Текст книги "Тайна леди Кэт"

Автор книги: Марси Ротман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Кэт взволновали обещания Ника, она мечтала быть с ним всегда, чтобы собственными глазами увидеть, во что превратится Делакур-Хаус.

– Какие именно? – мягко спросила она, опасаясь, что голос выдаст ее заветное желание быть с ним всю жизнь.

– Я переоденусь в простое платье и поступлю, как граф Лестер. Буду работать рука об руку с моими арендаторами, обучая их новым методам ведения хозяйства, – сообщил Ник, когда они проходили по садам и лужайкам, на которых росли старые и молодые деревья, пересаженные опытными руками. – Мой показатель ежегодного прироста овец станет событием национального масштаба.

Хотя Кэт мало интересовало, как ведется хозяйство на ее фамильных землях, она была наслышана о Томасе Коке из Норфолка, чье имение Холкем-Хаус считалось образцовым. Ему завидовали ее отец и его друзья.

– Если не ошибаюсь, за сорок лет граф увеличил свои поля в десять раз, – сообщил Ник и взглянул в сторону подернутых дымкой отдаленных ферм. – Я понимаю, что вам набили оскомину разговоры о хозяйстве, но я привык думать о том, как достичь поставленной цели.

– Мне ни капельки не скучно. Теперь я понимаю, как такому молодому человеку удалось добиться успеха, – засмеялась Кэт, не сумевшая скрыть своего восхищения Ником, который взаправду решил стать настоящим землевладельцем.

– Секрет прост: немного удачи и добрые люди, повстречавшиеся на моем пути, – сказал Ник и наклонился, чтобы поднять большой сук, отвалившийся от великолепного дуба, который рос вблизи живописного озера. И пока они прогуливались, как два добрых друга, он постоянно размахивал им, как косой.

– Так вот почему вы помогли Чарли?

– Что он рассказал вам?

– Все.

– У Чарли слишком длинный язык, – хохотнул Ник. Ее кузену придется многое объяснить, когда они встретятся вновь наедине. – Только вам могу рассказать, леди Кэт. – Монро снял сюртук, расстелил его на только что подстриженной траве неподалеку от дома. Он взял Кэт за руку и помог опуститься на землю. – Я спас капитана американского судна от неминуемой гибели и доставил его на корабль. Он едва дышал, – начал свой рассказ с болью в голосе Ник. – Первый помощник так растерялся, что не знал, как поступить с таким оборванцем, как я. Было мне тогда десять лет, и я загибался от голода. Когда начался прилив, он поднял якорь и оставил меня на судне на усмотрение капитана Эвенса, который должен был определить мою судьбу, когда придет в себя, если такое вообще случится.

– А бедная матушка оставалась в неведении?

– Да, почти год.

– Кошмар.

– Поверьте, сделать было нельзя ничего. К письму, из которого она узнала, что я жив, прилагалась достаточная сумма, чтоб она могла вести безбедную жизнь, – заметил спокойно Ник. – Уже в те годы я мечтал о том, чтобы превзойти Джона Джейкоба Астора, американского кудесника, который закупал меха на Аляске и доставлял их в Китай на собственных шхунах. Чтобы не возвращаться порожняком, он забивал трюмы редкими животными. На деньги, вырученные от этих сделок, Астор купил недвижимость в Нью-Йорке. Я ни в чем не хотел уступать ему.

– Вы были таким юным…

– Аляска и Китай – удел молодых. Так я жил, занимаясь торговлей, и ни разу не потратил ни одного пенни, чтобы оно не принесло мне двадцать. Я складывал в уме колонки цифр быстрее, чем на счетах, и китайцы были от меня в восторге. Когда мне исполнилось шестнадцать, они попросили меня и капитана Эвенса стать их агентами. Я частично выкупил его судно. Теперь у нас десять кораблей, и мы остаемся партнерами по сей день.

Кэт задумчиво посмотрела вокруг, наслаждаясь очарованием леса, и заметила:

– Как после такой бурной жизни вы будете жить в деревне? Или это временно?

Он не торопился с ответом.

– Скука мне не страшна, леди Кэт. Я довольно долго блуждал по свету. Как только я устрою здесь матушку, то обязательно отправлюсь на Восток и в Америку, проверю, как там идут дела, но Делакур-Хаус навсегда останется для меня особым местом… Здесь осталось мое сердце.

Кэт замерла. Сейчас он расскажет ей о женщине, которую любит, о единственной женщине в своем сердце.

