Текст книги "Путь воина (Эмиссар. Путь воина)"

Автор книги: Майкл Диллард

Соавторы: Диана Кэри
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Глава 8

Час Молчания – священный час. В Час Молчания молчат и размышляют. Молчат о том, что пережили, размышляют о том, что было.

У Ворфа – Час Молчания.

Без корабля время тянется медленнее. Без корабля нет ни космоса, ни риска, ни наград, ни цели. Что такое корабль? Это не только помещение, приспособленное для выживания членов экипажа в невыносимых условиях космоса. Это не просто транспортант, предназначенный для перемещения членов экипажа из одной точки космоса в другую. Корабль – это уникальная сущность, наделенная формой, жизнью и разумом. Каждый цивилизованный обитатель космоса либо имел такой корабль, либо мечтал о нем. А он знал такой корабль.

Этот корабль расстреливали из фазеров, корежили взрывами, рвали на части, но он находил в себе силы, чтобы выжить, чтобы доставить экипаж в назначенную точку целым и невредимым. И в ответ в экипаже пробуждалась преданность. Так возникала взаимная привязанность.

В космосе нередко возникает ситуация, когда кому-то нужно отдать свою жизнь за другого, пожертвовать собой. Обычно именно корабль становится первым из тех, кто приносит себя в жертву. Это, наверное, правильно.

Иногда члены экипажа все же теряют свой корабль, тогда у них может появиться другой.

Но у него после потери корабля брешь осталась незакрытой. Уже ничто для него не могло заменить той уникальной сущности (или личности, или духа), которая для него олицетворяла корабль. Да он и не начал еще искать другой корабль.

Большинство кораблей погибают. Редкий доживает до преклонного возраста, когда его превращают в космическую баржу, а потом он сам постепенно становится металлоломом… А погибают корабли обычно достойно: одни в бою, другие в катастрофе…

Звездолет «Энтерпрайз» класса «Гэлакси» прошел славный путь. Он участвовал в сражениях, которые оставили след в истории галактики. А сколько раз он приходил на помощь людям! Вот и в своем последнем полете он спешил спасать людей… И потерпел крушение. Что ж, не худший способ уйти из жизни.

Те же, кто долгие годы стояли на мостике «Энтерпрайза», оказались не у дел. Корабль потерпел крушение на планете Веридиан-3, а их судьба забросила на планету Борет. Между этими двумя планетами было что-то общее. Что именно? Трудно выразить словами ощущение неприятного, отталкивающего. Впрочем, это, пожалуй, то, что необходимо для закалки исследователя и бойца.

– Я клингон, – размышлял Ворф. – А все эти мысли и соображения о преданности кораблю и экипажу присущи людям, землянам. Но почему-то они не чужды и мне. И я, как ни странно, рад этому.

– Брат Ворф! – прозвучал голос.

Оглянувшись на него, Ворф увидел, что к нему направляется монах Лурн. На нем простая, непритязательная ряса Боретийского монастыря.

– Я слушаю, мастер Лурн, – отозвался Ворф.

– Я шел, надеясь увидеть вас за упражнениями, а вы, оказывается, наблюдаете сверху, – стараясь заглянуть Ворфу в глаза, произнёс Лурн. – Почему вы не на площадке?

Ворф бросил взгляд вниз, на площадку, где около двух десятков клингонов отрабатывали рукопашную. Обычно подобные занятия днем проходили сравнительно спокойно, но сейчас бойцы распалились, и кое-кто уже вытирал кровь.

– Сейчас у меня Час Молчания, – присаживаясь на скамейку, уклончиво ответил Ворф.

– По-моему, у вас сегодня Час Молчания был уже два раза, – заметил Лурн.

– Нет, только один раз, – возразил Ворф.

– И вы предпочли удалиться сюда вместо того, чтобы принять участие в занятиях? – не отступал Лурн. – Я не понимаю этого.

– Я выбрал именно сейчас Час Молчания потому, что не хочу заниматься борьбой, – раздраженно произнес Ворф.

Лурн обошел вокруг скамьи, на которой сидел Ворф, и посмотрел говорившему в лицо.

