Текст книги "Меж двух огней (ЛП)"

Автор книги: Марк Ноче

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Даже у меня есть пределы. Моя вера ценит все живое, но я человек. Моему внуку угрожали до рождения. Мои клятвы о мирном отношении были бы нарушены, если бы мы тебя не вернули.

Я ухмыльнулась, взглянув на нее.

– Что вы говорите, Аннвин? Что вы пришли бы в Дифед с копьем и луком, чтобы спасти, если бы этого не сделал ваш сын?

Ее губы улыбнулись, но не глаза.

– Я благодарю богиню, что меня так не проверили.

Это была новая сторона Аннвин. Конечно, я знала ее меньше года, а она прожила долгую жизнь. Она могла быть интересной в молодости до того, как стала отшельницей. Когда она встретила Кадваллона и растила сына.

Аннвин странно скривилась, и улыбаясь, и хмурясь. Ее глаза смотрели на далекую сцену, которую я не видела.

– Я хотела подарить этот лук дочери, – начала она. – Его создал умелый мастер, изготавливающий луки, которого я когда-то любила. Но у меня забрали мою Ниниан.

Длинный лук был уже так знаком мне, но вдруг показался тяжелым в руках. Конечно, Артаган промолчал, увидев меня с ним во время осады. Он, наверное, узнал лук и знал, кому он предназначался.

– Ниниан, ваша дочь, – начала я, догадываясь. – Сестра Артагана?

– Он не произносит ее имя, и я редко это делаю, – призналась Аннвин. – Они были близки, хотя она была младше, и у них были разные отцы. Ее смерть чуть не свела моего сына с ума. Саксы потеряли сотни людей, потому что забрали у нас малышку. Вспоминать больно, но это сделало Артагана таким воином и лидером, какой он сейчас. И теперь лук попал в достойные руки. К королеве, правящей в стиле Старых племен.

Я посмотрела на свои ноги, не зная, что сказать. Я знала ее не долго, а Аннвин мне так много дала. Лук, предназначенный ее дочери, сына, которого должны были выдать за другую. Она даже напоминала мне мою маму. Ее.

– Зачем вы рассказываете мне это? – спросила я. – Вам больно это вспоминать.

– Да. Но, даже если все кажется мрачным, у всего живого есть цель, даже если ее не видно сразу. Думаю, ты теперь там, где когда-то в жизни была я. Окруженная врагами, пытающаяся родить ребенка в этом жестоком мире, найти при этом голос бога.

– Бога? – ответила я. – Я думала, вы поклоняетесь Богине Старых племен.

Она понимающе улыбнулась.

– Все едино. Священники не признают этого. Ты знаешь, что первые христиане на островах поклонялись и богине, и своему богу? Они сделали из наших духов своих святых, даже использовали троицу тайн нашей богини в своей религии. Все веры мира поклоняются одной божественной любви.

Мое сердце согрелось, она озвучила то, что я часто ощущала в жизни, но не могла выразить. Это была правда, иначе как столько валлийцев, особенно здесь, ходили в церковь, но делали подношения духам предков? И разве Дева, Божья мать, не была похожа на древнюю кельтскую Богиню? Я нежно коснулась руки Аннвин.

– У вас дар все красиво выражать, Аннвин. Надеюсь, мы будем чаще общаться.

– Я бы этого хотела, – ответила она, тепло сжимая мою руку.

Она развернулась, оставляя меня тренироваться. Я натянула тетиву, а она окликнула меня в темноте.

– Бранвен. Может, брат и предал тебя, но послушай мой совет. С любимыми не всегда просто. Что бы он ни сделал, он был для тебя важен. Не дай ему уйти из мира, не извинившись.

Аннвин ушла. Коридор под замком вдруг стал холодным. Я сжала губы, пытаясь вспомнить Ахерна так, чтобы не видеть день, когда он продал меня врагам. Я выпустила стрелу в мишень с такой силой, что она вонзилась по перья на конце. Сегодня я его точно слушать не стану.

* * *

Мой живот стал размером с большую дыню. Днем я шила у огня в комнате. Ровена и Уна плели шерсть в углу, болтая. Я шила у окна много месяцев, поля снаружи стали золотыми с осенней пшеницей, а потом побелели от снега. Днем я тренировалась с луком, на закате работала с иглой. Несмотря на мои худшие страхи, я дожила до восемнадцатого дня рождения, а теперь скоро стану матерью.

