Текст книги "Помело для лысой красавицы"

Автор книги: Маша Стрельцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– На что? – не поняла я.

– Черт его знает на что, – пожала она плечами. – Наверно, на семью. На дом. На детишек. На то чтобы он всегда будет с тобой рядом, просто надо выстоять какой-то сложный момент.

И я заткнулась…

Я поняла что она хотела сказать…

И теперь уже без возражения слушала дальше.

Однажды Лариса не выдержала и спросила – не пора ли им пожениться? Олег потупил взор и признался, что когда Лариса уехала, гадкая Марина женила его на себе. Забеременела и женила. А куда ему, бедному, было деваться? У нее отец вон какая шишка, махом бы Олега по асфальту размазал.

Лариса тогда не выдержала и тихо, безнадежно заплакала. А Олег сел рядом, гладил ее по головке и говорил, что Марина давно ему опостылела, и он уже давно думает как бы от нее избавиться. Развод невозможен – отец Марины этого не допустит, так что остается только подождать, пока Олег заработает достаточно денег на побег. У него в загранпаспорте есть действующая шенгенская виза, Ларисе ее сделать не составит труда, так что все упирается в деньги.

Лариса утерла слезы и задумалась.

А на следующий день она на работе открыла свой мэйл и увидела там письмо от Наташи Беловой. Тут – то и родился у нее план.

Давным-давно у нее дома валялся паспорт на имя Усольцевой Ани – девушка пришла менять его на паспорт нового образца, и Лариса не могла не обратить внимания, до чего они похожи. И поэтому частенько доставала старый паспорт из стопки приготовленных на уничтожение, чтобы показать подружкам и поахать. Так и вышло, что когда паспорта унесли, этот остался лежать в столе у Ларисы. И вот теперь она его достала и решила использовать, чтобы не светить свое имя – дурочка надеялась на благополучный исход.

Кстати, с паспортом ее афера полностью удалась. Никому и в голову не пришло пробивать данные. Она спокойно сняла квартиру в агентстве по найму, спокойно вышла замуж за придурочного братца и даже без проблем открыла в банке счет.

Ну пока суд да дело, Лариса ответила Наташе на ее мэйл, оплатила ее услуги и получила свои анкеты. Ответило шестнадцать мужчин, с пятнадцатью она встречалась, и троих ей удалось развести на деньги.

Эрик из Германии выдал ей тридцать тысяч евро на лечение после тяжелого выкидыша – память о ночи любви с ним, с пожеланиями их скорейшей свадьбы.

Дэвид из Алабамы оказался жадноват, и с него удалось вытянуть только двадцать тысяч на оформление визы к нему и различные взятки.

Однако больше всех отличился братец. Ларисе он сразу объяснил, что денег у него куры не клюют, и ради такой красотки он ничего не пожалеет. Он и правда сорил деньгами направо – налево, купил Ларисе кучу дорогой эксклюзивной одежды, и она поняла – вот он, шанс!

Перед отъездом они расписались, а через две недели Лариса закрыла счет и вручила своему обожаемому Олегу все до последнего цента деньги.

Он взял ее паспорт, уехал в Москву – получать для Ларисы загранпаспорт и визу, а на следующий день к ней в кабинет вломилась Марина.

Оказалось, Олег сложил в чемодан смену белья, томик Макиавелли и улетел в Москву самолетом. На прощание сказал:

– Не ори, папенька тебе поможет ребенка поднять, и найди эту дуру, Лариску да спрячь ее, или вас всех вместе закопают. Адрес ее на холодильнике.

Лариса замолчала, подошла к двери на балкон и распахнула ее.

– Жарко тут, – безразлично сказала она.

Рассказывая про предательство любимого, она плакала не переставая. Марина, наоборот сидела с каменным лицом, изредка злобно повторяя: «Козел, какой же он козел!!!»

Мне ее было жалко до ужаса. Мужики – они ведь хорошего к себе отношения не ценят. Этому Олегу, козлу, молиться б на Ларису за то что она его так любит, на все ради него готова, а он ей в благодарность жизнь сломал.

– Господи, Лариса, где ж твоя голова – то была? – с состраданием спросила я.

– Догадайся, – пожала она худенькими плечами.

– Слышь, ты, мочалка, хорош на жалость давить, собирайся-ка, – гнусным голосом сказал Зырян.

