Текст книги "Меж двух огней (ЛП)"

Автор книги: Марк Ноче

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Морган должен был понимать, что нам выгоднее быть союзниками, а не врагами. Иначе все потеряно. Лязг армии саксов был все громче в тумане, но было видно только несколько флагов. Они как водная змея скрывались под поверхностью.

Мы с Артаганом остановились в нескольких шагах от Моргана и его рыцарей. Все смотрели на меня. Малкольм, епископ и сам Морган. Темные глаза Короля-молота прищурились, так волк смотрел на защищенную овцу. Опасения и желание. Я похолодела. Он все еще желал меня в своей постели? Наверное, хотел задушить меня там в процессе. Страсти смешались. Я выпрямила спину, расправила плечи. Морган не увидит моей слабости сегодня. Он поприветствовал Артагана, но не сводил взгляда с моего лица.

– Блэксворд, давно не виделись.

– Я тут не ради тебя, Король-молот. Я жду платы за участие сегодня.

– Хочешь, чтобы я перестал претендовать на Бранвен?

Морган смотрел на меня, Артаган встал на коне между нами.

– Я привел тысячу лучников.

– Ха! Вортиген пришел тысячу копейщиков.

– С десятью тысячами стрел? Один мой воин стоит двух твоих.

Морган впервые посмотрел в глаза Артагану. Они глядели друг на друга. Войско Артагана было не самым большим, по сравнению с тысячами Моргана, но наши лучники могли убить вдвое больше в бою. Это было нашим козырем в бою. Морган взглянул на меня краем глаза. Что для него важнее? Мое возвращение в его постель или тысяча лучников Кантрефа на его стороне? Такой была цена за сохранение королевства. Но я скорее перережу себе горло, чем вернусь к Моргану, и все здесь знали это. Король-молот смотрел на скакуна Артагана.

– Это мой конь. Ты забрал у меня двух лошадей, боевую и племенную. Есть у тебя то, что не принадлежало до этого мне?

Малкольм и несколько солдат рассмеялось за Морганом. Я покраснела. Мерзавец. Я сжала лук так, что побелели костяшки. Артаган держался, он склонился к Моргану.

– Ты даешь слово, что не побеспокоишь нас?

Морган стиснул зубы, ядовитый взгляд пронзал меня. Артаган сжал рукоять меча. Боже, помоги. Мы могли разругаться, когда саксы почти пришли к нам. Морган фыркнул, как бык.

– Клянусь, – сказал он. – Размести лучников слева. Я отправлю копейщиков Вортигена в поддержку.

Я повела пони вперед, не могла молчать. Морган что-то скрывал, я это видела по его глазам. Что-то было не так, и я пойму это, даже если это будет моим последним свершением.

– Почему так мало людей? – спросила я. – Где остальные?

Морган помрачнел. Он и епископ переглянулись, Король-молот приблизился.

– Ты не слышала? – начал Морган. – Мы потеряли тысячу в форте Дин, и два месяца назад по Дифеду ударила чума. Многие погибли, включая жену твоего отца, королеву Гвендолин.

– Мачеха? – ответила я, раскрыв рот.

Я не ладила с ней, но это не означало, что я желала ей зла. Чума в Дифеде была ужасной, если пострадали и обычные жители, и знать. Такие болезни обрушивались без предупреждения и пропадали загадочно. Я глубоко вдохнула. С потерями разберусь позже. Впереди война.

Морган указал за плечо на копейщиков моего отца.

– Потому пришла лишь половина армии твоего отца.

– Сколько у нас воинов?

– Пять тысяч моих, тысяча ваших и тысяча из Дифеда.

– А саксов десять тысяч? Нас задавят!

Епископ Грегори вскинул руку.

– Нет, если придет Белин из Северного Уэльса. Он обещал прислать три тысячи всадников.

Артаган оскалился, глядя на Моргана.

– Старик не придет. Он презирает тебя не меньше меня.

– Посмотрим, – сказал Морган. – Держись на левом фланге, Блэксворд, а я довершу остальное.

Короли разошлись к отрядам. Мы с Артаганом ехали среди лучников в зеленом, но даже издалека взгляды Моргана, Малкольма и отца заставляли меня поежиться.

