Текст книги "Колледж МПС"
Автор книги: Майка Мальчик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
Подхватив корзинку, пошли к бабушкиной избушке.
– А ты всё в тех же штанишках, что бабушка тебе сшила! – весело смеялась Купава.
– Я их надел, чтобы ты меня узнала! – смеялся я в ответ, – На самом деле, у меня много разной одежды!
– Смеёшься надо мной! – улыбалась девочка, – Как я тебя могла не узнать? Глупый…
– Смеюсь, – подтвердил я, с теплотой в голосе. Так, разговаривая обо всём, и ни о чём, дошли до заколдованного места. Я видел окружённую покосившимся плетнём избушку, Купава тоже. А вот посторонние люди и звери не видели. Отводила глаз бабкина ворожба.
Сама бабка была дома. Куда ей ходить? В деревне её не любили, хотя она могла исцелить любую болезнь.
Но если сказал священник, что всё в руке Божией, и нельзя противиться Его воле, значит, нельзя лечиться колдовскими методами, а только молитвой и верой. Ну, и подручными средствами.
Бывало, конечно, матери несли своих больных детей к бабке, но тайком даже от собственных мужей.
А бабка всё равно сейчас варила какое-то зелье.
– Бабушка! – с порога закричала Купава, – Смотри, кто к нам пришёл! – посторонилась, показывая меня.
– Вася! – глаза бабушки загорелись неподдельной радостью, – Проходите за стол, я сейчас вас кормить буду! Каша поспела как раз! – я подумал, что бабка уже ждала нас. Ведьма, даже не удивилась, и каши столько запарила!
– Я пойду, поохочусь? – спросил я.
– Если хочешь, поймай кого-нибудь, а если устал, для тебя есть угощение, кролика мне отдали за лечение.
– Я мышку… – покраснел я почему-то.
– Каша ведь есть, – удивилась Купава.
– Васе обязательно надо сырое мясо кушать, – объяснила бабушка, – иначе, заболеет. Хищник он.
Хищник Вася с удовольствием обежал маленькую усадебку, вспоминая первые дни своего здесь пребывания. Так бы и остался тут навсегда!
Мышки к осени растолстели, стали неуклюжими, зато жирные и вкусные! Съев пару мышей, вылизался, потом умылся у знакомой бочки, посмотрел на себя в отражении. Привык уже к своему полукошачьему виду, даже нравился себе. Покрутил ушами, улыбнулся и подмигнул котёнку в бочке. Тельце тоже загорело, стало шоколадного цвета, маленькие мышцы налились упругой силой, почти ежедневные тренировки сделали своё дело.
Купава терпеливо дожидалась меня, не приступая к еде. Она помогала бабке в непростом деле зельеварения.
– Вот и Вася пришёл, – улыбнулась Купава.
– Садитесь за стол, – пригласила нас бабушка, и тоже села с нами.
Когда покушали, спросила у меня:
– С чем пожаловал? Соскучился, что ли? – я понимал, что вопросы больше для Купавы, чтобы я ответил сам. Для чего я пришёл, бабка и так догадалась.
– Соскучился, конечно! – ответил я, – А главное, за Купавой пришёл. Хочу к Подгорному Охотнику определить, в ученицы. Старшие уже отучились, а мы с Купавой ещё маленькие, нам будет веселей, и город рядом, есть чем будет заняться потом…
– А ты всё продумал? – строго спросила меня бабка. – Хорошо ли ей там будет?
– Она же человек, – пожал я плечами, – людям всё можно, будет пока торговать в лавке моего хозяина. Мне там очень нравится, даже к нам неплохое отношение у людей. – Бабка задумалась.
– Я заплачу… – начал было я.
– Заплатит он! – ворчливо перебила меня бабка, – А мне что, одной оставаться? Где такую способную девочку ещё найду?
– Вы же собирались отправить её на учёбу, – напомнил я, опустив слова о продаже.
– Собиралась, – вздохнула бабушка, – только грустно мне стало. Вот, тебя увидела, радость какая, с утра ждала! А ты и девчонку собрался у меня увести. Хорошо хоть, заглянул к старой! – я почувствовал укол совести. На самом деле, хотел тут же увести девочку, украсть, одним словом.
– Два золотых, – пожевав губами, грустно предложила бабка.
– Отдам всё, что есть, – решительно сказал я, хлопая себя по голым бокам. А в шортах нет карманов! И пояс оставил вместе со шкурой там, на точке би… бифур… Бифуркации, что ли?
