Текст книги "Хьюстон, 2030"
Автор книги: Майк Мак-Кай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)
Телеконференция прошла в обычной деловой манере. Марк и Алан представили последние результаты, эксперты с другой стороны выдали свои, довольно бесполезные, советы, потом Бен заверил всех, что его Участок делает все возможное и помогает ФБР по мере сил. Основная дискуссия развернулась вокруг вопроса, стоит ли продолжать заниматься идентификацией убитой женщины. Участники из Вашингтона справедливо полагали, что даже если имя жертвы будет определено, это, вероятно, мало поможет в обнаружении серийного убийцы. Обычная проблема в таких делах: жертвы редко имели что-то общее с маньяком; они были убиты просто потому, что оказались в неправильном месте в неправильное время. С другой стороны, несмотря на то, что у Марка появилось теперь расплывчатое описание убийцы, сыщикам не удавалось сделать из этого каких-либо практических выводов. Все что нам остается, печально думал про себя Марк, это продолжать работать по идентификации убитой… По крайней мере, будет чем заняться до того момента, когда «Мясник» убьет кого-то еще.
Внезапно один из участников конференции с вашингтонской стороны поднял руку. Марк видел его впервые и предположил, что это был кто-то из руководства отделом криминалистической экспертизы, заглянувший на совещание чтобы убить скуку.
– Мистер Пендерграсс, – начал незнакомец, глядя в телекамеру как-то боком. Так следят за добычей змеи и крокодилы, – Возможно, Вы занимаетесь этими серийными убийствами слишком долго.
– Что Вы имеете в виду, сэр? – ответил Марк. Слишком долго, в задницу, подумал он. Двадцать лет назад было такое правило. Агентам ФБР не позволяли работать над делами о серийных убийствах более шести месяцев, в порядке исключения – до одного года максимум. Расследование серийных убийств расшатывает психику, и в ФБР пытались сохранить психическое здоровье агентов. А теперь, Марк работал над расследованием дела «Мясника» уже почти два года. Никому и дела не было до психического здоровья следователей, так как следователей хронически не хватало.
– Я читал Ваши отчеты, господин старший следователь, – продолжил человек с экрана, – Два года – это многовато. Мы должны принять какое-то организационное решение по делу «Шелдонского Мясника».
– Вы предлагаете направить к нам еще одного агента ФБР? В помощь старшему следователю Пендерграссу? – спросил Бенито.
– Отправка еще одного агента – это из области чистой теории, майор. Для начала, мы можем передать дело под юрисдикцию Округа Харрис. Пусть Полиция займется «Мясником».
– При всем уважении, сэр, и как это поможет ускорить расследование? – раздраженно возразил начальник Участка, – Вы же знаете ситуацию. Надеюсь, мне не нужно Вам объяснять, что у нас самих не хватает ни людей, ни ресурсов.
– Скорости следствия это не поможет, зато очень даже поможет моему бюджету. Лично я сильно сомневаюсь, что на Вашем участке вообще нужен представитель ФБР.
– Означает ли это, что я уволен, сэр? – спросил Марк.
– Пока нет, старший следователь. Пока нет. Но Вам следует действовать, как бы это сказать… поактивнее.
– Мы делаем все от нас зависящее, сэр, – начал Бенито.
Незнакомец поднял ладонь, прерывая майора, – Я думаю, не все. Как насчет добровольцев?
Один из вашингтонских экспертов на экране незаметно для незнакомца закатил глаза, указывая участникам в Хьюстоне, что он решительно не согласен с начальством, но слишком боится высказывать свое мнение.
– Однако, сэр… – сказал Алан.
– Никаких «однако», джентльмены. Я вам это разложу на пальцах. Время «икс»: два календарных года с момента убийства номер один, либо следующее убийство «Мясника», что из них наступит раньше. А как только момент «икс» настанет – мы тут в Вашингтоне начнем принимать решения за вас. И, к сожалению, многие из наших решений вам, джентльмены, придутся не по вкусу. Покажите нам, что Вы можете хорошо работать, мистер Пендерграсс… – и экран выключился.
– Нифига себе! Откуда, черт возьми, взялся этот заподлянец? – спросил Алан, – И кто это, кстати?
– Понятия не имею, – сказал Бен, – Он вообще не представился. Наверное думает, что все должны узнавать его в лицо. Ты знаешь, кто это был, Марк?
