Текст книги "Хроники Обена 2. Ведьма Востока (СИ)"

Автор книги: Марья Морьевна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

– Вы лжёте.

Мария прикусила губу, услышав нескрываемое презрение в его голосе. Луам уже было собирался начать свою тираду о том, что бы посол не забывался и разговаривал уважительно с госпожой, но царица его остановила одним движением руки.

– Наш Светлейший государь не мог доверить это дело… женщине, – последнее слово он будто прожевал, настолько неприятно ему было произносить его. Так как ответа на это не последовало, и Мария сохраняла каменное лицо, посол развернулся к ней спиной. Как только он подошёл к стене его рукав к каменной поверхности пригвоздил кинжал. Генерал теперь побледнел от страха и обернулся. Маруся стояла у трона. Её рука опускалась после броска. Глаза сверкали.

– Вы кажется не поняли, посол, – зловеще произнесла она. От такого голоса по коже Хаджафа пробежали мурашки. Императрица медленно начала подходить к нему. Гордо подняв голову и смотря на генерала в упор. Ямлезец вжался в стенку, когда девушка подошла к нему, высунув из сапога второй кинжал.

– Учтите, генерал, – глухо произнесла она, гневно смотря на него. – Жизнь коротка и полна сюрпризов. Смотрите, чтобы одним из них не стала смерть от моей руки. Ваш турман дол мне волю делать с Вами всё, что мне заблагорассудится. И он не будет против, если из-за Вашей же дерзости, беспардонности, лжи и тщеславия, Вы вернётесь домой либо без ушей, – она указала кинжалом на упомянутую часть тела. – Либо без головы. И я не побрезгую этим, а потом распишу Адилю все Ваши художества на посте посла Ямлеза. Мой свояк меня поймёт.

Пронизывающий холодный взор императрицы, заставил Хаджафа почувствовать себя впервые в жизни беззащитным и слабым. Невольно он начинал бояться царицу и даже немного уважать, хотя и понимал, что такого унижения он не смоет с себя никогда.

– Д-д-да, г-госпожа, – еле выговорил он. Мария, снова смерив его тем же взглядом, выткнула из стены свой кинжал, убрала оба клинка себе в сапоги и, сделав знак обенцам следовать за ней, вышла из зала с гордо поднятой головой.

====== Глава 4. Ревность – не лучшее чувство ======

“Октябрь уж наступил – уж роща отряхает

Последние листы с нагих своих ветвей;

Дохнул осенний хлад – дорога промерзает,

Журча, еще бежит за мельницу ручей,

Но пруд уже застыл…”

Мария с замиранием сердца смотрела на открывшуюся ей картину, вспоминая стихи незабвенного русского поэта, А. С. Пушкина. Белоснежную столицу с голубым небом над ней окружал сплошной золотой цвет: поля, отдавшие урожай жителям города, деревья – берёзки, создававшие собой ограду от леса сердцу государства. Золотые купола сверкали под лучами утреннего солнца. Промёрзлая земля под копытами коней создавала впечатление того, что они ехали по асфальту. Но всё впечатление портили холод, ветер и постоянно моросящий дождик. От него ничего не мокло, но противно было… А ветер срывал ослабшие листья с народных белоствольных красавиц.

После трёх минут простоя, Мария, наконец, соблаговолила тронуть коня вперёд, так как не могла больше заставлять ждать своих спутников. Они тронули коней галопом. С промёрзлой земли скакуны ступили на гальку, а по пересечении линии ворот – на вымощенную плитами улицу столицы. Но не успели они проехать и половины пути, как Мария резко затормозила своего коня. Тот поднялся на дыбы. Михаил Иванович Луам обеспокоенно обернулся и остановил своих спутников, которые были не столь мобильны. Но для беспокойств причин не было. Конь императрицы тут же успокоился, а сама девушка удивлённо смотрела на маленького мальчика лет двух, на которого чуть не наехала. Тот, похоже, наоборот даже не обратил никакого внимания на всадницу и продолжил свою прогулку. Мария спрыгнула на землю.

– Эй, мальчик! Стой!

Тот остановился с интересом глядя на незнакомку. Луам же улыбался во весь рот. Он-то узнал сына Анны и Эдана.

