Текст книги "Империя храмов (СИ)"

Автор книги: Маркус Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Сегодня ночью мне наглядно показали на что способны даже недоучки.

А значит, нельзя давать ему прийти в себя достаточно для того, чтобы вспомнить свой характер и новые способности.

– Иди сюда, – поманил я его пальцем и наклонился над столом.

Он завороженно послушался и тоже склонился, подставляя ухо для приватной беседы. Вот сейчас бы врезать… А, чтоб тебя.

– Смотри, – доверительно прошептал я. – Мне вот что будет? Ну, козу доить отправят. Или на кухню. Тоже мне беда, я деревенский, привык. А тебе? Деревенщина руку сломает, позор то какой.

Ростовский реально задумался и неуверенно возразил:

– Так исцелят же…

– Но больно то будет, да ещё как, – убедительно парировал я, не снижая напора. – А я ещё раз сломаю, и ещё. И ведь каждый раз больно будет. И позор каждый раз. Оно тебе надо?

– Нет, – в этот раз парень был уверен.

– Ну вот, видишь. А мне всё равно. И что получается?

– Что?

– Что оно тебе не надо, – закрепил я информацию в благородной башке, пока он не очнулся.

Оспорить такой абсолютно логичный вывод он не смог, кивнул и крепко задумался. И, пока это аристократическое чудо не сообразило, в чём подвох, нужно было валить.

Я сделал знак Карлу, подхватил свой поднос и мысленно попрощался с бутербродом. Мы оставили княжича стоять в раздумьях у стола и быстро избавились от грязной посуды. То, что благородный придет в себя и разозлится ещё больше, я знал.

К этому моменту мне тоже нужно пробудиться. Надеюсь, его ума хватит подстеречь меня где-нибудь без лишних глаз. Всё же второй раз прилюдно не получилось. Дай боги ему соображалки в третий раз подстраховаться и сменить обстановку.

– Ну ты… Как? – размахивал руками детина, пока мы шли на площадь. – Он же… Это…

Я хотел побродить по обители в поисках библиотеки, но теперь нужно было скрываться на виду у как можно большего количества людей. Дождаться очереди, а уж потом мы будем на равных. Точнее, я опять буду в состоянии уложить противника.

Я остановился, осмотрел Карла в головы до ног и попросил:

– Ну-ка, врежь мне.

– Не хочу я с тобой драться, – тот испуганно попятился.

– А я не прошу драться. Врежь просто.

– Зачем? – Карл озирался, решая куда от меня сбежать.

Мы как раз вышли в парк и огибали храм сбоку. На дорожке никого не было, самое лучшее место для того, чтобы проверить. Я никогда не недооценивал врага, но сейчас определить кто и на что способен стало сложно. Система сломалась, оставалось выяснять опытным путем. Если дело в силе искры, а не просто в пробуждении, ситуация усложнится ещё больше.

Уговаривать амбала пришлось долго. Мне уже всё это начало напоминать сцены у бара, где один подвыпивший требует от второго померяться, у кого больше. Обычно победившего в травмпункте выбирали дежурные врачи.

В итоге Карл неохотно согласился, размахнулся и врезал мне в плечо. Я видел, что он сдерживается, поэтому даже не отбивался, просто принял удар. Уже то, что меня не отбросило на землю, подтверждало мою теорию.

Я потребовал повторить и на этот раз нормально. Второй удар я уже ощутил. Внутри ухнуло, по коже пробежались иглами, но боль была терпимой. Меня даже пошатнуло назад.

От третьего я ушел и подсечкой уложил здоровяка отдохнуть. Карл от сильного пинка в кость слегка орнул и обиделся. Пришлось извиняться и заканчивать эксперименты.

В плече гудело, мой спарринг-партнер прихрамывал, а я убедился. Дело либо в пробуждении, либо в дальнейших тренировках. Здоровяк искренне старался защищаться, я его об этом попросил. Но никакой сверхскорости и других сверх не заметил. Не считая техники, мы были на равных.

Выловить одного из свеже-пробужденных не вариант. Во-первых, пока очередь до простых ребят не дошла. Бить белоручек, пусть и заносчивых, не лучший способ выделиться перед будущим начальством. А во-вторых… Надо что-то делать с растущей агрессией.

