Текст книги "Авемпарта"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Зверь забрал ее первой, напав на тропе, ведущей с фермы в деревню. Жена Тада Эмма заполнила образовавшуюся после смерти Адди пустоту. Ее присутствие побуждало его жить дальше. Он отвлекался от мыслей об Адди, стремясь к новой цели, но когда и ее не стало, его дом рухнул.

«Каково им было, когда пришел зверь? – думал он. – Были ли они живы, когда он забрал их? Страдали ли они?»

Такие мысли мучили арендатора, а между тем стрекот сверчков затих. Он встал, держа в руках косу. Он был готов встретить любое порождение тьмы, когда вдруг услышал шум, заглушивший ночные звуки. По дороге мчались лошади, и вскоре в свете костра показались двое парней, которых наняла Трейс…

Солнце уже скрылось, сгустились ночные сумерки, а старик разжег призывный огонь, и Адриан понял, что сделал он это явно не для них с Ройсом.

– Терон! Идем с нами, – крикнул Адриан, когда они въехали во двор Вудов. – Нужно успеть добраться до замка затемно.

– Проваливайте, – буркнул старик. – Я ни о чем вас не просил. Это мой дом, и я останусь здесь.

– Ты нужен своей дочери. Садись в седло. У нас мало времени.

– Никуда я не пойду. С ней все в порядке. Она с Ботвиками. Они о ней позаботятся. Убирайтесь с моей земли!

Адриан спешился и подошел к старику. Тот стоял на земле так прочно, словно пустившее корни дерево.

– Боже мой, да ты упрямый осел! Либо ты сам сядешь на эту лошадь, либо я тебя на нее заброшу силой.

– Придется забросить, – сказал Терон, опустив косу и скрестив руки на груди.

Адриан оглянулся на Ройса, который молча сидел на лошади.

– Ты не хочешь мне помочь? – спросил у него Адриан.

– Это не по моей части, если честно. Вот если ты захочешь убить его, можешь на меня рассчитывать.

– Прошу тебя, садись на лошадь, – взмолился Адриан, глядя на старика. – Мы все погибнем, если останемся тут.

– Я уже сказал: я ни о чем вас не просил.

– Черт возьми! – выругался Адриан.

Он снял с себя оружие и повесил его на седло.

– Будь осторожен, – сказал, наклонившись к нему в седле, Ройс. – Старик выглядит крепким парнем.

Адриан стремглав бросился на фермера и повалил его на землю. Терон был крупнее Адриана. Годы нескончаемого труда сделали его руки сильными и мощными. Но Адриан отличался быстротой и ловкостью. Они сцепились друг с другом, катаясь по земле, изрыгая проклятия, и каждый из них пытался одержать верх над противником.

– Это так глупо, – пробормотал Адриан, вставая. – Сел бы ты на лошадь по-хорошему…

– Сам лезь на свою лошадь. Проваливайте отсюда оба и оставьте меня в покое! – закричал Терон.

Нагнувшись и упершись руками в колени, он пытался отдышаться.

– Может, все-таки поможешь мне на этот раз в виде исключения? – спросил Адриан Ройса.

Ройс страдальчески закатил глаза и нехотя спешился.

– Вот уж никогда бы не подумал, что ты не в состоянии справиться с каким-то дряхлым стариком, – ехидно заметил он.

– Знаешь, как трудно одолеть человека, если он крупнее тебя, да еще при этом его не поранив.

– Так, ладно. Я, кажется, понял, в чем твоя беда. Давай-ка слегка его пораним.

Когда они снова повернулись к Терону, то увидели в руках крестьянина здоровую палку. В глазах его пылал огонь решимости.

– Сдается мне, у нас нет выбора, – вздохнул Адриан, – кроме как скрутить его с помощью силы.

И тут в кругу света от костра появилась Трейс. Лицо ее было залито слезами.

– Папочка! – крикнула она и обняла старика.

– Трейс, что ты тут делаешь? – воскликнул Терон. – Здесь опасно!

– Я пришла за тобой.

– Я останусь здесь. – Он отстранил дочь и оттолкнул ее от себя. – Забирай своих наемников и сейчас же возвращайся к Ботвикам. Слышишь меня?

