Текст книги "Тайна леди Кэт"
Автор книги: Марси Ротман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Глава 9
Небольшой закрытый экипаж мягко подкатил к огромным воротам Олбани ровно в десять утра. На козлах сидел хмурый Беркли.
– Эй, приятель, доложи о нас лорду Чарльзу Слейтону, да побыстрей! – закричал он сердито.
Ник и Чарли вставали из-за стола, когда слуга сообщил о прибытии экипажа. Вчера они до полуночи проговорили о Кэт и ее предстоящем замужестве и с самого утра снова переживали эту новость.
– Петербрум самый неприятный человек в Лондоне, к тому же он распутник и один из самых отпетых гуляк, – повторил Чарли. – Но происхождение его безупречно. Во всем виноват его дедушка. Вот почему он так агрессивен за карточным столом, и не только.
Чарли уже говорил Нику, что Кэт отвадила самых известных женихов в Лондоне, в том числе одного герцога.
Ник охотно верил всему, что касалось Кэт. С каждой минутой он влюблялся все больше и больше, хотя его шансы, как он считал, равнялись нулю. Если даже они не будут вместе, он желал ей счастья, но о каком счастье может идти речь с таким мерзавцем, как Петербрум? Он раскусил его с первого взгляда. За время странствий на его пути попадалось слишком много негодяев, поэтому глаз у Монро был наметан.
Ник был вне себя.
– Чарли, сделайте что-нибудь! – умоляющим тоном воскликнул Николас.
– Увы, ты не знаешь моего дядю. Это самый недалекий упрямец, который думает, что очень умен. Когда он рассказывает о себе, то напоминает распустившего хвост павлина. В свете его никто не воспринимает всерьез, однако нельзя не считаться с тем, что он богат и влиятелен, у него есть имя и состояние.
Молодые люди встали из-за стола и последовали за слугой по длинному, как тоннель, холлу, двери которого выходили на залитый солнцем двор.
При виде Чарли и Ника у Беркли от удивления глаза полезли на лоб? В чем дело? Сначала хозяйка вытаскивает его из кровати посреди ночи, затем дает странное поручение: сесть на козлы вместо кучера, а теперь еще один сюрприз. Что за парень рядом с Чарли Слейтоном? Человека, которому он совсем недавно указал на дверь, Беркли узнал бы в любой ситуации. И вот он в добром здравии собирается сесть в экипаж. Нет, это уже выше его сил! Беркли спрыгнул на землю, готовый повалить нахального незнакомца на землю.
Реакция у Ника оказалась лучше, чем он предполагал, хотя Монро был не менее Беркли ошеломлен встречей. Значит, этот малый – слуга Гровеноров! Он знал, что надо делать. Ник затолкал Чарли в экипаж, а сам повернул к дому – будто что-то забыл.
Он отвел Беркли подальше от любопытных глаз.
– Я не сделаю ничего дурного вашей госпоже, верьте мне, – промолвил Ник. – Она не узнала меня, и я буду нем, как рыба.
Беркли разжал кулаки. Сам не зная почему, он поверил этому человеку.
– Если вы обидите леди Кэт, я убью вас, – заявил Беркли. Его слова прозвучали очень убедительно и зловеще. – Если хоть одна живая душа узнает, что она актриса, ей конец.
Ник с готовностью закивал.
Слова Ника не развеяли окончательно подозрения Беркли, который вернулся на козлы.
Ник с сожалением вздохнул и сел в экипаж, где вместо Кэт обнаружил странного молодого человека: ноги в элегантных брюках закинуты одна на другую, во рту сигара.
– Познакомьтесь, пожалуйста, с мистером Смитом, – засмеялся Чарли. – Он отвезет нас на Теттерсел, и куда вам будет угодно.
«Она чудесная актриса!» – подумал про себя Ник. Чуточку грима, и вот вместо потрясающей женщины перед ним настоящий городской франт!
– Не верю своим глазам! – подмигнул Николас. Проживи он хоть сотню лет, ему никогда не узнать все грани ее души и таланта, благодаря которым Кэт Гровенор была обворожительной женщиной. Ведь именно о такой женщине мечтал он всю жизнь! Мечтал встретить и полюбить!
