Текст книги "Самая старая дева графства Коул (СИ)"

Автор книги: Марьяна Брай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 58

Лео спал почти весь день. Просыпался, чтобы перекусить, напиться и снова проваливался в сон.

Я старалась работать тихо, чтобы он смог восстановиться после тяжелых дней в тюрьме. Увлёкшись отливкой в глиняные формы, вздрагивала, ощутив его руку на своем плече. Мне приходилось бросить работу, чтобы опять обнять мужчину, которого я, казалось, потеряла.

Вечером Лео попросил нагреть воду и тщательно помылся. Вещи Филиппа пришлись почти впору. Тогда-то мы и пошли «сдаваться» хозяевам. Анна, увидев нас вместе у своего порога, разулыбалась. Но я видела в ее глазах неприкрытое сожаление и немой вопрос: куда я теперь отправлюсь, где буду делать свои украшения и кто будет вместо неё получать великолепную добавку с продажи?

Филипп же радовался открыто: пожал Лео плечо, осмотрел с прищуром и похлопал по спине, словно понимая, что встретил равного. Мы решили, что знать им о действительном статусе лорда не стоит. Да и рано пока, наверное. Как говорится: чтобы не сглазить.

Когда на следующее утро хозяева по дороге на рынок высадили нас возле монастыря, я передала Анне несколько сережек для продажи. Через три-четыре часа они должны были возвращаться домой и по пути забрать нас.

– Ты должна подождать меня здесь. Я хорошо знаю настоятеля. Надеюсь, моя просьба не станет для него чем-то невыполнимым, – Лео подвёл меня к той самой небольшой двери в часовню, от которой в прошлый раз отъезжала карета.

– Да, я дождусь, только… – когда я представила, что Лео войдёт в эту дверь, та закроется, и я больше никогда его не увижу, внутри всё сжалось.

– Клянусь, здесь только наши друзья! Мой отец был щедр к этому монастырю, да и на всех службах настоятель встречал нас с большой радостью. По праздникам и для венчания женщины вхожи в часовню. Обещаю, я вернусь очень быстро, а если получится, через пару часов мы станем мужем и женой, только вот… пока тебе придётся обручиться не с лордом, а с конюхом, – он засмеялся и вошел внутрь.

– Даже если бы знала, что ты никогда не вернёшь титул, не отказалась бы от тебя, Лео, – ответила я негромко в его спину.

Он обернулся, улыбнулся той самой, предназначенной только мне улыбкой, и дверь за ним закрылась.

Скамья стояла под раскидистым дубом чуть поодаль. Там я и уселась ждать. Утром Лео предлагал не ехать с ним, а дождаться дома, но я боялась отпустить его так надолго. Понимала, что все равно не смогу ничего делать, а только сильнее накручу себя.

Минуты тянулись невыносимо. Неудобно было без часов: казалось даже спустя примерно час, что этот час мог оказаться десятью минутами.

Дверь открылась неожиданно. Сначала вышел Лео, а следом за ним невысокий сухощавый мужчина в рясе. Конечно, это здесь, скорее всего, называется иначе. Да и одеяние было больше похоже на плащ, но имел он отличие от обычных плащей – широкая белая полоса от шеи и до самого низа подола.

Как ни хотелось броситься к ним, я заставила себя дождаться, когда Лео пригласит меня. То, что он меня увидел, я заметила. Они говорили ещё несколько минут, и теперь я была уверена, что настоятель, если это он, и правда очень рад видеть моего Лео.

Да, именно моего! Больше я не могла себе представить жизни без этого мужчины. И, вспоминая свою первую любовь, свои страдания по несбывшейся любви, теперь понимала, что была она просто увлечением, каким-то стандартным событием, которое должно коснуться любой девушки.

Сейчас я разрывалась между счастьем и страхом потери.

– Стэф, – Лео окликнул меня и махнул ладонью, приглашая присоединиться к беседе. Я встала и, приложив все силы, чтобы не бежать, не торопясь подошла к мужчинам.

– Это Стэфания, – представил меня Лео, но назвать мне настоятеля как будто и не торопился вовсе.

– Дитя моё, – с удивлением осмотрел меня священник, словно ожидал увидеть кого-то другого, и продолжил: – Назови своё полное имя.

– Стефания… Луиза… Тереза… Мария Верде, – с остановками, стараясь не спутать очередность имён, ответила я. Да и вообще чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Вдруг нужно было поцеловать его руку или как-то иначе проявить уважение к сану.