– Нет! – закричала Трейс, протягивая к нему руки. – Я тебя не оставлю.

– Трейс! – проревел он, нависая над ней. – Я твой отец, и ты сделаешь, как я велю!

– Нет! – крикнула она. – Я не брошу тебя умирать. Можешь выпороть меня, если хочешь, но для этого тебе придется отправиться в замок.

По ее щекам катились слезы, блестевшие в свете костра.

– Дура! – выругался он. – Ты же здесь погибнешь. Ты что, не понимаешь?

– Мне все равно! – Ее голос сделался пронзительным. Она стиснула кулаки и уперлась руками в бока. – Ты единственный, кто у меня остался в целом мире! Зачем мне жить, если мой родной отец так ненавидит меня, что ему легче умереть, чем видеть свою дочь?

Терон замер, ошеломленно глядя на дочь.

– Поначалу, – начала она дрожащим голосом, – я думала, ты хочешь избежать очередных смертей. А потом мне пришло в голову, что дело в том, чтобы помочь их душам упокоиться с миром. Затем я решила, ты ищешь мести. Тебя могла снедать ненависть. Может, ты стремился убить его? Но это все неправда. Ты просто хочешь умереть. Ты ненавидишь себя и меня. У тебя больше ничего не осталось в этом мире, тебе ни до чего нет дела.

– Нет у меня в сердце к тебе ненависти, – возразил дрожащим голосом Терон.

– Ненавидишь! Потому что это я во всем виновата. Я знаю, что они для тебя значили, и каждое утро я просыпаюсь с мыслью об этом. – Она вытерла слезы, застилавшие глаза. – Окажись я на их месте, ты бы поступил так же, как с мамой. Поставил бы кол с моим именем на Каменном холме и на следующий день вернулся бы к работе. Пахал бы землю и благодарил Марибора за то, что пощадил твоего сына. Это я должна была умереть, но я не могу изменить прошлое, а твоя смерть не вернет Тада. Ничто не вернет его. Если все, что я могу, все, что мне осталось, это погибнуть здесь с тобой, я это сделаю. Я не оставлю тебя, папа. Я не могу. Просто не могу. – Она рухнула на колени в изнеможении и добавила слабым голосом: – Хотя бы мы все снова будем вместе.

Словно в ответ на ее слова, лес вокруг них опять затих. Сверчки и лягушки замолчали так резко, что тишина показалась неожиданно звенящей.

– Нет, – сказал Терон, качая головой. Он посмотрел в ночное небо. – Нет! – Старик схватил дочь и заставил ее встать. – Идем. – Он повернулся к Ройсу и Адриану. – Помогите нам.

Адриан подвел к ним Милли и велел садиться как можно быстрее. Милли била о землю копытом. Она вертелась и вырывалась, пугливо прядая ушами. Адриан схватил лошадь под уздцы, стараясь удержать ее на месте.

Терон взгромоздился в седло и усадил Трейс перед собой, ударил Милли пятками по бокам, и она помчалась в сторону деревни. Ройс вскочил на Мышку, подал Адриану руку и забросил его в седло позади себя. Лошадь галопом помчалась сквозь ночную тьму.

Лошадей не надо было подгонять. Все в пене, они в страхе что есть мочи неслись вперед. Топот копыт отдавался от земли неистовым эхом. Лежавшая впереди дорога была видна немногим лучше остальной части леса. Она расплывалась перед взором Адриана, поскольку от ветра у него слезились глаза.

– Он над нами! – крикнул Ройс.

В кронах деревьев ощущалось какое-то движение. Всадники, почти не сбавляя скорости, резко свернули в лесную чащу. Их хлестали невидимые во мраке ветви, листья и сосновые иглы. Животные в панике вслепую неслись вперед, продираясь сквозь кустарник, то и дело натыкаясь на ветви и деревья. Вдруг Ройс резко пригнулся, и Адриан последовал его примеру.

Бух. Бух. Бух.

Над их головами звучали глухие размеренные удары, напоминавшие биение огромного сердца. Сверху налетел мощный ветер, и сразу после этого послышался пугающий грохот, треск ломающихся веток. Верхушки деревьев надломились и рухнули на землю.

– Внимание, ствол! – крикнул Ройс.

