Текст книги "Авемпарта"

Автор книги: Майкл Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15
НАСЛЕДНИК НОВРОНА

Над рекой Нидвальден взошло яркое солнце. Тучи рассеялись, и к полудню небо сделалось ясным, а воздух – свежим и прохладным. По реке, нагоняя рябь, гулял легкий ветерок, она весело искрилась в лучах яркого солнца. Из воды вдруг выскочила рыбка и тут же с плеском вернулась обратно. Птицы распевали свои утренние песни, в траве стрекотали цикады.

Ройс, Ариста и Эсрахаддон стояли на берегу реки. Волшебник ждал, пока они выжмут мокрую одежду.

– Хорошая мантия, – заметила принцесса.

Волшебник, ничего не сказав, улыбнулся.

Дрожа, Ариста посмотрела на другой берег реки. Деревья, росшие там, были совершенно не похожи на здешние. Возможно, это был какой-то другой вид растительности. Аристе они казались более гордыми, прямыми. У них было меньше нижних ветвей и более высокие стволы. Деревья на том берегу потрясали воображение, но вместе с тем она не видела там никаких признаков цивилизации.

– Откуда такая уверенность, что они там? – спросила Ариста.

– Кто, эльфы? – уточнил Эсрахаддон.

– Никто ведь не видел эльфа… – начала говорить Ариста, но вдруг виновато покосилась на Ройса и добавила: – Никто не видел чистокровного эльфа с той стороны реки уже много веков.

– Они там. Сейчас их тысячи, наверное. Древние племена, чью родословную можно проследить от начала времен. Миральит – это мастера Искусства. Асендвайр – охотники. Нилиндд – ремесленники. Эйливин – архитекторы. Умалин – медиумы. Гвиндри – корабельщики. Инстарья – воины. Все они там, цвет эльфийских наций.

– У них есть города, как у нас?

– Возможно, но скорее всего их города не похожи на наши. Существует легенда о священном месте под названием Эстрамнадон. В эльфийской культуре это место считается самой почитаемой святыней. По крайней мере это следует из того, что известно нам, людям. Эстрамнадон якобы находится вон там, в чаще леса. Некоторые считают, что это их столица, резиденция правителя, другие полагают, что это священная роща, где все еще растет первое дерево, посаженное самой Мюриэль. Дети Феррола ухаживают за ним. Никто точно не знает. И скорее всего ни один человек никогда не узнает этого, потому что эльфы не терпят нарушителей границ.

– Правда? – Принцесса посмотрела на вора с игривой усмешкой. – Возможно, если бы я знала это, я бы раньше догадалась об истинном происхождении Ройса.

Ройс не обратил на ее замечание внимания и спросил волшебника:

– Полагаю, ты не вернешься в деревню?

Эсрахаддон отрицательно покачал головой:

– Я должен уйти прежде, чем меня найдет Луис Гай со сворой своих псов. К тому же мне надо поговорить с наследником и обдумать кое-какие планы.

– Значит, пора прощаться. Мне нужно вернуться.

– Запомните: вы оба должны хранить в тайне то, что увидели в башне.

– Забавно, – с задумчивым видом произнес Ройс, – я-то думал, что наследник и его хранитель окажутся какими-нибудь безвестными пахарями какого-нибудь захолустья, что-то вроде этого. Кто-то, о ком я никогда не слышал.

– Жизнь – удивительная штука, иногда она преподносит нам сюрпризы, не так ли? – сказал Эсрахаддон.

Ройс кивнул и зашагал прочь.

– Ройс, подожди, – мягко остановил его Эсрахаддон. – Мы знаем, что вчера ночью произошло нечто ужасное. Будь готов к тому, что увидишь.

– Ты думаешь, Адриан погиб, – холодно сказал Ройс.

– Скорее всего. По крайней мере его смерть, возможно, стала той жертвой, которая спасла наш мир от уничтожения. И хотя для тебя это слабое утешение, мы оба знаем, что Адриан был рад этому.

Ройс на мгновение задумался, потом кивнул и вскоре скрылся за деревьями.

– Он точно родич эльфов, – сказала Ариста, покачав головой, и присела напротив Эсрахаддона. – Не знаю, почему я раньше этого не заметила. А ты, я вижу, отпустил бороду.