– Я слышу в вашем голосе ноты раздраженности, – заметил он. – Почему бы не сказать правду? Так что побудило вас отказаться от участия в занятии?

Ворф вновь посмотрел вниз. Там клингоны примерно его возраста потели и пыхтели, стараясь одолеть друг друга. Отрабатывали групповую схватку, причем в группы входило неравное количество борцов. Вчера – двое и трое, сегодня – трое и четверо, завтра будет четверо и пятеро. На следующей неделе победители сойдутся один на один.

– Мне все это представляется бессмысленным, – произнес Ворф. – Что такое рукопашная? Нечто дремучее. Сейчас ребенок, вооруженный ручным фазером, одолеет всю эту груду мускулов и клинков. Часто ли вам в космосе доводилось наблюдать подобные бои?

– Да ведь это же не бой, а всего лишь развлечение, спорт, – с усмешкой возразил Лурн. – Это нужно нам, клингонам, для самовыражения. И в твоей жизни еще будут бои. Если они не найдут тебя, то ты сам отправишься на их поиск.

– Хотите сказать, что клингоны устремятся в глубины галактики для того, чтобы спровоцировать там какой-нибудь конфликт? – фыркнул Ворф.

– Такова природа клингонов, – кивнул головой Лурн.

– В таком случае, нам следует постараться подняться над своей природой, – поднимаясь со скамьи, произнес Ворф.

– Это в тебе говорят годы жизни, проведенные среди людей на Земле, – укоризненно заметил Лурн.

Ворф повернулся к нему и пристально посмотрел в глаза.

– Вы учите в этом монастыре тому, что конфликт неизбежен, что отказ от него равнозначен отказу от реальности, что расы выживают благодаря победе над другими расами, – с неожиданной горячностью произнес Ворф. – Но среди людей я узнал другое. В экипажах Звездного Флота руководствуются другой мудростью.

Лурн рассмеялся.

– Скажи мне, часто ли во время службы в Звездном Флоте вы сдерживали себя в ситуации, когда требовалось нанести удар? – с иронией спросил он.

Ворф не ответил. Он чувствовал, как в нем закипало раздражение. В течение прошедшей недели Лурн говорил, ему об этом не менее десяти раз, сколько же можно? У Ворфа не находилось нужных слов, чтобы понятно объяснить Лурну ту идею, ради которой Федерация Планет осваивает космос. Он разделял ее, а вот объяснить не мог.

– Ты жив, Ворф, не благодаря мудрости землян, – поучительно произнес Лурн. – Ты жив благодаря удаче. В любом игорном заведении знают, что игроку какое-то время может сопутствовать удача. Но рано или поздно она отворачивается от него. Монета может упасть на одну сторону тысячу раз подряд. Но если ты будешь бросать ее и дальше, то она станет падать на другую сторону, и в конце концов счет сравняется.

Это закон. А Звездный Флот состоит из робких пацифистов, которые боятся любого противостояния. Рано или поздно колебания и нерешительность обернутся против них.

– Тем не менее Федерация будет стоять на своем принципе, – возразил Ворф, чувствуя, как у него начали дрожать плечи. – Много раз я слышал, как люди говорили: «Вот линия, ее пересекать нельзя».

– Но ты до сих пор не понимаешь, где именно проходит та линия, верно? – усмехнулся Лурн. – И ты вообще не знаешь, зачем она нужна. Потому что ты, Ворф, клингон. И ты никогда не поймешь людей. Да, они тебя воспитали, и ты усвоил некоторые их понятия, правила. Это было тебе необходимо, когда ты жил среди них. Теперь отбрось это, оно не твое. Сейчас у тебя проблемы, верно?

Это потому, что ты пытаешься отказаться от всего клингонского.

От такого натиска Ворф растерялся. Выбитый из колеи собственной неспособностью выразить словами то, во что верил, Ворф вдруг резко повернулся и ударил кулаком в то место, откуда исходил голос Лурна.

В ответ он услышал смех Лурна за своей спиной. Сам же Ворф, увлекаемый силой инерции, едва не свалился с наблюдательной площадки.

