Текст книги "Кривое зеркало (СИ)"

Автор книги: Маша Ловыгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

– А, это ты, – губы Абу растянулись в усмешке, обнажив желтоватые крупные зубы с выпирающими резцами, – что хотел?

– Я ищу Ису, ты не видел его?

– Видел, видел, – Абу аккуратно прикрыл дверь и, не глядя на Руслана, прошёл внутрь сарая, вытирая руки тряпкой. – Я рассказывал тебе когда-нибудь, как мне удавалось выжить? Почему те, кто обладал деньгами и охраной, уже кормят червей, а я всё ещё дышу? Почему Аллах так милосерден ко мне?

Не получив ответа, Абу так близко подошёл к Руслану, что тому пришлось слегка отстраниться, чтобы не касаться Галиева.

– Я тебе скажу, – прошипел Абу, – всё дело в том, что я никогда не жду нападения, я нападаю сам. Врагу не надо заявлять, что он враг, я вычислю его без проблем. Я родился воином, моё право очистить землю от падали и слабаков, во имя Аллаха! Я знаю своё предназначение и чётко выполняю его, не размениваясь на всякую муть. Маляк аль-маут*, вестник всевышнего Аллаха, дал мне силу и знание, явившись во сне, когда я был ребёнком. И я уже ничего никогда не боялся. – Абу сплюнул. – Ты же боишься всего. Ты не воин. Когда поймёшь это, будет уже поздно.

Руслан побледнел и медленно повернулся, взгляд его перескакивал с одной вещи на другую, со стола на инструменты, сваленные в углу, с ящиков на топчан, стоявший у стены, – о чём ты говоришь? Что ты сделал?! – Руслан отступил, ослеплённый догадкой, – ты,– он перешёл на шёпот, – ты что сделал?.. где Иса?

– Джундалла** держат его за руки и учат быть мужчиной, – Абу поднял вверх указательный палец правой руки, пристально глядя в глаза Руслану.

Бероев выдержал этот взгляд, чувствуя, как по виску бежит холодная капля пота. Облизав сухие губы, он вполголоса спросил, – Ты, хотя бы знаешь, что там произошло? Почему ты сделал это? Я не понимаю…

– Я обещал тебе, что решу эту проблему? – Абу деловито обстукивал ящики, проверяя на прочность, – мальчишка наследил. И оказался трусом. Таким не место в рядах джехата.

Руслан с трудом сглотнул. У него закружилась голова. Выйдя из сарая, он прижал руки к вискам и стоял так, пока в голове немного не прояснилось. Необходимо было выяснить, что же, всё-таки, произошло в доме Карепиных, куда Руслан послал Ису с пустяковым делом, всего лишь, передать письмо.

Лера услышала, как хлопнула дверь в кабинете Руслана. Она отложила книгу и пересекла библиотеку, замерев на входе. На цыпочках она подошла к двери и, мягко нажав на ручку, приоткрыла её. В образовавшуюся щель девушка увидела Руслана, который стоял, упираясь двумя руками в стол и низко опустив голову. Телефон валялся на полу. Лицо Бероева было серым, скулы заострились.

– Подойди, – мужчина заметил её.

Лера боком вошла в кабинет, но осталась стоять у стены, вжавшись в неё спиной.

– Ты боишься, – скорее утвердительно произнёс Руслан и подошёл сам. Он провёл ладонью по волосам девушки, углубляя пальцы в самую гущу, до затылка, пока холодная кожа руки не стала согреваться от тепла её кожи. Уткнувшись лбом в макушку Леры, Руслан замер и стоял так, чуть навалившись на неё тяжестью своего тела. Девушка тоже не двигалась и, казалось, даже не дышала. – Мне нужно немного отдохнуть. – Её судорожный вздох. Руслан потянул Леру за волосы, заставив приподнять голову, и сонно посмотрел в широко распахнутые глаза, – я чертовски устал.

– Хочешь, я принесу тебе что-нибудь выпить? – губы девушки тронула неуверенная улыбка.