Ахерн, может, и предал меня в прошлом, но один из этих лордов был скрытым кукловодом, строящим мне козни из теней. Но кто? Епископ был ключом, но я не могла допросить его при тысячах воинов, мой скрытый враг мог услышать. Морган говорил, забираться по горе за раз. Нам нужно было работать сообща, чтобы разобраться с саксами, но я отыщу того, кто хотел меня убить. Рано или поздно отыщу. Я должна.

Артаган рядом со мной вытащил меч, и я переключила внимание на реальность.

– Не знаю, сражаться с врагом впереди или позади меня, – проворчал он.

– Нужно доверять их, – возразила я. – Выбора нет. Там саксы, они пришли разрушать наши дома. С хитростями королей разберемся потом. А сейчас враги – варвары, что пересекли границу. Они сдерживаться не будут. Подумай об отце. О моей матери. О нашем сыне.

Глаза Артагана стали стеклянными. Он опустил ладонь на мое плечо.

– Обратись к воинам. У тебя речи получаются лучше, чем у меня, Бранвен.

– Сейчас? Перед боем?

– Дай им рвение к победе. Покажи, что Маб Керидвен с ними.

Я глубоко вдохнула, встав перед нашими воинами. Семь тысяч валлийцев против десяти тысяч саксов? Чем я могу приободрить их? Редкие из нас увидят закат этого дня. Моя белая лошадь шагала вдоль длинного ряда с луками, все мужчины и женщины притихли.

Отец привел тысячу копейщиков Дифеда близко к нам. Давно нас не разделяло всего сто лиг, но я не могла смотреть на него. Но речь должна быть не только для людей Свободного Кантрефа или Дифеда, но и для всего Уэльса. Я закрыла глаза и кашлянула. Пусть Дева придаст мне сил.

– Лучники, копейщицы и копейщики, услышьте! Мы пришли сегодня биться не за себя, а за тех, кто уже не может сражаться. Кто здесь потерял кого-то близкого из-за саксов? Кого-то дорогого. Мать, брата, сестру, ребенка.

Все члены армий Свободного Кантрефа и Дифеда поднимали руки. Артаган поднял руку вместе с Энид, Эмрюсом, Кинаном и Ахерном. Я сморгнула слезы. Думая о маме, о Падрэге и многих других, я подняла лук и стрелы, зажатые в моем кулаке.

– Пусть это будут ваши слезы! Ваши стрелы, пращи и копья. Оплачьте любимых кровью их убийц на своей стали. Покажите всему Уэльсу, что сегодня мы сотрем жестокость саксов с земли навеки!

Люди Свободного Кантрефа начали скандировать, многие копейщики Дифеда присоединились, подняв оружие над головами.

– Бранвен! Бранвен! Бранвен!

Артаган улыбался мне. Даже отец, что был в стороне на коне, кивнул мне. Я посмотрела на него, пытаясь вспомнить, что он все-таки моей крови. Несмотря на расстояние между нами, от его сильного взгляда я ощущала себя выше. Он еще никогда так на меня не смотрел. Не как на страшненькую дочь, а так, как он мог смотреть на маму. Может, так он смотрел на короля.

Я отвела взгляд, не зная, откуда в горле взялся горький привкус ненависти и любви. Отец уже знал о внуке? Изменится ли что-то, если он увидит невинность глаз Гэвина?

Тишина заполнила поле, вопли угасли.

Туман у реки начал рассеиваться. Стало слышно плеск воды и ржание лошадей. Саксы уже пересекли реку. Нужно ударить их первыми, но туман мешал нам.

Ряд за рядом копий показывались в тумане. Гром их кольчуг и тяжелых шагов распугал ворон с полей, и они собирались в небе, как тучи перед бурей. Враги приближались, одетые в шкуры и надбитые шлемы. Запах их немытой армии разлился над травой. Я сморщила нос от запаха пота и мочи. Рожки гудели над полем боя, стало видно двух лидеров. Волк и король Пенда.

Отсюда они казались маленькими, Волк был выше, а у короля Пенды блестела золотая корона, их окружала огромная армия. Они уже не были разрознены, а двигались как большое живое существо. Монстр с топорами и копьями вместо рук и ног. Волк хотел отомстить нас, ведь Артаган убил его брата прошлым летом в Аранроде. Пощады не будет. Я перекрестилась, пока Артаган приказывал нашим лучникам готовиться.

Слева стало слышно стук копыт. Мое сердце забилось быстрее. Больше саксов? Варвары как-то смогли провести вторую армию? Если да, нас сомнут за час.