Обе лошади одновременно взмыли в воздух, преодолевая препятствие, и Адриану только благодаря необычайной ловкости Ройса удалось удержаться в седле. В темноте раздался истошный крик Трейс, послышался храп лошади и такой звук, будто кто-то ударил обухом по дереву. Остановив Мышку, Ройс заставил ее развернуться на месте. Лошадь встала на дыбы и недовольно заржала. Адриан услышал удаляющийся галоп Милли.

– Что случилось? – спросил он.

– Они упали с лошади, – буркнул Ройс.

Адриан спрыгнул на землю:

– Я их не вижу.

– Там, в чаще, справа от тебя, – сказал Ройс, спешиваясь.

Мышка в ужасе мотала головой из стороны в сторону.

– Мы здесь, – послышался голос Терона. – Сюда…

Вуд стоял над телом дочери. Она была без сознания и лежала в позе сломанной куклы. Изо рта и носа у нее текла кровь.

– Она ударилась о ветку, – дрожащим от страха голосом сказал Терон. – Я… я не заметил бревна.

– Положи ее на мою лошадь, – велел Ройс. – Терон, садись и езжай в замок. Мы уже близко. Отсюда виден свет костров.

Арендатор не стал возражать и забрался на Мышку, которая не переставая била копытами и фыркала. Адриан потрогал Трейс. Лунный свет озарил темное пятно на ее лице – длинную широкую рану. Он поднял ее. Голова запрокинулась назад, руки и ноги безвольно повисли. Девушка казалась мертвой. Он передал ее Терону, который крепко прижал дочь к груди. Ройс отпустил уздечку, и лошадь помчалась прочь в поле, оставив Ройса и Адриана в лесу.

– Как ты думаешь, Милли еще здесь? – прошептал Адриан.

– Думаю, Милли уже пошла на закуску.

– Ну что ж, по крайней мере мы выиграли время для Трейс и Терона.

Они медленно пробирались к окраине леса и вскоре добрались до места, где Диллон и его парни днем кололи дрова. Отсюда были видны три из шести освещавших поле костров.

– Что будем делать? – спросил Ройс.

– Думаешь, Гиларабрин знает, что мы еще здесь?

– Эсрахаддон сказал, что эта тварь жутко понятливая, значит, умеет считать.

– Тогда она наверняка вернется и найдет нас. Надо как можно быстрее добраться до замка. Сколько до него? Футов двести по открытой местности?

– Около того, – подтвердил Ройс.

– Тогда остается надеяться, что он все еще уплетает Милли. Ты готов?

– Бежать будем на расстоянии друг от друга, чтобы он не сцапал нас обоих. Вперед!

Высокая трава была мокрой от ночной росы. Под ней скрывались пеньки и рытвины. Пробежав всего дюжину ярдов, Адриан рухнул лицом вниз.

– Беги прямо за мной, – велел Ройс.

– Ты же сказал держаться на расстоянии…

– Это было до того, как я вспомнил, что ты слепой.

Они снова побежали, то нагибаясь, то перепрыгивая кочки и канавки, которые Ройс замечал в темноте. И вдруг на середине пути они снова услышали рев.

Бух. Бух. Бух.

Судя по звуку, чудовище приближалось. Адриан поднял голову и увидел, как что-то темное пронеслось на фоне восходящей луны, нечто змееподобное, с крыльями, как у летучей мыши. Извиваясь, оно нарезало в небе круги, словно ястреб, вылетевший на охоту за полевыми мышами.

Рев затих.

– Он снижается! – крикнул Ройс.

Мощным порывом ветра их прибило к земле. Костры тут же погасли. Через мгновение раздался неимоверный грохот, земля содрогнулась, и вокруг холма полыхнуло зеленое пламя. В темное небо взметнулись чудовищные, похожие на горящие деревья языки огня в тридцать футов высотой.

Теперь Адриан прекрасно видел дорогу. Он вскочил и помчался к воротам замка. Ройс следовал за ним по пятам. Позади них ревело зеленое пламя, сверху доносились леденящие кровь в жилах вопли.

Как только они забежали во двор, Диллон, Винс и Рассел захлопнули ворота. Поленница, которая до сих пор оставалась незажженной, вспыхнула сама собой ослепительным сине-зеленым пламенем. Все так и застыли от изумления. Огонь столбом взвился к небесам. В небесной тьме снова раздался рев Гиларабрина.