– Да, – взгляд Руслана стал мягче, – принеси, что хочешь. И приходи сюда.

– Возьму у Тамары медовый хворост. Кажется, у неё ещё должен был остаться с обеда. – Лера вывернулась из-под руки Бероева и вышла в коридор.

Руслан смотрел вслед тонкой фигурки девушки, пока она не скрылась на повороте к лестнице.

* Маляк аль-маут (араб.)– «вестник смерти», лишающий жизни живых существ, который в конце мира заберёт жизнь у всего живого и у самого себя.

** Джундалла (араб.)– «солдаты Аллаха», ангелы-воины, которые даются Аллахом в помощь человеческим войскам как благословение и довольство Аллаха этими людьми.

42

В кабинете Карепина сильно пахло лекарствами. Сам он сидел в кресле в рубашке с подвёрнутыми рукавами, вытянув ноги, отчего ботинки выглядывали из-под стола. Василий, заглянув в кабинет, тут же прикрыл дверь и повернулся к собравшимся сотрудникам, – кажись, вырубило. Пусть поспит чуток. Такое пережить…

Ряшенцев поймал взгляд Казбека и молча развёл руками. За последний час, с момента, когда стало известно об убийстве Ларисы Ивановны Карепиной, в отделе словно выключили звук. Сотрудники переглядывались, растерянно перекладывали бумаги с места на место и не брали трубки телефонов, заставляя факсы работать практически без перерыва. Карепина обследовал дежурный врач. Вколов успокоительное, он рекомендовал обратиться в клинику и, так же, сопровождаемый молчаливыми взглядами, ушёл к себе.

Муратов поманил Ряшенцева и указал в сторону выхода. Когда Колюня, догнал его в коридоре, вполголоса произнёс, – есть какие-нибудь мысли?

– То, что это дело будет под особым контролем, к гадалке не ходи. – Колюня почесал затылок, – сейчас там полный дом прокурорских. Никто нас и близко не подпустит. Но я тебе честно скажу, мне бы и не хотелось во всём этом участвовать. Анатольич наш, мужик крепкий, другой бы столько лет в этом кресле не выдержал. Потрясут его как грушу в урожайный год, да оставят. Но ведь тут что главное, – Ряшенцев задумчиво посмотрел в давно не мытое окно коридора, – в связи с чем, вот это вот всё? Так действуют только очень сильно задетые беспредельщики. Люди, готовые на всё ради мести.

– Это же случилось на глазах его сына, Вадима, он уже дал какие-то показания?

– Бек, я не в курсе, – Ряшенцев пожал плечами, – съезди сам. Ты же общаешься с кем-то из прокуратуры.

Муратов покачал головой. Несколько лет назад его переход из прокуратуры в отделение полиции было принято с непониманием и даже неприятием, но со временем ситуация сгладилась, и бывшие коллеги изредка даже помогали друг другу абсолютно бескорыстно. Казбек понимал, что никто не будет постоянно информировать его о ходе расследования. Его интересовала, прежде всего, судьба Вадима, как одного из самых значимых фигурантов дела Валерии Лисневской. Разрешение на похороны Бориса Алимова ещё не было получено, тело находилось в морге на судебной медэкспертизе. Часть номера машины, из которой стреляли в Алимова, Муратов запомнил и сообщил на первом же дознании в кабинете старшего прокурора. Сожжённый автомобиль нашли за двести километров от города в овраге, а заявление владельца о его угоне, датированное днём ранее от убийства, в одном из отделений города Мытищи. Собирая по крохам информацию, Казбек надеялся и верил, что она приведёт его к пропавшей девушке.

– Я, пожалуй, попробую что-нибудь узнать. А ты держи меня в курсе того, что здесь происходит. И вообще, присматривай за Анатольевичем.

– Поверь, Василий с него глаз не спустит. – Ряшенцев пожал Казбеку руку.

