Текст книги "Принц Терний"

Автор книги: Марк Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

45

Люблю горы, всегда любил. Могучие труднопроходимые нагромождения скал, взмывающие вверх, преграждающие дорогу путникам. Великолепно. Хотя самому взбираться по ним – совсем иное дело. Вот это терпеть не могу.

– Какой, черт возьми, толк в лошади, если мне приходится самому тянуть проклятое животное, как только дорога идет на подъем, пусть даже совсем небольшой.

– По правде говоря, принц, тут он, скорее, крутой, – поправил меня Макин.

– А всему виной сэр Алэн, выбравший себе придурковатую лошадку. Надо было оставить себе клячу, на которой я сюда приехал.

В ответ – молчание и только натужное дыхание Макина.

– Я собираюсь при случае нанести визит барону Кеннику по поводу его мальчишки, – сказал я.

Я оступился на случайном камне и, громыхая доспехами, рухнул.

– Не двигаться. Вы под прицелом. По три лучника на каждого, – послышался голос сверху, оттуда, где лунный свет едва касался груды камней.

Макин медленно выпрямился, предоставив мне возможность самому подняться на ноги.

– Доброго человека из Анкрата сразу распознаешь, – сказал я погромче, чтобы было слышно как можно дальше. – Если вы собираетесь кого-то пристрелить, то предлагаю вот этого конягу. Цель самая крупная, к тому же ублюдок ленив.

– Положите мечи.

– У нас всего один на двоих, – ответил я. – Поэтому не горю желанием его лишиться. Давай забудем про это, и ты отведешь нас к командиру Дозора.

– Положите…

– Да-да, ты уже говорил. Посмотри внимательней. – Я выпрямился и постарался повернуться так, чтобы на меня падал лунный свет. – Принц Йорг. Собственной персоной. Столкнул прошлого командира Дозора в водопад. А теперь отведи меня к Коддину, пока я не рассердился.

Взаимопонимание было достигнуто, и вскоре двое взяли под уздцы лошадь Алэна, а остальные освещали нам путь прикрытым тряпицей фонарем.

Нас привели в лагерь, расположенный в нескольких милях по ходу движения. В ложбине у основания горы разместился отряд человек из пятидесяти. Местность называлась Брот Хилл, как пояснил командовавший группой сопровождения. Приятно сознавать, что хоть кто-то знает, где мы находимся.

Дозорные подвели нас к охране лагеря, условным свистом обозначив свое присутствие. Кругом сплошная темень, что было весьма благоразумно, если вспомнить, что Логово находилось всего в шестнадцати милях.

Мы проходили мимо спящих дозорных, переступая через крепления разномастных палаток командования.

– Поддайте света! – потребовал я достаточно громко, чтобы разбудить тех, кто еще не проснулся. Принц заслуживает фанфар. – Света! Ради бога! Ренар даже не догадывается, что вы пересекли его границы. Он собирается проводить рыцарский турнир в тени замковых стен.

– Его-то я и жду.

Я узнал голос:

– Коддин, вот и ты!

Все засуетились, зажигая фонари. Светлячки, пробуждающиеся в ночи.

– Ваш отец настоял, принц Йорг. – Командир Дозора, пригнувшись, вышел из палатки. Лицо серьезное. – Должен доставить ему вашу голову, остальное не требуется.

– В охотку сварганю это за вас. – Райк, вошедший в свет фонаря, показался даже крупнее, чем я его помнил.

Присутствующие расступились, и из сумрака вышел Горгот, тоже показавшийся огромнее, даже больше Райка. Ребра выступали из грудной клетки подобно когтям на лапе.

– Принц Тьмы, время платить по счетам.

– Головой? – Я положил ладонь на горло. – Думаю, пусть она лучше побудет со мной. – Повернулся, заметив подошедшего Толстяка Барлоу, в каждой руке у которого было по буханке хлеба. – Полагаю, дни милости его величества короля Олидана ко мне безвозвратно прошли, – сказал я. – По правде говоря, сам утомился ждать, когда он помрет. Следующая победа будет за мной. Очередное сокровище, которым завладею, останется в этих руках и в руках тех, кто мне служит.

Горгот смотрел невозмутимо, маленький Гог наблюдал из полумрака. Элбан и Лжец локтями прокладывали дорогу в плотном кольце дозорных.

– И что же это за сокровище, Йорс? – спросил Элбан.

– Увидишь, как только солнце встанет, старикан, – обнадежил я. – Думаю захватить высокогорье Ренара.