– Ну, и что у тебя есть? – едко спросила бабка, – Штаны, которые я тебе подарила?
– Я принесу! – подскочил я с места.
– Остынь! – хлопнула ладонью по столу бабка, – Завтра принесёшь мне два золотых. Сегодня ложитесь спать, поздно уже! – с удивлением увидел, что за окном вечер наступил. – А что ты хотел? Осень!
Нас с Купавой бабка положила на печь. Там было тепло и уютно. Мы долго шептались, глядя в глаза друг другу. Девочка удивлялась моим горящим зелёным глазам.
– Встретила бы тебя ночью в лесу, – смеялась она, – вот бы страху натерпелась!
– Вы долго ещё шушукаться будете? – сердито проскрипела старуха, – Сейчас по лавкам разгоню, сама на печь улягусь! – мы испуганно замолчали.
– А у тебя точно есть золотые? – еле слышно спросила Купава. Я кивнул, прикрыл глаза, и начал засыпать.
Глава 25 Люди и звери
Меня разбудило жжение в груди. Вернее, что-то обжигало грудь. Жёг медальон. Это я перевернулся на спину, лежал, раскинув ноги и руки. Правую руку что-то придавило. Повернув голову, увидел, что на руке спит Купава.
Но жжение от медальона означало опасность, причём, нешуточную!
Я растолкал девочку. Когда она открыла глаза, протерев их кулачками и прозевавшись, я приложил палец к губам:
–Тсс!
– Что случилось? – удивлённо прошептала девочка.
– Не знаю, что-то нехорошее! – в это время в избушку вошла бабушка.
– Уже проснулись? Собирайтесь, вам надо уходить! – мы спрыгнули с печи и быстро оделись.
– Что случилось? – с тревогой в голосе спросила Купава.
– Священник. Нашёл мою избу.
– Место же заколдованное! – удивилась маленькая ведьма.
– Кролик, – проговорила бабка, – лучше бы ты его вчера съел.
– При чём тут кролик? – не понял я.
– Девушка из деревни приходила, просила помочь вылечить ребёнка. Я дала ей лекарство, а она мне передала кролика. Теперь, по его следу, настоятель меня нашёл.
– Он сможет увидеть избушку и войти? – понял я.
– Да, он уже проводит обряд. Уходите!
– А вы? – мне не хотелось оставлять добрую бабушку один на один со злым священником, возможно, инквизитором.
– Я останусь. Куда мне идти? Здесь мой дом.
– Если никакой надежды нет, пойдёмте с нами! – горячо заговорил я, – Шеннгирр не оставит вас! Поможет!
– Кто? Шеннгирр? – вздрогнула бабка.
– Ну да! А то, если поп схватит вас, они или сожгут вас, или утопят!
– Не будет он хватать меня! – с горечью сказала ведьма, – Он подожжёт избу. А если увидят меня, пристрелят издалека. Из заговорённого лука или арбалета. Так что, не теряйте время, уходите! Дом, скорее всего, уже окружён! Если умеешь, Вася, уводи девочку!
– Окружён? – растерялся я, – Но из заколдованного круга мне не открыть проход в Подгорье!
– Горе ты моё! – всплеснула руками бабка, – Навесил на себя колдовских вещей, а сделать ничего не можешь! И оставлять тебя здесь нельзя, тебя тоже убьют, не любят церковники зверолюдей, терпят только, как рабов.
– У меня ошейник, – показал я.
– Будут они разбираться! – махнула рукой бабушка.
– Ладно, спускайтесь в погреб, там нет колдовства, – после недолгого раздумья она отбросила половики и открыла тяжёлую крышку погреба, – я сейчас, возьму кое-что с собой, и тоже к вам. Надеюсь, туда огонь не доберётся! – я взял ойкнувшую Купаву за руку, и спустился вместе с ней в глубокий погреб. Мне было видно всё, как в сумерках, а ещё здесь проходила граница заколдованного пространства, надо было только сесть на земляной пол.
Мы подождали, пока спустится бабушка с мешком, закрыли крышку, и я попросил всех сесть.
– Пойдёмте с нами, – попросил я, – вам здесь нечего делать больше, и Купаве с вами там будет легче, всё-таки не чужой человек ей!
