Текст книги "Хьюстон, 2030"

Предисловие переводчика

Я наткнулся на роман Майка Мак-Кая совершенно случайно. Искал в Гугле хьюстонский адрес и набрал «2030». По ссылке вдруг появился архив с текстом. В первый раз я прочитал его в самолете – по пути в США. Книга настолько меня потрясла, что я решился сделать русский перевод.

Переводить текст было довольно непросто. Мак-Кай – мастер современного диалога, и многие интонации передаются культурным контекстом. При переводе пришлось поневоле использовать много неологизмов и специфического сленга. Если кого-то коробят слова « амер-индиец» (в смысле: американский гражданин – недавний эмигрант из Индии, а не «американский индеец») или « пофиг» (ну, Вы меня поняли), пожалуйста, загляните в английский текст и предложите лучший перевод! (А еще лучше – попробуйте прочитать все в оригинале. Правду говорю: не пожалеете.)

Несколько замечаний о методологии, использованной при переводе.

Американо-английские сокращения, использованные автором, распадаются на две категории. Общеизвестные сокращения, такие как FBI или GPS, переводились общепринятыми русскими аббревиатурами, то есть ФБР (Федеральное Бюро Расследований), или оставлялись в латинице, то есть GPS (Global Positioning System, глобальная система позиционирования – спутниковая навигационная система). Менее известные сокращения, такие как CSI (Crime Scene Investigator), заменялись на похожие по смыслу русскоязычные аналоги, то есть «судебно-медицинский эксперт». По ходу действия, герои используют американизированный профессиональный полицейский жаргон: «vic» («victim»), «perp» («perpetrator») и так далее. Подобные сокращения тоже заменялись подходящими по смыслу русскими терминами. Скорее всего, эти русские термины не соответствуют сокращениям и профессиональному сленгу Российской Полиции, но переводчик полагает, что точный перенос стереотипов работы российских полицейских на территорию США 2030 года и не требуется.

Диалоги некоторых действующих лиц транскрибированы автором, чтобы передать, например, индийский акцент («Слюшай, дарагой. Дыну кюшал – дэнги платы!»). Переводчик решил заменить эти транскрипции правильным русским, без передачи акцентов (ну, не умею я, как Мак-Кай, что поделаешь). Ненормативная лексика в диалогах несколько смягчена в переводе. В диалогах также присутствует намеренное искажение автором правил английской грамматики. Раз уж так говорят в трущобах 2030 года, то пишим, как слышем(и, как у автора, выделяем курсивом). Кое-что пришлось перевести на «конкретный русский» новояз, например « за базар отвечаю», в смысле «слово мое крепкое». Вряд ли девочка со свалки будет говорить, как доблестный рыцарь Айвенго (да и Айвенго так никогда не говорил. Он же по профессии – боец на турнирах, солдат удачи)! А то, что не вошло еще полностью в наш великий и могучий новояз, переводим и так: « низнаю» (не знаю), « теперя» (с недавних пор) и « больша нета» (уже отсутствуют).

По автору, в США 2030 года по-прежнему используют Имперскую систему мер и весов. Фунты, футы, ярды, мили, градусы по Фаренгейту – в переводе оставлены как есть. Дело в том, что полицейские и судмедэксперты оперируют единицами измерений постоянно, иногда приблизительно, но чаще – точно. Было бы странно, если бы следователь говорил: «Отберите мне всех подозреваемых ростом от 172,7 до 177,8 сантиметра», или, что еще хуже: «Отберите мне всех подозреваемых ростом примерноот 173 до 178 сантиметров.» «Примерно – это как?» – переспросит эксперт. В реальности, следователь говорит: «Отберите мне всех подозреваемых ростом от 5-8 до 5-10,» имея в виду точные футы и дюймы. А еще страннее смотрелось бы утверждение, что преступник был точнехонько175,3 см ростом, точно вровень с линией на заднике тюремного фото (ага, там такая специальная линия – точнехонько175,3 см). Десятичные точки (вместо традиционных русских запятых) тоже оставлены как в английском тексте. Для читателей, непривычных к Имперским единицам, даются примечания переводчика – с преобразованием в метрическую систему.

