Текст книги "Хьюстон, 2030"

Глава 12

Дома, Мэри и Майк сидели за обеденным столом, изучая официального вида бумагу. Дэйвид – старший курил на крыльце свою трубку.

– Это она? – спросил Марк от двери указывая на документ в руках Майка.

– Ага. Повестка. В армию призывают, – бодро ответил Майк, – Чуваки из ОВК были сегодня у нас на помойке, раздали такие всем парням подходящего возраста. Меня отправляют в пехоту.

– Я надеюсь, это только сборы резервистов? Базовая подготовка, да?

– Не угадал, отец. Тут все написано. Действительная военная служба, три года. Наверняка будут и развертывания в зону боевых действий.

Марк почувствовал, как у него непроизвольно сжались мышцы живота. Если меня вышибут из ФБР, а Майк уйдет в армию на три года, что мы, к чертям собачьим, будем есть? Моя столярная мастерская в гараже? Это всего лишь отдаленный проект. Мечта вечно-занятого ФБР-овца… Ну, предположим, Майк сможет посылать нам по несколько тысяч в месяц, но он же будет в учебном центре какое-то время… Уильям, с его пожертвованиями… Глупо. Там и так «Социальный Оптимум»… Овощные грядки Мэри на заднем дворе… Можно еще продать что-нибудь «ненужное» из вещей… Ситуация выглядела довольно печально.

– Но, – сказал Марк – Уильям ведь уже служил, и вернулся полным инвалидом. Ты им говорил про это? Да им и не надо про это говорить. У них должна быть запись в базе данных, разве нет?

– Уильям не считается. Офицер из ОВК там объяснил, почему. Наш Билли уже женат. Так что, юридически, он больше не является непосредственным членом семьи. Кроме того, у них с этого года новый свод правил. Так что, даже если бы Билли и не был женат, я бы все равно загремел на полный срок. Читай вот тут.

Марк взял повестку и стал читать с места под указательным пальцем Майка: «Вам может быть предоставлено освобождение от действительной службы, если: (а) двое или более из непосредственных членов Вашей семьи погибли при исполнении воинского долга в рядах вооруженных сил США за последние пятнадцать лет, (б) двое или более из непосредственных членов Вашей семьи являются инвалидами боевых действий, с инвалидностью не менее 35%, (в) один из непосредственных членов Вашей семьи является инвалидом боевых действий, с инвалидностью не менее 90%, и (г) в случае если на Вашем иждивении находятся не менее трех детей в возрасте до 14 лет…» – Ни фига себе, новые правила…

– Вот и я про то же! Освобождение от службы, моя задница! Мне особенно нравятся эти проценты инвалидности. Эй, Билли, сколько процентов, ты говорил, они дают за ампутированную руку или ногу?

– Тридцать, если я все правильно помню, – отозвался Уильям от двери. Он как раз вошел, когда Марк читал повестку.

– A они написали: тридцать пять! Великолепно придумано: вся твоя семья может ходить на костылях, а ты все равно пойдешь служить по полной программе. Кстати, Билли, ты неправильно подорвался на своей мине. Если бы тебе оторвало руки и ноги на девяносто процентов, у меня был бы какой-никакой шанс откосить от Армии.

– Ну, извини, Микки. Как подорвался – так подорвался. Лучше не вышло, – хохотнул над черным юмором Уильям, – И в какие войска тебя загребают?

– В пехоту, братан.

– Задницей в грязь [59] 59
  Непереводимая игра слов: «Butt in the mud» может быть переведено и как «прикладом в грязь», и как «задницей в грязь». Примечание переводчика.


[Закрыть]. Нормально. Лучше чем сапером, по всякому.

– Я помню, ты говорил обратное. Что-то навроде, что саперы – куда лучше пехоты? – спросил Марк.

– Когда я это говорил, боевого опыта не было. А теперь – видишь, сколько у меня боевого опыта? По самые плечи, – усмехнулся Уильям.

– И что нам теперь делать? – спросила Клэрис.

– Ничего. Приказ есть приказ. Разве у меня есть какой-то выбор? – ответил Майк.