В отдел судебно-медицинской экспертизы Муратов приехал за полчаса до его закрытия. Зайдя через служебный вход, он перекинулся парой фраз со знакомым дежурным врачом, курившим в предбаннике, и спустился в танатологический отдел в надежде застать кого-нибудь из руководства. В коридоре царил полумрак, шаги Муратова эхом отдавались где-то под сводами подвального потолка и словно осыпались мелким серым порошком побелки вдоль свинцовых стен. Казбеку почудился еле слышный шёпот, отчего по спине вдруг побежали лёгкие мурашки. В тускло освещённом зале морга Муратов замер– на мгновение ему показалось, что Елена Дмитриевна, припав к груди лежащего перед нею тела, целует его мёртвое лицо. Белокурые локоны свисали так низко, что часть их стелилась по плечам покойника.

Муратов потряс головой, скидывая наваждение, и кашлянул. Спина главного эксперта медленно распрямилась.

– Почему без стука? – Елена Дмитриевна вглядывалась в темноту, пытаясь разглядеть Муратова припухшими, в красных прожилках, глазами.

– Извините, Елена Дмитриевна, это Муратов. – Казбек подошёл ближе и взглянул на тело Бориса Алимова.

– Вот, готовлю отчёт. Последние, так сказать, почести. – Женщина накинула простыню на труп, – а вы с чем пожаловали? По вашему запросу ничего не было.

– Хотел узнать про Ларису Ивановну Карепину. Её к вам привезли час назад.

– Да, да, – эксперт стянула с рук тонкие латексные перчатки и выбросила их в таз под столом. – Вскрытие будет чуть позже. Им займётся Дмитрий Павлович. Распоряжение сверху, – она усмехнулась. – Пока же прошу довольствоваться мнением дежурного эксперта с места преступления. Ознакомиться с ним вы можете по своим каналам.

– Я понял, Елена Дмитриевна, доброго вечера, в смысле… – Муратов смешался, – я пошёл. – Казбек поспешно вышел из зала, на ходу потирая переносицу и пытаясь избавиться от стоящей перед глазами картинки мёртвого Алимова с влажными пятнами слёз на ставшей восковой коже щёк.

В здании прокуратуры Муратов снова почувствовал себя неуютно. Всё-таки в родном отделе при выполнении, собственно, тех же функций, народ был попроще, без этой помпезности и высокомерия. Казбек оформил пропуск и набрал номер бывшего коллеги.

– О, какие люди! – старший советник юстиции Мерзликин, не спеша, держа в руках дорогой кожаный портфель, спускался по широкой лестнице, сверкая начищенными импортными ботинками и стрелками на идеально выглаженных брюках, – каким ветром?

– Попутным, – Муратов искренне улыбнулся, – вижу, всё у тебя хорошо.

– Стараемся, – Мерзликин самодовольно оглядел своё отражение в стеклянной двери. – Ты к кому?

– К Марусе. Навестить по-дружески.

– А, – Мерзликин, потеряв интерес, махнул рукой, – дева наша давно прилипла к своему стулу. Всегда говорил, что не женское это дело. Ни семьи, ни детей, ни мужика рядом. Впрочем, – советник хохотнул, – нормальный мужик в её сторону и не посмотрит. Ладно, Муратов, давай, будь. – Мерзликин достал ключи от Мерседеса и демонстративно звякнул сигналкой, еще даже не выйдя из здания.

– Бек! – Маруся помахала Муратову с лестницы, – поднимайся к нам!

На столе стояли разномастные чашки с крепким чаем и тарелка с сушками и сухарями.

– Вот, извини, что осталось. За день всё съедается! – Маруся одёрнула пиджак и юбку на полных бёдрах, слезая со стула, после того, как исследовала верхнюю полку шкафа. – Прячу, всё равно находят! – весело рассмеялась она. – Как ты? Давненько не виделись. Но ты молодец, не забываешь, звонишь. – Отхлебнув, она захрустела сушкой. – Я в курсе того, что сегодня произошло. Основная версия, конечно, профессиональная месть, больше пока сказать не могу.

– Кто ведёт дело?

