Текст книги "Хьюстон, 2030"
Автор книги: Майк Мак-Кай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)
– Да, пожалуйста. Чай – это прекрасная мысль.
Марк сделал шаг в сторону кресел для посетителей, но затем притормозил, подумав, не стоит ли предложить помощь в приготовлении чая. Он обнаружил, что безногая девушка вполне обходится без посторонней помощи. Все необходимое было стратегически расположено в непосредственной близости от стола. Уже через минуту Кэйт вскарабкалась во второе кресло для посетителей и принялась наливать кипяток из термоса в заварочный чайничек. Это, конечно, был не настоящий зеленый чай, а дешевый заменитель: смесь листочков неизвестного Марку местного растения и перечной мяты. Настоящий зеленый чай был непозволительной роскошью для скромного полицейского Околотка.
– Я все-таки думаю, что ты, Кэйт, вполне конкретно отвечаешь за Околоток, – прокомментировал Марк, – Вымытый пол – это, конечно, твоя работа? В этом офисе не было так чисто с момента основания.
– Ну, пол – это не совсем мое достижение. Ким попросил помочь с вводом документов в базу данных. Я сказала ему и Тану, что если они хотят, чтобы я работала с бумагами, нам придется навести в Околотке порядок. Они заскочат в офис и уходят дальше патрулировать, или на разборки, а я должна сидеть в этом бардаке? Вчера у нас был день генерального наступления. Парни носили воду, а я драила палубу. По крайней мере, теперь я могу ползать тут, не пачкая штаны всякой гадостью. Ну, а после полов, я начала разбирать их бумаги. Просто жуть, какой беспорядок они тут накопили.
– То есть, Ким пригласил тебя работать в Полиции на общественных началах?
– Более или менее.
Марк улыбнулся, – Тогда в кафе, Ким сказал: «увидимся». Я не думал, что он доест свой суп и помчится тебя догонять!
– Не-е-ет, он никого не догонял, – улыбнулась она в ответ, – Для этого он слишком уж джентльмен. Это у нас как-то случайно вышло.
– Случайно? Как твоя поездка в Шелдон-Рез?
– Где-то так. В тот же день, ну, когда мы встретились в корейском кафе, я возвращалась домой с Маршрута. Медленно, конечно. По нашим тропинкам на скейте особенно не разгонишься. Вдруг Ким обгоняет меня на своем велосипеде. Спросил, не подвезти ли домой. Я не возражала. У скейта колесики маленькие… По грязи – проходимость нулевая. Ну он спрашивает: ты где обитаешь? Я говорю: угол сняла, двести баксов в неделю. Он говорит: наверное, отдаешь хозяевам все, что насобирала своим ведерком? Хочешь жить у нас – забесплатна? У него в прошлом году брат женился – место освободилось. Он сказал: мы выделим тебе целый диван. А я ему: весь диван – мне слишком жирно. Любой половины будет вполне достаточно. Мне после круиза на «Мусоровозе», – вообще много места не надо. Как Вы, Марк, тогда сказали: «уполовинили»? Ха-ха! Ну, в общем, закончилось тем, что я поехала домой на багажнике его велосипеда. Переезд много времени не потребовал. Все мое имущество пошло ко дну вместе с бронекатером. Зубная щетка – вот и все пожитки.
– А как мама Кима восприняла твое внезапное переселение? – поинтересовался Марк. Ким говорил, что его мать была очень строгой.
– О, они с Кимом ругались примерно пол-часа. По-корейски. Но потом, мама Кима улыбнулась и спросила, есть ли у меня пижама…
Дверь открылась, и вошел депьюти Ким, тяжело дыша от быстрой езды на велосипеде. – Мистер Пендерграсс! Извините, что заставил Вас ждать. Вы не поверите, что у меня было за происшествие этим утром!
– Ну, рассказывай. Кстати, я не спешу. Откуда ты знал, что Кэйт умеет заваривать такой великолепный чай?
Ким залился краской, но ничего не сказал о своей недавно обретенной подружке. Вместо этого, он достал из папки отчет и начал рассказывать о происшествии, – Ну вот, история этим утром. Муж поколотил жену. Та бежит жаловаться брату. Тот – наподобие культуриста. Большой. Раза в три больше, чем я. Культурист пришел и слегка поколотил мужа.