– Во-во, говорил же, лучше нам его поймать, – произнес Райк, стоя позади меня. – За его голову объявлена награда. Король не постоял за ценой! – Он развеселился, выдав свое коронное «кхе-кхе-кхе», словно подавился рыбной костью.

– Забавно, ты решил пойти по стопам Прайса, брат. – Я продолжал стоять к нему спиной. – Как раз недавно мы с Макином вспоминали о том, что когда-то произошло у «Трех лягушек».

Он тут же оборвал смех.

– Не буду лукавить, задача непростая. – Я изящно обернулся, чтобы заглянуть в лица тех, кто окружал нас. – Я собираюсь отобрать графство у Ренара и сделать его своим. Те, кто поможет мне в этом, станут придворными рыцарями.

Я отыскал взглядом Коддина. Он привел с собой братьев, желая поддержать меня, но как далеко он готов пойти – вот в чем вопрос. Предсказать его действия я бы не взялся.

– Что на это скажешь, командир? Последует Лесной Дозор за своим принцем еще раз? Станете ли проливать кровь во имя мщения? Ради праведного возмездия за мою королеву-мать? За брата, который должен был бы наследовать трон Анкрата в случае моей гибели?

В мерцающем свете фонаря я заметил, как дернулись мышцы на скулах – единственное, что он себе позволил. После затянувшейся паузы он заговорил:

– Я смотрел на Геллет. Видел Красный Замок и солнце, упавшее среди гор, испепелившее даже скалу. Впечатляющее зрелище.

Присутствующие закивали в знак согласия. Коддин поднял руку.

– Но те, кто ближе к королю, должны нести большую ответственность. Король обязан быть пророком на своей земле, – говорил он убежденно.

Мне не больно понравилось, куда он клонит.

– Дозор послужит, если… братья с дороги останутся верны вам, после того как узнают, что им предстоит сделать, – заключил он. Его глаза неотрывно следили за мной, сам он оставался спокойным и непреклонным.

Я повернулся так, чтобы видеть Райка – глаза на уровне его груди. От него несло чем-то отвратительным.

– Господи Исусе, Райк, ты воняешь, словно огромная куча дерьма.

– Чт… – Он набычился и ткнул грязным пальцем в сторону Коддина. – Он балакает: надо сперва договориться с братьями. А я это уже сделал! Теперь братья станут делать только то, что я им скажу. – Он осклабился, обнажая дыру от зубов, выбитых мной под горой Хонас.

– Как и обещал вам, я не стану лукавить. – Я развел руками. – С этим покончено. Вас на мякине не проведешь, братья мои. То, что я намеревался просить у вас, свело бы вас в могилу. – Я сжал губы, будто что-то обдумываю. – Нет, я не стану этого просить.

Райк набычился еще сильнее.

– Чего не станешь просить, крысеныш?

Я коснулся двумя пальцами своей груди:

– Собственный отец вонзил в меня нож, Малыш Райки. Вот сюда. Отчего любой протянул бы ноги. Ты выведешь братьев на дорогу. Отправишься с ними в путь. Разобьешь пару голов, вылакаешь несколько бочонков, и может статься, что приставленный к тебе ангел-хранитель поспособствует мерзавцу и твои лапы загребут серебро.

– Ты не против, чтобы мы отчалили? – медленно произнес он.

– Сам я поеду к Лошадиному Берегу, – продолжил я. – Вот туда, – и указал пальцем.

– И что станешь там делать? – спросил Райк.

– Прихвачу с собой командира Дозора Коддина. Может, смогу помириться с отцом.

– Черта с два тебе! – Райк врезал Барлоу по руке. Ударил не по злому умыслу, просто его переполняла природная жестокость. – Ишь как гладко у тебя выходит, маленький ублюдок. Все бы тебе выпендриваться, шельмуешь, припрятав тузы. Мы потащимся в пыли и грязи к Лошадиному Берегу, а ты потом станешь важничать, строя из себя птицу высокого полета с золотым кубком в руке и шелковой тряпицей, чтобы подтирать задницу. Ну нет! Я буду всегда рядом, чтобы следить за тобой, пока не получу то, что мне причитается.

– Обращаюсь к тебе как к брату. Ты, уродливая куча дерьма, вали сейчас, пока есть возможность, – посоветовал я.

– Пошел на хер! – Райк изобразил победный оскал.