– Только что заметила?

– Я заметила раньше, но у меня были другие заботы.

– Я же не могу ее сбрить. В Гутарии такой проблемы не было, а сейчас… Неплохо смотрится?

– Седина пробивается.

– Пора уж. Мне все-таки девятьсот лет. – Волшебник задумчиво смотрел на противоположный берег реки. – Тебе стоит больше внимания уделять своему мастерству. У тебя хорошо получилось.

Ариста развела руками от сожаления:

– Я не могу делать то, чему ты меня учил. Я могу повторить то, что показывал мне Аркадиус, но у человека без рук учиться магии довольно сложно.

– Ты вскипятила воду и заставила стражника чихнуть, помнишь?

– Да, я настоящая колдунья, – насмешливо сказала она.

Он нетерпеливо вздохнул:

– А что с дождем? Ты не отрабатывала это заклинание?

– Нет, и не собираюсь. Я теперь посол Меленгара. Все это осталось в прошлом. Со временем народ, возможно, даже забудет, что меня судили за колдовство.

– Понимаю, – разочарованно вздохнул волшебник.

Принцесса поежилась от утреннего холодка и попробовала пальцами расчесать волосы, но пряди так спутались, что у нее ничего не получилось. Измятое платье было покрыто пятнами грязи.

– Ну и вид у меня…

Волшебник промолчал. Казалось, он глубоко задумался.

– Итак, – начала она, – что ты будешь делать, когда найдешь наследника?

Эсрахаддон пристально посмотрел на нее и сказал, что это тайна.

– Почему ты не задашь того вопроса, который тебя действительно интересует, Ариста? – спросил он.

Она слабо улыбнулась, напустив на себя наивный вид:

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты сидишь здесь в мокром платье не для того, чтобы поболтать со мной о пустяках. Это не входит в твои планы.

– Разве у меня есть какие-то планы? – спросила она, прекрасно понимая, что вопрос звучит неубедительно. – Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ты хочешь знать, правду ли сказали тебе церковники о смерти твоего отца. Ты думаешь, я использовал тебя как пешку. Ты хочешь знать, не обманул ли я тебя и не превратил ли в невольную сообщницу, виновную в смерти твоего собственного отца.

Время для игр прошло. Она смотрела на волшебника, едва дыша. Прямота, с которой он задавал вопросы, поразила ее. Не произнеся ни слова, Ариста медленно кивнула.

– Я подумал, что они перенесут внимание на тебя, потому что им трудно угнаться за мной.

– Так это был ты? – наконец спросила она, когда к ней вернулся дар речи. – Ты подстроил убийство моего отца?

Помолчав некоторое время, Эсрахаддон наконец ответил:

– Да, Ариста. Это был я.

Поначалу принцесса не могла проронить ни слова. Этого не может быть! Ей даже показалось, что она не так расслышала его слова. Она медленно покачала головой, отказываясь верить услышанному.

– Как ты мог? – с трудом выдавила она из себя.

– Ни я, ни кто-либо другой не сможет объяснить тебе этого, по крайней мере сейчас. Возможно, когда-нибудь ты поймешь.

В ее глазах стояли слезы. Смахнув их, она гневно посмотрела на волшебника.

– Прежде чем ты осудишь меня, а я знаю, ты это сделаешь, – сказал Эсрахаддон, – вспомни одну вещь. Сейчас церковь Нифрона пытается убедить тебя, что я демон, апостол Уберлина. Вполне вероятно, ты считаешь, что они правы. Но прежде чем ты навеки проклянешь меня и бросишься в объятия Патриарха, задай себе следующие вопросы. Кто одобрил твое поступление в Шериданский университет? Кто уговорил твоего отца позволить тебе там учиться? Откуда ты узнала обо мне? Как ты нашла путь в тайную тюрьму, о существовании которой знали лишь немногие? Почему тебя научили использовать драгоценный замок? Разве не любопытно, что замок на твоей двери такой же, как кольцо с печатью, которое открывало дверь в тюрьму? И как могло получиться, что юная девушка, не имеет значения, принцесса она или нет, могла беспрепятственно входить и выходить из тюрьмы Гутария в течение многих месяцев, а ее отец, король, ничего не знал об этом?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Дорогая Ариста, – вздохнул волшебник, – акулы едят рыбу не потому, что она им нравится, а потому, что цыплята не умеют плавать. Все мы делаем то, что можем, используя доступные нам средства, но рано или поздно придется спросить себя, откуда у нас эти средства.

