Текст книги "Материнство Элси"

Автор книги: Марта Финли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Мистер Травилла печально покачал головой.

– Нет, налетчиков слишком много, и я один ничего не смогу предпринять против двадцати или тридцати вооруженных мужчин.

– Ох, папа, мама, мне так страшно! – плакала маленькая Элси, прижимаясь к родителям. – Они придут сюда и побьют нас?

– Думаю, нет, доченька, – ответил ей отец успокаивающе. – До настоящего времени эти набеги совершались почти исключительно на чернокожих и неимущих белых, и изредка на тех, кто приехал с Севера, кого ку-клукс-клан величает «саквояжниками».

– Успокойся, дорогая, и уповай на Господа, – сказала мама, прижимая к себе дрожащего, всхлипывающего ребенка. – «Возлюбленный Господом обитает у Него безопасно, Бог покровительствует ему всякий день». «Но и волос с головы вашей не пропадет».

– Да, какие чудесные слова, – отметил мистер Травилла. И вспомни, что Господь Иисус сказал Пилату: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше».

Несколько мгновений все трое молча смотрели на сцену пожара. Первым тишину нарушил мистер Травилла:

– Смотрите: шатаются стены, – и в этот самый момент школьное здание рухнуло, образовав одну пылающую груду, а языки пламени с яростным ревом взмыли еще выше, чем прежде. В их зловещем свете было видно как ку-клукс-клановцы вновь собрались вместе и двинулись дальше.

Обе Элси, затаив дыхание, напряженно наблюдали за передвижением отряда, пока не убедились, что тот свернул в направлении, ведущем в другую сторону от Йона.

– Благодарение Богу, они идут не сюда! – тихо сказал мистер Травилла.

– Тихо! Мама, папа, я слышу плач и крики! – воскликнула маленькая Элси. – О, это, наверное, некоторые из бедных женщин и детей, пришедшие из квартала!

Не успела она договорить, как в дверь, ведущую в анфиладу комнат, раздался быстрый, резкий стук, явно говоривший об испуге и волнении стучавшего, и, не дождавшись разрешения войти, в комнату просунулась голова одного из старых слуг.

– Господин Эдвард, – сказал он дрожащим голосом, – пришли люди из квартала. Они стучатся и плачут, чтобы их впустили. Там были ужасные дела. Ку-клукс-клан…

– Да, да, Джек, я знаю. Но говори потише, а то разбудишь детей. Открой дверь холла и впусти этих бедняг, – сказал мистер Травилла. – Я через минуту спущусь.

– На задней веранде достаточно места, господин Эдвард, и между нею и кухней тоже.

– Очень хорошо. Они там будут в безопасности, но если им так не покажется, впусти их в холл.

– Да, сэр.

Голова исчезла, и за закрывшейся дверью послышались шаркающие шаги Джека, спускающиеся вниз по лестнице.

Мистер и миссис Травилла, быстро одевшись, уже собирались спуститься вниз, как маленькая Элси вцепилась в маму.

– Мама, мама, пожалуйста, не уходи, не оставляй меня одну! Пожалуйста, разреши мне тоже пойти с тобой.

– Дорогая, здесь ты в полной безопасности, и сейчас еще слишком рано, и потому тебе лучше вернуться в постель.

– Но уже светает, мама, и я все равно не засну. И, кроме того, может я смогу помочь утешить людей.

– Думаю, она может пойти с нами, – сказал мистер Травилла, и мама сразу же согласилась.

Они обнаружили заднюю веранду, кухню и пространство между ними заполненными взволнованной толпой разговаривающих, жестикулирующих, плачущих, стонущих и охающих чернокожих всех возрастов. На языке у всех был «ку-клукс-клан».

– Вот, что я вам скажу, – говорил один из работником, они сущие демоны! Как-то двое из них остановились перед моей дверью, и один сказал: «Ты, черный мерзавец, дай нам попить! Пошевеливайся, а то я прострелю тебе голову!» Тогда я дал ему полный ковш воды – около литра, представьте себе – он схватил его, за один миг вылил себе прямо в глотку и бросил мне ковш обратно, а потом развернул лошадь и ускакал, пока я наполнял ковш для другого, и тот сделал то же самое. Говорю вам, они – сущие демоны! Вы видели эти рога и вываленные красные языки?