Кэт была рада, что ее авантюрный план удался. Взяв трость с золотым набалдашником, она постучала им по крыше экипажа и высунулась из окна.
– В Гайд-Парк, Беркли! – крикнула она.
– Дорогая Кэт, если б я не знал тебя, то решил бы, что ты самая лучшая актриса в мире.
– Скажем так, у меня есть способности, – хихикнула она, довольная успехом своего предприятия. Проведя бессонную ночь в думах о Петербруме, Кэт внезапно вспомнила, что играла роль щеголя в одной из первых постановок герра Хендрикса. Она тут же послала Беркли в театр с поручением перерыть костюмерную. Идея была потрясающая. Она смогла заснуть лишь после его возвращения. Верный Беркли не подвел ее и на этот раз.
– Итак, мистер Монро, что будем покупать?
– Несколько одномастных кобыл, пару-тройку верховых лошадей, одну или две – для охоты, карету для моей матери, а также двухместный экипаж и кабриолет для себя, – решительно заявил Ник.
– Вижу, вы берете быка за рога, – засмеялся Чарли.
– Я решил начать новую жизнь. Мне пришлось здорово потрудиться, чтобы воплотить свои мечты и мечты моей матушки.
– Что ж, тогда купим все, что вы пожелаете. Для начала предлагаю поехать к старине Тетту, – вмешалась в их разговор Кэт. Ее чувство к Нику усиливалось с каждой минутой.
– Думаю, вам понадобится несколько гончих в усадьбе, – заметил Слейтон.
– У меня вылетел из головы Делакур-Хаус. К сожалению, псарня в удручающем состоянии. При прежних хозяевах там все сгнило и разрушилось.
– Так это вы купили старую громадину? Отец говорил, что нашелся покупатель. Я очень рада. Чудесный дом. Моя школьная подруга живет рядом.
– В таком случае вы должны приехать и увидеть все своими глазами, леди Кэт, – гордо заявил новый владелец, но тут же одернул себя. Разве он имеет право думать о Кэт как о будущей спутнице жизни? Видеть ее замужем за другим будет адской мукой, но гораздо страшнее была мысль, что ее избранником стал Джон Петербрум, истинное воплощение всех пороков.
– Я не премину напомнить вам о приглашении, – улыбнулась Кэт, откинувшись на спинку сидения, обитого роскошной дымчатой тканью. – Представляю, как вам будет приятно вернуть усадьбе ее былую славу! – С какой радостью она помогла бы ему сделать из особняка конфетку. Впрочем, он добьется всего сам, она не сомневалась. Как было бы чудесно жить в таком доме с легким, свободным человеком, который впитывает все новое, как губка! Она устала до смерти от безликих мужчин, которые только и делают, что ищут новые ощущения и проматывают свое состояние. Мужчин вроде Петербрума, которые все видели и прошли сквозь огонь и медные трубы. Разряженных в пух и прах, эгоистичных, пресыщенных, подвыпивших бездельников-представителей славных фамилий!
Неловкое молчание воцарилось в катившем к Гайд-Парку экипаже.
– Что ждет меня там, куда мы направляемся? – поинтересовался Ник, желавший прервать неловкую паузу. – Не хотелось бы разевать от удивления рот и выглядеть дураком.
– Давайте я начну, а Чарли дополнит меня, – весело откликнулась Кэт. – Вы увидите любимое место развлечений сливок общества, служителей церкви, которые питают страсть к охоте, дворянской молодежи, отчаянных наездников, веселых мясников, низкорослых жокеев и т. д. и т. п., – Кэт перевела дыхание и хотела продолжить, что Чарли вмешался в разговор.
– Не слушайте ее. Теттерсел – необычное место. Он определяет спортивное лицо мира, так же как Фондовая биржа – деловое. Только здесь участники торгов смотрят на владельцев конюшен, как на небожителей.
– Чарли, сегодня утром ты настроен очень лирично, – заметила Кэт, желая поддразнить его. – Я хотела передать мистеру Монро атмосферу.
Через несколько минут Ник увидел это место своими глазами. Обычно там, где продают лошадей, всегда грязно и неуютно. Австралия и многие другие страны не исключение. Здесь же было чисто, элегантно и стильно. Одетые в безукоризненно сшитые ливреи слуги вели под уздцы чистокровных лошадей, которые очень редко попадались ему в путешествиях. Все пространство было запружено самыми модными экипажами, у которых сновали кучера. Именно так он представлял себе великолепие столицы. Что ж, наплевать, пусть окружающие считают его деревенским увальнем, ведь они недалеки от истины!