Есть два верных способа выплеснуть лишние гормоны. Подраться и потрахаться. Лучше и то, и другое. Но с разными людьми. Я обвел взглядом обитель, храм и монахов, стоящих на ступенях. Нда, что-то мне подсказывает, что тут так стресс не снимешь.

– Ты странный, – бурчал мне в спину всё ещё немного обиженный Карл.

– Жизнь такая, – себе под нос ответил я, выискивая выгодное место.

Поближе к скамейкам, но в тени деревьев. День снова задался, солнце грело и обещало задать жару. У самого горизонта белели облака, но воздух застыл и шанс, что их пригонит ветерком, невелик.

Я выбрал самое лучшее место, с густой травой и толстым стволом. Так, чтобы поблизости не было кустов и прочих укрытий. И откуда открывался отличный вид на храм и площадь. Мы заняли свой наблюдательный пункт, адепты постепенно подтягивались и вскоре позвали первого.

Процесс, как мне показалось, пошел бодрее. Выносили адептов реже. Дело шло к более простым благородным и статистика улучшилась. Из подслушанных разговоров я узнал, что и ночью проводили ритуал, после недолгого отдыха.

Действие происходило под надзором магистра ордена. Но вот что там творилось, не знал никто. Шептались об этом особо любопытно. Оказалось, что сам ритуал никто не помнит.

– Это великое таинство, – важно прокомментировал Карл, пожимая плечами.

А похоже на промывание мозгов. Если тут есть ментальная магия, возможно ею и затирают память. Что же там могут делать такого, о чем нельзя помнить? Стерегут главную церковную тайну – как пробудить магию?

Переживал и подозревал самое ужасное я недолго. Ну а толку, если от этого предложения нельзя отказаться. Все были спокойны, несмотря на трупы и частичную потерю памяти. Быть отмудоханым первым встречным дрищом мне хотелось ещё меньше, чем всё равно пойманным и с клеймом труса.

К полудню меня сморило окончательно. Воздух нагрелся так, что далекие небоскрёбы расплавились и исказились. Ни разминка, ни щипание себя за руки, не помогли от недосыпа.

Все будущие служители проплывали в полусне. Я подсознательно считал, слушая выкрики братьев. Выходило, что больше всего пробуждалось защитников. Только двое должны были стать оракулами, а остальные поровну делились на инквизиторов, экзорцистов и искателей.

Очнулся я от тычка в бок. Карл с горящими глазами шастал туда-сюда. Его очередь была следующим. Затем ещё двое и моя. Я подскочил, заразившись его ажиотажем. И сам ощутил давно забытое чувство. Предвкушение. Вот-вот всё решится. Впереди полная неизвестность, но ждать осталось немного.

Мы принялись вдвоем расхаживать, бросая взгляды на храм. И, когда наступил черед Карла, переживал за него я уже нешуточно. Массивные двери медленно закрылись и святилище поглотило добряка.

Минуты тянулись невыносимо долго. Я перестал обращать внимание на пекло, назойливых насекомых и пыльцу, забивающуюся в нос. Мне чертовски хотелось, чтобы Карл выжил. Получил свой топор и ринулся крушить им демонов.

На площади осталось уже совсем немного человек. После меня всего дюжина, ну а высший свет на наши достижения смотреть не остался.

Когда двери начали открываться, я вздрогнул и невольно пошел туда. Здоровяка несли. Для того, чтобы перетащить такой вес, пришлось участвовать четверым братьям. Я забыл дышать и не вспомнил даже тогда, когда увидел, что на носилках он неукрытый. И шевелится, чтоб его!

– Защитник! – с натугой выкрикнул один из братьев и добавил тихо: – Здоровенный.

Отпустило меня так резко, что чуть не сел прямо на гладкую брусчатку. Сбылась мечта одного добродушного парня, может и мне повезёт. Карла унесли, а я расслабился окончательно.

Оба адепта передо мной тоже вышли защитниками. Справились быстро и сами смогли передвигать ногами. Хотя мне показалось, что братья просто отдыхали после транспортировки богатыря.

