Текст книги "Материнство Элси"

Автор книги: Марта Финли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15

Я удивлен, хотя и очень рад,

Тебя увидеть пред собою.

Шекспир, «Отелло»

Сэр, вы в нашем доме – гость желанный.

Шекспир

Уже было совсем светло, когда мистер Травилла вошел в свою спальную комнату, обнаружив, что Элси опять лежит в постели, но теперь – с широко открытыми глазами.

– Ты вошел так тихо и осторожно. Наверное, не хотел потревожить меня, мой заботливый муженек, – сказала она встретив подошедшего мужа любящим взглядом и улыбкой!

– Да, – ответил он, склоняясь над Элси и нежно гладя ее по волосам. – Я надеялся, что ты спишь.

– Нет, вряд ли я смогла бы опять уснуть. Я думаю о бедной миссис Леланд. Как, должно быть, она встревожена обеспокоена и расстроена!

– Да, я прямо сейчас съезжу в Фэйрвью.

– Хорошо, съезди, если хочешь. Ты утешишь ее лучше чем я.

– Сомневаюсь. Но, возможно, если мы поедем вместе, у нас получится лучше, чем у меня одного. Она вела себя очень мужественно.

– Да. Она – доблестная женщина.

Мистер Травилла и Элси побеседовали еще несколько минут о том, как сделать пребывание гостя в их доме комфортным, в то же время эффективно скрывая его присутствие от домашних.

Они были очень рады тому факту, что никто, кроме них самих (и, конечно же, сына мистера Леланда), не знал о его прибытии в Йон. Элси согласилась с мужем в том, что это следует держать в тайне от детей, а также от слуг, кроме тетушки Хлои и дядюшки Джо. Без их помощи обойтись не удастся, и к тому же на них можно положиться в том, что они не разгласят секрет.

– Няня позаботится о питании мистера Леланда, – сказала Элси, – а визиты доктора Бартона все припишут состоянию Виолетты. Моя малышка! Как я рада, что она, похоже, больше не имеет склонности ходить во сне.

– Я тоже, – ответил мистер Травилла. – Благодарение Богу за то, что Он благословил лекарства, и за Бартона, который, без всякого сомнения, – превосходный врач.

На этом беседа завершилась. Муж и жена расстались, и каждый отправился в свою гардеробную. Элси вызвала горничную. В ответ на звонок появилась тетушка Хлоя, которая была уже далеко немолода, однако в своих преклонных годах была крепка и полна сил и с неизменной радостью заботилась о своей молодой госпоже – задача, которую она только изредка доверяла кому-либо другому. Хлоя была домашним «сановником», будучи старшей над горничными и нянями, и пользовалась большим авторитетом среди молодых слуг.

Тихо войдя в комнату, она присела в реверансе со словами:

– Доброе утро, миссис Элси. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, дорогая. Вы сегодня встали так рано.

– Ах, няня. Я рада, что пришла именно ты, потому что мне нужно тебе кое-что сказать. Да, я чувствую себя вполне хорошо, спасибо, – ответила Элси, и затем, пока служанка помогала ей быстро одеться, рассказала о событиях последних нескольких часов. Закончив рассказ, миссис Травилла передала раненого гостя на попечение тетушки Хлои и ее мужа.

Верная старушка восприняла оказанное ей доверие с нескрываемой гордостью.

– Я и дядюшка Джо позаботимся о мистере Леланде, дорогая, будьте уверены, – сказала она, тщательно разглаживая складки на платье своей госпожи. – Я буду ухаживать за ним самым лучшим образом, и, надеюсь, добрый Господь даст ему быстро поправиться.

– И будьте очень осторожны с дядюшкой Джо, чтобы никто из слуг не узнал о том, что мистер Леланд здесь.

– Да, дорогая, можете не беспокоиться.

Солнце как раз выглянуло из-за горизонта, когда мистер и миссис Травилла натянули поводья перед парадным входом особняка Фэйрвыо.

Их вышла поприветствовать миссис Леланд. Она была бледной и изнуренной, но тем не менее встретила гостей с улыбкой и словами признательности за всю их доброту, а затем со слезами на глазах с тревогой спросила о благополучии мужа.

– Думаю, он в безопасности, и с ним все буде в порядке, – сказал мистер Травилла. – Похоже, пуля кость не зацепила, и после должного лечения и хорошего ухода ваш супруг вскоре поправится. Я прямо отсюда отправлюсь к доктору Бартону, а затем на обратном пути заеду за своей женой. Но прежде, чем я могу вам помочь? Я вижу, ваша дверь полностью разбита. До вечера мы заменим ее новой, более крепкой.