Мой гобелен занимал стену с одной стороны комнаты. С помощью Ровены и Уны мы пряли историю возрождения Аранрода шерстью и нитью. Три части изображали осаду, прибытие северных воинов и нашу с Артаганом коронацию. Было непросто получить нужные цвета в холодное время года, но нам помогали торговцы и монахи, проходящие мимо. Каждый цвет старательно подбирался. Огненный и золотой шелк для короны Артагана. Светлые нити для башен замка. Черная мешковина для моих волос.

В дверь постучали. Уна и Ровена перестали плести, Артаган тихо прошел в комнату. Он был хмурым, почти не отрывал взгляд от пола. На его щеках нынче часто была щетина, он забывал порой побриться. Мои фрейлины встали, присели в реверансах и ушли. Король дождался, пока их шаги на лестнице затихнут. Я отложила иглу и нить, он прошел по комнате.

– Почему ты так мрачен, любимый?

– Как ребенок?

– Мы оба в порядке. Еще несколько недель. Но ты пришел поговорить не об этом.

– Он все еще не говорит. Твой брат – упрямец.

– Полубрат, да. Упрямый и сильный.

Было больно говорить о нем. Мы избегали его имени, словно он был призраком. Он был закован в цепях почти девять месяцев, был близок к смерти. Хотя прошло много недель, совет Аннвин не покидал меня. Я схватила Артагана за руку.

– Позволь попробовать снова.

– В твоем состоянии? Я не пущу тебя сейчас в подземелье.

– Только он знает, кто стоит за покушениями на мою жизнь, когда я жила в Кэрвенте и когда саксы пытались поймать меня. Я должна знать, Артаган. Ради меня и ребенка.

– Он молчал всю зиму. Почему ты думаешь, что он заговорит сейчас?

– Позволь попытаться, Артаган. Прошу.

Он смотрел на ветер, гоняющий со свистом снег за окном. Не глядя на меня, он сжал мою ладонь и кивнул. Я отложила вышивку, поцеловала его в щеку и поспешила вниз, пока он не передумал.

Энид сопроводила меня к подземелью. Нас впустили, и мы остановились вдвоем у камеры Ахерна. Лучи света проникали в глубины древнего подземелья. Зеленые пятна были на стенах. Лицо Ахерна заросло бородой, толстые цепи приковывали его к камню. Энид пронзила пленника взглядом.

– Нужно было зажать ему пальцы тисками.

– Оковы в подземелье – уже пытка, – ответила я.

– Простите, королева. Я должна следить за замком.

Энид поспешила уйти. Артаган назначил ее сенешалем замка. Но она все равно чаще всего исполняла долг моего личного стража. Хотя я думала, что это из-за ребенка. Энид все равно холодно относилась ко мне, но я носила наследника Артагана, и Энид часто вела себя так, словно это ее ребенок. Верность ее была странной.

Я осталась наедине с полубратом, ветер холодил кожу. Я укуталась в шаль и какое-то время стояла в тишине. Ахерн не говорил. Он будто не дышал, но его глаза моргнули. Я выдохнула. Он просто решил сгнить в тишине. Я вставила факел в крюк на стене, его свет озарял темницу. Я коснулась ладонью живота.

– Повитуха говорит, мне скоро рожать. Я столько раз помогала с родами, но не рожала сама. Немного страшно.

Ахерн смотрел на пол, но я продолжала:

– Я уговорю короля, и ты сможешь привести себя в порядок и есть мясо, чтобы набраться сил.

– Нет.

Я вздрогнула от его хриплого голоса и склонилась ближе. Его голос хрипел, как у лягушки. Я склонилась к его лицу, боролась с желанием поморщиться. Его немытое тело воняло.

– Что ты сказал?

– Нет!

Он бросился вперед в оковах. Я отпрянула, сердце забилось быстрее, его цепи гремели о стене. Он не мог пройти дальше и обмяк на полу. Я вытерла пот со лба.

– Почему ты не позволишь помочь тебе?

– Потому что я заслуживаю этого! Я предал тебя. Где твоя ненависть? Ты ничего не чувствуешь?

– Ты предаешь себя, ведь молчишь и скрываешь того, что толкнул тебя на такое.

Он зарычал, глядя на угол. Его голос вдруг смягчился.

– Ребенок в порядке?

– Шевелится все время, – улыбнулась я. – Беспокойный, как отец.

