Текст книги "Тайна леди Кэт"
Автор книги: Марси Ротман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 20
Библиотека в доме Пирсона Гровенора выглядела так, словно здесь побывал табун диких лошадей. Все столы были сдвинуты с мест, книги разбросаны по полу, а картины раскачивались на стенах, как метрономы. Съежившись от страха, Гровенор пытался увернуться от ударов хлыста для верховой езды, свистевшего в руках лорда Петербрума.
– По вашей вине Мейтленд выставил меня перед друзьями круглым дураком, – кричал Петербрум, осипшим от чрезмерного потребления алкоголя голосом. Петербрум замахнулся в очередной раз, намереваясь ударить лорда Гровенора, но дверь отворилась, и Кэт в ужасе замерла на пороге.
– Опустите кнут и тотчас убирайтесь! В противном случае мне придется прибегнуть к помощи слуг, чтобы вышвырнуть вас из дома!
Петербрум опустил руку и, не сказав ни единого слова, удалился. Кэт повернулась к дворецкому, который показался в дверях комнаты, запахивая халат. Его волосы были всклокочены, глаза выпучены.
– Принесите, пожалуйста, горячей воды и бинты, Дженкинс, – попросила Кэт, закрывая за ним дверь. – Наберитесь наконец мужества и расскажите, что случилось, – решительно заявила Кэтрин. – Что, в конце концов, все это значит? – Она подала отцу стакан с выпивкой. – По какому праву он вел себя так?
От лорда Гровенора осталась половина. Он уменьшился прямо на глазах. Куда девался прежний задавака, стареющий Казанова, лондонский бонвиван, которого она привыкла ежедневно видеть? Перед ней был жалкий старикашка. Девушка растерялась. Отец с трудом поставил на стол граненый стакан, словно тот был непомерно тяжелым.
– Я в его власти, а он, пользуясь этим, отвергает все, что я предлагаю ему, – приглушенным голосом сказал Гровенор. – Я сделал ужасную вещь, в которой не могу признаться даже вам.
– Напыщенный глупец! – закричала Кэт. Ее терпению пришел конец. – Я ваша дочь, и мне известно, что вы не святой. Доверьтесь мне, чтобы мы оба освободились от этого монстра.
– Я смошенничал в карты.
Глава 21
Ее отец только что признался, что он шулер. Кэт не могла, не хотела верить, что тот, кто был призван защищать фамильную честь, потому что честь семьи важнее ее счастья и будущего, мог так явно пренебречь кодексом чести джентльмена.
В долгие предрассветные часы, когда Кэт терялась в догадках, мучительно соображая, какую подлость совершил ее отец, чтобы согласиться на зятя-прохвоста, подобное никогда не приходило ей в голову. То, что отец совершил нечто ужасное, в этом не было сомнения, но что именно, она сказать не могла.
Глядя на то, что осталось от некогда крепкого и бодрого мужчины, Кэт чуть было не зарыдала, оплакивая себя и отца.
А может, лучше засмеяться? Или плакать и смеяться одновременно?
Ее жизнь загублена из-за каких-то карт. В ожидании дворецкого Кэт ходила из угла в угол. Она не могла заставить себя взглянуть на отца. Это было слишком больно.
Но вот разум взял верх над эмоциями. Законы общества, в котором она вращалась, ей хорошо известны. Отношение к убийству было почти терпимое, поскольку всегда находились смягчающие обстоятельства, такие как внезапное слабоумие или самозащита. Но мошенничество за карточным столом, равно как и неуплата долга чести, связанного с любой игрой или видом спорта, были непростительным грехом и считались одним из главных признаков неджентльменского поведения.
Слухи распространяются очень быстро. И с этим уже ничего не поделаешь. Значит, скоро ее ждет одиночество, ибо все или почти все друзья отвернутся от нее, и она потеряет уважение лондонского света. Впереди ее ждут адовы муки. Ее соотечественники безжалостны. Остается один выход – бегство. И чем дальше, тем лучше. Либо отъезд за границу.
Многие джентльмены кончали жизнь самоубийством. Эта мысль заставила Кэт остановиться и посмотреть через плечо. Зрелище было не из приятных. Жалкий старикашка, напуганный, как ребенок, укрылся в высоком кресле с подлокотниками перед затухающим огнем.
Он поднял голову, увидел, что Кэт смотрит на него, и слезы выкатились из его глаз. Перед Кэт было жалкое подобие лорда.
– Вот уже не думал, что опозорю имя Гровеноров!
– Имя! Имя! Всегда это имя! – Чтобы буря в ее душе не вырвалась наружу, Кэт принялась ворошить угли в камине. У нее не укладывалось в голове. Ее отец был способен на многое, но что он был шулером? Нет, она не могла в это поверить. Девушка решила расспросить отца.
– Я был пьян. Все произошло при свидетелях. Лишь благодаря влиянию Джона удалось замять скандал. Я его вечный должник.
– А расплачиваюсь я, – глухо засмеялась Кэт.
Отец кивнул.
– Не могу понять, почему Петербрум выбрал меня, когда вокруг столько невест, которые гораздо богаче, менее строптивы и давно мечтают выйти за него.
– Его дед остановил свой выбор на вас. Полагаю, он поставил ультиматум, прошептал Гровенор. – Петербрум знает, что я никогда не согласился бы на ваш брак, если б не мой позор. Вы видите, как ему нравится мучить меня.
Наконец все прояснилось. Вот почему Петербрум не огорчался, когда она выставляла напоказ свою неприязнь. Ему нужен этот брак, как ее отцу его молчание. Эти двое стоили друг друга. Они заключили дьявольскую сделку, если, конечно, дьявол существует. Ей не повезло. Судьба сыграла с Кэт злую шутку.
Вдалеке хлопнула дверь, прервав размышления девушки. Шансов спастись бегством почти не было. Она знала об этом с самого начала. Раздался негромкий стук. Дверь в библиотеку с шумом распахнулась, и вошел дворецкий с огромным серебряным подносом в руках, на котором лежали бинты и вода. Ее приказание было выполнено. Если б их положение не было столь трагичным, Кэт бы расхохоталась. Дженкинс, стараясь не глядеть на окровавленное лицо хозяина, притащил такое количество бинтов, что ими можно было перевязать не один десяток пострадавших в крупной катастрофе. Дворецкий ждал приказаний.
Девушка отказалась от его помощи и послала старого слугу досыпать. Слава Богу, Кэт была уверена, что он никому не проболтается о том, что здесь произошло, в отличие от остальной прислуги. Кроме того, пребывание слуги делает положение ее отца еще более унизительным. Засучив рукава ночного капота из прозрачной белой ткани, Кэт, как могла, принялась приводить в порядок лицо отца. Годы, проведенные за изучением фамильной аптечки и рецептов, почерпнутых из книг, когда она, заменяя свою непоседу-мать, стала истинной хозяйкой Гровенор-Хауса, сделали руки Кэт ловкими и быстрыми. Она оказывала помощь, пытаясь забыться в работе.
– Ты меня ненавидишь? – жалобно пролепетал отец, когда она решила передохнуть.
Как ей хотелось рассказать о больших и маленьких обидах, накопившихся в ее душе с самого детства. Но, сделай она это и испытай минутное удовлетворение, девушка была уверена, что тотчас возненавидит себя.
Жизнь Кэт круто изменилась в одну минуту. Эту ночь она запомнит навсегда: она превратилась в мать беспомощного непослушного ребенка. Он сначала все запутал, а потом просил прощения. Сильный, гордый, несокрушимый, как скала, эгоист и гедонист канул в вечность. Но она не испытывала радость оттого, что лишилась отца.
Кэт кончила обрабатывать последнюю ссадину на лице лорда Гровенора и занялась его правой рукой. Хоть рука нестерпимо болела, девушка была уверена, что перелома нет. Петербрум запустил в отца тяжелой статуэткой эпохи Мин, обломки которой валялись на полу.
Кэт слишком устала, чтобы реагировать на робкие попытки отца оправдать свое поведение. Она отложила ножницы и принялась скатывать бинты. Она сделала все, что могла. Природа и отцовский камердинер сделают остальное. Девушка даже слегка улыбнулась. Просидев взаперти пару дней, отец не выдержит, непременно улизнет из дома и обязательно выдумает целую историю, связанную с его плачевным внешним видом. Он вполне мог вернуться к прежней жизни, словно ничего не произошло.
– Кэт, ответь же, наконец, ты ненавидишь меня?
Кэт взялась за ручку двери, чтобы позвать Дженкинса: дворецкий поможет отцу добраться до комнаты.
– Нет, но с этого момента все будет по-другому, обещаю вам!
На следующий день Кэт проснулась другим человеком. Было три часа пополудни. Уставшая и расстроенная девушка долго не могла заснуть предыдущей ночью, но бессонница порой тоже может приносить пользу. Она зажгла свечи, стоявшие всегда с левой стороны стола, рядом с кроватью, а затем потянулась за деревянной доской, которую клала на колени. В бессонные ночи без этих вещей не обойтись. Раньше она рисовала костюмы и делала наброски ролей, которые собиралась сыграть в будущем. Пара больших листов бумаги, исписанных несколькими неделями раньше, до сих пор лежала в ее столе. Какой спокойной казалась девушке ее прошлая жизнь. Она боялась только одного: чтобы никто не узнал о ее невинном увлечении театром. Какой глупой она была! Кэт свернула последнее напоминание о ее бесполезных забавах и отбросила его в сторону.
В течение нескольких часов она составляла заметки и чертежи, касающиеся Делакур-Хауса в добавление к тем, что отослала ранее. Вероятнее всего, она никогда не станет хозяйкой этого чудесного старинного дома, так пусть, по крайней мере, она сможет представить Ника в интерьере, который был создан с ее помощью. Наконец она закончила писать и поручила служанке отослать письмо. Завтра, после встречи с Чарли, она отправится к художнице насчет портрета. Мысль о Нике не покидала ее ни на минуту.
Кэт проснулась в боевом настроении. Она позвонила, чтобы принесли чай и тосты, а затем потянулась, удовлетворенно мурлыкая, как ленивая кошка. Не зря говорят «живучий, как кошка». Голыми руками ее не возьмешь!
Все, что она обдумала ночью, вскоре станет реальностью. Не успела Кэт допить чай, как в дверь постучал Дженкинс.
– Лорд Петербрум желает видеть вас немедленно, – сообщил дворецкий громким голосом, а затем тихо добавил: – В уже прибранной библиотеке, миледи.
– Очень мило с его стороны, Дженкинс, – слабо улыбнулась Кэт, вытирая губы шелковой салфеткой. – Увы, мне сейчас некогда. Я вернусь домой к шести и смогу уделить ему несколько минут в гостиной.
Дворецкий уставился на нее, не в силах сдержать удивление.
– Постарайтесь в точности передать мой ответ, Дженкинс, – подмигнула Кэт дворецкому.
Спустя несколько минут ее отец, и жених постучались в двери покоев Кэт и попросили разрешения войти. Девушка отметила про себя, что раньше они были менее обходительны. Кэт звонко рассмеялась. Казалось, прошли века с того времени, когда она чувствовала себя хозяйкой своей жизни.
– Какую игру вы затеяли, отказавшись тотчас встретиться со мной? – прошипел Петербрум, отталкивая ее отца, чтобы войти первым. – Бросьте ваши штучки! Я не принадлежу к числу тех воздыхателей, которые готовы умереть, чтобы добиться вашей благосклонности.
– Как романтично, дорогой Джон, – ответила Кэт, предполагая, что ее ответ вызовет волну возмущения с его стороны. – Отец рассказал мне всю правду. И если вы хотите, чтобы я стала вашей женой, постарайтесь исправить ваши манеры. И вы, отец, тоже.
Петербрум резко повернулся и посмотрел на ее отца. Он был не в силах сдержать ярость. Лицо его исказилось. Джон Петербрум вновь замахнулся на Гровенора.
– Вы не посмеете, – воскликнула Кэт с угрозой в голосе. – Если вы еще раз дотронетесь до моего отца, я разорву нашу помолвку и подниму такой шум и крик, что будет слышно в дедушкином замке в Шотландии.
Петербрум опустил руку.
– Будьте прокляты! – прошипел он и злобно уставился на Кэт и ее отца своими бесцветными глазами.
Он вытащил пачку писем из кармана пурпурного сюртука для верховой езды и помахал ими перед носом.
– Как вы посмели отказаться от всех приглашений? Ведь наши друзья хотят поздравить нас и отметить нашу помолвку!
– Мне не нужны поздравления, когда речь идет о профанации брака, – спокойно ответила девушка. Она не ожидала, что Петербрум, которому всегда было наплевать на мнение окружающих, так жаждет услышать поздравления по поводу их помолвки. Значит, он может быть лицемером. Не следует забывать об этом в будущем. – Вы должны радоваться, что я не сообщила реальную причину отказа, а просто сказала «нет».
Петербрум не ожидал увидеть в ней такие перемены. Ей удалось использовать свое преимущество.
– Да, кстати, позвольте сказать вам то, что я собиралась сообщить уже несколько дней назад, – добавила девушка. – Я еще раз повторяю, что вы не будете никому запрещать входить в мой дом или посылать мне цветы.
Отец Кэт и ее жених обменялись удивленными и растерянными взглядами, словно их шокировали ее слова. Что ж, пусть знают, им не удастся изолировать ее, сейчас! Она не станет их жертвой и в будущем!
– Более того, я буду встречаться со своими друзьями сколько захочу и где захочу, – потянув за шнур звонка для вызова слуг, добавила девушка. – Мы заключили отвратительную сделку. И если вы хотите сохранить добрые отношения, вам придется уважать мои новые правила.
В дверях появился Дженкинс. Кэт улыбнулась. Она была уверена: он слышал все.
Увы, ее победа была недолгой.
– Убирайтесь отсюда! – накинулся Петербрум на дворецкого, вытолкал его взашей и захлопнул дверь.
– Я не позволю вам по-хамски обращаться со слугами, не навязывайте нам свои привычки, – заметила Кэт.
– К черту ваших слуг, вас и вашего папашу-глупца! – загремел Петербрум. – Я не допущу, чтобы в будущем оспаривались мои слова и приказания. Ясно?
Пока Кэт отстаивала свои права, ее отец менялся на глазах. Маленький, съежившийся старикашка рос, распрямлял плечи. Но и ему пришлось туго.
Глаза Кэт вспыхнули.
– Не угрожайте мне никогда!
– Еще чего! Делал и буду делать, что мне заблагорассудится, – самодовольно ответил Петербрум, переходя в наступление. – Женщина никогда не будет командовать мною. Запомните: никогда!
– Что ж, хочу вас поздравить. Вам попалась ровня, – объявила Кэт, блефуя. – Не захотите соблюдать новые правила, пеняйте на себя, Джон! Я найду способ смешать вас с грязью, после чего ни одна женщина из общества не захочет иметь с вами дело, несмотря на именитого деда.
Петербрум улыбнулся ей. Девушке не понравилась его улыбка. Он поменял тактику. Это напугало ее куда больше, чем предыдущая атака.
– Я как-то говорил вам, что дед не руководит моей жизнью, – лениво заметил он. – Если я не захочу на вас жениться, то сорву маску с вашего отца, и пусть тогда он отмывается перед членами всех клубов, в которых состоит. Ну, как вам такая перспектива? Если он истинный джентльмен, то ему не остается ничего другого, как пустить себе пулю в лоб. Увы, он оказался самым обычным трусом и вором, и все узнают об этом после того, как я открою правду.
– Пощадите! – взмолился Гровенор, глядя на Кэт.
– Хотите стать свидетельницей его позора? – издевался Петербрум. – Интересно, найдется желающий назвать вас своей женой?
Думаю, нет.
С каким бы удовольствием она заткнула уши и навсегда выбросила из головы эти жалкие подобия мужчин! Ее победа, которая, казалось, была так близко, обернулась поражением. Уничтожить Петербрума – благое дело, безусловно, но жизнь отца, которая была под угрозой, если потребуется сохранить честь, не может быть разменной монетой.
– Вон из моей комнаты! – воскликнула Кэт, заметив, как Петербрум, уверенный в своей победе, потрепал отца по щеке.
– Вам с дочерью придется вести себя так, как я хочу, понятно?
Кэт смотрела вслед уходящему Петербруму. Он был весел и торжествовал победу. Надо принять ванну и одеться. Чарли ждет ее. Сегодня он ей нужен, как никогда.
Глава 22
Ник пришел в Кенсингтонский сад раньше времени. Он опустился на скамейку. Время прогулок бомонда еще не наступило. Радости Ника не было предела, когда Чарли предложил ему встретиться с Кэт вместо себя. Слейтона внезапно вызвал отец.
Ник понимал, почему Чарли колебался. Ведь именно он говорил Николасу не один раз, что нет смысла встречаться с Кэт и любить женщину, которая не может ответить взаимностью. Но его увещевания не возымели должного действия. То, что Ник чувствовал к Кэт, трудно было описать словами. Любовь. Желание. Слова – это лишь пустые звуки.
Кэт была его половинкой. Все безнадежно. То, что она никогда не станет его, было очевидно с самого начала. Возможно, он не умрет, если не увидит Кэт никогда больше, но жизнь его сделается безликой и пустой. И наступит это очень скоро. Зато сегодня у него праздник. Эта встреча, как снег на голову.
Он увидел Кэт задолго до того, как она заметила его. Это было ему на руку. Ведь не часто он мог так внимательно смотреть на нее, как сейчас. Их встречи происходили на людях за исключением той сладкой недели, когда они готовили в кабинете документы об Австралии, и нескольких часов прогулки по Делакур-Хаусу. С расширенными от волнения глазами она щедро делилась своими мыслями по усовершенствованию особняка. Однако тогда он не посмел так внимательно изучить ее, как сейчас. Бледно-зеленое шелковое платье, отделанное кружевами, которое развевалось на ходу, словно множество эльфов исполняли свой танец, делало ее походку такой грациозной, что могло вызвать зависть любой женщины. У Ника пересохло во рту, когда он увидел, как ткань деликатно облегает ее грудь. Его ночные видения ожили при дневном свете.
Ник отвернулся, чтобы успокоиться. Ни Кэт, ни кто другой не должны догадаться, как он желал ее. Мысль о том, что Петербрум будет владеть ею, доводила его до исступления, стоило ему только представить их вместе. Он прохаживался вокруг скамьи, чтобы успокоиться. После чего пошел ей навстречу.
Служанка шла рядом с Кэт и держала зонт. К счастью, Кэт отослала ее. Ник был ей за это благодарен. Ничто не должно мешать ему видеть ее лицо. Лицо классической английской красавицы: тонкие брови, мраморная кожа, прямой, хорошо очерченный нос, который мог быть сделан только рукой мастера. Ночные муки делали ее в глазах Ника еще прекраснее. Он ускорил шаг.
Сперва Кэт приняла его за Чарли, но хрупкое телосложение кузена не шло ни в какое сравнение с ростом и шириной плеч человека, идущего ей наперерез. Это не мог быть Ник! Ведь он в деревне. Или она ошиблась? У нее закружилась голова. Ее измученное сердце нуждалось в поддержке, и вид человека, которого она любила, подействовал на нее, как бальзам.
Таким портным можно гордиться: светло-серый костюм и рубашка из кипельно белого полотна были безукоризненны. Красивая белая трость, которую она заставила его купить, придала законченность его облику. Кэт представила черные, как ночь, глаза и теплую, многозначительную улыбку. Девушка махнула Нику и замедлила шаг. Смогу ли я в будущем видеть его? Сколько времени осталось до того, как мы расстанемся навсегда?
«Не буду думать ни о чем, – прошептала Кэт. – Время покажет. Прекрасный день. Я молода и полна надежд, и Ник мой. Только это имеет значение».
Она улыбнулась.
Оживленное личико Кэт так растрогало Ника, что он позабыл о своих печалях.
– Вот так сюрприз! Что привело вас в Лондон так скоро? – Вдруг он ответит, что не может без нее? Увы! Тем не менее, ничто не могло омрачить ее радость.
– Вы… – выпалил Монро. Он скажет правду, все как есть, а там – будь что будет! Надо же хоть раз довериться дьяволу.
От неожиданности Кэт засмеялась и чуть не споткнулась. Знает ли он, что подарил ей луну с неба?
– Нам с мамой очень понравились ваши рекомендации, и я решил прислушаться к ним, – солгал он.
Сказка закончилась. «В первую очередь тебе должна понравиться я, а уж потом мои рекомендации», – пронеслось у нее в голове.
– Может, вам понадобится моя помощь, когда вы будете заказывать обстановку? – Кэт решила выжать из его приезда максимум. – Я могу отменить все дела на ближайшие дни.
Ник пришел в восторг. Он согласен на все, лишь бы Кэт была рядом. Его обман, касающийся причины приезда Ника в Лондон, сработал. В действительности он прибыл, чтобы встретиться с Мейтлендом и Браунингом, а также отдать распоряжения Хуперу. Ему понадобится много денег. Ник понимал несбыточность своих планов – спасти Кэт от постылого жениха. Так легко он не сдастся. Он укрепился в своем мнении, когда представился случай увидеть Петербрума во всей красе – после крупного проигрыша. Что ж, придется нести этот крест до конца.
– С какого магазина начнем? – весело спросила Кэт.
– Интересно, где можно купить оленей и парочку красавцев-фазанов? – улыбаясь, поинтересовался Ник. Он надеялся, что она не посчитает его вопрос шуткой.
– Кажется, вы решили переплюнуть Касл Ховард?
– Я хочу, чтобы Делакур стал образцовым имением, но не желаю выглядеть смешным, – смутился Монро. – Как вы думаете, такая задача мне по силам?
Кэт не могла представить, чтобы кто-то смеялся над ним. Хоть первые уроки шли со скрипом, но наставления миссис Монро, которая оказалась женщиной сильной и воспитанной, а также его врожденный вкус, сделали их с кузеном помощь практически бессмысленной.
– Надо подобрать ковры, кое-что из фурнитуры и обои.
– Может, махнем к Аккерману? Если его услугами пользовался регент, чтобы обставить спальню в Карлтон-Хаусе, вам, надеюсь, он тоже подойдет?
– Думаю, да, – засмеялся Ник. Он чувствовал себя на верху блаженства. Кэт будет с ним несколько дней. О чем еще можно мечтать?
Девушка взяла его под руку. Они провели вместе не один час, оживленно обсуждая будущее убранство комнат, картины, посуду и другие мелочи. Кэт была то веселой, то печальной, то насмешливой, то понимающей. Он обожал ее любую.
Небольшой дождь застал их врасплох. Они спрятались под навесом, и Ник продолжал держать ее руку в своей. Как ему хотелось снять с нее перчатку и ощутить нежную кожу на своих губах. С большим трудом ему удалось подавить это желание, чтобы не оборвалась ниточка, которая связала их сегодня.
Раскаты грома и вспышки молнии говорили о том, что дождь зарядил не на шутку.
Кэт застыла в ожидании. Неужели ей почудилось или действительно Ник смотрел на нее с любовью? Она сомневалась. Нет, так дальше не может продолжаться, она должна знать наверняка. Девушка двинулась к нему.
Ник отступил. Он боялся, что если она сделает еще хотя бы шаг, он потеряет контроль над собой.
– Это всего лишь летний дождик, леди Кэт, – прохрипел он, – вам не о чем беспокоиться.
– Конечно, – с трудом хватая воздух, отозвалась Кэт и даже попыталась засмеяться, чтобы скрыть слезы и разочарование. Она шагнула вперед. – Я должна идти, до свидания, мистер Монро! Отец и Петербрум приказали сегодня подать обед раньше обычного.
У Ника упало сердце. Как он мог так забыться? Что и говорить, жених имеет все права на нее, да к тому же ему помогает ее отец. Значит, они его враги, как и весь лондонский свет.
– Разрешите проводить вас?
– Благодарю, я предпочитаю пройтись под дождем.
Ник не настаивал. Ее равнодушный взгляд говорил ему, что его отвергли. Это было так очевидно, как если б она перед его носом захлопнула дверь.
– Может, хотите передать что-нибудь Чарли? – пытался удержать ее хотя бы на пару секунд Монро. – Слейтон убежден, что у вас есть потрясающие новости.
На этот раз девушка посмотрела ему в глаза, но он был уверен, что она не видит его.
– Ах, они больше не имеют значения, – машинально ответила она. – Мне показалось, что я вновь стала хозяйкой своей жизни, но нет. Так и передайте ему.
Прежде чем Ник попросил объяснить, что значат ее слова, Кэт ушла.
Леди Гровенор обливалась слезами. Как они называли ее? Кудесница? Ирония судьбы. Злая шутка. Она едва не бросилась ему на грудь, а он готов отвергнуть ее, вне всяких сомнений. Уж она, как никто другой, прекрасно знала, что такое мечты и надежды влюбленных. Разве не поступала она подобным образом с мужчинами, которые годами увивались за ней, а она не оставляла им никакой надежды, была холодна. Бедняги! Теперь, узнав, что такое любить и быть отвергнутой, она просила у них прощения за то, что так жестоко обошлась с ними в свое время.
Кэт смахнула слезы перчаткой и поднялась по лестнице.
– Дженкинс, отец у себя? – спросила она дворецкого. Тот кивнул в сторону библиотеки.
Отец сидел в своем кресле. Он пребывал в том же настроении, что и прошлой ночью. Кэт сделала большой глоток из массивного стакана, стоявшего на подлокотнике. Лорд Гровенор не верил своим глазам.
– Не мучайте себя, сэр! Я выйду замуж за Петербрума, чтобы не запятнать наше имя!
