Текст книги "Бумажная Деревня(СИ)"

Автор книги: Матвей Крокодилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– И какая же у меня репутация?

– Мы репутацией не занимаеся. У нас всё по старинке: консультации, охрана, торговля, похищение людей с целью выкупа. Древний, уважаемый бизнес.

– Но как-то слишком издалека.

– Это предрассудки,– Рю улыбнулся, чтобы голос стал потеплее,– Что значит "издалека" в наше авиационное время? Сейчас из Токио в Москву можно добраться быстрее, чем ещё сто лет назад добирались из Токио в Киото. И ненамного дороже. Распространяются идеи и религии. Дзен пришёл из Индии в Китай, из Китая в Японию, из Японии в Америку, а из Америки в Россию. А сейчас у вас, я слышал, полный бум духовности. Различные эверетовские вселенные, особые виды квантовой магии и просто трансцидентальный трансгуманизм. В Шабанах Вишну видели, а наши, из Аум Синрикё, даже на кремлёвских ёлках зажигали.

– О, Синрикёвцы. Знаю, смотрел. Как там Асахара поживает? Уже повесили?

– Сидит. Но мы им больше не друзья. Якудза – серьёзная уважаемая организация с многовековой историей. Мы психов и отморозков не принимаем и не поддерживаем.

– И правильно. Нечего с отморозками дружить.

– С ними другие дружат. Оружие скупают, катера, вертолётики. Будут вызволять гуру. Не думаю, что получится, но в новостях посмотреть интересно. Я думаю, и у вас покажут.

– Это интересно. Но не актуально.

– Ну вот видите. В Харькове – вьетнамская пагода, в Запорожье какой-то Дхарма центр, а в Черкассах, я слышал, нитирэновцы обосновались. Или это какой-то другой Белый Лотос?

– Я в цветуях не особо разбираюсь.

– Ну да, не важно. В Афганистане после всех событий осталось два еврея, в Пакистане их тоже немного, а антисемитизма там намного больше, чем даже в современной Германии. Крутится земля, крутится Сансара, и дела человеческие тоже крутятся.

– Ну пускай себе вращаются. Вы лучше скажите, зачем звоните?

– Ой, мы вас отвлекаем? Давайте тогда потом позвоним.

– Нет-нет-нет. Я всех отослал. А то сами знаете – грянет гром, а я занят. Так что вам надо-то.

Аглая подняла табличку "Пошёл прямой эфир".

– Слышали, проблемы у вас. Вот и решили предложить услуги.

– Я что – единственный на планете человек с проблемами?

– Ну, у вас ещё и деньги есть. Вот наш оябун и подумал – всё равно межсезонье, заказов толком нет никаких. Решили предложить свои услуги. Чтобы опередить возможных конкурентов.

– Ну, у меня уже есть

– Японское качество лишним не бывает. К тому же, мы – единственный клан якудза, который работает с русской культурой. Наш сингиин читал Достоевского, а кайкэй смотрел "Колобок" и "Пойди туда, не знаю куда".

"Что он плетёт?,– не выдержала Аглая,– Колобок-то здесь причём?".

"Всё нормально,– отозвался Харуки, не отрываясь от эквалайзера,– это загадочный восток".

– И как впечатления?

– Очень понравилось. Превосходное введение в бусидо и дзен для самых маленьких.

– Смотрите, не нахватайтесь. Я вас нанимаю за качество, вы же понимаете. У нас, знаете, многие обычаи забыты, а их не мешает восстановить. Например, экзамен на оябуна или отрезание мизинца. Поэтому и русские бандиты такие – шуму много, толку мало. Только и умеют, что фугас в мусоропровод засовывать.

– Ну что вы, что вы. Высокий авторитет русской мафии признают все страны мира, включая курорты и каторжные острова.

– Ерунда. Вы знаете, в чём их главная проблема?

– Много пьют?

– Не больше нас.

– Много просят?

– Это было бы терпимо. Но я думаю, им надо поучиться у китайских триад.... или хотя бы китайских чиновников. По моему опыту, отечественные бандиты никуда не годятся.

– Но качество неуклонно растёт,– заверил восторженный голос,– Мы следим за ситуацией. С внедрением новых, западных технологий, российскую преступность ожидает расцвет!

– Есть важная разница. Понимаете, вот как работаете вы, например? Открылся магазин, где торгуют чем-то интересным. Вы приходите и говорите владельцу – у тебя могут проблемы, верно? Ну вот, плати нам и проблем не будет. И когда кто-то другой приходит, чтобы стрясти деньги, владелец просит его извинить. Место занято.