И вдруг изумрудное пламя стало быстро ослабевать. Оно опустилось к земле и утратило зеленоватый оттенок, превратившись в обыкновенный огонь. Некоторое время поленья еще гудели и потрескивали, разбрасывая вокруг снопы искр, но вскоре костер погас. Ночной мрак окутал весь замок.

Люди безотрывно смотрели в ночное небо, выискивая глазами чудовище, но оно исчезло. Откуда-то издалека донесся стрекот кузнечиков.

Глава 6
СОСТЯЗАНИЯ

Ариста стояла перед королем Данмора в лучшем наряде своей матери – великолепном платье из серебристого шелка. Вдоль рукавов шли ряды из сорока пуговиц. Десятки футов гофрированного бархата украшали корсаж и пышную юбку. Круглый вырез слегка приоткрывал плечи. Сложив перед собой руки, гордо расправив плечи и высоко вскинув подбородок, Ариста, не отводя взгляда, смотрела на короля.

– Смею вас заверить, ваше величество, – произнесла она самым любезным тоном, на какой только была способна, – что при державе короля Алрика не случится перемен ни во внешней, ни во внутренней политике Меленгара. Как и при нашем отце, главнейшей целью для нас по-прежнему является поддержание чести и достоинства дома Эссендонов. Меленгар был, есть и навсегда останется дружественным вам соседом на западе.

Король Розворт восседал на троне, облаченный в меха, похожие на волчью шкуру. Осушив кубок, он громко рыгнул. Это был низкорослый и невероятно толстый человек с круглым пухлым и мокрогубым лицом, которое словно оседало под собственным весом, образуя тройной подбородок. Принцессе показалось, что она видит, как по складкам его шеи стекает слюна. Глаза у него были наполовину прикрыты веками. Подле короля сидела его супруга Фреда. Будучи также весьма дородной, в сравнении с ним она казалась даже худощавой. Король весь лоснился от пота, она же выглядела сухой, как пустыня, и такой же безжизненной в смысле внешности и манер.

Тронная зала представляла собой небольшой покой с дощатым полом и высоким потолком, который опирался на деревянные арки, напоминавшие своды собора. Стены украшали головы оленей и лосей, покрытые таким слоем пыли, что шерсть казалась серой. У двери стояло девятифутовое чучело знаменитого медведя по кличке Освальд. У него были выпущены когти, а пасть широко раскрыта в пугающем оскале.

Данморская легенда гласила, что Освальд задрал пятерых рыцарей и бессчетное число крестьян, пока король Огден, дед Розворта, не убил его обыкновенным кинжалом. Это произошло семьдесят лет назад, когда Гламрендор был всего лишь приграничным фортом, а Данмор – лесом с несколькими проторенными тропами. Сам Розворт не мог похвастать ничем подобным. Он давно променял традиционную для своих предков охоту на придворные увеселения, что сразу бросалось в глаза при первом же взгляде на него.

Король поднял пустой кубок и требовательно потряс им. Ариста терпеливо ждала ответа. Король зевнул. За спиной у Аристы раздался громкий стук башмаков. Кто-то позади нее пересек комнату. Послышался шепот, снова раздался стук башмаков, а затем щелчок пальцев. Наконец к возвышению с троном приблизился эльф с хрупкой, стройной фигурой. На нем была рубаха из грубой шерсти грязно-коричневого цвета. На шее у него виднелся тяжелый железный ошейник. Эльф наполнил королевский кубок из кувшина и отступил назад. Король выпил, слишком высоко запрокинув кубок, так что вино потекло по подбородку, оставляя на коже бледно-розовую дорожку и капли на колючих усах. Он снова рыгнул, на сей раз громче, и, вздохнув от удовольствия, перевел взгляд на Аристу.

– А что там со смертью Браги? – спросил Розворт. – У вас есть доказательства, что он был вовлечен в этот так называемый заговор?

– Он пытался убить меня.

– Это вы так утверждаете, но даже если и так, у него, кажется, имелась на то причина. Брага был добрым и преданным служителем Нифрона, а вы… Вы все-таки ведьма.