– Видишь? – с улыбкой сказал Лурн. – Ты настоящий клингон. Я это знал. И знал, как ты поступишь в этой ситуации. В этом ударе по воздуху твоя подлинная природа. Проиграв спор, ты понял, что никогда не сможешь защитить Звездный Флот, потому что его идеи и цели чужды тебе. Ты клингон, и не можешь стать человеком. Люди иначе смотрят на мир, иначе видят его. Вот почему тебе никогда не понять, где они проводят свои линии. Настало время понять, что ты клингон, Ворф. Твое место не там…

Подавленный доводами Лурна и своей беспомощностью в споре с ним, Ворф ухватился за край скамьи и молчал. Он не сердился на Лурна. За что? Тот делал свое дело. Какое? Пытался разобраться в личности Ворфа? Или хотел найти то, за что можно зацепиться? Или же стремился внести ясность в его сознание?

И все же Ворф злился на Лурна. Как можно говорить такое о Федерации, которая сумела добиться завидной стабильности на своем участке галактики? И это в то время, когда другие расы терзали друг друга бесконечными войнами. Неужели в этом и заключается сущность клингонов? В отрицании очевидных фактов.

– Командор Ворф! – послышался голос монаха Класка.

– Слушаю, брат Класк, – немедленно отозвался Ворф.

Он поднялся во весь свой громадный рост, так что подбежавший монастырский служащий во время разговора был вынужден задрать голову вверх.

– Боюсь, что мне придется нарушить ваш Час Молчания, – извиняющимся тоном сказал Класк. – Дело в том, что на ваше имя от командования Звездного Флота только что получена радиограмма.

Ворф бросил на Дурна выразительный взгляд.

Ведь как-никак это Час Молчания Ворфа. Ни дождь, ни солнце, ни голод, ни буря, ни скука, ни нападение врага, ни планетарная катастрофа не могли отменить эту традицию.

Ничто.

Кроме… радиограммы от командования Звездного Флота. Вот так. Она, эта радиограмма, решала все.

Ворф помедлил. Он не хотел торопливостью оскорблять чувства брата Класка и доставлять удовольствие Лурну. И лишь после того, как выждал нужное время, протянул руку за сообщением.

В конце концов, зачем ломать копья?

Глава 9

«Глубокий космос-9». Цифра «9» в названии означала не количество космических станций, сооруженных Федерацией Планет, а номер космического сектора, в котором располагалась эта станция. Впрочем, какое имело значение, что означала цифра? Главное, что Ворф снова примерял униформу Звездного флота, что ему предстояло продолжить службу на «ГК-9».

До чего же приятно было снова надеть эту униформу! Видно, слишком долго Ворф носил рясу монаха Боретийского монастыря, слишком долго терпел этого настырного Лурна с его утомительными нотациями, слишком долго вел с братьями-монахами пустые разговоры. Но вот всему этому пришел конец. Жизнь позвала его, Ворфа, обратно в гущу дел, и он рад этому.

Итак, «ГК-9» – новое место его жизни и службы.

А почему бы и нет. По крайней мере, здесь он сможет избежать тех сложностей, о которых говорил ему Лурн. Ворфу не дано умения убеждать словом, но здесь этого от него и не потребуется.

«ГК-9» не вызвала у него ни удивления, ни восторга, ни разочарования. Обычная станция. Правда, было в ней что-то такое… Впрочем, что именно, Ворф не мог точно выразить. Ее создавали кардасиане, и стиль архитектуры вызывал у Ворфа раздражение. Похожий на глыбу остывшей лавы корпус станции и структуральные стрелы, нависавшие над головой лапами затаившегося паука, – все это вызывало чувство тревоги.

Хотя какая может быть тревога на этой глухой космической станции?

Вместе с толпой прибывших Ворф вышел из стыковочного модуля и миновал контрольное устройство. При входе в общий зал он вдруг услышал знакомый голос, который перекрывал монотонный гул вокзала.

– Командор Ворф! – кто-то окликнул его.

Этот голос Ворф слишком часто слышал на «Энтерпрайзе», чтобы забыть его. Просто сразу не мог вспомнить, кому он принадлежал. Из толпы встречавших выбралась знакомая фигура. Вот теперь Ворф вспомнил.

– Майлс О'Браен! – радостно приветствовал встречающего Ворф. – Давно не виделись.