– Пока все достаточно просто, – сказал Марк.
– Давай сюда свои каракули, чувак. Я лучше введу отчет в базу, пока он не затерялся в кучах себе подобных, – Кэйт сползла с кресла на пол, выдернула из рук Кима отчет, подползла к журнальному столику и нажала на кнопку включения планшетника.
– Не так все просто, сэр. Это было вчера. И Полицию они не вызывали. Так вот. Сегодня, муж собирает бригаду из пяти своих друзей, и они идут бить культуриста. Пока били, сказали качку что-то интересное. Настолько интересное, что тот, прямо в собственной кровище, мчится бить собственную сестру. Ну, то есть, побитую жену первого мужика…
– Да, вот это уже действительно – необычно!
– Что бы там ни было, концов я найти не сумел. Выдал им всем предупреждения за нарушение общественного спокойствия. Хотят – пусть дерутся, но почему соседи должны страдать?
– Ну, в подобных случаях – это единственно правильная тактика. Хорошие новости, что теперь вам с Танем не нужно самим забивать это в базу. Хотя, вы и раньше не особенно этим утруждались, – Марк указал на кучу потрепанных документов на журнальном столике.
– Проблема с железом, сэр.
– С железом?
– Ну да. С тех пор как сенсорный экран планшетника сломался несколько лет назад, наш околоток не успевает вводить отчеты. Просили заменить или починить экран, но техники говорят, что запчастей нет и не предвидится. У этого планшетника экран рассчитан лет на пять, говорят, а вашей машинке уже скоро стукнет пятнадцать. Да и не только у нас такая байда, – во всех околотках та же история. В общем, внешнюю клавиатуру на происшествиях использовать не практично, так что мы просто заполняли отчеты на бумаге. А для ввода всего в базу времени не хватало…
– Пол помыть вам тоже времени не хватало, – улыбнулся Марк. – Кстати, только сотрудникам Полиции разрешено иметь доступ к базе данных по происшествиям. Конфиденциальность, все такое. Но я – не проверяющий из Офиса Шерифа. Я знаю, что вы, ребята, работаете на пределе. Так что, если твоя девушка помогает вводить данные в базу – меня это вполне устраивает, никаких проблем.
Когда Марк произнес слова «твоя девушка», Ким снова покраснел. Кэйт за спиной Кима, продолжала стучать по клавишам, но ответила Марку улыбочкой и легком кивком.
– Ладно, депьюти, проехали. Перейдем к основному делу. По убийству в понедельник у нас есть некоторый прогресс.
Марк вытащил посмертное фото убитой, – Мы установили, что эта юная леди была нелегальной проституткой, а мистер Николас Хобсон, то есть убитый, – был ее клиентом в ту ночь. Девушка работала на сутенера по имени Джо Во, предположительно в районе шоссе К.Э.Кинга. Есть также предположение, что убитая жила где-то в твоем околотке, Ким. К сожалению, мы не знаем точного адреса. Боюсь, чтобы его установить – придется сильно побегать. Жертву звали, вроде бы, Мел, но фамилию – мы не установили. Эксперты запускали поиск по имени, но для укороченного имени Мел есть слишком много вероятных соответствий: Мелисса, Мелани, Мелоди, Памела, и так далее…
– А «Амелия» – подойдет? – Кэйт помахала ладошкой.
– Ну да, «Амелия». Тоже подходит. А почему ты спрашиваешь?
– Просто видела имя «Амелия» и фамилию, которую Вы только что упомянули, вместе, – в одном и том же документе. «Амелия Хобсон».
Она заползла за столы и вернулась с картонной папкой, – Вот, поглядите. По-моему, второй или третий отчет сверху.
Папка была озаглавлена: « НЕРАСКРЫТЫЕ 2027». Отчет, который заметила Кэйт, был четвертым сверху. Двойное изнасилование. Жертвы: Амелия и Жасмин Хобсон.
– Оба-на! – Марк озадаченно почесал в затылке, – Это один из адресов, Ким и я посещали в среду. В хибаре никого не было. Мы еще расспрашивали соседа, помнишь, такого бравого старичка – ветерана « Бури в пустыне»? Конечно, тогда мы искали мужчину-инвалида, а не проститутку… Судя по комбинации имени и фамилии, Амелия Хобсон вполне может оказаться нашей убитой. Конечно, это немного странно: фамилия проститутки получается та же, что и у убитого… Выходит, наш Николас Хобсон – ее брат? Но, Натали сказала, ДНК отличаются, так?