– Ты знал, что они убьют моего отца, – сказала принцесса. – Ты на это рассчитывал. Ты даже знал, что рано или поздно они убьют нас с Алриком, и все же притворялся моим другом и учителем. – Ее взгляд стал жестче. – Урок окончен.

Она повернулась и пошла прочь.

Добравшись до окраины сгоревшего леса, Ройс заметил ряды разноцветных палаток, воздвигнутых на месте деревенской поляны. Над палатками колыхались флажки со знаками церкви Нифрона, неподалеку расхаживали несколько священников и имперских гвардейцев. На холме возле руин особняка бродили еще какие-то люди, но Ройс нигде не увидел ни одного знакомого лица.

Держась в тени деревьев, он услышал рядом звук треснувшего сучка. Присмотревшись, он заметил прятавшегося в кустах Магнуса.

При его приближении гном в испуге подскочил на месте и упал на спину.

– Спокойно, – прошептал Ройс, присаживаясь рядом с гномом, который с испугом наблюдал за каждым его движением.

Окинув взглядом холм, Ройс понял, что гном выбрал отличное место для наблюдения за лагерем. Он спрятался за упавшими во время пожара деревьями, на небольшом бугорке, где сохранились остатки кустарника. Отсюда открывался превосходный вид на каждую из палаток лагеря, огороженный жердями загон для лошадей и походное отхожее место. Ройс насчитал примерно тридцать шатров.

– Почему ты все еще здесь? – спросил Ройс.

– Делал меч для твоего напарника, но я уже ухожу.

– Что произошло?

– Терон и Фанен погибли.

Ройс кивнул, не выказав никаких признаков удивления или горя.

– Адриан? Он жив?

Гном кивнул и поведал, что случилось накануне вечером.

– После того как чудовище сдохло или испарилось, уж не знаю, что правильнее, мы с Томасом пошли посмотреть, что там с Адрианом. Он был без сознания, но живой. Мы устроили его поудобнее, накрыли одеялом, соорудили навес над ним, молодым Пикерингом и солдатом из Меленгара. Еще до рассвета вернулись епископ Сальдур и его люди и привезли с собой две повозки. Насколько я понимаю, то ли Гай доложил, что случилось, и он возвращался помочь, то ли они услышали, что зверушку кокнули. Они тут быстренько устроились, поставили палатки и начали готовить завтрак. Я заметил среди них куратора и спрятался. Они переместили Адриана, Хилфреда и Мовина вон в ту белую палатку и поставили там охрану.

– Это все?

– Ну еще они выслали отряд, чтобы похоронить мертвых. Большинство из них, включая Фанена, похоронили наверху около господского дома, но Томас поднял крик, и Терона отнесли вниз по дороге к ближайшей к реке ферме и похоронили там.

– Ты не забыл упомянуть, как ты нашел мой кинжал?

– Альверстоун? Я думал, он у тебя.

– Так и есть, – сказал Ройс. Магнус потянулся к сапогу и выругался. – Когда ты изучал мое прошлое, то не мог не узнать, что в юности я был карманником.

– Припоминаю что-то в этом роде, – пробурчал гном.

Ройс вынул Альверстоун из ножен и со злостью посмотрел на гнома.

– Послушай, мне очень жаль, что пришлось убить этого чертова короля, – сказал Магнус. – Меня наняли для этой работы, это тебе понятно? Я бы не согласился, если бы для этого не пришлось делать уникальную работу по камню. Я не убийца. Я и драться-то особо не умею. Я ремесленник. По правде говоря, больше всего меня занимает оружие. Это моя первая любовь, но все гномы режут по камню, вот меня и наняли заниматься башней, потом заказ изменился, и через полгода меня бы грохнули, если бы я не прирезал старика. Теперь-то я понимаю, что надо было отказаться, но я не стал. Я ничего о нем не знал. Может, он был плохим королем? Может, он заслуживал смерти? Брага именно так и считал, а ведь он был зятем короля. Я стараюсь не вмешиваться в людские дела, но тут я влип в это дело по самые уши. Я этого не хотел и не напрашивался, так случилось. Все равно кто-нибудь другой сделал бы это, если б я не взялся.