Вместо этого Бэлин выбежал из пыли, за ним – его сыновья и всадники с черными знаменами севера. Наши воины стали радостно вопить, пока люди Бэлина занимали места с нашей стороны. Теперь шансы сравнялись! Артаган схватил меня за руку.

– У нас есть шанс! Я поведу часть наших с копейщиками Дифеда, чтобы прикрыть лучников. Оставайся здесь и следи, чтобы наши лучники выпустили как можно больше стрел. Люди Бэлина довершат работу.

– Но я хочу пойти с тобой!

– Нет, мне нужен здесь тот, кому я доверяю. Следи за армией Моргана справа. Он может нас обмануть.

Я с неохотой кивнула.

Артаган пошел вперед с лучшими нашими воинами и его рыцарями. Отец вел своих воинов рядом с ним, справа продвигались люди Моргана. Армия Уэльса выдвигалась в брешь между войсками.

Саксы выли, как дикие звери, сокращая брешь, две армии приблизились друг к другу на полях у Кэрвента. Ахерн стоял рядом со мной, намереваясь защищать до последнего. Я повысила голос, чтобы слышали все наши воины.

– Лучники, огонь!

Шипение тысяч стрел заполнило воздух. Небо потемнело от стрел, на миг они закрыли солнце. Пот стекал по моему лбу. Солнце словно мчалось по небу. Обе армии столкнулись, ревя и крича до боли в моих ушах. Наши стрелы попали по дальним рядам саксов.

– Лучники, еще раз! – крикнула я. – Огонь!

Мы выстрелили еще два раза в варваров. Река внизу стала красной. Я приказала лучникам приготовиться, но стрелять мы не спешили, ведь армии столкнулись, и можно было попасть в своих. Я искала в толпе воюющих окровавленных тел, но не видела Артагана или его людей. Происходящее напоминало сцену из ада.

Я рискнула и приказала лучникам выпустить стрелы во всадников саксов вдали. Король Пенда увел своих всадников подальше от нас. Теперь те варвары были проблемой Моргана. Я надеялась, что его воинов хватит, чтобы отразить их.

Кровавое знамя Волка развевалось близко к месту, где пересекались наши воины и Дифеда. Армии боролись, но саксы начинали отступать. Все больше их уходило в реку, их отгоняли валлийцы в зеленом и красном. Мы отгоняли их!

Я вставила стрелу в лук. Ряды саксов замедлились. Ахерн потянул за мою тунику и привлек внимание к нашим рядам.

– Миледи, смотрите!

Бэлин сидел на толстой лошади неподвижно, как камень, так вели себя и его сыновья. Они и их всадники не двигались, лишь лошади покачивали хвостами и головами. Я не верила глазам. Что делал Бэлин? Почему его люди не бросались в бой, как при осаде Аранрода? Они просто сидели и ждали. Я резко вдохнула.

– Нет… нет.

Северные всадники опустили знамена. В ответ всадники короля Пенды опустили золотые и кровавые знамена. Белобородый Бэлин повернулся ко мне и моим лучникам. Старый король ухмыльнулся и направился прочь. Рун и Яго поплелись за отцом с поля боя.

Северные всадники шли за ними, отступали в лес. Я потянула за волосы до боли. Ахерн хмуро посмотрел на меня.

– Что делает король Бэлин?

– Предает нас. Он опустил знамена в сторону Пенды. Два короля договорились.

– Он на стороне врагов?

– Хуже. Он обрек нас.

18

Дождь полил потоками. Гром шумел под вечерним небом, серым, как камни. Мокрые пряди прилипли к моему лицу, моя голова была опущена, моя пони спотыкалась на грязи в лесу. Кости болели от ливня. Я пошатнулась в седле, Ахерн поддержал меня.

Я благодарно кивнула, не было сил говорить. Он моргнул одним глазом, другой был под окровавленной повязкой из края моей туники. Наверное, он больше не сможет видеть тем глазом. Он легко отделался. Я оглянулась за плечо и увидела остатки нашей потрепанной армии, плетущейся по скользкой тропе. Многие хромали или баюкали окровавленные руки. Некоторые не выживут. Мы оставляли алые следы.