Ким кивнул, – Вряд ли они могли быть родными братом и сестрой. Девушка была выраженная азиатка, а молодой человек – белым. С другой стороны, они могли бы быть сводными братом и сестрой, – от разных родителей. Однако, вот что интересно. Почему сводный брат идет к сутенеру и платит, чтобы нанять свою сестру на ночь?
– Я могу вообразить одну гипотезу. Скажем, они хотели вырваться из банды этого Во. Тогда, если Во не знает, что у Амелии есть сводный брат, это дает Нику некоторые преимущества. Он же был инвалидом, с протезом вместо ноги. Против «конкретных пацанов» из банды у него было маловато шансов.
– Я боюсь, что это немного надуманно, сэр. Однако…
– Надуманно или нет, а стоит посетить этот адрес в первую очередь. Если это пустышка, мы всегда можем вернуться сюда и придумать что-то еще. Но, если нам повезет, мы сможем избежать много дней беготни по трущобам. Хорошо, что кто-то, наконец, начал разбирать ваши документы, – Марк улыбнулся Кэйт.
– Хорошо, сэр, тогда поедем, – Ким с готовностью поднялся с кресла.
Кэйт насмешливо приложила ладонь к виску, как бы отдавая им честь, – Удачи, господа. Я тогда закончу набивать вот это, запру офис и пойду покатаюсь на моем скейте. Если я не выполню норму, « Путь Спасения» отберет у меня ведерко. Кроме всего прочего, мне нужно покурить. И – лучше делать это на Маршруте. Запах моей папироски может плохо отразиться на репутации Полиции.
– Ты опять собираешься курить свою травку? – спросил Марк.
– Выбора нет, сэр. Ножки болят. Особенно левая ступня. Это фантомные боли. Сегодня немного хуже, чем обычно. Похоже, погода меняется…
Марк кивнул. Время от времени, Уильям так же жаловался на боль в отсутствующих руках. Правда, сейчас – не так часто, как раньше. Кто-то обнадеживал, что фантомные боли рано или поздно пройдут совсем, кто-то заявлял, что они останутся на всю жизнь…
Глава 11
Когда Марк и Ким отъехали от Околотка, Марк спросил, – Ты, Ким, хочешь небольшой, но полезный совет? Не как от ФБР Полиции, а как мужчина мужчине?
– Конечно, сэр, – с готовностью подтвердил Ким.
– Только, сначала я должен спросить: ты уже… хм, спал с Кэйт?
Ким снова покраснел, сейчас даже больше, чем ранее в Околотке.
– …Да, – наконец, выдавил он из себя.
– И как она? Я имею в виду: в постели?
– Мне… Мне не с чем сравнить, сэр… Видите ли… я – девственник. Был. До вчерашней ночи. Я знаю, для двадцати пяти лет – это странно…
– Ну, во-первых, нет ничего плохого или странного в том, чтобы быть девственником до двадцати пяти. До Обвала, это вообще было в норме. Я, например, встретил Мэри в 2006 году. Мне было – двадцать четыре. Моя жена, – единственная женщина в моей жизни. Но я вообще-то не про секс. Я – про Кэйт.
– Да, сэр?
– Я только хотел сказать: одобряю твой выбор, парень. Есть в ней что-то… необычное. Она – сильная личность. Превосходный материал для подружки. А то – женись на ней. Если ты готов, конечно.
– Вы… в самом деле так считаете? Вы знаете, сэр, как ни странно, моя мама сказала то же самое…
– Она тебя не отругала, что ты притащил домой безногую девушку со скейтом?
– Отругала, – признался Ким, – Но скорее для острастки. Чтоб мы прочувствовали, кто в доме хозяин. Зная маму, она как-то невероятно легко согласилась на то, что Кэйт будет жить у нас… Причем, сказала мне именно это: Кэйт – сильная личность. Только она говорила по-корейски.
– Вот как? Ну, тогда мой совет был тебе не слишком нужен. Я уверен, твоя мама знает жизнь куда лучше, чем я. Она сама – сильная личность.