– С чего ты взял, что я расстроен из-за смерти Амрата? Я даже не злюсь, что ты устроил ловушку в башне. А вот закрывать дверь у меня перед носом не следовало.

Магнус отполз подальше от него.

– Убить тебя было бы так же просто, нет, даже проще, чем свинью, откормленную на убой. Самое трудное – это заставить тебя мучиться от боли, перед тем как ты умрешь.

Магнус открыл рот, но от страха не смог выдавить из себя ни слова.

– Но ты невероятно везучий гном, потому что в той палатке находится еще живой человек, которому это не понравится. Человек, которого ты накрыл одеялом и над которым поставил навес.

В этот момент Ройс заметил только что пришедшую в палаточный лагерь Аристу. Поговорив с охранником, который указал на белую палатку, принцесса поспешно направилась туда. Ройс оглянулся на гнома и отчетливо произнес:

– Если ты еще хоть раз тронешь Альверстоун без моего разрешения, я тебя убью.

Магнус мрачно посмотрел на него, потом выражение его лица вдруг переменилось, и он удивленно поднял брови.

– Без твоего разрешения? Значит, есть шанс, что ты позволишь мне изучить его?

Ройс страдальчески закатил глаза.

– Пойду вытащу оттуда Адриана, – сказал он гному. – Укради у архиепископа двух лошадей и незаметно подведи их к белой палатке.

– А потом мы обсудим разрешение?

Ройс обреченно вздохнул.

– Я разве не говорил тебе, что ненавижу гномов? – беззлобно спросил он.

Дьякон Томас выглядел неважно. Лицо у него было перемазано сажей и золой, сутана покрыта грязью, а руки – чернее черного.

– Но, ваше преосвященство… – пытался возражать клирик, стоя перед епископом Сальдуром и Луисом Гаем в большом полосатом шатре.

– Томас, на вас страшно смотреть, – сказал епископ Сальдур. – Вы так устали, что, кажется, вот-вот упадете. У вас выдалось два тяжелых дня, а за последние несколько месяцев на вашу долю выпало столько испытаний. Вполне естественно, что вы не совсем верно все воспринимаете. Никто вас ни в чем не обвиняет. Мы и не думали подозревать вас во лжи. Конечно, сейчас вы верите, будто видели, как девушка из деревни уничтожила Гиларабрина, но, думаю, если вы поспите, отдохнете, то поймете, что ошиблись.

– Я не хочу спать! – вскричал Томас.

– Успокойтесь, дьякон, – резко сказал Сальдур и встал. – Не забывайте, с кем вы разговариваете.

Дьякон явно перетрусил, и Сальдур с облегчением вздохнул. Выражение его лица смягчилось, он снова стал похож на доброго дедушку. Приобняв дьякона за плечи, он ласково потрепал его по плечу:

– Ступайте в палатку и отдохните.

Поколебавшись, Томас оставил Сальдура наедине с Луисом Гаем.

Епископ тяжело опустился в маленькое, выстланное подушками кресло, рядом с которым стояла чаша с красными ягодами, собранными каким-то расторопным слугой. Он положил две ягоды в рот и прожевал. Ягоды оказались горькими. Епископ скривился. Невзирая на ранний час, Сальдуру очень хотелось пропустить стаканчик бренди, но после скоропалительного побега из замка его не осталось. Милостью Марибора походное снаряжение и провизия уцелели, поскольку все осталось в повозках, когда они впервые прибыли в особняк. Побег был столь поспешным, что о провизии и вовсе не думали.

Чудо, что он вообще выжил. Епископ не помнил, как пересек двор и добрался до ворот. Вероятно, он бежал вниз по холму, но все это напоминало сон, расплывчатый и исчезающий. Помнится, он приказал кучеру хлестать лошадей. Этот болван хотел ждать архиепископа. Старик едва мог идти, а когда разгорелось пламя, слуги оставили его. У Галиена было столько же шансов остаться в живых, сколько у Руфуса.