Мои пальцы жгло от ледяного дождя и тетивы. Сколько стрел я выпустила во врагов? Больше, чем могла сосчитать. Не было важно, сколько саксов мы сбили стрелами. Их было больше, чем нас. Капли стекали по моим щекам, как слезы, но в глазах пересохло. Лес темнел, я погружалась все глубже в себя. Вот и конец дней.

Как хороший солдат, Ахерн отчитывался. Я едва слушала, не хотелось причинять душе еще больше боли. Но он взбодрился, играя роль стража, и я не затыкала его.

– Я собрал информацию, как только мог, миледи. Не меньше половины нашей армии мертва, умирает или поймана в плен на поле боя. У нас осталось триста лучников, многие из них ранены. Южный Уэльс потерял несколько тысяч воинов, Дифед стерт полностью.

Ахерн опустил голову. Даже он не мог без боли упомянуть Дифед. Я закрыла глаза. Впереди была мокрая дорога, темное бесконечное отступление в ночь. Саксы поступили бы почти милосердно, добив нас сейчас, но буря тоже могла убить нас, как и лесные тропы.

Дифед, Дифед, Дифед. На моей родине останутся вдовы. В бою я видела, как пал отец, пронзенный копьями саксов. Его голова теперь, наверное, была на пике. Он был пьяницей и задирой, но это было в прошлом. Он оставался правителем Дифеда и моим отцом. Другого не было. Я с трудом заставила себя сказать Ахерну на ухо:

– От Артагана нет вестей?

Ахерн прикусил губу.

– Ничего. По слухам его ранили. Наши скауты думают, что всадники Бэлина захватили его в плен.

Я сжала кулаки и стиснула зубы. Бэлин. Предатель! Его люди сбежали и смотрели, как саксы давят нас. Попасть в его руки было не лучше, чем к саксам. Я направила палец на Ахерна.

– Приведи ко мне скаутов. Я должна услышать сама.

– Скауты рассеяны по земле, миледи. Мы не увидим их до рассвета.

Я выдохнула сквозь сжатые губы. Вряд ли солнце взойдет снова. Не этой туманной ночью. Но я не могла винить этих воинов, каждый бился на совесть. Просто саксов было слишком много. Едва слышным шепотом я спросила, схватив Ахерна за плечо?

– А наши люди? Мы знаем, что с ними?

– Сэр Эмрюс и сэр Кинан ранены. Их лошади несут их дальше в колонне.

Ахерн опустил голову, пытаясь взять себя в руки.

– Но я сам видел, как пала Энид Копейщица.

Я закрыла лицо руками. Энид. Я закрыла глаза и видела ее, какой она была в день, когда я прибыла в крепость Кадваллона. Она была строгой, но сильной, не уступала воинам-мужчинам, она вдохновила меня встать с луком в руках. Я так и не поблагодарила ее. И теперь шанса не осталось. Отец, потом Энид, а, может, и любимый муж.

Нет. Артаган должен быть жив. Я отказывалась принимать другое. Но нам нужно было уходить. Больше никаких мыслей. Нам нужно собрать выживших в Аранроде.

Даже в темноте каркали вороны. Они пировали на поле боя за нами, собирались полакомиться телами наших любимых. До восхода луны на пир соберутся и волки с летучими мышами.

Мои веки слипались, и тут затряслись кусты неподалеку. Ахерн тут же отправил пару людей проверить, повел их в тени, несмотря на раненый глаз. Я схватила лук, понимая, что стрел не осталось. Из кустов раздался глухой вопль:

– Отпустите!

Ахерн вернулся, таща мужчину за локоть. Ливень ослаб до мороси, немного лунного света пробилось сквозь тучи. Старый лысеющий мужчина в черной робе извивался в хватке Ахерна.

– Что ты нашел, Ахерн?

– Похоже, шпиона, миледи.

Мужчина попытался оттолкнуть руку Ахерна со своей руки.

– Я священник, дубина! – ответил мужчина и поклонился мне. – Отец Давид, ваша светлость.

– Почему вы шпионите за нами из кустов, святой отец? – спросила я.

– Я дрожал от холода. Я помогал раненым, пока саксы меня не отогнали.

Ахерн вскинул бровь, но я не видела причины для священника врать. Многие священники читали молитвы над умирающими на поле боя. Но я все равно строго посмотрела на него.

– Я не могу отпустить вас. Если вас кто-то схватит, они узнают, где мы. Я хочу отвести своих людей домой в безопасности.