– Спасибо за независимое мнение.
– На свадьбу – пригласишь?
– Непременно.
– Что я могу сделать для вас, ребята: я поговорю с начальством в Участке. Твой околоток уже давно нуждается в третьем депьюти. Сколько населения у вас в трущобах по последней оценке – шесть, шесть с половиной тысяч?
– Почти семь, – подтвердил Ким.
– На третьего депьюти майор Ферелли ни за что не согласится, – бюджет трещит по швам. Однако, если попробовать продавить должность клерка, причем гражданского, и инвалида, – кто знает, может быть, дельце выгорит. Конечно, они за такую должность платят фигню: тысяч пятьдесят в год. Все же, это больше, чем Кэйт может собрать в программе « Пути Спасения».
– Спасибо, сэр, – кивнул Ким. – Это было бы очень здорово.
Надо сразу поговорить с майором, решил Марк. Сегодня же. Пока я еще агент ФБР, а не безработный.
Вскоре Марк и Ким оказались перед той же лачугой семьи Хобсонов, которая была так же пуста, как и в прошлый раз. Тот же старик, который рассказывал им о своей службе в Кувейте, сидел на своем обычном месте – на противоположной стороне грязноватой тропинки, что служила тут заместо улицы.
– Доброе утро, сэр, – Ким подошел к старику, – Помните, мы были здесь в среду? Если не возражаете, можно Вам задать еще несколько вопросов?
– Конечно, господа. Никаких возражений! Задавайте ваши вопросы. Знаете, когда я служил в армии…
– Вот эта девушка – ваша соседка, сэр? Из той лачуги напротив? – Марк вытащил из кармана фото убитой.
– Секундочку, один момент, господа. Не так быстро, – старик похлопал себя по карманам и крикнул в приоткрытую дверь своей хибарки, – Изабелла, Изабелла, золотко, ты не видела мои очки?
– Вы знаете, мое зрение в последнее время стало слабовато, – признался он Марку. Мгновение спустя, среднего возраста женщина появилась на крыльце, держа в руке затребованный оптический прибор. У очков отсутствовали обе дужки, а стекло было только одно, зато очень толстое.
– Боюсь, господа полицейские, вы не того человека просите опознать ваше фото, – сказала женщина, – У моего отца зрение не просто «слабовато». Было бы честнее сказать: «совсем никакое»!
Ким изумленно посмотрел на Марка. В среду, когда они спрашивали старика о соседях, они автоматически предположили, что он был способен видеть, что делается через дорогу! В оправдание, старик был настолько зациклен на своих военных приключениях в Кувейте, что задавать вопросы было не слишком-то легко.
– А Вы не могли бы посмотреть наши снимки, мэм? – Марк подал женщине фотографии убитых. Женщина сразу указала на фото девушки. – Это наша Ами, однозначно. Только теперь она хочет, чтобы ее звали Мел. Живет в той холупе, через дорогу. Обычно бывает дома в это время дня, примерно до обеда. А сегодня ее почему-то нет… Хотя, я не видала ее в последнее время. Немного странно, знаете ли… Других-то я редко вижу. Ее сестренка, Джас, и два братика – они приходят домой только вечером, а уходят – еще затемно. Однако, я не видела у них света. Не то чтобы я специально смотрела…
– Понятно. А этого молодого человека Вы не видели? – спросил Ким, указывая на второе фото.
– Я не уверена. Приходил к ним кто-то на прошлой неделе. Я думаю, это было в четверг. Но не могу сказать, тот это парень или нет. Не знаю, врать не буду.
– Мел и Джас. Вы их полные имена случайно не знаете, мэм? – спросил Марк. Учитывая их ляп три дня назад, он старался не пропустить ни одного факта.
– Старшая – Амелия, это точно. Хотя, все называют ее просто Мел. Младшая – Жасмин.
– Амелия и Жасмин Хобсон?
– Амелия – это сто процентов, но – не совсем Хобсон. Она предпочитает другую фамилию: Хан, Хань, или Хаи. Что-то навроде. Азиатская такая фамилия, от ее матери. Я не знаю, как это пишется…
– Странно. В базе данных Офиса Военной Карьеры по этому адресу указана фамилия Хобсон. Мы, собственно, сюда в среду и приезжали из-за этого, – заметил Марк.