– Да, сейчас это самая острая нужда, – ответила миссис Леланд. – Входите и взгляните сами. В доме нет никаких повреждений, кроме нескольких дыр от пуль в стенах и пятен крови на полу, – добавила она, слегка содрогаясь. – И я так благодарна Богу за то, что отделалась так легко.

Мистер и миссис Травилла вошли в холл (до сих пор беседа проходила на веранде) и с интересом принялись рассматривать следы ночного сражения, которое тем временем красочно описывала миссис Леланд.

Слуга усердно трудился над очисткой пола и уже почти стер пятна крови, оставленные раненым ку-клукс-клановцем.

– Значит, вы попали в него, моя дорогая миссис Леланд? – спросила Элси.

– Арчи или я… А может, мы оба, – ответила миссис Леланд, направляясь в гостиную.

Они посидели несколько минут, беседуя на ту же тему.

– Теперь вы, наверное, едва ли решитесь оставаться здесь на ночь, – отметила Элси.

– А где же еще? Я не думаю, что в лесу буду более защищена от ку-клукс-клана, и к тому же малярия может подорвать наше здоровье и даже лишить жизни.

– Приезжайте в Йон, – сказали оба гостя в один голос, – наши двери всегда открыты для вас.

– Тысячи благодарностей, – ответила миссис Леланд с чувством. – Я не сомневаюсь, что вы мне рады, но боюсь раскрыть убежище моего мужа.

– Да, вы правы, это рискованно, – сказал мистер Травилла задумчиво, – но что же тогда вы предлагаете, моя дорогая мадам.

– Остаться здесь и возложить упование на Господа. Он позаботится о моих беззащитных малышах и обо мне. Я размышляла об одной доблестной женщине-пионерке в период освоения Запада. Ее мужа убили индейцы, и она осталась сама в диких местах с шестью маленькими детьми. На несколько миль вокруг не было ни одного белого человека. Друзья уговаривали ее уехать из того опасного места, но она сказала: «Нет. Эта ферма-все, что у меня есть, и чем я могу прокормить своих детей. Я должна остаться. Бог защитит нас и поможет нам». И Он действительно это сделал. Индейцы, хотя и знали, что эта женщина одна, ни разу не напали на нее. Порой она всю ночь лежала с топором в руках, готовая защитить своих детей, но, хотя она видела как дикари заходят в ее двор и прикуривают свои трубки от костра, они никогда не приблизились к ее дому.

Глаза Элси, которые до этого восторженно сияли, наполнились слезами.

– Какая храбрая христианка! И вы будете подражать ее мужеству и вере.

– Я постараюсь. Сердца ку-клукс-клановцев сегодня ничуть не меньше в Божьих руках, чем сердца тех индейцев.

– Вы несомненно правы. Бог никогда не подводит тех, кто возлагает на Него свое упование, – сказал мистер Травилла, вставая. – А теперь, женушка, я оставляю тебя здесь, пока съезжу к Бартону.

– О! Задержись на минуту, Эдвард! – воскликнула Элси. – Меня осенила одна мысль. Ты обычно не ездишь к доктору сам. Не вызовет ли это лишних подозрений? Почему бы тебе не отправить с посланием дядюшку Джо?

– Твой план лучше, – сказал мистер Травилла с довольной улыбкой. – Тогда поспешим домой и сразу же отправим Джо с поручением.

Найдя, что рана не опасна, доктор Бартон без каких-либо трудностей извлек пулю и оставил пациента поправляться.

Нападение на Фэйрвью и исчезновение владельца поместья сильно взволновало всю округу. В отношении мистера Леланда выдвигалось множество предположений.

Некоторые считали, что он, вероятно, спрятался в лесу и умер там от ран, другие же – что он убежал на Север, чтобы переждать правление террора.

Об истинном положении вещей, вероятно, никто не догадывался. Тем не менее, гнев ку-клукс-клана теперь возгорелся против Травилл и Динсморов из Оакса за ту доброту, которую они проявляли к жене и детям Леланда. Этим семействам были отправлены записки с угрозами, запрещающие помогать «семье саквояжника» и утешать ее.