– Совершенно верно. А что, в России это устроено по-другому?

– Да. Наши бандюки точно так же приходят и говорят: плати нам и проблем не будет. И ты им точно так же платишь. Но вот к тебе пришли из другой банды. Ты звонишь тем, кому платишь. А они в ответ – "Ну, пацан, ты попал. Извини, что делать. И этим заплати. Ну, а мы что сделаем? Проблемы начались. Мы же предупреждали"

– Плохая стратегия,– произнёс Харуки (точнее, прочитал с бумажки, которую ему сунула Аглая).– Первая же банда, которая начнёт выполнять подписанный договор, подомнёт под себя всё.

– Да мне наплевать,– честно ответила трубка,– пусть оно хоть под землю провалится. Я рад, что со мной связались профессионалы. И у меня, наверное, есть для вас работа. Пока не знаю, какая.

– Всё понимаем. На наши услуги – большая текучная заказаов. Сами знаете – там пострелять, там подопрашивать. Не успеешь проект сдать – лунный новый год, а у дочки оябуна юбилей, все на орехи скидываемся. Крутимся, как салариманы какие-то. Но работаем хорошо, будьте уверены. Настоящее японское качество.

– Да я понимаю... Подстава, конечно. Такое предложение и так невовремя.

– А у вас, мы слышали, с губернатором проблемы?

– Есть немного. Вы откуда это слышали?

– Да так... Перевозчики рассказали. Вот был, говорят, какой-то Афуган. А потом его катаной зарубили.

– Вы поработали?

– Стараемся. Если он был ваш подчинённый – примите наши искренние сожаления. Мы правда не хотели вас обидеть или нанести убыток вашему бизнесу.

– Нет, нет. Так, какие-то дела крутили пару раз. Ну вы сами понимате, не маленькие. Начиная с определённого уровне тебе все каким-то боком партнёры, каким-то боком враги, а каким-то боком конкуренты.

– Совершенно верно. Мы рады, что всё так вышло. У нас были претензии к нему лично. но он был слишком туп, чтобы их даже выслушать. Ну вот и пришлось немного прикончить. Раз настолько дурак, что научить невозможно – работай наглядным пособием.

– Отлично работаете, ребята. Вы молодцы. Всему место находите.

– Скажите, а этот коммунист Мураками – это... тоже Афган? Или ваша работа?

– Ну, да. Может быть. Я уже не помню, на самом деле. Всё перепуталось так в последние дни, завертелось. Голова, как квадратная. Кажется, приказывал. Хотя нет, это что-то с земельными спорами связанное. Не помню, короче, да и не важно. Бюджет всё равно закрыт.

– Просто мы слышали, что Японская Коммунистическая Партия хочет, если он скончается, похоронить его на родине. Так что если вам нужен террористический акт с политической подоплёкой.

– Да плевал я на коммунистическую партию,– обиделся Зенковский,– я здесь и без вас всех куплю. Пусть делают с ним что хотят. Могут смешать пепел с карри и съесть вместе с рисом. У меня весь бизнес под угрозой, а вы со своими неадекватными соотечественниками лезете.

– А какой из участков вашего бизнеса нуждается в защите? Возможно, мы оказали бы помощь.

– Сложно сказать. Сразу все. Оно у меня как-то перепутано и закольцовано. Ну сами понимаете – деньги вкладываются, крутятся, отмываются, опять вкладываются...

– Тяжело вам, видимо, приходится.

– Ну, а как же. Начиная с какой-то суммы ты уже не видишь ничего. Только крутишь их, крутишь и крутишь круглые сутки.

– У нас имеется уникальное предложение только для вас.

– Я догадался. Но вы так и не говорите, какое.

– Речь идёт о губернаторе. Наша обычная такса – сто тысяч за голову. Понимаете?

– Понимаю.

– И какой ваш ответ?

– Ну, у него же охрана...

– А у вас охраны нет?

– Есть.

– И думаете, вас невозможно достать?

– Это было возможно раньше. Я ведь тоже сначала пользовался услугами охранных агентств. Обратился в одно агентство. А потом подумал, и не понял – как это бывшие бандиты меня защищать будут? Поэтому я нанял ещё одних – из другого агентства. И теперь они друг за другом следят.

– А кто же вас охраняет?

– Они и охраняют.

– Но ведь вы же сами сказали, что они друг за другом следят.

– Ну так они в Дальнем друг за другом следят. А меня там нет. Я в Москве.

– А в Москве вас кто охраняет?

– Это секрет.