– Мерзликин, – вздохнула Маруся и вгрызлась в сухарь, – ты же знаешь, резонансные дела у нас, абы кому, не дают.

– Скажи, а ты видела Вадима Карепина, это сын потерпевшей.

– А то, я тебе больше скажу, и видела, и стенограмму допроса читала. Я ж теперь больше по канцелярской части, – вздохнула девушка и, размочив, положила в рот целый сухарик.

Муратов ждал, пока Маруся прожуёт и продолжит.

– Толком он ничего не сказал. Ни тебе нормального описания, бубнит – капюшон, куртка, всё. Я, конечно, понимаю, шок, все дела, – Маруся хмуро посмотрела на ополовиненную тарелку, – он так и сидел на площадке, где мать лежала. Всё вперемешку, рвота, кровь…Домработница вызвала скорую. Вменяемая такая девушка, женщина. Но, к сожалению, ничего не видела. Готовила на кухне. Говорит, ругались с утра сын с погибшей. Но это у них частенько в последнее время случалось. Сын пришёл под утро пьяный, грубил. Но версию личной неприязни, насколько я понимаю, не рассматривают. Вскрытие, конечно, покажет. Но при первичном осмотре видно, что руки у мальчишки чистые, да и в таком он состоянии был с перепоя, что еле, здесь то, языком ворочал. Графин воды выпил, трясся как контуженый.

– Наркотики?

– Кровь на анализ взяли. Так, на всякий случай. – Маруся задумалась, – скользкий он какой-то, неприятный. Вроде, высокий, красивый, а вот в глаза посмотришь, и дно видно. Такой никого не пожалеет. Поди храпит сейчас где-нибудь, когда на пороге дома кровь матери ещё не высохла.

Муратов поставил на стол остывшую чашку, так и не сделав ни одного глотка.

– Ну ладно, что мы всё о делах, – Маруся улыбнулась, и Муратов, как всегда, при встрече с ней, подумал о том, как несправедливо устроена жизнь, оставляя таких девушек, как Маруся Керр, без достойной пары и возможности создать семью. Хотя, дело было не в фатальном невезении, отсутствии вокруг достойных кандидатур, и даже не в лишних килограммах, от которых Маруся даже не пыталась избавиться. Маруся до мозга костей была самостоятельна и не терпела влияния извне. Она не могла себе представить, что придётся под кого-то подстраиваться, в после работы ещё и заниматься домом и хозяйством. Этого мозгоклюйства ей хватало и на работе. – Ты, сам то, как, не женился ещё? Смотри, я ревновать буду! Ой, Бек, из последних новостей, и опять про работу, Макс перешёл в Госнаркоконтроль. Я так поняла, вслед за начальником перевёлся. Некоторым везёт, срабатываются, – вздохнула Керр. – Был на днях у генерального, забегал ко мне. Про тебя, между прочим, спрашивал.

– Ты мне его телефон дай, обязательно позвоню, – Муратов смотрел, как Маруся, прикусив язык, ищет в телефоне номер Максима и ловил себя на мысли, что был категорически не прав, считая, что у него нет друзей, а есть лишь отличные коллеги. С этим тоже следовало что-то делать, то есть, с этими мыслями и установками.

– Вот, московский рабочий номер. Макс всегда на связи. Обещай, что встретимся и посидим. Как раньше.

– Обязательно, Марусь! – Казбек встал и крепко обнял девушку, – ты знаешь, недавно понял одну простую вещь. Нельзя терять время. Надо быть рядом с теми, кто тебе дорог.

Тамара поставила перед Димой чашку кофе и корзинку с хворостом. – Может, ты пообедаешь? У меня лагман остался, – спросила заботливо.

Дима задумчиво пил кофе и не сразу ответил. На кухню, то и дело, заходила девушка в узорчатом атласном платке. Без видимых причин она заглядывала в шкафы, перебирала продукты в холодильнике. Тамара заметно злилась, но никак не реагировала. Когда Фарида в очередной раз вышла, негромко выругалась и, сев за стол напротив, печально склонила голову.