Я обмерла – уж и забыла про него – повернулась и увидела их с Толиком у дверей комнаты.

– Вы как сюда попали? – вскрикнула Марина.

– Запирать надо было, – отрубил Толик.

– Я запирала ! – пропищала она.

– Значит плохо!

Лариса, бледная как мел смотрела то на идущего к ней Толика, то на Зыряна. Лица Толика я не видела, но вот Зырян на нее смотрел так, что я в этот момент поняла – Лариса не жилец. Они ее убьют.

– Нет, нет! – вытянув руки, Лариса отступала от Толика, и безграничный ужас плескался у нее в глазах. – Нет!!!

– Не дергайся, – жестко сказал Толик, почти уже схвативший ее. И тут Лариса выскользнула из-под его руки, раздался треск и в руке у него остался длинный белый клок ткани.

И мне было видно со своего кресла, как она рванулась на балкон, большой неповоротливый Толик за ней, потом он заслонил выход на балкон и так и остался почему – то стоять. А в воздухе раздался безнадежный, отчаянный девичий крик…

Толик постоял немного, потом повернулся к Зыряну и сказал:

– Слышь, а она того…

– Какое того? – зло спросил он и побежал на балкон, оставляя на светлом паркете грязные следы.

– Что случилось? – шепотом спросила Марина, с ужасом глядя на меня.

Я отвела взгляд.

Или я дура….

Если Лариса рассмотрела в глазах Толика то же, что и я в глазах Зыряна, так может она и правильно сделала. Все равно ее бы убили за полмиллиона. Только не так милосердно и быстро, как она выбрала сама. Восьмой этаж, внизу вымощенный камнем двор. И две секунды страха в полете…

Возвращались мы домой в полном молчании. Никому не хотелось говорить. Ларису увезли в реанимацию, Толика подозрительный Зырян оставил ее охранять. Типа Лариса могла убежать!

У моего дома я спросила у Зыряна:

– Мать-то теперь отпустишь?

– Уговор был на девку и полмиллиона, – хмуро сказал он.

– Зырян, – вздохнула я. – Ты ведь уже наверняка разобрался, что я ни за что ни про что встряла. Я и так провернула кучу работы, а полмиллиона у меня все равно нет, должен понимать.

– Ты меня за дурака не держи, – посоветовал Зырян мерзким голосом. – Деньги пропали по твоей вине, тебе их и возвращать. Нечего брачные аферы разводить было!

– Да ничего я не разводила, – вздохнула я. – Можешь держать мою мать у себя до скончания веков, я буду только рада.

– Да мне ее проще успокоить, – процедил Зырян, – и не забывай что ее жизнь полмиллиона не стоит.

Я вылезла из джипа, зашла в подъезд и пошагала по ступенькам лестницы. Лифт вызывать мне не хотелось.

На пятом этаже я стукнулась к Сереге в квартиру, и стучалась минут пять, пока на пороге не объявилась злющая заспанная бабуся.

– Ты чего по ночам моду взяла ходить? – напустилась она на меня.

– Да мне б Серегу, – сконфуженно произнесла я.

– Нету твово Сереги уж третий день дома! – недовольно ответила она.

– Ну тогда я пойду, спокойной ночи! – улыбнулась я, бочком отходя снова на лестницу.

Бабка со стуком захлопнула бронированную дверь, а я вскинула руку и посмотрела на часики. Бог мой, было уже третий час ночи! Еще бы мне были рады! Бабулька у нас правильная – ровно в девять ложится в кроватку, смотрит программу «Время» и на боковую. Зато и встает в шесть утра. Вот и я добралась до своей кроватки, разделась и пошла на боковую.

Всю ночь мне снились распластанные на земле Богородицы, припавшие к ней, словно в последней мольбе: «Помоги…»

Утром я встала, почистила зубки и полезла в Интернет. Хоть я и брякнула вчера Зыряну, что якобы денег платить за мать не буду, а только куда денешься? Понятно что выручать мать надо.

Я зашла на сайт своего банка, залогинилась и принялась разбирать английские буковки – информацию по своему счету.

На сайте был какой-то сбой, руки бы оторвать их ленивому админу – счет оказался просто закрытым.

Я встала, достала бумажки на свои вклады, поднапрягла извилины и вычитала, что счет закрывается в случае нулевого баланса.