Когда я услышал своё имя, внутри опять всё сжалось. Вот сейчас, оно. Путь до дверей, до этого казавшийся далеким, стал ещё дальше. Казалось, к темному провалу я шел вечность.

Внутри меня окутала прохлада и неразборчивые тени. После яркого дневного света в глазах плавали пятна и разглядеть убранство я не мог. Кто-то мягко подтолкнул меня в спину, направляя.

Двери закрылись и слышен был только треск живого огня. Через несколько секунд темнота начала обретать очертания, а я пошёл на подсвеченный огнем проем. Высокий узкий портал вёл в просторный зал.

Пол и стены были облицованы крупным светлым мрамором с розовыми прожилками, потолок расписан какими-то эпичными сценами, а по кругу высились изящные статуи. Женские и мужские, кого они изображали, я не знал. Если богов всего трое, то это кто?

Статуи самих богов находились у дальней стены. Сразу за алтарем, у которого стояли двое. Древний старик с доброй усталой улыбкой и второй, немногим моложе, но бодрее на вид. И их одеяния были белыми. Рубахи в пол, поверх длинные накидки, вышитые символами.

Помимо вложенных треугольников были там и другие. Узор словно убегал от меня, не давая рассмотреть или запомнить. Я даже встряхнул головой и прищурился, но символы никак не поддавались. Чертовщина. То есть магия.

Смотришь в жидкую бородку магистра и вроде узор на месте. Чуть опускаешь глаза и он расплывается, словно теряется фокус.

Так я и подходил к ним, таращась на одежду.

– Да хранят тебя всеблагие, адепт, – проскрипел старик, всё также улыбаясь.

– И вас… – я пытался поймать узор и еле оторвался от него, вспомнив: – Да хранят всеблагие.

Факелы, стоящие около них, затрепыхались. Здоровые, напольные, именно они и были источником живого света. Полумрак и прохлада добавляли таинственности. С каждым шагом я ощущал, как всё больше успокаиваюсь.

Ну что может пойти не так?

Старичок жестом указал мне встать перед алтарем. Тот был из того же светлого камня, украшенный только завитушками по бокам. Они, к счастью, не шевелились и не убегали от взора.

На поверхности стоял кубок. Простой, без изысков, из сверкающего металла. Темнее серебра и с разводами, играющими при свете огня. Он переливался ими, как хамелеон, меняя оттенки.

Кубок был наполнен чем-то темным, почти до краев. Я принюхался, но алкоголем не пахло. Едва уловимый аромат чего-то сладкого и орехового. Эх, не отведать мне местного Кагора.

– Испей, адепт, и прими волю всеблагих, – магистр кивнул на напиток и терпеливо застыл, ожидая.

Второй так и вовсе уставился в пустоту, явно скучая. Мне стало немного обидно за такое равнодушие к торжественности момента. А речь долгую толкнуть? Объяснить новообращенному, что сейчас будет?

Хотя зачем, если я всё забуду… Я взял кубок двумя руками и он оказался ледяным. Настолько, что я чуть не отпустил его, точно испортив момент. Металл буквально прожигал ладони, поторапливая меня.

Выдохнув для храбрости, я поднес пойло ко рту и сделал маленький глоток. Залпом мне пить не говорили, других инструкций тоже не было, так что я осторожничал. Судя по неизменившемуся лицу старика, так можно.

Вкус был очень странным. Терпкий и густой, напиток казался чуть теплым, одновременно и сладким, и кислым, и даже острым с привкусом металла. Не сказать, что неприятный, просто непонятный.

Магистр смотрел на меня и улыбался, я пил, огонь трещал. Небольшой по объему, но какой-то бездонный. Меня накрыло сразу после последней капли.

Бросило в жар, помутнело и поплыло перед глазами. Лицо старика пошло рябью и я пошатнулся. Второй в одно движение очутился рядом и придержал меня за локоть.

Кровь закипала внутри, да что там, все внутренности полыхали, лицо горело, а волосы реально зашевелились на голове. В горле моментально пересохло и запершило.

Волна жара пронеслась по телу и внезапно сменилась морозом. Меня затрясло от лютого холода, пальцы онемели, а мурашки носились безумными табунами.