– Хороший ты котёнок, Вася! – вздохнула бабушка, – Всегда знала, что звери добрее людей! Попробуем ещё пожить, что делать, помогу Купавушке! – я открыл арку, в Подгорье было светло, хорошо видно, куда идти, отправил бабку и девочку вперёд, чтобы никто не остался здесь, к тому же, след перехода надо было замести за собой.
Вылезши из прохода, с удивлением увидел, что Купаву согнуло пополам от судорог. Бабушка держалась нормально, пыталась помочь девочке справиться.
– Что с ней? – удивился я.
– Здесь злое колдовство, – проворчала бабка, – я дала ей эликсир, сейчас пройдёт.
– Я справлюсь, Вася! – с мучительным стоном проговорила девочка. Я даже не предполагал, что может быть такая реакция на смятый мир у человека. Мы ходили свободно, только иногда менялась сила тяжести и состав воздуха, при переходе из складки в складку. Бывало, конечно, запахи неприятные появлялись, только обоняние у всех разное, кому неприятное, кому, наоборот. Хозяин, к примеру, не любил запах сырой рыбы, а мы с Миа… с удовольствием её поедали.
Дождавшись, когда Купава придёт в себя, взял её за руку и отвёл к месту, где оставил шкуру Миа-тян.
Шкура, увидев или почуяв меня, набросилась, чуть не задушила в объятиях, замурлыкав.
Бабка и девочка кинулись мне на помощь! Еле успокоил! Подпоясавшись ремнём, показал бабушке горсть золотых монет:
– Вот, я не врал!
– Я верила тебе, Вася! – убрала мою руку бабка, – Теперь мне не нужны твои деньги, веди.
Легко сказать – веди! Я видел тропинку, а мои спутники – нет! Если бы сам шёл, не шёл бы, бежал, а тут пришлось идти со скоростью беременной улитки, чтобы «девушки» не наступили мимо тропинки.
Пришлось сказать им, чтобы взяли друг друга за пояс, прямо, как слепые!
Это я за то, что бабка утром язвила по поводу моей немощи в её колдовском поле.
– Так и идите! – сказал я, – След в след! Оступитесь, можете потеряться!
Потом уже пожалел о своих словах, слушая неумолчное ворчание бабки о том, что лучше бы она осталась дома, чем терпеть такие муки.
На самом деле опасностей вокруг нас было немало, хорошо хоть, вдоль тропинок более-менее спокойно, вот только из оружия у меня был один нож. Арбалет я постеснялся взять, так что, если нападёт какая хищная тварь, нелегко нам придётся!
– Отдыхать только по моему приказу! – сказал я, выходя на дорогу. Теперь по сторонам уже тянулись поля, с редко растущими деревьями. Вот, сейчас дойдём до дерева, похожего на пробковый дуб, там и отдохнём. Дальше можно идти без опаски, до следующего пространственного «пузыря», или «складки», как говорят Охотники.
– Привал! – лаконично объявил я, снимая заплечный мешок. Развязал его, достал вяленное мясо. Угостил дам.
– Это что? – удивилась Бабка, – Подошва? – я откусил кусок, с удовольствием пережёвывал его, скоро мясо напитается слюной, станет сочным и мягким.
Купава подозрительно понюхала свой кусочек, поморщилась. Я округлил глаза и насторожил уши, испугавшись, что она сейчас выбросит моё любимое лакомство.
– Отдай Васе мясо, – проскрипела старуха, – я захватила кое-что с собой! – и бабка вынула из своей котомки кулёк с пирогами!
– Мяу! – протестующе заорал я.
– Кролика надо было вчера есть! – упрекнула меня бабуля, – Сегодня некогда было его ловить, да и след от него остался бы, кто его знает, церковника!
– Нам не так долго идти, – признался я, в надежде на пирожок с мясом. Получилось, правда «Нам-ням не фолка ити», но бабка поняла.
– Здесь по-всякому бывает, – мудро ответила она, – лучше сэкономить.
– Ррррр! – тихо рычал я, давясь сухим мясом.
– Не плачь, Вася! – Купава отломила мне половинку от своего пирожка, а то я уже захлёбывался слюной.
Пирожок оказался с ягодой, но всё равно, вперемежку с мясом – объедение! Покушав, запил водой из ключа, и разлёгся под мягким стволом пробкового дуба.
– Здесь можно по поляне побродить? – спросила бабка, покончив с едой. Я открыл один глаз, посверлил её взглядом, и снова закрыл.
– Серчает, однако! – услышал я её голос.