– Мальчик или девочка?

– Скоро узнаем.

Ахерн опустил голову.

– Я должен был пойти с ними, людьми Оуэна, и сопроводить тебя в Дифед. Но ты сказала мне тем утром, что беременна, и я вернулся в Аранрод.

– Чтобы признаться Артагану, чтобы он успел спасти меня. В тебе еще есть добро.

– Нет во мне добра, Бранвен. Оставь меня гнить.

Я выдохнула носом. Я ходила по полу, тяжелые шаги эхом разносились по подземелью. Я ходила с Ахерном по кругу, но результата не было. Разве не было ключа, который откроет секреты его сердца? Его действия смогли навлечь беду и спасение на моего ребенка. Я хотела поцеловать его и свернуть шею одновременно. Я понизила голос, взяв себя в руки.

– Мой ребенок в опасности. Смерть уже идет по пятам.

– Тебе плохо?

– Нет, но, как только ребенок родится, те же враги, что хотели оборвать мою свободу, решат убить ребенка. Ребенок будет наследником престола Дифеда и Свободного Кантрефа. Все захотят убить его или схватить, пока в Уэльсе идут войны. Вряд ли мой ребенок проживет хотя бы год.

Я плохо осознавала свои страхи, пока не выразила их. Ахерн потрясенно смотрел на меня, зная, что я не обманывала. Я застыла и не пыталась сморгнуть слезы с глаз. Ахерн облизнул губы, его голос хрипел и дрожал.

– Я долго был Иудой в твоей свите, хотя сам не сразу понял это.

– Не понимаю тебя, брат.

– Я всегда был твоим верным стражем, но был верен и Дифеду. Когда я сопровождал тебя после брака с королем Морганом, я постоянно отсылал вести твоему отцу. Я докладывал о том, как ты, о месте, как он просил. А потом я узнал, что послания перехватывали.

– Кто?

– Сначала я не знал. Поверь, Бранвен, я не знал.

– Ахерн, ты не умеешь читать. Кто писал письма за тебя?

– Не настоятель. Думаю, у Падрэга были подозрения. Мне помогал епископ Грегори.

– Священник короля Моргана?

– Айе, он отсылал и получал послания.

– И все это время он был моим врагом?

Ахерн мрачно рассмеялся.

– Нет, девочка. Слушай. Епископ только писал. Кто-то еще читал письма. Я думал, атаки саксов были совпадением, но после убийцы в Кэрвенте у меня зародились подозрения. У твоего отца были свои планы, но он не стал бы вредить тебе. Ты была его трофеем, связью его королевства с Морганом. Нет, не король Вортиген делал тебя наживкой для саксов и убийц.

– Тогда кто? Скажи, Ахерн! Если не ради меня, то ради ребенка.

Ахерн вздохнул.

– Я не знаю точно. В том и проблема. Я узнал от Оуэна, когда он был в Аранроде. Он сам мне сказал. Твой отец понял, что кто-то читал послания от епископа. Восковая печать была подделана.

Я расхаживала по темнице, разум усердно работал. Каждый раз, когда Ахерн отчитывался отцу, кто-то читал письма и направлял саксов ко мне. По пути в Кэрвент, потом в форте Дин. Когда случалась беда, Ахерн был рядом или прибыл за день до этого. Но что-то не сходилось. Я вдруг нахмурилась и повернулась к Ахерну.

– Я понимаю, что ты верен мне и моему отцу, что ты разрывался между нами. Понимаю, ты стал пешкой человека умнее. Но я не понимаю, как ты мог отдать меня Оуэну! Тогда ты уже знал, что делал. Ты знал, что случится!

– Айе. Оуэн в тайне пришел ко мне за ночь до этого, чтобы установить ловушку. Сказать, что твой любимый сокол появился. Он предложил мне землю и титул лорда, но сказал, что это был приказ короля. И я должен был слушаться.

Ахерн опустил голову в ладони, дрожал, всхлипывая. Мои виски болели. Я не знала, жалеть его или ругать. Он много раз спасал мою жизнь, помог мне сбежать с Артаганом из Кэрвента. Он разрывался между верностью королю и мне, и это его подвело. Если бы только все тайны раскрылись от его признания! Теперь вопросов стало только больше. Кто читал его послания отцу? Кто использовал информацию, что передавал Ахерн? Кто-то делал из писем орудие для следующей ловушки.