«Хм, – подумалось тут мне, – может вовсе и не админ виноват? Может я просто вытаскала деньги на баночки Оксане? Я ж тогда не в себе малость была, за цифрами не следила».

Я снова перешла на главную страницу сайта, набрала номер другого счета, пароль у меня ко всем пяти счетам общий – magdalena, чтоб не забыть, подождала пока загрузится страница и офигела. Счет оказался закрыт.

Я в полной прострации начала проверять остальные счета, и выяснила, что мне осталось на хлеб с маслом шестьсот с хвостиком тысяч.

Протянув руку, я схватила трубку телефона, трясущимися руками набрала много цифр, и с первого раза дозвонилась в свой банк. Безбожно коверкая английские слова, но восполняя это экспрессивностью выражений, я наконец добилась того, чтобы клерк меня понял. Он вежливо меня успокоил, посмотрел свои файлы и сказал – что да, действительно, деньги сняты со счета и переведены на другой счет в моем городе несколько дней назад. На имя Грушко Оксаны.

«Серега!» – озарило меня и я от злости чуть было не наорала на клерка. Тот тем временем объяснял, что я выбрала анонимный вид вклада, и потому владелец – любой, кому известен пароль.

Я бросила трубку и в ярости заходила по комнате. Ну конечно! Я вспомнила, как в первый день приезда я достала документы по вкладам, просматривала их, но тут раздался звонок в дверь, и я пошла открывать, бросив бумаги на столик в прихожей. Потом мы с бабой Грапой пошли в кухню, а Серега чего-то долго снимал ботинки. На тех бумагах сверху листа я и пароль приписала!!!

Причем – незадолго до этого от меня ушла Оксана, и Серега с бабкой явились, точно зная что я дома – откуда?

Дура!!!

Какая же я дура!!

Вот тебе и любовь до гроба!!!

А теперь этот козлик стопудово скажет – мол, ничего не знаю, был под заклятием. Ну ничего, сколько веревочке не виться – а в руки мои он попадет. Вот только надо избавиться от наркомании – и вернуть Силу. Я как узнала про наркотики – сразу поняла, отчего у меня с магией такие проблемы стали. Магия и наркотики – словно огонь и вода. Наркоман не имеет Силы, Сила извне для него опасней яда.

Злая как сто чертей, я снова села к компу и поменяла пароль на имя любимой кошки. Как в анекдоте – «Sh#kkn!gd%aa! Кыс-кыс-кыс!» Тиха украинская ночь, и вряд ли Серега еще полезет сюда, однако сало лучше перепрятать.

Я сбегала в кухню, попила из последней драгоценной баночки, подумала и позвонила Корабельникову.

– Эт Лисица.

– Ну здравствуй. Тут тебя ребятки обыскались, где была? Еще вчера вечером анализ был готов!

– И чего нашли?

– Гидрохлорид кокаина нашли, – хмыкнул Витька, – если по-русски – то соль кокаина, которая может растворяться в воде. Это что, тебе врач прописал?

– Ага, – кивнула я и отключилась.

Кто бы сомневался, что там наркотик.

Потом я налила кофе, сделала бутерброд с сыром и задумалась – что делать?

На повестке дня было два вопроса. Как технично получить деньги на выкуп матери (в банке тоже люди сидят и я не хотела чтобы поползли слухи), а так же надо было вылечиться от наркомании.

Подумав, я набрала номер Грицацуевой, черной ведьмы, с которой я в прошлом сильно конфликтовала, теперь же – лучшую подружку моей бабы Грапы.

– Привет, – сказала я ей, одновременно жуя бутерброд.

– Здравствуй, Мария, – отозвалась она. – С чем пожаловала?

– Слушай, кто из ваших от наркомании лечит лучше? – спросила я ее.

Белые ведьмы с таким вообще не связывались, отдача была такая, что люди по полгода отойти не могли. А темные – темным нормально, вреда не причиняло.

– Ну я, – скромно призналась она.

– Отлично! – порадовалась я. – Сколько стоит – первый вопрос, и сколько это занимает по времени – второй.

– Эх, дорогая моя, – вздохнула она. – Насчет стоимости скажу так – грех брать плату за такое. Бесплатно мы этот ритуал делаем, иначе и скопытиться недолго.