При переводе имен действующих лиц и личных местоимений подход был исключительно социально-классовый (российские переводчики Голливудских фильмов, берите на заметку)! В английском языке практически нет уменьшительно-ласкательных форм имени (например, Александр – Сашенька, Михаил – Мишенька), зато есть так называемая «короткая форма имени» (Николас – Ник, Уильям – Билл, Майкл – Майк). Короткие формы очень популярны в США и Канаде, и несколько менее – в Великобритании и Австралии. Короткие формы имени не несут какого-либо уничижительного оттенка; вспомните, что Уильяма Генри Гейтса III, основателя корпорации « Микрософт», называют не иначе как «Билл Гейтс», а Стевена Пола Джобса из корпорации « Эппл» при жизни именовали просто «Стивом Джобсом». Так что, не Александр – Саша и Майкл – Миша, а Александр – Алекс и Майкл – Майк, и никак иначе!

А вот с уменьшительными (не с «уменьшительно-ласкательными», а просто «уменьшительными») формами имен в английском все в порядке. Точно как в русском Михаил – Мишка, а Александр – Сашка, в английском Уильям – это Билли или Вилли (как небезызвестный Вилли Токарев), а Майкла назовут «Микки» в Америке или «Майки» в Австралии. Если не задаваться хроническим отсутствием у американцев отчеств, уменьшительные формы в английском работают точно так же, как и в русском. Если Ваш сосед – глава небольшой частной фирмы, долларовый миллионер, и ездит на «биммере», то для Вас он «Александр» (ну, в России даже и по-старорежимному: «Александр Николаевич»). А если Ваш сосед инвалид-алкоголик, не миллионер даже во Вьетнамских Донгах (по 20,000 за один доллар), и ездит на кресле-каталке вместо «биммера», то он, вполне естественно, будет для большинства не «Александром», а «Сашкой», независимо от возраста. Впрочем, жена «Александра Николаевича» из нашего примера величает своего любимого мужа исключительно «Сашкой», а их сына, балбеса-студента, успешно откосившего от армии – «Пашкой», и оба не обижаются. А несчастная супруга алкоголика Сашки зовет его «Сашенькой», а по пьяни – зачастую и «Александром».

Так что, дамы и господа, Mickey Mouse (в точном соответствии с задумкой У.Диснея) – это совсем не домашний «Мышонок Микки», а задиристый и задорный уличный хулиган Мишка Моус. Да, именно: «Моус». Фамилия у него такая! Вы же не переводите «Мистер и миссис Смит» как «Семья Кузнецовых»! А Мишкина подружка Minnie в переводе должна бы называться Манькой. По кличке Облигация (вы замечали, во что и, главное, какона одета в старых рисованных диснеевских мультиках, а не в китайских компьютерных новоделах?) Вот написал и подумал: а ведь и в самом деле, главный герой повести Марк – напоминает в чем-то вечно-рефлексирующего Володю Шарапова из фильма «Место встречи изменить нельзя» (или книги Вайнеров «Эра милосердия», кому как нравится). А сержант Зуйко, родись он в деревне и эдак лет на семьдесят раньше, – сошел бы за майора Жеглова. Только у Мак-Кая все вверх-тормашками: Шарапов – начальник, а Жеглов – подчиненный.

У Мак-Кая в тексте – четкая градация. Отец продолжает называть сына только «Уильямом»; жена Уильяма зовет его «Билли» или «зайка», а с недавних пор и многие соседи стали называть парня «Билли» вместо «Уильям». Это потому, что он теперяинвалид (но, к счастью, вроде бы не алкоголик). В романе присутствуют еще два персонажа, имена которых нуждаются в пояснении для российских читателей. Во-первых, поэт-исполнитель Джек-Потрошитель в английском тексте: «Jack-the– Rapper», а не «Jack-the– Ripper». Тут уж ничего не поделать: игра слов. Во-вторых, полицейский Ким. «Ким» в данном случае – это не революционное имя «Коммунистический Интернационал Молодежи», а просто корейская фамилия(как Великий Вождь, товарищ Ким Ир Сен). А имяполицейского мы так и не узнаем на протяжении всего романа. У корейцев, вьетнамцев, китайцев, взрослого человека по имени(без фамилии) могут называть только родственники и самые близкие друзья («Дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев» и «Дорогой товарищ Ким Чен Ир» – это одинаково. Но при этом за «Дорогой Чен Ир!» можно загреметь по нарам лет эдак на пятьдесят. Это вам не «Дорогой Леонид Ильич!» Культурный контекст, понимаете ли). Чистокровный амеро-кореец,полицейский Ким свято чтит традиции своей культуры. И соседка главного героя, (по-видимому, амеро-китаянка) миссис Конг – тоже предпочитает, чтобы ее называли исключительно по фамилии. А вот Амелия Хан – она только наполовину амеро-азиатка, и ее уже называют по имени.