Я махнул на него рукой:

– Людям Коддина к турниру близко не подобраться. А такому перекати-полю, как мы, кого судьба бросает от одной армии к другой в самую гущу событий, где пахнет деньжатами, льется кровь и есть доступные бабенки, все нипочем. Братья могут раствориться на турнире среди подобного им сброда, оставшись незамеченными. Когда я выполню задуманное, до приезда Дозора мне потребуется ваша помощь. Нужно, чтобы вы придержали ворота Логова несколько минут. Это будут самые кровавые минуты в вашей жизни.

– Ну, мы-то продержимся, – заявил Райк.

– Продержимся, в чем вопрос. – Макин поднял свой цеп.

– Продержимся! – взревели Элбан, Барлоу, Лжец, Роу, Красный Кент и еще дюжина братьев слева от меня.

Я снова повернулся к Коддину:

– Думаю, они продержатся.

49

– Сэр Алэн Кенник, баронет.

И вот я там, куда стремился: подъезжаю к турнирному полю, чтобы занять свое место, со всех сторон меня сопровождают вялые аплодисменты.

– Сэр Аркл, третий сын лорда Мерка, – объявил глашатай следующего участника.

Сэр Аркл, проследовавший за мной на поле, был вооружен булавой. Участники Общей Схватки выбрали разнообразное оружие, чтобы справиться с доспехами противника. Топор, булава, цеп использовались для того, чтобы переломать доспехи и кости. Когда сражаешься против облаченного в полную амуницию бойца, обычно дубасишь его до той поры, пока не искалечишь, а уж потом, при желании, можно нанести смертельный удар кинжалом, вонзив его между латным воротником и нагрудником или в прорезь для глаз.

У меня был только мой меч. Ну ладно, не мой, но меч Алэна. Если у него имелось какое-то подходящее для Общей Схватки оружие, то оно, без сомнения, осталось у сбежавшей свиты.

– Сэр Джеймс из Хея.

Огромный детина в измятом нагруднике, он держал наготове свой тяжеленный топор с шипом-клевцом на обухе позади.

– Уильям из Бронда, – высокий, с кроваво-красным вепрем на щите и шиповатым цепом.

Участники продолжали прибывать. Чертова дюжина. Наконец все мы разместились на поле. Счастливая дюжина. Рыцари из разных земель, облаченные в боевые доспехи. Молчание прерывалось лишь негромким ржанием лошадей.

В дальнем конце поля под тенью замковых стен располагались пять рядов сидений. В центре стоял стул с высокой спинкой, задрапированный имперским пурпуром. С него поднялся граф Ренар. Рядом на обычной скамейке расположился Корион – незаметная фигура, притягивающая взгляд, как магнит железо.

С расстояния в двести шагов я не мог рассмотреть на лице Ренара ничего, кроме блеска глаз под золотым венцом и водопада черных волос.

– Приступайте! – Ренар взмахнул рукой.

Один из рыцарей, пришпорив коня, направился прямиком ко мне. Имени его я не запомнил, обратив внимание лишь на тех, кого объявляли вначале.

Остальные тоже времени даром не теряли и приступили к поединкам. Я успел увидеть, как Уильям из Бронда ударом цепа выбил кого-то из седла.

У моего противника был шестопер, крепко зажатый в руке, сталь латной рукавицы отполирована до ослепительного серебряного блеска. Приближаясь ко мне, он издал воинственный клич, размахивая над головой булавой.

Я поднялся в стременах и, подавшись вперед, сделал выпад выпрямленной рукой. Меч Алэна попал точно в щель шлемной решетки.

– Сдаешься?

Естественно, он уже ничего не мог ответить, поэтому я позволил ему грохнуться с лошади.

На пути возник еще один рыцарь, умело увернувшийся на своем скакуне от неистовства сэра Уильяма. На меня он даже не взглянул.

Со спины латная кираса оставляет зазор, чуть ниже почек. Если все хорошо подогнано, то жизненно важные органы между наспинником и седлом прикрывает кольчуга. Такая кольчуга у этого рыцаря имелась, однако сталь Зодчих с легкостью рассекла ее. Рыцарь свалился с выражением изумления на лице, оставив меня один на один с Уильямом.

– Алэн! – Его голос звучал так воодушевленно, будто праздник наступил.

– Знаю, я тоже его ненавижу.

Я поднял забрало.

Цеп – это оружие, которое всегда должно находиться в движении. Об этой важной детали сэр Уильям напрочь забыл, удивленно уставившись в лицо незнакомца. Я не мог не воспользоваться такой возможностью и резко пришпорил лошадь Алэна. Надо отдать ей должное – на этот раз животина повела себя достаточно шустро, и я обрушил меч Алэна на сэра Уильяма.