– Перестань вредничать, Васька! – на меня напала девочка, начала мять и теребить. К моему удивлению, шкура не обратила на это посягательство на мою жизнь ни малейшего внимания. – Я тоже хочу поискать здесь лекарственные травы!
– Ищите! – воскликнул я, извиваясь, как уж, спасаясь от щекотки, – Только не теряйте из виду это дерево! А то сами потеряетесь!
– Так бы сразу и сказал! – смеялась девочка, слезая с меня.
– Надеюсь, разберётесь в местных цветочках. А я вздремну немного, досплю, – зевнул я. И правда, заснул!
Когда проснулся, солнце стояло высоко, а моих неугомонных травниц рядом не было. Чтобы их обнаружить, пришлось карабкаться на дерево.
Похоже, они тут решили выкосить весь луг! Надеюсь, здешние Хранители не предъявят нам счёт.
Немалых трудов стоило мне уговорить дам продолжить путь.
– Здесь почти каждая травинка целебная! – отбивалась бабка. А Купава просто убегала от меня.
– Теперь наделаю эликсира, продам, обогащусь, – мечтала бабка, – нам с Купавушкой хватит, пока…
– Слышь, кот, а сводишь нас ещё в такое место? Или сам будешь собирать? – я даже поморщился.
– Не разбираюсь я в ваших травках! – махнул я рукой, – Могу куда как более ценные вещи добыть!
– Э, не скажи! – покачала головой ведунья, – В травках очень большая сила! То, что мы сегодня набрали, дорого стоит! Сколько здоровье и жизнь стоит в вашем городе, я не знаю, но в других местах люди готовы всё отдать, чтобы научиться снова ходить, или рожать детей, да и возвращать больных детишек к жизни! Вот ты. Сколько бы отдал? – я промолчал, с трудом подавив стон отчаяния. Только шкура Миа-тян успокоить смогла.
– У многих любимые люди болеют. Что им твои драгоценности? Есть камни, которые лечат, но живые камни – большая редкость, а мёртвые редко душу могут излечить. Так что, Вася, не говори столь пренебрежительно о травах. Тем более, ты должен инстинктивно знать лекарственные травы, при болезни или ране, легко можешь их отыскать.
– Это ещё почему? – удивился я, оборачиваясь.
– Ты дикий зверь, потому что. Кто тебя будет лечить в лесу? Только на себя самого надежда!
– Не дикий он! – вступилась за меня Купава, потому что на такие слова я только мог хлопать глазами и прижимать от негодования уши.
– Знамо, не дикий, прирученный, но инстинкты никуда не делись! На следующей стоянке надо будет его проверить! – ворчала бабушка, – Ну, что встал, пошли уж дальше, что ли…
Следующую остановку я решил устроить на болоте, там, где две луны. Сам устроился на маленьком сухом островке, а травницам предложил осмотреть болото на предмет целебных трав.
– Только, смотрите, в топь не заходите, навки утащат! – предупредил их я. Обе фыркнули:
– Навки! Видели мы навок! Хочешь, приведём тебе одну? – я даже вздрогнул и отказался.
Бабка с девочкой были в восторге. В свои котомки они уже не могли вместить всю собранную траву, заставили запихать добычу в мой мешок. Тогда я решил поспешить домой, хотя надеялся забежать на море. Не, они там начнут собирать морскую траву! Потом сушить.
Так что, выбрались в овраге, и пошли в сторону усадьбы Подгорного Охотника. Наступало утро.
Надо же, как нам повезло! Хозяин с ребятами ещё были в усадьбе, как раз собирались уходить в город.
Наше появление сразу сбило все их планы. После недолгих приветствий и раскланиваний Шеннгирр увёл колдуний с собой, велел Лисе готовить завтрак, Волку топить баньку, а мне приказал подождать в спальне.
Я не стал спорить, понимал, что людей надо помыть, накормить и устроить на отдых.
В спальне снял шкуру, застелил ею свою кровать, тоже разделся и уселся сверху. Шкура Миа-тян не возражала, что я на ней сижу или лежу, по-моему, ей даже нравилось моё присутствие, она потихоньку мурлыкала, помахивая хвостом. Ей ведь ничего не стоило сбросить меня на пол, или придушить, слегка, если бы ей что-то не понравилось.