Тем не менее, мистер Травилла и мистер Динсмор, не обращая никакого внимания на дерзкое требование, занялись расследованием личностей мужчин, раненых во время начета. То, что их было больше одного, не вызывало сомнений, судя по кровавым следам в доме Фэйрвью и вокруг него.

Это расследование ни к чему не привело – очевидно, эти люди были не местными. Ку-клукс-клан нередко организовывать свои набеги таким образом, чтобы его членам было легче всего избежать разоблачения в обществе.

Однажды утром, вскоре после завтрака дети Йона вышли играть на переднюю веранду, когда на авеню показался верхом на лошади какой-то незнакомый джентльмен.

Первым, кто увидел неспешно приближающегося незнакомца, был Гарольд.

– Няня, няня! Смотри! Кто там? Это один из клуксов? – спросил он, в страхе подбегая к тетушке Хлое, сидящей посреди детей с малышом на коленях.

– Надеюсь, нет, дорогуша. Не бойся, – ответила Хлоя успокаивающе, уверенно обнимая Гарольда за дрожащие плечи.

Младшие девочки как раз одевали своих кукол, а Эдди бегал взад-вперед вместе с Бруно, устроив шумную возню, однако, услышав вопрос брата, внезапно остановился с приказом:

– Хватит, Бруно! Хватит! Тише! – и повернулся, чтобы посмотреть на незнакомца.

Джентльмен был уже совсем рядом. Остановив лошадь, он приветственно поднял шляпу и с обезоруживающей улыбкой сказал:

– Доброе утро, мои юные леди и джентльмены. Ваша мама дома?

– Нет, сэр, она и папа поехали на прогулку, – ответил Эдди, кланяясь и улыбаясь в ответ.

Элси отложила куклу и выступила вперед с легким грациозным реверансом.

– Доброе утро, сэр. Может, вы спешитесь и войдете в дом? Папа и мама вернутся с минуту на минуту.

– А-а. Ну, гм, а-а. Да, моя маленькая леди, я так и сделаю, спасибо, – ответил джентльмен, передавая свою лошадь на попечение слуге, которого позвал Эдди.

– Пройдете в гостиную, сэр? – спросила Элси.

– Нет, спасибо, – ответил незнакомец. Присев среди детей, он начал с нескрываемым интересом разглядывать их.

С первого же взгляда на это приятное, доброжелательное лицо все страхи Гарольда улетучились, и когда незнакомец протянул свою руку со словами: «Я – кузен твоей мамы. Может сядешь мне на колени?» – мальчик сразу же согласился, в то время, как остальные дети с интересом собрались вокруг.

– Кузен мамы! Тогда она будет очень рада видеть вас, – сказала Элси.

– Но она никогда не рассказывала нам о вас, – отметил Эдди.

– А-а. Гм. А она когда-нибудь рассказывала вам о родственниках ее мамы?

– Нет, сэр, – сказала Элси. – Однажды я спросила ее об этом, и она сказала, что ничего о них не знает, хотя хотела бы.

– Вот как! А-а. Гм. Что ж, вскоре она познакомится с одним из них. Детка, ты очень похожа на свою прабабушку, портрет которой висит в моем доме в Эдинбурге. Судя по картине, она была красавицей.

– Да, сэр, и она – точная копия мамы, – отметил Эдди. – Все так говорят.

– Ага! А-а. Гм.

– А у вас дома есть маленькие мальчики и девочки? – спросил Гарольд.

– Да, дорогуша. Полный колчан.

– Они добрые? Они любят Иисуса? – спросила Ви. – Пожалуйста, расскажите нам о них.

– Если захотите, сэр, – сказал Эдди с милой, благородной важностью. – Ви, ты же знаешь, что мы не должны докучать.

– Да, я не хотела докучать вам, сэр, – ответила Ви, краснея. – Прошу прощения, сэр, и, пожалуйста, не рассказывайте нам, если не хотите.

– Нет, нет. Я сделаю это с удовольствием, дорогуша. Мне нравится рассказывать о моих детях, особенно сейчас, когда они так далеко.

Гость уже собирался начать, когда Элси, густо покраснев, сказала:

– Прошу прощения, сэр за мою невнимательность в гостеприимстве. Сейчас ранний час, и вы, наверное, еще не завтракали.

– Нет, дорогуша, спасибо. Я позавтракал в гостинице, куда прибыл вчера вечером.

– Но может, сэр, вы выпьете чашку кофе и отведаете немного фруктов…

Она не договорила, поскольку в этот момент на аллее появились скачущие галопом мистер и миссис Травилла, что было встречено радостным криком малышей:

– Папа, мама!