– Ну, не знаю. Уехать в другой город, или что-то вроде этого.

– Если повестка выдана на руки, уехал из города – это как дезертировал из армии. Поставят, на хрен, к стенке и расстреляют. Можно, конечно, рвануть в Мексику. Но это тоже не Копенгаген. Мы же с мексами, вроде как, в состоянии войны? Как только они там выяснят, что я годен к строевой, сразу забреют в своюармию. Воевать в их вонючей армии? Это вообще не фонтан. Не, мой единственный шанс – это если я не пройду медкомиссию.

– Ну, насчет медкомиссии, братан, не питай иллюзий, – улыбнулся Уильям, – Моя медицинская, к примеру, была короткой и брутальной. Если ты не слепой и способен как-то ползать и жать на спусковой крючок, ты им подойдешь.

Марк просмотрел повестку еще раз. – Ты должен прибыть на службу на следующей неделе, так?

– Ага. Медкомиссия послезавтра, в понедельник.

– Ни фига себе! Почему вдруг так сразу? – удивился Уильям. – Когда мне выдали повестку, дали полных две недели, чтобы уладить дела, и все такое.

– Без понятия. Может, тебе дали две недели потому, что ты школу кончил или был женат? У нас на помойке никому больше пары дней не дали. Думаю, они знают, что на Кучедураков нет. Дашь призывнику две недели – он придумает, как сделать ноги. Чего действительно жалко – так это мою работу. Сейчас я делаю по пять килобаксов в неделю, иногда даже больше. О, да я же вам главного не сказал! Мистер Штольц кипятком писает. Его Арне тоже получил повестку! Теперь он потеряет двух незаменимых работников в один день.

Уильям предложил, – Призыв Арне в корне меняет дело. Мы можем подержать это доходное место для Микки. Надо поговорить с мистером Штольцем. Наверняка, вместо того, чтобы нанимать абстрактных чуваков с Биржи, он предпочтет, чтобы кто-то из соседей помогал ему на его заводике.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил Марк.

– Нашей Сэмми уже четырнадцать. Она может занять место Майка…

– Не будет этого! – сердито перебила Мэри, – Саманта обязанаокончить школу!

– Необходимость школьного образования сильно преувеличена, мам. Я, вот, закончил школу, и что? Без моей Рисс, я даже не могу прочитать письмо или подсчитать пожертвования в долбаном ведерке. Для чего я изучал все эти интегралы и производные?

– Я говорю тебе еще раз, Уильям: только через мой труп!

– Успокойся, дорогая, – Марк почесал в затылке, – Вы оба в чем-то правы, но, по-моему, Уильям предлагает дело. Да, мы хотели, чтобы Сэмми закончила школу. Но кто мог знать, что Уильям вернется из Армии… вот так? Извини, Уильям… И что Майк будет призван? А к тому же… – Нет, Марк еще не был готов сообщить Мэри, что скоро его самого выпнут из ФБР. – Я пойду поговорить с Фредом Штольцем. Кроме того, он вполне может сказать «нет»…

Марк вытащил телефон и нашел номер в списке контактов. Они договорились встретиться через пятнадцать минут: Штольцы жили в том же тупичке, через три дома вверх по улице. Их дом был по дизайну примерно таким же, как у Марка, только веранда была чуть побольше. Хозяин дома, Фредерик Штольц, помахал Марку и Майку, приглашая их подняться на веранду. Усадив гостей за стол, он сходил в дом и вынес кувшин местного пива и четыре стеклянные кружки. Фредерик и Эльвира Штольц были несколько старше, чем Марк и Мэри, но детей у них было всего двое. Старший сын, семнадцатилетний Арнольд, вскоре присоединился к гостям.

– Я думаю, мы не будем ждать вашего двадцать первого дня рождения, [60] 60
  В большинстве штатов закон запрещает употребление алкоголя до 21 года. Примечание переводчика.


[Закрыть]мальчики, – мрачно пошутил Фредерик, разливая в кружки мутноватое пиво, – Если вы достаточно взрослые, чтобы пойти в армию, значит, достаточно взрослые, чтобы пить пиво, разве не так?