– Всё хорошо? – Дима отставил чашку и внимательно посмотрел на повариху.

– Что ж хорошего, – буркнула Тамара, – ничего. До седых волос дожила, а ума не нажила. Стыдно. – Она промокнула глаза концом фартука, – всю жизнь боялась. То слово поперёк сказать, то сделать. Спать не могу. Думаю об этой девочке.

Дима не перебивал.

– Она ж меня просила, а я испугалась. Глаз на неё поднять не могу теперь. Да и как смотреть то мне на неё? Избитая, руки в синяках, а лицо! Ой, господи, что же Руслан с ней делает… – Тамара перекрестилась. – Сегодня, пока собак кормила, думала, а вот бы они меня загрызли! Я б и не мучилась…

– Вы всегда сами собак кормите?

– Что? – Брови Тамары удивлённо приподнялись, – собак? Нет, последние дни только. Фаридка больной сказалась, а эти заняты. Я ж говорила, не прошу ничего лишний раз. Мне несложно, я к любой работе привычна.

– А кормите в одно и тоже время?

– Так ведь они сами знают, когда им есть положено, – осторожно ответила Тамара, чуть нахмурив бровь. – Вечером их выпускают, они по всему двору шныряют, не пройдёшь. Я ещё до шлагбаума не успеваю дойти, как их лай слышу.

– А вы во сколько уходите домой?

– Так в пять и ухожу, чтобы на автобус рейсовый успеть. Хозяин просил жить у него здесь. Но я не согласилась. У меня семья, да и, – Тамара поморщилась, – страшно мне здесь.

Тихо скрипнула дверь, и на кухню вошла Лера.

– Ой, милая, – повариха прижала руки к груди, сокрушённо качая головой.

Девушка прижала палец к губам и оглянулась, – Руслан не должен слышать, что я с кем-то разговариваю. – Деловито прошла к рабочему столу и налила в бокал столового красного вина из большой, обвитой лозой, бутыли. Поставив его на поднос, захватила и корзинку с хворостом.

Тамара, округлив глаза, следила за действиями Леры и, когда та повернулась спиной, покрутила у виска, привлекая внимание Димы.

– Хочу ещё розы срезать, попрошу Руслана, чтобы отпустил минут через двадцать. Боюсь, потом бутоны закроются, – девушка мазнула глазами по сидящим и, открыв дверь носком туфли, вышла.

– Нет, ты видел? – шёпотом спросила Тамара, – видать, умом тронулась девчонка. Что же теперь будет?

Дима спрятал в губах усмешку и тоже покачал головой.

Вернувшись в свою комнату, он сразу заметил, что его сумку обыскивали. В телефоне была новая симка, где значились только номера Руслана, службы охраны и, на всякий случай, охранного агентства «Кентавр», куда Дима не стал бы звонить ни при каком раскладе. Включив свет, он подошёл к окну, сдвинул занавески и открыл рамы наружу.

Руслан сделал глоток вина и отставил бокал. Облокотившись на локоть, он лежал на кровати и наблюдал, как Лера расчёсывает волосы.

Отложив расчёску, девушка, глядя в зеркало на отражение Руслана, спросила, – я могу ненадолго выйти?

– В библиотеку?

– Нет, в сад. Я хочу срезать розы и поставить их здесь в вазу, – торопливо добавила она.

– Я привезу тебе завтра, сколько хочешь.

– Пожалуйста, – Лера сложила руки в молитвенном жесте, – ненавижу покупные цветы, они не пахнут. Хочу розы с куста.

Руслан лениво потянулся и кивнул, – давай, только быстро. Скоро выпустят псов. Я в душ.

Девушка дождалась, пока Руслан предупредит охрану, затем выбежала из спальни, едва не споткнувшись о край толстого ковра.

Охранник встретил её внизу и довёл до выхода, сунув в руки садовый секатор. Лера медленно шла вдоль розовых кустов, чувствуя сверлящие спину взгляды. Поравнявшись со стеной дома, где находилось окно Димы, она замерла, ожидая крика охраны.