Ник понимал, что ему представляется прекрасная возможность рассказать Кэт о своей любви, но слова замерли у него на устах. Будь Петербрум самим дьяволом, его все равно примут с распростертыми объятиями ее отец и все их окружение. Вчера Чарльз окончательно убедил его, что существуют непреложные законы, по которым заключаются браки между титулованными особами. Меньше всего семейными адвокатами при заключении сделки учитывались чувства молодых. Главное – это земля, деньги и наследование.

– Главное, мой юный друг, произвести наследника и еще одного про запас. Женщины должны как можно быстрее выполнить свой долг и подарить отцу двух отпрысков мужского пола, после чего супруги начинают жить каждый своей жизнью, – непринужденно заметил Чарли, словно речь шла о скрещивании лошадей.

Вспомнив его слова, Ник вновь почувствовал прилив злости. Где, черт возьми, любовь?

– Вас что-то беспокоит, мистер Монро? – слова Кэт вернули его к действительности.

– Ничего особенного. Я вспомнил об одной очень неприятной вещи. Давайте вернемся к матушке и Чарли, – он поднялся с грацией атлета и повел ее в сторону дома.

Перед тем как войти в холл, Кэт остановилась, чтобы поправить перчатки.

– Я навещу леди Джейн в Лондоне и предупрежу о вашем визите, – сообщила Кэт, опираясь на предложенную руку.

Чуть позже Ник с матерью проводили Кэт и Чарли до экипажа.

– Как тебе леди Кэтрин? – поинтересовался Ник, глядя вслед отъехавшим гостям. – Разве она не прелесть?

Мать ничего не ответила и проследовала вместе с сыном в библиотеку. Миссис Монро подождала, пока дворецкий закроет за собой дверь. Она не любила разговаривать в присутствии прислуги ни раньше, ни теперь. Особенно теперь.

– В чем дело, мама? – засмеялся Ник. – Еще немного и ты взорвешься!

– Ты можешь хотеть стать лондонским денди и сельским помещиком, но у тебя ничего не получится, если слуги растрезвонят соседям о том, что слышали в твоем доме, – Вивиан Монро кипела от негодования, которое не собиралась скрывать от сына.

– А я все ждал, когда же ты задашь мне трепку, как маленькому мальчику, – но как Ник не старался, его слова не прозвучали непринужденно.

– Что ты задумал, Ник? – спросила она. – Ты меня не проведешь, делая вид, что не влюблен в Кэтрин Гровенор!

– Да что там скрывать, конечно, влюблен, но борюсь со своим чувством постоянно, – устало согласился сын.

– Она разделяет твои чувства? – миссис Монро не осмелилась произнести слово «любовь». Слишком оно было болезненным в данных обстоятельствах.

– Да что ты, она считает меня лишь другом Чарли.

Вивиан обрадовало, что Слейтон был прав. Ее сын заблуждался, считая, что леди Кэт не любит его.

– Чарли рассказал мне, что леди Кэтрин обручена с негодяем, – миссис Монро говорила уклончиво. – Это не тревожит тебя?

– Еще как! – гневно воскликнул ее сын. – Он презренный человек.

– Так ты намерен спасти ее? – Вивиан Монро затаила дыхание.

– Это безнадежно.

Глава 18

До рассвета оставалось не более часа, когда дорожная карета, в которой сидели Кэт, ее служанка и Чарли, отъехала от дома школьной подруги мисс Гровенор. Экипаж Чарли, в котором ехал его камердинер, следовал за ними. Дорога до Лондона была долгой, и Кэт с радостью предалась сладостным воспоминаниям, чтобы не думать о том, что ждет ее впереди.

Если б Делакур-Хаус стал моим домом, подумала Кэт, вспомнив все залы, по которым бродила с Ником. Как внимательно он слушал ее замечания и старался запомнить все до одного! А как интересно он рассказывал о своих планах относительно поместья: она живо представила себе эту картину. Она всегда прислушивалась к зову сердца. Быть рядом с Ником – вот чего ей хотелось больше всего на свете. За ним она готова последовать куда угодно!

Ее восхищало, что Ник обращался с ней, как с равной, считался с ее мнением, советовался с ней, тогда как большинство мужчин, которых она знала, за исключением Мейтленда и Браунинга, презирали женщин, считая их безмозглыми марионетками в руках мужей. Даже наиболее почитаемые хозяйки салонов, где собирались видные политики, заблуждались, думая, что государственные мужья принимают их всерьез. Они могли не знать правду, но Кэт это было доподлинно известно. Их состояние, титулы, влиятельные супруги и любовники позволяли дамам коллекционировать знаменитых людей, которые правили Британской империей.