– Ты чей? Почему ты один?

– Яю исю. Оня во двосе.

Мария поморщилась, стараясь понять хоть слово и вскоре поняла.

– Ищешь няню, которая живёт во дворце. Слушай, а ты тоже?

Мальчик кивнул. Мария прищурилась. Её терзали смутные сомнения о том, кем являлись родители мальчугана.

– А как твоих папу и маму зовут?

– Аня и Эдя.

Мария прикусила губу, в душе покатываясь от подобных наименований свояка и сестры. Но, чтобы не обижать племянника, она подняла его на руки.

– Ладно, милый мой. Знаешь, а я как раз еду во дворец. Хочешь со мной?

Мальчик живо кивнул. Через мгновение он оказался вместе с тётушкой на лошади. Пока кони везли солдат, воеводу, Великого князя и императрицу до дворца Тэр-Авен, Мария принялась выпытывать у племянника, всё, что её интересовало уже как несколько минут.

– А что ты делаешь за пределами дворца?

– Я оть яни убезял зя ябочкой.

– За бабочкой? Небось красивая была? – царица улыбнулась, прижимая к себе мальчика.

– Осень-осень, – ответил он, резко повысив голос. Мария собиралась было ещё что-то спросить, но слова замерли у неё на языке. Они въехали во внутренний двор императорского дворца. Тэр-Авен из серого неприметного здания превратился прямо-таки в сказочный замок из белоснежного камня. Он визуально стал выше. От него веяло гостеприимностью и миром. Правда Марии стало немного грустно. То место, в котором прошла почти вся её жизнь изменилось до неузнаваемости. Но на размышления у неё не хватило времени. Она, вместе с остальными своими спутниками спрыгнули на землю. Великий княже, только коснувшись земли, ринулся к лестнице и поднялся к парадному входу, который сейчас находился значительно ближе к земле, чем четыре года назад. Луам и Мария возглавили шествие. Фил шёл рядом с подругой, а солдаты чуть поодаль. Тигр даже после объяснений царицы их пугал.

Марии нравилось то, как удивлённо оглядывались на неё все знакомые слуги и придворные, что встречались по пути. Это продолжалось аж до второго этажа, когда они дошли до парадных дверей тронного зала. Мария заметила, что они были сделанными из дерева, обитого железом, и украшены витиеватой резьбой. Некоторые сюжеты она даже узнала: война с Дрангом. По бокам она заметила встроенные в стены каменные лестницы. Они заканчивались небольшими дверцами. Это были боковые входы в зал, дабы не привлекать особого внимания. Мария только собралась войти, как рука у неё замерла на полпути к ручке дверей.

– Матушка, не волнуйся, – раздался сзади голос Луама. – Твои сёстры ждут тебя уже который год.

– Знаю, только… Ладно, не важно, – засмеялась она. Правда, вышло это у неё как-то нервно. Она чувствовала себя как-то странно. Интуиция ей подсказывала, что, если она войдёт, то увидит что-то плохое и желанное одновременно. Но, когда Фил начал тереться о неё с удвоенной силой, царица наконец толкнула дверь, сделав при этом каменное лицо. Хотя глаза у неё тут же взлетели на лоб. Тронный зал опустился как минимум ступенек на пятнадцать, насколько могла судить Мария, стоящая на самом верху лестницы. Само пространство стало обширнее, а свод поддерживали каменные колонны, сплошь покрытые изображениями королей, царей и князей прошлого. В самом конце, на небольшом возвышении, на котором даже было место для целого стола, стояли четыре трона. На которых сейчас и сидели Анна, Эдан и Евдокия. Замерев, они смотрели на приезжую. С двух сторон от возвышения стояли блинные, почти до всю длину стен, столы, у них – придворные, тихо переговариваясь. Большинство из них – дамы и девицы. Остальные были либо боярами, либо стражниками.