– Нет, – покачал головой Марк, – Но то, что он заподлянец– не вызывает никаких сомнений. Один из этого нового поколения вашингтонских клоунов. Из тех, что попали сразу в штаб-квартиру, не будучи полевым агентом ни одного дня. У тебя, Бен, случаем нет открытой позиции депьюти? Для бывшего агента ФБР? Уборщиком или клерком я тоже могу.
– Ты так не шути, чувак!
– Ладно, не шучу. Итак, что будем делать? Соберем добровольцев и продемонстрируем бурю активности?
– Ты знаешь это лучше меня, Марк. Не сработает. Только хуже сделаем.
Это правда, ничего хорошего из добровольцев не выйдет, подумал про себя Марк. Интересно, что я буду делать, если меня выпнут из ФБР? Все, что я умею в жизни – это расследование уголовных преступлений. Да, еще у меня есть кое-какие навыки столяра. Уже много лет Марк мастерил стулья и полки для всех соседей, и ему нравилось работать с деревом. Открыть, что ли, столярную мастерскую в своем гараже? Да, но уровень доходов будет жалкой тенью того, что ему пока ещеплатят в ФБР…
– Все в порядке, джентльмены, – произнес Марк с решительностью смертника, – пойдемте работать дальше.
Глава 10
Утром следующего дня, когда Марк добрался до Участка, Алекс Зуйко уже ждал его в офисе. Судя по красным глазам и небритому лицу, сержант трудился всю ночь.
– Если ты не слишком занят, Марк, пошли со мной. Я представлю тебе мисс Джен Лиен, – самодовольно похвастался Алекс, – Она была достаточно любезна, чтобы присоединиться к нам вчера ночью. Провела за решеткой шесть или семь часов. А я честно заработал свои сверхурочные.
– Как вам это удалось? – спросил Марк. Он знал, что Алан и Алекс были находчивыми следователями, но не ожидал, что задержание Лиен произойдет так быстро.
– Старый друг нашего дорогого доктора приезжал сюда на гастроли. Алан убедил его провернуть небольшую работку для Полиции.
– Старый друг?
– Ага. Имени называть не будем – оно к делу не относится. Этот парень раньше был брокером на бирже. Ну а после Обвала– стал «артистом», то есть вором на доверии. Продолжил работать по основной специальности, так сказать. Сейчас он уже отошел от дел, но любит время от времени проделывать тот или иной фокус-покус из своего старого репертуара. Даже для Полиции, причем совершенно бесплатно. Он делает это только из любви к искусству, я так думаю.
– Ну и какой фокус-покус вы с ним придумали, Алекс?
– Простой. Кодовое название « А Теперь Вас Привлекут за Убийство». Только вместо сообщников, переодетых полицейскими, на этот раз у нашего вора на доверии была в распоряжении команда настоящих полисменов. Алан просчитал, что Джен – жадина. Ну вот, его приятель, слегка загримированный и со скрытым микрофоном, появляется перед сутенером, – этим самым Во, и заказывает ночь с девочкой. Мисс Лиен, как обычно, начинает клиента проверять, но она по сравнению с нашим «артистом» – как школьная баскетбольная команда против сборной НБА. Проверка проходит на ура, и они отправляются к Лиен «домой». Ну там она, конечно, собиралась забрать денежки и представить нашего человека своей «подружке», в общем, все, как всегда. Пустынная улица, все такое. Вдруг у нашего «артиста» случается сердечный приступ. Он хватается за грудь, хрипит и валится на тротуар. А во рту у него – пластиковая соломинка для коктейлей, а в ней – сода и пищевой краситель. Когда он упал, он соломинку надкусил. Изо рта желтые слюни – все очень даже реалистично.
– Лиен поверила?
– А куда она денется? Этот мужик – профессионал! Я, например, знал что он будет разыгрывать сердечный приступ, и то чуть в штаны не наложил, когда он захрипел в микрофон. Честно говоря, я подумал: наш «артист» – старичок. Приступ настоящий случился! Кранты ему пришли прямо на рабочем месте, да! Короче, если бы в Лиен было что-то человеческое, она бы помчалась звать на помощь. А была бы она трусиха – рванула бы когти. В обоих случаях мы бы, конечно, ее не взяли. Но, Лиен, – жадина, что и требовалось доказать. Всю дорогу наш «артист» прилежно блестел золотыми часами, кольцом и цепью на шее. И при этом – размахивал толстенным бумажником. В общем, наша Джен решает про себя, что мертвецу все эти предметы ни к чему. В Раю, золотая цепь на шее – моветон-с! Собирает, значит, она все цацки и мчится – прямо в руки Полиции. В мои руки, если быть совсем точным.