Ариста уже не в первый раз за время аудиенции так сильно сжала кулаки, что у нее разболелись пальцы.

– Прошу простить меня, ваше величество, но боюсь, вас ввели в заблуждение.

– Ввели в заблуждение? Меня… – Он закашлялся и сплюнул на пол возле трона.

Фреда пристально смотрела на эльфа, пока тот не подошел и не вытер пол краем своей рубахи.

– Сведения на сей счет собирают для меня проверенные люди, – продолжал король, – и они сообщили мне, что Брага и епископ Сальдур выдвинули против вас обвинения в колдовстве и убийстве вашего отца. Сразу после этого Брага был убит, обезглавлен и обвинен в тех же преступлениях, в которых обвиняли вас. А теперь вы, будучи женщиной, предстаете перед нами как посол Меленгара. На мой взгляд, слишком много совпадений.

– Брага обвинил меня еще и в убийстве его королевского величества короля Алрика, который назначил меня на этот пост. Неужели вы станете отрицать тот факт, что он продолжает здравствовать?

Король удивленно приподнял брови.

– Вы слишком молоды, – холодно сказал он. – Это ваша первая аудиенция в должности посла, поэтому в порядке исключения я закрою глаза на ваш оскорбительный тон. Но если вы позволите себе повторить нечто подобное, я выдворю вас из моего королевства.

Ариста молча склонила голову в поклоне.

– Нам не нравится, – продолжал король Розворт, – что восшествие короля Алрика на трон Меленгара сопровождалось кровопролитием и что дом Эссендонов признает власть церкви лишь на словах. Терпимость, которую ваше королевство проявляет к эльфам, омерзительна. Вы позволяете этим тварям разгуливать на свободе. Новрон никогда не допустил бы этого. Церковь учит нас, что эльфы – паразиты. Их необходимо порабощать или полностью уничтожать. Они как крысы в доме, а Меленгар – тлеющий трут рядом с нашей дверью. Да, я не сомневаюсь, что Алрик продолжит политику своего отца. Они оба родились с шорами на глазах. Грядут большие перемены, и я уже вижу, что нынешний правитель Меленгара слишком глуп, чтобы подчиниться воле ветра. Что ж, полагаю, тем лучше для Данмора.

Ариста открыла было рот, чтобы возразить, но король предостерегающе поднял указательный палец к потолку:

– Аудиенция закончена. Возвращайтесь к брату и передайте ему, что мы сделали ему одолжение, приняв вас, и вы не произвели на нас впечатления.

Король и королева одновременно встали и удалились через боковую арку, оставив Аристу в одиночестве. Эльф, стоявший неподалеку, пристально смотрел на нее, но молчал. Ариста подумала, что с тем же успехом она могла бы произнести заранее заготовленную речь перед двумя пустыми тронами. Толку от них было бы столько же, но они хотя бы проявили больше учтивости, чем их обладатели.

Она вздохнула и поникла головой. «И надо бы хуже, да некуда…» – пришло ей в голову. Повернувшись, она вышла из тронной залы. Юбки ее красивого платья шуршали при каждом шаге.

Выйдя за ворота замка, Ариста окинула взглядом раскинувшийся перед ней город. Его кривые и похожие на грунтовые дороги улицы были изрыты глубокими колеями и так обильно усыпаны камнями, что скорее походили на пересохшие русла рек. Вдоль них двумя рядами выстроились одинаковые деревянные домики, потемневшие от времени и непогоды. Горожане по большей части были одеты в мрачную одежду из некрашеной шерсти или льна. Некоторые из них побирались на перекрестках или ходили с протянутой рукой. Прохожие их будто не замечали.

Ариста впервые оказалась в столице Данмора – Гламрендоре. Она сочувственно покачала головой и шепотом повторила слова короля Розворта: «И вы не произвели на нас впечатления».

Несмотря на скупость подающих милостыню и общее впечатление нищеты, город казался более чем оживленным. Однако Аристе показалось, что суетившиеся вокруг нее люди большей частью приехали издалека. Их легко было отличить от местных жителей: приезжие носили обувь.

Начиная с раннего утра через центр города проехали десятки телег, карет, экипажей и лошадей, и все они направлялись на восток. Церковь разрешила принять участие в состязаниях всем желающим – как особам благородного происхождения, так и простолюдинам. Для многих это был шанс добиться славы, богатства и известности.