В следующий момент Эдвард, спешившись, галантно помог сделать то же самое своей жене, и вместе они вошли на веранду, вежливо поклонившись незнакомцу. Дети подбежали к ним, восклицая: «Мама, мама, это твой кузен из Шотландии!».

Элси, с радостным румянцем на щеках, вопросительно посмотрела на гостя.

Он встал со своего стула и подошел к миссис Травилла с протянутой рукой и искренним, восхищенным взглядом.

– Меня зовут Ричард Лилберн. Ваша бабушка по материнской линии была сестрой моей бабушки. Брак вашей бабушки был неприятен ее отцу, и, согласно его суровому приказу, всякое общение между нею и остальными членами семьи была прервана. Таким образом они потеряли друг друга из виду. Я привез с собой подтверждения…

Но ладонь Элси уже лежала на руке кузена, а в ее глазах блестели радостные слезы.

– Вы покажете их в другой раз, если захотите, но я ни за что бы не усомнилась в таком лице как ваше. Вы не представляете, как я рада, что наконец нашла родственника с маминой стороны! Кузен, добро пожаловать в Йон! – и она повернулась к мужу.

– Да, – сказал тот, радушно протягивая руку, – конечно же, добро пожаловать. И я не менее рад, чем моя жена.

– Благодарю вас обоих, – сказал мистер Лилберн с поклоном и улыбкой и затем с восторженным взглядом обратился к Элси. – Кузина, вы очень похожи на портрет вашей бабушки, который висит у меня дома. Но… – и он с широко открытыми глазами в удивлении остановился. – Возможно ли, чтобы это были ваши дети? Вы сама выглядите еще как ребенок!

Элси весело рассмеялась.

– Ах, кузен, вы еще не достаточно хорошо меня узнали. Я уже давно не ребенок. Как будет рад папа увидеться с родственником моей мамы! – сказала она, обращаясь к мужу.

– Несомненно, женушка, и мы должны немедленно передать ему весточку.

У мистера Лилберна не было повода жаловаться на прием. С ним обращались с величайшим гостеприимством, и его приезд стал поводом всеобщей радости для всех обитателей Йона. Гостю сразу же предложили отдохнуть, к его услугам была предоставлена большая анфилада комнат, а для помощи был выделен отдельный слуга.

В Оакс отправили записку, в которой всю семью Динсморов приглашали в Йон. Детям сделали выходной, и Элси, ее муж и отец провели утро в беседе с гостем и изучении тех фамильных документов, миниатюр и фотографий, которые он привез с собой.

День прошел для всех очень приятно, и вновь обретенные родственники были взаимно довольны и заинтересованы друг другом.

Мистер Лилберн, несомненно, был благородным, умным и утонченным джентльменом, и, похоже, – искренним христианином, и притом имел хорошее материальное положение.

Малыши сразу же подружились с ним, и, поскольку дети способны быстро различать характер человека, старшие члены семьи сочли это подтверждением тому хорошему впечатлению, которое мистер Лилберн уже оказал на них.

Глава 16

Я вижу как в узких улицах таятся

Гневные настроения и непокорный ропот скрытых изменников.

Они выходят в ночь, окутанные шепотом проклятий -

Бывшие солдаты, недовольные бандиты

И отчаянные распутники – выходцы из таверн.

Байрон

Уже прошло несколько часов после восхода солнца. Стоял ясный, теплый день. По общественной дороге неспешной трусцой ехал какой-то мужчина, который, несмотря на то, что внешне напоминал джентльмена, был плохо одет. На нем, как защита от солнца, была широкополая соломенная шляпа и льняной пыльник, местами запачканный грязью дороги. У незнакомца были резкие, хотя и не злые черты лица, а его проницательные, серые глаза, казалось, пронизывали все, что попадало в их поле зрения. Мужчина ехал по пустынной дороге настороженно, явно ожидая в любой момент столкновения с опасностью. Вскоре он заметил еще одного одинокого всадника, который приближался ему навстречу. Не сбавляя темпа, мужчина сразу же положил руку на пистолеты, скрытые под пыльником на поясе, готовый в любой момент пустить их в ход.

Незнакомец оказался стройным юношей лет восемнадцати-двадцати, во внешности которого не было абсолютно никакой угрозы.