– Очень давно, – кивнул Майлс. – Добро пожаловать на «ГК-9».

Они вместе зашагали по переполненному залу к горизонтальным турболифтам, чтобы добраться до жилого кольца станции.

– Твои апартаменты уже подготовлены, и я покажу тебе их, – сказал О'Браен. – Как экипаж? А капитан Пикар?

– С капитаном Пикаром все в порядке, – неторопливо произнес Ворф. – Он знал, что ради спасения цивилизации на Веридиане нужно было принести в жертву «Энтерпрайз». И ценой жертвы «Энтерпрайзом» удалось спасти население планеты и всю ее цивилизацию. Любой командир желает такого конца для своего корабля.

О'Браен кивнул головой и некоторое время помолчал. Но, судя по выражению его лица, продолжал размышлять над услышанным.

– Вот поэтому я и перешел инженером на станцию, – произнес он наконец. – Мне нравиться строить, а не приносить жертвы… А как восприняли все это другие члены экипажа?

– Мы, офицеры Звездного Флота, должны быть готовы ко всяким поворотам судьбы, – уклончиво ответил Ворф. – Постепенно можно привыкнуть ко многому, в том числе и к гибели корабля.

О’Браен улыбнулся и больше не стал задавать вопросы на эту тему. Он догадался, что клингон не хотел распространяться на такую деликатную тему, как отношение членов экипажа к гибели своего корабля.

Некоторое время они шли молча. Им было что вспомнить, о чем помолчать. За долгие годы совместной службы на «Энтерпрайзе» они многое пережили, и это сблизило их.

Ворф помнил, что О'Браен ушел с «Энтерпрайза» за несколько месяцев до его гибели. Инженер ушел, оставив судно в отличном состоянии. Не случайно он направился в этот глухой сектор космоса, где срочно требовался опытный мастер, способный творчески отнестись к порученному делу. Да, превратить старую кардасианскую станцию в форпост Звездного Флота – совсем не просто. Майлс сделал станцию современной во всех отношениях. Ему можно позавидовать.

Впереди показалась небольшая группа ференджи. Ворф заметил, как О'Браен оказался впереди него, беря на себя роль своеобразного буфера на случай возможного конфликта. Ворф знал, что ференджи не испытывали большой любви к клингонам, но обычно не отваживались на открытую потасовку. Скорее всего, они постараются сделать какую-нибудь пакость потихоньку, без риска для себя.

– Оказывается, на этой станции не хватало еще одного клингона, – подал из толпы голос один из ференджи.

В реплике звучала явная издевка, и Ворф скосил взгляд в сторону О'Браена. Тот не придал выходке ференджи никакого значения.

Еще в детстве Ворф узнал, что слово «клингон» можно произнести с самыми различными оттенками, вложить в него самый разнообразный смысл – от восхищения до ненависти. И он привык смотреть в глаза тому, кто произносит это слово: только так можно понять смысл сказанного. Кое-кого он запомнил на всю жизнь.

– По-моему, это был Кварк, – заметил Ворф.

– Не обижайся на него, – попросил Майлс. – Присутствие здесь флота клингонов почти разорило его, теперь в его казино почти нет посетителей.

– Понятно, – буркнул Ворф.

По тону Майлс понял что тому хотелось выразиться покрепче, но для начала он сдержался. О'Браен молча улыбнулся: клингон есть клингон.

Улыбка Майлса не осталась для Ворфа незамеченной. Клингон понял, что его старый товарищ придает значение даже мелким деталям его поведения.

– Сейчас разместим тебя, получим вещи, а уж потом к начальству, – сказал О'Браен.

– К кому именно? – уточнил Ворф. – К майору Кире или к самому Сиско?

– Думаю, что к Сиско, – ответил Майлс. – Кстати, теперь он «капитан».

– Хорошо, – сказал Ворф.

О'Браен многозначительно посмотрел на него.

– Должен предупредить, что я тебе не завидую, – произнес он. – Потому что знаю, ради чего Сиско обратился к командованию флота с просьбой разыскать тебя.

– Чтобы разобраться с другими клингонами? – прямо спросил Ворф.