– И?
– Она чертовски смелая девочка, я должен тебе сообщить. Говорит не моргнув глазом: все в порядке, сэр, я – зарегистрированная проститутка. Я отвечаю: уверен в этом, мисс, однако, разрешите проверить Ваш ошейник. Итак, я достаю сканер, и, увы, он играет «та-да» и показывает: регистрация недействительна. Она говорит: попробуйте еще раз. «Та-да». Я несколько подкрутил сканер, знаешь ли. Ну вот, я ставлю ее лицом к стене, зову женщину-полицейского, и мы Лиен обыскиваем. Извлекаем бумажник, дорогой мобильный телефон, золотые мужские часы, кольцо и цепочку. И прикинь, на обратной стороне часов гравировка: «Чарльзу Смиту за 25 лет службы». А на телефончике – экран с паролем и то же самое имя: «Чарльз Смит». Ну ясно, говорю я Лиен. Вы мисс, ну просто никак не можете быть Чарльзом Смитом. Лицом и фигурой как-то не вышли. То, что у Вас за ошейник не заплачено – это беда небольшая, а вот по подозрению в ограблении клиента – позвольте Вас пристроить к нам в кутузку на ночь. Она все, естественно, отрицает, говорит, что клиент ей все это подарил, или что у нее недавно умер богатенький дедушка, все такое. Без базара, мисс. Введите пароль в телефон и покажите мне – если пароль правильный, то телефон Вам и правда подарили. Выпишем Вам штраф за просроченный ошейник, и можете продолжать ударно-трудовую ночь. Ну, пароля она не знает, естественно, и мы отправляем ее за решетку, до выяснения. Посидите тут, утром разберемся. Через часок, достаем ее из камеры и говорим: ситуация-то дерьмовая, мисс. Найдено тело господина Чарльза Смита. Так что, мисс, « А Теперь Вас Привлекут за Убийство». Она сглупила и впала в панику. Начала орать, типа: он мертвый был уже, мертвый! Прямо перед камерой видео-наблюдения. Глупо попалась, в общем. Сейчас сидит в кутузке, маринуется потихоньку. Я ей намекнул, что за такой прорыв ей светит либо четвертак без права амнистии, либо пожизненное.
– В суде это не прокатит. Наш «артист» жив, так?
– Жив, здоров и уже мчится к себе домой в Корпус-Кристи. С комфортом, на армейском грузовике. Но мисс Лиен мы про это не скажем. Ей ни к чему это знать, правда?
– В Корпус-Кристи? Друг нашего доктора, наверное, очень богатый человек. Они возят и гражданских, конечно, но такой билет влетит в копеечку.
– Не знаю, богатый он или нет, но сегодня он едет забесплатна. Небольшие чудеса все еще случаются в жизни, даже с солдатами и сержантами с этих самых военных грузовиков. На них иногда накатывают приступы невероятной щедрости. Особенно если взять подержанную полковничью форму и правильно ее надеть.
– Оставим в покое вашего «артиста» – брокера. Мавр сделал свое дело – мавр может уходить… Уезжать… В полковничьей форме! Круто, – сказал Марк, – Лучше, пошли Лиен колоть. Что делаем для начала: добрый полицейский – злой полицейский?
– Не-е-ет, это не пойдет. По плану игры « А Теперь Вас Привлекут за Убийство», оба полицейских должны быть злыми. У нас будет так: ты злой агент ФБР, но ты боишься за свою задницу, а я – злой сержант-садист. С жаждой крови, и нифига уже не боюсь.
Они прошли в комнату для допросов. Дежурный депьюти вскоре привел из камеры арестованную проститутку. Лицо Джен было в подтеках туши для ресниц и размазанной губной помаде. Наверное, она уже и так была напугана почти до потери сознания, но сержант был не из тех, кто оставляет важный бизнес запугивания на волю случая.
