Текст книги "Самая старая дева графства Коул (СИ)"

Автор книги: Марьяна Брай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 37

Пока Лео ездил за козой, мы чистили, мыли, скоблили. Сначала кухню, на которой нашлась кое-какая посуда. Добавив привезённую с собой, решили, что на первое время нам точно хватит.

Потом перешли в комнату Норы. Раз уж они в ней уже спят, начали с неё. Марти помогала, как взрослая. И к приезду Лео мы уже шерстили комнату, которую он выбрал для себя.

Коз оказалась пара. Взрослая, уже дойная и молодая, явно на сносях, потому что бока её были просто необъятными. Я никогда в жизни не планировала заводить подворье, но сейчас была рада возможности иметь молоко. С козой и курами у нас точно будет как минимум омлет.

– А соседи здесь есть? – спросила за обедом Нора. Обедали мы поздно и наскоро, решив, что основным приёмом пищи у нас первое время будет ужин.

– Есть, но совсем не рядом. С обеих сторон от дома поля. Есть для выпаса, есть для посадки. Те, что для посадки, заняты сейчас пшеницей: здесь хорошие плодородные почвы, – разъяснил Лео.

– Почему тогда ферма заброшена? – возник у меня вопрос.

– Она не заброшена. Земли отданы в аренду, а за домом присматривали. Но если хотите заняться фермерством, я могу договориться с хозяином. И после того, как урожай соберут, мы можем сами выращивать пшеницу. Но для этого нужно много рабочих. Пока, думаю, имеет смысл купить овец и научиться варить сыр. Места для выгула достаточно.

– А корм? Ведь скоро зима, – не смогла промолчать я.

– Зима? Это на севере она холодная, а здесь, если и выпадет снег, он продержится день-два. Так что выпаса достаточно, – Лео, похоже, хорошо знал фермерское дело.

– Давайте сначала осмотримся, – предложила я, всё ещё не веря, что у нас получилось. Казалось, вот-вот всё расстроится, и нам придётся ехать дальше и дальше.

До вечера мы привели в божеский вид комнаты, где планировали жить, и даже отмыли окна. Не доставало штор, но, имея за окнами заросли, можно было не беспокоиться. Для моей кровати хватило шерсти, но под шерстяной матрас все же пришлось положить соломенный.

Для Лео на чердаке нашелся плотный, совершенно крепкий, но жесткий матрас. Он облазил весь чердак и спустился оттуда не только с ним, но и с набором масляных ламп. Оставалось раздобыть для них масла. Пока же нам приходилось пользоваться свечами. Благо здесь их было в достатке.

В доме было еще две комнаты, которые мы сначала хотели закрыть, но потом решили просто отложить уборку в них на завтра. Всё же нам жить в этом доме. И пусть тогда он выглядит опрятно полностью.

Наверное, раньше здесь жила большая семья. На это намекало всё. Расспросы Лео не дали результатов. Он только отмахнулся, сказав, что в доме жили рабочие семьи и, как правило, менялись через несколько сезонов.

Речушка оказалась неглубокой, но с хорошей заводью. Показалось, что сделана эта заводь была специально. Может, тут поили скот или использовали для полива в засушливое время. Мы с Норой обследовали берег и выбрали хорошее место для купания. Искупали детей, помылись сами и отправились готовить ужин.

Остатки колбасы, которую брали в дорогу, мы пожарили, залив тремя яйцами: столько пять куриц снесли сегодняшним утром. Добавили к ужину хлеб с сыром и горячий травяной отвар. Дети улеглись сами, вымотавшись за день. А мы трое дотемна сидели перед зажжённым очагом и обдумывали планы на следующий день.

Мне хотелось обследовать территорию вокруг дома. А Нора решила взять на себя оставшиеся комнаты. Я не противилась. Мне показалось, что состояние ее значительно улучшается. Хоть ходит она еще нескоро и заметно хромает, но чем больше двигается, тем больше улучшается ее состояние.

Лео сам приносил нам воду в ведрах, а потом прикатил откуда-то деревянную бочку, установил в кухне и наполнил водой из колодца. Стало намного удобнее: не приходилось просить его или шагать за каждым ведром самой.