Разобравшись с именами, разберемся далее с личными местоимениями. Тут все довольно просто. Категории «Ты» и «Вы» в английском отсутствуют напрочь – там только «You». Приходится переводить по контексту. Например, если в обращении используются уважительно-формальные «сэр», «мистер», «мэм», или «мисс», тут уж однозначно будет «Вы» в русском переводе. В одном месте моего перевода, следователь предлагает задержанной проститутке «перейти на ты». В английском тексте, конечно, такой фразы нет и быть не может. Но в начале допроса он полторы страницы говорил ей официальное «мисс», она отвечала ему «сэр». А затем она решила сотрудничать с Полицией, и он начал говорить ей исключительно «дорогуша», и даже «беби». А она, в свою очередь, бросает ему: «Я те чо – нотариус?» (Да! Да! Так в тексте: «I'm what – a notary public?» И даже специально – не по правилам «джентльменского английского», а «по понятиям». Опять почти как из «Места Встречи», даже удивительно!) Короче, чтобы не рвать структуру диалога, пришлось выдумать фразу про «перейдем на ты».

Наконец, имена собственные, использованные в тексте. Слово Meltdown(Расплавление), в смысле супер-кризиса, переведено как Обвал. Словечко « 'Fill» (укороченное от «Landfill» – полигон для захоронения отходов, по тексту имеется в виду конкретный полигон в Хьюстоне: McCarty Road Landfill – полигон дороги Маккарти) переводилось как Куча. Отсюда, соответственно, и термин: на Куче, в смысле «на помойке». Географические названия не переводились, а транскрибировались общепринятым способом: например «Galveston» (город и морской порт недалеко от Хьюстона) – по тексту перевода: «Галвестон».

Интересно, что автор верно предсказал победу Б.Обамы на выборах 2012 года. В 2008-2009 годах Обама был Президентом только первый год.

Переводчик искренне надеется, что книга понравится русскому читателю. И – присоединяюсь к пожеланию автора: пусть написанное никогда не сбудется!

М.Якимов

Брисбен, 2014.

Глава 1

Мобильный телефон на столе Марка пронзительно заверещал динамиком: срочный звонок из Полиции. Имя на экране соответствовало одному из небольших отделений Полиции, или «околотков», как их называют в Хьюстоне на британский манер, на северной границе участка. Сообщение могло быть как хорошей новостью, так и плохой. Однако, если из околотков звонили в середине дня или рано утром, это редко бывало хорошей новостью.

Старший следователь ФБР коснулся зеленой кнопки на экранчике.

– Марк Пендерграсс. Слушаю.

– Сэр, это депьюти [1] 1
  Младшее звание в Полиции Техаса. Ниже только «стажер» – примечание переводчика.


[Закрыть]Ким. Околоток в трущобах шоссе Гаррет. У нас еще одно убийство, – раздался в динамике взволнованный речитатив полицейского.

– «Мясник»?

– Похоже он, сэр. Двое убитых: влюбленная парочка в лесу. У девушки… Ну, сами увидите. Я решил звонить прямо Вам, а не в диспетчерскую… – Затем, после напряженной паузы, – Извините за плохие новости, сэр…

– Место преступления? – Марк пытался сохранить спокойный тон. Два года непрерывного расследования серии убийств сказывались.