– Бесплатно??? – поразилась я и засмеялась: – У тебя там в сенках очередь стоит, наверно?

– Очереди нет, потому что мы вообще по этому ритуалу редко работаем, – не поняла она шутки. – Какой смысл горбатиться бесплатно?

– А натуральный обмен? – осторожно спросила я. – В смысле баш на баш, ты мне ритуал, я тебе тоже чего – нибудь нужное сделаю…

– Не работает это так! Надо чтобы совсем бескорыстно! Погоди-ка! – вдруг спохватилась она. – Ты сказала – «Я» ? Тебе что ли ритуал надо?

– Ой только давай без сплетен на весь город – «Марья стала наркоманкой»! – поморщилась я. – Да, мне! Я ведь раком болела, меня на очень сильные обезболивающие садили, так что у меня теперь к ним привычка.

– Вон оно как…. – раздумчиво протянула Грицацуиха. – Ну конечно, тебе-то я проведу ритуал. Вечерком, часиков в шесть будь у меня. Только неуколотая. И кольцо какое-нибудь принеси.

– Я не колюсь, – обиделась я.

– Ах, ну да, ну да, – несколько рассеянно сказала Грицацуиха. – Ладно, Марья, пойду готовиться.

– Погоди! – остановила я ее. – Скажи-ка мне, через сколько зависимость пропадет?

– Ну я сделаю, а потом тебе придется неделю перекумаривать самой. Выдержишь, переломаешься – через недельку будешь свободна. Нет – второй раз ритуал не делается, сразу предупреждаю.

– Я за неделю помру, – твердо сказала я, вспомнив, какие жесточайшие боли обрушивались на меня, если я долго не пила отварчика.

– Значит перекумаривай на водке, – ответила она.

– Это как?

– Просто. Запасись сразу ящиком водки и не давай себе протрезветь, напивайся по-черному.

– Отличная метода, – кивнула я. – А через неделю я становлюсь алкоголичкой. Чем не альтернатива?

– За неделю не станешь, – заверила она меня. – Все, Марья, мне некогда, жду в шесть. Пока!

– Бай-бай! – кисло сказала я.

Потом дожевала бутербродик, достала из холодильника копченую курочку и принялась размышлять, что делать с деньгами за мать. Решение пришло после двух окорочков и половины крылышка. Я снова схватила телефон, натыкала номер и нарвалась на тетку Цилю.

– Здравствуйте, это Марья, можно дядю Моню? – скороговоркой выпалила я. Тетя Циля болтушка страшная, если ей не дать понять что дело срочное – заговорит до смерти.

– Моня! К телефону! – зычно крикнула она вглубь дома и снова обратилась ко мне: – Здравствуй, Машенька, что-то не заходишь таки к нам!

– Да некогда, дел по горло!

– А вот и Моня. Передаю трубку.

– Здравствуй, Марьюшка, – услышала я голос дяди Мони.

– Дядь Монь, мне с вами надо встретиться, оч срочно, вы временем располагаете?

– Ну я даже и не знаю, – задумался он. – Заказ вот срочный надо сработать…

– Я бы не стала вас просить, да матери касается, – жалобно сказала я.

– Да? – споткнулся старый обожатель на полуслове. – Так приезжай тогда ко мне.

– Мне наедине надо, – понизив голос, как будто тетка Циля могла услышать, сказала я.

– Тогда давай так – скажи, через сколько ты подъедешь, я тебя у ворот встречу.

– Отлично! – обрадовалась я. – Вот в машине и поговорим! Буду через пятнадцать минут!

Я быстренько оделась, схватила сотовый и выскочила из квартиры.

По пути вниз я заскочила на этаж к Сереге и позвонила в дверь.

Открыла мне баба Грапа.

– Сереги нет? – быстро спросила я.

– Нет, обормота, – кивнула она. – А ты давай, заходи, я тут шанежек сочинила.

– Некогда! – бросила я на бегу, устремляясь вниз по лестнице.

У дяди Мони я была через семнадцать минут – все никак не могла вывернуть с одного перекрестка.

Когда я подъехала к его дому, он уже притоптывал у ворот. Низенький, кругленький, с блестящей лысинкой в круге седых волос он напоминал подпрыгивающий мячик. Я улыбнулась, остановилась около него и открыла ему дверь. Он не заставил себя упрашивать, сел и спросил:

– Ну, шо таки тебе надо от старого бедного еврея?

