Текст книги "Клинки чужого мира"

Автор книги: Мартин Райтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Мартин Райтер
Клинки чужого мира

Моему сыну Максиму с любовью

Глава I ЗАГОВОРЩИКИ

Как и в большинстве провинциальных городков, в Регенсдорфе жизнь вечером затихала. Большинство людей проводили это время у телевизора, и лишь самые беспокойные просиживали до полуночи в кафе, попивая пиво или кофе.

В одном из таких кафе за угловым столиком сидели двое – мужчина и юноша. Мужчина был одет в черный костюм и ослепительно белую рубашку с полосатым сиренево-серым галстуком. Цвет рубашки подчеркивал смуглость его лица – удлиненного, с выдающимися скулами, туго обтянутого сухой кожей. Над бледными нитями губ нависал тонкий нос с приметной горбинкой, узко посаженные глаза настороженно смотрели из-под насупленных бровей. На правой щеке мужчины багровел небольшой шрам, придававший ему суровую воинственность, совершенно не согласующуюся с костюмом и галстуком. Юноша выглядел не так официально. На нем были ярко-красная футболка с длинными рукавами, черные джинсы и высокие кроссовки, а на голове – бейсболка. Глаза юноши прятались за узкими солнцезащитными очками, на шее вызывающе сверкал большой золотистый медальон.

– По-моему, господин Вильгельм, за мной никто

не следил, – вполголоса сказал юноша.

Мужчина поморщился:

Я же просил вас, молодой человек, не называть настоящих имен: мы должны соблюдать предельную осторожность…

Виноват, – юноша развел руками. – Еще не успел привыкнуть к конспирации. Хотя очень стараюсь. Надеюсь, вы обратили внимание на мою одежду? Я уверен, что в таком виде меня никто не узнал.

Мужчина посмотрел на солнцезащитные очки, на медальон, нахмурился.

Темные очки я надел специально, – объяснил парень. – Всем известно: для того чтоб остаться незамеченным, достаточно отвлечь от себя внимание какой-то броской вещицей… Скажите, вы и в самом деле герцог?

Вас это беспокоит?

Юноша неопределенно пожал плечами:

Все никак не верится, что я сижу за столом в самом обычном кафе, а рядом – настоящий герцог.

Чего только не сделаешь ради достижения цели, – вздохнул герцог Вильгельм. – Мне также приходится маскироваться.

Защита от невидимок? – юноша улыбнулся. – Знаете, но мне легче поверить в то, что вы герцог, чем в них. Как вы их называете? Древнерожденные?

Они сами себя так называют, – господин Вильгельм брезгливо поморщился. – Но я называю их иначе – зловредная шваль.

И они повсюду?

В Регенсдорфе – да, но в этой таверне их нет. – Мужчина сделал большой глоток пива и успокаивающе заметил: -Я наблюдаю за входом и в случае чего вас предупрежу.

Беда да и только с этими вашими невидимками! Теперь придется в туалете и в ванной сидеть без света. Кто знает, нет ли рядом подлого шпиона?

Мужчину такие трудности не волновали. Он спросил:

– Итак, вы согласны на наши условия?

– Почти. Но хотелось бы кое-что уточнить. Вы клянетесь, что явились из другого мира… – Мужчина многозначительно промолчал. – Я много думал об этом и, кажется, почти поверил. Особенно убедительно выглядит слиток золота размером с кулак, который вы мне подарили… Как, говорите, называется ваш мир?

Малый Мидгард.

И там до сих пор существуют драконы, короли и чародей? Хм. Любопытно… Шрам у вас после сражения с драконом?

Нет, эту отметину оставил меч моего заклятого врага. Его прозывают Одноглазый Скурд. Он рыцарь из захудалого рода, но боец хоть куда. В свое время его обвинили в измене, а потом простили. Я слышал, что он купил ферму и превратился в простого грязного крестьянина-свинопаса. Впрочем, это его не спасет, когда наступит время мести. А у вас, молодой человек, есть враги?

Есть, – уверенно сказал юноша в очках. – У каждого человека, если он не идиот, имеются враги. Мне бы очень хотелось посчитаться кое с кем…

Его собеседник одобрительно кивнул:

Месть – вот дело для настоящих мужчин! Только в ней и заключается смысл жизни.

Это верно, – согласился юноша. – А скажите, почему ваши чародеи не могут покончить с этим Скурдом и древнерожденными, если магия, как вы утверждаете, несокрушима?

Всему свое время. Борьба лишь начинается.

Но зачем вам я? Я не колдун. Какую пользу вы сможете извлечь из договора со мной?