– Верно, – кивнул головой Майлс. – Большая часть кораблей ушла за пределы бахорианского пространства. Те экипажи, которые остались, не новички в космосе. Это закаленные ребята, пережившие и смерть товарищей, и тоску по родной планете. С ними-то тебе и придется иметь дело.

– Не беспокойся, Майлс, – усмехнулся Ворф. – Это им придется иметь дело со мной.

О'Браен рассмеялся.

– Да, скажи мне, Майлс, а почему капитан Сиско считает, что с этими клингонами вообще нужно разбираться? – спросил Ворф немного погодя.

– Я не знаю, – пожал плечами О'Браен. – Думаю, Сиско сам выскажет тебе свои опасения.

– Все же мне хотелось бы выслушать твое мнение, – стоял на своем Ворф.

– Но его у меня просто нет, – развел руками Майлс. – Понимаешь, что-то висит в воздухе… Какая-то напряженность ощущается постоянно. И клингоны ведут себя – ты уж извини – не по-клингонски.

– Я видел корабли, и мне тоже показалось, что здесь что-то готовится, – согласился Ворф. – Впрочем, скрытность – не самая сильная сторона клингонов.

– Послушай, если ты решишь заняться этим, то окажи любезность, начни с одного шутника по имени Дрекс, – попросил Майлс. – Он слишком круто обошелся с Гараком.

– Этот Гарак – кардасианин? – уточнил Ворф.

– Для нас он хозяин магазинчика и портной, – ответил О'Браен. – Он не отличается надежностью, но он живет с нами, значит, он один из нас. И мы не можем допустить, чтобы одного из живущих с нами превращали в бифштекс.

– Вы уверены, что он не спровоцировал нападение на него? – внимательно посмотрел Ворф на О'Браена.

– Думаю, что здесь обошлось без провокации, – выдержал взгляд Майлс. – Гарак находился тогда в обществе с констеблем Одо, который не допустил бы провокации со стороны кардасианина. Конечно, какие-то шуточки в адрес клингонов Гарак отпускал. Они приняли эти его шутки слишком серьезно и заявились к нему в магазинчик. Четверо на одного.

– Четверо на одного? – переспросил Ворф. – Ну, это нечестно. За исключением того случая, когда этим одним являюсь я.

* * *

– Командор Ворф по вашему вызову прибыл! – доложил клингон.

Капитан Сиско поднял голову и посмотрел на вошедшего.

– Рад видеть вас, командор, на борту станции «ГК-9», – сказал он.

За окном сияли звезды, их мягкий свет наполнял кабинет Сиско едва уловимой дымкой.

– Спасибо, капитан, – произнес Ворф и шагнул к столу.

Ему потребовалось сделать всего два шага, чтобы преодолеть расстояние в три метра. Затем Ворф остановился и застыл по стойке смирно: плечи расправлены, руки прижаты к бокам, подбородок поднят. Все как положено. Иначе и быть не могло: капитан Сиско заслуживал того, чтобы командор Ворф оказал ему должное воинское почтение…

По выражению лица Сиско чувствовалось, что неукоснительное соблюдение клингоном уставных норм при представлении начальнику доставило ему удовольствие.

– Вольно, командор Ворф, – сказал Сиско и пару секунд помолчал. – Огорчен известием о гибели «Энтерпрайза». Хороший был корабль.

– Да, хороший был корабль, – согласился Ворф.

Этим коротким определением они выразили свое отношение к кораблю и как бы сформулировали эпитафию. Что ж тут долго говорить, «Энтерпрайз» прожил достойную жизнь воина и погиб достойно.

– Как я понял, последнее время вы находились в отпуске, – произнес Сиско после некоторой паузы, давая понять, что разговор об «Энтерпрайзе» считает законченным.

Ворф облегченно вздохнул, поскольку ему и самому не хотелось продолжать тему о корабле.

– Да, я проводил отпуск в клингонском монастыре на Борете, – сдержанно произнес он. – Вы знаете эту планету? Там пришлось подискутировать кое с кем из монахов. Не напрасно.

– Надеюсь, вы извините нас за то, что мы оторвали вас от отдыха, – корректно произнес Сиско. – Впрочем, думаю, что вы задержитесь здесь недолго.