– Трое младших у них – Хобсоны. По фамилии отца. Он был белым. Мел – не родная дочь, а падчерица. Она предпочитает свою старую, азиатскую, фамилию…
– Вы хорошо знаете их семью?
– Ну, мы не суем нос в дела соседей, если это то, что Вы имели в виду. Однако, невозможно жить от кого-то в тридцати футах [56] 56
Примерно 10 метров. Примечание переводчика.
[Закрыть]целых десять… нет, уже одиннадцать лет, и притом не знать их вообще.
– Не могли бы Вы рассказать нам, что Вы знаете?
– Ну, мы перебрались в Хьюстон в 2019. Мы сами-то из Нью-Йорка, ну и Хобсоны тоже были оттуда. Роберт и Ре-Анн Хобсон, они работали в компании по разборке заданий – помните, было много таких?
Марк кивнул. Разборка зданий была популярным бизнесом в течение нескольких лет после Обвала. Когда рынок коммерческой недвижимости рухнул, многие офисные здания, особенно небоскребы в центре города, стояли пустыми, или еще хуже: становились прибежищами нищих поселенцев, пьяниц или наркоманов. Компании по разборке зданий, или, как их коротко называли, разборщики, занимались сносом зданий, с одновременной утилизацией всех более или менее ценных материалов. Чуть позже эти же компании стали валить ненужные опоры электропередач и выкапывать из земли неработающие водопроводы и электросети.
– В общем, Роб всем тут помогал доставать стройматериалы. Он всегда знал, как купить материалы приличного качества по более низким ценам, – продолжала женщина свой рассказ. – Отличный Роб был сосед, мы не жаловались…
– Ваш отец сказал, что Роберт Хобсон погиб в аварии, да? – спросил Марк. Обычное дело, подумал он про себя.
Сразу после Обвалаеще существовали какие-то правила Техники Безопасности, компании использовали подъемные краны и средства индивидуальной защиты. Однако скоро развал экономики внес исправления. Разборщикиперестали использовать механические подъемные устройства, комбинезоны, респираторы и прочие «ненужные» вещи. Очистив очередной этаж от проводов, труб, стекла, гипсокартона и древесины, они резали арматуру газовыми горелками, выталкивая обломки из окон. Часто – с тридцатого этажа! Несчастные случаи происходили постоянно, а число погибших достигало нескольких сотен ежегодно. Однако, это было неважно: бизнес разборщиковбыл прибыльным, и там можно было заработать куда больше, чем копаясь в свалках или выращивая овощи. Недостатка в добровольцах не было. Роб Хобсон был счастливчиком, если ему удалось выжить в этом бизнесе целых семь или восемь лет…
– Да, это был несчастный случай. В 2024, если я не ошибаюсь. У Ре-Анн случилась тяжелейшая депрессия. Она умерла примерно полтора года спустя, в 2026 году. Врач сказал, это был рак легких – от асбестовой пыли. Лично я думаю, это все от депрессии. Вы знаете, что психическое состояние и иммунная система связаны друг с другом?
– Значит, дети остались сиротами?
– Ну да, две девочки и два мальчика… Амелия – старшая. Ей сейчас девятнадцать лет. Я думаю – девятнадцать. Только она от первого брака Ре-Анн, еще до Роберта. Жасмин сейчас около пятнадцати. А мальчикам, Мильтону и Альберту – десять и двенадцать, если я не ошибаюсь.
– Десять и двенадцать? – удивился Марк. Интересно, как они очутились в базе данных ОВК?
– Сэр, – он обратился к старику, – Вы сказали, что мальчики ходили регистрироваться для военной службы?
– Да, ходили регистрироваться! Если я сказал – ходили, молодой человек, значит – ходили! – Он, очевидно, был немного раздражен, что его дочь сказала полицейским про его плохое зрение.
– А, это, должно быть, инициатива местного ОВК, – догадался Ким, – Это они недавно начали. Что-то наподобие клуба бой-скаутов, раз в месяц. Ничего особо военного пацаны не делают, да еще их кормят бесплатным обедом. Основная идея в том, чтобы заранее собрать данные про всех потенциальных призывников. Чтобы было кого в армию забирать, когда пацаны вырастут.
– О-кей, с этим ясно. А Вы случайно не помните про то, как девочек изнасиловали три года назад?