Нам необходим в этом мире союзник. Ни я, никто другой задерживаться в Регенсдорфе не может – древнерожденные быстро примечают чужаков. А к вам уже привыкли, вас никто не заподозрит.

И только за это вы готовы предложить мне сумасшедшие деньги? Тут что-то не так! Я не ребенок, я понимаю, что даром никто платить не станет. Вы обещаете, что потом не потребуете от меня кого-нибудь убить?

Обещаю, – мужчина успокаивающе похлопал юношу по руке. – Для этого у нас имеются наемники, и лично вам ничем подобным заниматься не придется.

Юноша задумчиво потер подбородок:

Если мне не придется никого убивать… лично, то это меня устраивает. Расскажите-ка еще раз, что мне предстоит делать.

Первое: приготовить к поставке моему Хозяину рабов на продажу.

Простите, что перебиваю. Разве в Малом Мидгарде не хватает работников?

Хватает. Но дело в том, что мой Хозяин родом из вашего мира…

Этого вы раньше не говорили, – оживился юноша.

…и поэтому пленники из Большого Мидгарда согревают ему душу воспоминаниями, если душа у него есть, конечно. Время для переправки я вам сообщу позже. Ваша задача – привести избранных в указанное место. Второе: в скором времени вам доведется постучать в дверь одного из домов и произнести следующие слова: «Господину Теодору Херрманну сообщение для его королевского величества. Дело безотлагательной важности и срочности. От владетеля Доспехов Героя, властителя замка Грюльдштадт и покровителя рыцарей Капа-Берилингийского-Отважное-Сердце фон Регенсхофа и Бура-Альзарийского-Лишенного-Стра-ха фон Штраубингерхофа».

– Это что еще за болваны? – удивился юноша. – Ну и имена! Язык сломаешь. Владетель Доспехов, покровитель каких-то рыцарей, Капа-Берелингвийского…

– Берилингийского, – поправил мужчина. – Двое последних – глюмы. До чего же мерзкий народец, – скривился он. – Тьфу! Раньше эту парочку звали проще: Капунькис и Бурунькис. Но король Реберик Восьмой на старости лет совершенно выжил из ума, стал посвящать в рыцари всякую мразь. Теперь глюмов следует величать, как прирожденных господ.

Ну да Хель с ними! Сейчас у нас есть дела, поважнее:

Хозяин велел очистить от древнерожденных ваш мир, и наша задача – исполнить любой ценой его волю. Вы запомнили, что следует сказать? Эти слова надо произнести без запинки…

– Это что, пароль?

Мужчина на секунду задумался:

– Что такое «пароль», я не знаю, но ошибиться в этих словах нельзя – вы должны как можно убедительней сыграть роль человека, посвященного в дела Малого Мидгарда.

– Тогда вы продиктуйте мне, пожалуйста, эту белиберду. – Юноша достал из кармана блокнот и ручку. Перечитав написанное, молодой человек сказал:

Будьте спокойны, я выучу это на память, как стихи.

Сделайте милость.

Теодор Херрманн тоже наш человек?

Нет. Он представляет в Большом Мидгарде короля Реберика Восьмого, нашего врага. Херрманна необходимо нейтрализовать до того, как он передаст в Малый Мидгард сообщение о нашем вторжении и получит соответствующие указания.

А кто такой «владетель Доспехов Героя»? – спросил юноша.

Еще одно ничтожество. Он из вашего мира, но бед, как это ни странно, натворил здесь и в Малом Мидгарде предостаточно. Некоторое время тому назад на Регенсдорф двинулась великанша Безе-Злезе. До людей ей нет и не было никакого дела, она захотела прикончить местных древнерожденных. Но этот мерзавец заставил ее отступить… Каким образом, никто не знает, а глуповатому пройдохе Капунькису верить на слово нельзя. Но факт остается фактом. Более того, этот так называемый Герой уничтожил бедного старика Безевихта, вина которого заключалась лишь в том, что он на старости лет умом рехнулся и не в меру увлекся колдовством. В награду слабоумный королишка Реберик обручил этого самого Героя со своей дочерью. И это невзирая на то, что рука принцессы от рождения уже была обещана другому человеку, более достойному и благородному.

Сразу видно, что этот Герой – подлец редкостный, – заметил юноша. – На старика руку поднял!… Посмотреть бы в его бессовестные глаза.

Наступит время – посмотрите, – ответил герцог Вильгельм. – Вначале вам необходимо доказать свою преданность. А потом, когда вы заслужите неограниченное доверие, мы посвятим вас в детали. Пока что я могу сообщить одно – необходимо приложить максимум усилий для того, чтоб помешать этому Герою оказаться в Малом Мидгарде. – Мужчина поднялся: – Мне пора уходить. А вы, будьте любезны, задержитесь на пару минут. Нас не должны видеть вместе. И помните -: щедрость Хозяина безгранична.