После смерти архиепископа Галиена защищать интересы церкви в Дальгрене пришлось Сальдуру и Гаю. В наследство им досталась катастрофа невиданных масштабов. Они были одни в глуши, и перед ними стояли и вовсе не выполнимые задачи. От того, как они себя поведут, будет зависеть судьба будущих поколений. Неясно было, кому теперь принадлежит власть. Сальдур был епископом, избранным церковью, а Гай – всего лишь стражем церковного порядка, чья власть распространялась в основном на вероотступников. И все же куратор общался с самим Патриархом.

Гай нравился Сальдуру, но епископ, сложись обстоятельства по-иному, не задумываясь пожертвовал бы куратором, и ничто бы его не остановило. Сальдур был уверен, что если бы рыцари Гая все еще были с ним, куратор взял бы командование на себя, и Сальдуру пришлось бы с этим смириться. Однако сереты погибли, а сам Гай был ранен. Вместе с тем смерть Галиена приоткрыла некую дверь, и Сальдур надеялся первым войти в нее.

Сальдур посмотрел на Гая:

– Как вы могли это допустить?

Раненая рука у куратора висела на перевязи, а плечо было перебинтовано. Он напрягся.

– Я потерял семерых отличных солдат, да и сам едва уцелел. Я бы не сказал, что я это допустил.

– Объясните мне, каким образом кучке крестьян удалось одолеть знаменитых серетов?

– При чем тут крестьяне? Там были двое Пикерингов и Адриан Блэкуотер.

– Пикеринги – это я еще могу понять, но Блэкуотер? Он же обыкновенный бандит.

– Нет, в нем что-то есть. Как и в его напарнике.

– Ройс и Адриан – отличные воры. Они доказали это в Меленгаре, а потом в Чедвике. Бедняга Арчибальд все еще сходит с ума при одном упоминании о них.

– Нет, – сказал Гай. – Дело не только в этом. Блэкуотер владеет секретами тешлоров, а Ройс Мельборн – эльф.

Сальдур удивленно поднял брови:

– Эльф? Вы уверены?

– Он может сойти за человека, но я уверен, что он эльф.

– И вот уже второй раз они проворачивают свои дела с Эсрахаддоном, – обеспокоенно пробормотал Сальдур. – Адриан еще здесь?

– Он в госпитальной палатке.

– Немедленно приставьте к нему охрану.

– Я уже отдал распоряжения на этот счет. Надо бы подумать, что делать с девчонкой. От нее будут неприятности, если мы ничего не предпримем. – Гай наполовину вытащил меч из ножен. – Впрочем, она сама не своя от горя после смерти отца, и никто не удивится, если она от отчаяния бросится в водопад.

– А Томас? – спросил Сальдур, взяв еще горсть ягод. – Ясно, что он не станет держать язык за зубами. Его вы тоже убьете? Как вы это объясните? А как быть со всеми теми, кто слышал, как он все утро болтал о том, что она – наследница? Мы убьем всех? Если так, то кто потащит нашу поклажу обратно в Эрванон?

– Не вижу в этом ничего смешного, – огрызнулся Гай, убирая меч.

– Возможно, оттого, что вы неправильно на это смотрите, – заметил Сальдур.

Гай был хорошо натасканным, злым сторожевым псом, но ему не хватало воображения.

– А если не убивать ее? – спросил епископ. – Если и впрямь посадить ее на трон?

– Сделать деревенскую девчонку императрицей? – недоверчиво усмехнулся Гай. – Вы с ума сошли?

– Мне кажется, несмотря на влиятельность Руфуса, никто, в том числе сам Патриарх, не хотел видеть его на троне. Он, безусловно, был дурак, но из тех дураков, которые выделяются среди себе подобных упрямством и силой. Мы все предполагали, что его придется убить в течение года, но это ввергло бы новорожденную империю в пучину гражданских войн. Не лучше ли иметь на троне императрицу, которая с самого начала будет делать все, что ей скажут?

– Но как мы объясним это дворянам?

– Никак, – сказал Сальдур, и его морщинистое лицо расплылось в добрейшей улыбке. – Мы все объясним народу.

– То есть?