Арнольд придвинул к себе кружку и отпил маленький глоток. Марку всегда нравился этот парень. Он был серьезным и сдержанным, и тратил большую часть своего свободного времени, читая научные книжки и изобретая различные полезные приспособления. Майкл и Арнольд начали работать на Кучеодновременно, после того, как Фредерик решил расширить свой завод по переработке пластмасс в бензин. Майк часто рассказывал дома, как Арнольд ухитрялся решать технические проблемы их химических реакторов (или « бомб», как они их между собой называли).

– Майк сказал мне, что он тоже получил повестку, – задумчиво начал Фредерик, потягивая пиво, – Даже не знаю, к чертям, что мне теперь делать. Мы трое построили весь завод, как он есть, считай, с нуля. Конечно, я всегда могу пойти на Биржуи нанять еще пару работников. Однако, боюсь, с наемными все начнет разваливаться, и очень быстро. Наши бомбыслишком сложны в эксплуатации и обслуживании, чтобы доверять их кому попало.

Арнольд поднял два пальца, прося слова. Марку такая манера очень нравилось. Его Майкл никогда не просил разрешения, чтобы выложить свое мнение. Кожа на кончиках пальцев у Арнольда была черная – то ли от химических веществ, то ли от работы с железом. У Фредерика и Майкла пальцы выглядели точно также. – У нас еще есть воскресенье, отец. Марти сможет меня заменить. Он же был на заводе много раз, и знает, что к чему. Я завтра его проверю, если надо, научу тому, что он упустил.

Мартин был вторым сыном Фреда, и учился в том же классе, что и дочь Марка Памела.

– Я не думаю, что это хорошая идея, Арне, – возразил Фредерик, – Ему всего лишь двенадцать. Помогать по воскресеньям – это одно, а бросить школу и идти работать на полный день – совсем другое. Ты начал работать, когда тебе было уже пятнадцать. Притом, это будет не по закону. То, что мы на нашем заводе делаем, едва ли можно считать безопасным производством.

– Да кто на нашей свалке работает по закону, мистер Штольц? – вмешался Майк.

Марк перебил сына, – Не встревай, Майк. Мистер Штольц абсолютно прав. Марти надо дать доучиться, хотя бы еще два-три года.

Он взглянул на Фредерика, – Это как раз то, что мы хотели с тобой обсудить, Фред. Нашей Саманте уже полных четырнадцать, и она может идти работать вполне легально.

Марк чувствовал себя предателем. Или точнее, чувствовал себя как один из этих ленивых родителей на Бирже. Ему только намекнули, что он может потерять работу, а он уже отправляет свою четырнадцатилетнюю дочь работать на свалке.

– Конечно, нехорошо, что ей придется бросить школу, но, учитывая все обстоятельства… – продолжил он как ни в чем не бывало, – Она может учиться по вечерам. Арнольд и Майкл так и делали.

– Вы знаете, мистер Штольц, Саманта очень неплохо разбирается в химии, по крайней мере, на уровне школы. Арне и я сделаем ей хорошие шпаргалки. Вы потихоньку научите ее всему остальному, – продолжил мысль Майк. В отличие от Арнольда, он уже почти допил пиво.

– О, я даже не думал об этом. Это отличная идея. Огромное спасибо! Вам, наверное, тоже сейчас нелегко. Вот что: я бы не стал торопиться с окончательным решением. Пусть Саманта приедет завтра на завод вместе с Майком? Посмотрим, понравится ли ей работа, правильно? Потом она может поработать неделю-другую, а там уж решим, стоит ли ей официально уходить из школы.

– Тогда – так и поступим, – кивнул Марк.

– Кстати, – вспомнил Фредерик, – я сегодня разговаривал с одной из этих дамочек из Офиса Военной Карьеры, пока они раздавали свои повестки. Так вот, она проговорилась, что этой осенью начинается регистрация девушек. Не волонтеров, как раньше, а для призыва. Впрочем, «проговорилась» – это не то слово. Это уже и не секрет вовсе. Она сказала, всех от четырнадцати до двадцати лет – перепишут.