Правда девушка не заметила одну пару голубых волчьих глаз, которые сейчас не могли от неё оторваться. Баш даже на мгновение перестал дышать. По крайней мере, так казалось со стороны. Он дивился тому, как изменилась его подруга. Загорелая кожа, прямая осанка, уверенный взгляд, менее угловатая и более стройная фигура. Единственное, что не изменилось, так это немного пухлые розовые щёчки и губы. Правда внимание парня немного отвлёк меч. Баш улыбнулся. Тот самый, до жути знакомый меч, который парень преподнёс подруге на Рождество четыре года назад.

Мария шла по направлению к тронам, будто в тумане. Она до конца не могла поверить, что находится дома, и всё, что сейчас вокруг – реальность. Правда, шедшие сзади немного придавали ей уверенности. Под конец девушка почувствовала, что у её подкашиваются ноги. Она понимала, что на неё сейчас смотрят все. Но чей-то взгляд её беспокоил. Она никак, правда, не могла понять чей. Когда же она была к тронам довольно близко, привычка, приобретённая в Ямлезе, дала о себе знать. Она встала на одно колено перед правителями.

– Маруся, – прошептала Евдокия и первая слетела с возвышения к сестре. Она резко подняла ту с колен и прижала к себе, весело улыбаясь. Мария же, осознав, что только что сделала, покраснела как рак, но то же расплылась в улыбке, обнимая в ответ Дусю и подошедших поближе Анну и Эдана. Последнего она практически насильно втянула в их тесный кружок, так как он не хотел нарушать идиллию воссоединения сестёр. Когда же они разомкнули объятия, Аня хлопнула сестру по плечу.

– За что? – наигранно обиделась царица.

– Ты куда делась? Что тебе там, в этом Ямлезе, мёдом намазано?

– Почти, – улыбнулась младшая, закатив глаза. – По крайней мере там мёд вкуснее, чем здесь. Хотя нравы такие, что даже ты, Анечка, с твоим “ангельским” характером загнулась бы за два дня.

– Зато ты жива, как вижу. Правда… – средняя царица заметила шрамы. – … не совсем здорова. Откуда это?

Мария прикусила губу и усмехнулась.

– Потом расскажу, – промямлила она. Тут она хотела сказать что-то ещё, да слова замерли на языке. Баш… Мария нервно сглотнула. Сердце зашлось в бешеном ритме. По телу будто разряд молнии прошёл. Дыхание сбилось, а цвет лица девушки сменился с красного на белый. Но, вскоре девушка опустила глаза, стараясь успокоиться. Уж очень странно было смотреть прямо в глаза человеку, которого любишь, но при этом столько времени пытался забыть. Баш тоже опустил глаза в пол, испытывая почти те же чувства. Только ему было так же не понятно, почему его подруга игнорирует.

– Да, что же мы стоим! – всплеснула руками Евдокия. – Маш, пошли. Ты небось голодна. Сейчас как раз обед. Пойдём.

– Куда? – Мария не успела отреагировать на активные действия старшей сестры, и, вскоре они оказались за пределами тронного зала. – Мы же… там трапезничаем?

– Да, угадала, но для начала, я тебя провожу в твою комнату. Планировка там та же, но всё же мне интересно посмотреть на твою реакцию при виде новых платьев. Из старых ты вы… Ой… Нет… Не выросла, но… обновление гардероба никому не помешает.

Старшая засмеялась в ответ, вталкивая сестру в её покои – двери находившиеся ровно по середине стены третьего этажа. В самом конце слышались стук и треск. Западное крыло дворца всё ещё ремонтировалось.

Зайдя внутрь, царица начала живо оглядываться по сторонам. Её комната стала более похожей на покои обенской императрицы, а не заморской принцессы, к примеру из Нарговза. Белоснежные стены, с красочной росписью на них, изображавшей растительный принт. В углу, справа от входа на балкон была прибита полочка, с иконой Царя и Девы, покрытая белоснежной тканью с красной вышивкой по краям. Перед образом висела золотая лампадка. Горевший в ней фитилёк освещал лик Покровительницы Обена и Её Сына. Под образами стоял письменный стол и деревянное резное кресло. У той же стены располагался диван. Слева от входа в комнату был камин и два мягких кресла – единственные свидетели былого, но даже они не нарушали нынешний стиль оформления покоев младшей царицы. Мария так обратила внимание на свою кровать. Она осталась двухместной, только балдахин исчез. Поверх одеяла вышитое покрывало. От взора Маруси и не ускользнул тот факт, что двери в ванную комнату и в мастерскую остались.