– Я уже всё объяснил Лео. Но, пожалуй, повторюсь: для того, чтобы совершить венчание, я должен видеть рядом с вами кого-то из родственников, готовых подтвердить ваше имя. Или нотариуса, который сможет предоставить ваши документы.

– Но… у меня есть документы. Есть свидетельство о рождении…

– Этого мало, дитя моё. Коли вы леди, я должен быть уверен, что это точно ваше свидетельство, – настоятель улыбался мне с долей горечи. Видимо, он видел, как я расстроилась и слишком уж проникся.

– Я поняла. Подумаю, что можно для этого сделать, – тихо ответила я, понимая, что на этом пункте мы и проиграем. Кто из моей родни согласится на этот брак? Даже если я смогу уговорить тётушку… меня схватят, как только я появлюсь в Берлистоне.

– Во второй твоей просьбе нет ничего, что может нам помешать. Я явлюсь на суд, как только ты за мной пришлёшь. Только я могу вынести книгу из дома Божьего, – настоятель чуть наклонил голову, видимо давая понять, что разговор окончен.

– Спасибо, настоятель. Вы всегда помогали нашей семье в самые тяжелые дни. Я рад, что мои родители выбрали вас своим духовником, рад, что вы продолжаете своё благое дело…

– Настоятель, – я перебила Лео.

Хотя мне было стыдно, но я боялась, что не смогу высказаться: передумаю или не захочу его отвлекать на себя.

– Да, дитя моё, – он посмотрел на меня совсем без тени недовольства.

– А если бы я венчалась не как леди… просто как Стэфания? Если бы я решила отказаться от титула? – сбиваясь, но старательно подбирая слова, чтобы настоятель понял меня, спросила я.

– Тогда… я могу обвенчать вас прямо сейчас. Но придётся сделать вид, что я не знаю о вас как о леди…

– Хорошо. Тогда разрешите представиться: Стэфания Верде…

– Проходите, дети мои. Если лорд Безовек не против соединить свою жизнь с девушкой без…

– Я хочу соединить свою жизнь со Стэфанией Верде, настоятель. Тем более сейчас, пока моё имя не восстановлено, – Лео взял мою ладонь. Сердце моё, до этого словно забившееся в уголок и мелко подрагивающее от неизвестности, безысходности, вернулось на место и забилось часто-часто.

Я примерно так себе и представляла венчание в любой церкви: нас поставили перед алтарем, на котором, в отличие от знакомого мне из старого мира места, не было икон. Здесь, как и на других стенах часовни, висели картины.

Я не нашла здесь ни младенца Иисуса на руках матери, ни знакомых мне святых. Лики на картинах, которые язык не поворачивался назвать иконами, излучали счастье и благость. Лысые мужчины в шапочках, как у настоятеля, мужчины с седыми волосами – все были написаны будто в одном стиле. То же одеяние, что и у хозяина монастыря, те же лучистые глаза и лёгкий намек на улыбку.

Только когда мы вышли, я поняла, кого они все мне напоминали. Мону Лизу!

– Леди Стефания Безовек, вы смелая, решительная и самая красивая! – прошептал Лео, как только мы оказались на улице, и подхватил меня на руки.

– Лео, я еще никогда не была так счастлива. Да я и замужем никогда не была, – душа моя пела. Несмотря на мокрый снег, начавшийся, пока мы были в часовне, казалось, вокруг сияет солнечный день, а вокруг нет ничего, кроме звуков волн, набегающих на крутой каменный берег под монастырем, и пения птиц.

Анна и Филипп ждали нас внизу, на дороге. Мы только и успели присесть на скамью, чтобы длинным и жадным поцелуем поздравить нашу новую семью с её первым днем.

Мы запомним именно этот день, хотя настоятель и записал наш брак совсем другой датой – почти три месяца назад. Лео, как и его отцу, пришлось написать своей рукой в монастырской книге, что он принимает Стэфанию Верде, и что бы ни пришлось узнать о ней, примет это с уважением и терпением.

Теперь выходило, что я вышла замуж почти сразу после своего побега. Примерно тогда, когда мы приехали на ферму. Это мне тоже нужно было запомнить!