Епископ. Никто не считал, что у него был хорошо развит разум. Падрэг часто ругал епископа за то, что он больше внимания уделял своим мальчишкам, а не Священному писанию. Но епископ мог быть ключом. Он читал и писал письма, мог отправлять их. Кто добирался до епископа? Мне стало не по себе.

Грегори был верен Моргану. Он сделал бы все, что приказал бы король. Морган мог легко прочитать каждое письмо. Как мог и его брат Малкольм. Но зачем? Морган должен был сохранять мою жизнь, ведь я была его женой и племенной кобылицей. Тогда Малкольм? Принц Кэрвента был опасен. Но все равно что-то не сходилось. Теперь я знала, как меня предали, но не знала, кто за этим стоял. Кто с самого начала желал моей гибели. Я поджала губы и прижала ладонь ко лбу. Лоб был горячим и тяжелым, как наковальня.

Комната кружилась перед глазами. Ахерн поднялся в цепях, попытался придержать меня. Его голос дрожал.

– Бранвен, ты в порядке? Стража! Стража! Королеве плохо!

Шаги стражей по лестнице. Ахерн смотрел на меня со страхом. Глупый. Он не понимал? Я прижала ладони к животу, схватки сотрясали кости. Ребенок шевелился во мне.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

599 г. нашей эры

17

Ребенок передвинулся от левой груди к правой. Он понюхал ее и принялся сосать. Птицы пели за окном башни, я сидела с сыном в кресле, солнце согревало его головку. На маленьком лобике торчали рыжие волосы. Я рассмеялась и коснулась его лба губами. Маленький Гэвин. Названный в честь самого смелого рыцаря короля Артура сэра Гэвейна. Артаган стоял на пороге, скрестив руки, и смотрел, как я кормила нашего мальчика.

– Почему ты смеешься? – улыбнулся он.

– Как у двух темноволосых людей может быть рыжеволосый ребенок?

– Ты уже три месяца так говоришь. У моего отца были рыжие волосы.

Гэвин покачивался в моих руках, его глаза прикрылись в дреме. Несмотря на бессонные ночи кормлений, я каждое утро радовалась своему сыну. У него был мой нос-пуговка и синие глаза отца. Я нежно погладила пальцем его мягкую щеку, рядом с ребенком мне дышалось легче. Артаган склонился ближе, глядя на сына.

– Как Ровена? – спросил он.

– Родила вчера. Девочку по имени Мина.

– Кинан – отец, да?

– Мне говорили, что в Свободном Кантрефе кровь матери важнее.

Я ухмыльнулась, Артаган сжал губы, изображая недовольство.

– Просто интересно. Можно отдать Гэвина Ровене, уверен, ей молока хватит на двоих.

– И не кормить моего кроху?

Артаган посмотрел на мою обнаженную грудь. Она каждый день наливалась, тяжелая от молока. Артаган едва мог убрать от меня руки, его синие глаза не отрывались от моего щедрого бюста. Неужели пару лет назад я была девушкой без груди, похожей на ворону? Я могла смеяться, но ладони Артагана оставляли меня в покое, только пока Гэвин сосал мою грудь. Мужчины не менялись. Им всегда нужна была грудь.

Гэвин уснул на моих коленях, я подняла воротник свободного платья. Артаган отвел взгляд, разочаровавшись, когда я затянула шнурок на воротнике. Я купалась в теплом свете весеннего солнца. Вокруг замка цвели поля. Артаган топнул ногой в углу, задумавшись. Я прижала ладонь к его груди.

– Что-то тебя тревожит, любимый.

– Ворон принес весть из Северного Уэльса. Леди Олвен и принц Рун сыграли свадьбу.

Я вдруг ощутила пустоту. Это была сильная пара. Я не сомневалась, что Олвен одна не останется. Мой муж все еще думал о ней? Конечно, нет, это глупо.

Но Артаган стучал кулаком по двери, прикусив губу. Мы не видели Олвен и Руна с того раза, когда Северный Уэльс прибыл на помощь во время осады Аранрода. Уже больше года. Красивый высокий Рун просил моей руки тогда. Леди Олвен думала, что Артаган сделает ее королевой Аранрода. Как странно изменились наши судьбы. Я смотрела на пол.

– Ты хотел бы жениться на ней? – сказала я, проявляя свои тревоги сильнее, чем стоило.