Она от удовольствия потёрла руки и прошла во вторую дверь. Там как раз ничего не изменилось. Даже беспорядок остался. Только вот туалетный столик и шкаф с одеждой перекочевали именно сюда.

– Что ж, не буду тормозить события, – подумала она и открыла дверцы гардероба. – Тэкс, чито тут у нас?

– А где Кора? – спросила Мария, после очередной попытки найти подругу среди присутствующих за трапезой. Но даже во время поисков, она старалась не задерживать взгляд на Себастьяне, что сидел практически напротив царицы.

– Она с неделю назад домой поехала на поминки. Родители у неё умерли два года назад, – прозвучал ответ от Анны. Мария хмыкнула, поджав губы. Но, молчать ей не пришлось долго, так как Евдокия напомнила про обещание младшей сестры, поведать о её жизни в Ямлезе. Мария нехотя начала рассказ довольно подробно, как и закончила. Середина же, повествовавшая об основных годах жизни царицы в восточном государстве, уложилась в одно предложение.

Постепенно, к трём часам все начали потихоньку покидать тронный зал. Мария вышла одной из последних. Ей хотелось немного погулять по дворцу, и за время прогулки набрела на холл. Она подошла поближе к перилам вершины лестничного пролёта и взглянула на суетившихся внизу. Слева от царицы был парадный вход во дворец. Заметив Баша, она невольно засмотрелась на него. Он тоже изменился. Возмужал. Только от мечтаний её отвлёк пронзительный визг. Кто-то выкрикнул имя парня. Мария повернула голову в сторону парадного входа. Оттуда со всех ног неслась Кора. Баш обернулся к ней как раз в тот момент, когда она повисла у него на шее и… поцеловала в губы. И, как показалось царице, юноша даже не сопротивлялся.

Мария почувствовала, что у неё будто почву из-под ног выбили. Сердце зашлось в бешеном ритме. Горло неприятно сдавило. В тот момент девушка поняла, что такое ревность. Мария тут же отвела взгляд, глотая слёзы, которые вдруг обильно потекли из глаз. Губы дрожали.

– Маш, успокойся. Он то же человек, имеет право на выбор. И выбрал Кору, – думала она, но от этого становилось только хуже. Но пока царица затуманенным взглядом сверлила окно под потолком, она не увидела, как Баш наконец смог высвободиться из объятий Коры.

– Слушай, ну я же говорю, что больше чем друзьями мы вряд ли будем, – произнёс он, серьёзно смотря на светящуюся девушку. Та лишь пожала плечами.

– И что? Я всё равно не теряю надежды, – ответила она и побежала к лестнице наверх.

Мария не видела и не слушала всего этого, но незапно она услышала, что её кто-то окликнул. Она поспешно вытерла глаза и обернулась назад. Баш тоже расслышал имя подруги и вскинул голову, несколько побледнев. Он тут же понял, что ему придётся всё же объяснить подруге, что только что произошло. Сзади царица увидела Эдана.

– Маш, а… ты чего?

– Ничего, – она начала тщательней вытирать глаза, тогда как её свояк заметил внизу холла Баша, который стоял с вздёрнутой головой. Пока царица не видела, Эдан начал всеми знаками, какими только можно, просить парня подняться по лестнице к ним, что Севастьян незамедлительно и исполнил. Собственно, для попытки примирения царицы и юноши он и подошёл. – Что-то случилось? Ты что-то хотел?

– Нет, ничего особенного. Я просто хотел спросить… куда подевался твой друг? Тигр? – он сделал лицо как можно непосредственнее.

– Гулять пошёл, – хмуро ответила девушка. – Эдан, прости пожалуйста, но я… очень устала… Извини… – она сорвалась с места и убежала. Как только она скрылась на лестнице, ведшей на верхние этажи дворца, появился Себастьян.

– Ну? – задыхаясь произнёс он. Эдан лишь хмыкнул. Оба побежали вслед императрице. Но не догнали. Она захлопнула дверь ровно в тот момент, когда их шаги раздались в коридоре. Баш первым подбежал к покоям подруги стукнул в дверь.