Я смотрела на него теперь совсем другими глазами. Из красавчика, прохлаждающегося на участке моей тётушки, он превратился в хозяйственного ответственного мужчину.

Проснулась следующим утром я в полной тишине. Спала я здесь прекрасно. То ли свежий воздух, пахнущий спелыми травами и туманом, то ли много физического труда делали своё дело: я заснула, как только голова коснулась подушки. Благо, я успела купить её до отъезда.

Где-то вдалеке кричали петухи, но Лео был прав, соседи были не ближе пары километров. Я затопила очаг и, поставив чайник на огонь, еще раз осмотрела кухню. Здесь не было шкафчиков, и все привезенные запасы и посуда были на виду. На полках мы разместили крупы, а посуду развесили на стене, на крючки. Стол белел чистой, выскобленной добела столешницей. Деревянный пол я просто помыла, но обещала себе, что и до него доберусь, отчищу песком, как это делала Нора со столами.

Наши животные занимали всего одну конюшню, но и та была для них велика. Так что бродили они там, как полные хозяева. За конюшней я нашла еще одну, где хранился инструмент, который, я предположила, использовался для обработки земли. Осмотрев его, поняла, что желания стать земледельцем у меня нет: ни один нерв не дрогнул при виде лопат и тяпок.

Нужно было что-то еще. Необходимо было найти занятие, которое будет не только кормить, но и позволит жить безбедно. Здесь, на ферме, я хотела отдышаться, осмотреться, набраться жирка, а не батрачить от рассвета до заката.

Нашлась во втором сарае ещё пара точильных приспособлений, которыми чинили инструмент и упряжь. И какая-то штуковина с ножным приводом, колесами, на которые, вероятно, раньше надевались ремни. Я с интересом рассматривала этот допотопный станок, когда за спиной раздался голос Лео:

– Это для распила камней. Сейчас на фабриках используется другое. Видимо, хозяева раньше тоже пытались подзаработать на камнях. В те самые месяцы, когда земля отдыхает и ухаживать нужно только за скотом, наверное, мужчины пилили камни.

– Ого! И где они их брали? Я думала, камни есть только в определённых местах. Это же какие-то особые камни? – глянув на него, спросила я.

– Не уходи вот так, не предупредив. Я проснулся, а тебя нет, – вместо ответа Лео выразил неодобрение.

– И что? Мне теперь ходить в связке с тобой?

– Не в связке, но будь благоразумнее, пожалуйста. Мы ещё не знаем, шёл ли кто-то по нашим следам. Думаю, недели будет достаточно, чтобы понять это. Просто не уходи одна, – спокойно ответил Лео.

– Хорошо, идем пить чай. У нас осталось немного хлеба, – предложила я.

– Я съезжу до соседней фермы и привезу свежего хлеба и сыра. Возможно, получится раздобыть мяса, – мы вышли из сарая, и я увидела, что наша лошадка уже под седлом.

– У меня осталось немного монет, – сказала я, когда он уже запрыгнул на лошадь. Мне было неудобно, ведь всё это время тратил на наш переезд и покупку животных только он.

– Прибереги их. Мои скоро закончатся. Но, надеюсь, до этого времени мы что-то придумаем! – уверенно и с улыбкой сообщил конюх. – Закрой за мной ворота. Я быстро вернусь. Всего каких-то полчаса, не больше. Так что дождись меня, прежде чем продолжать прогулку.

– Хорошо, – пообещала я.

И, дождавшись, когда он выедет, прикрыла ворота.

Глава 38

Марти носилась по заросшему участку возле дома так интенсивно, что скоро должна была вытоптать его. Луис, имя которого следует произносить с ударением на букву «у», тоже старался не отставать. Я боялась сглазить, но это были самые послушные, самые беспроблемные дети из всех, сколько я видела. Но когда я случайно увидела их идущими к реке, сердце оборвалось.

Бежала я, как заправский спортсмен и вообще не задумывалась о своей дыхалке. Догнала на берегу, и первым желанием было влупить старшей по одному мягонькому месту, чтобы подобное точно не повторилось.