По толпе пробежал шепот согласия и дрожь, но в этот момент раздался веселый, ободряющий голос мистера Травиллы.

– Нет, парни, они – люди, хотя ведут себя как демоны. Я видел их костюмы. Этот длинный красный язык сделан из фланели и двигается при помощи настоящего языка того, кто прячется за маской. Внутри костюма есть кожаный мешок. Именно в него, а не в глотку, они и выливают воду.

– Правда, господин Эдвард? – воскликнули несколько голосов, издав глубокий вздох облегчения.

– Да, правда, парни. Сегодня ночью они избивали вас?

– Да, сэр, да! – воскликнули два десятка голосов, и один за другим работники начали показывать свои раны и рассказывать жалобные истории.

Элси с дочкой, оплакивая потери и страдания этих бедняг, открыли шкаф с лекарствами и вытащили оттуда все, что можно было использовать для перевязки ран. Господин и госпожа делали перевязку собственными руками, в то же время успокаивая и утешая пострадавших и обещая помочь в восстановлении их домов и возмещении убытков. Также мистер Травилла пообещал, что привлечет виновных к суду, если это будет возможно.

К тому моменту, когда перевязка была закончена, уже стало совсем светло. Веранда почти опустела. Люди, получив заверение от мистера Травиллы в том, что опасность миновала, понемногу разошлись по своим домам. Вдруг Элси увидела женщину, которую до этого момента не замечала.

Бедняга лежала на скамье у дверей кухни. Ее правая рука безжизненно свисала, в то время, как левой она прижимала к сердцу окровавленное тело маленького ребенка. Женщина подняла на госпожу глаза, полные немой боли.

При виде этого жалобного взгляда глаза Элси наполнились слезами.

– О, моя бедная Минерва, – сказала она. – Что они сделали с тобой и бедненьким Беном?

– Ох, ох, ох, миссис Элси! Ку-клукс-клановцы стреляли через дверь, и пули летали тут и там, и… и… одна попала мне в руку и убила моего ребенка! – всхлипывала Минерва. – Ох, ох, ох! Руку вылечит доктор, но ребенок… Он… Он умер навсегда, – и женщина разразилась горькими рыданиями, и, прижав к себе безжизненное тельце, начала скорбно раскачиваться взад-вперед.

– Он пошел на небеса, моя бедная Минерва, чтобы быть навеки защищенным и счастливым с дорогим Господом Иисусом, – сказала ей дрожащим голосом госпожа, у которой самой по щекам катились слезы.

– И он уже никогда не будет страдать, дорогая, – добавила подошедшая тетушка Дайси. – Ку-клукс-клан не зайдет в сад Господень, чтобы напугать или обидеть Бена. Да будет благословенно его маленькое сердце!

– Мы все хотели бы оказаться там, чтобы быть такими же счастливыми как и он! Позволь мне смыть с него кровь и одеть в чистое для похорон, – сказала тетушка Салли – нянька из квартала – беря тело ребенка на руки. Тем временем мистер Травилла и Элси принялись перевязывать раненую руку Минервы, успокаивая ее и обещая послать за доктором так быстро, как только это будет возможно.

Тетушка Салли сидела поблизости, приготавливая маленькое тело к погребению, и у маленькой Элси, наблюдающей за этим, по щекам катились большие слезы. Н конец, подойдя к маме, она что-то прошептала ей на ухо.

– Да, дорогая. Открой ящик комода и выбери сама, – быстро ответила мама. Девочка убежала в дом и вскоре вернулась с детским передничком из красивого белого муслина, отделанным изысканной вышивкой.

– Надень это на него, тетушка Салли, – сказала она. – Мама разрешила.

Затем, подойдя к скорбящей матери, Элси сжала ее смуглые, огрубевшие от тяжелого труда руки своими нежными белыми пальчиками и сказала:

– Не плачь, Минерва. Ты же знаешь, что маленький Бен всегда болел, а теперь он здоров и счастлив. И если ты любишь Иисуса, то однажды опять будешь с ним.

Явно очень довольная той честью, которую оказали ее умершему ребенку Минерва поблагодарила сквозь слезы за это и за перевязку ее раненой руки и, присев на прощание в реверансе, последовала за тетушкой Салли, которая понесла труп в расположенную неподалеку хижину тетушки Дайси.