– Маш! – позвал он. Мария, услышав его голос зажала рот рукой, стараясь дышать и плакать как можно тише, хотя была готова рыдать в полный голос.

– Баш, не трудись, – Эдан подошёл ближе. – Не откроет. Тем более тебе.

Парень в последний раз посмотрел на ненавистную сейчас для него дверь, но отошёл. Они с Эдан медленно пошли дальше. По мере отдаления их шагов Мария всё больше давала волю эмоциям, спрятав лицо в коленях. А Эдан тем временем начал выпытывать объяснения случившегося у Баша.

====== Глава 5. Трудности начинаются ======

Мария настолько устала и вымоталась, что, когда силы плакать кончились, она тут же уснула всё в том же положении: сидя спиной к двери и уткнувшись лицом в колени. Когда же императрица открыла глаза, было уже утро. Голова жутко болела, настроение было тоже никудышное, но, со свойственным её характеру оптимизмом, царица решила для начала привести себя в порядок. Умывшись, царица подошла к своему туалетному столику и села. Вчерашние события не давали покоя измученному сердцу и мыслям. Девушка с грустью посмотрела на своё отражение. Особой красотой она никогда не отличалась, и Мария сама это знала. Она довольно самокритично относилась к себе. Но если Марья раньше и находила в себе что-то привлекательное, то сейчас это что-то подевалось куда-то.

– Ведьма, – горько усмехнулась царица, водя пальцами по скулам. Ну, с непричёсанными, растрёпанными волосами она и в правду немного походила на ту, кем себя назвала. Хотя, даже после завершения наведения утреннего марафета, мнение о себе девушка не изменила. Но внезапный стук в дверь заставил её вздрогнуть. Голос прозвучал непривычно грубо и резко.

– Да?

Раздались лёгкие торопливые шаги. Мария побледнела, увидев на пороге Кору. Та принесла царице завтрак.

– Матушка, вот. Ты проспала просто.

Мария еле заставила себя улыбнуться в ответ и ответить так, чтобы голос звучал как обычно.

– Спасибо, я… поем чуть позже. Поставь на письменный стол поднос.

Девица кивнула и исполнила приказ, пока Мария быстро и настороженно соображала, что ей делать. Как ни странно, она не злилась на Кору. То, что она влюбилась в Баша, царица знала довольно давно, но всё же надеялась на то, что её друг не отвечает ей, и что подобная увлечённость несерьёзна и недолговечна. Мария наконец поняла, что больше всего ей не хочется сейчас думать о Баше. Она чувствовала, что практически ненавидит его.

– Да, Маш, – подумала она, вновь взглянув на отражение. – У твоих чувств явно нет никакой логики. Царь, когда всё это кончится?!

– Матушка! – Кора вошла к госпоже. – Завтрак на столе.

– Спасибо. Кора, подойди сюда.

Девица так и сделала. Мария на несколько мгновений исчезла в шкафу, а потом достала оттуда небольшую шкатулку и протянула подруге.

– Вот, – Кора вопросительно посмотрела на царицу, неуверенно принимая изделие из дерева. – Это… это я из Ямлеза привезла… Косметика.

При этом слове глаза царской собеседницы загорелись.

– Я… здесь этим пользоваться не хочу… да… и там, собственно, не красилась… а ты такие вещи любишь, так что… мой тебе подарок, – завершила наконец свою длинную дарственную речь царица с глубоким вздохом. Мимо ушей правда прошла пламенная благодарность девушки. Мимо внимания промелькнул быстрый уход Коры. Мария с трудом опомнилась, заставив себя наконец забыть о вчерашнем и вернуться к сегодняшнему дню. Она окрылилась, поклонилась образам, и вышла за двери, придав себе уверенный и весёлый вид, чтобы не привлекать лишнего внимания. Сохраняя завидное самообладание, она таким манером дошла до тронного зала. Эдан и Евдокия уже были там, и что-то живо обсуждали, но прервались, когда двери с грохотом распахнулись под тяжёлой рукой младшей императрицы, и помешавшая, весело улыбаясь, прыгающей походкой, спустилась по ступенькам вниз. Подойдя ближе, она заметила, как Эдан напрягся, буквально буравя взглядом свою свояченицу.