Над ожидавшей Аристу каретой развевался флаг с меленгарским соколом. Хилфред придерживал дверь, пока она подбирала юбки и забиралась внутрь экипажа, где уже сидела Бернис. На коленях она держала поднос со сладостями, на губах ее играла приторно-сладкая улыбка.

– Как все прошло, милая? Вы произвели впечатление?

– Скорее нет, чем да, но пока еще, слава всемилостивейшему Марибору, мы не объявили друг другу войны.

Она устроилась на сиденье напротив Бернис и предусмотрительно подобрала подол платья, чтобы Хилфред не прищемил его ненароком дверью.

– Скушайте имбирный пряничек, – сладким голосом сказала Бернис и подняла поднос, выпятив нижнюю губу и с жалостью глядя на Аристу. – Он непременно поможет заглушить боль неудачи.

– А где Саули? – спросила принцесса, разглядывая пряники в форме человечков.

– Сказал, что ему необходимо кое-что обсудить с архиепископом, поэтому он поедет в экипаже его преосвященства. Он выразил надежду, что вы не станете возражать.

Ариста не возражала. Она бы предпочла, чтобы и Бернис поехала с ним, а не в одной карете с ней. Ее утомляло постоянное общество людей, она тосковала по уединению в своей башне. Ариста взяла пряник и почувствовала, как качнулась карета, когда Хилфред устроился на козлах рядом с возницей. Карета тронулась, подскакивая на рытвинах и ухабах грунтовой дороги.

– Он совсем черствый, – сказала Ариста, откусив кусок жесткого безвкусного имбирного хлеба.

– Ах, простите! – горестно воскликнула Бернис.

– Где ты их взяла?

– В маленькой пекарне вон там…

Старушка принялась было показывать пальцем в нужном направлении, но карета уже отъехала от того места, где находилась лавчонка. Бернис бестолково озиралась по сторонам до тех пор, пока не сдалась и не опустила руку.

– Ох, ну не знаю, – начала оправдываться Бернис. – Это была такая милая лавочка, и я думала, вам может понадобиться что-нибудь, что могло бы… Ну знаете, утешить вас после аудиенции.

– Понадобиться?

Бернис кивнула с вымученной улыбкой, погладила принцессу по руке и сказала:

– Вы ни в чем не виноваты, милая. Со стороны его величества было нечестно ставить вас в такое положение.

– Понимаю. Мое дело сидеть в Медфорде и принимать женихов, – догадалась Ариста.

– Ну конечно. Все остальное просто никому не нужно.

– Как и этот пряник. – Принцесса положила имбирного человечка с откушенной ногой обратно на поднос и принялась водить языком по зубам, словно кошка, которой в рот попал волосок.

– По крайней мере ваш вид наверняка впечатлил короля Розворта, – сказала Бернис, с гордостью оглядывая принцессу. – Вы такая красавица!

Ариста бросила на нее косой взгляд:

– Просто у меня красивое платье.

– Конечно, но…

– О, великий Марибор! – перебила ее Ариста, выглядывая в окно. – Сколько их уже? Мы как будто путешествуем с целой армией!

Когда карета добралась до окраины города, принцесса увидела неимоверное скопление народу. Под знаменами церкви Нифрона собралось не меньше трех сотен человек. Все они выстроились в одну очередь, но при этом чрезвычайно отличались друг от друга. Были среди них люди высокие и низкорослые, мускулистые и тощие. Были представлены все сословия: рыцари, солдаты, дворяне и крестьяне. Кто-то был облачен в доспехи, кто-то в шелка, а иные в одежду изо льна или шерсти. Они сидели верхом на боевых конях, тягловых лошадях, пони, мулах, а также в экипажах, каретах, на телегах и в открытых колясках. Это было на редкость странное скопище, но у каждого на лице играла улыбка, в глазах читалось ожидание и волнение. Все взоры были устремлены на восток.

Первый официальный визит Аристы на посту посла завершился. Все прошло хуже некуда, но по крайней мере осталось позади. После отъезда Саули она могла выбросить из головы мысли о церкви и государстве и, кое-как подавив чувство вины, закрыть глаза на постигшую ее неудачу. Напряжение последних нескольких дней отпустило ее, и она наконец смогла разделить радость праздника с взволнованными горожанами и приезжими.