За несколько секунд до того, как дежурный открыл стеклянную дверь комнаты для допросов, Алекс начал объяснять что-то Марку, как будто бы продолжив долгий разговор, – …Ну, так я его и спрашиваю: зачем вы, к черту, отправили ледив мужскуюзону? А охранник говорит: да какая она тебе леди, в задницу. Зарегистрированная проститутка. Ты чо, говорит, не слышал? Теперь мы завсегда так делаем. Как поступает такая самка с ошейником – в мужскую зону ее! А как еще этих ублюдков в зоне под контролем-то держать? А я говорю: но ведь девчонка-то… того. Умерла! Тебе начальник задницу не порвал за смерть вверенной тебе заключенной? А он смеется: никто и слова не сказал, говорит. Гулящая – она гулящая и есть. Кто ее знает, может ей даже нравилосьспать с полусотней мужиков каждую ночь?
Тут Алекс обернулся к двери, как будто он только заметил депьюти и Лиен, – Ой, извини, братан. Я вот просвещаю ФБР про мою недавнюю инспекционную поездку по исправительным заведениям… Оставь мисс Лиен с нами, пожалуйста…
После того, как депьюти закрыл за собой дверь, сержант указал Лиен на кресло, – Присаживайтесь, подозреваемая.
Затем он снова повернулся к Марку и продолжил «просвещать»: – Ну так вот. Выясняется, что эта девочка забеременела. А в мужских зонах такое не прокатывает. Но ведь и зэки знают, что делать. Берется алюминиевая ложка. Из соловой. И еще свечка. Ложку накаляют на свечке. Типа: стерилизация, так? А потом – втыкают ложку в… Не, это долгая история. Давай, мисс Лиен допросим по-быстрому, и я тебе с подробностями расскажу.
– Договорились, сержант, – подыграл Марк.
– Извините, что заставили Вас ждать, мисс Лиен, – повернулся сержант к проститутке, – Это вот Старший Следователь Пендерграсс, он из ФБР. Алекс указал на Марка, а тот извлек свой бэдж.
– Может быть, я зря с вами одна разговариваю. Мне нужен адвокат, – сказала Лиен.
– Да как Вам будет угодно, мисс. Только учтите, я зачитал Вам Ваши права, и после этого Вы уже давали показания. Причем: у нас же есть видеозапись, правильно? Вам, мисс, понадобится чертовски серьезный адвокат, чтобы выпутаться из этого дерьма. Настоящий хищник, прожженный. А дешевый адвокатишка только хуже Вам сделает…
– Деньги у меня найдутся…
– О-о! Ну – давайте будем реалистами! Правильный адвокат просит за час больше, чем Вы, леди, делаете в неделю… Давайте: просто и легко. Я Вам сейчас дам список, и Вы запомните назубок обстоятельства всех шести убийств.
– Шести? – закричала Лиен в изумлении.
– Видите ли, на нас тут висят еще пять убийств – и метод совершения один-в-один, – терпеливо объяснил сержант, – Мужик идет к проститутке. Бах, и утром мы находим тело. Отравлен и ограблен! Ну раз мы знаем, что Вы точно таким способом сделали вчера ночью господина Чарльза Смита, мы на Вас и остальные пять случаев повесим. Семь бед – один ответ, так?
– Я не знаю никакого Чарльза Смита!
– Это совсем не то, что Вы говорили чуть раньше. Перед видеокамерой. Учтите, леди: мне теперь даже это видео не нужно. Наши эксперты начали работать над телом. И представьте себе, Ваши отпечатки пальцев у мертвеца на пряжке ремня. И еще один – на пуговице.
– Я уже говорила, я мужика не убивала, он уже был мертвый! – она заплакала, вытирая глаза кулаком и размазывая тушь по щекам. – Я только часы у него сняла… И остальные цацки… Но я не… Не убивала я его! А-а-а!
– Ну, голубушка, успокойтесь! Не надо плакать! – Марк играл роль «злого агента ФБР» – Убивали, не убивали, какая теперь-то разница? Облегчите душу! Просто скажите нам, что Вы использовали. Снотворное? «Лед»?
– Ничего я не использовала. Я сержанту уже сказала…
– То есть, Вы не подсыпали ему крэк-кокаин, который мы на Вас нашли? – прервал ее Алекс.
– Какой еще крэк?