– Мама разрешает нам. Я же большая уже. Самое главное – сказаться, – не понимая, какого чёрта я устроила тут панику, ответила девочка.

– То есть ты хочешь сказать, что мама позволила идти на речку?

– Да, нам нужно набрать камешки для игры. Возле дома нет нужных, а когда вы нас купали, я видела тут как раз подходящие, – объяснила Марта.

Здесь, конечно, совсем другая жизнь, и выбора у таких, как Нора, просто нет. Но теперь-то она не на фабрике!

Решив спокойно подождать, пока Марти по колено в воде рассматривала дно в поисках этих самых камешков, а Луис пытался поймать кузнечиков, я уселась на берегу и смотрела на воду. Думалось, что если бы меня оставили в покое, то я, наверное, прожила и здесь хорошую жизнь.

Да, с деньгами можно позволить себе куда больше. Но я никогда раньше своими руками не чистила пол, никогда не ухаживала за огородом. Сейчас я понимала, что все мои труды направлены лишь на моё же существование. И от этого на душе было радостно. Ни одна работа в мире, наверное, не сравнится с вот этим ощущением полной свободы.

– Всё. Нашла, Стелла, мы можем идти, – радостная Марти вышла из воды, обулась и, раскрыв ладошку, показала три идеально круглых камня.

– Где ты такие нашла? – я взяла один с ее ладони.

Что я знала точно, что камней такой идеальной округлости не существует. Нет, конечно, встречаются, но не сразу три в одной реке. Даже не во всей реке, а на двух квадратных метрах. Я следила за Марти, и та больше пяти шагов в одну сторону не делала.

– Там, если поискать, можно найти еще. Там, где мы жили, таких круглых никогда не видела. Там плоские. Но эти такие красивые. Я с ними придумаю другую. Игру. Или попрошу Лео сделать в них отверстия. И у меня будет ожерелье! – заявила Марти, забрала у меня кругляш и, зажав его в кулаке, зашагала к дому.

Луис поплёлся за ней. Я дождалась, когда они достигнут конюшни, и, разувшись, вошла в воду. Что-то мне подсказывало, что Марти свои шарики мне не отдаст. И я решила добыть свои.

Где-то через час, по моим расчётам, когда в кармане перекатывались штук шесть таких же бусин, какие достала Марти, услышала на берегу шорох гравия.

– О! Ты ловишь рыбу руками? Не знал о твоих умениях, – голос Лео звучал задорно. Я подняла голову и поняла, что смотрит он на мои оголенные ноги. Платье я подняла и подол заправила под пояс, чтобы не намочить.

Руки было дёрнулись опустить юбку, спрятать оголённые бёдра. Но как представила, что придется потом идти домой в мокром, да еще и переодеваться, моя скромность испарилась.

– Красиво? – спросила я, как только он, наконец, перевёл взгляд на мое лицо.

– Что? – не поняв, переспросил Лео.

– Ну, куда ты сейчас смотрел? Так ведь не принято девушкам ходить. Впервые видишь? – я решила, что на этот раз точно смогу его смутить, и оказалась права.

Он покраснел, откашлялся и, отвернувшись, притих.

– Прости. Я как-то не подумал, – спустя пару минут тихо сказал он.

Я больше не искала камни. Просто стояла и водила ногой по воде. Надо же было как-то рассчитаться за его шутки про старую деву.

– Ничего, думать могут не все. Допустим, рыбы, так они вообще не думают. Просто плавают, ищут корм.

– Я не рыба, – он повернулся, но потом опять резко отвернулся и замолчал чертыхнувшись. – Что ты там ищешь?

– Ладно, ты прощён. Но имей в виду: если захочешь еще раз посмеяться надо мной, помни о том, что я отомщу, – выйдя на берег, я постояла еще несколько минут с задранной юбкой, чтобы обсохли ноги. О чем предупредила его.

– Так что ты там искала? – переспросил он.