– Роща на северной оконечности Шелдонского водохранилища, угол шоссе Пайнленд и Гаррет. Местные пацаны обнаружили… Я имею в виду: убитых. Тань и я – мы уже на месте. «Свежак»…

– О-кей, депьюти, мы уже едем. Пожалуйста, ничего там не трогайте…

– Конечно, сэр.

Марк завершил звонок и прошел в кабинет начальника участка [2] 2
  В оригинале: «Station Chief». Это должность. Звание «майор» имеет различное значение в полиции разных штатов. В Техасе, это примерно как в России – полковник полиции. Примечание переводчика.


[Закрыть]наискосок напротив своего кабинета. Майор Бенито Ферелли, коренастый, лет шестидесяти, склонился над клавиатурой, обновляя какую-то электронную таблицу. Свежеотпечатанные формы кадрового учета были разбросаны на столе.

– Надеюсь, чувак, сегодня у тебя хорошие новости, – майор поднял глаза от экрана компьютера.

Марк покачал головой, показывая, что хороших новостей не последует.

– Только что звонил депьюти Ким, из ТШГ. Еще две жертвы, Бен. В лесу, с северной стороны Шелдон-Рез.

– Черт… Черт! Когда все это кончится? – Бенито снял ключ от машины с крючка над столом и протянул Марку, – Поймай « Медведя». Он должен быть у себя. И мисс Гарденер из Криминалистической. Могу еще и депьюти дать. Надо?

– Спасибо, Бен. Мы втроем справимся…

Хотя должность Марка и называлась «старший следователь [3] 3
  В оригинале: «Special Agent-in-Charge», то есть «Ответственный Специальный Агент» – самый старший ранг полевого офицера ФБР, на несколько ступенек выше, чем «просто» Специальный Агент (ранг Марка Пендерграсса примерно соответствует нашему майору или подполковнику юстиции). Переводчик заменил сложный американизм на привычный российский эквивалент «старший следователь».


[Закрыть]», подчиненных у него больше не было. Марк был единственным следователем ФБР в этой части Хьюстона и отвечал за два участка сразу: около 130 квадратных миль [4] 4
  337 кв. км – примечание переводчика.


[Закрыть]и 400,000 населения. После непрерывных сокращений в ФБР, они должны были полагаться на местную Полицию практически во всем. Еще хорошо, что, в отличие от некоторых других префектур, Шериф Округа Харрис [5] 5
  Harris County, часть административного деления штата Техас. Включает в себя собственно Хьюстон и ближайшие города-спутники – примечание переводчика.


[Закрыть]никогда не отказывал «федералам». Пятнадцать минут спустя, Марк и двое сотрудников Полиции Штата готовили один из двух последних полицейских автомобилей, оставшихся в Участке. Сержант-следователь [6] 6
  Sergeant – Investigator. Это полицейское звание, а не должность (примерно как лейтенант или капитан полиции в России). Примечание переводчика.


[Закрыть]Алекс Зуйко заливал дизтопливо из оранжевой двух-галонной [7] 7
  Примерно 8 литров – примечание переводчика.


[Закрыть]канистры, а сотрудница криминалистической лаборатории Натали Гарденер, уже переодевшаяся в комбинезон, проверяла содержимое своей спец-сумки.

Марк работал с ними обоими раньше. Алекс Зуйко, пятидесяти пяти лет от роду, был иммигрантом из России. Будучи в США почти двадцать лет, он имел безупречно-грамотный английский, но при этом говорил со странной смесью техасского и славянского акцентов. В Полиции его за глаза называли «Русским Медведем». Упорно циркулировали слухи, что до приезда в Америку Алекс работал на русскую мафию или же в русской полиции, что, как всем в Америке известно, почти одно и то же. И та, и другая организация славились использованием примерно одинаковых методов извлечения информации. Алекс никогда не опровергал эти слухи. Он был мастером запугивания и мог «расколоть» даже самых закоренелых преступников, мимоходом упоминая некоторые из «русских методов». Однако, до применения физического воздействия дело вроде бы не доходило.