Алекс торжественно водрузил на стол запечатанный пластиковый пакетик для вещественных доказательств. Внутри был другой пакетик – поменьше, с белым порошком. На маленьком пакетике отчетливо выделялся припорошенный дактилоскопической пудрой отпечаток пальца, – Вот этот вот крэк-кокаин, дорогая леди.
– Это – не мое! – взорвалась Лиен.
– Теперь – ужеВаше, – спокойно кивнул Алекс, – Вы его и в пленку заворачивали, собственноручно. Видите: там Ваш «пальчик» на пакетике?
– Ты… Ты! Скотина! Ты мне пальцы полотенцем вытирал! Когда отпечатки снимали! Я еще подумала: почему это кусочек липкой ленты на полотенце? Мистер… черт, как Вас по фамилии? Мистер Пендерграсс, сэр! Этот сержант – он все подстроил. Уже здесь, в Участке. Не было на мне никакого крэка вооще. Богом клянусь!
Марк сделал недовольное лицо и спросил Алекса, – Ты чо, опять?
– Чо, – опять? – откликнулся сержант, – Не «опять», а «снова»! Ну не было на этой девке наркоты! И что прикажете делать?
– Я те сто раз говорил, падла! Делай что хочешь. Только мне-тозачем об этом знать? Смотри, сержант, и учись.
Он вежливо повернулся к Лиен, – Извините, леди. Только это Вам привиделось. Никакой липкой ленты в полотенце не было, правда, сержант? А чтобы удостовериться, что на Вас абсолютно нет наркотиков, мы сейчас позовем нашего штатного врача. Он Вас проверит… как бы это сказать, изнутри… Понятых пригласим, фотографа, на видео снимать будем, все по правилам. Но, конечно, если врач что-то там у Вас найдет – это будет железобетонноедоказательство. А он – найдет, даже не сомневайтесь. У нас очень хороший, опытныйврач… Подумайте: и зачем Вам все это беспокойство? Лучше, давайте так: Вы мне ничего такого про сержанта не говорили, а я ничего не слышал. А пакетик – Ваш. И с Вашими «пальчиками». Ну? Договорились? Вот и умница, – Марку начинала нравиться его роль «злого агента ФБР».
Лиен смотрела на него расширенными глазами. Она больше не плакала. Она была в ужасе.
– Ладно, мисс, – махнул рукой Алекс, как бы отказываясь звать врача и призывая замять дело. – Давайте по-хорошему. Крэк или не крэк – какая разница? Доказательства у нас и так железобетонные. Часы, телефон, отпечатки пальцев на ремне… На Вашем месте, мисс Лиен, я бы пошел на сотрудничество с Полицией.
– На какое сотрудничество?
– Ну, скажем, Вы берете на себя убийство по неосторожности. Не хотели Вы клиентов убивать, вот только крэк-кокаин Вам продали какой-то неправильный. Бывает. Шесть убийств по неосторожности – это пятнашка в лагерях. [55] 55
Так у автора. Именно «labor camp» («трудовой лагерь»), а не «prison» («тюрьма»). Не зря Солженицына читал. Примечание переводчика.
[Закрыть]
– Шесть? Почему шесть? – прошептала Лиен.
– Ну а что нам-то делать прикажете? Рассудите сами. У нас пять «висюков». Шериф – плачет. Окружной прокурор – рыдает. А теперь вот и у ФБР счастья в жизни нет. Еще хорошо, что мистер Пендерграсс и наш начальник участка – давние друзья…
– Я не уверен, что следует вешать на нее все шесть дел, – в соответствии со сценарием, у Марка «неожиданно проснулась забота о своей заднице», – Что если на видеокамеру она скажет одно, а на суде – будет все отрицать?
– Не-е-ет, сэр. Не будет она ничего отрицать. Мы ей все щас объясним. Если она вдруг бросится в несознанку, мы повесим на нее вместо убийств по неосторожности – убийства первой степени. Шесть штук! А это – совсем другой срок. Четвертак! Без права амнистии, – Алекс повернулся к Лиен, – Давайте, мисс, я вкратце расскажу Вам разницу между пятнашкой с правом амнистии и четвертаком без права амнистии. Пятнашка проходит в женском исправительном лагере. Это, конечно, совсем не курорт, однако… Короче: выжить там можно. А если Вы будете себя примерно вести, то Вам даже позволят откинуться, лет этак через двенадцать. А вот двадцать пять – это не просто на десять лет больше, чем пятнадцать. Вы же зарегистрированная проститутка, так? Четвертак без права амнистии у таких, как Вы, леди, он проходит совсем не в женском лагере. Я вот давеча агенту рассказывал. Новая система у них. Попадете Вы, голубушка, в лагерь мужской. На угольную зону. Там народ вкалывает – до смерти. Даже нары у них под землей, в шахтах. Так и охранять проще. Вы готовы обслуживать по пятьдесят мужиков каждую ночь? И делать регулярные аборты – алюминиевой ложкой? Я Вам без выкрутасов скажу. Шансов выйти оттуда живой – у Вас почти нет. А даже если и выйдете – то полной калекой: умственной и физической. Я понятно излагаю?