Когда двое всадников поравнялись друг с другом, каждый из них приветственно приподнял свою шляпу. «Доброе утро, сэр», – сказал парень, в то же самое время небрежно заводя правую руку за левый отворот пиджака.

Затем он слегка провел пальцами по своим волосам – мужчина повторил это движение. Юноша расстегнул пиджак, делая вид, что ищет булавку. Мужчина расстегнул свой пиджак, вытянул булавку и протянул ее с учтивым поклоном.

– Спасибо! Хорошо, сэр. Я вижу, вы – один из нас, – сказал юноша, вытягивая из кармана лист бумаги и передавая его мужчине. – Лес Миллера! – добавил он и, коснувшись шляпы, ускакал прочь.

Бросив вслед парню быстрый, насмешливый взгляд, незнакомец развернул лист и принялся тщательно его изучать. Там было изображение полумесяца, вокруг которого в различных местах было написано несколько дат, и больше ничего. Тем не менее, мужчина рассматривал этот рисунок с большим удовлетворением и затем, внимательно исследовав его, надежно спрятал в нагрудный карман.

– Я буду вовремя, можешь не сомневаться, – сказал он тихо и уверенно, вероятно обращаясь к лошади, поскольку поблизости больше никого не было. – Сегодня ночью! Моя записка поздно попала к ним, но лучше поздно, чем никогда. Конечно, не для них, а для меня, – добавил он со зловещей улыбкой. – Что ж, на подготовку мне потребуется немного времени. Костюм уже готов.

Незнакомец продолжил свой путь прежней неспешной трусцой. Вскоре он миновал Фэйрвью, затем – Йон, пристально рассматривая все вокруг, сделал круг в несколько миль и вернулся в селение, из которого выехал несколько часов назад.

Спешившись у таверны, он передал свою лошадь конюху и присоединился к группе бездельников у двери закусочной. Они разговаривали о политике, и один из них спросил мнение прибывшего.

– Меня можешь не спрашивать, – ответил тот, давая жестом понять, что все это его совсем не интересует. – Я не принадлежу никакой партии, и никогда не лезу в политику.

– Выжидаешь, да? Подходящая позиция для труса и доносчика, – сказал презрительно мужчина, задавший вопрос.

Наполовину вытащив свой охотничий нож и затем вновь вернув его в ножны, прибывший сказал добродушно:

– Я сделаю вид, что ничего не слышал, Грин. Ты принял слишком много, и сейчас не совсем трезв.

– Ладно, успокойся, – сказал Грину один из его товарищей. – Ты же прекрасно знаешь, что Снэлл не трус. Вспомни как он однажды рисковал своей жизнью, чтобы спасти твоего сына, когда тот тонул.

– Да, я забыл. Беру свои слова обратно, Снэлл. Пропустим по стаканчику?

– Спасибо, нет. Сегодня слишком жарко. Лучше отнеси деньги своей жене и детям, Грин.

Последние слова были заглушены звоном колокола, извещающего о том, что подан обед. В ответ на это приглашение группа рассеялась, и Снэлл вместе с остальными поспешил в столовую.

После обеда Снэлл неспешно направился в сторону конюшни. Проходя мимо двери стойла, он, как бы невзначай, заглянул внутрь, но этого быстрого взгляда было достаточно для того, чтобы запомнить точное расположение его лошади.

Около десяти часов вечера того же дня Снэлл вновь прокрался к стойлу, никем незамеченный проник внутрь, и в темноте оседлал и взнуздал свою лошадь. Затем, сев в седло, он выехал из конюшни, самым спокойным шагом проехал по улицам, но, едва оказавшись за пределами селения, пустил лошадь оживленной рысью.

Проскакав несколько миль, Снэлл сбавил темп только у леса, известного как «лес Миллера». На протяжении последней мили он слышал спереди и сзади топот лошадиных копыт и, время от времени, – обрывки фраз, грубо произнесенных в полголоса.

Тщательно избегая встречи с обладателями этих голосов, Снэлл достиг опушки леса и резко свернул с дороги. Спрыгнув на землю, он взял лошадь за уздечку и на несколько метров углубился в заросли. Затем, крепко привязав лошадь, Снэлл развернул сверток, который привез с собой, и быстро облачился в отвратительный костюм ку-клукс-клана.

Он на мгновение замер, прислушиваясь. От дороги доносились те же звуки. В эту ночь на ней было явно многолюдно. Снэлл мрачно, хотя и без тени страха, подумал о том, что будь он узнан кем-либо из этих людей, то его безрассудство стоило бы ему жизни, поскольку он не был членом ку-клукс-клана, хотя и знал тайные знаки этой организации.