Ник, как видно, относился к женщинам без предубеждения, что проявлялось в его отношении к матери и к ней самой. Ее взволновал рассказ Николаса о своей жизни: ведь они были едва знакомы! Хотя она догадывалась, что он опустил кое-какие красочные детали. Кэт так тронула его откровенность, что она была готова выложить ему правду о своей любви к сцене, герре Хендриксе и маленькой труппе, которой она помогла. Но сдержанность, свойственная ей от рождения, и страх, что он перестанет уважать ее, заставили девушку хранить молчание. Можно ли довериться ему? Она даже не пыталась получить ответ, хотя жаждала быть с ним откровенной.

А теперь ей еще захотелось, чтобы он обожал ее. Не криви душой, Кэт, ты мечтаешь, чтобы он заключил тебя в объятиях, мечтаешь о любви, которая вспыхивает между мужчиной и женщиной. Кэт зарделась. Она словно наяву ощущала, как его длинные тонкие пальцы, загрубевшие от тяжелой работы, касаются ее обнаженного тела, чувствовала его тяжесть и прикосновение дразнящих губ, которые отправлялись в сладостное путешествие по ее телу, превращая Кэт в настоящую женщину. Наконец-то.

Девушка с удивлением обнаружила, как намокла ткань платья под грудью, ее бедра непроизвольно сжались, а сердце начало стучать, как молот. От удивления она лишилась дара речи, дышать стало тяжело.

Так вот почему считается, что любовь – это всепоглощающее чувство и ему нет равных. Она убедилась в этом. Не потому ли ее незамужние подруги вели бесконечные разговоры о мужчинах, любви и браке? Некоторым даже приходилось пользоваться известными приемами, чтобы заставить пойти под венец сомневающегося юношу. Как она смеялась над ними! Их уловки казались ей бесполезными и неуклюжими. Но прошло время и оказалось, что она хочет того же, что и ее подруги. Она мечтает быть рядом с Ником Монро.

А ведь она очень строго судила своих знакомых, считая их глупыми и недалекими. Ей казалось, что они хотят только одного: покорить женщину, сделать ее своей любовницей, а затем забыть о ее существовании, когда она им надоест. Так, по крайней мере, судят о женщинах ее отец и Петербрум, у которого к ней, по всей видимости, будут подобные притязания.

Кэт не сомневалась, что от Петербрума нечего ждать пощады. Поняв, что кузина в смятении, Чарли обнял Кэт и прижал к себе.

– Девочка моя, в чем дело?

– Я не могу выйти за Петербрума, – прошептала Кэт. Хотя ее служанка видела десятый сон, осторожность не помешает.

Случилось то, чего он опасался больше всего. Вот почему он умолял Кэт не ездить в Делакур-Хаус. Он предполагал, что при виде Ника, очаровательного поместья у девушки разыграется воображение и от этого она почувствует себя еще более несчастной.

– Ты можешь отказать ему? – понимая бесполезность вопроса, в отчаянии поинтересовался кузен. Ответ он знал так же хорошо, как и она.

– Я могу покончить с собой, – глухо засмеялась девушка.

– Не сходи с ума. – Чарли отодвинул Кэт, чтобы видеть ее лицо. – Мелодрама – не твой стиль.

– Для меня нет разницы. Выйти за Петербрума, значит, быть заживо погребенной, – сдерживая изо всех сил слезы, прошептала девушка. – Даже до меня дошли слухи о его похождениях. И хотя это всего лишь слухи, тебе, я уверена, известно гораздо больше. Однако и моих сведений вполне достаточно, чтобы знать, что меня ждет впереди.

С какой радостью он бы возразил ей, но отрицать очевидное было бы бессовестной ложью. Совершенно ясно, что Кэт выходит замуж за безжалостного тирана. Недаром у ее будущего мужа было прозвище «Сатана». Он был порочен до мозга костей, и если б не влияние деда в парламенте, Петербрум давно бы раскачивался на виселице или гнил в тюрьме. Ходили слухи, что во время одной оргии он убил женщину. Ему пришлось дорого заплатить за избиение проститутки и убийство игрока в самом страшном притоне в районе доков.

Больше всего Чарли беспокоило то, что Пирсон Гровенор знал о похождениях Петербрума больше, чем он. И питался он отнюдь не слухами. Гровенор был не в ладах с убегающим временем. Над ним вечно потешались члены клубов за то, что, пытаясь отдалить надвигающуюся старость, он искал общества таких гуляк, как Петербрум.

Пока что Чарли удалось скрыть все от Ника. Он прекрасно понимал, что горячий австралиец не преминет взять дело в свои руки. Он даже радовался, что Делакур поглощает все время Ника, который предполагал остаться там некоторое время: если повезет, то до свадьбы Кэт.