Глава 59

Анна и Филипп весь день старались быть к нам поближе. Я, как и все дни до этого, старалась сделать больше украшений – деньги нужны были сейчас куда сильнее, чем раньше. Впереди был суд над Лео, и хоть на в тюрьме сейчас находился Эдвард, сердце у меня было не на месте.

Лео старался помочь по хозяйству Филиппу, но тот только и указывал на его ещё не восстановившееся здоровье. Анна как будто только тем и жила, что подкармливала моего новоиспечённого мужа – пирогами, копчёностями, с пылу с жару. или

– Похоже, они боятся, что ты уедешь, – хмыкнув, сообщил Лео, войдя в дом с огромным куском яблочного пирога.

– Да, Анна имеет свой гешефт с моего труда, но она не знает про серьги с камнями, – я показала, что делаю для отвода глаз.

– Но нам всё равно придется уехать, ты ведь понимаешь это? – Лео свёл брови, словно боялся услышать моё «нет».

– Конечно, но до суда лучше не менять ничего. Тут мы в безопасности. Не хотелось бы, чтобы мой брат прознал о махинации твоего брата. По сути, они оба будут рады нашему провалу, – я отложила свои поделки, когда Лео обнял меня за плечи и жарко поцеловал в шею.

– Я так долго ждал этого дня… и никак не мог представить, что наша свадьба пройдёт совсем уж незаметно для всех.

– Для нас она заметна, Лео, – я буквально растворялась в его объятиях. Мне казалось: всё, что творится сейчас за дверью нашего домишки – сущие пустяки по сравнению с бушующими в моём сердце эмоциями.

Хотелось, чтобы дальше было только: «и жили они долго и счастливо». Но впереди нас ждало самое тяжелое. И тем не менее, теперь, когда я была не одна, во мне жила сила такой мощи, что казалось, смогу свернуть горы.

Новым было для меня и чувство любви ко мне. Лео мог даже не говорить мне ни слова, не смотреть на меня, но в каждом его движении я ощущала заботу и искреннее обожание. Теперь я понимала все его прежние взгляды, каждый его поступок.

Дни проходили за работой, а ночи были полны любви. В темноте нашей маленькой комнаты я будто рождалась снова и снова. Прошлая моя жизнь становилась мне чужой, походила теперь на сон, который ты не помнишь полностью, а лишь эмоции, тени, чужие воспоминания.

К тому дню, на который был назначен суд, Эдвард был уже несколько дней в Берлистоне, и Лео смог встретиться с братом. Перед этой встречей я просила только об одном – не раскрывать карты, не признаваться, что у нас на руках есть нечто серьёзное. Лео пообещал быть твердым. И я ему верила.

Я видела, как он любит брата, как он одновременно похож на него и не похож.

– Они его били, – прошептал Лео, когда мы, оглядываясь, вошли в просторное помещение зала суда.

***

Дело было громким. Украли целую леди! И кто? Бастард лорда Безовека – уважаемого лорда. Всего год назад Марк объявил о том, что его братья не дети лорда, а прижитые его матерью от конюха ублюдки.

Я оделась неброско, волосы убрала под шаль, не сняла капюшон, когда уселась на скамью рядом с Лео. Мы переживали не столько за Эдварда, который теперь выглядел как Лео, когда нашёл меня, сколько за отца-настоятеля. Он должен был прийти в середине процесса, чтобы Марк ничего не заподозрил и не смог нарушить наши планы.

Брата и тётушку я увидела входящими в зал, когда тот был уже полон. Десять рядов скамей шипели шепотками и двигались, будто ленивые, но настороженные змеи. Люди хотели зрелищ!

Сердце моё сначала пропустило удар, но потом, когда тётка почти незаметно улыбнулась, встретившись со мной взглядом, расцвело от счастья: она была на моей стороне, она была рада за меня, хотя глаза и выдавали тревогу.

Брат и не посмотрел в сторону галёрки. Он принялся распекать Марка, который повинно качал головой. Я даже могла представить, что ему говорил братец, выставляя себя сейчас как заботливым опекуном, потерявшим по вине одного из бастардов свою любимую сестру.

Когда в зал неуверенно и осторожно прошла Нора, моя спина похолодела. Она суетливо осмотрелась, потом всё её внимание устремилось на Эдварда. Она была уверена, что это Лео.

– Если она хоть слово против тебя скажет, – прошептала я Лео на ухо.

– Я уже был у неё по пути к тебе, Стэф. Она скажет правду…

– Правду? – у меня перехватило дыхание.