Я вздохнула и объяснила ему про мать, Зыряна и полмиллиона. Честно сказала, что повадилась тут каждый день снимать огромные суммы в банке при всем честном народе. Если я там полмиллиона сниму – завтра же ко мне придет налоговая или еще чего похлестче.

Признаться, я надеялась, что после такого расклада дядя Моня скажет – мол, давай я получу эти деньги! Получу и выкупим мать!

Однако он помолчал, нахмурившись, после чего сказал:

– Я, Марья, твои сомнения понимаю, в наше время не стоит показывать что деньжата водятся. Так что послушай старого мудрого еврея – позвони этому Зыряну и спроси у него, на какой счет ему перевести те полмиллиона. И пусть он их сам получает, а ты вроде как и не причем!

– Ну, дядя Моня, ты и голова! – с безмерным уважением посмотрела я на него.

– Поживи с мое! – добродушно проворчал старый ювелир.

Он попрощался, велел позвонить, как решу все по матери и тяжело выбрался из машины.

– Да, чуть не забыл! – сунул он голову обратно в салон. – Колечко-то мое пригодилось?

– Пригодилось… – печально сказала я. Не станешь же ему все объяснять…

– Странные дела с тем колечком приключились, все думал тебе позвонить, рассказать, да из головы вылетало, – обстоятельно объяснил он. – Сейчас вот увидел его у тебя на руке, да и вспомнил!

– Что за странные дела? – нахмурилась я.

– Так вот никому такая дрянь не нужна была сроду, а тут сначала ты прибежала среди ночи, потребовала его сработать, потом парень с нашей улицы прибежал – и тоже срочный заказ на такое же кольцо.

– Парень – это такой в очочках, лохматенький? – медленно спросила я.

– Да, Сашей его звать, воон в том доме живет, – показал мне рукой дядя Моня. Где живет Вишневский я и так знаю.

И все же я достала кольцо, снятое с Оксаны и протянула его ювелиру:

– Ваше?

Он повертел его в руках и уверенно кивнул:

– Конечно мой. И не то, которое я тебе делал, а то, которое соседу.

– А внешне они совершенно одинаковые, – безразлично сказала я.

– Ну ты сказала – одинаковые! – хмыкнул он. – Это тебе так кажется, а для меня они разные, как день и ночь!

Тут за ворота вышла тетка Циля, в тапочках и легком халатике.

– Моня! – завопила она. – Бегом в дом, клиенты звонят!

– Бегу-бегу, золотая моя! – засуетился он и снова повернулся ко мне: – Позвонишь, в общем, хорошо?

– Конечно! – еще раз пообещала я.

Он и тетка Циля давно ушли в дом, а я все сидела в своей бээмвушке, чувствуя как злые слезы обжигают щеки.

Почему-то мне было до ужаса обидно, что он мне подсунул подделку. Я ведь расчувствовалась, и решила что я впрямь ему безмерно дорога. Первым встречным не дарят такое – только действительно дорогим людям.

«Ты чего ревешь? – удивился внутренний голос. – Если б он не подменил перстень, Оксана бы завершила ритуал и ты бы была мертва».

Так оно…

Вишневский по сути меня спас своим подлогом.

Только отчего ж мне так обидно-то???

«Тогда дело сделай, потом реветь будешь, – посоветовал голос. – Мать-то надо выручать».

Иногда он и впрямь дает умные советы.

Я достала платочек, промокнула глаза и набрала номер Зыряна.

– Алло! – как всегда рявкнул он.

– Это Марья, – вздохнула я. – Мать-то когда отпустишь?

– Я тебе сказал – когда пол-лимона за нее отдашь! И лучше поторопись, а то у меня уже руки тянутся удавить эту бензопилу!

– Э, послушай, ты о моей матери говоришь! – оскорбилась я.

– Да мне похрен, Марья, говорят тебе – поторопись, никаких нервов на твою мать не хватает.

– Так, тогда давай по делу, – заявила я ему. – Говори номер счета, туда денежки и будут положены.

– Чего? – подозрительно протянул он. – Ты чего мне голову морочишь? Какой счет? Ты мне их в руки отдай!