– Я не расскажу, ваша светлость.

– А их мечи вас заставят. Простите, отец Давид, но теперь вы – наш гость.

– Вы слышали Ее высочество, – сказал Ахерн и повел мужчину.

Священник возмущался, но быстро сдался. Я развернула пони и остановилась перед священником. Может, он видел бой лучше моих скаутов.

– Вы были на поле после боя? Видели короля Артагана?

Давид замер, дождь катился по его лысой голове. Он кивнул и сказал очень тихо:

– У меня есть вести о королях Моргане и Артагане. Один схвачен, другой мертв.

Я покачнулась в седле, черный лес поглотила тьма.

* * *

Огонь горел тускло и танцевал на бревнах, в темноте трещали угли. Я была в тихой спальне. Я скрестила руки, пока стояла и смотрела на огонь. Оранжевое сияние не касалось пустой кровати за мной. В дверь постучали.

Ахерн заглянул, когда я не ответила, все еще смотрела на огонь в камине. Мы молчали, стояли в спальне в моей башне, слушали сверчков снаружи. Капли стучали по крыше. Брат был с копьем и щитом, левый глаз закрывала повязка.

– Снова дождь, – прошептал он.

Когда я не ответила, он прошел к окну. Несколько огней горело в темноте вокруг замка. Залы Аранрода, где когда-то звучал смех, были тихими. Мой страж нахмурился.

– Дозорные патрулируют стены. Все тихо. Погода замедлит саксов.

Ахерн вздохнул, я продолжала смотреть на огонь.

– Моя королева, вы теперь правительница Аранрода. Мне нужны ваши приказы. Вы нужны людям.

– Может, я не хочу. Может, мои дни с мыслями обо всех прошли.

– Вы не едите, едва говорите. Вы даже на сына почти не смотрели с нашего возвращения!

– Ровена заботится о нем. Я люблю его, но его лицо слишком сильно напоминает о его отце.

Я опустила голову и закрыла глаза. Армии, союзы и интриги казались теперь глупой игрой в шахматы. Какой в этом был смысл без Артагана рядом со мной? Саксы были в Южном Уэльсу и у восточных границ, скоро Аранрод снова пострадает от осады варваров. Это лишь вопрос времени.

Саксы сломали спину сопротивлению Уэльса. Весть о поражении при Кэрвенте, об убийстве и предательстве разнесется среди людей. И они будут звать сражение Кровавым боем. Я звала это кровавой бойней. Многие воины Уэльса или сдались, или сбежали, или погибли от рук саксов. И я не знала, что делать. Что одна женщина может сделать, когда весь мир был против нее? Я тяжко вздохнула.

– Приведи священника, Ахерн. Я хочу поговорить с ним наедине.

Ахерн кивнул и вышел. Он был верным, когда вернулся к работе. Оставшиеся стражи замка слушались Ахерна без возражений. Не очень радовало, что самым верным воином оказался тот, что однажды предал меня. Но радовало все равно. Но Ахерн не был стратегом. Я не могла обсуждать с ним планы, как с настоящим советником. Он сам сказал, что хотел исполнять приказы, а не отдавать их.

Через несколько минут он вернулся с отцом Давидом. Ахерн закрыл дверь, оставив нас со священником наедине в моей тусклой комнате. Дождь гремел по крыше, усиливаясь.

– Вы не получали вестей, отец Давид?

– Я разослал воронов, как вы и просили, Ваша светлость, но в такую погоду птицы летят медленно.

– Но вы что-то узнали.

– Айе. Я получил ответ вчера от человека, которому доверяю, из западного монастыря.

– И?

Лысеющий священник замешкался.

– Он подтвердил мои слова. Короля Моргана убили король Пенда и Волк. Ваш муж, Блэксворд, остается пленником короля Бэлина в Северном Уэльсе. Они забрали его в крепость у горы Сноуден.

Мое сердце сжалось. Сноуден. Замерзшая гора на севере. Редкие не из королевства Бэлина видели ту крепость, но слух о ней ходил. Попавшие в Сноуден не возвращались. Крепость ни разу не захватывали, пленники не сбегали. Замок Бэлина был на острове Мона, а Сноуден, наверное, отдали наследнику. Принц Рун и леди Олвен должны править там.

Я говорила ровным голосом, глядя на огонь, чтобы священник не видел мой страх.