– Марти нашла здесь странные камни. Они круглые. Таких не бывает в природе. Ну… почти не бывает. А чтобы в одном месте…

– А! Вы нашли «вышибалы»! – он снова забыл, что я стою с голыми ногами, и обернулся. Чертыхнувшись очередной раз, попросил опустить уже юбку.

Я послушалась и, подойдя к нему, достала шарики из кармана и показала. Он смотрел на них, как на давно потерянных родственников.

– Так ты из этих мест, Лео! – вскрикнула я.

– Да, почти всё детство провёл на этой ферме. Здесь были лошади. Очень много лошадей, – с грустью ответил он.

– Идём в дом, и ты покажешь нам эту игру. Она не сложная? Сможет в нее играть Марти?

– Конечно. Несложная и очень интересная. Я даже поле для неё соберу, – глаза Лео горели азартом и предвкушением чего-то удивительного. Я, конечно, понимала, что игры здесь просты так же, как и жизнь, но решила не морщить нос и дать человеку показать нам это «чудо».

Пообещав, что пока мы готовим еду, они с Марти сделают все приготовления, конюх ушел. Я высказала Норе мои опасения по поводу воды. Она пожала плечами и попыталась объяснить, что Марти уже взрослая. Я настойчиво попросила её больше так не делать и запретить Марти водить к воде Луиса.

Нора согласилась, но я видела, что она не понимает опасности и просто не хочет мне перечить. Я решила сама поговорить с девочкой и даже пригрозить тем, что если она не послушается хоть раз, им придётся уехать. Я-то видела, насколько ей здесь нравится.

Мы накрыли на стол. Лео привез от соседей великолепный сыр и вкуснейший хлеб. Когда он вошел с детьми, волоча доску длиной почти два метра, я опешила.

Нора же совсем не удивилась, захлопала в ладоши. Видимо, эту игру не знала только я.

Вынув из печи уголек, Лео нарисовал кружочки, а в них разметил цифры от пяти до двадцати. Игра заключалась в том, чтобы разделить имеющиеся шарики между играющими и обычным щелбаном аккуратно запускать их к нужному кружку с цифрой. Сложность была в запоминании, где чей шарик. Потому что игроки забирали чужие, если они сваливались с доски, вышибленные твоим шаром. Были бы они разноцветными, всё стало бы куда проще!

Я поняла, что игра чем-то отдаленно похожа на игру на бильярде.

Пообедав, мы сыграли несколько партий, и я заметила не то, как прицельно Лео стреляет, а как Нора по-свойски хлопает его по спине, когда он побеждает.

Я покачала головой, отметая даже намёк на мысли о ревности. Да, он, безусловно, мне нравился. Думаю, как и всем женщинам. Но не так, чтобы начать считать его уже своим мужчиной.

Но что-то внутри нехорошо ворочалось.

До вечера мы разобрали мусор в конюшне, сделали отдельный загон для козочки, которая готовилась принести потомство. Я ждала этого с нетерпением. Потому что молока от одной козы едва-едва хватало. А у меня в планах были не только каша и омлет…

Мне попалась одна изумительная травка, горчинкой напоминающая кофе. Я набрала пучок и решила поэкспериментировать: подсушить ее в печи на сковороде. И заварить после этого. Вкус вышел куда более терпким, но мне всё же в нем не доставало крепости.

И тогда я вспомнила, что цикорий похож на кофе, а используют для приготовления напитка его корень. И принялась копать. Корешки были тонкие, но не нитевидные, а больше похожие на тощие морковки.

Нора смеялась надо мной и моими исследованиями в области трав и корней. Но я не сдавалась: ведь даже отвар с козьим молоком был похож на капучино. А за капучино я бы сейчас многое отдала.

Кофе здесь стоил бешеных денег. Ещё в дороге я спросила Лео, можно ли купить зёрен. Он хохотнул и сказал, что за десяток монет можно купить «целую кружку».

Примерив ее ценность к стоимости съёмной комнаты, я решила даже не вспоминать больше о зёрнах.

Поздно вечером, когда Нора с детьми уже заснули, а я дожидалась, чтобы печь остыла, планируя поставить на ночь белые корни-хвосты, мой взгляд снова упал на шарики.