– Она приехала на ферму с семейной парой. Ты же сказала, что я твой муж, – он шептал мне на ухо, а его горячее дыхание и лёгкое прикосновение губ доводило до мурашек и покалывания в кончиках пальцев.

– О! – выдохнула я и опустила капюшон. Мой братец, как и брат Лео, тоже получит по первое число.

Рядом с тетушкой уселся нотариус, которого я знала с моего сватовства. Вернее, это правильнее было назвать биржей. Ведь я представала перед женихами-покупателями, как некий товар. Хорошо хоть лорда жениха со взглядом растлителя, имя которого я благополучно забыла, не было с ними. А так, в общем, хоровод был хорош! Вся «королевская конница»!

Судья вошел и сел за стол без привычного мне: «Встать, суд идет!». он осмотрел зал, а после к нему вышли еще двое и уселись по обе стороны. Судья был, естественно, стар и «мудр». Седая шевелюра его сохранилась полностью: даже с предпоследнего ряда было видно, что это не парик. Но мешки под глазами и тёмные круги говорили либо о болезни почек, либо о пьянстве. Двое других были чуть моложе, но с большими залысинами. Причём, не покинувшие голову волосы были длинными и ниспадали на плечи.

Зал затих, и судья начал зачитывать нам историю Лео – страшного разбойника, недавно оказавшегося простолюдином. Я видела, как мой муж сжимает кулаки. Эдвард смотрел на нас, и я заметила, как он поднял брови, словно о чем-то спрашивая у брата. Глянув на Лео, я заметила, как тот кивнул.

– Он о чём-то спросил тебя? – уточнила я, когда судья продолжил описание «разбойника» и его главное «преступление» – кражу леди Стефанию Верде.

Потом пригласили выступить моего братца. Тот стенал, как стенал бы искренне любящий и всепрощающий родственник, потерявший члена семьи. Я-то понимала, что он надеялся больше никогда меня не увидеть, если только замужем за стариканом. Да и то, под его пристальным надзором, чтобы не умудрилась, как недавно здесь оплёванная леди Безовек, «понести» от конюха.

Я очень надеялась одним судом решить сразу все вопросы и с братом мужа, и со своим. Нам очень “повезло” со старшими , прямо-таки сказочно!

Тётушка моя просто рассказала, что утром не нашла меня в своей комнате. Но когда начала говорить, что, вероятно, я скрылась сама, «братик» перебил ее. Да так резко, что я чуть не подскочила со скамьи. Лео, видимо, почувствовал мой порыв и положил руку мне на бедро.

– Он служил конюхом, и моя тетушка помогала этому мошеннику, приняв его на службу. Мало того, она заботилась о его матери, приняв в свой пансион, – Даниэль чуть ли не брызжа слюной выплёскивал гнев в сторону «Лео», не зная, что это вовсе не он.

Когда судья почти заставил Даниэля помолчать, а тётушка закончила рассказ, уточнив, что из дома не пропало ничего: даже мои вещи, за исключением пары сменного белья, остались в комнате. Я с теплом улыбнулась ей. Надеюсь, те золотые, прихваченные мной, она мне простит. Тем более сейчас я могла бы отдать их уже даже с процентами.

Нору вызвали следующей. И тут начался самый интересный момент: Нора озвучила, что при знакомстве со мной, я представилась замужней женщиной. А потом, когда появился мой муж, мы вместе отправились на ферму.

Тут не выдержал Марк, вставив свои «пять копеек»: ферма оказалась его, и сейчас, благодаря властям, «этих наглых приживал выкинули с нее».

Теперь мне пришлось покрепче сжать ладонь мужа.

Но самым тяжелым был допрос судьей Эдварда. Он рассказывал о нашей с Лео жизни от своего лица. Я смотрела то на Эдварда, то на Лео, время от времени кивающего, подбадривающего брата. Наступало время мне выйти на свет, показать себя – живую и здоровую, обручённую по всем правилам. Жену мужчины, сидящего на скамье подсудимых. Через несколько минут мне предстояло встать и уйти от Лео. И ко мне, впервые с момента возвращения любимого, вернулись страх и тревога

Глава 60

– Мы обвенчались с леди Стэфанией сразу, как добрались до Берлистона. Именно здесь живет духовник нашей семьи – настоятель монастыря отец Симеон, – сказал Эдвард и в зале повисла тишина.