Хотелось материться, но губы слиплись, а адресат моего возмущения погрузился в темноту. Зрение отключилось, ещё и уши заложило.

Ёбушки-воробушки, да что это за монастырь такой? Мне словно отрывали душу от тела, сознание так и стремилось улететь, но я боролся до последнего. Ничего не слышал и не видел, только чувствовал, как ноги перестали слушаться и я оседаю на пол.

Крепкие руки держали меня за плечи, не дав рухнуть со всей дури. Меня бережно уложили на пол и немного полегчало. Вернулся звук, сначала шипение огня, а затем и тихие голоса.

– Совет опять будет ворчать, – печально говорил старик. – В этом году ещё больше ушедших к Вечной. А мы цепляемся за древние обычаи. Если бы великий магистр дал разрешение на проект…

– Живой, приходит в себя, – перебил его второй.

– Всеблагие, ну за что нам опять слабокровный? Ну вот куда его? Где там недобор?

– В защитниках всегда есть свободные места, – усмехнулся собеседник.

– Ну значит на то воля богов, может этот путь ему удастся пройти. Хотя кого я тут обманываю. Давай уж.

Пока они меня распределяли, как штрафника, вернулось и зрение. Магистра не было видно, он остался на своем месте и его скрывал алтарь, рядом с которым я и развалился. Тело ломило, мышцы свело, а суставы ныли, как у артритника перед грозой. Ещё и сердце колотилось так, что в ушах стучало.

Второй присел рядом, подхватил и подтащил к алтарю, усадив к нему спиной. Поднялся и в его протянутой руке оказался кубок, на этот раз от него пахло чем-то цитрусовым.

– Пей, пробужденный, – почти ласково сказал он.

Второго прихода мне не хотелось, но жажда напала такая, что было наплевать. Тем более он назвал меня пробужденным. Значит, уже не сдохну. А даже если и да, то лучше не от жажды.

Руки тряслись, но пара вздохов и дрожь удалось унять. Да и сердце чуть успокоилось. Того и гляди, смогу выйти на ногах. Я вцепился в кубок и поднес его к губам, собираясь выпить залпом.

И чуть не выронил. На поверхности очередной порции нектара богов отразились мои глаза. В них не скакали блики огней, они были заполнены самым настоящим пламенем. И зрачки, и белки. Полностью.

Глава 9

Служитель, подавший мне кубок, смотрел на меня участливо. И кивал. Мол, нормально всё, пей давай. Его мои залитые огнем глаза совершенно не смущали.

Либо меня обманули сразу по прибытию, либо этот чертов ритуал я уже прошёл. На лесной полянке, втихаря ото всех. Во второй версии был один вопрос. Почему тогда не хватило сил справится с защитником?

Или тут череда принятия этих витаминных коктейлей. А второй заход сделает из меня берсерка. Вопросов становилось всё больше, а в кивках мужика появлялось нетерпение.

Я снова шумно выдохнул, зажмурился, прижался спиной покрепче к алтарю и выпил. Вкуса я не почувствовал, горло просто обожгло. В этот раз температурных каруселей не было. Только адская боль.

Меня выгнуло, стукнуло затылком о камень и каждую клетку пронзили иглы. Накатила тошнота, но всё свело так, что избавиться от завтрака и испортить красивый пол не удалось. Эта агония длилась уже дольше.

Когда начало отпускать, я завалился на бок, сползая вниз. Щека уткнулась в холодный мрамор и я уставился на сандалии, торчащие из под белого подола. Ну не суки ли… Похоже, память стирают для того, чтобы забыть как мучительно становиться магом.

Как только дыхание пришло в норму и перед глазами прояснилось, меня подняли на ноги. Стойка у меня вышла как у одинокого деревца в поле среди урагана. Штормило и мутило.

– Смотри внимательно, – магистр подошел и встал передо мной, показав раскрытые ладони.

Сознание начало подкидывать идиотские мысли. Сейчас мне фокусы будут показывать. Ловкость рук и никакой магии, нда. Но старик серьёзно ждал, пока я сфокусируюсь на его руках.