– Вот дерьмо! – грустно кивнул Марк. Новость его не удивила. Слухи, что скоро начнется ограниченный призыв девушек в армию, циркулировали уже где-то с год. Он подумал о безногой Кэйт. Ей не повезло на флоте, но она, по крайней мере, сама решила пойти служить. Получается, у его собственных дочерей даже не будет выбора?

– Пока не о чем волноваться, – поспешил прибавить Фредерик, – План на этот год – всего десять девушек-призывников со всего района Шелдон-Рез.

– Генералам снова не хватает пушечного мяса. Честно говоря, я не врубаюсь, что у правительства за стратегия. Мы воюем по всему миру, причем непонятно за что. Загребают всех парней воевать. А теперь – еще и девушек. Можно подумать, что в Вашингтоне не понимают, какой ущерб это наносит бизнесу…

– Я тебе скажу, Марк: плевать хотели в Вашингтоне на наш бизнес. И никакой стратегии у них нет, – возразил Фредерик, – и притом, последние сорок лет не было. Ты Холодную Войну помнишь?

– Смутно. Я был еще в начальной школе.

– Ну, я тоже ее не слишком-то помню. Но думаю, тогда все было куда проще. Есть Америка, и есть Россия. То есть, тогда была еще не Россия, а Советы, коммунисты. Называй, как хочешь, дела это не меняет. Вот тогда была стратегия. Наделать побольше боеголовок и ракет, чтобы потенциальный противник наложил в штаны от страха и потратил побольше бабокна свое собственное оружие. Дурацкая стратегия, но всем было ясно, что делать. А когда в девяностых Советы скукожились, у американского правительства в голове образовался гигантский бардак. Вместо того, чтобы решать проблемы своей страны, только словами трещали.

– Погоди, а как же «Война с Терроризмом»?

– С каким, в задницу, «терроризмом»? Ты об одиннадцатом сентября? Это все ЦРУ подстроило. Они после Горбачева-Ельцина, сидели без работы, вот и придумали найти себе другую цель. Чтобы им побольше бабок отслюнявили.

– Ну, это ты загибаешь, Фред. Теория заговора. Какие у тебя факты?

– Никаких, – легко признался Фред, – Я не про само одиннадцатое сентября толкую. После одиннадцатого сентября, Штаты сразу полезли в Афганистан и в Ирак, правильно? Ты про войну в Ираке помнишь?

– Кажется, да. – Марку было тогда восемнадцать лет, он учился в университете и войны на другой стороне земного шара его мало волновали… Давешний старичок-ветеран в трущобах… – « Буря в пустыне», так?

– Какая, в задницу, « Буря»?! Это, чувак, первая война была, когда Ирак полез в Кувейт. Я про вторую, про настоящую войну. Мы там положили уйму солдат, а местных покоцали– втрое больше.

– Ну да, там был этот козел, как его, бен-Ладен.

– И опять пальцем в небо, старик. В Ираке был Саддам Хусейн. Ни к Афганистану, ни тем более к Ираку, Усама бен-Ладен никакого отношения не имел. К твоему сведению, бен-Ладена грохнули после GFC версии два-ноль, наши «Морские Котики», и не в Ираке, а в Пакистане. Морпехов там было от силы тридцать человек [61] 61
  Предсказание Мак-Кая сбылось: в реальном мире, бен-Ладен был убит американским спецназом в 2011 в Пакистане. В операции участвовало 24 «Морских Котика». Примечание переводчика, 2013 г.


[Закрыть]. Это вообще не война, а спец-операция. Какая это война – тридцать человек?

– У меня было другое представление о «Войне с Терроризмом», – Марк смутно припомнил противо-террористические брифинги, регулярно проводившиеся в ФБР до Обвала. После Обвалаисламский терроризм в США как-то сам сошел на нет. Невозможно угнать рейсовый самолет – они же больше не летают. И взрывом небоскреба никого не напугать: разборщикивзрывают пустые небоскребы каждую неделю, по заранее составленному графику.