Чарли сжал ее руки, не находя слов утешения.

– Не переживай, дорогой, я не покончу с собой. Я слишком люблю жизнь, – слабо улыбнулась кузену Кэт. – Мне пришло в голову написать письмо кузине моей матери с просьбой приютить меня. Эми Тайд очень богатая и независимая старая дева. Надеюсь, она не побоится отцовского гнева, поскольку ненавидит его так же сильно, как он ее.

Чарли хотел возразить, что этот план обречен на провал. Люди, подобные ее отцу и Петербруму, воспримут выходку Кэт как вызов, который еще больше раззадорит их, и дело, без сомнения, закончится алтарем.

– А что если нам убежать в Гретна-Грин, дорогая? – Чарли говорил так тихо, что не был уверен, слышит ли она. У него перехватило дыхание от собственной смелости. Видимо, это любовь на всю жизнь.

Кэт все понимала и очень сожалела, что не в состоянии ответить на его чувства. Но даже в самой безнадежной ситуации, что, впрочем, имело место в настоящее время, она не согласится на побег. Их бегство погубит его. Он был беднее, чем она, хотя их отцы имели порядочное состояние. Чарли не сможет жить в бедности. Вот и его встреча с Ником произошла как раз в тот момент, когда ее кузен решился на отчаянный шаг, чтобы избежать позора, лишений и банкротства, и поставил на кон свое доброе имя и жизнь.

Нищета и ей ненавистна, но она не сломит ее, как Чарли. Если кузина Эми не согласится принять ее, она подумает о карьере актрисы. Если не в Лондоне, то в провинции. Вот уже где будет не к месту добрый, вечно веселый Чарли Слейтон – типичный житель столицы. Нет, она не может принять его жертву. Кого она обманывает? Ей не нужен ни один мужчина, кроме Ника Монро. Все очень просто.

Кэт похлопала кузена по руке и улыбнулась сквозь слезы.

– Я люблю тебя за то, что ты такой, но это будет катастрофа для нас обоих, – мягко сказала она. – Не беспокойся, я найду выход. – Девушка надеялась, что он слышит ее.

Глава 19

Ник пробрался в последний ряд кресел. Беркли, телохранитель Кэт, поджидал его. Николас послал грума с запиской – его интересовало, когда будет следующее выступление Кэт. Получив ответ, он тотчас выехал в Лондон.

После отъезда Кэт Делакур потерял свою привлекательность. Он должен был увидеть Кэт. Как Ник и предполагал, она искала утешение на сцене.

Беркли и теперь ворчал на него. Он неохотно согласился пропустить его в театр и поставил условие, что Ник будет сидеть на одном месте и покинет зал по его сигналу.

Николаса захватило представление. Этот вечер отличался от предыдущего. Оркестра не было, только пианино, а на сцене – Кэт, одна-одинешенька. Она играла одну из самых прославленных шекспировских героинь. Сравнивая ее с лучшими актрисами лондонских подмостков, он пришел к выводу, что скоро Кэт не будет ни в чем уступать им. Она полностью завладела вниманием зала, не ходила, а плыла по сцене, а от ее голоса у него мурашки пошли по коже и на глаза навернулись слезы. Мысль о том, что она как актриса потеряна для мира, угнетала его. Он чувствовал себя обманутым и надеялся, что она испытывала подобные чувства.

Увлекшись спектаклем, он даже забыл, что леди Макбет, обагрившая руки кровью, и юная Джульетта, умершая из-за любви, это его Кэт. Николас откинулся на спинку кресла, когда Беркли дотронулся до его плеча.

– Время, сэр.

Ник последовал за ним из сумрачного театра на улицу. Когда Монро попытался дать ему чаевые, австралийца вновь постигла неудача.

– Как поживает ваша госпожа? – спросил Ник, протягивая Беркли сигару. Вторую он вынул для себя. Эта встреча так была непохожа на первую. Беркли подождал, пока Ник зажжет сигару.

– Ее служанка говорит, что хозяин и леди Кэтрин часто спорят, препираются из-за Петербрума, – с опаской сообщил Беркли, наблюдая за реакцией Ника. – Она много плачет. Это не та леди Кэт, что прежде.

Ник про себя чертыхнулся.

– Это все? – он понимал, что Беркли не договаривает. – Тебе известно, что я друг леди Кэтрин?

– Она сообщила мистеру Хендриксу, что сегодня последний раз выйдет на сцену и придется распустить труппу.

– Как это понимать?