– Всем доброе утро! – Мария плюхнулась на свой трон, закинув ногу на ногу. – Вы чего такие кислые?

– Рада, что у тебя настроение хорошее, – хмуро отозвалась Евдокия. – А кислые мы, потому что какой-то умник напугал фениксов, ночевавших на дереве у лавки пекаря, и ночью там был пожар. Мы с Эданом там присутствовали и, вследствие этого, не выспались.

– Ага, а несчастный пекарь всю ночь страдал, что “пропала добрая половина его жизни. Как он будет жить?” – Эдан перекривлял голос, который уже сильно надоел ему за эти сутки. – Пришлось выплатить ему компенсацию за ущерб. Хотя по идее это должен был делать тот умник, что фениксов спугнул.

Мария рассмеялась в ответ, слушая эту увлекательную повесть.

– Отлично вы ночь провели. А Анна? Куда она делась?

– Спит, – раздражённо ответил император. – Пока мы были там, она с Владом сидела здесь. Почему Варвара так вовремя отпросилась к семье?

– Так что с Владом? – не выдержала Мария.

– Ничего, он просто боится спать один. Раньше этим занималась его няня, заодно высыпались и мы. А теперь… я вообще не знаю, когда Аня сможет вернуться в привычную стезю.

– Так, отставить хандру! – Евдокие надоело наконец общаться на эту тему. Она и сама жутко хотела спать, но положение старшей императрицы ей просто не давало свободы над своими желаниями. – Давайте вернёмся к изначальной теме. Маш, мы решили распределить обязанности, между нами, по сторонам света. Восток никто не горит желанием брать на себя. Аня хочет заниматься делами с западом.

– А я с югом, – Эдан прямо засветился. – Всегда нравилась их культура.

– Восток хочу я, – Мария улыбнулась. – Я прожила там четыре года. Поведение, обычаи и самые сокровенные тайны стран этой стороны света я знаю наизусть. И, кстати, половину проблем между Ямлезом и Обеном я решила за время своей жизни там.

– Молодец, тебе, по-моему, везёт больше всех, – Евдокия улыбнулась, смотря в глаза сестры и свояка. – Север – моя любимая сторона. И на этом завершаем. Давайте, все к себе, а я съезжу к пекарю тому. Надеюсь, у меня хватит терпения слушать его причитания по второму кругу.

На этом и распрощались. Евдокия вылетела из зала первой. Мария и Эдан вышли вместе из зала и… столкнулись с Себастьяном в коридоре. Император поздоровался с другом как обычно, но с удивлением заметил, что лицо свояченицы стало каменным, а взгляд не отвлекался от созерцаний окна. Баш уже было собирался обратиться к подруге, но та предупредила его желание и холодно начала:

– Себастьян, Вы куда-то спешили? Думаю, что да. Так что продолжайте свой путь, хорошо?

У Эдана лицо вытянулось от удивления, а на Баша было жалко смотреть. В другой ситуации он бы начал возмущаться, но сейчас был не тот случай. Он только молча кивнул и, на прощание хлопнув по плечу Эдана и натянуто улыбнувшись, пошёл туда, куда собирался. У Маши на душе было очень гадко, она себя корила за подобный выпад. Если бы парень ей ответил как обычно возмущением, было бы и то легче. Она прикусила губу изнутри, но виду не показала. На Эдана она даже посмотреть не решалась.

– М… Марусь, – император ошарашенно смотрел то вслед Башу, то на царицу. – Это… это что сейчас было?

– Это? – Маша состроила удивлённый и безразличный взгляд. – Эдан, знаешь. Я такая странная. Такая дурная. Ну… не хочется мне с этим балбесом разговаривать. И видеть его, кстати тоже. Так что, не упоминай его имени при мне, хорошо?

Эдан с минуту старался подобрать хоть какой-то ответ, но смог лишь шумно выдохнуть. Мария сделала вид, что восприняла такую реакцию как согласие, и улыбнулась.

– Спасибо, я знала, что ты меня поймёшь, – Мария состроила самое милое из лиц и пошла вперёд по коридору ускоренным шагом.