– Да нет, старик, я не о терроризме. Терроризм – это был только повод. Знаешь, зачем мы на самом деле ввязались в Ирак?

– Ну?

– Чтобы крутые парни вроде Дика Чейни [62] 62
  Вице-президент США в администрации Дж.Буша-младшего. Примечание переводчика.


[Закрыть]смогли сделать себе хорошие бабкиперед выходом на заслуженный отдых, вот зачем. А вообще, это все о нефти, газе и других ресурсах. И вот тут – я тебе объясню вкратце, почему у Вашингтона нет никакой стратегии.

– Так?

– Сколько энергетических инициатив правительства ты можешь припомнить? Скажем, с момента когда ты университет закончил?

– Так… Ну, про водородный автомобиль что-то такое было. Потом, «Программа Энергетической Независимости и Безопасности США». Это еще до GFC. Потом, биоэнергетика, солнечная энергия, устойчивое земледелие. А после Обвала– у нас каждый год какая-нибудь новая президентская инициатива. Только, они же все не работают! Может, только кампания «Велосипед-2020» была немного полезна, так?

– Ну да! Покупаешь новый велик, правительство дает тебе скидку по налогам – в размере стоимости звонка и фонарика. Мы бы и без всяких дурацких кампаний пересели на велосипеды – как будто у нас была альтернатива? Давай, к примеру, разберем то, что я знаю из первых рук. Сразу как приняли программу «Энергетической Независимости», народ кинулся бурить скважины и добывать природный газ из глинистых сланцев – припоминаешь?

– Еще бы. Помню, политики говорили, что Америка теперь обеспечена своим газом на сто лет.

– Точно, старик. На сто лет. Хотя, все профессиональные геологи и геофизики насчитали от десяти до двадцати лет максимум. Ну вот, стали бурить скважины через каждые семьсот футов [63] 63
  Приблизительно двести метров. Примечание переводчика.


[Закрыть], и рвать.

– Рвать?

– Гидроразрыв пласта. Ну, закачивали в скважины смесь песка с водой под большим давлением. Я тогда только получил доктора [64] 64
  Доктор философии – ученая степень в США, примерно соответствует кандидату наук. Примечание переводчика.


[Закрыть]и работал в « Бертоне [65] 65
  Сленговое сокращение от « Халлибертон». Американская сервисная компания. Предоставляет услуги для нефтяных компаний, а также для Вооруженных Сил США. Примечание переводчика.


[Закрыть]» – как раз над технологиями гидроразрыва. Это неважно, слушай дальше. Так вот, к 2012 году набурили скважин столько, что цена газа в Америке упала почти до нуля. Два-три бакса за тысячу футов [66] 66
  Имеется в виду тысяча кубических футов, то есть 28.3 м ³. Еще одно предсказание Мак-Кая, которое сбылось достаточно верно. В 2012 природный газ в США стоил 3.5 доллара за 1000 куб. футов. Примечание переводчика, 2013 г.


[Закрыть].

– Ну, так нельзя считать, Фред. Тогда, в двенадцатом году, доллар был куда сильнее, чем сейчас.

– Ну, если хочешь все до последнего цента, умножай на коэффициент инфляции за двадцать лет. В сегодняшних долларах, будет триста или пятьсот баксов за тысячу футов. Все равно дешево! Ты опять размениваешься на частности, Марк. Я тебе о стратегии, а ты мне – о ценах. Еще пива?

– Ну ладно, давай о стратегии, – согласился Марк, пододвигая почти пустую кружку. Майк попытался пододвинуть и свою кружку за новой порцией пива, но Марк взглянул на сына, и тот молча вернул кружку на место.

– Ну вот. Завалили страну дешевым газом. А по уму пользоваться этим газом не умели. Сколько маршрутных автобусов и такси было в Хьюстоне в 2012 году?

– Автобусов почти не было. Разве что – школьные. Такси – да, но тоже не особенно много. У всех же были свои машины…

– А сколько автобусов в Хьюстоне было на природном газе в 2012-м, знаешь? Ноль! И такси – тоже ноль. И частных автомобилей на газе не было.