Скудная мебель дома Минервы была полностью изломана головорезами, а ее муж – ужасно избит. Он и двое других мужчин не пришли в дом господ вместе с остальными, поскольку, по всей видимости, были не в состоянии это сделать, и мистер Травилла, сев на лошадь, отправился на их поиски.

Они были оставлены налетчиками в лесу, и один из них «дядюшка Моуз», сильно хромавший из-за ревматизма, – все еще лежал едва живой на земле весь в синяках, порезах и стреляных ранах.

Другой мужчина дополз до своей хижины и лишился сознания прямо на пороге, в то время как третий лежал в луже собственной крови в нескольких метрах от своего дома.

Мистер Травилла перенес раненых в их хижины и, устроив их настолько удобно, насколько это было возможно, немедленно послал за доктором Бартоном.

В ту ночь покой семейства Фэйрвью не был потревожен близостью налетчиков или их деяниями. Первым, кто узнал о посещении ку-клукс-клана, был мистер Леланд, когда в обычный ранний час открыл парадную дверь, отправляясь на утренний обход плантации.

Увидев перед собой грубый сосновый гроб, он едва не отпрянул, но, сразу же овладев собой, наклонился, чтобы прочитать прикрепленную к крышке записку.

«Берегись, гнусный саквояжник! Это – третье и последнее предупреждение. Мы даем тебе десять дней на то, чтобы убраться отсюда, иначе в этом гробу окажется твой труп».

Мистер Леланд внимательно прочитал записку, тщательно взвешивая каждое слово. При этом на его лице не дрогнул ни один мускул, а его нервы были совершенно спокойны.

Повернувшись к появившемуся в этот момент смотрителю, он сказал твердым, спокойным голосом:

– Принеси мне топор, Парк, и побыстрее. Твоя госпожа ни в коем случае не должна увидеть этого.

С этими словами мистер Леланд наступил ногой на крышку гроба и с треском проломал ее, а завершил дело с помощью топора, быстро разрубив гроб в щепки.

– Вот так! – сказал он, отдавая указание собрать обломки и отнести их в кухню. – В любом случае, загнать меня в этот гроб им не удастся. Интересно, каких бед они натворили в рабочем квартале? – добавил мистер Леланд, прыгая в седло.

– Ужасных бед, сэр. Они чуть не убили двух парней, а остальных до смерти напугали, – сказал Парк, быстро повинуясь приказу собрать щепки. – Я как раз собирался рассказать вам об этом, сэр, когда вы послали меня за топором.

– Да уж! Мерзкие дела! Как только освободишься, Парк, следуй за мной. И помни: ни слова об этом, – и мистер Леланд указал на разломанный гроб. – Никому, – и, пришпорив лошадь, он галопом помчался в направлении рабочего квартала, однако, вскоре увидев вдалеке все еще дымящееся пепелище школьного здания в Йоне, на мгновение натянул поводья и издал возглас удивления и сожаления:

– Негодяи! Что они сделают в следующий раз? Сожгут наши дома вместе с нами? – и, вздохнув, он продолжил свой путь.

Достигнув квартала и обнаружив, что положение вещей еще хуже, чем об этом доложил Парк, мистер Леланд исполнился негодования и мягкого сострадания и сочувствия к пострадавшим.

Он переезжал от хижины к хижине, расспрашивая о состоянии обитателей и высказывая сочувствие и ободрение. Обнаружив, что несколько работников сильно избиты, а другие имеют огнестрельные раны, мистер Леланд послал в дом за ватой, мазью и бинтами, а одному из юношей приказал бежать в конюшню, оседлать лошадь и немедленно отправиться за доктором Бартоном.

– Доктор сейчас в Йоне, сэр, – ответил парень по возвращению. – Эти демоны побывали также и там, сэр.

– Тогда скачи в Йон и попроси доктора приехать сюда, как только он освободится, – сказал мистер Леланд.

Мистер Травилла приехал вместе с врачом, и двое джентльменов сравнили нанесенный ущерб. Мистер Леланд также рассказал о гробе, который нашел перед своей дверью.

– Что вы намерены делать? – спросил мистер Травилла.

– Убегать от угроз – не в моем характере, но я еще не решил как поступить. Я вложил в это предприятие все свои средства, и у меня есть жена и дети, которых я должен обеспечивать.