– Зачем Бэлин держит Артагана в плену? Что он хочет получить?

– Я могу лишь догадываться, миледи. Бэлин ведь теперь союзник Пенды?

– Король саксов и Бэлин явно пришли к пониманию. Саксы не трогают королевство Бэлина, пока их не выгоняют из остальной части Уэльса. Глупец не понимает, что они нарушат слово, как только подавят ту часть страны.

– Возможно, моя королева, но Бэлин умен и беспощаден. Он может держать Артагана в заложниках, чтобы заполучить вашу поддержку.

– Поддержку? Он предал нас и взял моего мужа в плен! С чего мне преклоняться перед ним?

– Чтобы спасти жизнь Артагана. Подумайте, Ваше высочество. За вашего мужа он потребует Аранрод в союзники. Так он получит половину Уэльса, не потеряв ни одного солдата.

Я вскинула бровь и повернулась к священнику, окинула его взглядом. Как для священника, он был необычно проницательным. Может, судьба не просто так пересекла наши пути. Может, кто-то прислал его шпионить за мной. Я видела за последние годы достаточно предателей, чтобы заметить их. Я прищурилась.

– Как священник может так много знать о политике королей?

– Все просто, Ваша светлость. Я был королем.

Я потрясенно моргала.

– Вы шутите, отец.

– Нет, миледи. Я – кузен умирающего короля Уриэна с севера Свободного Кантрефа.

– Вы – родственник отца Олвен?

– Много лет назад мы делили трон, но я правил всего пару лет, а потом Уриэн вытеснил меня. И он дал мне выбрать – или я умру как король, или откажусь от трона и уйду в монастырь.

– И вы выбрали жизнь.

– Это изменило мою жизнь. Бог направлял меня в испытаниях с тех пор. Моя душа принадлежит ему, но мой разум не забыл уроки правления.

Я потрясенно кивнула. Его история поражала, но я понимала, что лжец сочинил бы историю правдоподобнее, если бы хотел обмануть меня. Отец Давид выдержал мой взгляд. Его простой плащ и мозолистые руки показывали, что жизнь его была тяжелой, но его глаза сияли искренней верой. Священник в глуши. Я забыла, что такое люди еще существовали.

– У нас есть место в монастыре при Аранроде. Не интересует?

– То есть, вы отпустите меня, если я решу уйти?

– Если вы того хотите.

Давид улыбнулся.

– Бог привел меня к вам. Может, мне стоит быть здесь и стать пастухом для вашего стада.

Я улыбнулась, впервые за много недель. Он чуть склонился и ушел. Ахерн стоял у моей двери. Я попросила его позвать Ровену и моего сына. Он широко улыбнулся и ушел исполнять просьбу.

Ровена прибыла с Гэвином на руках, мой малыш спал у ее груди. Я потянулась к нему, чтобы прижать ближе к сердцу, даже если он проснется. Он заерзал, бормоча, а потом уснул у моей груди.

Ровена села со мной у камина, подложила хворост. Я покачивала Гэвина на коленях.

– Как мой сын? – спросила я.

– Растет, миледи. У меня хватает молока и для него, и для моей Мины.

Я ощутила укол стыда. Хотя она этого не хотела, ощущалось как укор. Я оставила малыша и уехала воевать с его отцом. И я чуть не оставила его без отца, а себя – вдовой. Я погладила его рыжие волосы и тихо заговорила с Ровеной:

– Про Уну слышно? Ее все еще нет?

– Она прислала весть, миледи. Ушла к монахиням в Дифеде.

– К монахиням? Почему?

Ровена покраснела и посмотрела на ноги.

– Мы разделили Кинана, но, как только я забеременела, Уна начала меняться. Она сказала, что это был грех, и, если уйдет в монахини, освободит Кинана, и все будет на местах.

– Мне жаль, Ровена. Вы были близки как сестры.

Я вдруг заскучала по Уне, поняв, что могу ее больше никогда не увидеть. Что за подругой я была для нее? Для всех? Ровена всхлипнула.

– Хуже того, что Кинан все еще в лазарете. Раны могут убить его.

– Не говори так. Он может выздороветь. Я проведаю его. Он – смелый рыцарь, он станет тебе однажды хорошим мужем.

Ее глаза заблестели от слез, она вскинула голову и взяла меня за руку.

– Миледи, у нас еще есть шанс? Люди говорят, это конец мира, и саксы сотрут нас.

– Не знаю, милая. Я сдаваться не буду. Я должна бороться за Аранрод и сына. Не знаю, как, но мы спасем нашу родину. Должны.

– Надеюсь, вы правы, ваша светлость. Надеюсь, вы найдете способ.

Она вытерла щеки, встала и предложила забрать Гэвина. Я покачала головой, решив, что ему лучше этой ночью побыть в колыбели рядом со мной. Он подрос, после вечернего кормления от Ровены он мог спать всю ночь, не голодая. Но Ровена просила идти ночью к ней, если понадобится. Я поблагодарила ее, и она закрыла дверь.

Я прижимала Гэвина к себе, стояла и смотрела на огонь. Дождь бил по ставням, ветер свистел в щелях в стене, но камин грел комнату. Где-то там Артаган дрожал в темнице у горы Сноуден. Саксы терзали землю, никто не мешал им. Два врага, Морган и Артаган, были побеждены, один мертв, а другой в цепях. Мой первый муж был призраком, а другой – в оковах. Кто выступит против варваров? Я и горстка лучников из древнего замка. Я тихо прошептала, целуя мальчика.

– Я верну твоего отца, сынок. Как-нибудь я все исправлю.

Я задремала с Гэвином на руках. Звук дождя проникал в мои сны, оглушая, как волны.

Как шум моря у места, где я родилась.

Рев волн утих, и я видела маму. Она улыбнулась мне. Мои толстые маленькие ножки ребенка шагали по каменному полу. Мама подвинула прялку, погладила меня в лесу нитей. Я рассмеялась высоким детским голосом, мама улыбнулась. Она запела колыбельную, пока ткала.

Ее песня вдруг оборвалась. На пороге появился мужчина. Я не видела его в полумраке, но знала, что голос не моего отца. Мама прижала палец к губам, чтобы я не шумела, ее глаза были печальными. Что-то было не так. Я застыла, как заяц в норе.

Мама и мужчина говорили тихо, пылко. Шум моря снаружи заглушал их слова, но часть уловить могла. Его слова звучали тепло и строго местами, почти с мольбой. Мама, казалось, злилась, но ее голос был спокойным, как всегда. Мужчина отказывался уйти. Я дрожала за ткацким станком.

Она встала, ее голос стал громче. Мама говорила мужчине уйти. Он притих, его ноги зашаркали, он ворчал по нос. Он ушел, я поспешила на руки матери и опустила голову на ее колени. Мама поглаживала меня по спине, продолжая петь, но уже тише. Шаги незнакомца утихли на лестнице.

Я открыла глаза и оказалась в спальне в Аранроде. Сон не был сном. Я видела что-то давно забытое, фрагменты детской памяти.

Я не помнила, чтобы мама встречала мужчин, пока отца не было рядом. Даже ребенком я знала, что отец легко ревнует. Кем был тот незнакомец, почему его появление так ее расстроило? Его лицо в тени было как мрак из отголосков моих воспоминаний. Я содрогнулась и зевнула, попыталась отогнать такие мысли. Я смогу обдумать это позже.

Я встала на рассвете, дождь тихо стучал по замку. Гэвин завозился в моих руках и попросил завтрак. Я повернула голову, потирая шею. Ровена босиком прошла в комнате, Мина уже была у ее груди. Она вытащила из ночной рубашки вторую грудь, Гэвин присосался к ней. Ахерн покраснел и отвернулся, делая вид, что не заметил. Я почти улыбнулась, но на лестнице появилась тень.

Аннвин прошла в мою комнату. Ее волосы стали полностью седыми после новости о плене ее сына. Она улыбнулась внуку в руках Ровены, хотя в ее печальных глазах стояли слезы. Она тоже видела Артагана в лице мальчика. Я попросила Ровену и Ахерна оставить нас на минутку. Мы остались одни, я усадила Аннвин и налила нам пряного вина. Она не притронулась к кубку, сгорбилась у пустого камина. Я развела огонь. Ее холодные ладони задержались над пламенем. Она словно постарела на сто лет.

– Я умираю, Бранвен.