Настал вечер. Лёгкий и довольно холодный ветерок ворошил занавеси открытого окна в покоях младшей царицы-императрицы Обена. Сама же девушка сидела на одной из веток дерева, что росло прямо перед её балконом. Мария слушала тишину. Мысли пришли в покой. Голова, наконец, перестала трещать. Царица расслабилась. Но её покой не долго продолжался. Внезапно ветер переменился на восточный. Девушка услышала лёгкий шелест незнакомых слов, которые постепенно переливались в предложения на ямлезском языке.

– Госпожа…

Мария улыбнулась.

– Восточный, рада тебя слышать, – царица вздохнула. – Как дела в Ямлезе? Как Адиль? София? Эсманур?

– Хорошо, госпожа…

Секунды на четыре ветер замолчал, после чего вновь начал:

– Передают Вам поклон. Царевич Арслан начал ходить. Как раз сейчас начал.

– Жаль я не увижу. Весёлое, наверно, зрелище.

– Согласен. Особенно по количеству падений. Бедная София то плачет, то смеётся. А турмания Эсманур просто наблюдает, как всё это происходит.

– А Адиль? – Мария пристроилась поудобнее, чувствуя, что рассказ будет долгим.

– Он рядом с Софией, сидит на тахте и по возможности страхует сына.

Представив себе эту сцену, Мария залилась безудержным смехом. Сквозь слёзы она начала извиняться перед своим собеседником, Восточным ветром, так как остановиться было очень сложно. Но всё же пришлось. В её покоях раздался странный шум. Мария насторожилась.

– Спасибо за разговор, Восточный. Передавай им от меня всего хорошего, и напомни Эсманур о том, что она обещала наведаться следующим летом.

– Слушаюсь госпожа, – ответил Восточный и пропал, уступив место северно-западному ветру. Царица встала на ноги и через несколько мгновений стояла на своём балконе, вглядываясь в потёмки своих покоев. Их освещал лишь огонь, пылающий в камине. Странное беспокойство и страх появились в душе девушки. Мария почувствовала, что стало жарко. Она расстегнула утеплённое платье с шерстяной обшивкой. Под нарядом оказались чёрные брюки, тёмно-коричневые сапоги до колен и чёрная шёлковая кофта, опоясанная кожаным ремнём того же цвета.

Внезапно раздался стук в дверь. Девушка на всякий случай подхватила с дивана меч.

– Да?

К большому облегчению императрицы, на пороге показался Колояр. Мария выгнула бровь, увидев взволнованное лицо капитана.

– Что случилось, Колояр? – царица смерила вопросительным взглядом мужчину.

– Матушка, одна из тех девушек-северянок, что приехал с тобой, пропала…

====== Глава 6. Страх ======

Мария вылетела из своих покоев, чуть не сбив с ног Колояра. Ещё подходя к комнатам, определённым приезжим северянкам, она услышала гул голосов. Причём довольно громкий. У комнаты пропавшей девушки собралась целая толпа: Эдан и Анна, девушки, приехавшие с Марией, стража и, как ни странно, Луам. Увидев императрицу, одна из девиц, по имени Ираклия, тут же бросилась по направлению к ней. Мария поняла по мокрым щекам и опухшим векам, что девушка плачет.

– Матушка, Феона пропала. Прошу, помогите. Они думают, что в этом я замешана.

– Куда? – Мария строго посмотрела на девушку, которая сейчас чуть не встала перед ней на колени. – Успокойся пожалуйста. Всё выясним сейчас, только угомонись. Колояр, освободи проход в комнату!

Капитан козырнул и помчался исполнять приказ императрицы. Но это не помогло. Как только царица подошла, её обступили галдящие, будто стая сорок, девицы. Все наперебой что-то доказывали, кричали, препирались, и при этом постоянно указывая на Ираклию, которая стояла за спиной Маруси. Императрица безуспешно пыталась расслышать хоть толику сути из того, что было сказано, но у неё не получалось сосредоточиться. Наконец, она набрала побольше воздуха и гаркнула так, что замолчали все, кто стоял рядом. Восстановилась звенящая тишина.