– Так как вам наше предложение?

– Оно интересно. Но у губернатора тоже есть охрана.

– И что? Они что – будут за него умирать?

– Думаю, нет. Хотя кто вас, громил, поймёт.

– Ладно. Сейчас мы скажем самое главное. Специально для вас мы сделаем скидку в двадцать один процент. Даже Танаке Какуэю только двадцать с половиной процентов скидывали!

– Что?

– Двадцать один процент скидки. Не упустите свой шанс!

– А чего так много?

– Растёт конкуренция. Ну вы же понимаете, молодёжь играет в жестокие игры, учится стрелять с детства. Приходит тут один ронин провалившийся записываться, и прямо с порога: "А ракетницу дадите"? Предложение растёт, качество падает. Это как с лапшой быстрого приготовления. Была еда для космонавтов, теперь кто попало догоняется.

– Вот оно как... Стало быть, космонавты.

– Да. И, как нетрудно догадаться, Иокогама – это последнее место, где нас будут искать.

– А знаете что?

– Да?

Зенковский выдохнул.

– По рукам!

– Что...– опешил Рю.

– Ну, в смысле, грохайте, грохайте. Аванс сколько?

– Двадцать пять.

– Нет, двадцать.

– Двадцать пять. За двадцать мне оябун голову оторвёт.

– У оябуна таких как ты – полный дом и ещё галерея. Двадцать. Диктуй, как перечислить.

Аглая, роняя стулья, бросилась к столу с бумагами и сунула Рю под нос реквизиты. Тот принялся диктовать под тяжёлое дыхание трубки.

– Вы меня простите, что я бестолочь такая,– извинился Рю,– я же на переводчика, а не на бухгалтера учился.

– Что ты бестолочь – видно из языка, который ты выбрал. Всё, теперь я диктую реквизиты, а ты проверяй.

Рю подтвердил реквизиты.

– Ну, значит, что?

– Ну, значит всё.

– Когда выполните?

– В течении недели.

– Доложите по телефону?

– Мы не доложим. Вам доложат.

– Каким образом?

– В вечерних новостях.

И отсоединился.

В наушниках шипела пустота.

Вот и всё. А что ещё делать?

Аглая ухмыльнулась и включил телевизор.

– Перекупили,– прошептала она одними губами,– Буквально в последний момент.

Дикторша в телевизоре выглядела несколько обалдевшей. Она, конечно, привыкла сообщать о вещах невероятных и необычных. Но, видимо, впервые в жизни то, о чём она говорила, случилось не её глазах и в прямом эфире. И оказалось, что это не просто невероятно и необычно. Это ещё и жутко.

– Запись, которую вы слышали, сложно прокомментировать... Да, сложно. Поэтому мы передаём слово губернатору нашей области Ивану Пучжевичу Айсингёро.

Крупным планом показали кожано-полированный кабинет, похожий на логово голливудского злодея. Губернатор сидел в огромном, как трон, кресле, за до зеркального блеска натёртым столом, обложенный телефонами и бумагами. Если он и был удивлён, всю тонкую мимику сгладил грим.

– Я не буду комментировать отдельные выражения прозвучавшего разговора,– начал губернатор,– Они невероятны, но не удивительны. Многие из вас сталкивались с таким образом мышления – например, в анекдотах. Теперь вы можете убедиться, что ваш голос, голос народа говорил абсолютную правду – просто вы ему не верили. Они действительно так говорят и так поступают. И им действительно наплевать на последствия. Они не просто не ведают, что творят – они не желают знать, что именно они натворили. Вчера по приказу этого человека был убит наш общий друг, известный политик Эйтаро Мураками. Два часа назад он скончался, не приходя в сознание, и уже поступила просьба о переименовании в его честь одной из городских улиц. Я полностью его поддерживаю и скоро отдам соответствующие распоряжения. Думаю, это будет лучшим подарком этому необыкновенному человеку. Наш общий товарищ Эйтаро Мураками, который пронёс идеалы коммунизма через мутные воды безвременья на берег другой, совершенно непонятно эпохи. А этот скот даже не понял, кого застрелили, кто застрелил. Может приказывал, может и нет. Он настолько враждебен нашему городу, что даже не придаёт этому никакого значения. Разумеется, в разговоре много непонятных деталей. Их предстоит разъяснить. Но не оставляет никаких сомнений тот факт, что перед нами преступник. Причём закоренелый, и бессовестный. Он гордится своей продажностью и похваляется своей безнаказанностью. Он думает, что может всех купить и у них же наворовать ещё больше. Раньше это проходило, власть имущие были наивны. Но теперь другая эпоха. Все, кого они могли обдурить, уже обдурили. Остались надежные, честные руководители. Вроде меня. И я этих бандитов не боюсь. Они думают, что раз у них есть пара громил, они чего-то из себя представляют. У нас в стране двадцать пять спецназов, в том числе – спецназ железнодорожных войск! Про преступления мерзавца известно очень многое. И будьте уверены, дорогие сограждане – их конец близок! После этих, фактически, признательных показаний, мы не можем сидеть сложа руки. Мстить будем. Жестоко. И всё это – благодаря вашей бесценной помощи и поддержке.