– Помним, как не помнить. Как такой ужас можно забыть? Полиция нас тогда допрашивала… Но, честно говоря, мы ничем помочь им не могли. Рано утром, Берти, то есть Альберт, прибежал к нам. Его трясло всего! Он сказал, что девочек ночью изнасиловали. Мы сразу набрали 911. В общем, Мел и Джас… Там была целая банда – пять человек. Мел досталось больше всех – ее изнасиловали, как минимум, десять раз. Мальчиков насильники связали, но, в общем, ничего больше им не сделали. Странно, но мы не слышали ничего такого в ту ночь. Все было тихо, как обычно… Ну вот, когда насильники ушли, Берти сумел освободиться от веревок и побежал за помощью. Вот и все, что мы знаем. Насильников так и не нашли, суда не было. Мел запретила Джас и мальчикам говорить об этом…
– Ясно. Вы сказали, что не видели соседей в последнее время. Вы имели в виду последнюю неделю?
– Да, где-то с неделю. Но я могу ошибаться. У них такой маленький светильник на солнечной батарее – он очень тусклый. Может быть, они и были дома, но я просто не видела у них света? Ведут они себя очень тихо. Мальчики и Джас – их вообще я вижу только по воскресеньям. Я обычно вижу только Мел. Она дома каждый день до обеда, потом уходит куда-то. Всегда здоровается, когда мимо идет. Вот ее я точно не видела всю неделю, и… это странно, как я и говорила…
– Мальчики ходят в школу, не знаете?
– Да. Это точно. У них есть школьная форма и учебники. Хотя, я думаю, что сразу после школы они ходят куда-то работать до самой ночи. Несмотря на то, что это не по закону.
– Вы знаете, в какую школу они ходят?
– Понятия не имею, сэр. Никогда их об этом не спрашивала.
– А как насчет Жасмин Хобсон? Она учится или работает?
– Работает, сэр. На Куче, как многие тут.
– Насчет Кучи. Вы это знаете наверняка, или только предположительно?
– Предположительно. Но я видела ее с инструментами. Знаете, крюки для разгребания мусора? «На Куче» у всех такие. И еще, у Джас один глаз как бы с бельмом, и на лице несколько небольших шрамиков. Как химический ожог. На свалке такое происходит сплошь и рядом.
Вскоре стало ясно, что соседи больше ничего полезного не знают. Поручив Киму писать протокол допроса, Марк позвонил Натали, – В общем, так. Имя убитой установили: Хобсон, Амелия. Она может также быть зарегистрирована под фамилией Хан, Хань, или аналогичной. Родилась в 2011 или в начале 2012. Еще у нее есть сестра и два брата, имена: Жасмин, Мильтон и Альберт, фамилия у этих трех однозначно Хобсон. Точный адрес… ну, в этих трущобах, все адреса являются относительными. Пишите: трущобы шоссе Гаррет, третий корейский квартал, второй поворот от пересечения с шоссе Саут-Лейк-Хьюстон. Если хотите, я сделаю засечку GPS и отправлю координаты по электронке.
– Пожалуйста, сэр, засечка GPS мне очень поможет. Кстати, я поражена скоростью вашей с Кимом работы. Я обсудила результаты поиска в базах данных с сержантом Зуйко. Еще утром, до того, как он пошел домой отсыпаться. Его оценка была не слишком-то оптимистичной. Он полагал, у Вас уйдет минимум три дня на розыск, сэр.
– Ну, знаете, бывает и ФБР что-то делает быстро. Но в данном конкретном случае, к Киму и ко мне скорость работы отношения не имеет. Хотя нет! Это как раз Ким постарался. Представляете, он нашел себе подружку. А у нее – дедуктивные способности Шерлока Холмса. Она и сделала все остальное, – Говоря это в телефон, Марк улыбнулся Киму, который покраснел еще раз.
– Интересно, что фамилия девушки – Хобсон, – заметила Натали.
– Именно! Мы тут с Кимом думаем, она и Ник Хобсон – сводные сестра и брат. Родители Амелии были из Нью-Йорка и Ник Хобсон – тоже из Нью-Йорка. Отец и мать Амелии скончались – в 2024 и 2026 годах соответственно. Их звали Роберт и Ре-Анн. Хотя, возможно, у Ре-Анн фамилия была не Хобсон, а Хан или Хань… Попробуйте раскопать что-нибудь в базах данных. Я подъеду в Участок во второй половине дня, мы еще обсудим…
Марк и Ким опрашивали остальных соседей еще часа два. Кроме того, что им уже рассказали ветеран « Бури в пустыне» и его дочь, ничего нового узнать не удалось.
– Я могу приехать сюда после наступления темноты, – предложил Ким. – Проверю, не вернулись ли Хобсоны домой.
– Только не слишком поздно. Ты ведь на выходном сегодня вечером? – ответил Марк. – Кроме того, мое шестое чувство подсказывает, что съездишь ты без пользы – дома никого не будет. Если моя гипотеза верна, Ник пытался вырвать семью из под контроля банды Во. Когда Ник и Мел были убиты, Жасмин предположила, что это дело рук Во и его «пацанов». Так что, дети сегодня вряд ли будут ночевать дома.
– Как же мы их найдем, сэр?
– Тут две возможности, Ким. Первая: они уже удрали из Хьюстона. За пять дней можно оказаться в любом месте Техаса или даже в соседнем штате. В этом случае мы их отыщем, только если нам оченькрупно повезет. Возможность номер два: Хобсоны до сих пор где-то в Хьюстоне, только предпочитают не ночевать дома какое-то время. Скажем, у них маловато денег для того, чтобы просто так сорваться и уехать. Если это так, мы можем найти Жасмин по месту ее работы. Помнишь, что их соседка сказала? – Про бельмо и шрамы?
– Да.
– Так вот. Три года назад я слышал все три имени: «Жасмин», «Амелия» и «Хан» от одной девчонки на Бирже. Причем, у этой девочки было и бельмо, и ранки на лице – от взрыва аккумулятора. И по возрасту она – точно как Жасмин. Может ли все это быть простым совпадением? Короче, завтра я нанесу визит на полигон дороги Маккарти. Если завтра Жасмин там не будет, я приду туда снова в понедельник. Может быть, у Жасмин в воскресенье выходной. Если она все еще в Хьюстоне – куда она от нас денется?
Не успел Марк оказаться в своем кабинете, как его телефон запищал мелодией, зарезервированной для частных звонков. Марк нажал на кнопку ответа.
– Марк, дорогой, – раздался взволнованный голос Мэри в динамике. – Майк только что с Кучи. Знаешь что? У него уведомление о призыве! Ты можешь приехать домой пораньше?
– Не уведомление, а повестка. Ты это имела в виду? Наверное, тут какая-то ошибка… Я сейчас приеду.
Не переодеваясь, Марк вскочил на велосипед и помчался домой. Несмотря на запруженные дороги второй половины дня, он сумел уложиться в пятьдесят минут.
На углу их тупичка, примерно в четверти мили [57] 57
Около четырехсот метров. Примечание переводчика.
[Закрыть]от дома, он наткнулся на Уильяма, Клэрис и маленького Дэйви, которые возвращались домой с Маршрута. В соответствии со стратегическим планом Клэрис, маленький Дэйви осваивал искусство поводыря. Для мальчика двадцати месяцев от роду ходил он даже очень уверенно, но с движением по заданному курсу у него было пока плоховато. В общем и целом, он двигался в направлении любого предмета, который заинтересовал его пол-минуты назад. Поскольку вокруг было много чего интересного, сохранять какой-либо определенный азимут у него не получалось никак. В семье постоянно подшучивали над Клэрис по этому поводу, намекая, что ей стоит подождать лет эдак с пять, прежде чем доверять Дэйви водить Уильяма делать Маршрут. На это Клэрис самоуверенно заявляла, что по научным данным у собак интеллект не выше, чем у двухлетнего ребенка, однако, собак как-то учат водить незрячих. По ее мнению, секрет заключался в том, что не собака ведет человека, а человек ориентируется сам, используя собаку как сенсор взамен неработающих глаз.