– Что?

– У тебя были бы все земли Свободного Кантрефа. А теперь Рун заберет ее территорию для отца.

Артаган опустился и обхватил ладонью мой подбородок. Он смотрел мне в глаза, гладил рукой мои волосы.

– Я выбрал тебя тогда и выбираю сейчас. Мое сердце принадлежит Бранвен Маб Керидвен, и больше никому.

Я невольно улыбнулась, услышав, как он назвал меня королевой фейри. Наши подданные здесь все еще так меня звали. Хотя с родов прошли месяцы, я сжала руку Артагана так же сильно, как когда рожала нашего сына. Мы были втроем в комнате, нам больше никто не был нужен во всем мире. Интересно, были бы мы не так счастливы, если бы родились на ферме? Я поцеловала Артагана, и наши губы согревал свет солнца.

У нас появился ребенок меньше, чем через год после свадьбу. 599 год уже казался лучшим в моей жизни. Я улыбнулась Гэвину, спящему у моей груди.

Вдали раздался рожок. Пронзительный звук заставил меня задрожать. Гэвин пошевелился в моих руках. Я встала, чтобы пройтись и успокоить его. Артаган выглянул в окно, держась за меч. Его голос был мрачным.

– Маяки в горах горят. Опасность близко.

Три столба дыма поднимались над холмами, ближайший костер горел, как рубин в лесу. Хорошо, что Энид убедила Артагана в своей правоте и установила посты в горах. После моего похищения никто не хотел попасть в ловушку врага. Какой бы ни была опасность, она шла к нам при свете дня, а не подкрадывалась в ночи.

Артаган кричал двору. Десятки лучников в зеленом спешили на стены. Энид смотрела на маяки с южной бойницы и махала Артагану присоединиться к ней. Он повернулся ко мне и вытащил меч.

– Оставайся там. Никому дверь не открывай.

И он пропал на лестнице, а я заперла дверь за ним. Кинан и Эмрюс присоединились к нему, он поднялся на стену к Энид и другим лучникам. Угроза, похоже, шла с южной стороны.

Стук в дверь.

Я прижала Гэвина к себе и замерла. Кулак застучал по двери снова. Кто пришел за мной? Королева в своем замке не должна была бояться открывать дверь спальни. Я глупила. И все же я опустила Гэвина в колыбель и прошла к двери. Я схватила лук со стены и открыла дверь.

– Миледи?

Я выдохнула, узнав голос Ровены. Я впустила ее, она прижимала свою малышку к груди. Мина лепетала в руках матери. Я заперла дверь.

– Ровена, что привело тебя сюда?

– Я все еще ваша фрейлина, да, ваша светлость? Даже с ребенком я должна помогать вам.

– Где Уна?

– Не знаю, миледи.

– Я начинаю беспокоиться. Уна ушла по делу в соседнюю деревню больше недели назад, и с тех пор ни слова.

– Я бы не переживала, – пожала плечами Ровена. – Уверена, она скоро вернется.

Ровена отвела взгляд, скрывая лицо. Она не рассказывала мне об исчезновении Уны, но я ощущала, что это не опасная проблема, так что не спорила. Пока что. Малышка Мина ворочалась в ее руках, а я начала смутно догадываться. Уна и Ровена вместе делили сэра Кинана как возлюбленного. Пока он не стал отцом дочери Ровены. Может, теперь женщины были не так близки.

Но это могло подождать, пока мы не прогоним чужаков от ворот. Я усадила фрейлину на кровать.

– Я в порядке, Ровена. А тебе не стоит вставать.

– Моя мама работала на полях через день после моего рождения. Я уже отдохнула.

– Уверена, бояться нечего, – я старалась звучать увереннее, чем ощущала себя. – Замок хорошо защищен.

– Вы не узнали звук, моя королева? Только один лорд в Уэльсе использует такой рожок.

Мои вены похолодели. Я повернулась к окну и прижала ладонь к камню. Из леса вышел большой отряд, они шли к вратам замка. Я бросила лук и прошла к Гэвину в колыбели. Над всадниками развевались знамена Южного Уэльса с красным драконом.

– Ровена, мой бывший муж вернулся для мести?

– Не знаю, миледи. Но это не его рог. Так звучит рог лорда Кэрлеона. Это принц Малкольм.

На моем лбу проступил пот. Малкольм? Еще хуже.