13. После камнепада

Камнепад прошёл, кого надо засыпало. А значит – время собирать камни!

Очень трудно досидеть до конца уроков. Особенно когда вокруг тебя обсуждают то, что ты сам же и устроил. И ты знаешь, что за это хулиганство тебе ну ничего не будет.

Молчание и невозмутимость сдержать очень сложно. И даже столовская булочка отказывается лезть в рот... Слова рвутся наружу, но ты разрешаешь прорываться им только в качестве смеха.

Ещё вчера ты выпускал анонимно кассеты. Сегодня твой анонимный шедевр показали по телевизору. И показали настолько удачно, что увидели его – все!

Множатся мнения и бредовые версии. Евграфов считает, что было весело. Маталыцкий – что он катался по полу. Пиня – что её родителям тоже понравилось. Шкутенберген – что это удачная провокация дружественных китайских спецслужб в союзе с патриотически настроенными генералами. Есть даже счастливые обладатели видеомагнитофонов, которые успели записать финал на видео.

Продребезжал последний звонок. А у нас уже назначено...

Идём, идём, идём!

От гимназии по бульвару, мимо книжного магазина "Искра" (уж не возгорится ли пламя?), до площади Ленина. Подойти к скамейке у дома с синим куполом, где лавочка. Там ждать.

– Привет, ребята. Молодцы, что пришли!

– Рады стараться, Куромаренко-сан.

Всё-таки есть польза от школьной формы есть. Если надо в официальное место, можно не переодеваться.

Хотя, иногда бывает от неё и обида, – идёшь домой, а там твой соученик прогуливает. Покрасневший, жирный и плечистый, распустил галстук и пьёт на лавке пиво из холодной тёмной бутылочки, как обеспеченный человек. Не "Приморское" какое-нибудь. И даже, сволочь, не палится! (Тогда за распитие на улице почти не забирали) Отдыхает от всеобщего образовательного процесса. Хочется подойти, насмешливо осведомиться, а потом наказать, унизить, чтобы ныл и плакал, что будет учиться, как ты и перестанет позорить школу.

"Вот так из человека рождается фашист"...

Идём к губернаторскому. Как оно называется в это время года? Облисполком? Губуправление? Правительство Долгенской области? Какая разница! Главное – здесь губернатор и колонны бетона серого в три-четыре обхвата. Милиционер у входа презрительно глядит на школьников. Предъявляет удостоверение. Турникет поворачивается трижды. Ну, заходи, коль не шутишь.

Удивительно, но внутри ничего сложного, запутанного или торжественного. Просто коридоры с коврами и дверями, сходятся и расходятся. Уже знакомые круглые окна смотрят на площадь, и площадь кажется из них удивительно тусклой. Как внутри школы, просто оформлено чуть по-другому.

Поднимаемся по лестнице с мраморными шарами на перилах и огромным Лениным в нише, что закаменел в чёрном граните. Ленин повёрнут боком, он не желает знать пришельцев и смотрит в светлое будущее.

На втором этаже – такие же ковры и переходы. Сворачиваем в кабинет, тут никого. Старые столы, слепые телефоны без дисков, компьютер есть, но прячется за чудовищными кипами папок, бумаг и картонных коробок. На стене – колоссальная карта города, расчерченная на участки с индексами и потому похожая на схему раздела свиной туши, что висит в гастрономе.

Сели. Ждём...

Дождались!

Госпожа Фань И появляется в новеньком, ещё хрустящем китайском офисном костюме и Харуки вдруг её узнаёт. Ну как же, лет десять назад они с мамой и правда купили у неё электрочайник, серый с чёрным и похожий на печального пингвина.

Ну, сейчас хвалить будут. А потом отведут к самому Ивану Пучжевичу. Потомок династии Цинь и бывший советский торговый представитель в Гонконге пожмёт им руки, поблагодарить и даст какое-нибудь новое диверсионное задание. Например, мост взорвать.