Я нахмурилась, но ее взгляд пугал. Она прижала мою руку к своей груди. Я хотела отдвинуться, но она удерживала ладонь. Большая шишка торчала из ее груди. Я сглотнула. Я видела пару раз такое у старых женщин в деревне. Это часто было знаком долгой болезни. Ее не получилось бы вылечить. Я покачала головой, но Аннвин с улыбкой коснулась моей щеки.

– Не надо слов, милое дитя. Я скоро буду с твоей матерью, у меня больше нет проблем на этой земле. Но нужно поговорить о том, что не сделано.

– Я верну Артагана. Вам стоит насладиться временем с внуком.

– Нельзя сдаваться Бэлину или саксам. Иначе мой внук не сможет унаследовать королевство или вырасти на родине. Впереди тяжелый путь, Бранвен, но я пришла помочь тебе.

Я вздохнула. Что могли сделать мы со старушкой?

– Нам нужно дождаться, пока пройдет дождь. В грязи идти будем дольше.

– Нет, – твердо сказала Аннвин. – Действовать нужно сейчас. Пока природа сдерживает врагов. Судьба дает нам шанс, нужно мудро его использовать.

Я еще не слышала ее такой страстной. Она не говорила о мире и компромиссе, она смотрела как воин. Она поседела после поимки ее сына. Я не успела вздрогнуть от такой перемены, я понимала, ведь у меня был сын, что я пошла бы на все, чтобы его защитить.

Эти дожди были благословлением и проклятием. Они смывали лето, наполняли реки, озера и ручьи. Они мешали саксам идти по Уэльсу, словно сама земля боролась, чтобы спасти нас. Но так не будет всегда. И эти же дожди заливали посевы, урожай будет хуже в этом году. Зимой будет война и голод. Я видела лишь проблемы, но не решение. Я покачала головой, мои ладони легли на колени Аннвин.

– Что я могу? У меня нет армии, сокровищ, и я не могу одолеть саксов или спасти мужа. Я даже не великий воин. Как я могу нас спасти?

– Ты королева! Все в жизни готовило тебя к этому моменту. Я уверена в этом, как и в том, что меня ждет смерть. Я пришла помочь, но это ты родилась, чтобы править.

Несмотря на горе, на потери в сражении, тепло зашевелилось во мне. Словно моя жизнь прошла полный круг. Словно все испытания достигли пика в бездне, где я оказалась. Я будто отошла и смотрела на картину целиком, могла ее увидеть. И мои глаза медленно расширились.

Саксы, убийца, мое похищение и поражение в бою сплелись в одно полотно. Как я могла быть так слепа? Я прижала ладонь в голове, разум работал изо всех сил. Я играла в шахматы со своей жизнью так долго, что забыла задать элементарный вопрос о моем скрытом противнике.

Зачем они хотели меня погубить?

Несмотря на все испытания, было в бедах кое-что общее, что я проглядела. Редкие извлекли бы выгоду из случаев, что чуть не убили меня. Я закрыла глаза, смутный силуэт врага начал обретать облик. Это был правитель, аристократ, который получил бы выгоду от моей смерти или похищения. Круг сужался до горстки королей и их наследников. Во-вторых, ему должно быть выгодно нападение саксов, ослабляющее соперников. Это убирало из списка всех из Аранрода и Дифеда, пострадавших в бою сильнее всех. И это был кто-то беспощадный, рискнувший использовать убийц и саксов для своих целей, но предпочитающий сражаться за маской тайны, а не бросать вызов открыто. Список подозреваемых был коротким.

Я видела только один вывод, но должна была убедиться. Я повернулась к своему стражу.

– Ахерн, позови священника! Скорее!

Аннвин вскинула бровь, понимающе улыбнулась, словно ощутила перемену во мне. У меня не было времени задаваться вопросами. Ахерн вернулся с отцом Давидом, тот задыхался. Я щелкнула пальцами.

– Отец, вы сами видели, как Морган пал в Кровавом сражении?

– Айе, Волк пронзил его своими руками.

– Но Малкольм убежал с епископом Грегори. Белин и саксы не преследовали их?

– Если подумать, так и было. Мне показалось это странным тогда, но в бою царил хаос. Откуда вы знали об этом?

– Я не знала.

Я нахмурилась. Все было хуже, чем я боялась. Все это время мой скрытый враг подкупал высокоранговых заговорщиков, играя против меня. Но автор плана по моей гибели был один, этот злодей собрал союзников, чтобы разобраться со мной и теми, кто мне дорог.