Восхищение Ника передалось Кэт. Она давно хотела побывать здесь и увидеть все своими глазами. Как и на Николаса, Теттерсел произвел на нее невероятное впечатление. Ребячливое восхищение Ника тронуло ее, и она почувствовала себя счастливой, когда он взял ее за руку и улыбнулся, словно мальчишка, которому подарили нового воздушного змея. Он горел от нетерпения: ему хотелось пережить то, чего он был лишен в жизни.
– Вы всегда доставляете мне радость, – с чувством произнес он, потонув в ее зеленых глазах. Может, он ляпнул что-то лишнее? Ник не в силах бороться с собой. Она околдовала его. Но, как джин, могла снова оказаться в лампе именно в тот момент, когда он понял, что навеки отдал ей свое сердце. Его благодарность, выраженная так трогательно, безыскусно и чарующе, достигла своей цели. Именно такому мужчине она готова отдать всю свою нежность. Нет, жаждет, поправилась Кэт, удивляясь себе самой.
Она почувствовала, что побледнела. Ее била дрожь. Боже, думала Кэт, внезапно задохнувшись от ощущения, что жизнь уходит из нее. Я его люблю! Я люблю Николаса Монро! Только сейчас мне стало ясно, что я люблю его.
Кэт резко повернулась, ужаснувшись, что взглядом или жестом сможет ненароком выдать себя. Она боялась признаться даже себе, что ее влекло к этому человеку, как к никакому другому мужчине. А ведь все произошло так стремительно! Какой дурой она была! Она и не подозревала, что может испытывать такие чувства к мужчине! Какая это сладкая мука!
Кэт не знала, куда повернуться, что делать, такой ошеломляющей была мысль, что она, как другие женщины, способна глубоко чувствовать, потерять голову, безответно любить.
Так вот почему так загорались глаза у Барбары Мейтленд и Колби Браунинг, когда в их присутствии кто-нибудь упоминал имена их мужей. Нет надобности повторять, что ее чувства были неразбужены. Оттого ей так долго казалось, что она фригидна и останется таковой. Эта перспектива ужасала Кэтрин. Теперь, когда она точно знала, что влюблена в Монро, Кэт была больше чем уверена, что брак с Петербрумом станет для нее адом.
Она попала в ловушку. Стоило ей познать блаженство, как фортуна вновь отвернулась от нее.
Чуть не плача, Кэт отправилась на поиски Чарли в знаменитый бар. Ей бы держаться от него подальше, чего доброго выкинет какой-нибудь номер и выставит себя на посмешище. И что тогда? Приятный мужчина сделал ей комплимент, и она тут же растаяла.
Чарли в ужасе наблюдал, как заволновались мужчины при появлении Кэт в дверях шумного бара. Слишком много здесь было тех, кто неравнодушен к красивым юношам. Они улыбались Кэт, предвкушая скорую победу. Чарли и Ник опасались, и не без основания, что Кэт могут разоблачить в любую минуту. Они ухитрились увести девушку из бара. Удача была на их стороне, но Чарли не хотел рисковать. Если Кэт узнают, ей не удастся восстановить свою репутацию. Он представил себе реакцию ее отца и похолодел от ужаса. Не будучи человеком трусливым, Слейтон не имел желания отражать гневные нападки Петербрума.
Чарли взял Кэт за руку и отвел в конец конюшенного двора. У нее в глазах стояли слезы.
– Что случилось?
– О, Чарли, я так несчастна, – Кэт не собиралась открывать ему свое сердце. Ее поразило собственное легкомыслие. – Как бы мне хотелось поделиться с кем-нибудь, жаль, что я не могу рассказать тебе, – прошептала кузина.
– Ты о Петербруме? Хоть меня считают болтуном, я люблю тебя Кэт, – воскликнул Чарли. – Расскажи мне, а вдруг я смогу помочь.
– Конечно, о нем, но не только, – усмехнулась Кэт. – Не беспокойся. Я справлюсь сама. Я должна.