– Движение Дегана Гонта доказало, что народ и сам обладает силой. Графы, бароны, даже короли боятся, что влияние черни непомерно возрастет. Одно слово может разжечь восстание. Лордам придется убивать своих же людей, источник их доходов, просто для того, чтобы поддержать порядок. Им придется выбирать одно из двух: либо нищета, либо смерть. Землевладельцы пойдут на что угодно, лишь бы избежать этого. Что, если воспользоваться ситуацией? Крестьяне уже чтут церковь и следуют нашим учениям как божественной истине. Представляете, как их вдохновит правитель, выбранный из их же рядов? Один из них, некто, действительно понимающий бедствия нищих, нуждающихся и голодных. Она не просто королева-крестьянка, она еще и наследница Новрона, и все, к этому полагающееся. Воистину в час великой нужды Марибор вновь ниспослал своему народу божественного правителя. Можно разослать по всему миру бардов, которые расскажут историю о чистой, невинной девушке, убившей эльфийского демона, против которого даже лорд Руфус оказался бессилен. Назовем его Бич Руфуса. Да, мне нравится. Куда лучше, чем гиларабрин. По крайней мере легче выговорить!

– Но сумеем ли мы заставить ее играть роль? – спросил Гай.

– Вы же ее видели. Она едва соображает. Ей некуда идти, у нее нет ни друзей, ни родственников, ни денег, ни собственности, а кроме всего прочего, она еще и эмоционально неустойчива. Подозреваю, что если она доберется до ножа, то вскроет себе вены. И все-таки если мы посадим ее на трон, то получим столь рьяную поддержку народа, что ни один землевладелец не посмеет пойти против нас. Поступим с ней так, как намеревались поступить с Руфусом. Но вместо грязного убийства, которое, несомненно, навлекло бы на нас подозрения и обвинения, мы можем просто выдать девчонку замуж. Муж будет править как император, а ее мы запрем где-нибудь в темной комнате и будем извлекать оттуда для того, чтобы показать на Зимнем празднике.

Гай восхищенно улыбнулся.

– Как думаете, Патриарх согласится? – спросил Сальдур. – Возможно, стоит уже сегодня послать гонца.

– Нет, это дело исключительной важности. Я поеду сам. Отправлюсь, как только подадут лошадей. А пока…

– А пока объявим, что мы не исключаем возможность того, что эта девушка – наследница, но не готовы безоговорочно принять это, пока не будет проведено полное расследование. Выиграем месяц. Если Патриарх согласится, вышлем подстрекателей. Пускай они распускают слухи, что знать и монархия вынуждают церковь скрывать личность наследницы. Народ станет поносить наших врагов и требовать, чтобы она заняла трон еще до того, как вы объявите ее императрицей.

– Из нее получится превосходная кукла, – сказал Гай.

Сальдур поднял голову, представляя будущее.

– Невинная девушка, связанная с мифами и легендами. Ее прекрасное имя разнесут по всему миру, и ее полюбят все от мала до велика. – Епископ замолчал и призадумался. – А кстати, как ее зовут?

– Кажется, Томас назвал ее Трейс.

– Неужели правда? – недовольно скривился Сальдур. – Не важно, придумаем ей другое имя. В конце концов, она теперь наша креатура…

Ройс огляделся по сторонам. Возле шатра не было ни одного стражника. Несколько человек бродили на вершине холма, но они были так далеко, что не стоило обращать на них внимания. Ройс был вполне доволен тем, что увидел. Он проскользнул в белую палатку. Там он нашел Тобиса, Адриана, Мовина и Хилфреда. Все они лежали на походных кроватях. Адриан был обнажен по пояс, торс и голова у него были туго перебинтованы. Мовин все еще был бледен, но пришел в сознание. Бинты у него были чистые, ярко-белого цвета. Хилфред в своих повязках походил на мумию, и Ройс так и не понял, спит он или нет. Ариста склонилась над ним, проверяя его состояние.

– Я все ждал, когда ты объявишься, – сказал Адриан.

Ариста обернулась и увидела Ройса.

– Да, я тоже думала, – сказала она с лукавой улыбкой, – что вы придете гораздо раньше.

– Извини, Адриан, сам знаешь, чем веселее развлечения, тем быстрее летит время. Зато я опять нашел твое оружие. Ты становишься таким раздражительным, когда не знаешь, где твои мечи. Сможешь удержаться в седле?

– Если я могу идти, то почему бы и нет?

Он поднял руку, и Ройс подставил плечо, помогая ему встать.