Отовсюду стекались люди, спеша присоединиться к растущей толпе. У одних не было ничего, кроме маленького холщового мешочка под мышкой. Другие вели за собой целую вереницу навьюченных лошадей. Были и такие, кто возглавлял череду многочисленных телег, груженных палатками, съестными припасами и одеждой. Один богато одетый купец вез на телеге обитые бархатом стулья и кровать с балдахином.

Кто-то громко постучал по крыше кареты. Обе женщины вздрогнули. Имбирные человечки подпрыгнули на подносе и бросились врассыпную.

– О Боже мой! – испуганно вскрикнула Бернис.

Через мгновение в окне показалась голова Мовина Пикеринга. Ему пришлось низко наклониться, чтобы, не слезая с лошади, заглянуть в карету, отчего его темные волосы растрепались больше обычного.

– Ну как прошел визит? – Он озорно улыбнулся. – Мне уже пора готовиться к войне с Данмором?

Ариста обожгла его мрачным взглядом.

– Что, неужели все прошло настолько успешно? – в том же духе продолжал Мовин, не обращая внимания на смущение Аристы. – Ладно, потом поговорим. Я должен найти Фанена, прежде чем он вызовет кого-нибудь на дуэль. Здорово, Хилфред! Все будет замечательно. Когда в последний раз мы все оказывались в одном лагере? До встречи!

Бернис обмахивалась обеими руками и смотрела на потолок кареты, недовольно поджав губы. Ее скорбный вид и маленькая армия имбирных человечков, разбросанных по сиденьям и полу, застрявших в шторах и даже лежавших на коленях старушки, развеселили Аристу.

– Ты была права, Бернис, – сказала она. – Пряники меня и в самом деле подбодрили.

Фанен показал рукой в сторону человека в камзоле из коричневой замши.

– Видишь его? – спросил он Аристу. – Это сэр Энден, возможно, величайший из ныне живущих рыцарей после сэра Бректона.

После целого дня тряски в карете, от которой Аристу клонило в сон, принцесса решила скрыться от Бернис в лагере Пикерингов. Мовин и Фанен жили вдвоем в элегантном шатре, украшенным золотыми и зелеными полосами. Они установили его на восточной окраине главного лагеря.

И теперь все трое сидели под балдахином с фестонами, натянутым между двумя высокими деревянными шестами. Слева развевался штандарт дома Эссендонов – золотой сокол на красном поле, справа – флаг дома Пикерингов, золотой меч на зеленом поле. Однако по сравнению с большинством дворянских шатров их пристанище выглядело довольно скромно. Некоторые палатки напоминали миниатюрные замки. Чтобы их воздвигнуть, требовалось несколько часов и многочисленная прислуга. Пикеринги путешествовали налегке и перевозили все необходимое на своих жеребцах и паре вьючных лошадей. У них не было столов или стульев, и Ариста в своем простеньком платье растянулась на холщовой подстилке. Бернис хватил бы удар, если бы она это увидела.

Ариста не имела ничего против такого отдыха. Она была рада вытянуть ноги и просто полежать под открытым небом. Это напоминало ей о Летних играх, когда они были детьми. Ночью взрослые уходили танцевать, а дети лежали на южном холме в замке Пикерингов на Дрондиловых полях, пересчитывая падающие звезды и светлячков. Они собирались все вместе: Мовин, Фанен, Алрик и даже Ленара. Тогда сестра мальчиков еще не вела себя как важная леди. Ариста вспомнила прохладный ночной ветерок, мягкую траву под босыми ногами, россыпь звезд над головой и оркестр, который играл вдалеке «Калиду Портмор», народную песню провинции Галилин.

– А вон того великана в зеленом камзоле видишь? Это сэр Гравин, он искатель. Работает в основном на церковь Нифрона. Ну знаешь, ищет артефакты, сражается с чудовищами, все в таком духе. Он считается одним из величайших искателей приключений в мире. Он из Вернеса. Это рядом с Делгосом.

– Фанен, я знаю, где находится Вернес! – воскликнула Ариста.