На турнирах не принято устраивать кровавую бойню. Очень редко в Общей Схватке кто-то погибает, чаще это происходит на следующий день по вине лекарей. В основном противников выбивают из седла или оглушают. Несколько переломов и множество ушибов – обычные утешительные призы для тех, кто проиграл. Слишком кровожадного рыцаря потом ожидает встреча с друзьями или родней противника при крайне неприятных обстоятельствах.

Естественно, у меня на этом турнире были совсем другие планы. Чем меньше противников после схватки сможет держать оружие, тем лучше. Кроме того, палаш создан не для простого устрашения. Он создан для убийства.

Сэр Аркл бросил мне вызов, несясь галопом почти через все поле, эдакий рыцарь, разящий всех на своем пути. Когда он, заметно сократив расстояние, стал ловко размахивать булавой не в такт движению лошади, все это выглядело пугающе мастерски.

Если на тебя с грохотом несется тяжелый боевой конь и у тебя не возникает мимолетной мысли развернуться и бежать, считай, что ты – труп. Почти полтонны истекающих потом мышц и костей, которые скачут на тебя с громким пыхтением, готовые к лобовому столкновению, – такую мощь ничем не остановить.

Я свалился с седла, когда сэр Аркл оказался в непосредственной близости. Он был к этому готов. Я не просто пригнулся, а упал. Согласен, это было больно. Но не настолько, чтобы помешать мне рубануть древним мечом Алэна в размытое пятно молотящих копыт.

Поступать так на турнире тоже не принято. Ты сражаешься с противником, но не с лошадью. Хорошо обученные боевые кони пугающе дороги, поэтому будь уверен, что, если повредишь одного из них, владелец потребует возмещения убытков.

Выругавшись, я выпрямился. С ног до головы я был забрызган кровью коня.

Сэр Аркл лежал под своей лошадью в гробовой тишине, совершенно неподвижный, в отличие от ржущего и дергающегося скакуна.

Многие животные, несмотря на ужасные страдания, переносят их молча, но уж если вздумают жаловаться, то хоть святых выноси. Если вы когда-нибудь слышали вопли кроликов, перед тем как их прирежут, то знаете, какой шум могут наделать даже такие маленькие существа. Мне хватило двух ударов, чтобы навсегда успокоить коня Аркла. Еще два потребовалось, чтобы отрубить ему голову.

Когда я закончил, то превратился в настоящего Красного Рыцаря – доспехи покрывала алая кровь. В нос ударило зловоние битвы, ее кровь и дерьмо, на губах чувствовался привкус соленого пота.

Немногие из нас оставались в пределах турнирного поля. Сэр Джеймс, возвышаясь над поверженными рыцарями на дальнем конце поля, сражался с обладателем огненно-бронзовых доспехов. Неподалеку выбитый из седла рыцарь с боевым молотом только что свалил с ног своего противника. Вот, собственно, и все.

Рыцарь с молотом, хромая, направился ко мне, железные латы вокруг его колена были изогнуты и скрипели.

– Сдавайся.

Я не шелохнулся. Даже не вскинул меч.

Мгновения тишины. Ни единого звука, если не считать отдаленного лязга – это сэр Джеймс свалил с ног своего противника.

Ни единого звука, кроме едва слышного стука капающей с моего нагрудника крови.

Тот, что шел с молотом, опустил его.

– Да ты не Алэн Кенник. – Он развернулся и пошел к белой палатке лекарей.

Опять я запутался в своих желаниях. Мне хотелось продолжить драку, но следовало решить, что лучше: молот между глаз или новая встреча с Корионом. Казалось совершенно невероятным, что он до сих пор не замечает меня, неужели эти бесстрастные глаза в первый же миг не разглядели под доспехами Алэна правду? Я посмотрел на трибуны вблизи. Корион наблюдал за мной, все они глазели на меня, но ведь это был именно тот человек, который дал мне силу, чтобы победить брата Прайса; он нашептывал из терновника, контролировал каждое мое действие, дергал за невидимые веревочки. Может, это он притащил меня сюда, словно куклу?

Сэр Джеймс из Хея прервал мои размышления. Он спешился, видимо опасаясь за своего коня, и стал неотвратимо приближаться. Солнечный свет высветил несколько царапин на доспехах. Его тяжелый топор сегодня поработал отменно. На латах виднелась кровь.

– Ну и страшилище же ты, – сказал я ему.

Он приближался, обходя труп лошади Аркла.

– Да ты еще и немой? – вопрошал я.

– Сдавайся, мальчишка, – потребовал он. – Это твой единственный шанс.