– Посмотрел?– спрашивает Аглая.

– Да. Все смотрели.

– Что? Как?

Госпожа Фань И водружает очередную кипу бумаг на стол. Потом садится на кресло, словно на трон, и глядит на визитёров из-под модных очков в синей оправе. И – зашипела:

– Иван Пучжевич в бешенстве!

– Как?

– Совсем. И я его понимаю. Вы что устроили, варвары?

– Ну... провокацию.

– Я понимаю – Москва,– продолжает Фань И,– Судя по новостям у вас там эти... священные безумцы правят. Но здесь – в Даляне... Весь город смотрит! В новостях! И что же он там увидит? Он хочет увидеть врага, из-за которого город растёт, товар идёт, но всем всё равно плохо. А увидел – что у нас тут одни сумасшедшие! Якудза, японские школьницы, ниндзя, инопланетяне какие-то. Вы вообще сценарий писали? На утверждение носили? Или опять импровизация? Комедианты небитые, кочевники непокорённые – вот вы кто! Разбойники на зарплате! Вас не в управление, вас на Плоский Холм надо, и не выпускать, пока не вылечат! У вас разоблачительная передача, или репортаж из сумасшедшего дома? Устроили, чтоб вас, выставку концептуального искусства! Нести такой бред, что и он сам стал бредить – это куда годится, а? Странно, что вы ещё не спели и не станцевали. Иван Пуевич что просил? Довести этого Зенковского до такого градуса, чтобы даже его партнёры по Москве и Владивостоку поняли, что он сумасшедший. А что они увидели? Что у нас тут все сумасшедшие! А самые буйные – на телевидение! И что телестудию давно пора на Плоский Холм. Вы же понимаете, что это не то, что по Первому не покажешь – это доложить наверх в нормальной форме не получится. Да я повешусь с вами! Натащили бреда, а мне отвечать? Размечтались. Праздничный концерт в школе для детей с отклонениями... Ну вот зачем школьников нанимали, а? Взрослых не нашлось?

– У нас нет других специалистов в этой области,– робко вставила Краморенко,– Телефонное хулиганство – это...

– Это то, что вы в прямом эфире устроили. Мы для вас лучшее время выделили! Короче говоря, – вон с глаз моих! Был бы договор – уволила бы на месте. Иван Пучжевич больше в ваших услугах – не нуждается!!

Снаружи был всё тот же день, что и час назад. Стоя на ещё довоенных ступеньках крыльца, Аглая обвела взглядом мальчиков.

– Ну что же мы сделали? Ну что же мы сделали, а?

– Провалили мы всё,– констатировал Харуки.

– Ну, значит пошли.

– Куда пошли?

– Ай, всё равно!

Они пошли обратно, но на перекрёстке свернули на Гоголя. Может, не хотелось идти обратно к гимназии. А может, Аглаю Павловну после проваленного задания тянуло домой. А школьники следовали за ней, потому что не знали другого пути.

Они шли мимо красного куба девятого лицея. Из актового зала доносилась знакомая хоровая разноголосица.

Ах, я видеть не могу, не могу

Берега серо-зеленые:

Словно ходят по лугу, по лугу

Косари умалишенные,

Косит ливень луг в дугу.

«У нас же хор завтра выступает»– вспомнил Рю,– «Репетируют, готовятся. Конкурсы... Надо, наверное, зайти и сказать, что опоздал».

Но тут увидел кое-что другое и потерял мысль.

Зал был занят, так что физкультуру перенесли на улицу. Так что портфели свалили большой кучей прямо возле решётчатой ограды. И на вершине кучи настоящим царём горы восседал знакомый рюкзак-барсук по имени Джим Моррисон.

Вот так встреча! А Рю и не подозревал, что она учится здесь!

Школьники в куртках, кедах и спортивных штанах бежали кросс, стукая подошвами, как большая и сложная фабричная машина. Мальчики фыркали, у девочек вздрагивали косы.

Рю поискал среди них Люксембург. Однако Риты нигде не было видно.

Аглая Павловна тоже заметила барсука. По её лицу даже скользнула слабая тень улыбки. Она подошла к решётке, опустилась на колено и просунула руку.

– Его зовут Джим Моррисон,– предупредил Рю.

Краморенко кивнула и осторожно погладила его за ухом. Барсук глядел на троицу грустными, мудрыми, всепонимающими глазами.

Краморенко сглотнула слезу и пожала чёрную лапу.

– Плачьте и не бойтесь,– пробасил Джим Моррисон,– Скоро будет новое время. Мы ещё поиграем!