Лиен тихо кивнула.
– Ну, а раз понятно, – продолжил сержант, – Давайте, мисс, возьмем себя в руки и начнем заучивать наизусть про остальные пять дел. Мистер Пендерграсс нас с Вами потом проверит – и можно будет записать Вас на видео.
– Подожди, сержант, не гони лошадей, – сказал Марк, – Я подумал, нельзя на нее все шесть дел вешать.
– Почему это, сэр?
– А что, если это и в самом деле – не она? Прикинь, она уже в лагере, а у нас – дело номер семь? С тем же методом совершения?
– Ой, фигня! Ну, соврем что-нибудь окружному прокурору. Всего и делов-то.
– Не, мне это не нравится. Ну, если дело номер семь – соврать-то соврем. А если – еще одно дело? Восьмое? Это будет задница!
– Вы правы, сэр. Об этом я и не подумал. Надо чем-то задницу прикрыть.
– Мисс Лиен, – произнес Марк задумчиво, – Вы работаете на Джо Во, так?
– Так, – кивнула она.
– У нас есть достоверная информация, что убивает клиентов одна из девочек Во. Предположим на мгновение, что это не Вы. Если Вы нам сейчас все расскажете и про Во, и про его девочек, мы на Вас повесим всего одно убийство по неосторожности. Вчерашнее. Это потянет на пять лет, максимум. Если Вы сядете, и убийства прекратятся – тем лучше. А если продолжатся – у нас будет великолепная отмазка. Скажем прокурору, что, наверное, Вы узнали про те, другие, убийства и вот решили сами попробовать. Называется: «подражатель».
– Я… я уже говорила. Я понятия не имею, почему этот Чарльз, или как его там, – откинул копыта. Я только цацки забрала… И я никакого отношения не имею к другим убийствам. Да, я шлюха, но ведь не убийца же?
– Я Вам еще скажу, леди. Если то, что Вы нам сейчас расскажете, поможет нам точно определить, кто из девочек Во – настоящий убийца, я шепну нашим экспертам, чтобы они не обращали внимания на некоторые отпечатки пальцев. А бумажник и «цацки» положим мертвяку в карман. И отпустим Вас, голубушка, на все четыре стороны.
– О-кей, сэр. Я… не хочу быть в лагере. Даже на пять лет.
– Ну, тогда давай на «ты», – предложил Алекс, – Если не хочешь в лагерь, расскажешь нам все. Все про Джо. Все про его «девочек». Имена, адреса, привычки, сколько они просят за ночь, и так далее.
– Я тебе, сержант, расскажу о Джо, а он меня – на нож…
– О Джо можешь не волноваться. Все, что расскажешь, останется строго между нами. Откуда Джо узнает? Разве что, ты ему сама проболтаешься… Притом, я не уверен, что двадцать пять в угольной шахте – это лучше, чем нож. По крайней мере, от ножа умирают быстро. И – относительно безболезненно.
– Хорошо, я расскажу, но… – начала торговаться Джен. Она выглядела немного более уверенно. В этом и заключался фокус-покус. Сначала объяснить «клиенту», что надежды нет никакой, а потом показать гипотетический выход из ситуации, на самом деле не обещая ничего конкретного.
– Никаких «но», беби. Начинай стучать. Все, включаю камеру, – Алекс нажал на кнопку пульта дистанционного управления.