– Оставить все, безусловно, непросто, но, боюсь, ваша жизнь в большой опасности. Но, что бы ни случилось, Леланд, я останусь вашим другом. Если на вас нападут, бегите в Йон. Наши двери всегда открыты для вас, и вы можете рассчитывать на наше радушие и защиту. Думаю, мы сможем спрятать вас так надежно, что вашим недругам будет очень непросто найти вас.

– Тысячи благодарностей! Да благословит вас Бог за вашу доброту, сэр! – воскликнул мистер Леланд с чувством, сердечно пожимая протянутую ему руку. На этом двое друзей расстались, и каждый отправился к себе домой.

Глава 13

Смиренная любовь, а не рассудок гордый,

Нам открывает двери в небеса.

Любовь туда имеет вход свободный,

И лишь надменный разум – никогда.

Янг

Элси сидела одна на веранде, ожидая возвращения мужа к завтраку, поскольку мистер Травилла задержался дольше обычного.

– Сидишь в одиночестве, женушка? – спросил он, спешиваясь и поднимаясь по ступенькам на веранду.

– Уже нет, – ответила Элси, обнимая мужа за шею и глядя на него со своей особенной прелестной улыбкой. – Но твое лицо печально! Какие новости?

– Довольно грустные, мой маленький друг. Бедный старый дядюшка Моуз был так варварски избит, что, по словам доктора Бартона, не проживет и дня. И двое других избитых мужчин тоже сильно страдают.

– Ты видел дядюшку Моуза?

– Да, я разговаривал с ним, и спросил так мягко, как только мог, готов ли он уйти. «Да, господин Эдвард», – сказал он с победоносной улыбкой, – «я готов, потому что знаю, что скоро окажусь в объятиях Иисуса».

Элси опустила голову на плечо мужа, и по ее щекам быстро покатились слезы.

– Я попросил приехать мистера Вуда, – продолжил мистер Травилла. – Бедняга очень хотел увидеться со священником и с тобой тоже, дорогая.

– Да, да, я схожу туда сразу же после молитвы, – сказала Элси.

Затем мистер Травилла рассказал ей о гробе, положенном перед дверью Фэйрвью, и о прикрепленной к его крышке записке с угрозой.

Элси выслушала эту историю с содроганием и, вздохнув, сказала:

– Ох, бедный мистер Леланд! Эдвард, как ты думаешь, не будет ли разумнее, если он сейчас уедет отсюда?

– Возможно, потому что, боюсь, они действительно рискуют, оставаясь здесь. Но мистер Леланд вложил в Фэйрвью все свои средства, и поэтому ему будет очень нелегко оставить это поместье. А где наши дети?

– Они пошли, чтобы украсить тело малыша Бена цветами. А вот и они! – добавила Элси, услышав в холле топот маленьких ног.

Дети подбежали к своему отцу за обычным утренним поцелуем и окружили его, выражая свою любовь. Однако их поведение было подавленным, и Ви и Гарольд рассказали, исполненные необычного удивления и трепета, что маленькое тело было таким неподвижным и холодным.

– Ты уходишь, мама? – спросила маленькая Элси час спустя, когда миссис Травилла появилась, одетая в платье для прогулок, среди группы детей и нянь, собравшихся в тени дерева у дома.

– Да, доченька, я иду в рабочий квартал, чтобы навестить старого дядюшку Моуза, который очень болен, и я хочу, чтобы в мое отсутствие, ты стала для малышей мамой.

– Ох, мама, а можно нам пойти с тобой? – воскликнули Эдди и Ви в один голос, а следом за ними и Гарольд:

– И мне тоже, мама, мне тоже!

– Нет, дорогие, не сегодня, но как-нибудь в другой раз я вам разрешу, – ответила мама, поцеловав каждого из детей на прощание.

– Мама, останься с нами. Я боюсь, что клуксы заберут тебя! – начал упрашивать Гарольд, обхватив Элси за шею своими пухлыми ручками со слезами в больших черных глазах.

– Нет, дорогой, они не приходят днем. И Бог позаботится обо мне. Папа тоже сейчас в рабочем квартале, а дядюшка Джо и няня пойдут со мной, – и, еще раз нежно поцеловав сына, Элси мягко высвободилась из его объятий и ушла.