Он сложил вместе большие пальцы, к ним под прямым углом указательные, после чего сомкнул ладони.

– Повтори, – потребовал он.

Я мог сложить лишь одну фигуру, но посчитал её неуместной. Что ещё за гимнастика для рук? Пальцы отказывались слушаться, так же как и всё тело. Голова гудела и сообразить, что от меня хотят эти люди, получалось плохо.

Магистр повторил, медленнее. Так мы под мерный треск огня и изображали журавлей, орлов и прочую хрень. Я уже перестал чувствовать руки, так их свело. Терпение потерял второй:

– Да давайте ему пальцы сломаем, чтобы уже сложил.

Предложение придало мне бодрости и ловкости. Сопротивляться в таком состоянии я мог разве что тошноте. А магистр, хоть и выглядел безобидно, явно обладал силой поболее, чем у всех адептов, вместе взятых.

Когда я сложил требуемую композицию из пальцев и удержал её, последовало следующее скрипучее указание:

– Теперь произнеси «аэр-ди арэм».

И поспешно шагнул назад. Меня это немного напрягло, но я попытался:

– Ардирам!

Мало того, что выкрикнул это, как ругательство, так и исковеркал. А в голову так и вовсе заползла богохульная идея, что это заклинание призыва диареи. Ещё и руки задрожали, силясь держать скрюченные пальцы. Магистр не отступал, вбивая в меня фразу. К моменту, когда удалось произнести правильно, поломалась сложенная фигура.

Но когда получилось сделать всё вместе, ругательства я не сдержал.

– Какого хрена? – искренне подытожил я, громко роняя из рук косу.

Руки вдруг засветились и она появилась из воздуха прямо в них, раздвигая сомкнутые ладони. На изогнутом жилистом древке изгибалось огромное темное лезвие. На сельский инструмент эта махина походила мало. Но однозначно ничем иным, как косой, быть не могла.

Магистр на мгновение потерял самообладание и добродушность. И посмотрел на меня так, словно я над ним издеваюсь. Я был сам в шоке, поэтому ответил таким же взглядом. Но старик быстро взял себя в руки, немного грустно заявив:

– И простейшую печать сложить сложно, и оружие получил вот… это. Нет, ну за что, всеблагие?

Второй задумчиво почесал в затылке, рассматривая лежащее на полу оружие:

– И кто его тренировать будет?

Их вопросы остались без ответа. У меня тоже много было, что сказать, но нематерного из этого только предлоги и союзы. То есть вот это моё оружие? И поменять его, похоже, варианта нет. Лять, я теперь косарь? Представляю удивленные морды местной нечисти, когда с этим вот на них пойду…

Думать о том, что скажут будущие братья, увидев это, мне совсем не хотелось.

Потому что даже эти двое, с отличной выдержкой, позволили себе короткое проявление брезгливости. Магистр так вообще чуть ногой её не отпихнул, но вовремя опомнился.

– Убирай, – кивнул он на косу и поморщился.

– Куда? – оглядывал я эту дурищу, гадая, как теперь с ней ходить.

– Ох, – вздохнул старичок, криво улыбнулся и объяснил: – Отзывай орудие разумом, дитя. Оно теперь часть твоей сущности и подчиняется только твоей воле.

Персональная коса на ментальном управлении, отлично день прошел. Я смотрел на своё «орудие» и мысленно приказывал ему убраться нахрен. Потом просто исчезнуть с глаз долой. Потом умолял испариться.

– Позже, когда привяжешь и имя дашь, будет проще, – обнадежил магистр, придя в чувства и наблюдая за моими тщетными потугами.

Наконец я додумался расслабиться и перестать злиться. Обоюдоострое лезвие в полметра длиной выглядело грозно. Таким наловчиться управляться – головы только так отлетать будут.

И именно в тот момент, когда я смирился и нашел плюсы, оружие меня послушалось. Хлоп, и нет его. Ладно, без звукового сопровождения. Коса просто исчезла, на долю секунды засияв.

Мне захотелось повторить, но второй монах уже опять протягивал мне полный кубок. Нервная система дала небольшой сбой и я шарахнулся от него. Ну их к чертям с этими кубками. Ещё одного прихода я не переживу.