– Так ведь и газовых заправок не было. Это сейчас они есть. Ну, для тех последних автобусов, что еще ходят.

– Насчет автобусов – можешь не беспокоиться. Им недолго осталось. Дальше – на лошадках будем ездить. Омнибус – средство передвижения будущего. Лучше скажи, ты в курсе, что за пределами США в 2012 было больше пятидесяти миллионов автомобилей на газе? [67] 67
  Это предсказание не сбылось. По оценкам, в 2012 г в мире было всего 14 млн автомобилей на природном газе. Хотя, в США – практически ноль. Примечание переводчика, 2013 г.


[Закрыть]

– Нет. Ты, честно говоря, открываешь мне глаза.

– Тогда, в 2012-м, весь мир был готов использовать газ, а Америка – нет. И мы весь этот газ профукали. Просрали! Начали строить заводы по сжижению газа, заливать в танкеры и отправлять наш газ в Китай или в Индию с Японией. А сейчас – наш газ кончается. Точно геологи предсказали: двадцать лет максимум. Про « газовые трущобы» в курсе?

– Это там, где бедняки строят лачуги вокруг отслуживших газовых скважин? Пожар еще большой в прошлом году был, по ТВ показывали?

– Точно. Скважина в сланцах работает года три-четыре, и все – конец. Так, булькает остаточный газ. Вот в трущобах и используют, что осталось. А вокруг трущоб – выращивают какие-нибудь овощи. Вот только воды там годной маловато. Всю воду истратили на эти самые гидроразрывы.

– То есть, получается, что «Программа Энергетической Независимости США» накрылась медным тазом?

– Считай – накрылась. И все остальные программы – тоже. « Нефтяные пески» в Канаде. Весь штат Альберта – как лунные кратеры! Даже хуже, чем в « газовых трущобах», чувак. А этанол! Ты помнишь, как Буш-младший подписал программу этого идиотского этанола в 2007 году?

– Этанол подмешивали в бензин?

– Ну да! Миллионы акров кукурузы засеивали каждый год, и делали из кукурузы этот чертов этанол. Испортили столько отличной земли. Как будто, ученые и инженеры сразу не сказали всем, что и « нефтяные пески», и этанол для бензина – это вообще не природное топливо. Они – всего лишь «усилитель»!

– «Усилитель»? В каком это смысле?

– В самом прямом. Вот тебе задачка, как в школе. Ты берешь баррель [68] 68
  Баррель (barrel) – это стандартная транспортная бочка компании « Стандард Ойл». С 1870 года, эта самая бочка стала стандартом измерения объема нефти (0.159 куб.м). Баррель-эквивалент – энергия, которая выделяется при сгорании одного барреля нефти – 6.1 ГДж = 1700 кВт час. Примечание переводчика.


[Закрыть]нефти и делаешь из нее бензин. Или дизтопливо, неважно. Пашешь на этом бензине землю, сеешь кукурузу. Потом берешь шесть тысяч футов [69] 69
  Здесь и далее, Фредерик Штольц говорит о кубических футах. По традиции, когда в Америке (особенно в южных штатах) говорят о газе или воде, слово «кубический» опускается. 6000 куб.футов газа – это 170 куб.м. Примечание переводчика.


[Закрыть]природного газа и делаешь из газа химические удобрения. Тебе ведь понадобятся удобрения, так? Осенью собираешь свою кукурузу. И делаешь из собранного две целых, три десятых барреля этанола. Что ты только что сделал?

– Что я сделал?

– Ты усилилодин баррель нефти и шесть тысяч кубических футов газа – шесть тысяч футов газа – это то же самое, что и один баррель нефти, если считать по энергии. Из двух баррелей получилось два и три десятых. В чистом доходе – всего пятнадцать процентов! Не считая твоего соленого пота и всего того ущерба, что ты нанес природе своим трактором. И за эти пятнадцать процентов мы медленно гробили наши поля? А с « нефтяными песками» – примерно такая же история. Вложив один баррель хорошей нефти и один баррель-эквивалент природного газа, получаем три с половиной барреля тяжелой, щелочной, отвратительной жижи, которую и нефтью-то можно назвать только с натяжкой. И лунный ландшафт в придачу.