– Помолчите, пока я не осмотрю всю комнату, ясно?

Девушки молча кивнули и расступились перед царицей, вслед за которой всё ещё следовала Ираклия. Вслед за ними обеими проследовала и императорская чета. Но Мария замерла прямо на пороге, удивлённо оглядываясь по сторонам. Она ожидала увидеть хаос: перевёрнутую и переломанную мебель, разбросанные мелкие детали интерьера и так далее, но ничего этого не было. Всё было аккуратно до странного, и, создавалось полное ощущение того, что здесь никого и не было.

Царица отошла чуть в сторону, когда её сестра, явно не настроенная на мирную беседу, бесцеремонно толкнула её в плечо, проходя вперёд. Эдан вёл себя более уравновешенно и спокойно, нежели его супруга и, пока сёстры осматривали апартаменты и прилежащую к ним ванную комнату, начал расспрашивать Ираклию. Девушку от страха была мелкой дрожью, взгляд беспорядочно метался по сторонам.

– Царь-батюшка, клянусь, я не причём… – пролепетала она, но Эдан её остановил, жестом предложив сесть.

– Я тебе верю, не бойся. Просто расскажи всё по порядку. С чего всё началось.

Когда прозвучала последняя фраза, сёстры, до этого активно проверявшие всё до мельчайших подробностей, при этом комментируя каждое движение, стали меньше шуметь, так же прислушиваясь к разговору. Наступила практически полная тишина. Ираклия, с трудом умерив дрожь, приступила к рассказу.

– Когда закончился ужин, мы пошли по своим комнатам. Я и Феона разговорились, начали под конец начали обсуждать наши последние годы жизни в Ямлезе. Мне показалось странным, что она… мне так показалось… как-то уж, очень сильно фантазирует по поводу жёстких ямлезских нравов. Когда я заострила на этом внимание, она вдруг разозлилась, сказала, что устала, и захлопнула дверь у меня перед носом.

– Стража перед дверями стояла?

– Да, – девушка опустила голову, краснея. – Я подумала, что была неправа и пришла извиниться. Она долго не открывала. Я спросила у стражи, уходила ли она, но они ответили, что нет. Я, постучав ещё раз, открыла, но её не было.

– Отлично, – Мария наконец закончила обследование. – Слушайте, здесь даже окно заперто изнутри. По крайней мере, мы можем догадаться, что это не похищение.

– Да, – подтвердила Анна, садясь на кровать. – Комната так чиста, будто здесь никто и не жил. Ничего не тронуто.

– Ага, кроме того, что она брала с собой из Ямлеза. Сумка пропала. Феона её с собой привезла.

– М-да. Похитители вряд ли стали бы себя утруждать лишней поклажей. Тем более, что сумка была не маленькая, насколько я помню, – Эдан задумчиво уставился перед собой, усевшись рядом с супругой.

– Да. И драгоценностей там не было, – опять вставила Мария. – Мы договаривались, не брать ничего бесполезного.

– Значит, она сбежала, – Анна вскочила на ноги, принимаясь ходить туда-сюда. Маша же заняла место сестры. – Только зачем? Ираклия, а ты уверенна, что больше ничего не было странного во время твоей с Феоной беседы?

Та вздёрнула голову, всё с тем же испугом глядя на рыжеволосую царицу.

– Нет, матушка. Я более чем уверенна. Меня даже немного напугала перемена её тона и настроения.

– Да, чувствую, долгая будет ночка. Маш, ты чего? – Анна обратила внимание на сестру. Царицу привлёк ничего не выражающий взгляд младшей императрицы. Мария смотрела прямо перед собой и что-то сосредоточенно соображала. Когда её окликнули уже два голоса одновременно, девушка с трудом вернулась к действительности.

– Слушайте, что я подумала… А может, её послала Малика?

– Как? – Ираклия несколько раз удивлённо моргнула.

– А так… Уж больно странно всё это… Вы идите, а я… – Мария встала и подошла к окну, собираясь его открыть. Поняв намерения сестры, Анна знаком приказала Ираклии выйти и потянула к выходу мужа.

– Куда? – Эдан удивлённо посмотрел на супругу. Та сердито взглянула на него.