Беркли прошелся, словно ему нужно было время, чтобы принять решение.

– Ее служанка сказала, что леди встала рано, когда все спали, и отправилась к ростовщикам, захватив с собой драгоценности.

Пошарив в кармане, Ник вытащил гинею и на этот раз не позволил Беркли отказаться.

– Может так случиться, что ты не сумеешь сам сообщить мне важные сведения и придется послать кого-то другого. Тогда без денег не обойтись. Понятно?

Беркли взял сверкающую золотую монету и засунул ее в широченный пояс.

– Что вы хотите знать?

– Предупреди меня, если ей будет туго. Полагаю, ты раньше меня узнаешь об этом.

Беркли согласился и нырнул в темноту.

Ник добрался пешком до особняка, который он снял на Саут-Одли-стрит, переоделся и отправился на поиски Чарли. Он нашел его в «Уайте», где тот наблюдал за азартной игрой Петербрума и Пирсона Гровенора. Деньги и золото в одной куче валялись посредине стола. Партнеры не сводили глаз с банка, в котором были монеты и банкноты, прежде лежавшие перед ними. Атмосфера накалилась до предела. На этот раз удача улыбнулась Гровенору, который не смог сдержать радостного крика.

Петербрум в ярости поднялся, обеими руками ухватился за ломберный столик и попытался перевернуть его.

– Придите в себя! – высокий, похожий на патриция Торн Мейтленд, стоящий рядом с Браунингом, окликнул зарвавшегося игрока. В его голосе слышалось предостережение и презрение одновременно.

– Не вмешивайтесь не в свое дело! Вы прохиндей и негодяй!

Члены клуба плотным кольцом окружили карточный стол, многие присоединились к Торну Мейтленду. Все замерли в ожидании. Чарли прошептал:

– Петербрум меткий стрелок, и ему нет равных в фехтовании.

Невил Браунинг первым пришел в себя. Он попросил слугу принести ему перчатку. Мейтленд покачал головой.

– Дуэли не будет. Я не унижусь до поединка с ним, а проучить пьяницу сумею с помощью кнута, да еще при свидетелях.

Петербрум выругался, медленно опустил стол и вышел в окружении приятелей. Мейтленд и Браунинг подошли к Нику и Чарли, которые все еще были под впечатлением от увиденного.

– Мистер Монро, я как раз вас искал. Мне хочется рассказать вам одну старинную историю, – сказал Торн. Взяв Ника под руку, он вывел его из комнаты. – Великий халиф был недоволен своим советником и приказал казнить его, – начал Торн беспечно. – Советник заметил возле трона собаку и сказал, что если ему даруют жизнь, он за год научит собаку говорить. Когда советник рассказал все жене, та назвала его сумасшедшим, но советник ответил, что за год может случиться одно из трех – либо умрет он, либо халиф, либо собака научится говорить.

Ник из вежливости рассмеялся, понимая, что Мейтленд рассказал ему историю неспроста. Он явно имел в виду его мучения насчет Кэт и австралийских дел. Хватит ли у него мужества спросить, что именно подразумевал капитан? Говорят, Торн Мейтленд настоящий кудесник. Хотелось бы верить.

Через большие овальные окна, выходящие в итальянский дворик в Олбани, косые лучи солнца просачивались в гостиную. На следующий день после сцены в «Уайте» Ник и Чарли поздно вернулись домой после сытного обеда в отеле «Сефани».

Во всех лондонских салонах только и обсуждали, что стычку в клубе. Каждый, кто присутствовал при ней, становился знаменитостью. Ни о чем другом не вспоминали.

– Меня начинает тошнить от этого! – воскликнул Ник, отстегивая манишку. Он с радостью опустился в глубокое кресло, предложенное Чарли. – Давай сменим тему!

Ник рассказал другу, что Кэт попала в руки ростовщиков. Взамен Чарли сообщил о том, что Кэт грозилась убежать к родственнице в глухую деревушку в отдаленной части Йоркшира.

– Не понимаю, почему именно она должна убежать, – возмущался Ник. – Я киплю от негодования.

Чарли наполнил стакан друга, и они мрачно уставились на пылавший в камине огонь.

– Может, я и не сумею спасти Кэт от Петербрума, но смогу обеспечить ее деньгами, и тогда она скроется от него и от человека, который смеет называть себя ее отцом, – сверкая гневно глазами, воскликнул Ник.

Чарли покачал головой.

– Не вмешивайся, пожалуйста, Ник. Тебе будет только хуже.

От растерянности Николаса не осталось и следа.

– Я сделаю все, чтобы спасти Кэт.