– А я? – спросил Мовин и, держась за бок, сел на постели. – Вы же меня здесь не оставите?

– Вы должны взять его с собой, – заявила Ариста. – Он убил двоих людей Гая.

– Верхом ехать можешь? – спросил Ройс.

– Если бы у меня была лошадь, я бы мог хотя бы держаться за нее.

– А Трейс? – спросил Адриан.

– Не думаю, что о ней стоит беспокоиться, – сказал Ройс. – Я только что проходил мимо палатки епископа. Томас требует, чтобы ее провозгласили императрицей.

– Императрицей? – воскликнул Адриан.

– Она убила Гиларабрина прямо на глазах у дьякона. Видимо, его это впечатлило.

– А если они на это не пойдут? Мы не можем ее бросить.

– Не волнуйтесь о Трейс, – сказала Ариста. – Я прослежу, чтобы о ней позаботились. Сейчас вам всем надо выбираться отсюда.

– Терон мечтал, чтобы хотя бы кто-то из его детей преуспел, – пробормотал Адриан. – Но императрица? Это уж слишком.

– Вам надо поторопиться, – сказала Ариста, помогая Ройсу поставить Мовина на ноги.

Поцеловав и обняв всех троих, она выпроводила их из палатки, словно мать, отправляющая детей в школу.

Снаружи их ждал Магнус с тремя оседланными лошадьми. Гном беспокойно огляделся по сторонам и прошептал:

– Готов поклясться, стражники еще недавно наблюдали за этой палаткой, а теперь их нет.

– Так и было, – заметил Ройс. – Здорово, что ты привел три лошади, ты просто читаешь мои мысли.

– Я решил, что возьму одну для себя, – сказал гном, указав на укороченные стремена, и сердито покосился на Мовина. – А теперь, похоже, придется идти еще за одной.

– Забудь об этом, – сказал Ройс. – Сядешь с Мовином. Поезжай медленно и следи, чтобы он не вывалился из седла.

Ройс помог Адриану взобраться на серую кобылку и вдруг тихо засмеялся.

– В чем дело? – спросил Адриан.

– Мышка.

– Что?

Ройс показал рукой на лошадь, на которой сидел Адриан.

– Из всех лошадей, которых можно было украсть, гном выбрал Мышку.

Ройс потихоньку вывел их из лагеря. Лошади шли по выжженной земле, толстый слой пепла полностью заглушал стук копыт. Ройс пристально следил за стражниками, которые маячили в отдалении. Не было ни криков, ни возгласов, казалось, никто их не замечал, и вскоре они скрылись за деревьями. В лесу Ройс повернул обратно к реке, чтобы сбить со следа любого, кто решит их искать. Добравшись до узенькой горной долины возле Нидвальдена, Ройс велел остальным ждать его, а сам пошел назад.

Он подкрался к окраине выгоревшей местности. В лагере ничего не изменилось. С удовлетворением заметив, что побег им удался, Ройс зашагал к реке по дороге, которая вела к развалинам, оставшимся от старой фермы Вудов. Как ни странно, огонь туда не добрался. На первый взгляд там ничего не изменилось, но одна перемена все же произошла: в середине двора, там, где они впервые увидели, как старик Вуд точит косу, возвышался продолговатый земляной холмик, обложенный камнями, взятыми из стены дома. В изголовье могилы была воткнута широкая доска, на которой были выжжены следующие слова: Терон Вуд. Чуть ниже было выцарапано еле заметное дополнение: арендатор. А еще ниже: отец императрицы.

Читая надпись, Ройс почувствовал странный холодок, пробравший его до костей. За ним кто-то наблюдал. Среди деревьев краем глаза он заметил какую-то фигуру, потом еще одну. Он чувствовал, что за спиной у него их еще больше. Ройс повернул голову, пытаясь разглядеть, кто это, и не увидел ничего, кроме деревьев. Посмотрел налево – опять ничего. Он замер, прислушиваясь. Ни хруста сучьев, ни шелеста листьев, но он все еще чувствовал чье-то присутствие.

Он ушел с поляны в заросли и заложил круг, двигаясь так тихо, как только мог, но, когда остановился, понял, что вокруг никого нет.