Он заплатит золотом?

Золотом и рабами. Чем пожелаете.

Тогда я желаю иметь в вашем мире настоящий замок и стать бароном… нет, лучше герцогом…

Договорились. Когда Хозяин будет владыкой Малого Мидгарда, вы получите замок и герцогство. – И мужчина ушел твердым военным шагом.

Оставшись один, юноша медленно допил кофе, встал из-за стола и уже у выхода из кафе сердито пробормотал:

– Эх, продешевил я! Надо было просить королевство.

Глава II ВОЗВРАЩЕНИЕ ГЕРОЯ

Генрих и глюмы стояли у Врат между двумя Мидгардами.

– Жаль, что после сражения с Безевихтом больше всего пострадала та часть замка, в которой находятся самые почетные и быстрые Врата, – проворчал Бурунькис.

А это всегда так получается – только собираешься попасть в интересное место, а хрдд-то и нет, – заметил Капунькис.

Зато прогулялись, – улыбнулся Генрих.

Стену подвала за спинами малышей-глюмов покрывала прозрачная рябь. Сквозь нее легко просматривались освещенные красным закатом деревья и длинные тени на земле, доносились щебет птиц, шелест листьев. Деревья росли в дворцовом парке. Густые, высокие, они совершенно закрывали вид на заднюю часть замка. Когда Генрих впервые увидел карету Реберика Восьмого, он подумал, что король выезжает из лесу. Но теперь он знал, что король путешествовал по собственному парку, не покидая пределов Альзарии, столицы Берилингии.

По ту сторону прозрачной ряби находился Малый Мидгард – мир, в котором скука разбивается о клинки мечей, а дружба ценится превыше золота. По эту сторону – мир с громадинами авиалайнеров и длинными змеями электричек, кабинеты с компьютерами и квартиры с телевизорами, космические корабли и огромная мрачноватая пещера с каменными скамейками. В этой пещере древнерожденные и король Реберик Восьмой проверяли однажды храбрость Генриха, здесь мальчику даровали право носить Доспехи Героя. Сегодня пещера не пестрела гербами и флагами, скамейки выглядели пусто и холодно.

– Что ж, до скорой встречи, – сказал Генрих, пожимая руки мохнатым малышам.

Как только банкет закончится, – ответил Бурунькис, – мы сразу к тебе!

Разумеется, – Генрих улыбнулся. – Хотя я рассчитываю вернуться еще до окончания праздника. Успокою маму и сразу назад. Война с колдунами и баронами Хильдебрантами отнимает ужасно много времени.

И здоровья, – добавил Бурунькис, потирая лоб, по которому пришелся магический удар колдуна Безе-вихта.

А в клетке сидеть – это ужасней всего, – сообщил Капунькис. – Второй раз я скорее умру, чем позволю себя запереть.

Генрих улыбнулся.

– Пока меня не будет, – сказал он, – вы проследите, чтобы никто не обидел принцессу… Или чтоб какой-то не в меру пылкий кавалер не приглашал Альбину на каждый танец.

– Пусть только найдется такой, я ему мигом голову откручу! – Капунькис погрозил несуществующему кавалеру кулачком.

– За это не волнуйся, – сказал Бурунькис. – Если принцесса кого-то полюбила, то уж никто не заставит танцевать ее лишь бы с кем.

Очень надеюсь, – Генрих вздохнул и поспешил перевести разговор на другую тему. – Ничего нового о короле Ливантии не слышно?

Да брось ты о дураке думать, – Капунькис скривил презрительную мордашку. – Куда им, глупым ливантийцам, тягаться с нами, берилингийцами! Это так, пустые угрозы – надо ведь королям важность на себя напустить. Вот эти принц Дуралей и его папаша Фуазебаль Третий угрожают всем налево и направо. Да ну их, голову ими еще забивать!

Ну, бегите, – сказал Генрих друзьям. – А то без вас и праздник не праздник. Все-таки вы – герои Берилингии.

Капунькис гордо выпятил грудь, а Бурунькис сделал ужасно важное лицо.

А хочешь, – предложил вдруг он, – мы на твоих родителей нашлем забытье, и они не будут тебя ни о чем расспрашивать?

Нет, не надо. Я уж как-нибудь без колдовства разберусь с родителями, – сказал Генрих. – Ступайте, а то вас, наверное, уже заждались.