Что теперь? Гигантская черепаха вместо боевого коня? Мадагаскарский таракан в качестве фамильяра? Бронированная рубашка из крапивы? Ожидать от этого места можно было что угодно.

– Что это? – прищурился я на монаха и сделал ещё один шаг назад.

– Пей, – ласково уговаривал он, подступая. – От этого легче станет.

Пусть я и понимал, что пожелай они, скрутили бы и влили насильно. Но вот так сдаться не мог. Пока не услышу веского довода, больше ни глотка в этом заведении.

– Без этого точно умрешь, – озвучил он причину. – Скоро тело начнет меняться, перестраиваться. Это поможет выдержать следующий этап.

Следующий? Да сколько же их тут! Веры у меня в его слова не было. Но и выбора тоже. Наверняка там и для памяти что-нибудь подсыпали. Не то, чтобы я не хотел забыть произошедшее, но ещё раз охренеть, увидев косу, тоже.

В мозгу проносились разнообразные варианты. В основном силовые и не самые культурные. Но и вежливый я попробовал:

– Может не надо?

– Адепт, – укоризненно покачал головой магистр. – Не задерживай остальных. Надо. Выпей, и на этом всё.

Очередь задерживаю, понятно. Я решился, выхватил кубок и опрокинул его одним махом. И уперся в алтарь, готовясь к мучениям. Теперь резью скрутило живот. Там забурлило, из глаз брызнули слёзы и навалилась усталость.

Позади послышались шаги и я почувствовал как меня берут под руки. А вот и братья, которые выводят наружу. Пока крутило внутренности, в башке свистел ветер и навалилась какая-то странная эйфория.

Я упрямо отмахнулся от помощи, пошатнулся, но на выход пошел сам. На площади осталось совсем немного людей, но все глядели с любопытством. Ничего, скоро сами напьетесь хрен знает чего там.

– Защитник! – озвучил мой приговор один из сопровождающих меня братьев.

Отвели меня в госпиталь. И судя по его размаху, мест требовалось немало. Самочувствие мое стремительно ухудшалось, поэтому увидеть ничего толком не удалось. Длинный коридор, множество дверей, стерильный воздух и тишина.

Братья проводили до смотровой, где меня поджидал замученный эскулап. Тощий и высоченный, мужик был похож на цаплю. Тонкая вытянутая шея, острый нос, серые глаза навыкате.

Тусклые светлые волосы почти сливались с бледной кожей и белым халатом.

– И кто у нас? – устало поинтересовался он, когда за мной закрыли дверь.

– Защитник! – радостно сообщил я, падая.

Перед глазами проплыла кушетка, до которой я не успел дойти, шторка в углу, стол и высокий шкаф со стеклянными дверцами. В нём стояли какие-то склянки, которые задребезжали, когда я рухнул.

Сознание решительно отказалось дальше работать и меня унесло в темноту.

***

Очнулся я не в лесу, это обрадовало. Как и то, что ничего почти не болело. Немного повышенная температура, затекшие мышцы – не смертельно.

Лежал я в больничной палате, на удобной кровати и облепленный датчиками. В руке торчала капельница, пищали приборы, а рядом прохлаждались в своих койках другие адепты.

Меня переодели в просторную голубую пижаму и, судя по ощущениям, ещё и помыли. Ещё бы, снова просидеть на жаре в той робе, что стоять уже могла самостоятельно.

– Ну как ваше самочувствие, адепт? – тут же прибежала медсестра.

Румяная и пышная, эта женщина больше была похожа на повариху. Тут то я и понял, что есть хочется до невозможности. Верный признак выздоровления.

– Прекрасно! – немного приукрасил я, улыбаясь ей в ответ.

– Так ли прекрасно? – не поверила опытная работница, хитро подмигнув. – Храбритесь, юноша? Впрочем, дело ваше. Не терпится уйти отсюда?

Я уверенно кивнул. Если разрешат, то с радостью. И желательно прямиком в столовую. Хоть даже в больничной одежде.

Она подошла, потыкала в приборы рядом со мной, потрогала мой лоб и удовлетворенно хмыкнула.