Раздумывая о всякой всячине, принялся вылизываться. Не люблю, когда от меня неприятно пахнет, жаль, до спины не могу добраться, только лапой, как и голову с ушами. Полижешь лапу, потом вытираешь недоступное для языка место. До низа живота добираюсь легко, вылизываю с особой тщательностью.
Сегодня уловил от себя незнакомый запах. Оказывается, подхвостная железа выделила особую пахучую жидкость! Я мягко спрыгнул на пол, обошёл всю спальню. Оставить свои метки поверх меток Волка и Лисы, где стояли их кровати, мне наглости не хватило, но вокруг наших с Миа-тян кроватей и половины спальни я их метки тщательно затёр. Гордо обошёл своё место. Проверил, свежее ли бельё на кровати Миа. Она, в последнее время, со мной спала, на свою кровать не ложилась.
Представив, что теперь снова я не буду один, не буду скучать и тосковать наполнило всё моё тело бодрой энергией, захотелось бегать и прыгать. Так и пошёл на двор, на четвереньках и подняв хвост трубой.
На крыльце весь подобрался, чтобы прыгнуть как можно дальше и помчаться, со всех ног или лап, на стадион, побегать и повторить всякие упражнения. И тут:
– Вася! – я оглянулся на знакомый голос. Ко мне бежала радостная Купава.
– Какой ты смешной! – смеялась она. Я выгнул спинку, прижал уши, притворно пугая девочку, хвост вздёрнул повыше.
– Я попрощаться пришла… – я насторожил уши, не понимая. Что значит «прощаться»? Мы только что пришли!
– Дядя Шенн сказал, ехать надо. У меня опустился хвост, а я встал на ноги.
– Куда ехать? – еле смог я выговорить.
– В город, сказал, повезёт всех.
– Повезёт? – удивился я, – Здесь пешком дойти можно.
– Ой, не знаю, дядя Шенн сказал, что это далеко. Мы только успели в баню сходить и покушать, меня отпускать не хотели, но я всё равно… Вася! – я посмотрел на неё, отвернулся, и пошёл назад, в спальню, плотно прикрыв за собой дверь. Забрался под шкуру и укрылся с головой.
«А чего ты хотел? – спрашивал я сам себя, – Чтобы тебе оставили человечку? Ты же надеялся, что будете ходить в Подгорье, да? Собирать травы, искать другие ценные вещи. Потом сдадим на знак Гильдии, купим домик на троих, да? А то, что девочке учиться надо, не подумал?»
Открылась дверь и вошёл хозяин. Тяжело сел рядом со мной на кровать. Вскакивать я не стал, не раб уже, всё-таки.
– Зачем девочку расстроил? – спросил он меня, – Уже ехать никуда не хочет, плачет.
– Я?! – от возмущения я даже сел на кровати, – Я расстроил?!
– А кто же? Не мог проводить нормально, поговорить ласково? Говорит, закрыл перед ней дверь, даже слова на прощанье не сказал! А она, между прочим, жизнь тебе спасла! Разве можно так с человеком?
– С человеком! – горько сказал я. – Чем вы лучше нас? – подёргал я ошейник, – Вы же нас называете «разумные». Зачем сразу обращаете в рабство? В чём виноват тот орчонок?
– Это ты его убил, между прочим! – напомнил Охотник, – Он мог бы жить!
– Жить?! – выпучил я глаза, – А вы бы смогли так жить? Он сын степей, а его превращали в калеку, хотели главного достоинства любого мальчишки лишить, не говоря о страшной боли! – я гневно отвернулся.
– Ты просто не знаешь их племя. Они не откажутся от человечины, при случае, попади им в плен! Это ты такой добрый!
– А Миа? – горько спросил я, – Волк и Лиса? – Охотник только хмыкнул и головой покрутил.
– Я их купил малышами, – сказал он, – а Миа, сам знаешь, откуда вытащил, вот оттого они такие преданные.
– Вот видите! Вы к нам по-доброму, и мы платим вам такой же монетой!
– Вася! Даже если бы девочка осталась здесь, она бы жила у меня в доме! И бабушка её, тоже! Не поселю я никогда человека в зверином логове! Кстати, что за вонь? Раньше как-то лучше пахло?! – хозяин подозрительно посмотрел на меня, я отвернулся и покраснел.
– Ты, случайно, не созрел? – я отчаянно отрицательно замотал головой, хлопая ушами, услышал недоверчивый хмык.
– А что у тебя с той девочкой? Из города? – вспомнил Учитель.