Дети с тоской провожали глазами грациозную фигуру мамы, пока она не скрылась за деревьями. Дядюшка Джо держал над госпожой большой зонт, чтобы защитить ее от солнца, а следом за ними с корзинкой в руке шли няня и тетушка Салли.

Дядюшка Моуз быстро приближался к тому миру, откуда ни один странник не возвращается. Когда госпожа положила на его руку свою нежную белую ладонь, то почувствовала холод смерти.

– Ты уже почти дома, дядюшка Моуз, – сказала Элси, склоняясь над ним с выражением нежнейшего сострадания на своем милом лице.

– Да, моя дорогая госпожа, я уже в долине, – ответил дядюшка Моуз медленно, с трудом выговаривая слова. – Но, благодарение Господу, она не темная!

– Иисус с тобой?

– Да, госпожа. Он – моя крепость и моя песня. Река глубока, но Он никогда не даст мне утонуть. Это старое тело ужасно болит, но скоро я уже никогда не буду знать боли. Благословен Господь!

– Ты уверен в том, что идешь на небеса, из-за твоих добрых дел, дядюшка Моуз?

– Что вы, миленькая! Я не сделал ни одного доброго дела, но благословенный Господь Иисус покрывает меня Своей благостью, а Бог Отец принимает меня ради Его имени.

– Да, это так. «Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом». «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» И «верующий в Него не постыдится».

– Да, миленькая, это слова из доброй книги. А теперь не могли бы вы спеть двадцать второй Псалом, а потом попросите Господа Иисуса крепко держать этого старика пока он не перейдет через Иордан и не войдет в ворота небесного города.

Элси удовлетворила просьбу дядюшки Моуза. Нежный голос, который волновал слух многих богатых и знатных людей земли, легко изливал свои изысканные обертона для облегчения предсмертных мук бедного старого негра.

Затем, склонившись на колени у скромной кушетки Элси в нескольких простых, трогательных словах вверила отходящую душу всемогущей любви и заботе Того, Кто пролил Свою кровь для ее искупления. Она горячо молила о том, чтобы умирающий смог полностью положиться на Иисуса и таким образом быстро и беспрепятственно вошел в Его Царство и славу.

В конце этой молитвы дядюшка Моуз горячо присоединился к «аминь» Элси, а затем тихим, слабым голосом добавил:

– Да благословит… и сохранит… тебя… наш добрый… Господь… моя… дорогая… госпожа.

Когда Элси встала с колен, на нее упала чья-то тень. Оглянувшись, она увидела стоящего рядом отца.

Он привлек ее к себе и нежно поцеловал в лоб.

– Тебе пора возвращаться домой. Солнце уже высоко, и становится слишком жарко для прогулок.

Этот тихий, спокойный голос был для Элси таким же авторитетным как и в былые годы.

Мистер Динсмор подождал, пока дочь попрощается с дядюшкой Моузом, затем сам сказал ему несколько добрых слов на прощание, и, выведя Элси на улицу, посадил ее в ожидающий у дверей экипаж.

В этот момент подъехал мистер Травилла.

– Это правильно, – сказал он. – Женушка, я не хотел бы, чтобы ты подвергала себя жару знойного дня.

– А ты, Эдвард? Разве ты еще не едешь домой? – спросила Элси.

– Еще нет, дорогая. Я должен прежде решить несколько вопросов, и хочу переговорить с мистером Вудом, который, как мне сказали, сейчас приедет.

Он галантно, как в дни ухаживания, послал жене воздушный поцелуй и поскакал прочь, в то время как экипаж покатил по направлению к особняку.

– Дочь, если тебе нужно было навестить рабочий квартал в такой зной, то почему ты не выбрала более ранний час? – спросил мистер Динсмор.

– На это были причины, папа, – ответила Элси и начала рассказывать, чем была занята эти утром перед завтраком. – Ты знаешь о мистере Леланде? – спросила она в завершение.

– Да. Боюсь, что следующее нападение, будет именно на него.

– А потом на тебя и на Эдварда! – сказала Элси, сильно побледнев, и ее глаза наполнились слезами. – Папа, я начинаю сильно беспокоиться.