– Послушай, Зырян, – терпеливо растолковала я. – У меня – то ведь денег нет, я ж тебе говорю – все на лечение потратила. Так что эти деньги мне один… ну друг в общем хороший из Швейцарии дает. Я ему ситуацию объяснила, и он велел узнать номер твоего счета, на него он и скинет тебе деньги.

– Мутишь ты чего-то, Марья, – с нехорошими интонациями сказал Зырян.

– Господи! – закатила я глаза. – Ну спроси у братца придурочного, он тебе расскажет что на западе такие суммы из рук в руки никогда не передают. Все нормально, Зырян! Ты мне сейчас говоришь номер своего счета, и через пару часов тебе из Швейцарии придет перевод! Тебе останется только сходить в банк и их получить!

– Мутишь! – уже гораздо менее уверенно сказал Зырян.

– Да ничего я не мучу! – возмутилась я. – Тебе же удобнее – в банке не обманут, фальшивые доллары не подсунут.

– Ладно, я тебе перезвоню, – буркнул он и отключился.

Я достала платочек и приготовилась снова пустить слезу.

«Я тебе русским языком говорю – сначала дело! – мерзко сказал голос. – Зырян еще не перезвонил!»

Я подумала, и убрала платочек. Голос прав.

Зырян позвонил через полчаса. Я уже успела доехать до дому и снова начать размышлять над остатками копченой курочки.

– В общем я с братцем перетер, он согласен, – буркнул он. – Пиши его счет.

– Его, не твой? – уточнила я, жуя крылышко.

– Его же деньги, не мои, – с некоторым разочарованием в голосе сказал Зырян. – Да и ему удобнее получать перевод сразу на американский банк.

– Мне, собственно, без разницы, – пожала я плечами и записала реквизиты счета.

– Квитанцию мой эээ… друг сохранит, так что давай без кидалова, – благожелательно улыбнулась я в трубку.

– Тебя кинешь – вмиг в ванночке голым упокоишься, – буркнул он. – Не переживай, Марья, братец получит перевод – и тут же мать твою отпустим, даже до дому твоего довезем.

– Лучше до ее дома, – испугалась я. – Я больна и мне покой нужен!

– Понимаю, – тяжко вздохнул Зырян. – Сам от нее скоро застрелюсь.

– Ну ладно, пошла я насчет перевода решать.

– Что-то ты больно спокойная, – подозрительно спросил он. – Не визжишь, не орешь что не виновата…

– Я и так не виновата, только тебе удобней верить в обратное, и очевидного предпочитаешь не замечать, – сухо сказала я и отключилась.

Ха! Что толку в истериках? Фактов, что я непричастна к афере Наташи Беловой – нет. Зато есть утверждение ее, ныне покойницы, что я тут за главного. Зырян нашел крайнюю, лично ему это удобно, и ничто не убедит его что он неправ. Так что – против лома нет приема.

Я поставила курочку в холодильник, налила кофе и пошла с чашечкой в спальню.

Там я долго возилась с компом, изо всех сил вспоминая абсолютно бессмысленный набор букв и знаков – пароль, на который я заперла остатки роскоши от двух миллионов. Под конец, когда я уже собралась заплакать с горя, на глаза попался мой собственный паспорт, на обложке которого я небрежно начеркала нужную комбинацию. Слава богу что карандашом.

После чего я получила доступ и перевела свои полмиллиона на счет братца. Сердце мое обливалось кровью, волосы явно стояли дыбом от ужаса совершаемых действий, и где – то вдали мне чудилась траурная мелодия. Денег было жалко…

«Не стоит мать таких денег! – жарко задышал внутренний голос мне в ухо. – Полмиллиона, Магдалина! Причем она вернется, и тебя с колготками сожрет за то что ее в плену держали. Что, не так?»

Все так…

Только где ж ты был раньше, дружище? Перевод уже прошел…

Я набрала номер Зыряна и сказала:

– Деньги отправлены, пусть братец счет проверяет.

– Ясно, – буркнул он.

– Потом позвонишь?

– Позвоню, – не меняя интонации буркнул он и отключился.