Я увидела, как напряженная спина моей тётушки вдруг расслабилась: плечи опали, и она повела ими, словно разминая затёкшую спину. Но голова сидящего рядом с ней Даниэля завертелась то влево, то вправо, будто он искал кого-то. Я опустила голову, чтобы лицо моё совсем скрылось под капюшоном.

– Нет, этого не может быть! Он обманщик! Он украл мою сестру! Он сотворил с ней чёрт знает что! Он, вероятнее всего, её убил! – срывая голос закричал Даниэль, вскочив на ноги. Возле Эдварда его поймал Марк и отвёл на место. Брат Лео был куда крепче моего братца.

К слову, Марк был очень симпатичным лордом. Родство всех троих просматривалось невооруженным взглядом. Лео и Марк имели похожий разрез глаз, профиль. Только вот тонкие губы проходимца были совсем не как у братьев. И губы эти его очень портили, добавляя лицу надменности желчности. Или дело вовсе не в форме губ?

– Леди Стэфания не могла выйти замуж за простолюдина, – только и сказал судья.

– Могла, – ответила я, встав, наконец, на ватных ногах. Теперь пришло время Лео стать чуточку незаметнее: он отсел от меня, переступив скамью и усевшись за моей спиной. – Я Леди Стэфания Луиза Тереза Мария Верде, сейчас Стефания Безовек! – я наблюдала не за судьей, не за моим покрасневшим и пытающимся хоть что-то членораздельное исторгнуть из себя братцем.

Я смотрела, как моя тётушка поднялась со скамьи и, повернувшись ко мне, улыбается. На глазах её застыли уже готовые пролиться слёзы. Она прикусывала губу и сжимала под ладонями трость, на которую опиралась.

– Это леди Стэфания? – непонятно у кого спросил судья.

– Да, это она, – громко ответила тётушка. Нотариус, сидящий до этого рядом с ней, вскочил и уставился на меня.

– Это она. Это леди Стэфания! – подтвердил он.

– Это… это… это простолюдинка, пытающаяся выдать себя за неё, – орал Даниэль, видимо, не нашедший больше никаких объяснений моему появлению.

Зал словно подкинуло: грохот от падающих скамей под вскакивающими людьми стоял такой, что казалось, кто-то начал стрелять. Судья что-то кричал, но в общем гуле его не было слышно.

Я аккуратно, стараясь не упасть, начала спускаться вниз по лестнице, ведущей к столу, за которым восседал суд. Мне все равно пришлось бы туда пойти. Так я решила ускорить восстановление тишины. И когда я оказалась рядом со своим, всё ещё трясущимся в припадке гнева братом и тётушкой, тянущей ко мне свои руки, все затихли.

– Спасибо, тётушка, спасибо тебе. Я благодарна тебе за всё. Как бы ни повернулась моя жизнь дальше, – успела я прошептать до того, как один из судей заявил:

– Значит, вы готовы признать этого мужчину своим мужем? – он указал на Эдварда.

– Да, это мой муж – лорд Леонард Безовек! – громко заявила я.

– Он не лорд, леди Стэфания! – успел вставить Марк. Уж больно его волновал этот факт.

Когда в зале снова началось что-то похожее на ругань на рынке, никто не заметил, как открылись двери, и охранники впустили двух мужчин в сутанах.

Первым шел отец-настоятель, имя которого я узнала только что. За ним следовал молодой мужчина в похожем черном одеянии, за исключением той самой полосы на платье. Его полоса была серой. Второй не скинул с головы мокрый капюшон, а лишь быстро распахнул плащ и вынул из-под него две большие книги.

Отец Симеон указал помощнику на стол судей. И тот водрузил книги на него.

Когда трое за столом увидели вошедших, они встали и склонили головы. Отец Симеон поднял ладонь, словно судьи должны были на ней что-то прочесть, и когда он ее опустил, те сели на свои места. И мне почему-то стало легче. Словно волшебная палочка, невидимая в руках священника поменяла что-то в этом зале. Даже взгляд судей, до сих пор скользивший по мне, как по самозванке, изменился.

А вот наши старшие братья присели, умолкнув, и стали как будто меньше.

– Уважаемый суд, я отец Симеон – настоятель мужского монастыря и поверенный его Святейшества в графстве Коул. Хочу свидетельствовать по чести и правде, – голос невысокого и тщедушного настоятеля звучал в зале подобно грому. А я и не заметила в нём такой силы, когда он читал над нами что-то наподобие молитвы во время освящения нашего с Лео брака.