– Дело в том, что мой отпуск почти закончился, – заметил клингон.

– А ваше следующее назначение? – осторожно произнес Сиско. – Есть какие-нибудь предложения вам?

Итак, капитан Сиско сразу же расставил все точки в положенных местах. Смысл сказанного был таков, что на станции рады прибытию Ворфа, но силой его никто удерживать здесь не намерен. Командор оценил такт и сдержанность капитана, хотя никак не выразил этого.

– Подумываю о том, чтобы уйти в отставку, – уклончиво ответил клингон.

Неожиданно лицо Сиско отразило искренний интерес к судьбе собеседника.

– Правда? – спросил Сиско. – Не обидитесь, если спрошу о причине такого намерения?

– Не обижусь, – ответил Ворф, сам удивляясь своей откровенности. – Дело в том, что почти всю свою жизнь я прожил среди землян. Не скажу, что мне всегда было с ними легко. После гибели «Энтерпрайза» стало еще труднее. Но… я уверен, что Звездный флот нужен мне, а я ему.

Сказав все это, Ворф подумал о том, что, видимо, во время отпуска на Борете у него ослабли какие-то внутренние тормоза. Иначе никак не объяснить то, что клингон вдруг стал откровенничать с человеком, которого видел первый раз в жизни.

Капитан Сиско понял глубинный смысл признания Ворфа. Он уже не первый раз встречался с тем, что офицер Звездного Флота вдруг начинает остро ощущать свою неразделимую связь с Флотом, службой, униформой. Символом всей этой необычной жизни становится униформа офицера, которая обретает особый смысл и значение.

Чувствовалось, капитан Сиско понимал переживания командора Ворфа не вообще, а на основании личного опыта.

Капитан Сиско встал из-за стола, прошелся из угла в угол и остановился перед клингоном.

– Командор Ворф, – обратился он. – Я бы солгал, если бы сказал, что мы не нуждаемся в вас. Но если вы не хотите браться за это поручение, я смогу понять вас.

– Спасибо, капитан, – без промедления ответил клингон. – Но пока я еще не принял окончательного решения.

– Хорошо, – окинул его взглядом Сиско. – Полагаю, вы уже ознакомились с моим докладом о ситуации в районе станции и в секторе в целом?

Ворф кивнул, но не упомянуло том, что О'Браен также изложил ему неофициальную точку зрения на происходящее. Таким образом, картина представлялась Ворфу довольно отвратительной, но не вполне ясной.

– Не могу избавиться от впечатления, что генерал Марток сказал мне далеко не всю правду о задачах оперативного флота клингонов в этом секторе, – высказал Сиско то, что волновало его больше всего. – Поэтому слишком много вопросов остается без ответа.

– Что ж, я постараюсь ответить на них, – просто сказал Ворф.

Ворф не сомневался, что именно на это и надеялся Сиско, обратившись к руководству Флота с просьбой направить на станцию кого-нибудь из клингонов. При этом он не имел в виду непосредственно Ворфа. Важно, чтобы клингон являлся должностным лицом Звездного Флота. Это гарантировало, что клингоны станут питать к нему уважение или, по крайней мере, обратят на него внимание.

– Хорошо, – согласился Сиско.

Тем самым он дал понять, что ему понравилась деликатность Ворфа и его готовность помочь Звездному Флоту.

– Если вам потребуется какая-нибудь помощь, то дайте мне знать, – добавил он затем.

Ворф повернулся и направился к выходу. Ему не требовалось объяснять, с чего следует начинать работу, он решит это сам. Таким образом, Сиско предоставлял ему полную свободу действий, не давая никаких указаний, не навязывая никаких помощников, не задавая никаких вопросов.

– Кстати, командор, – остановил Сиско Ворфа перед самой дверью. – Хочу сказать, что в свое время я тоже подумывал об увольнении из Флота. Теперь уверен в том, что сильно пожалел бы об этом, окажись я на гражданке. Поэтому… В общем, не принимайте поспешных решений.

Сиско замолчал, подумав, что его обращение прозвучало не очень-то убедительно и даже неуклюже. Вся надежда на то, что Ворф поймет, о чем хотел сказать Бенджамен. Наверное, он учтет, что Сиско прошел через все те сомнения и терзания, которые он сейчас испытывает.