– Восстановление идет в пределах нормы, регенерация повышена, в пределах нормы. Температурить ещё пару дней будет, не волнуйтесь. Но если будет беспокоить – приходите, дам эликсир. Встать можете?

Я сначала сел, прислушался к себе и осторожно встал, страхуя себя руками. Босые ноги приятно охладила плитка на полу. Мутило меня по-прежнему, да и голова кружилась, но стоять смог.

– Отлично! – обрадовалась женщина и принялась ощупывать меня уже более тщательно.

Меня заставили махать руками, ногами, нагнуться, присесть и посветили в глаза фонариком. Последнее почему-то обрадовало её больше всего. После этого она велела сесть на кровать и избавила меня от липучек и иглы в вене.

Добрая сестра, а похоже врач или целительница, как их тут называют, выдала мне резиновые шлепки и отправила восвояси, за нормальной одеждой, подсказав дорогу.

Пока я туда шел, оказалось что снова день. Солнечные лучи жарили почти сверху, значит я провалялся минимум ночь, дело к полудню. И, получив комплект темной формы рядом с полигоном, я побежал в душ.

Хотя меня отправили приказным тоном дальше. В канцелярию, оформляться. Но являться в таком виде в бюрократический рай – не лучшая идея. С них станется продержать там пару часов.

Так что сначала душ, потом еда, а потом уже бумажки. Я выжил, нужно это отметить! Хотя бы чистым телом и горячим обедом.

Попарившись и отмывшись до красноты, я сделал то, что давно хотел. Посмотрелся в зеркало. Большое, в полный рост, оно висело на стене у ряда раковин. Я так до этого торопился, что даже не глянул, что же я имею.

Наконец-то я смог рассмотреть новую версию себя во всей красе. Краса тоже не подкачала. Эту «мышцу» на сельском труде так не накачаешь, так что слава богам и генетике. Но и в остальном зрелище не разочаровало. Кроме излишне смазливой рожи.

Черноволосый и кареглазый, скулы такие острые, порезаться можно. Не очень то на деревенского парня похож. Нда, высокомерную гримасу с таким лицом исполнять самое то. С грозной – потребуется тренировка.

Ни одной лишней жиринки, как я не гнулся во все стороны. Крепкое молодое тело явно было натренировано. И не только физическим трудом, от него становишься поджарым. Тут и разнообразные нагрузки полезные были.

На радостях я бросился отжиматься. Сотня за подход мне давно не давалась так легко. Мышцы приятно горели, кровь бурлила по венам, ух. Устроить бы ещё пробежку и найти турник.

Физнагрузка раздразнила аппетит и испытания пришлось свернуть. В награду за потраченные нервы и страдания мне удалось поесть от души и в одиночестве. Ростовского и компании в столовой не было, другие уже спокойнее смотрели в мою сторону.

В чистой и новенькой форме я и сам себя чувствовал лучше. Ничего особенного, брюки, рубашки и высокие ботинки, подобранные идеально по размеру. Но и такое изменение придало уверенности.

Даже девчачья компания наградила заинтересованными взглядами. Девушки зашептались, когда я проходил мимо, а белокурая нимфа так мило прикусила губу, что приятно отдалось внутри.

Но как бы не взбунтовались гормоны, зажимать «монашек» по углам рановато. Пусть в кодексе по поводу нравов ничего конкретного не было, осторожность в таком деле не помешает. Особенно в таком. Тем более что резинового изделия номер два в комплекте с формой не выдали.

Хотя стоило мне подумать про монашек, фантазия разыгралась, а молодое тело тут же отреагировало. Захотелось найти боксерскую грушу. Ну или самого наглого аристократа.

– Выжил таки! – ухнуло сбоку и я увидел донельзя довольного Карла.

Богатырю тоже выдали форму и теперь он выглядел устрашающе. Если бы не эта благодетельная морда, даже меня бы проняло. Его одежда облегала плотнее, видимо самый большой размер, какой был. Начнет опять сутулиться, рубашка по спине треснет.

Обрадовался я ему, как родному. Бывают такие люди, сразу вызывают теплые чувства. Так притворяться невозможно, так что версию со шпионом я отмёл. Натуральный простодушный добряк.