Доска теперь стояла на одном из столов. Нам для хозяйства хватало одного, и второй решено было оставить для игры.

Я взяла шарик и подкинула на руке. И только тогда поняла, что он слишком лёгкий для своего размера.

Глава 39

Утра я дождалась с огромным трудом. Дома, в своей прошлой жизни, найди нечто такое, я бы даже ночью долбила этот странный камень молотком или пилила, закрепив в тисках.

Спросите, наверно, откуда у одинокой старушки, живущей в городской квартире, были все эти инструменты? О! Мой балкон, именуемый лоджией, является самой настоящей пещерой Али-Бабы.

Началось все с любопытства к обработке камня. Конечно, не драгоценного, поскольку видела я красоту в самых простецких вещах. Образование я получала по молодой относительно профессии, о которой заговорили лишь в начале двадцатого века. А значит, получив диплом, была востребованным специалистом: ведь у студентов профессия не была на слуху.

Всю свою жизнь я трудилась геммологом. Это специалист, изучающий камни. Нет, не только драгоценные. Геммологи определяют виды, происхождение камней, отличают природные самоцветы от имитации и выращенных аналогов.

Есть еще причины, по которым специалистов в этой области не так уж и много: хотя профессия оплачиваемая, она не пользовалась широкой популярностью. Поэтому, если не понравится что-то, сложно уйти на другое место работы. Ведь ты знаешь только камни. Это кропотливая, часто монотонная работа. Очки обеспечены практически всем после сорока лет. А ответственность может привести к тем же сорока годам, но уже в местах не столь отдалённых. Тем более во времена Советского Союза, когда я и трудилась.

На пенсии я забыла на время о своем деле. Честно говоря, хотелось чего-то совершенно другого. Для внучки научилась печь пироги. А поскольку в моём характере была черта доводить всё до совершенства, пироги мои были украшены колосками из теста. Караваи можно было подавать для приема дорогих гостей самого высшего порядка.

Продавала и эти хлеба. На свадьбы, праздники, да и просто пироги на поминки. Быстро мне это надоело, поскольку, поняв всю технологию, достигнув некоего профессионализма, мне стало просто не интересно.

Не знаю, чем бы я принялась заниматься еще, если бы моя Милочка не показала в интернете серьги. На первый взгляд – поделка, но если присмотреться, эти украшения мне нравились куда больше, чем их старшие важные собратья из драгоценных камней.

Агат, аметист, янтарь – вот камни, узор на которых можно рассматривать часами. Когда Мила показала мне только-только начавшуюся моду на серьги с разными срезами, я отшатнулась: ведь красота, как мы уже привыкли считать, в симметрии.

Но здесь я увидела самую настоящую красоту. Камни не были огранены. В интересный ансамбль из серебряных частей был вставлен спил из аметиста.

Я заинтересовалась этим. Я ведь раньше так близко работала с этим камнем. Но никогда даже мысли не допускала, что захочу что-то сделать своими руками.

Через год из простого любопытства на моём утеплённом теперь балконе выросла мастерская. Где купить инструмент и камни, я знала. И даже справилась с этой задачей по хорошей цене.

Мила занималась рекламой, даже ездила с моими работами на выставки. Мы с ней скоро стали известны если не в мире, то в своей области точно как лучшие производители украшений из природного камня.

Казалось бы, откуда у бабушки вкус? Дело было в том, что я знала как пилить камень, каким образом он откроет свою красоту лучше всего. И знала, с каким металлом он заиграет новыми красками.

И вот сейчас я, Стефания-Луиза и кто-то там еще… встала с первыми лучами солнца для того, чтобы найти здоровенные камни, которыми можно размозжить эти странные кругляши.

Их было предостаточно на том же берег. И один булыжник с плоским верхом, очень кстати омытый водами, наверное во время разлива реки, я выбрала как основу. На него я положила шарик, нашла другой булыжник и шарахнула сверху.

Шарик отлетел в непонятном направлении, но у меня в кармане была еще пара. На этот раз я решила поступить поумнее – положила шарик в платок и только потом ударила опять. Развернула тряпицу, а он цел-целёшенек.