– Она не разговаривает, как мы – ответил я, – и общаться может только со мной, потому и подружились. Звала к себе, в семью…
– И что? – насторожился хозяин.
– Не согласится её отец на усыновление, – пробормотал я, – а домашней зверушкой не хочу.
– Хороший ты котёнок! – хозяин погладил меня по голове, стал чесать за ухом, теребить их. Знает, как мне это приятно. Я прижался к нему и замурлыкал.
– Я попробую тебе чем-нибудь помочь! – с улыбкой пообещал хозяин, – Постараюсь привезти подарок!
Я тяжело вздохнул и замурлыкал ещё громче.
– Останешься один? Не испугаешься, Вася? Не помрёшь с голоду? Я попросил присмотреть за тобой соседку, но она боится сюда ходить, сам захаживай к ней, она будет передавать тебе продукты. Ладно? – я усмехнулся:
– Я очень самостоятельный кот!
– Умница! Пойдём, проводишь нас. Оденься только, чтобы посторонние не смотрели на тебя, как на кота.
Одевшись в бриджи и футболку, скрыл уши шляпой и вышел проводить своих друзей.
Лиса и Волк нарядились, как на праздник, Бабушка и Купава тоже приоделись, я даже не узнал их, особенно бабушку в длинном изумрудном платье с оборками. Купаву я отвёл в сторону, поцеловал в грустные глаза, понимая, что вижу её, скорее всего, в последний раз, потом обнялся с помолодевшей бабушкой, оказавшейся ровесницей нашему Шеннгирру, после меня приласкала Лиса, намял бока Волк, и они уселись в крытый возок. Возница, с удивлением поглядывая на нашу пёструю компанию, щёлкнул бичом, и четвёрка лошадей медленно отправилась в славный город Вышеград.
Помахав им рукой, я запер ворота и пошёл к себе, с трудом сознавая, что остался один.
Сходив на кухню, провёл ревизию кладовых, потом вспомнил, что не мылся и не завтракал. Проделав всё в одиночестве, вдруг заскучал. И на поле не хотелось, на речку, тоже. Пошёл опять заворачиваться в шкуру Миа-тян, ласковое мурлыкание успокаивало, навевало сон.
«Сегодня отдохни, – мурлыкала она, – с завтрашнего дня начинай заниматься по плану!»
С утра я на самом деле начал с зарядки, продолжил тренировки, сражался с тенью шестом и муляжом меча, купался в реке. Потом сам готовил еду, сам ел.
Конечно, я думал о том, чтобы сбегать в свой мир, пока никого нет, но я ведь дал слово оставаться в усадьбе до возвращения хозяина! А вдруг я решу остаться там? Что Учитель подумает обо мне? Нет, потом попробую сбегать, когда все, кто сможет и захочет, вернутся домой.
А я? Мне хочется домой? Посмотреть, как там дела, конечно, хочется! Увидеть, хотя бы издалека, папу и маму, деда… Хотя с дедом можно даже поговорить о чём-нибудь, не раскрываясь, конечно. В смысле, не объясняя, что я стала мальчиком… Тьфу! Котомальчиком стал я! Почему-то уже слово «стала» непривычно теперь для меня, будто всю жизнь был мальчиком.
Проведя в одиночестве ещё день, пошёл к соседке, жившей довольно далеко от нашей усадьбы. Оделся попроще, как деревенский мальчишка, взял с собой котомку, корзинку, и отправился в путь.
По дороге встретил местных мальчишек. Готовился уже столкнуться с ними, но ребята не стали меня задирать, наоборот, пригласили поиграть с ними.
– Я вон в тот дом, за продуктами, – показал я.
– А, там живёт госпожа Миллер! – объяснили они мне, – А потом, выйдешь, поиграть?
– А где вы играете? – поинтересовался я.
– Вон там, на поляне, в мяч играем, в прятки, догонялки. Приходи! – я, конечно, пообещал. Пошёл дальше, постучал в калитку госпожи Миллер.
– Ты от господина Шенна? – спросила дородная дама, выходя во двор, – Проходи, я уже собрала тебе продуктов. – Я прошёл во двор, скромно встал в тени фруктовых деревьев.
– Где ты там? – выглянула из двери хозяйка, – Заходи! – я постеснялся, потому что был босиком.