– Выжил. Защитник, – ответил я на его вопросительный взгляд.

И чуть не спалился, едва не спросив об оружии. Так он за свой топор переживал, что и я стал. Я помнил весь ритуал, и очень хорошо. Что пошло не так и пошло ли, неизвестно. Но никто малого того, что не бегал с разнообразными мечами и копьями, даже не говорил об этом.

Молчать меня никто не просил. А значит… Либо я окончательно дефектный. Либо наоборот, окончательно особенный. Либо тот брат Еврипий, что привез меня сюда, что-то намудрил в лесу, чтобы я помнил. Зачем только?

Да и Карл снова болтал о чём угодно, но не об оружии и ритуале. Он успел поделиться со мной многим. Я же начал привыкать к постоянной смене темы. Казалось, он видит в тенях на стене какой-то образ, напоминающий что-то и тут же говорит об этом.

Принципиально нового я не узнал. Кроме того, что завтра проведут вводные занятия, а послезавтра состоится посвящение, оно же присяга. А там, если повезет, через месяц, выйдем в город.

На такую новость я бросил тоскливый взгляд в окно. Верхушки сверкающих небоскребов виднелись над кронами деревьев. Хотя я и знал путь туда, но в его безопасности уверенности нет.

Надо заводить связи среди тех, кто уже понюхал пороху, ремня и монашек. Старших, короче говоря. А для этого нужно сообразить, чем можно их подкупить. Над этим я и задумался, когда дальняя дверь распахнулась и с грохотом ударилась об стену.

В столовую влетел брат Глеб, цепко осмотрелся, заметил нас и направился с таким воинственным видом, что ёкнуло. Я же ещё ничего не успел натворить?

Мужик подлетел к нам, явно на взводе. Не зная, чего ожидать, я сжал в руке вилку и подобрался. Но в его взгляде плясали веселые искорки, хоть и злорадные. Такое точно ничего хорошего не сулит.

С таким выражением лица командиры сообщают, что дают внеочередной отгул. Но сначала нужно выполнить задание особой важности. То есть опасности. А уже потом, если выживешь, гуляй.

– Ну что, адепты, смотрю живы и здоровы? – бодро поинтересовался он.

– Наверное, – неуверенно ответил за нас обоих Карл.

Даже тот почуял неладное, при всём своем доверии к людям. Глеб по-отечески нам улыбнулся, посмотрел на пустые тарелки и махнул рукой:

– Ну тогда за мной, дело есть.

– Какое? – не сдержал я вопроса, на который обычно не отвечают.

Брат посмотрел на вилку, которую я всё ещё крепко сжимал в руке и решил прояснить:

– У нас с вами, пробудки, особо важное задание. В город поедем.

Даже не смотря на острое желание выбраться, всего пять минут назад бывшее самым сильным, я не обрадовался. По всем признакам, тону, жестам, взгляду, выходило что ждет нас не экскурсия. А то самое дело, за которое очень хвалят. Посмертно.

Глава 10

Мужик явно торопился, поглядывая на наручные часы. И мы снова быстро отнесли грязную посуду и догнали его в коридоре. Обитель стала оживленнее, встречные братья и адепты здоровались кивками и к моменту, когда мы пришли, шея побаливала.

А дошли мы до того самого места, где я получал форму. Упитанный монах, восседающий за длинным столом, глянул с таким осуждением, что просить ещё что-нибудь у него расхотелось.

За нас это сделал защитник:

– Два выходных комплекта. И шевроны дай на время, простые.

Каптер, он же завхоз, в ответ изобразил профессиональное возмущение, часто замотал головой и возразил:

– Не положено, брат. Ни снаряжение, ни знаки отличия непосвященным не выдам.

Глеб оперся на стол, наклонился вперед и очень спокойно ответил:

– У нас с тобой, Володя, есть два варианта. Первый – я вдруг вспоминаю все несоответствия в отчетах. Второй – зову сюда настоятеля и предлагаю ему объяснить, зачем мне наряжать этих славных ребят. По его заданию, между прочем.

Доводы были достаточно веские, чтобы завхоз побледнел и выдал слабую улыбку: