Текст книги "Всадники бури"

Автор книги: Мартин Романо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Звезда Дианирина питает ее новыми силами? – осторожно спросил Конан.

– Как бы не так! – с некоторой досадой усмехнулась Дарейна. – Звезда высасывает ее собственную силу. Взамен же дает другую – нечеловеческую. – В ее голосе опять послышался какой-то будоражащий воображение таинственный оттенок. – Верховной хранительнице открываются все таинства огня. Сила Звезды может сделать ее повелительницей мира! – Дарейна исступленно закатила глаза.

– Не преувеличиваешь ли ты?! – с насмешкой спросил киммериец.

Ведьма бросила на него колючий оскорбленный взгляд.

Серидэя не смогла правильно использовать данную ей мощь, – не ответив Конану, продолжала она, ее голос звучал жестко. – Оттого-то и лишилась ее! – Глаза Дарейны злорадно блеснули, – А теперь она стремится снова завладеть магической силой. При помощи Слезы Дианирина забрать ее у этой девчонки, вендийской принцессы. Надеется обмануть нас…

– Вас? – не сдержав усмешки, спросил Конан. – Кого же это? Таких же ведьм, как и ты?!

Дарейна кивнула.

– Только у нее ничего не выйдет! – с придыханием сказала она. – Я не допущу этого!

– А почему ты решила, что Звезда выберет именно тебя? – осторожно спросил Зулгайен.

– Кого же еще, если не меня?! – с искренней убежденностью воскликнула Дарейна.

Киммериец и туранец переглянулись между собой, недоуменно и вместе с тем насмешливо.

– Я ведь уже сидела однажды в кресле верховной хранительницы, – с хвастливым самодовольством продолжала молодая ведьма, – там в зале скалы Черного грифа. – И Звезда приняла меня! Она всегда была ко мне благосклонна. Я знаю это! – Дарейна удовлетворенно рассмеялась. – И Серидэя знает. Она давно уже с опасением поглядывает в мою сторону.

– Ладно! Хватит с нас твоего глупого бахвальства! – решительно остановил ведьму Конан. После чего был обожжен ее недовольным взглядом. – Лучше расскажи, как ты собираешься помочь нам?! – и со смешком добавил: – Если ты вообще собираешься это делать!

Дарейна обиженно фыркнула и несколько мгновений молчала. А затем, демонстративно обратив свой взгляд к Зулгайену (при этом, надо сказать, она то и дело косилась на Конана), сухо ответила:

– Я провожу вас в замок Сери…

– Насинга там? – резко перебил ее киммериец.

– Да, – сквозь зубы процедила Дарейна. – А вместе с ней и Слеза Дианирина. – Ее глаза жадно сверкнули.

– А нужна ли нам будет эта Слеза, если мы уже отыщем вендийскую принцессу?! – с сомнением произнес Конан.

Рука Дарейны описала в воздухе какой-то неопределенный жест.

– Неужели вы полагаете, что Серидэя так просто отпустит вас и эту вашу… девчонку?! – с гневной насмешкой воскликнула ведьма. Вспомнив о Насинге, она почему-то презрительно сузила глаза, а в голосе ее при этом отчетливо послышались злобно-раздраженные нотки.

– Не слишком-то доброжелательна ты к маленькой принцессе, – осторожно и с назидательной укоризной в голосе произнес туранец, испытующе глядя на Дарейну.

– Вполне достаточно того, что я намерена помочь ей! – с нарочитой небрежностью отозвалась ведьма, при этом почему-то стараясь не встретиться глазами с кем-нибудь из мужчин.

– Прежде всего – себе самой! Не забывай! – с холодной насмешкой повторил Конан.

– Пусть так, – пряча глаза под длинными темными ресницами, согласилась Дарейна.

– Расскажи нам о Слезе, – примирительным тоном обратился к ней Зулгайен. – Для чего она будет нужна нам?

– Чтобы одолеть Серидэю, – спокойно ответила ведьма, и на ее губах мелькнула тень улыбки. – Без Слезы Серидэя не сможет забирать у девчонки силу. Она не сможет уже ничего! – Дарейна довольно рассмеялась. – И когда состоится выбор новой верховной хранительницы, Звезда укажет на меня, – она выпрямилась с надменным высокомерием.

Рука Зулгайена опустилась на плечо киммерийца. Конан повернулся к спутнику. Туранец, высоко подняв голову и чуть прищурив глаза, глядел на небо. На мгновение он опустил растерянный взгляд на киммерийца, а затем снова поднял голову.

Конан тоже поглядел вверх.

На темно-синем фоне неба четко выделялись контуры огромной черной тучи. И… они вырисовывали профиль птичьей головы. На какое-то мгновение Конану даже показалось, что у этой «головы» обозначились прорези глаз и мигнули зеленым цветом.

Но это был всего лишь мимолетный проблеск, и сколько потом киммериец ни всматривался в тучу, ничего подобного не повторялось.

Конана вдруг отрезвил взволнованный голос Дарейны.

– О, нет! Только не это! – запричитала молодая ведьма. – Я не могу здесь больше оставаться… Она… Серидэя следит за нами…

Дарейна говорила еще что-то, но речь ее становилась все бессвязнее, и с трудом можно было что-либо разобрать.

Затем ведьма уже который раз бросила короткий боязливый взгляд в сторону плывущей по небу тучи, обернулась птицей и, взмахнув крыльями, унеслась прочь. Но еще долго слышен был ее взволнованный крик.

Конан и Зулгайен все глядели на тучу. Наконец они заметили, что контуры птичьей головы начали постепенно рассасываться.

И не прошло и нескольких мгновений, как от тучи не осталось и следа. Небо было ясным, как и прежде.

– Ну и что ты об этом думаешь?! – с не очень-то убедительной небрежностью в голосе спросил Зулгайен.

– Ты о Дарейне? – Конан чуть приподнял брови.

Полководец кивнул.

– Ну… – задумчиво протянул киммериец, – она симпатичная. Впрочем… – его глаза лукаво блеснули – наверное, не в твоем вкусе.

Зулгайен натянуто рассмеялся.

– Во всяком случае, – спокойно продолжал Конан, – у нас как будто появился новый союзник, – и с брезгливым пренебрежением добавил: – Хотя и слишком болтливый!

Глава XVIII
«Песчинка, гонимая самумом»

Огромная птица с крючкообразным клювом и длинными остроконечными крыльями летела над пустыней. Ее оперение было угольно-черным, как частичка ночной тьмы, так что лучи восходящего солнца не осмеливались коснуться его, точно робея, обходили стороной. Птица не беззаботно парила в небе, а стремительно неслась вперед.

Достигнув небольшой группы тесно прижавшихся друг к другу скал, она чуть опустилась и принялась описывать круги. Надо сказать, что больше чем на лигу вокруг ничего не было видно, только эти скалы. И оттого, казалось, было в них что-то настораживающее. Взгляду всякого, оказавшегося здесь, представали эти каменные громадины, и их вид невольно вселял в душу холодный ужас. Однако же вряд ли чье-либо – пусть даже самое смелое – воображение могло бы допустить, что там, за неприступной стеной темных скал, был скрыт от посторонних глаз замок. И только сверху, с высоты птичьего полета, можно было увидеть мрачное, причудливой формы строение. Оно вздымалось к небу, точно застывшее пламя. А его черные, с седым налетом стены были монолитны. Ни дверей, ни окон не было в них, только узкие бойницы в башенках – языках этого «пламени».

В одну из таких бойниц и влетела птица, тотчас же погрузившись в кромешный мрак внутренних помещений замка. Однако глаза ее, привыкшие к темноте, легко находили путь в лабиринте узких извивающихся серпантином коридоров и огромных, с высоченными потолками залов. Птица летела долго. Перед ней, будто ведомые какой-то магической силой, бесшумно отворялись двери. Иногда в некоторых – обыкновенно самых темных – местах вдруг сами собой вспыхивали укрепленные в каменных стенах факелы и освещали птице путь, но только она удалялась, как огонь снова гас.

Наконец, достигнув высокой сводчатой двери, птица остановилась, опустилась на каменный, ничем не покрытый пол и, взмахнув крыльями, в одно мгновенье обернулась молодой женщиной. Дверь же не открылась, подобно всем остальным в этом замке.

Как только женщина сделала шаг в ее сторону, перед ней возникли два огромных стражника. Они не были вооружены, но на их могучих полуобнаженных телах выделялись выразительным рельефным узором развитые мускулы. Гиганты загородили собой сводчатую дверь, при этом они не сказали ни слова, а лица их были непроницаемы, словно маски.

– Меня ждет Серидэя, – твердым, без оттенка робости голосом произнесла молодая женщина. Затем, видя полную безучастность стражников, она произнесла еще что-то – два или три слова на каком-то неизвестном простому смертному языке.

Стражники, лица которых по-прежнему оставались непроницаемыми, расступились, открыли дверь (каждый по створке) и тут же исчезли, точно растворились в воздухе. Женщина прошла через широкий проем. Дверь за ней сама по себе закрылась. Вошедшая оказалась в большом, скудно освещенном зале. Здесь было пусто. Голые каменные стены поднимались чуть наклонно, и в этом как будто было что-то зловещее. В другом конце зала в стене была еще одна дверь, внешне точно такая же, как и та, через которую молодая женщина только что прошла сюда. Дверь бесшумно отворилась, и за ней обозначился чей-то тонкий силуэт. Трудно было разглядеть, кто именно стоял в дверном проеме, скорее всего, это была девушка-рабыня. Силуэт не сдвигался с места.

– Госпожа ждет вас, – послышался молодой звучный голос. – Пойдемте! Я провожу вас к ней. – И силуэт принялся уверенно отдаляться куда-то вглубь следующего помещения.

Молодая женщина направилась к двери, вошла и решительным шагом направилась за двигающейся впереди рабыней. Теперь она видела не только силуэт девушки, но и точеное, бронзового оттенка тело, льняную повязку, окутавшую крутые бедра, тонкие металлические обручи на руках, от запястий до локтей, и гладкие иссиня-черные волосы до плеч.

Они шли по прямому широкому коридору. Ни факелов, ни масляных светильников нигде не было видно.

Мягкий ровный свет излучали стоявшие у стен по всей длине коридора массивные слюдяные колонны. Голубоватые кристаллы завораживающе искрились в них. Пол был выложен сине-белой мозаикой. На потолке вызывающе ярко сверкали самоцветы.

Пройдя вдоль всего коридора, рабыня остановилась у высокий широкой двери, уверенным движением открыла одну из створок и, безмолвно приглашая войти, обернулась к гостье. А затем исчезла, точно также, как некоторое время назад это сделали стражники.

Молодая женщина прошла через открытую рабыней дверь и очутилась в небольшой, но очень пышно убранной комнате. Пламя стоявшего в небольшой прямоугольной нише латунного светильника было удивительно спокойно, однако длинные черные тени на стенах почему-то взволнованно дрожали.

Гостья обвела комнату внимательным взглядом, – никого не было.

Она нерешительно приблизилась к одному из стоявших у стены кресел. Снова опасливо обежала глазами комнату и медленно, будто нехотя села. Намеревалась было откинуться на мягкую спинку кресла, как вдруг судорожно встрепенулась, выпрямилась и оторопело замерла.

Прямо перед ней, в другом кресле сидела верховная хранительница Дианирина. Уже сидела – ибо еще мгновение назад место это было пусто.

Она походила на каменную статую. Все в ней было неподвижно и безучастно, и только огромные темно-зеленые глаза были обращены к гостье и… смеялись.

– Ну, здравствуй, Дарейна! – произнесла Серидэя; и тон ее голоса перекликался с насмешливыми резвящимися искорками в глазах.

Гостья почему-то опять вздрогнула, потом же, чуть просветлев лицом, наконец откинулась на спинку кресла, расслабилась (ну, или только сделала вид, что расслабилась, – во всяком случае очень убедительно!) и негромким, но твердым голосом ответила:

– Здравствуй, Серидэя!

В этот момент перед ними возникла рабыня, та самая, что провела Дарейну сюда. В руках она держала небольшой поднос с двумя высокими серебряными чашами.

– Попробуй моего вина, – с необычной для себя любезностью произнесла Серидэя, поднимая с подноса одну из чаш и подавая ее гостье, другую же – оставила себе.

Дарейна взяла предложенную ей чашу, но отпить из нее не спешила, вернее, не решалась. Заметив сомнение своей гостьи, Серидэя обратилась к ней:

– Ну, что же ты?! Неужели вообразила, будто я хочу отравить тебя? – в ее голосе слышались укоризненно-насмешливые нотки.

Дарейна ничего не ответила, однако в ее серых глазах промелькнуло какое-то смущенное недоверие.

– Зачем мне желать тебе зла?! – вкрадчивым голосом продолжала Серидэя. При этом она испытующе глядела на молодую ведьму, точно пытаясь гипнотизировать ее своим неотступным смеющимся взглядом. – Пей же, прошу тебя! – и сама, приблизив к губам чашу, сделала глоток. Затем удовлетворенно улыбнулась и произнесла: – Вряд ли тебе доводилось пробовать вино, подобное этому.

Наконец Дарейна как будто бы решилась уступить.

Она поднесла чашу к лицу. Но не успела прильнуть к серебряной стенке губами, как вдруг рука ее дрогнула, и… чаша со звоном упала на пол. Пролившееся вино обрызгало Дарейне платье.

Серидэя рассмеялась.

– Какая же ты неловкая! – с подчеркнутой раздраженностью в голосе произнесла она. – Да, к тому же, до нелепости трусливая! – Из ее горла вырвался злорадный смешок. – Я могла бы послать за еще одной чашей, но уверена, ее постигнет та же участь, – с гневной насмешкой добавила она.

Дарейна издала какой-то неясный продолжительный звук.

Взгляд Серидэи метнулся вниз, к уроненной Дарейной чаше, и только успел коснуться ее, как в том месте вспыхнуло пламя. Оно скоро потухло, вернее даже не потухло, а в одно мгновение вдруг исчезло, так, будто его и не было вовсе. А вместе с ним бесследно исчезла и чаша, и пролитое вино. Разве что платье Дарейны по-прежнему было забрызгано.

– Твое поведение меня удивляет, – задумчиво сказала Серидэя. Затем выдержала короткую паузу и с многозначительным видом добавила: – настораживает… – Ее глаза злорадно сверкнули. – А известно ли тебе, что ничто так не выдает злых намерений, как преувеличенные опасения их хозяина. Дам тебе совет: никогда не путай осторожность с трусостью!

Дарейна, видимо, намеревалась что-то сказать в свое оправдание и уже раскрыла рот, но Серидэя не позволила ей заговорить.

– Ну, это же надо! – громко воскликнула Она. – Вообразить, что Я хочу отравить тебя! Тебя!

– Прости, если… обидела тебя чем-то, – тихим, неуверенным голосом произнесла Дарейна. – Но… тебе ли не знать, насколько недоверчивы друг к другу служительницы Дианирина?!

– Вот именно – друг к другу! – все с той же гневной насмешкой воскликнула Серидэя. – Я же Вовсе не одна из вас! Я верховная хранительница! И зачем мне пытаться отравить тебя, если от твоей смерти я не получу ничего?! Скорее тебе, ну… или же какой-нибудь другой такой же амбициозной ведьмочке, – ее глаза снова со злорадством сверкнули, – желать мне зла!

– Но ведь ты же бессмертна! – с лукавой улыбкой возразила Дарейна.

Серидэя тоже улыбнулась.

Ее темно-зеленые глаза глядели на гостью с недоверием.

– Не бессмертна, а та, чью жизнь забрал себе священный огонь, – в ее голосе звучала ленивая небрежность. – Мне уже не страшны ни яд, ни клинок!

– Если так, то почему… – начала было Дарейна, но почему-то не смогла договорить.

Серидэя проницательно взглянула на нее и натянуто рассмеялась.

– Почему я упрекнула тебя в дурных намерениях?! – она лукаво изогнула бровь. – Да просто хотела подшутить над тобой?!

Дарейна вся пожухла, побледнела и стыдливо опустила глаза.

– Мне нечего бояться! – продолжала Серидэя. И чем громче звучал ее голос, тем все более бледным становилось лицо гостьи. – А знаешь почему?! Потому что нечего терять! – Она зло усмехнулась. – В этом теле, – ее рука коснулась груди, – уже давно нет жизни! А ты?! Хочешь стать… такой же?! – она сузила глаза и испытующе глядела на Дарейну. Взгляд той все еще был устремлен вниз, а темные длинные ресницы взволновано трепетали.

– Посмотри на меня! – велела Серидэя. – Я хочу видеть твои глаза.

Дарейна нерешительно подчинилась. Встретив обжигающий взгляд огромных темно-зеленых глаз, она вздрогнула. Серидэя снова засмеялась.

– Хочешь, хочешь! Я ведь вижу тебя насквозь. Стать верховной хранительницей – вот твоя мечта!

– Да, – дрожащим голосом согласилась Дарейна. Я хотела бы занять твое место… – и, как будто оправдываясь, робко добавила: – Равно как и любая другая из служительниц Дианирина.

– Вовсе нет! – с каким-то необъяснимым торжеством в голосе возразила Серидэя. – Редкая из служительниц всерьез желает этого. Они слишком трусливы. В твоих же глазах я вижу дерзость! – Она улыбнулась, как будто даже с симпатией. – Меч это восхищает!

– И страшит?! – предательски сорвалось с губ Дарейны. И тут же, осмыслив сказанное, молодая ведьма оцепенела. Ее серые глаза были широко раскрыты, они не моргали, не двигались, только, не различая ничего перед собой, глядели вперед.

Серидэя холодно усмехнулась в ответ. Поднесла к губам серебряную чашу и отпила из нее. При этом ее ироничный взгляд был обращен к гостье.

– Не страшит, – наконец, произнесла она, и на ее губах мелькнула тень улыбки, небрежной, и вместе с тем, как будто брезгливо-презрительной. – Кто ты такая, чтобы противостоять моей силе, моей власти?! – голос верховной хранительницы стал жестче. – Глупая амбициозная девчонка! Жалкая мечтательница!

Дарейна сидела, опустив плечи. Лицо ее было бледным и неподвижным. Руки охватила нервная дрожь.

– Я… я вовсе не хотела… – сдавленным прерывающимся голосом начала было Дарейна.

Верховная хранительница властно остановила ее.

– Не важно, чего ты хочешь, а чего – нет! – громко произнесла она. – Ты ничто передо мной! Безвольная песчинка, которой суждено либо тесниться в барханах, среди мириад точно таких же, как и она сама, либо, отдавшись во власть самума, нестись по пустыне! Ты из таких – тех, что несутся, – Серидэя почему-то усмехнулась. – И, знаешь, в чем твоя беда?! Твоя главная ошибка?! Да в том, что ты глупо вообразила, будто летишь сама, без помощи ветра! – Она снова прильнула губами к серебряной чаше и сделала несколько жадных торопливых глотков. – Но это он, самум, несет тебя, и только в его воле, где ты окажешься завтра!

– Не ты ли тот самум? – осторожно произнесла Дарейна. Она уже заметно осмелела, но ее глаза смотрели на верховную хранительницу с едва скрываемой опаской.

Серидэя довольно улыбнулась.

– А разве не моей воле ты подчиняешься?! Мне и только мне решать, что с тобой будет, – в ее тоне не было пафоса, она говорила с пренебрежительной леностью. – Захочу – ты превратишься в пепел. Захочу… – взгляд верховной хранительницы рассеяно блуждал по комнате и вдруг – как будто невзначай! – опустился на застывшую в кресле Дарейну, – ты станешь моей наперсницей, – произнося последнее слово, она нарочно понизила голос.

– Звучит заманчиво, – процедила Дарейна. Глаза Серидэи лукаво блеснули.

– Я знала, что такое предложение придется тебе по душе.

– Предложение?! – повторила Дарейна, изумленно приподнимая брови.

– Почему бы и нет?! – с улыбкой произнесла Серидэя. – Только для этого, – ее голос стал жестче, – тебе следует подчиняться любому моему требованию! Любому моему желанию!

Дарейна тоже улыбнулась. На ее светлом лице отразилось воодушевление.

– Я сейчас здесь, перед тобой, потому, как таково было твое желание, – с подчеркнутой учтивостью ответила она.

– Верно, – холодно согласилась верховная хранительница. На мгновение она задумалась. Ее лицо было непроницаемо. – Мне известно, – наконец, промолвила она, – что этой ночью ты встречалась с киммерийцем и его спутником… туранским полководцем. – Все это время взгляд ее огромных темно-зеленых глаз оставался спокойным, а вот сейчас в нем на мгновение промелькнули презрительно-злобные искорки.

– Все, как ты велела, – с придыханием ответила Дарейна.

Верховная хранительница удовлетворенно кивнула.

– Если позволишь, я расскажу тебе обо всем? – голос молодой ведьмы звучал вкрадчиво.

– Нет уж, избавь меня от этого, – лениво протянула Серидэя. – Твоя болтовня слишком утомительна. Ответь мне только… – она снова задумалась.

Дарейна выпрямилась и, затаив дыхание, испытующе всматривалась в лицо верховной хранительницы. Все в ней едва скрывало трусливую настороженность, и вместе с тем взглядом она молила свою госпожу скорее продолжать.

– О чем же вы договорились? – спросила ее Серидэя.

– Мне удалось убедить их в том, что я хочу помочь… отыскать вендийскую принцессу. – Упоминая о Насинге, Дарейна как будто смутилась, понурила плечи и спрятала глаза под взволнованно трепетавшими ресницами.

Серидэя громко рассмеялась.

– Ну, и как же ты намереваешься помочь им в этих поисках?! – спросила она, шутливо и одновременно с тем злорадно.

Дарейна бросила на нее быстрый взгляд из-под опущенных ресниц.

– Я… – начала она сдавленным голосом, но от волнения не отыскав нужных слов, тотчас же замолкла. Потом, выдержав неловкую паузу, наконец, продолжила: – Я вовсе и не собиралась… никому помогать. Но ведь ты же сама… велела мне…

– Уймись! – жестко остановила ее верховная хранительница. – Я отлично помню, что велела тебе. Значит… – она заметно повысила голос, – ты обещала им помочь?

Дарейна нерешительно кивнула.

– Теперь ты должна будешь привести киммерийца и туранца сюда, в мой дворец, – продолжала Серидэя. – Если они видят в тебе союзника… – она вдруг замолкла, и в ее обращенных к Дарейне глазах заплясали веселые искорки. – Любопытно, каким же образом тебе удалось убелить их в том, что ты действительно намерена помочь найти вендийскую принцессу?! Пойти против меня?! – Ее голос посему-то стал глуше. – Ответь же мне! Я жду.

Дарейна натянуто улыбнулась, (она надеялась, что улыбка эта придаст ей непринужденный вид, – но тщетно!).

– Я сказала, будто мечтаю стать верховной хранительницей, – еле слышно ответила она.

– Что ж! – довольно протянула Серидэя. – Этому трудно было бы не поверить! Ну да ладно! Оставим это! – Веселые искорки в ее глазах мгновенно потухли. – Итак, ты в самое скорое время приведешь в мой замок киммерийца и туранца!

– Я сделаю это, – тихо согласилась Дарейна. – Но скажи… – осторожно добавила она, и в обращенном ею к верховной хранительнице взгляде было смешение любопытства и беспокойства, – что за ловушку ты уготовила этим двум храбрецам?

Серидэя усмехнулась.

– С чего вдруг этот интерес?! – спросила она, внимательно всматриваясь в лицо молодой ведьмы. – Уж не тревожишься ли ты за них?!

Дарейна ответила не сразу, – несколько мгновений колебалась. Кровь отхлынула от ее щек, и лицо казалось мертвенно-бледным. Руки судорожно вцепились в поручни кресла.

– Они… мужчины, – нерешительно произнесла она. Затем, снова выдержав паузу, чуть заметно улыбнулась и добавила: – И вовсе не самые ужасные из тех, кого я встречала.

– Вот как! – смеясь, воскликнула Серидэя. – Что ж, признаюсь, ты успокоила меня.

Успокоила?! – со сдержанным изумлением повторила Дарейна. – Чем же?

– Неважно, – с подчеркнутой надменностью в голосе ответила верховная хранительница. Она уже не смеялась, только тонкая улыбка по-прежнему поднимала уголки ее губ. – Может быть, я отдам их тебе, и киммерийца, и туранца, – она приблизила свое лицо к лицу Дарейны и прошептала: – Сделай все так, как велю тебе я, и, обещаю, ты останешься довольной моей щедростью.

Дарейна кивнула.

– Я доверяю тебе, – голос верховной хранительницы звучал все так же тихо. Затем Серидэя выпрямилась, сделала небольшой глоток вина, выдержала паузу в несколько мгновений и уже более громко произнесла: – А теперь – ступай прочь!

Дарейна медленно, как будто нерешительно поднялась с кресла. При этом она ни на миг не отводила глаз от верховной хранительницы, точно надеялась, что та скажет еще что-нибудь. Однако Серидэя молчала. Какое-то время – всего три или четыре мгновения – Дарейна просто стояла у кресла. Потом приблизилась к двери, той самой, через которую незадолго до этого вошла сюда. И снова в нерешительности остановилась. Повернулась к верховной хранительнице и неотрывно глядела на нее. Казалось, она хотела о чем-то спросить, но почему-то не осмеливалась произнести ни слова.

Наконец, Серидэя обратила к ней свой взгляд, едва заметно нахмурилась и не без раздражения в голосе спросила:

– В чем дело?! Чего ты ждешь?!

Дарейна, точно испуганная чем-то, вздрогнула, побледнела, попятилась, (вернее, отступила всего на два шага) и спиной уперлась в самую стену.

– Я лишь… – с сомнением начала она и остановилась. Ее серые глаза были широко раскрыты, и в них как будто застыл какой-то немой вопрос. – Нет, нет! – робко пробормотала молодая ведьма. – Ничего… Я… уже ухожу.

Верховная хранительница снисходительно улыбнулась.

– Так будет разумнее, – сказала, почти пропела она. Затем негромко хлопнула в ладони.

Тотчас же дверь отворилась, и порог переступила девушка-рабыня.

– Проводи нашу гостью! – обратилась к ней Серидэя.

Девушка услужливо поклонилась, обратила взгляд к по-прежнему стоявшей у стены Дарейне и мягким жестом попросила ее следовать за ней.

– До встречи, Серидэя! – промолвила молодая ведьма, когда уже вслед за рабыней выходила из комнаты.

Верховная хранительница не ответила.