– Я так понял, что «усилитель» – это когда надо сначала вложить в процесс настоящую нефть, чтобы получить лишь немножко больше нефти?

– Точно так! Это же элементарная химия. Закон Сохранения Вещества и Энергии. Кстати, уже после Обвала, некоторые дураки-фермеры попробовали обойтись без химических удобрений. И начали калечить землю гораздо быстрее. Ну, ты знаешь, что из этого вышло.

– « Пустая Земля» в Айове?

– Ага. И такие же пустыни, только поменьше – во всех других штатах.

– Понятно. Но ты хотел мне сказать про стратегию нашего правительства.

– Так я как раз об этом! Никакой «стратегии» нет, только имитация бурной деятельности.

– Да, но экономика-то на подъеме.

– На каком-таком «подъеме»?! Ну-ка, просвети! Что конкретно в нашей жизни стало лучше за последние, скажем, семь или десять лет?

– Инфляцию побороли!

– Ну да, возможно, что двадцать два процента в прошлом году выглядят получше, чем сорок восемь процентов в год немедленно после Обвала. Однако, Марк, инфляция – это не «вещь в себе». Это всего лишь математическая функция. Скорость изменения какой-либо вещи. Математики говорят: «производная». А вот «вещь в себе» – это Американский Доллар. И он продолжает падать! Становится легче и легче, каждый месяц, каждый день. Уровень инфляции лишь говорит нам, что падение доллара теперь не такое быстрое, как раньше. К примеру, ты прыгаешь с парашютом, а парашют не раскрывается. Ну, и ты через какое-то время говоришь себе: великолепно! Моя скорость падения стабилизировалась. Однако, продолжаешь при этом падать. Какая тебе разница, ударишься ты о землю со скоростью сто десять или сто одиннадцать миль в час?

– Телевидение стало лучше, мистер Штольц, – вдруг ввернул Майк, – Я прекрасно помню, раньше было больше ста каналов и нечегосмотреть. А сейчас у нас в Хьюстоне каналов всего три, и все три – классные! Хочешь музыку – переключаешь на « Галвестьюб». Новости – на « CNN». А лично я предпочитаю « SRTV». Там показывают клевые боевики, и без рекламы. Смотришь фильм, как на DVD – без этих дурацких перерывов каждые пять минут.

– Ну, с этим аргументом не поспоришь, Майк, – улыбнулся Фредерик, – Телевидение определенно стало лучше. Ты до Обвалателевидение не помнишь! До Обвала, приятель, американское телевидение было настолько идиотским, что с ним ни делай – все улучшение.

– Говоря о телевидении, – сказал Марк, – вчера по « SRTV» передавали в новостях, что в этом году у нас в Округе Харрис добавят целых шестьдесят новых врачей. Это вдвое больше, чем в 2027-м. Ты – врожденный пессимист, Фред. Кое-что становится лучше!

– И опять в белый свет, как в копеечку, Марк! Тебе рассказали, сколько врачей добавят,но при этом забыли сказать, сколько в этом году закончат свою практику. Просто из-за преклонного возраста.

– И сколько?

– Триста шестьдесят! Я тебе еще раз говорю: надо постоянно сверяться с реальностью. Они тебе говорят по телевизору: шестьдесят врачей добавим! А ты такой: бац! И выглядываешь в окно! У нас была частная практика на углу, так? Два врача-специалиста, три медсестры.

– Так. Теперь она закрылась.

– Видишь? До Обвалав Техасе было 240 практикующих врачей на каждые сто тысяч населения. А сейчас – всего сорок. С половинкой. Сверка с реальностью! Я постоянно сверяюсь.

– Ну, я тоже сверяюсь. Про врачей не знаю, а вот про автобусы – ты абсолютно прав. В прошлом году, к примеру, Клэрис ездила в Галвестон на автобусе. А теперь этого маршрута, как они выражаются, « больша нета».