Клэрис начала играть с сыном в эту игру сразу после возвращения Уильяма с «Мусоровоза». «Где у нас папиныручки?» – спрашивала она. И Дэйви радостно поднимал своиручонки и шевелил пальчиками в воздухе. «Правильно! Это теперь папиныручки! А где у нас папиныглазки?» Сын показывал пальчиками на свои собственные глаза. «Правильно, Дэйви! Это теперь папиныглазки! А где у нас папины ножки?» Дэйви улыбался и хлопал по папиным коленям. «Правильно! Это папины ножки!» Малыш прекрасно разобрался, что ножки у папы в полном порядке, а вот ручки и глазки для папы будет теперь обеспечивать сын.
Иногда игра продолжалась, и на это продолжение Марк смотреть не любил. «А где у нас папина медаль, Дэйви?» Мальчик указывал на «Перпл Харт». «Молодец, это папина медаль! А где у нас папино ведерко?» Нет проблем, мамочка. Вот его ведерко (по сценарию игры, Дэйви полагалось найти красное ведерко « Пути Спасения» и повесить его папе на шею). «Отлично Дэйви! Ты у нас умница! А теперь скажи-ка нам: кто твой папа?» – «Инвалид войны!» – с гордостью отвечал мальчуган. «А куда мы завтра пойдем, Дэйви?» – « Делать Маршрут!» – «Правильно, – делать Маршрут! А что мы будем говорить на Маршруте?» – « Поможем Инвалидам! Поможем Инвалидам!» Тут игра заканчивалась. Клэрис обнимала и целовала сына: «Правильно, Дэйви! Молодец! Так мы и скажем: Поможем Инвалидам!»
Сегодня они пробовали новое изобретение Клэрис. На Дэйви был надет детский поводок, который Клэрис недавно купила по случаю на толкучке. Вожжи поводка имели на конце петлю, которую Уильям должен был, в соответствии с задумкой, держать обрубком левой руки. Когда Марк подъехал, петля как раз свалилась с культяпки Уильяма, и Дэйви, почувствовав свободу, бодро затопал по направлению к соседскому почтовому ящику. Клэрис, тяжело поводя из стороны в сторону беременным животом, бросилась ловить убегающего.
– Опять навигацией занимаетесь? Как успехи? – осведомился Марк, спешиваясь с велосипеда рядом с Уильямом.
– Это ты, отец? Великолепно, – доложил Уильям, имитируя интонации бортинженера космического корабля из какого-то старого научно-фантастического фильма, – Прошли двести ярдов [58] 58
Около 180 метров. Примечание переводчика.
[Закрыть]примерно за десять минут. По азимуту девяносто. Небольшие технические проблемы – буксир постоянно обрывается, и сенсор куда-то убегает. Учитывая, что в этом месте я вообще могу сам держать курс, и даже с гораздо большей скоростью, можно считать ходовые испытания в открытом космосе удачными, но только частично.
В знакомых местах, Уильям мог немного ориентироваться, используя бетонный бордюр дороги для определения направления. Не считая обязательного красного ведерка на шее, одет он был сегодня совсем не так, как на видео с похорон. Он был голый по пояс, и вся его одежда состояла из камуфляжной расцветки шорт по колено и пары вьетнамок. Когда Уильям и Клэрис только начали работать в программе « Пути Спасения», Уильям ходил собирать пожертвования в полной униформе и с медалью «Перпл Харт» на груди. Теперь он носил форму и медаль только по особо торжественным случаям, на каждый день предпочитая одежду попроще. Он часто шутил, что его недостающие части тела были вполне достаточным доказательством того, что он служил в действующей армии: «Медалька «Перпл Харт» – это для тех, кто не может предъявить настоящиебоевые шрамы». Действительно, за последние десять лет правительство раздало столько медалей «Перпл Харт», что надевать эту награду каждый день не имело большого смысла.
Клэрис наконец догнала Дэйви и подхватила его на руки. – Приветик, Марк. Сегодня у нас почти получилось. Дэйви все делал правильно. Я только пришью еще одну петлю к вожжам, чтобы они не сваливались.
– Не проще будет попросить кого-то, чтобы водил Уильяма делать Маршрут, пока ты будешь с грудничком, Клэрис? – возразил Марк.
– Да? И отдавать этому кому-то половину заработка? – не согласилась Клэрис. – Ладно, посмотрим. Время у нас пока есть. Что-нибудь придумаем. А почему ты сегодня так рано с работы, Марк?
– Мэри звонила, – объяснил Марк, – сказала, что Майку выдали повестку в армию.