– Вытри о тряпку ноги и проходи, я напекла пирожков, молоко свежее есть! – от такого угощения я отказаться не мог! Неловкость сразу исчезла, тщательно протерев ноги о влажную тряпку, осторожно прошёл по свежевымытым жёлтым половицам на застеклённую веранду. Здесь стоял стол, на столе небольшой тазик, полный горячих пирожков, крынка молока и глиняные кружки.
Хозяйка налила мне полную кружку холодного молока, посадила на стул и сняла с меня шляпу.
– Ой! – улыбнулась она, – Господин Шенн говорил, ты не обычный мальчик, но чтобы такой! – госпожа Миллер потрогала мои мягкие бархатные уши, спросила:
– Настоящие? – я кивнул, – Сейчас, я тебе сметанки налью! – хозяйка быстро удалилась, принесла сметаны, налила в блюдце. Красота! Я давно забыл вкус таких блюд! Ел пирожки, запивал их молоком, или макал в сметану! Забывшись, громко замурлыкал.
– Первый раз вижу такого котёнка! – умилилась хозяйка, – Может, ты и мышей ловишь? – я даже есть перестал, уставившись на женщину. Та смутилась:
– Прости меня, глупость сказала…
– Неф, фто фы! – постарался разубедить её я, – Я очень люблю охотится на мышей!
– Тогда оставайся у меня на ночь! – просияла добрая женщина.
– Мне надо домой сходить, отнести продукты, – немного с сожалением ответил я, – к вечеру приду. Можно?
– Конечно, приходи обязательно! Ребята на нашей улице хорошие, не озорные, ты с ними подружишься. – В этом я был уверен.
Наевшись, в самом благодушном настроении я отправился домой. Там убрал продукты в магический холодильник, среди продуктов была и свежая зелень, яблоки, вырезка, ещё госпожа Миллер добавила пирожки и бутылку молока для меня. После этого побежал к ребятам, сменив шляпу на кепку.
Меня встретили, как старого знакомого, долго бегали по поляне, пиная мяч, пока не запарились. Тогда все начали раздеваться. Я тоже снял рубашку, уронив при этом кепку.
– Ух, ты! – меня окружили ребята, – Ты настоящая кошкодевочка? – восторгались ребята, – А хвост у тебя есть? Ему, наверное, жарко! Покажи, а?
– Я мальчик! – покраснел я, жалея, что не надел трусы. Совсем раздеться было неловко, потому что среди ребят бегали две девочки. Тоже, в коротких штанах и майках. Я даже удивился, как им разрешили так одеться. Обычно девочек одевали в платьица.
– Мальчик? – хором удивились уже все ребята, включая девочек, у них даже глазки загорелись, – Покажи!
Видя, что я замялся, они мне сказали, со знанием дела:
– Мальчиков-кошек не бывает!
– Я не кошка… Я кот… Котомальчик!
– Давай, раздевайся! Что мы, котят не видели? – несмотря на детскую терпимость к расам, люди остаются людьми. Видят во мне животное. Хотя дети, в основном, любят животных. И я разделся, решив в другой раз надевать шорты с отверстием для хвоста.
– Вау! – завопили ребята и девчата, рассматривая меня спереди и сзади, осторожно трогали хвост, особенно им понравилась кисточка. Уши мяли девочки, тихо пища от восторга.
– Настоящий боевой кот! – сказала одна из девочек, Ася, разглядев рубцы на ушах и шрамы на боках.
– А пойдём на речку? – предложил старший мальчик, и друзья завопили от радости. На речке уже все разделись, даже девочки, и бросились в воду, поднимая тучи брызг. Вспомнив, что я котёнок, спросили, не боюсь ли я воды.
– Мне только нельзя, чтобы в уши вода попадала, а так, очень люблю купаться! – ответил я. Ребята пообещали не топить меня. Скоро я уже забыл, что не человек, ребята относились ко мне, как к своему, а девочки вообще, не отходили от меня, даже в шутку поссорились с мальчишками, отстаивая своё право греться на песочке рядом со мной. Там же, на пляже, немного обсохнув, играли в мяч. Кто завладевал, старался бегать, чтобы не отобрали, остальные, с воплями, пытались его отобрать, устраивая свалку на песке.
Пожалуй, так хорошо мне не ещё было, после потери Миа-тян.
Вечером заглянул к госпоже Миллер, или, как она сказала, фрау Миллер.
– Мой руки, садись за стол! – пригласила меня фрау.
– Мяу! – возразил я, – Миси!
– Я, вообще-то не ради мисей тебя пригласила…
– Я люблю свежих мышей! – облизнулся я.
– Только при мне не ешь… – фрау растерялась, а я побежал в сторону хлева, там разделся, и начал увлекательную охоту, забыв про всё на свете, ведь здесь не было опасных зверей, в смысле, опаснее меня.
Заготовил несколько штук на будущее, даже обнаружил гнездо с выводком!
Фрау Миллер, увидев случайно меня, ахнула, и ушла куда-то. Потом поймала за хвост, единственное чистое место на теле, и посадила в корыто, отмыть. Я нежился в тёплой воде, под ласковыми женскими руками. Потом был сытный ужин с фаршированными блинами, сметаной… Я растёкся по стулу.
– Вася, оставайся на ночь? – предложила добрая женщина, поглаживая меня по голове. Я подумал: почему бы нет? Потом вспомнил о шкуре Миа-тян. Пойдёт же меня искать! А если кто увидит? Я открыл глаз, закрытый уже третьим веком, сморгнул и отказался, со вздохом:
– Дом не заперт, в следующий раз, ладно?
– Ладно, Васенька, беги. Может, вернёшься, когда закроешь дом?
– В следующий раз, ладно? А то устал сегодня, набегался… – зевнул я во всю пасть. Надеюсь, не напугал фрау Миллер острыми зубами.
Когда шёл домой, уже в полутьме, за мной погнались собаки. Пришлось убегать от них во всю прыть. Подумал на ходу, что не мешало бы с собой брать палку. Запрыгнув на дерево, которое росло возле нашего забора, поругался немного с псами, и спрыгнул во двор. Магическая защита была на меня настроена, чужой никто не мог проникнуть в усадьбу и в дом, куда и мне, кстати, хода нет. Пробовал однажды заглянуть. Не пускает.
Так что, сытый и отмытый, побрёл в свою, звериную, как сказал хозяин, спальню. Зашёл, понюхал. И что хозяину не нравится запах? Нормальный запах, девчонки, вон, не отходили от меня полдня, и мальчишки не воротили нос, даже когда вспотел. А настоящие коты потеют? Надо будет в интернете посмотреть. Через уши, между прочим, хорошо остываю, когда снимаю шляпу и бегаю. И через хвост, когда он не в штанах.
Я разделся и залез под шкуру, она сразу меня обняла и стала намурлыкивать колыбельную. Приковылял заяц Митька. Я, счастливый, начал засыпать. Брал бы их с собой, только, что мне скажут, когда завернусь в шкуру, в такую жару! Надо будет свернуть, и в рюкзак положить, чтобы только голова торчала.
А утром, когда прибежал с тренировки, весь в поту, собираясь помыться и позавтракать, вернулся хозяин.
Я бросился было навстречу, откровенно радуясь, и застыл на месте, потому что из-за его спины выглянула любопытная мордашка, глянула на меня и насторожила уши. Хвост неуверенно ходил туда-сюда, и была кошкодевочка без одежды, как и я сейчас.
– Это ещё что за Маули? – спросил я в шоке от увиденного. Хотел сказать: «Маугли», но не смог выговорить букву «г».
Глава 26 Мау-Ли
Между тем Маули встала на четвереньки, подняла хвост трубой, и осторожно направилась ко мне.
Инстинктивно и я опустился на четыре ноги и поднял хвост.
Девочка подошла, приблизила нос к моему носу, понюхала, фыркнула, и вдруг, сорвавшись с места, понеслась к нашему стадиону, где мы тренировались. Помедлив секунду, я бросился за ней, услышав позади себя восхищённое восклицание.
Когда я нагнал девочку, она озорно сверкнула глазами и попыталась распушить голый хвост с золотистой кисточкой на конце, в то же время смешно выгнув спинку, пугая меня своей величиной.
Я сорвался с места, убегать от страшного зверя, девочка кинулась за мной, когда она догнала меня, я постарался её напугать своим воинственным видом, и она опрометью бросилась от меня прочь. Так повторилось несколько раз, потом кошечке это надоело, и она вернулась на то место, откуда начались наши игры, явно показывая мне, что не прочь познакомиться с местом, куда её привезли. Я решил сразу показать гостье спальню. Открыл дверь, пригласил внутрь. Маули, трепеща ноздрями, принюхалась, с подозрением посмотрела на меня, и проникла внутрь. Там она обошла по кругу наше небольшое помещение, без стеснения ставя метки на углы и подошла ко мне.