Проститутка подавленно кивнула и начала «стучать». Организация работала так: у Джо Во было восемь «подкладок», а в целом он рулил более чем сотней проституток. Сама Джен контролировала одиннадцать «девочек без лицензии» в трех домах с обеих сторон шоссе К.Э.Кинга. Джен сыпала именами и адресами, а Алекс и Марк делали заметки, задавая время от времени уточняющие вопросы. Видеозапись, конечно, будет транскрибирована и передана в настоящий Отдел Контроля Секс-услуг в качестве вспомогательных разведданных. Учитывая их метод задержания и допроса Лиен, все это вряд ли годилось для зала суда.
Через какое-то время Джен плавно перешла в своем рассказе на проституток, которых она контролировала лично. И вдруг промелькнула фраза, – Была у меня еще одна, но теперь уже нет…
– И что с нею сталось? Сбежала? – хладнокровно спросил Алекс.
– Замочили ее, на пару с клиентом. Говорят, серийный убийца. Ваши парни из ФБР должны знать, разве не так?
– Как ее звали?
– Мел.
– А фамилия?
– Я те чо – нотариус? Извини, сержант, вырвалось… Я имею в виду: не знаю я ее фамилии. В нашей работе, знание фамилий вредит бизнесу.
– А где она жила, ты не в курсе случайно?
– В трущобах шоссе Гаррет, к северу от Шелдон-Рез. Точнее мне ни к чему знать. По правде говоря, мне пофиг, где мои нелегалки живут, лишь бы на работу выходили каждый вечер.
– А если кто-то не придет – как ты ее найдешь?
– Ну, к твоему сведению, сержант, есть такая штука. Называется телефон! Хотя, если без шуток, я просто звоню Джо, он отправляет своих пацанов разобраться на месте. Пацаны у него – конкретные, он им за это бабкиплатит, вот пусть они и потеют. Я ни при чем.
– А откуда ты узнала, что Мел убили?
– Джо увидел что-то по телевизору. Он и сказал мне: пойдешь на эти долбаные похороны и лично проверишь. Конечно, это была она. Гроб был закрыт, но я видела фотку в часовне.
– А что насчет ее клиента?
– Инвалид на протезе? Ну – тоже узнала его. Я этого парня отводила к Мел вечером того дня, когда их замочили. Он спросил у Джо именно эту девочку, конкретно. Я хочу только с Мел, говорит, и никого больше. Торговаться он не стал, и заплатил по правильной цене. Мел была свободна в ту ночь, ну, я сказала: никаких проблем, по рукам. Про себя подумала, что кто-то, наверное, порекомендовал Мел инвалиду. Какое-нибудь особое извращение, или что-то в таком духе. Странно, что они оказались в этом дурацком лесу. Как будто им отдельной комнаты было мало.
– А имя ты у парня спрашивала?
– Назвался Ником. Фамилию я не спросила. Только уже на кладбище прочитала: вроде как: Хобсон…
Алекс невзначай сунул руку в карман и нажал кнопку на своем телефоне. Через тридцать секунд телефон запищал мелодией звонка, и Алекс вышел в коридор, как будто, чтобы ответить на срочный телефонный вызов. Выждав еще минуту, он открыл дверь и попросил Марка выйти в коридор. Они иногда применяли этот трюк, чтобы прервать допрос.
– Ты думаешь, она правду говорит? – спросил Марк Алекса уже в коридоре.
– Мы ей ничего не говорили о видеозаписи похорон. Она сама рассказала, причем в деталях.
– Согласен. Итак, мы подтвердили, что убитая была проституткой, а Ник Хобсон – ее клиентом. Однако, мы все еще не знаем ни фамилии девушки, ни адреса. Ты считаешь, что мисс Лиен их знает, но не хочет говорить?
– Это вряд ли, Марк. Она правильно сказала: в ее работе, фамилии и адреса – это лишнее. Меньше знаешь – крепче спишь.
– С ее Джо Во стоит пообщаться?
– На твоем месте я бы этого пока не делал, Марк. Этот парень куда умнее, чем его «девочки».
– Не могу не согласиться, Алекс. Этот Джо сделает квадратное лицо и скажет нам, что все это является ярким воображением Лиен. А потом – потребует своего адвоката. Я могу дать правую руку на отсечение, у него-то уж точно есть настоящий пройдоха-адвокат, готовый на все услуги. К Во мы пойдем, если только застрянем полностью по всем другим направлениям… Джен сказала, что Мел жила где-то к северу от Шелдон-Рез, в ТШГ? Давай так: ты продолжай ее колоть еще часок, а потом иди отсыпаться. Ты ведь завтра выходной, так? А я тем временем позвоню Киму. Наверное, нам придется еще раз пройтись по его околотку.