Бурунькис и Капунькис шагнули в зыбкий проем. На мгновение их тела стали расплывчатыми, неясными, но вот они остановились у деревьев и опять сделались четкими, живыми. Два брата повернулись к Генриху, дружно помахали ручками. Генрих, прощаясь, поднял руку в ответ, но в это время проем вдруг потускнел, налился свинцовой тяжестью. В лицо Генриху ударил порыв ледяного ветра.

Генрих поежился, попятился от стены. Хотя он знал, что Врата управляются безобидным колдовством, невозможно было подавить ощущение угрозы, таящееся в темноте. От тьмы отделилась не менее черная туча и приняла форму человека в плаще. Незнакомец повернул закрытую капюшоном голову, и Генрих вздрогнул, ощутив на себе полный злобы взгляд. Именно взгляд, так как ни лицо, ни глаза странного человека разглядеть под тенью капюшона не представлялось возможным. Из мрака выползло черное щупальце, покачиваясь, приблизилось к Генриху, коснулось его лица. Генрих вскрикнул, отступил еще дальше. Человек в плаще вдруг взмахнул рукой, щупальце исчезло. В течение нескольких секунд проем в стене почернел, и вот – на месте Врат оказались камни, покрытые мхом древности.

«Так можно напугать до смерти, – недовольно подумал Генрих. Он с силой провел ладонью по лицу, пытаясь стереть липкое ощущение, оставленное щупальцем. – Хорошо хоть, что в нашем мире не балуются колдовством».

Генрих быстро взбежал по винтовой лестнице, взялся за ручку, но открыть дверь не успел – она распахнулась, на пороге замер в поклоне коротышка. Одетый в широкие кожаные шорты и холщовую рубаху, карлик выглядел довольно забавно. Во-первых, он был невероятно толст и походил на мяч, посаженный на две кривые палочки-ножки. Во-вторых, на круглом, полном лице коротышки с двойным подбородком нависал короткий, с широкими ноздрями нос. Из-за круглого лица и формы носа карлик походил еще и на сову.

С возвращением вас, господин Герой. Я Теодор Херрманн, королевский привратник, – сказал толстяк. Помещение за его спиной освещала огромная люстра, утыканная свечами. – Натопить баньку, смоете дорожную пыль?

Нет, спасибо, – Генрих вошел в комнату. – Я дома помоюсь – идти совсем близко.

Воля ваша. – Карлик тронул рычажок в стене, и дверь в подвал исчезла за старинным шкафом. В двух метрах от шкафа в стене красовался большой камин. На камине валялось несколько коробков спичек, а над ними возвышалась пузатая ваза, важно упиравшая в бока маленькие ручки.

Может, желаете откушать с дороги? – спросил карлик, глядя на Генриха снизу вверх.

Что вы! – Генрих улыбнулся. – Я на королевском банкете наелся так, что могу без еды неделю расхаживать, как верблюд.

Толстяк поморщился:

– Ну, в таком случае, пойдемте, я вас провожу к выходу.

Карлик заложил руки за спину и двинулся, переваливаясь на кривых ногах, через комнату.

Следуя за привратником, Генрих хотел спросить о странном видении в подвале, но не решился. В конце концов, ничего страшного не случилось, а колдовство есть колдовство, и существо в плаще могло быть колдовским стражем Врат.

Оказавшись на улице, Генрих огляделся. Он стоял в небольшом дворике, огороженном каменным забором в виде буквы «П». Через разрыв в ограде виднелись качели на детской площадке. По правую сторону дома, если стоять к парадной двери лицом, раскинулся городской парк. «Знакомые места. Сюда привела меня старуха Карла Майселвиц, отсюда ведьма на метле перевезла меня и Капунькиса на битву с Безе-Злезе. Не так уж много времени прошло с тех пор, а кажется, что позади уже целая вечность». Где-то вдалеке противно взвыла машина «Скорой помощи», с железнодорожного вокзала донесся голос диспетчера. Генрих бодро зашагал домой. Он улыбался, представляя, как мама с гордостью повесит королевскую грамоту на стену, а отец скажет: «Молодец, сынок. Теперь я вижу, что из тебя вырос настоящий мужчина». Однако все вышло совсем не так.

– Кх, значит, ты рыцарь его королевского величества! – вскрикнула Фрида Шпиц, увидев грамоту. – Ах, значит, ты в любое время дня и ночи можешь быть призван для выполнения тайных дел государственной важности?! Так я тебе покажу сейчас и его величество, и рыцарей, и дела государственной важности!

С этими словами мама Генриха схватила половую щетку на длинной ручке и сделала то, чего не делала никогда в жизни – принялась колотить Генриха. При этом она горько рыдала и проклинала всех королей в мире, особенно Реберика Восьмого.