К ним приближался Ник. Он замедлил шаг. Опущенные плечи, сжатые пальцы. Неужели это та женщина, которой он наговорил лишнего? Выдал ли он себя? Должно быть. Надо быть очень внимательным, пока не будет официально объявлено о помолвке. После объявления о дружбе между ними не может быть и речи. Видеть ее в объятиях Петербрума? Он не вынесет такого зрелища. Она в постели с ним? Нет, это уже слишком! Он направился к ним, полный решимости взять себя в руки.
– У Кэт разболелась голова, и она хочет вернуться домой, – сообщил Нику Чарли, когда тот подошел к ним. Объяснение было не самое оригинальное, но ему ничего не приходило в голову, а долгие разговоры еще больше расстроят Кэт.
Ник кивнул, и все трое молча направились к выходу, где их поджидал экипаж Гровеноров. Ник помог Кэт сесть и крикнул Беркли, что можно трогать.
– Это не головная боль, правда? – спросил Ник, возвращаясь с Чарли в Теттерсел. – Может, я что-то ляпнул?
Чарли импровизировал на ходу. Он принялся говорить о Петербруме. Он обязательно узнает, что все это значит.
– Думаю, нам следует заглянуть в клуб и пропустить по стаканчику, – предложил Чарли и направился на Сент-Джеймс-стрит.
Миновав квартал, он повернулся к Нику и спросил в лоб:
– Женщина в сером – это Кэт?
Ник вздрогнул от неожиданности и кивнул. Ничего удивительного, что Чарли догадался, ведь они проговорили о таинственной незнакомке целую ночь после возвращения в Лондон. Ник благодарил Бога, что опустил подробности их первой встречи. Не хватало бедняжке, которой и без того сейчас несладко, чтобы Слейтону стало известно об ее увлечении сценой. Собственная сдержанность, увы, была для Ника небольшим утешением.
– Как ты считаешь, Кэт знает, что вы были знакомы до того, как я представил ей тебя?
– Все это время я был очень осторожен, но сегодня, кажется, немного погорячился, – мрачно ответил Ник. Он пересказал Чарли их разговор на Теттерсел.
– Вряд ли она могла расстроиться из-за этого, – засомневался Чарли. Что-то подсказывало ему, что ошибаются они оба. А вдруг Кэт влюбилась в Ника? Почему нет? Разве он сам не почувствовал симпатию к здоровяку сразу же после их знакомства? После того позорного нападения? От него не укрылось, какими взглядами женщины провожали на вчерашнем балу широкоплечего австралийца с профилем греческого бога. Кэт такая же женщина, как все остальные, а значит, ее не могло оставить равнодушной его физическое совершенство.
Чарли понял, что попал в яблочко. Он нащупал подлинную причину столь внезапного срыва Кэт. Бедняжка! Если даже ее помолвка с Петербрумом не состоится, старый Пирсон продолжит поиск женихов в высших сферах и никогда не согласится, чтобы его зятем стал выходец из дикой Австралии. Он, как и все англичане, считал, что там оседали только люди с преступным прошлым.
Когда они подошли к величественному зданию «Брукса», он обнаружил, что решил задачу, нравится ему ответ или нет. Ему нужно время, чтобы обдумать следующий шаг, и Чарли непринужденной походкой направился к трехэтажному зданию с колоннами из коринфского мрамора – самому красивому дому на всей улице.
Ник застыл в восхищении. Балконы первого этажа напомнили ему сельские усадьбы, которые он встречал по дороге в Делакур-Хаус. Он влюбился в их классические линии, силу и мощь, но на их фоне чувствовал себя таким незначительным и неотесанным. Какого черта он затеял эту игру? Что вообще он делает здесь? Самое время бежать без оглядки, словно речь идет о жизни и смерти.
– Как я одет? Тебе не будет за меня неловко? – Ник ненавидел себя за эти слова. До встречи с Чарли он вообще не обращал внимания на свою внешность и одежду. Но он решил стать безупречным и теперь его волнует, во что он одет и как одежда сидит на нем. Если он не будет следить за собой, то может стать посмешищем. Меньше всего ему хотелось опозорить Чарли в его клубе. Ник никогда не забудет, что сделал для него Чарли. Ведь он рисковал, представляя обществу человека, которого так мало знал. Ник не испытывал ни малейшего желания стать членом «Брукса», однако не скрывал, что ему страшно хотелось узнать, как выглядят это и подобные ему заведения. Его жгло любопытство: чем живут светские люди в Лондоне, хотя сам он не рвался присоединиться к ним.