– Так точно, командир! « Больша нета»! И вообще, мы стали употреблять это уличное выражение уж больно часто. Например, мы говорим: «такого-то и такого-то маршрута автобуса больша нета». Или: « на Кучесвободных делянок больша нета». Или так: «в нашем колодце воды больша нета». И так далее… Реальность говорит мне, что у нас все, абсолютновсе приходит в упадок.

– Абсолютно все?

– Абсолютно все, Марк. Пятнадцать лет назад наши дети разгуливали в кроссовках « Найк» и в одежде из модных магазинов. Десять лет назад – в простых джинсах с толкучки. Пять лет назад – в перешитой подержанной военной форме и в сандалиях из старых покрышек. А сейчас они одеты в то, что осталосьот подержанной военной формы. Со всеми дырками! А сандалий у них больша нета! Ну-ка, давай продолжим эту последовательность на пять лет вперед. А потом – на десять!

– Это зависит от района, Фред. Наши-тодети босиком не ходят… – возразил Марк. То, что говорил сосед, относилось скорее к трущобам на севере, а не к их собственному району.

Уголком глаза Марк заметил, как Майк потихоньку задвинул свои необутые ноги под кресло, и поправил свое наблюдение, – Ну, разве что, иногда… Ну ладно, положим, что слово «иногда» было применимо только к старшим: Уильяму, Клэрис и Майклу в семье у Марка и к Арнольду в семье Штольцев. Младшие дети Марка, родившиеся уже после Обвала: Саманта, Памела и Патрик – бегали босиком не просто «иногда», а практически все время. Но ведь это же не потому, что они бедные! Сандалии у них у всех есть, а Мэри и Марк постоянно напоминают детям, что надо обуваться, прежде чем выходишь из дому. К сожалению, далеко не всегда это работает. Патрик еще как-то слушается родителей, а с дочками – никакого сладу. Почему им так нравится бегать босиком? То ли это мода у них теперь такая, то ли просто они берут пример с подружек.

– Ну ладно, Фред, – согласился Марк. – Пусть будет по-твоему: упадок. Но нет же ничего вечного. И упадок когда-нибудь должен прекратиться.

– Он и прекратится, приятель. Я даже тебе скажу – когда. « Нулевой Год». Помнишь, я тебе книжку давал почитать? – Фредерик долил пива в свою кружку и потянулся, чтобы добавить пива и Марку. Марк провел над своей кружкой ладонью, показывая, что ему на сегодня хватит.

Конечно, Марк прекрасно помнил эту книжку про революцию в Камбодже. Далеко не бестселлер. До Обвала, средний американец держался от таких политически-нагруженных книг на расстоянии пушечного выстрела. Как такое можно вообще читать? Отвратительные подробности, и нет Голливудского хеппи-энда. А у интеллектуально-продвинутых американцев, которые подобные книжки все-таки читали, от ужаса шевелились волосы на голове. И крепко верилось, что марксизм мертв. Там был еще этот фанатик-коммунист, товарищ Пол Пот. Кажется, он учился в «Сорбонне», на радио-инженера. Вот этот самый Пол Пот и придумал название для революции: « Нулевой Год». Отменили города, магазины, дороги, деньги, электричество, компьютеры и телефоны. Даже обувь и очки объявили выдумкой капиталистов и тоже отменили. «Разжиревший» средний класс подлежал уничтожению. Товарищ Пол Пот так и сказал: «Оставить вам жизнь – это не доход, отправить вас в расход – это не расход»… М-да. Для Кампучийского врача (или полицейского, учителя, инженера) « Нулевой Год» наверняка был тем же, чем Обвалстал для американского среднего класса. Концом всей цивилизации. Ты еще помнишь хорошую жизнь, но она уже не вернется.

Черт побери, Фредерик прав, заключил про себя Марк.

– Ну ладно, скажем, я согласен с твоей оценкой ситуации, Фред. Экономические инициативы провалились, доллар падает как кирпич, и дети бедняков в трущобах ходят без обуви. Но это еще не значит, что у правительства нет стратегии. Откуда ты знаешь: может, она есть, но еще не сработала? – Он допил пиво.

– Еще кружечку, Марк? – с готовностью предложил Фред, поднимая кувшин.