От мысли, что он за стенами замка, где спал мой ребенок, я стиснула зубы. Я подняла лук и побежала к двери, схватила колчан. Судьба была мрачной, но я не буду прятаться в комнате, как испуганная овечка. Я направила палец на Ровену, мой голос дрожал.

– Присмотри за моим малышом! Ни за что не открывай дверь.

Я сама не последовала этому совету, но закрыла дверь и побежала по лестнице раньше, чем Ровена могла ответить. Я знала свое место. На стене, защищая мужа и сына. Я всажу стрелу в сердце принца Малкольма, если нужно. Пора ему увидеть, как сражается мать Свободного Кантрефа, когда защищает дитя. Артаган прищурился, когда я забралась на стену. Он с трудом говорил тихо.

– Бой – не место для кормящей матери!

– Я буду судить, что может, а что не может делать мать. Почему мы еще не выпустили стрелы?

Артаган не мог парировать, хоть и побагровел. Энид склонилась с копьем в руке и луком в другой.

– Они подняли белый флаг. Они хотят переговоры.

– Я дам им ответ, – фыркнула я, поднимая лук.

– Стойте! – крикнула Энид. – Что-то не так. Они привели около сотни солдат, этого мало для осады. Если они хотят зла, они привели бы больше людей.

– Если бы они хотели добра, они оставили бы нас в покое.

Я смотрела на лес и думала, сколько отрядов Малкольм скрыл за деревьями. Вряд ли Малкольм пришел бы с белым флагом, зажав хвост между колен. И почему не Морган? Король-молот явно что-то задумал.

Всадники Малкольма встали большим полукругом перед нашими стенами, их кольчуги сверкали в свете полудня. У них не было быстрых лошадей или длинных копий, как у всадников севера, но в бою на ногах солдаты юга в броне были вдвое сильнее. Я надеялась, что наши стрелы пронзят их броню, если потребуется.

Артаган спустился по ступенькам во двор, сел на Мерлина. На того коня, на котором мы сбежали из Кэрвента. На коня, принадлежавшего Королю-молоту. Артаган приказал стражам открыть врата.

– Я встречу их. Один.

– Чтобы тебя раздавили? – фыркнула я. – Нет уж. Мы встретим их вместе.

Я свистнула своей пони и забралась на Гвенвифар рядом с ним. Энид, Эмрюс и Кинан оседлали своих лошадей и присоединились к нам у врат. Артаган впился пятками в бока коня. Он ворчал едва слышно:

– Что толку быть королем, если тебя никто не слушает?

Мы с Кинаном улыбнулись. Юный рыцарь поднял над нами знамя зеленого дракона. Мы выбрались на изумрудные луга за стенами Аранрода и остановились перед воинами юга с их кроваво-красными знаменами. Люди выглядывали из домов и из-за стен замка, смотрели из-за закрытых дверей и из щелей.

Принц Малкольм не изменился. Ухоженная версия старшего брата. Он оскалился при виде меня. Его стражи окружали его, темные глаза следили за нами из прорезей в шлемах. Наши пони оскалили зубы. Обе стороны молчали.

Малкольм скользнул по мне взглядом. Мне все еще казалось от этого, что я обнажена. Моя шея покраснела, но я впилась в поводья одной рукой, в другой неся лук. Я не была больше испуганной женой короля, которую он знал в Кэрвенте. Артаган прошел вперед. Малкольм скривился, узнав коня брата. Блэксворд ухмыльнулся, вдруг выглядя как рыцарь, каким был, когда скрестил мечи с Малкольмом много месяцев назад.

– Ты далеко от своих границ, принц, – начал Артаган.

– У меня срочное дело к лорду Аранрода.

Малкольм с горечью сглотнул. Конечно, обращаться так к Артагану ему не нравилось. Я прищурилась, следя за Малкольмом. Откуда вежливость? Малкольм не вел себя так раньше. Он бы скорее обменялся ударами с Блэксвордом, чем задушевно общался с ним. Артаган улыбнулся, наслаждаясь неудобством принца.

– Нынче я – король Артаган. Я не скрываю ничего от подданных. Говори свободно.

Малкольм сжал в кулак поводья, процедил сквозь зубы:

– Мой брат, король Морган, зовет на помощь. Армия саксов прошла на земли Уэльса. Нам нужна помощь каждого.

Мы с Артаганом переглянулись. Малкольм явно шутил. С каких пор могучий Король-молот звал на помощь? Что-то ужасное случилось в Южном Уэльсе, раз Морган отправил брата молить о помощи бывшего врага. Артаган издал смешок.

– Твой брат зовет меня на помощь? Меня. Он все еще готов платить за мою голову?

– Старые распри в сторону, – возразил Малкольм. – Десять тысяч саксов напали вчера на форт Дин. Они убили отряд и сравняли все с землей. Они идут в Кэрвент, пока мы говорим.

Моя кожа заледенела. Рыцари Артагана шептались. Десять тысяч? Малкольм, наверное, преувеличивал. Такая сила могла покорить весь Уэльс до осени. Я склонилась в седле, не веря Малкольму.

– Форт Дин точно пал? А лорд Гриффис?

– В заложниках у главы Беовульфа, насколько мы слышали.

Я закрыла глаза. Печальная судьба хорошего человека. Лорд Гриффис всегда был добр ко мне. Мы с Артаганом танцевали впервые под его крышей. А теперь благородный мужчина был точно цепями скован, как пес, в телеге Волка. Игрушка для варваров, пока они буйствовали в Уэльсе. Артаган направил палец на принца.

– Десять тысяч? Невозможно. Саксов на наших границах было намного меньше.

– Теперь их столько. Это теперь не только западные саксы Волка. Он объединился с королем англосаксов, Пендой, который идет с ним. Никогда еще королевства саксов не объединялись так против нас. Наши скауты говорят, что среди них воины с топорами, метатели копий и воины в тяжелой броне. Со времен Артура саксы так не нападали.

– А твой брат возомнил себя новым Артуром? – парировал Артаган. – Щелкнул пальцами, и мы побежали на помощь. Дураком меня считаешь? Я не буду лить кровь своих воинов, чтобы защитить замок Короля-молота. Он пытался забрать мою жену. Я обязан прислать твою голову ему в корзинке.

Артаган выхватил меч. Люди Малкольма подняли в ответ копья. Энид, Эмрюс и Кинан вытащили луки. Я закатила бы глаза, если бы эти минуты не решали нашу судьбу. Они были воинами, но у них не было навыков для переговоров.

Я повела свою пони между двумя группами и вытянула руки к обеим сторонам. С одной стороны в меня целились копья Южного Уэльса, с другой – луки Свободного Кантрефа. Я повысила голос.

– Прекратите безумие! У меня больше причин злиться на короля Моргана, чем у всех, но мы не будем проливать кровь здесь. Не под белым флагом, не в то время, когда саксы идут по Уэльсу. Своими ссорами вы оказываете варварам услугу. Нам нужны все воины Уэльса.

Артаган с потрясением опустил меч.

– Ты же не веришь его лжи?

– Если бы он хотел обмануть, Морган прислал бы ворона, священника или кого-то из Дифеда, – ответила я. – Но он отправил единственного брата, зная, что мы можем убить его или взять в плен. Это отчаянный, но честный поступок.

Малкольм прошел вперед, заставив своих людей опустить оружие.

– Мы разослали весть по Уэльсу, – добавил он. – Вортиген из Дифеда пообещал прийти, епископ Грегори отправился в Северный Уэльс просить о помощи.

– Северный Уэльс не придет, – отмахнулся Артаган.

– Придет, если вы придете, – ответил Малкольм. – Иначе саксы разобьют наши королевства по одному. Если мы не выступим против них сейчас, все потеряно. Они поднимут свои знамена над нашими замками.

– И кто будет командовать армией Уэльса?

– Все короли на равных.

– Я поверю, когда увижу.

Артаган убрал меч и скрестил руки. Малкольм вскинул руки. Они оба пустили бы друг другу кровь, а не боролись бы с врагом. Но принц был прав. Мы не могли сидеть за стенами и ждать в осаде. Саксы измотают нас, а потом у нас закончатся воины и хлеб.

Воины юга и Свободного Кантрефа шептались, вспоминая проступки друг друга. Я вскинула руку и ждала, пока обе стороны притихнут. Я повернулась в седле и строго смотрела на Малкольма.

– Принц, скажите своему королю, что наш ответ прибудет под стены Кэрвента через пару дней. Или придет наша армия, или приду я сама.

* * *

– Саксы!