– Нет, дорогой, так дело не пойдёт, давай уже колись. Просто быть не может, чтобы ты имел такую крепость. Я понимаю, ты в детстве хотел стать дробью… Хочу тебя поздравить: ты куда твёрже дроби! – бормотала я себе под нос, рассматривая неподатливый черный крепыш. На нём появились будто бы слабые сколы, но ломаться он не спешил.

Я меняла камни, меняла углы, которыми фигачила по шарику, излохматила платок, но воз был поныне там.

Когда я вернулась домой, там уже вовсю кипела жизнь. Печь топилась. Лео с палкой шел на поле. А в загоне Нора привязывала на шею козе веревку.

– Это зачем? – спросила я.

– Мы с Лео решили привязать ее на улице. Травы там много. А вторая пусть дома сидит. Надеюсь, дождёмся приплода, – Нора поторопилась на выход, а я свела брови и смотрела ей вслед.

– «Мы с Лео»? – тихо повторила я. – Да и к чёрту вас вместе с Лео.

Поняла вдруг, что не нравятся мне эти мои мысли. Хотела откинуть, просто сосредоточиться на своих шариках, но Лео с Норой настойчиво лезли в голову.

– Ты же не возишься с козами, вчера камешки в реке искала, сегодня их долбила несколько часов. Живёшь, как хочешь, а ребята трудятся! Чего тебе опять не так? – спросила я сама себя.

– Ты зачем там стучала всё утро? – Марти, заспанная ещё, вышла на улицу.

– Хотелось, – не очень расположенная к разговору, буркнула я.

– Маму разбудила! Мы сначала подумали, что кто-то стреляет, – добавила девочка.

– Мама так решила?

– Лео! Он забежал к нам в комнату и спросил, где ты. А потом убежал на улицу. И, вернувшись, сказал, что это ты на берегу что-то долбишь камнем, – эта девочка была отличной Птицей Говорун.

– Ну, я больше не стану так делать. Обещаю! – я погладила ее по голове и, вспомнив про станки, стоящие в сарае, пошла туда.

Сначала я тёрла шарик о точильный станок. Зерно на круге было крупновато, да и пальцы страдали куда больше, чем шарик. Но я заметила, что верхний слой с него начал стираться.

Осмотрев станок, поняла, как снять с него шлифовальный камень. Свалила тяжеленную пластину на пол. Присела на принесённый Марти низкий, какой-то детский табурет, положила шарик на круг и аккуратно, словно втирая его в поверхность абразивного камня, принялась стачивать, слой за слоем.

Когда мне открылся совершенно изумительный цвет закатного неба, я охнула. А когда меня позвали завтракать, ответила, что поем позже.

Не знаю, сколько я так точила, но чем дальше, тем больше открывалось слоев. Бордовый неровно, но плавно, в виде звездочки, становился красным, а после розовым.

– Стеф, мы уже пообедали. Что такое ты делаешь? – голос Лео за спиной отрезвил меня, наконец. Я поняла, что спина просто ноет от усталости: сидеть в наклон с широко расставленными коленями – такое себе удовольствие.

– Лео, эти камешки… ну, круглые, которыми мы играем… вы их распиливали? – спросила я, зажав в руке результат моего многочасового труда.

– Нет. Кому это надо? Они мелкие совсем. Как ты сегодня утром на берегу, пытались разбить, спорили даже на некоторую сумму. Но так и не смогли.

– Смотри. Ты видел такое? Есть такие камни? Добывают? – я разжала кулак, и он присел на корточки рядом со мной, взял камень, не полностью еще стертый до половины, но уже ставший плоским с одной стороны.

– Ого! Нет, никогда не видел. Там такие цвета внутри, Стеф! – смотрел он на срез с огромным удивлением.

– Ты можешь найти мне точильный камень с зерном поменьше? И еще сделать кое-что… я могу нарисовать, – попросила я.

– Точильный камень? Да сколько угодно. Сделаем все, что ты нарисуешь, только идём за стол! – не дожидаясь, когда я сама решу подняться, он подал руку и дёрнул так, что мы чуть не свалились прямо на пол.