– Точно, ты должна все это знать, – сказал Мовин. – Ваше превосходительство госпожа посол! – Старший Пикеринг, не вставая, отвесил замысловатый поклон.

– Смейся-смейся, но погоди, – пригрозила ему Ариста. – Ты свое еще получишь. Однажды ты станешь графом, и веселье на этом закончится. У вас появятся обязанности, господин Мовин.

– А у меня нет, – печально сказал Фанен.

Не будь Фанен тремя годами младше Мовина, братья вполне могли бы сойти за близнецов. Все Пикеринги отличались ярко выраженными фамильными чертами: у обоих братьев были угловатые лица с острыми подбородками, густые темные волосы, сверкающие белые зубы, узкие талии и широкие плечи атлетов. Фанен был немного стройнее и чуть пониже ростом и в отличие от Мовина, у которого на голове всегда творилось черт знает что, тщательно следил за своей прической.

– Поэтому ты должен победить, – сказал брату Мовин. – И ты, разумеется, победишь, потому что ты Пикеринг, а Пикеринги никогда не проигрывают. Глянь вон на того парня, – обратился он к Аристе. – У него нет шансов.

Ариста даже не шевельнулась. Полночи Мовин, указывая на того или иного соперника, рассказывал им, почему Фанен непременно одолеет его, а основанием для таких выводов служили походка человека или его манера носить меч. Ариста не сомневалась, что он прав, но уже порядком устала это слушать.

– А что за приз будет на этих соревнованиях? – спросила она.

– Пока не говорят, – пробормотал Фанен.

– Скорее всего золото, – сказал Мовин. – В виде какой-нибудь награды. Но ценность не в этом, а в престиже. Как только Фанен получит этот трофей, он сделает себе имя. У него уже есть имя Пикеринга, но титулов пока нет. А когда появятся, откроются и новые возможности. Конечно, могут наградить и землей, тогда он будет обеспечен на всю оставшуюся жизнь.

– Надеюсь. В монастырь я точно не хочу.

– Ты все еще пишешь стихи, Фанен? – спросила Ариста.

– Давно уже не писал.

– Хорошие были стихи. По крайней мере, насколько я помню. Ты раньше все время писал. Что случилось?

– Он предпочел поэзию меча. Она послужит ему куда лучше, чем перо, – ответил за брата Мовин.

– Кто это? – спросил Фанен, указывая в сторону.

– Это Рентинуал, – ответил Мовин. – Самопровозглашенный гений. Представь себе, он притащил с собой какое-то большое хитроумное изобретение.

– Зачем?

– Говорит, для состязаний.

– А что он изобрел?

Мовин неопределенно пожал плечами:

– Не знаю, но это нечто ужасно громоздкое. Он прячет его под холщовым полотном и вопит, как девчонка, каждый раз как тележка подскакивает на ухабе.

– Скажи-ка, а это не принц Рудольф?

– Где? – Ариста вскинула голову и приподнялась на локтях.

Мовин усмехнулся:

– Шучу. Алрик рассказал нам о вашем… недопонимании.

– А ты знаком с Рудольфом? – спросила Ариста.

– Вообще-то да, – сказал Мовин. – Повстречавшись с ним, даже осел удивится, отчего это у них имена одинаковые. – Фанен и Ариста расхохотались, а вслед за ними и сам Мовин. – Настоящий болван, и я был бы жутко расстроен, если бы мне пришлось всю жизнь ходить перед ним на задних лапках. Честное слово, Ариста, удивляюсь, как ты не превратила Алрика в жабу или во что-нибудь подобное.

Ариста тут же перестала смеяться.

– Что ты сказал?

– Ну, ты понимаешь. Наложила бы на него заклятие. Провел бы он недельку в виде лягушки… Что с тобой?

– Ничего, – сказала она, переворачиваясь на живот.

– Эй, послушай, я ничего такого не имел в виду.

– Все в порядке, – солгала она.

– Я просто пошутил.

– Первая шутка была удачнее.

– Ариста, я знаю, что ты не ведьма.

Наступила долгая неловкая тишина.

– Извини, – пробормотал Мовин.

– Наконец-то догадался, – буркнула Ариста.

– Могло быть и хуже, – вставил Фанен. – Алрик мог бы выдать тебя за Мовина.