В действительности, Снэлл был детективом и разыскивал доказательства для осуждения виновных в набегах, которые в последнее время держали в страхе всю окрестность.

Удостоверившись в том, что его оружие готово к немедленному использованию, он отправился в путь, преодолевая лабиринты леса твердым, быстрым, но в то же время легким шагом.

Пройдя совсем немного, Снэлл был остановлен часовым. Детектив дважды хлопнул в ладоши – быстро и громко, – часовой ответил тем же и разрешил пройти. Миновав, подобным образом, еще двух часовых, Снэлл вскоре присоединился к группе ку-клукс-клановцев. Это было общее собрание всех тайных организаций округа, которые вместе составляли ку-клукс-клан.

Снэлл молча проскользнул на свое место среди заговорщиков. Ему никто не задавал никаких вопросов благодаря костюму и тому факту, что были пройдены часовые, он был вне подозрений.

Большинство присутствующих были в масках, но не все, и детектив узнал некоторых из них по имени и в лицо, в том числе Грина и Джорджа Бойда.

Обсуждалось немало планов. Были намечены несколько набегов, назывались жертвы, способы наказать их и люди, назначенные для исполнения задуманного.

Каждый поочередно называл имя человека, неприятного ему лично или ку-клукс-клану, заявляя о необходимости незамедлительно наказать виновника и о мерах, которые уже были предприняты для осуществления этого предложения.

Бойд упомянул имя «Эдвард Травилла, владелец Йона», – злобно понося этого джентльмена как «заморыша», «друга саквояжников», а также «учителя и сторонника негров»,

– Верно! Его мы навестим в первую очередь! – сказал главарь.

– Давайте мы жестко выпорем его завтра ночью сразу после полуночи, – предложил Грин. Предложение было поставлено на голосование и принято без единого возражения.

– Я тоже хочу поучаствовать в этом! – яростно воскликнул Бойд.

– Ты живешь по соседству, и тебя могут узнать, – возразил главарь.

– Ничего, я рискну. Я выпишу этому Травилле хорошую порку или еще что похуже, – ответил Бойд.

– Мы все выпорем его, потому что он, если бы мог, отправил бы в тюрьму или повесил каждого из нас, – прорычал кто-то справа от Снэлла, а из-за маски слева от него замогильный голос произнес:

– Думаю, парень, с этим ты нам не очень-то поможешь, – и говоривший указал на изувеченную руку Бойда.

– Еще как помогу! – крикнул тот. – Смею вас заверить, сэр, что эта рука, как бы изуродована она ни была, может держать плеть не менее крепко, чем ваша.

После короткого спора просьбу Бойда удовлетворили, и были названы остальные участники набега. Вскоре собрание закрылось, и ку-клукс-клановцы начали расходиться.

Как только Снэлл подумал, что ему удалось избежать подозрений, вдруг мужчина, которого все называли Джим Блейк, хлопнул его по плечу, восклицая:

– Ага! Я знаю, тебя, старина!

У Снэлла все внутри оборвалось.

– Правда? И кто же я? – спросил он неестественным голосом твердо и спокойно, невзирая на угрожающую опасность.

– Кто? Хал Уильямьс. Ты не спрячешься от меня ни за какими масками.

Снэлл облегченно вздохнул.

– Ха! Джим, я и не думал, что ты такой сообразительный, – ответил он все тем же неестественным голосом и, ускользнув прочь, вскоре, как и другие, растворился в густом мраке леса.

Снэлл решил, что будет неблагоразумно сразу же отправиться на то место, где была оставлена лошадь, поэтому, сделав большой крюк, он снял с себя балахон, вновь свернул его и отправился в путь.

Детектив остановился на мгновение, чтобы перевести дыхание, и прислушался, но вокруг была только тьма и тишина. Заговорщики уже покинули окрестности.

Удостоверившись в этом, Снэлл вывел лошадь на дорогу, сел в седло и вернулся в селение. Все давно спали, кроме посетителей питейного заведения, откуда доносились звуки пьяной пирушки, и таверны, в которой он остановился. Там горел свет, но Снэлл, стараясь держаться в тени, сам позаботился о своей лошади, вернув ее на прежнее место, и затем тихо прокрался наверх в свою комнату. Там, не раздеваясь, он упал на кровать и почти мгновенно погрузился в глубокий сон.