– Спасибо, капитан, – сдержанно произнес Ворф.

* * *

Гарак наводил порядок в своем магазинчике. Когда посетители отсутствовали, он с удовольствием занимался уборкой, починкой, мелким ремонтом помещения и одежды. Хочешь – не хочешь, а реноме своего магазинчика он обязан поддерживать. Во время подобной работы его мысли нередко уносились к тем временам, когда он, работая на фабрике своего дяди, вышивал узоры, подрубал… Тогда он, конечно же, не мог предположить, что приобретаемые им навыки когда-то окажутся очень кстати. Став здесь хозяином магазинчика, он назвался также и портным. Положение портного позволило ему находиться здесь, на станции «ГК-9», которая являлась ближайшим объектом, расположенным рядом с кардасианской границей.

Конечно же, лучше всего было бы открыть казино, но здесь его опередил Кварк. Оставалось открыть просто магазинчик. Но магазинчиков на станции развелось великое множество, зачастую в самых неподходящих местах. Они внезапно открывались и так же внезапно закрывались. Средняя продолжительность существования магазинчика исчислялась двумя месяцами.

А Гараку требовалось нечто более надежное и устойчивое. Вот почему он не просто открыл магазинчик, но и предложил при нем обслуживание по подгонке одежды. Заезжие гости нередко имеют самую неожиданную форму тела, и нелишне подогнать то, что они приобретают в магазинчике. Это и понятно, потому что трудно ожидать, что некое существо с головой рыбы и телом кактуса, купив с вешалки рубашку, вдруг обнаружит, что она ему как раз.

С некоторых пор Гарак имел возможность не слишком часто оказывать станции некоторые своеобразные услуги.

Ему вспомнился Дрекс, и он усмехнулся. Этот большой забияка с такой важностью отнес своему начальству информацию, которую «вырвал» у Гарака. Может быть, даже получит от начальства поздравление и будет затем раздуваться от гордости. Потом правда выплывет на поверхность. Это произойдет чуть раньше или чуть позже, но обязательно произойдет. Тогда Дрекса назовут пешкой в руках кардасианского шпиона и подвергнут его всяческим унижениям.

Гарак мысленно представил себе, что клингоны сделают с Дрексом: сдерут с живого кожу, прищемят язык? Он сам с удовольствием помог бы им в этом.

Ну и размечтался… Гарак поднял голову и увидел молодого посетителя, который осмотрел содержимое магазинчика и вышел. В дверях он столкнулся с другим посетителем и поспешно уступил ему дорогу. При виде этого, второго, посетителя у Гарака вдруг непроизвольно затряслись колени.

В магазинчик входил клингон. Высокий. Незнакомый. Могучий.

Он остановился возле витрины, беглым взглядом окинул помещение и ни к чему не проявил никакого интереса.

Все, что происходило во время предыдущей встречи с клингонами, происходило согласно сценарию, разработанному Гараком. Появление этого клингона не вписывалось в сценарий портного. Спина, ребра и ноги Гарака очень хорошо помнили все детали прошедшего спектакля. Наверное, поэтому сейчас кардасианин не испытывал никакого желания подойти к этому ископаемому гиганту, которого эволюция гуманоидов, судя по всему, обошла стороной.

Так что же ему нужно от Гарака? Может быть, произошло худшее, и клингоны уже поняли, что добытая ими информация ничего не стоит, что она не соответствует действительности?

Однако у хозяина магазинчика есть свои обязанности перед посетителями, их нужно выполнять.

– Успокойся! – подал Гарак сам себе команду. – Веди себя естественно. Не подавай виду, что боишься. Может быть, это всего лишь очередная проверка, не более… А вдруг этот посетитель действительно решил что-нибудь купить?

Гарак решительно двинулся навстречу посетителю, оставаясь, однако, по другую сторону прилавка.

– Чем могу быть вам полезен? – спросил Гарак.

Клингон посмотрел ему в лицо.

– Ты – Гарак, – произнес он утвердительно.