Натали Гарденер, технику-криминалисту, было двадцать шесть лет. Она была относительным новичком в их Участке, но уже зарекомендовала себя с самой лучшей стороны. Обладая неограниченным запасом оптимизма и отличным чувством юмора, она была способна переварить даже самые отвратительные сцены преступлений, и была известна своей изобретательностью и способностью работать, если требовалось, по нескольку дней практически без сна.

Все трое они, несомненно, представляли из себя очень сильную команду детективов. Не то чтобы это имело значение в данном конкретном случае, грустно подумал Марк. Этого серийного убийцу было не так-то легко поймать. Если подтвердится, что это был тот же преступник, что и ранее, последнее двойное убийство будет шестнадцатым по счету за двадцать два месяца! Насильственная смерть не была большой редкостью в Хьюстоне, но в подавляющем большинстве случаев убийц ловили достаточно оперативно. Но не того, над преступлениями которого Марк работал уже почти два года…

Сержант осторожно завел застоявшийся двигатель. Короткий проворот стартера, двадцать секунд паузы, – чтобы масло равномерно растеклось по двигателю, затем снова вращение стартером, пока двигатель не заработал. Алекс позволил двигателю покрутиться еще тридцать секунд на холостых оборотах, и, наконец, тронулся с места. Он был великолепным водителем, и часто жаловался, что в последние годы он редко водит машину, – только когда случались убийства или другие тяжкие преступления. Полицейские машины никогда не использовались для менее важных расследований – горючее было слишком дорого, а бюджет – ограничен.

Выскочив на шоссе К.Э.Кинга, Алекс включил было мигалку и сирену, но Марк попросил сержанта не устраивать шоу. В это время дня движения на шоссе почти не было: одинокие велосипеды и грузовые трициклы в правом ряду не создавали помех полицейской машине. Ни к чему беспокоить население сиреной, а убитым все равно не помочь. Осторожно объезжая многочисленные выбоины, сержант доехал до шоссе Гаррет, и уже через несколько минут они были на перекрестке с Пайнленд. Слева от них была верхняя часть Шелдонского водохранилища, Шелдон-Рез, как коротко называли его местные, больше похожая на заросшее осокой болото, а небольшая роща – справа. Местный полицейский депьюти ждал их на съезде с шоссе. Заросшая грунтовка извилисто уходила в лес. На проржавелом щите у дороги сохранились выцветшие буквы: « Водозащитная зона. По распоряжению губернатора. ЗАСТРОЙКА ЗАПРЕЩЕНА. УСТАНОВКА ПАЛАТОК ЗАПРЕЩЕНА. РАЗВЕДЕНИЕ КОСТРОВ ЗАПРЕЩЕНО. Нарушители будут отданы под суд».

Они вылезли из машины, и Марк представил Натали местному полисмену. С Алексом депьюти Ким был уже знаком – по совместной работе с одним из предыдущих случаев тех же серийных убийств. После взаимных приветствий, все последовали за молодым полицейским вдоль грунтовки. Еще сто пятьдесят ярдов [8] 8
  Около 135 метров – примечание переводчика


[Закрыть], и они оказались на месте преступления. Полянка на опушке леса была бы довольно уютным местечком, если бы не желто-черная полицейская лента, натянутая между деревьями. Группа зевак, в основном подростков, уже собралась позади ленты. Второй местный депьюти, по фамилии Тань, старательно охранял место преступления.

Первое тело. Молодой человек лет двадцати, лежал ничком на пропитанном кровью пледе. На траве рядом с пледом, были брошены тяжелый армейский ботинок и стандартный, армейского же образца, протез ноги. Марк сразу почувствовал симпатию к убитым – его старший сын, Уильям, был инвалидом войны. Он перехватил взгляд и короткий подтверждающий кивок Алекса. Несмотря на некоторую разницу возраста и званий, Марк и Алекс имели много общего. Они не были близкими друзьями, но выпили достаточно пива вместе, чтобы быть в курсе дел друг друга. Один из сыновей Алекса тоже служил в армии, тоже был ранен и остался инвалидом. Тремя месяцами ранее, расследуя похожее место преступления, Марк и Алекс заключили секретное соглашение, что если они вместе найдут маньяка-убийцу, и будут иметь неоспоримые доказательства его вины, ареста и суда не последует. Это животное должно было умереть «при попытке к бегству», причем смертью мучительной и не особенно быстрой…

Вторая жертва, молодая женщина, не старше двадцати лет, лежала лицом вниз на траве в луже засохшей крови. Ее джинсы были разрезаны сзади, и мясо с обеих ягодиц и верхней части бедер было срезано до костей. Рой мух гудел над телом.