– Все умрут от зависти, – ответил Чарли, радуясь, что выгадал несколько минут: надо же решить, что он скажет Нику. Слейтон придирчиво оглядел великолепный синий с золотыми пуговицами сюртук и элегантные серые брюки. В мастерской Эба Эллиса работа кипела всю ночь, а рано утром, когда Ник еще нежился в постели, костюм был доставлен в Олбани. Чарли нашел его потрясающим.
Не мешало бы Нику постричься, но визит к парикмахеру можно отложить на вторую половину дня. Благодаря одежде, которую они выбрали для Монро вместе с Кэт, Николас выглядел изумительно, словно сошел с картинки модного журнала. Думается, красавчик Брюммель одобрил бы их первые шаги: ведь большой австралиец начал превращаться в лондонского денди! Чарли был на седьмом небе от счастья. Таким другом мог бы гордиться каждый. Он чувствовал себя Пигмалионом.
Слейтон хлопнул Ника по спине, и они вошли во внушительное здание на углу Сент-Джеймс-стрит и Парк-Лейн. Чарли шел впереди, то и дело приветствуя знакомых. Пока они пересекали огромный двухэтажный холл, основной достопримечательностью которого был громадный портрет Чарльза Джеймса Фокса, Слейтон успел познакомить Ника со множеством своих друзей.
– Фокс был одним из самых знаменитых вигов и ораторов, – пояснил Чарли.
– Я слышал о нем, – едва шевеля от волнения губами, ответил Ник. Появление Николаса произвело фурор. Любезности сыпались со всех сторон. Лучшие представители лондонской знати придирчиво оглядывали Ника, но делали это, как и подобает хорошо воспитанным людям, незаметно для австралийца. Похоже, они остались довольны увиденным. Некоторые не проронили ни слова, но большинство членов клуба были приятно удивлены. А когда один из самых рьяных моралистов, который не подходил к Чарли уже несколько лет по причине недостойного поведения последнего, решил поздороваться с ним, восторгам Чарли не было конца.
Что же касается Ника, то он ни минуты не сомневался, что благодаря внешним данным и чувству собственному достоинства он получил доступ туда, куда были вхожи только члены клуба. Успех Ника поразил Чарли. Как правило, свет очень настороженно относится к чужакам, хотя мало кто из них выглядел и вел себя, как Ник. Чарли видел, какой интерес вызвал молодой австралиец. Именно на такой прием он и рассчитывал. Итак, первое и главное испытание пройдено успешно. Кэт эта новость обрадует. Ему не терпелось рассказать ей в подробностях об успехе Ника, но раньше вечера сделать это не удастся.
Ник не чуял под собой ног от радости. Даже в самых смелых мечтах, когда он слонялся без цели по улицам Сиднея, маленький беспризорник не мог представить себя в стенах одного из самых престижных английских клубов. Нет, так далеко он не заходил. Да и Вивиан Монро, всегда вдохновлявшая сына, не ставила перед ним столь высокие цели.
Вот о чем думал Ник, следуя за Чарли из одного помещения в другое. Он не понимал, зачем они кружат по клубу, пока не оказался в очень красивой комнате. Это была библиотека. Старинные книжные полки, изумительной работы столы, кожаные кресла и диваны составляли ее убранство. Все стены были увешаны портретами, изделия из старинного серебра дополняли картину. Чарли заказал у служителя клуба чай для себя и бренди для Ника и повел друга в дальний угол, поближе к массивным окнам.
В ожидании заказанного чая и бренди Чарли болтал и курил. Он не хотел, чтоб Ник догадался, как он нервничает. Оттягивать разговор больше нельзя. Он не знал, как поделикатнее дать понять Нику, что у него нет шансов. Он постарается быть откровенным, но сделает все так, чтобы не ранить его чувства.
– Ну как, я оправдал ваши надежды? – поинтересовался Ник, чувствуя себя неловко оттого, что Чарли держался так скованно. – Может, я сделал что-то не так?