Оставшееся время я лениво резалась в Героев меча и магии, однако мне здорово не везло. Первый же герой оказался в кругу ловушек – справа сидела сотня лазурных драконов, слева – сотня титанов, а мой герой с двумя орками – попробуй навоюй в таких условиях! Второй герой с горем пополам на седьмой день успел захватить замок, и даже начал его отстраивать, но тут пришла тетка семнадцатого уровня с приличной армией и покрошила все в капусту. Я расстроилась, потом поглядела внимательно на карту и успокоилась – уровень был «Нереальный». Такие карты следует проходить, только предварительно их подправив. Например, дать с самого начала своим героям сотню-других архангелов – и дело в шляпе!

Зазвенел телефон.

Я схватила трубку, и Зырян сказал:

– Все пучком, деньги пришли. Мать куда везти?

– Куда скажет, только не ко мне! – твердо сказала я. – Скажи что я лечиться уехала куда-нибудь, будь другом, а?

– Сделаю, – понимающе хмыкнул он.

Закрыв игрушку, я поглядела на часы и стала собираться. Было без десяти пять, и я хотела заехать к Вишневскому, вернуть ему перстенек – (я в таких дешевках не нуждаюсь, я девушка дорогая!) и посмотреть в его бесстыжие глазки. В идеале я хотела увидеть в них раскаяние и жгучее желание помириться. Тогда я бы поломалась для приличия дня три, после чего сменила бы гнев на милость.

Он мне нравился, этот Вишневский…

Очень…

Вот только слишком уж много тараканов в его голове…

Как бы то ни было, а я встала, пошарилась в гардеробе и извлекла длинное вечернее платье (белый тончайший шелк с вышивкой, облегает как перчатка, сверху еле прикрыто, снизу по середине ноги разрез почти от талии) и белую же норковую шубку. Пошарившись еще, нашла и белые сапожки на шпильках головокружительной высоты (Нет, вы представьте, я (метр семьдесят пять плюс шпильки почти пятнадцать сантиметров!!! Я с Вишневским как Штепсель с Тарапунькой смотреться буду!)

После чего наложила макияж, серая кожа тут же приобрела благородный оттенок слоновой кости, да и вообще я стала почти красавицей, надела парик и платье, сверху шубку и посмотрела к зеркало.

Королева, черт возьми!

Вишневский помрет от зависти сам к себе!

Вот только все белое, надо оживить каким – то ярким штрихом. Подумав об этом, я полезла в стол и достала шкатулку с драгоценностями – на самом деле там еще и нитки всякие валялись, пуговицы, засушенный яблочный огрызок, а драгоценность там водилась всего одна – браслет с изумрудами и бриллиантами. В смысле каждый прямоугольный изумруд был по краям выложен рамкой из бриллиантиков, абсолютно шикарная вещь. Открыв крышку шкатулки, я порылась в нитках и офигела – браслета не было.

Я так и села.

У меня что, период разорения? Сначала денег лишилась, сейчас и браслет – последняя роскошь – ушел на сторону???

«Да кто мог твой браслет взять, шкатулка – то заговорена!» – презрительно хмыкнул голос.

А ведь и верно, подумалось мне. Нечего на других спирать… И я пошла в кухню, снова достала копченую курочку и принялась думать. В какой-то момент я услышала тихий треск и меланхолично отметила – платье расползается на мне по швам. Одумавшись, я отодвинула курицу и тут же вспомнила – последний раз я одевала браслет на день рождения Дэна. И ночью я его сняла и положила на тумбочку – он цеплялся за нежные дэновские части тела и вообще мешал!

«Вот я дура!» – подумалось мне в который раз за последние дни. Дэн наверняка хотел просто браслет вернуть, потому и звонил, а я-то, идиотка, решила что он влюблен безмерно. И телефон его занесла в черный список, бедному парню не дозвониться!

Я решительно натянула сапожки и двинулась к Дэну. Минут через двадцать я была около его коттеджика. Во дворе играл в машинки какой-то светлоголовый пацан, увидев меня, он радостно закричал :

– Здластуйте, тета Маша!

– Здравствуй, – с некоторым недоумением ответила я. Откуда он меня знает?

– А мне папка новую машину подалил, вот! – гордо сообщил малыш, указывая на кружащийся по вымощенному двору радиоуправляемый джип.

«Да наверно, родственники к Дэну приехали», – подумала я, потрепала малыша по соломенной головенке и вошла в дом.

Из кухни доносились оживленные голоса, и я, бодро пошла на них.