– Похоже, тот же метод работы, – подтвердил Алекс.

– Будем надеяться, что мы еще не встретились с хорошим подражателем, – ответил Марк, – Пока будем считать это убийством номер шестнадцать, сержант…

Натали начала обычную процедуру осмотра места преступления, расставляя пластиковые номерки рядом с каждым предметом и щелкая цифровой камерой. Марк внимательно осмотрел траву под ногами – чтобы не повредить каких-либо улик, переключил свой мобильный телефон в режим карты, и положил телефон на землю. Спутниковая система позиционирования уже лет десять работала медленно: на орбите сохранилось что-то около двенадцати – тринадцати спутников GPS, поэтому определение точных координат должно было занять какое-то время.

– Ты опросишь свидетелей, Алекс? – попросил Марк. Больше всего на свете он хотел, чтобы его оставили в покое. Может быть, я расследую это дело несколько дольше, чем мои нервы могут позволить, подумал он про себя.

Он посмотрел вслед сержанту, который подошел к местному полицейскому. Тот указал в толпе зевак на трех мальчишек, лет одиннадцати или двенадцати. Мальчики были босиком, в изрядно поношенной, но достаточно опрятной школьной форме, и со школьными сумками. Типичные амер-азиатскиепацаны, решил про себя Марк. Достаточно шаловливые, но хорошо дисциплинированные. Обычная история: они пошли через рощу после школы, вероятно, чтобы искупаться в водохранилище. Шли, играли, и вдруг обнаружили тела. Испугались, и побежали к ближайшему жилью звонить в Полицию. Было весьма маловероятно, что дети заметили что-либо полезное. Большинство предыдущих мест преступлений было также обнаружено возвращавшимися с уроков школьниками.

Он снова посмотрел на труп молодого мужчины. На пледе около тела лежали: электрический фонарь, пластиковая коробка с домашним печеньем и небольшой термос. Чай для двоих. Естественно, перед половым актом. Это, конечно, не был их первый раз вместе в лесу, заключил Марк. Молодой человек отстегнул свой протез – нужно обладать завидной уверенностью в себе, чтобы сделать такое на первом же свидании…

После каждого нападения серийного убийцы, Полиция выдавала предупреждения через местные телеканалы и радио, и просила не посещать лесные участки после наступления темноты. С тем же успехом они могли бы просить молодежь прекратить заниматься сексом. Марк припомнил, как его сын Уильям бегал на свидания с Клэрис три года назад. Они также исчезали в соседних парках почти каждую ночь. Второй сын Марка, Майкл, проходил ту же стадию прямо сейчас, хотя Марк не знал, была ли какая-либо из подружек Майка серьезным увлечением.

– Сэр, я получила предварительное время смерти, – сказала Натали, подходя к Марку, – По температуре тела и личинкам насекомых – вчера, между девятнадцатью и двадцатью четырьмя часами. Ну, можно смело предположить, что не с девятнадцати часов, а где-то с 8:20 вечера – закат был в 7:53, дайте еще полчаса, чтобы стало вообще темно. Обе жертвы убиты табельным армейским ножом, и обе – одним ударом в шею.

– Отпечатки перчаток были?

– Да. Те же хлопчатобумажные перчатки с резиновыми пупырышками, что и в остальных случаях. Особенно заметен отпечаток вот тут, на правой штанине девушки, чуть ниже колена.

Она прокрутила несколько снимков на экранчике своей фотокамеры, чтобы показать отпечаток перчатки Марку. Да, это был «его» серийный убийца, а не подражатель. Тот факт, что кто-то убивает молодые парочки в лесу и отрезает у них части тела, держать в тайне от общественности было, конечно, невозможно. Однако, до сих пор ФБР удалось сохранить от опубликования небольшие детали преступлений, такие как использованные преступником перчатки и нож.