– Нет, старина, все идет отлично, просто изумительно, – с отсутствующим видом произнес Чарли, глядя на слугу с подносом.
– Не морочь голову, Слейтон, – не выдержал Ник. – Что тебя беспокоит?
– Я должен знать, ты любишь Кэт? – вырвалось у Чарли.
– Да, черт побери! Неужели это так заметно?
Чарли кивнул. С каким бы удовольствием он заказал себе стаканчик. Но ведь он дал слово! Ему надо быть мужественным, а чай, увы, не придает смелости.
– Мне очень жаль, Ник, но я не мог не спросить. И еще. Кэт никогда не выйдет за тебя замуж.
– Ты думаешь, я не знаю? – Ему было известно об этом с первой минуты их встречи, едва ее экипаж отъехал от дверей грязного театра. – Для нее я всего лишь временное увлечение, не более того.
Слейтон хотел возразить, сказать Нику, что их чувства взаимны, но осторожность заставила его придержать язык. Если он прав и Кэт влюблена в Ника, то австралиец начнет надеяться, а вот это будет для него настоящей катастрофой.
– Я был бы лучшим мужем, чем Петербрум! Впрочем, о чем это я, – горько посетовал Ник, не переставая крошить длинными сильными пальцами сигару, словно это была шея высокомерного распутника Петербрума. – Ее отец, должно быть, рехнулся, если решил выдать дочь за такое животное!
– Гровенор подонок и мизантроп. Я хочу открыть тебе тайну, которую пытался утопить в вине. – Чарли было невыносимо смотреть на страдания друга. – Может, тебе полегчает, когда ты узнаешь, что я тоже его жертва. Много лет я был безнадежно влюблен в Кэт. Как-то вечером в этой самой комнате я, новоиспеченный выпускник Оксфорда, решил поговорить с ним. Он высмеял меня в присутствии своих друзей. Лорд Гровенор не переваривает моего отца и, как следствие, ненавидит меня.
– Знает ли Кэт о твоих чувствах?
– Нет, и не узнает никогда. Надеюсь, ты не подведешь меня.
– За кого ты меня принимаешь? – Ника не удивило признание Слейтона. Монро имел возможность убедиться, что, несмотря на беспорядочный образ жизни, Чарли очень страдает. Вероятно, пьянство и карты помогали ему забыться на время, отогнать от себя мрачные мысли.
– Как в этой жизни все переплетено, – безутешно заметил Чарли. – Если Кэт думает, что ей удастся изменить решение отца, она глубоко заблуждается. Ее брак с лордом Петербрумом, дело решенное.
Ник считал так же, как Чарли, но не мог смириться с тем, что придется сложить руки и ждать, когда Кэт пойдет под венец.
– Кажется, ты говорил мне, что капитан Мейтленд человек очень влиятельный, да к тому же обладает уникальными сведениями? – спросил Ник. Мысли вихрем проносились в его голове.
– У него есть верные люди: в Лондоне их называют «командой Мейтленда». Они занимаются сбором самых неприглядных фактов из жизни мало-мальски известных людей, – сообщил Слейтон, не понимая, куда клонит Ник.
– А если мы воспользуемся их услугами?
– Не понял.
– Если Кэт смирится с волей отца, я готов оставить поле брани за Петербрумом и попытаюсь вычеркнуть ее из своей жизни. Мне, однако, показалось, что решение ее отца кажется странным и тебе, и Кэт.
– Ник, не выдавай желаемое за действительное, – возразил Чарли. – Мой дядюшка не хуже меня осведомлен о репутации Петербрума. Его заботит только одно: как бы породниться со знаменитым дедом Петербрума и его семейством. Этому снобу наплевать на чувства собственной дочери!
– Ты говоришь верно, но я не успокоюсь, пока не докопаюсь до истины.
Ник хватался за соломинку. Поняв это, Чарли замолчал. Если Николасу легче от мысли, что он сумеет помешать омерзительному браку, Слейтон не будет переубеждать его. Несмотря на недавнее знакомство, он достаточно хорошо изучил австралийца, который оказался упрямым, как осел.
– Неужели ты думаешь, что Торну Мейтленду удастся сделать то, что не под силу нам? – поинтересовался Чарли.
– Я намерен выяснить это, – ответил Ник, допивая свой бренди.