Голос Энид разнесся по лесу, она указала на долины. Мы с Артаганом остановились на краю леса, щурясь в рассветном тумане у реки. Сначала было видно только тонкий туман и серую реку. Доносился стук барабанов и щитов. Высокие пики пронзали туман, некоторые были с кровавыми, золотыми и оранжевыми знаменами. Цвета племен саксов. Я сглотнула. Тяжелая поступь людей в броне эхом разносилась над долинами.

Вдали было видно силуэт Кэрвента. Его башни и стены напоминали ряд каменных зубов. Если бой пройдет плохо, хватит ли в замке места для всех отрядов? Это будет медленная смерть от голода, в нас будут бросать камни. Нет, лучше биться открыто, рискнуть всем в сражении с врагом. Артаган коснулся моей руки с теплым взглядом.

– Уверена? – спросил он.

Я сжала его ладонь. Когда я последний раз была в чем-то уверена? Но уходить было поздно. Может, у нас и не было выбора. Но какой я была матерью? Я оставила сына Ровене, чтобы быть с мужем на поле боя. Я боролась сегодня не только ради своей жизни, но и ради сына. Я должна была здесь биться за его будущее. Если мы проиграем, больше не будет свободного Уэльса, где он вырастет.

Была ли я уверена, что мы сделали правильный выбор? Я кивнула мужу.

– Уверена. Остальное в руках бога.

Артаган поцеловал мою щеку. Он повернулся к своим людям и помрачнел. Он уже не был моим мягким возлюбленным, а был воином, королем. Он выхватил меч и обратился к колонне лучников, что были без коней. Высокие лучники в зеленом и женщины с березовыми луками, как у меня. Голос Артагана был громким:

– За Аранрод! За Свободный Кантреф! За Уэльс! За Маб Керидвен!

– Маб Керидвен! – ответили хором воины.

Мурашки бежали по моей коже. Мое прозвище стало для них чем-то большим. Боевым кличем, дающим свободу. Артаган впился пятками в бока коня, бросился на долину, его отряды бежали за ним. Я ехала рядом с колонной и следила, чтобы никто не отстал.

Пришли все, кто мог. В толпе были знакомые лица. Фермеры, охотники, кузнецы. Отцы, братья и сыновья женщин, что помогали возродить Аранрод. Теперь мы защищали Кэрвент, но не ради короля Моргана, а ради судьбы Уэльса. Всего Уэльса. Эмрюс, Кинан и Энид кивнул мне, проходя мимо со своими отрядами. Последним шел одинокий солдат без коня, копье и щит впечатляли, несмотря на его длинную бороду и спутанные волосы. Ахерн остановился у моей пони, чтобы перевести дыхание.

– Воздух подземелья испортил мне легкие. Боитесь, что я сбегу, моя королева?

– Король Артаган предложил тебе свободу за то, что ты присоединишься к бою.

– Я не просил свободы. Просто хочу сразиться на вашей стороне снова. Может, все станет, как прежде, сестра?

Я долго смотрела на него и развернула пони.

– Не отставай, страж. Кто-то должен следить за тобой.

Он улыбнулся и кивнул, а потом посерьезнел. Он радовался снова быть рядом со мной, бежал возле моей горной пони. Как странно переплетала наши жизни судьба. У нас был один отец и разные матери, мы были близкими как родня, потом врагами, теперь снова союзниками. Судьба не переставала крутиться.

В долине отряды короля Моргана стояли в шахматном стиле под знаменами с красным драконом. Тысячи воинов с отполированными копьями и шлемами. Понадеемся, что этого хватит против отрядом саксов. Длинный ряд копейщиков со щитами стоял рядом с ними. Сыновья Дифеда. Мое сердце забилось в такт стучащим копытам моей пони. Я давно не видела отца, но было приятно сражаться рядом с воинами с моей родины.

В центре поля встретились воины со знаменами короля Моргана. Отец и мой бывший муж будут там. Я сглотнула, сжимая лук. Я лучше выступлю против сотни саксов чем буду смотреть в лицо отцу или Моргану. По спине пробежал холодок. К концу дня желание может исполниться.

Я мчалась на Гвенвифар, присоединилась к Артагану и его воинам под знаменами зеленого дракона. Ахерн бежал с красным лицом, стараясь не отставать. Артаган приказал воинам остановиться, желая двигаться в одиночку. Я ехала рядом с ним. Мы встретим судьбу вместе. И все же спину покалывало, сотни луков и тысячи копий скоро сойдутся в бою.