– Совсем совесть потеряли эти короли!.– возмущалась она. – Мало им Джеймсов Бондов, так они теперь эксплуатируют детей! Уж конечно, иметь дело с мальчишками безопасней, чем со злодеями и убийцами! Попался бы мне только в руки этот подлый Берекик или как его там!

Генрих мужественно терпел побои, тем более что били не так уж крепко, но вот выдержать материнские слезы сил не хватало. Кто знает, не разрыдался бы Генрих вслед за матерью, если бы в дверях не показался отец.

– Ну, будет, будет, – сказал Эрнст Шпиц. – Надо же, что выдумала – лупить мужчину щеткой…

– Вот! Так я и знала! – крикнула Фрида Шпиц. – Разве ты забыл, что я только-только вышла из боль ницы? А если бы я умерла из-за нервного расстройства, ты бы тоже сказал «надо же, что выдумала»? Ах, наш мальчик весь в тебя – такой же неуправляемый!… Я не удивлюсь, если из-за тебя наш Генрих вырастет настоящим чудовищем. Террористом! Может, он уже ограбил кого-то…

Дорогая, ну что ты такое говоришь? Успокойся, прошу тебя. Генрих никого не станет грабить, я за него ручаюсь… – проворчал Эрнст Шпиц.

Ручаешься! Как ты можешь ручаться, не зная, в какую компанию он угодил?! Ты ведь полицейский! Его могли убить…

Фрида, прошу тебя…

Его из школы за прогулы выгонят!

Мать Генриха отбросила щетку, кинулась к спальне и с такой силой захлопнула за собой дверь, что в гостиной зазвенела люстра. Эрнст Шпиц покосился на потолок, вздохнул, потом указал Генриху на кресло:

– Присаживайся.

Сам он уселся в кресло напротив и смерил сына осуждающим взглядом. Генрих смутился, нервно заерзал.

– Я должен был сделать это, па, честное слово, должен был, – пробормотал он. – Понимаешь, я не знал, что все так затянется…

Отец молчал.

– Помнишь, па, ты говорил, что мужчина обязан делать то, что считает правильным… что его ничто не должно останавливать – никакие угрозы или неприятности… Это был именно такой случай, честно!

Эрнст Шпиц опять промолчал.

– Я говорю правду, – Генрих вздохнул. – Я даже принес оправдательный документ, но из-за него мама разозлилась еще сильнее.

Генрих протянул отцу королевскую грамоту. Тот окинул текст быстрым взглядом, затем небрежно бросил документ на журнальный столик и опять посмотрел на Генриха. Молчание отца угнетало сильнее всего. Мальчику хотелось, чтоб отец пусть даже побил его, чем вот так – молчаливо, недобро – разглядывать.

– Ты можешь меня наказать, па. Но я… – Генрих почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, и в отчаянии, с вызовом выкрикнул: – Если бы я не сделал этого, погибли бы люди!… И грамота здесь ни при чем – я сам продиктовал ее королевскому церемониймейстеру. Я думал, что грамота – убедительное оправдание, но вышло только хуже. Ну и пусть будет хуже – я сделал все правильно! Иначе погибли бы мои друзья, а я готов скорее умереть, чем допустить это…

Генрих замолчал, подумав, что отныне он навсегда лишился доверия отца, но Эрнст Шпиц вдруг заговорил.

– Вот приблизительно это я и хотел от тебя услышать, сынок, – произнес он с неожиданной теплотой в голосе. – А королевские грамоты, тайная служба… это все ерунда. Мне было бы обидно знать, что мой сын забыл об отце с матерью, позарившись на деньги или милость какого-то африканского или арабского царька. Что он превратился в обыкновенного холодного наемника.

Шпиц– старший поднялся с кресла, подошел к Генриху и обнял его.

– Я верю тебе, мой мальчик. И на этом мы закончим наш разговор… А на будущее запомни: если обстоятельства снова вынудят тебя оставить нас с матерью, предупреди нас. Это не просьба, это мой отцовский приказ… Подумай также о том, что не все проблемы можно и стоит решать в одиночку. И знай, что кому-кому, а мне довериться ты можешь всегда… Ну, ступай в свою комнату, а я пойду успокаивать мать…

Уже на пороге гостиной отец обернулся и сказал:

– Надеюсь, ты расскажешь мне при случае, что именно произошло?… Если это не секрет, конечно.

Генрих кивнул, а сам подумал, что не только в Регенсдорфе, не только в Германии, но и во всем мире Большого Мидгарда не найдется человека, способного поверить в историю про колдунов, драконов и рыцарей.