– Приятно сознавать, что моя популярность возросла, – с улыбкой сказал кардасианин. – Вы уже подобрали что-нибудь для себя?

– Нет, спасибо, – ответил клингон.

Двумя гигантскими шагами он вышел из-за вешалки и оказался у самого прилавка. Гарак посмотрел на него и с трудом сдержал возглас изумления: перед ним стоял офицер Звездного Флота!

– Я командор Ворф из службы безопасности Звездного Флота, – спокойно произнес клингон. – Меня направили сюда для того, чтобы произвести расследование инцидента, связанного с вашим избиением клингонами.

– Но… разве этим недоразумением не занимается служба безопасности станции? – пожал плечами Гарак. – Ведь со мной уже беседовали капитан Сиско, констебль Одо. Полагаю, что…

– Вы говорите о службе безопасности станции, – тем же спокойным тоном уточнил клингон. – А я говорю о службе безопасности Звездного флота. Круг моих обязанностей значительно шире. В том числе, я обязан контролировать действия клингонов. И поскольку они напали на вас, я должен с этим разобраться.

– Все верно, – кивнул Гарак головой в знак согласия. – Они явились сюда, их оказалось четверо. Я предложил им обычный набор услуг, а они обошлись со мной совсем неприлично. Можно сказать, вытерли ноги о мою физиономию. Больше мне сказать нечего… Вы не возражаете, если я предложу вам чашечку чистого гэга?

– Нет, спасибо, – отозвался Ворф.

– Ну, тогда… – изучающе посмотрел на гостя хозяин.

– Тогда я выпью кофе, – сказал клингон.

– Да вы что? – не поверил услышанному Гарак.

– Да, кофе, с сахаром и сливками, – подтвердил заказ Ворф.

– Сейчас, сейчас принесу, – бросился хозяин к репликатору, ловко пробираясь по лабиринту между вешалками, стеллажами и всевозможными подставками.

По дороге он обдумывал очередной тактический ход. Надо рассердить гостя. Тогда он сменит тему разговора, потом потеряет нить рассуждений, затем забудет о цели своего прихода и, наконец, уйдет. Конечно, рассерженный клингон может и рассвирепеть. Но форма офицера Звездного флота не позволит ему распоясаться. Хотя, конечно, желательно держаться от него на расстоянии.

– Вам нужны в кофе какие-нибудь добавки: мыши, кузнечики или лягушки? – уточнил Гарак.

– Нет, спасибо, – сказал клингон, метнув в кардасианина сердитый взгляд.

Да, этот клингон вел себя странно.

– Кофе, сливки и сахар без мышей, – произнес Гарак в сенсор репликатора.

Через минуту хозяин уже поставил чашку кофе перед гостем.

– Что вам еще сообщить, командор? – спросил кардасианин, возвращаясь к основной теме беседы. – О нападении клингонов я заявил в местную службу безопасности. Доктор меня склеил. Теперь я, как и раньше, снова бреду по жизни. Разве что с большей осторожностью. Если вы желаете обо всем происшедшем узнать в деталях, то обратитесь…

– Я уже прочитал доклад Одо и ваше заявление, – спокойно произнес Ворф. – Сейчас меня интересует то, чего нет ни в докладе, ни в заявлении.

Гарак поежился от этого спокойного голоса.

– А что, по-вашему, там отсутствует? – настороженно спросил он.

– Там не сказано, чего именно они требовали от вас, – глядя в глаза Гарака, сказал клингон.

– От меня? – разыграл удивление кардасианин. – Я сам не знаю. Наверное, все дело в том, что им не нравятся кардасиане. Некоторые клингоны так уж устроены. Грубияны, да и только. Кстати, вы видели у меня зеркала? Прекрасная работа, посмотрите в них…

Гарак поспешно поднес Ворфу зеркало. Тот мельком глянул в него, но никак не отреагировал на свое отражение.

– Я не верю сказанному, – не повышая голоса, сказал Ворф. – И нахожу ваше положение на станции весьма двусмысленным. Вы здесь в изгнании. Что вы сделали бы для того, чтобы правители Кардасии пустили вас обратно?

Вопрос застиг Гарака врасплох, и пару секунд кардасианин молча смотрел на клингона.