– Похоже на план. Как конкретно ты собираешься искать в ТШГ?
– Еще не знаю. Придумаю, пока доеду туда на велосипеде. Например, можно распечатать адреса всех зарегистрированных проституток, ходить и показывать им фото жертвы. Если даже проститутка в районе проезда Меза как-то запомнила ее лицо, девочки в ТШГ тоже, вероятно, что-то о ней расскажут.
– Лиен – отпускаем? Сделка есть сделка. К тому же, у нас отсутствует главный довод для любого судьи. Знаешь, как в поговорке: либо мертвое тело, либо «мертвое» дело. Одно из двух.
– Лиен никому не расскажет?
– Не думаю. Она нам «настучала» достаточно, причем на видео. Если она расскажет об этом допросе своим подружкам, ее песенка спета. Будем надеяться, она это хорошо понимает…
– Ладно, будем надеяться. Да, еще одно.
– Что?
– Эта история. Про то, как проституток отправляют в мужские зоны? Это – правда, или ты это выдумал?
– Выдумал, Марк. Они, к счастью, пока не прибегают к таким ужасам. Хотя, идут разговоры о том, что неплохо было бы набрать добровольцев в женских зонах и открыть в мужских контролируемые бордели.
– Это еще зачем?
– Хотят, чтобы заключенные с бóльшим энтузиазмом рубили уголек. Наказания на зэков уже не действуют, вот, хотят попробовать метод поощрения…
Марк вернулся в свой кабинет и набрал номер Кима.
– Я в трущобах – семейная драка, сэр! Надеюсь, это не займет слишком много времени. Пожалуйста, подъезжайте прямо в офис, там у нас… в общем, должно быть открыто, – Голос молодого человека застенчиво дрогнул на последней фразе.
Когда следователь примерно через час подъехал к Околотку, там и правда было не заперто. Наверное, Тань, подумал Марк, хотя он же должен быть на выходном сегодня. Переступив порог, Марк даже свистнул от удивления. Внутри Околотка произошли невероятные перемены. Напольная плитка, бывшая более чем грязной во время его последнего визита, теперь блестела образцовой чистотой. Рабочие столы обоих депьюти выглядели несколько аккуратнее. Низенький журнальный столик был придвинут к стене, а стопки потрепанных бумаг перекочевали на него с рабочих столов. Полицейский компьютер-планшет, с клавиатурой и мышью, был припаркован рядом с бумагами.
– Чем могу помочь, сэр? – раздался женский голос, и из-за рабочих столов внезапно высунулась голова, – Ах, доброе утро, сэр! Вы, наверное, Старший Следователь Пендерграсс, из ФБР? Ким звонил, что Вы приедете, сэр.
Марк сразу узнал ее. Это была та безногая девушка-инвалид, которую они с Кимом повстречали в придорожном корейском кафе. Теперь он заметил, что ее поцарапанный скейт, деревянные колодки и красное ведерко для пожертвований были аккуратно сложены под журнальным столиком. Безногая девушка выползла из-за столов. Вместо полной формы, в которой они видели ее в кафе, сегодня на ней были только темно-синяя флотская футболка и военные брюки с криво отрезанными штанинами.
– Да. Марк Пендерграсс, – подтвердил Марк, протягивая девушке руку, – Тогда в кафе, Ким и я забыли спросить, как тебя зовут…
Девушка пожала руку Марка. – Кейти Боуэн. Зовите меня просто Кэйт, сэр.
– Приятно познакомиться, Кэйт.
– Мне тоже очень приятно, сэр.
– Оставь, пожалуйста свой «сэр» и зови меня «Марк».
– О-кей, сэр… то есть Марк. Кстати, я Вас не испугала, выскочив из-под стола? Это не нарочно. Я просто разбираю бардак у них в ящиках…
– Меня довольно трудно напугать, Кэйт. Я просто ожидал встретить в Околотке депьюти Тана. Ким не сказал мне, что сегодня за его Околоток будет отвечать кто-то еще.
– О, я тут не отвечаю ни за что, сэр… извините: Марк. Просто помогаю немного по хозяйству. Кстати, Ким сказал, что он скоро будет. Если Вы не против, присаживайтесь и подождите его. Хотите зеленого чая?