Это озадачило Ройса. Он поискал следы в том месте, где явно кто-то был, но ничего не нашел – ни одной примятой травинки. Наконец он сдался и вернулся к остальным.

– Все в порядке? – спросил Адриан.

Он сидел верхом на Мышке. Солнце высвечивало его мускулистые плечи, грудь была плотно обмотана белыми бинтами.

– Наверное, – сказал Ройс, взбираясь в седло.

Он повел их через лесную чащу по оленьей тропе на юго-восток, к плато возле водопадов. Эту дорогу он обнаружил, когда искал подземный ход, ведущий в башню. Адриан и Мовин, судя по их виду, шли на поправку, хотя оба кривились от боли, стоило лошади оступиться. Ройс продолжал все время оглядываться через плечо, но ничего опасного так и не заметил.

К середине дня они выехали из лесу и нашли главную дорогу, ведущую на юг, в Альбурн. Здесь они остановились, чтобы Мовин и Адриан могли поправить повязки. У Мовина опять пошла кровь, но оказалось, что ничего страшного не произошло. Из Магнуса получился почти такой же хороший доктор, как и кузнец, и он быстро смастерил для Мовина новый бинт. Ройс порылся в седельных сумках и нашел для Адриана подходящую рубашку.

– Думаю, все будет хорошо, – сказал Ройс, оценив имевшиеся у них припасы. – Если повезет, за неделю доберемся до Медфорда.

– Тебе что, не терпится? – спросил его Адриан.

– Можно и так сказать.

– Ты думаешь о Гвен?

– Думаю, пора рассказать ей кое-что о себе.

Адриан кивнул с улыбкой понимания.

– Как думаешь, Ройс, с Трейс все будет в порядке?

– По-моему, Томас неплохо за ней ухаживает.

– Как считаешь, ее и вправду сделают императрицей?

– Да никогда в жизни! – сказал Ройс, скептически мотнув головой, и протянул ему рубашку. – А ты чем собираешься теперь заняться? – спросил он Магнуса.

Гном неопределенно пожал плечами:

– В смысле, если ты меня не убьешь?

– Да не собираюсь я тебя убивать, но твои прежние заказчики, церковники, вполне могут. Особенно теперь, когда ты их предал. Они придут за тобой так же, как за Мовином и Адрианом. Без поддержки церкви ты сам по себе долго не протянешь. В городах Аврина не очень-то жалуют вашего брата.

– Как и везде.

– И я о том же, – вздохнул Ройс. – Я знаю одно местечко на отшибе, где ты сможешь затаиться. Церковники вряд ли туда сунутся. Там как раз нужен хороший каменщик. Такой опытный мастер, как ты, им вполне подойдет.

– Как там относятся к гномам?

– Вряд ли у тебя возникнут проблемы. Тамошним людям обычно все нравятся.

Магнус кивнул:

– Я мог бы вернуться к каменным работам.

– Майрон его с ума сведет, – сказал Адриан, который сразу понял, к чему клонит Ройс. – Он твердо намерен восстановить монастырь и сделать его точь-в-точь таким же, как прежде. Они сменили уже пятерых мастеров.

– Я знаю, – усмехнулся Ройс и забрался на Мышку.

Магнус пошел вперед, чтобы проверить, как обстоят дела у Мовина.

Адриан встряхнул рубашку и просунул руку в рукав.

– Ариста рассказала, что вы оба были вчера ночью в башне с Эсрахаддоном. Она сказала, ему нужна была помощь, но не стала говорить, в чем именно.

– Он использовал башню, чтобы найти наследника Новрона, – ответил Ройс.

– И как, нашел?

– Кажется, нашел. Но ты ведь знаешь Эсру, с ним никогда нельзя быть ни в чем уверенным.

Адриан кивнул и зажмурился от боли, натягивая рубашку на плечи.

– Какие-то трудности? – спросил Ройс, внимательно его разглядывая.

– Сам попробуй одеваться со сломанными ребрами. Это не так просто.

Ройс продолжал испытующе смотреть на него.

– В чем дело? Я так похорошел? – спросил Адриан.

– Просто ты носишь этот серебряный медальон с тех пор, как мы познакомились, но никогда не рассказывал, откуда он у тебя.

– А, этот? – сказал Адриан. – Он у меня всю жизнь. Достался от отца.