Вне всякого сомнения, «Шелдонский Мясник» убил снова.

Цепочка жестоких убийств началась в июне 2028 года. ФБР официально не участвовало в расследовании вплоть то убийства номер три, но Марк тогда оказался под рукой, и его попросили помочь в расследовании убийства, которое позже назвали номером один. Он отчетливо помнил тот день. Марк тогда полагал, что они имеют дело со взорвавшимся «любовным треугольником». Скажем, молодой человек обнаруживает свою девушку с другим мужчиной. Может быть, парень служил в армии – ведь большинство молодых людей служили. Достает армейский нож и убивает любовника и бывшую подружку. Затем зачем-то отрезает правую грудь девушки. Довольно жестокое поведение, но вполне можно себе представить мотив. Может быть, он пытался скрыть какую-то улику, татуировку, например. При правильной постановке расследования, такие преступления раскрывают за неделю, максимум две, даже несмотря на довольно необычное отсутствие следов и вещественных доказательств. Все члены семей и друзья убитых были выявлены и допрошены, но ничего нового раскопать не удалось. А пять недель спустя, другую пару влюбленных убили в лесу примерно таким же образом. На этот раз убийца отрезал у девушки часть голени. Затем последовало третье убийство – через три недели после второго. Снова влюбленная парочка в лесу, и снова – у девушки отрезана часть голени. Полицейские не хотели в это верить, но факт оставался фактом: в их районе завелся серийный убийца. Наконец, дело «Шелдонского Мясника» приземлилось на столе Марка. С серийными убийствами должно разбираться ФБР.

Многие считали, что прозвище «Шелдонский Мясник» было дано из-за того, что убийца отрезал у жертв разные части тела. Только Марк и несколько сотрудников Полиции знали всю историю. Маньяк получил это имя после четвертого убийства. На месте преступления обнаружили листовку с рекламой одной из мясных лавок: схема коровьей туши с названиями разных кусков. Похоже было, что у них появилась надежная улика. Тем более что убийца отлично владел ножом, как можно было бы ожидать от мясника, а на листовке были найдены отпечатки пальцев. Они начали раскручивать дело с энтузиазмом, и допросили всех в мясной лавке. Все имели надежнейшее алиби. Отпечатки пальцев принадлежали: убитому молодому мужчине, теще владельца мясной лавки и двум мальчикам, один из которых был сыном мясника. В день убийства, мальчишки разнесли рекламные листовки по кварталу, в том числе и в дом убитого. Скорее всего, молодой человек использовал эту листовку, чтобы завернуть какую-нибудь снедь для пикника. Вероятно, кто-то в Полиции плохо держал язык за зубами. Телевизионщики узнали об отрезанных частях тела, кто-то сболтнул, что в ФБР допрашивают некоего мясника, и готово: живое воображение работников средств массовой информации сделало далеко идущие выводы. Так или иначе, кличка прижилась, и теперь ее использовали даже в официальных документах Бюро.

Марк посмотрел на группу зевак еще раз. Вроде бы, она несколько увеличилась. И при этом, у Марка и его коллег опять были неплохие шансы засветиться в вечерних новостях: одна молодая дама в толпе уже снимала сцену на портативную видеокамеру. Перед тем, как примчаться сюда с видеокамерой, женщина, похоже, занималась своим огородом: она была одета в рубашку с длинными рукавами, мужские защитного цвета брюки, закатанные до колен, и в конической соломенной шляпе. Телеканалы больше не могут позволить себе рассылать по городу фургоны с репортерами, поэтому в окрýге появилось много вот таких «добровольных помощников телевидения». Они охотно поставляют на местные студии соответствующие видеозаписи. Телевизионщикам остается только добавить несколько умных фраз от ведущего новостей или, к примеру, мнение дежурного «эксперта», и вечерний выпуск готов. По крайней мере, подумал Марк, у «добровольных помощников» редко бывают в ходу длиннофокусные объективы и направленные микрофоны. Меньше вероятность утечки информации.