В зале стояла гробовая тишина.

– Да, отец Симеон. Если у вас есть какая-то информация, касающаяся подсудимого, мы готовы выслушать. Но не забывайте, что выдавать тайну без согласия на это ее обладателя вы не имеете права, – заявил седовласый судья и покачал головой.

– О! Я знаю правила, данные мне этим саном, знаю свои обязанности и перед Богом, и перед людьми. Позвольте показать вам, уважаемый Суд, запись, сделанную в день, когда девушка, представившаяся Стэфанией Верде и мужчина, представившийся лордом Леонардо Безовек сочетались браком в нашей часовне, – отец кивнул, и помощник, раскрыв книгу на странице, заложенной закладкой, придвинул её к судьям.

Те читали, кивали головами, пересматривались. Потом взгляды их скользнули по нам с Эдвардом. Я стояла рядом, но стол между нами не давал мне подойти ближе.

– Он не лорд! – опять завопил Марк. Я хмыкнула, вспомнив поговорку: «Кто о чем, а вшивый о бане».

– Почему же он не лорд, Марк? – отец Симеон посмотрел на Марка, как смотрит умудренный опытом, добрый и заботливый дед на своего внука.

– Это признал суд! – только и ответил Марк. Грудь его вздымалась.

– С твоих слов, Марк. Я не мог ничего поделать, не мог помочь Леонардо и Эдварду, поскольку не имел разрешения на разглашение тайны, но сейчас у меня есть письмо от вашей матери. Я узнаю её почерк и его вполне можно сверить с записью в другой моей книге. Там они с лордом Безовек описывали ситуацию, в которой находились, когда я больше сорока лет назад, будучи ещё только помощником настоятеля, совершал вместе с ним таинство брака.

– Что? Мой отец? Что такого написал там лорд Безовек? Письмо? От моей матери? Что вы… – зал зашипел на Марка, не давая ему больше возможности выпаливать вопросы один за другим.

Я глянула на верхние скамьи и отыскала взглядом Лео. Он смотрел на меня и улыбался. И теперь я поняла, почему Лео поменялся местами с братом, почему Эдвард согласился остаться в тюрьме вместо него!

Отец Симеон хорошо их знал и был честен настолько, что не пошёл бы на обман. Он сочетал браком нас с Лео. Именно с Лео. Все остальные подтасовки его не касались. Он знал, что на скамье подсудимых сидит Эдвард, но свою часть миссии он выполнил правдиво.

Теперь часть нашей тайны, на разглашение которой мы не давали согласия, священником раскрыта не будет. А то, что «оформил» наш брак задним числом… Так мы письменно взяли на себя ответственность за всё, что было до и после этого брака.

– Я хочу сейчас показать суду, а после заявить во всеуслышание то, что хранили я и эта книга много лет. Теперь у меня есть разрешение единственного, кто имел право распорядиться этой тайной. Леди Безовек. Её здесь нет, но, надеюсь, скоро сыновья смогут забрать леди домой и вернуть своей матери и себе честное имя, – спокойно сказал отец Симеон и, повернувшись к слушателям, осмотрел ряды, жестом подозвав к себе кого-то.

Лео встал, скинул плащ и спустился к столу судей. Я с трудом сдерживалась, чтобы не подойти ближе и не взять его за руку. Мой «муж» сейчас находился по другую мою руку.

– Теперь все три брата, все дети леди Безовек здесь, – объявил он, опять избежав необходимости называть Лео и Эдварда по имени, и указывать на них по именам.

– Да, мы прочли запись, – широко раскрытые глаза удивленных судей, тоже тех ещё сплетников, смотрели то на братьев, то друг на друга. Ничего не понимающий Марк только и делал, что облизывал губы и метался взглядом, пытаясь понять, что задумали его братья.

А я вспоминала леди, умоляющую взять письмо, найти её сыновей и помочь ей хоть как-то связаться с ними. И про себя шептала слова извинения. Все могло быть куда безболезненнее, если бы я тогда предала ее просьбе больше значения, не забыла о письме.

Помощник настоятеля забрал книгу у судей и, раскрыв её перед отцом Симеоном, приготовился простоять так всё необходимое время.

И отец-настоятель начал читать…