– Здравствуйте, хозяева дорогие, – по пути громко сказала я. Вошла на кухню и осеклась.

Дэн, со взъерошенными мокрыми волосами – явно после душа…

Ленка, моя одноклассница, в легкомысленном коротком халатике…

Она в жутком смятении смотрела на меня, не зная что и сказать.

– Ну, дела! – воскликнула я, пораженная увиденным. Они же рядом не стояли!!! Как они могут быть вместе???

«Да? – ехидно вылез голос, – а ты помнишь как Ленка тебя отправила наверх умываться, а в это время из квартиры кто-то вышел?»

Вот черт! Дверь внизу и правда стукнула тогда, но я подумала что мне почудилось. А Ленкина комната ночью была заперта.

– Ты это, Маш, проходи, садись, – спокойно сказал Дэн.

– Да не, ребята, я на минутку, – отмахнулась я от него. – Ты тут браслет мой не находил с изумрудами?

– Конечно находил, сейчас принесу, – кивнул он и ушел.

Я взглянула на Ленку и спросила:

– Это вы с ним познакомились у меня?

– Машка, ты не злись, – заныла она. – Я думала что ты не вернешься в ту ночь, сама не знаю как получилось. Он к тебе пришел, мне его жалко стало, ну я и пустила его поговорить. Ну не сердись, а?

– Да ну тебя, глупая, – рассердилась я. – Стану я из-за такого обижаться. Я же сказала что мы он мне не нужен, у меня свой парень есть. Я вот только одного боюсь – богатые типчики они такие – поматросят и бросят…

Ленка не дала мне договорить. Уперев руки в боки она ликующе сообщила:

– А у нас все серьезно и свадьба скоро! И Лешка мой его папой уже называет!

– Что, серьезно??? – не поверила я.

– Серьезно!

– Ну – поздравляю, – ошарашено сказала я.

Тут спустился Дэн, я забрала у него браслет и откланялась:

– Ну ладно, Дэн, я поехала дальше, а ты, Ленка, приезжай ко мне, помогу к свадьбе готовиться.

– Да посиди ты, – предложила Ленка. Увидев, что я вовсе не злюсь на нее, у нее отлегло от сердца.

– Не, я к Вишневскому поехала.

– Зачем? – не поняла она.

– Затем что он мой парень! – пожала я плечами.

Дэн с Ленкой быстро переглянулись, и простодушная Ленка тут же воскликнула:

– Так он у нас вчера был с Верой, я так поняла что она его девушка!

– Ты ошибаешься, – твердо сказала я и поспешила слинять.

Ну Вишневский! Так меня опозорить перед людьми! Вылечусь – присушу козлика на семи соборах, пусть потом травой стелется – даже в сторону его не посмотрю!

Зазвонил сотовый. Я посмотрела на него и в ужасе запихала телефон подальше – на экранчик определитель загрузил фото матери. Я ее щелкнула на работе – она у меня учительница, и мать тут стояла у доски, с указкой и недовольной миной на лице. Господи, спаси и сохрани, я больна, мне покой нужен!

Главное – что я поняла – мать добралась до дому, жива – здорова и звонит мне, чтобы развопиться как скорая помощь. Щаз! Представление перенесем по техническим причинам!

Посмотрев на часы, я завела мотор и поехала к Грицацуевой. Живет она на окраине города в частном секторе, времени – без двадцати шесть, надо поторопиться, если я хочу успеть.

Грицацуева сидела на лавочке со старушками. Они лузгали семечками, болтали ногами, и у всех были повязаны платки по последнему слову старушечьей моды – кончиками надо лбом. Здорово напоминало заячьи ушки, которые плейбоевские девочки надевают на корпоративных вечеринках. Я представила старушек в роли этих девушек и неприлично заржала.

– Приветствую, Мария, – недоуменно покосилась на меня Грицацуиха.

– Приветствую и тебя, – сказала я. По идее надо было непременно назвать и имя, да вот только я его прочно забыла. Да и фамилия у этой ведьмы была не Грицацуева, это уж я ее так назвала – уж больно она была похожа на одноименный персонаж! Ведьма на меня одно время здорово обижалась, но потом ничего, привыкла.

Мы вошли с ней в дом, Грицацуева усадила меня на табуретку и просканировала ауру.