– Для этого нет никаких оснований, дорогая, – ответил мистер Динсмор, беря дочь за руку. – Они не могут иметь над нами никакой власти, если им не будет дано свыше. Дитя мое, Бог царствует, и если Бог за нас, то кто может быть против нас?

– Да, папочка, и давай скажем вместе с Давидом: «В тени крыл Твоих я укроюсь, доколе не пройдут беды».

Мистер Динсмор еще не уехал из Йона, когда вернулся мистер Травилла с известием о том, что страдания дядюшки Моуза закончились, и было решено, что он и малыш Бен будут похоронены вечером на закате.

Дети умоляли разрешить им посетить эти двойные похороны, но их родители рассудили, что этой просьбе лучше отказать, опасаясь нападения ку-клукс-клана, что было вполне вероятно.

– Я разговаривал с Леландом, – отметил мистер Травилла, оставшись со своим другом наедине, – и он предложил, чтобы мы сопровождали похоронную процессию в качестве конной охраны.

– Хорошая идея! – сказал мистер Динсмор. – Хорас и я присоединимся к вам, и давайте все вооружимся до зубов.

– Обязательно, и я принимаю твое предложение с благодарностью. Некоторые из парней сами очень приличные стрелки, но у них этой ночью украли все оружие.

– Так давай снабдим их опять, Эдвард, – воскликнула Элси энергично, – и позволим им упражняться в стрельбе по мишени.

Мистер Травилла одобрил это предложение с улыбкой.

– Ты становишься очень воинственной, – сказал он жене.

– Да, я верю в то, что имею право и долг самозащиты от зла.

Ближе к вечеру мистер Динсмор отправился в Оакс и вернулся в Йон вместе с сыном незадолго до назначенного часа похорон.

Элси с легким сердечным трепетом наблюдала за тем, как они и мистер Травилла уезжают в направлении рабочего квартала, вознося безмолвную молитву об их сохранности. Она отправилась вместе с детьми в расположенную на крыше дома обсерваторию, откуда было прекрасно видно весь маршрут от хижины дядюшки Моуза до расположенного немного поодаль места похорон. Это место было выбрано для погребения в угоду суеверных чувств чернокожих, которые предпочитали хоронить умерших подальше от своих жилищ.

Дети с большим интересом наблюдали за тем как формировалась процессия, в которой каждый мужчина нес пылающий факел. Она пересекла одну из улиц рабочего квартала и медленно направилась по дороге, окаймляющей плантацию с двух сторон, а затем немного поднялась на небольшой холм, где все собрались вокруг открытой могилы.

Солнце уже зашло, густые облака скрыли луну, и факелы сияли как звезды в ночи.

– Мама, что они сейчас делают? – спросил Гарольд.

– Слушай! Может, ты что-то услышишь, – ответила Элси. Когда они, затаив дыхание, прислушались, до их слуха долетела красивая мелодия негритянской песни, которая свободно разливалась в спокойном ночном воздухе.

– Они поют, – прошептала Ви, – поют «Ханаан», потому что дядюшка Моуз и малыш Бен уже там.

Больше никто не произнес ни слова до тех пор, пока не умолкли последние звуки гимна.

– А сейчас, наверное, говорит мистер Вуд, – отметил Эдди полушепотом. – Он объясняет, что нам всем придется умереть, и что есть только один путь на небеса.

– А может он молится, – сказала Ви.

– Мама, а что значит умереть? – спросил Гарольд, опираясь Элси на колени.

– Если мы любим Иисуса, дорогой, то это означает пойти домой, чтобы быть с Ним и быть очень счастливым.

– Но малыш Бен умер, а мы видели его в доме тетушки Дайси.

– Это было только его тело, сынок. Душа – та часть, которая мыслит, чувствует и любит – ушла на небеса, и со временем Бог заберет туда также и тело.

По понятным причинам служение у могилы было очень коротким, и в следующий момент дети увидели как ряд факелов быстро приближается к рабочему кварталу и затем распадается на отдельные фрагменты.

– А теперь идем вниз, – сказала Элси, вставая и беря Гарольда за руку. – Папа, дедушка и дядя Хорас через минуту будут здесь.

– Мама, – прошептала маленькая Элси, – как благ Бог, что уберег их сегодня от ку-клукс-клана!

– Да, дорогая, давайте поблагодарим Его от всего сердца за то, что Он всегда хранит их.