– Не поворачивайся, – голос Димы был спокоен.

Лера сглотнула, развернувшись к кусту, – как хорошо, что ты понял меня.

– Ты молодец. Завтра.

– Завтра?! – Лера задохнулась и прикрыла рот рукой, – боже мой, как?

Руслан запахнул халат и взял телефон внутренней связи, когда Лера, запыхавшись, появилась в дверях.

– Где же розы? – Руслан посмотрел на её пустые руки, затем прямо в глаза.

– Я не нашла такого цветка, чтобы он мне понравился. Вот, смотри, – она протянула ладони, только искололась вся.

Руслан подошёл совсем близко и, взяв её руки в свои, отвёл их за спину девушки. Вытащив пояс из своего халата, медленно стал накручивать его на запястья Леры, прижимаясь щекой к её щеке и испытывая такой жар, который вытеснял из его головы все проблемы и дурные мысли. Его прервал телефонный звонок, настойчиво повторявшийся через каждый вызов. «Да что б тебя!»– выругался Руслан и отпустил девушку. Лера освободила свои руки, отбросив пояс как можно дальше от себя.

…Равиль нервно покусывал ноготь большого пальца, ожидая, что скажет Байрам.

Тот же сидел в кресле, словно изваяние Будды, и лишь лёгкое дрожание клинообразной бородки выдавало в нём живого человека. Наконец он перевёл глаза на помощника, – это точная информация?

Равиль коротко кивнул. Его встреча с прокурором Мерзликиным не была запланирована. Тот позвонил сам, его голос сразу не понравился Равилю. Сидя в машине в нескольких сотнях метрах от городской прокуратуры, Тангаев наблюдал, как лощёный Мерзликин, перепрыгивая через лужи и судорожно оглядываясь по сторонам, бежит к указанному месту. «Что ж ты нервный такой? Какую дрянную новость несёшь? И сколько хочешь за её решение?»– пронеслось в голове Равиля за эти минуты. Всё оказалось гораздо серьёзнее.

Убийство жены начальника РОВД всколыхнуло правоохранительные органы и общественность. По горячим следам провели опрос жителей дома, и несколько соседей заявили о том, что видели несколько дней подряд мальчишку неславянской внешности, который подолгу слонялся во дворе. Составили словесный портрет, подняли списки зарегистрированных мигрантов из Чечни за последний год. Более глупой подставы Равиль и представить себе не мог. Параллельно пришла информация о новом синтетическом наркотике, расфасованные дозы которого, были найдены сразу у нескольких дилеров в клубах во время рейда наркоконтроля. Все ниточки вели к Байрамову. И постепенно круг сужался.

– Надо валить, Байрам. У нас есть время и возможность, но они не безграничны. Даже для вас.

– Сколько же у нас времени?

– Я бы не стал рисковать. Нужно уничтожить все следы. Вы понимаете меня.

– Ты сообщил Руслану?

Губы Равиля скривились, – ещё нет. Я приехал сразу к вам.

– Набери его, пусть приедет. – Байрам был спокоен. – А Малику скажи, что он должен уехать сегодня же.

– Вы уверены, что ваш племянник послушается?

– Не говори глупости. Всё, что я хочу – знать, что он жив. Он умный мальчик, у него есть будущее. Я должен максимально защитить его. А меня им ещё придётся поискать, – Байрамов усмехнулся, но его улыбка была больше похожа на оскал.

…Поначалу за дверями кабинета ничего не происходило. Лера стояла, замерев, прислушиваясь к тому, что происходит. Неожиданно раздался громкий возглас Бероева «Нет!». Затем она услышала глухой удар. Руслан распахнул дверь спальни. Лицо его было бледным, щека нервно подёргивалась.

– Я должен уехать, ложись спать, – выходя, Руслан обернулся, – ничего не бойся.

Девушка не ответила, еле сдерживая рвущийся наружу вздох облегчения.