– Не совсем уверен, есть ли у нас выбор, Джеймс, не говоря уже о шансах. Тебе следует почитать…

Он рванулся вперед, в воздухе мелькнул топор. Мне удалось блокировать удар, но меч я не удержал: правая рука онемела до запястья. Следующим взмахом топора он едва не снес мне голову, его сила была поразительной. Я отпрянул в сторону, ровно на полдюйма, и отступил на шаг.

Сэр Джеймс приготовился к очередному удару. Вот тогда я понял, что чувствует корова, когда перед ней возникает забойщик скота. Может, я заслуживаю порицания за все красивые слова о страхе и острых клинках, но теперь, стоя с пустыми руками перед мясником Джеймсом, я испытал внезапный приступ здорового ужаса. Не хотелось закончить свой жизненный путь разрубленным надвое перед ликующей толпой, умереть перед незнакомцами, которые даже не знают моего имени.

– Погоди!

Но он не остановился. Быстро приближался. Если б я не споткнулся, когда пятился, то меня бы разрубили на две части или больше, впрочем, мне это было бы уже без разницы. Я упал на спину – чуть дух не вышибло, а сэр Джеймс проскочил еще на два шага вперед. Нащупывая правой рукой точку опоры, я наткнулся на рукоять валявшегося на земле боевого молота. Удача, оказывается, не покинула меня.

Я нанес ответный удар, попав сзади по колену сэра Джеймса. Раздался сладостный хруст, и он с криком рухнул. К сожалению, в жестокости нет никакого изящества – это понимаешь, как только тебе самому выпадает быть поверженным. Он привстал на здоровое колено и занес топор над моей головой. Я видел его темный силуэт на фоне синевы неба. По крайней мере, солнце не бьет в глаза. Почти сплошное забрало скрывало нижнюю часть его лица, но я слышал тяжелое дыхание, а вокруг нескольких отверстий пузырилась слюна.

– Пора прощаться с жизнью.

Он был прав. На таком близком расстоянии сделать что-либо боевым молотом невозможно. Особенно если ты лежишь на спине, раскинув руки и ноги.

Чо-омк!

Голова сэра Джеймса исчезла из моего поля зрения, оставив перед глазами лишь голубое небо.

– О боги, ну как не полюбить сей арбалет! – произнес я.

И сел. Сэр Джеймс лежал рядом, в шлеме виднелась аккуратная дыра, вокруг головы растекалась лужа крови.

Я не мог понять, кто стрелял. Скорее всего, Макин, он забрал арбалет нубанца у кого-то из братьев. Похоже, именно он и выпустил стрелу с трибуны простолюдинов. Ренар не позволил бы своим людям целиться в приближенных особ, да и невозможно предположить, что кто-то вздумает стрелять в сражающихся на поле.

Я успел схватить свой меч до того, как толпа осознала, что произошло. На трибуне для простолюдинов, похоже, началась драка, причем над всеми возвышалась огромная фигура. Должно быть, это Райк развлекался.

Подхватив топор сэра Джеймса, я выловил лошадь Алэна. Как только оказался в седле, взял меч в одну руку, в другую – топор. Горожане хлынули на поле, мечтая о потасовке. Я не совсем понял, чего они так раздухарились, но чувствовал, что сэру Алэну из Кенника несдобровать.

Перед трибунами для знати выстроились закованные в броню солдаты. Группка из шести воинов в форме замковой стражи, прежде располагавшихся у палатки с ранеными, свернула за угол и направилась ко мне.

Я держал топор и меч на уровне плеч. Топор весил не меньше наковальни; пожалуй, лишь Райку под силу орудовать им так же легко, как это делал сэр Джеймс.

Краешком глаза я заметил, что стражники покидают свои посты у ворот, чтобы помочь утихомирить толпу и обезопасить своего господина.

Корион поднялся – прямо огородное пугало – и встал позади графа Ренара. Сам граф, казалось, оставался безучастным к происходящему, руки лежали на коленях, и только впившиеся в них пальцы выдавали волнение.

Знал ли Корион, что это я? Должен был бы знать… Но я разрушил его чары, когда пробудился от снов-кошмаров после вероломного удара отца, вспомнил, как он отвернул меня от мщения, сделал своей пешкой в тайной игре за Империю. Так знал ли?

Самое время выяснить.

Я пустил коня Алэна легким галопом в сторону Ренара, топор и меч – в вытянутых руках. Я надеялся, что выгляжу как восставший из ада, как сама смерть, скачущая за графом. Во рту чувствовал привкус крови и желал пролить ее еще больше.

Когда тяжелый боевой конь мчится прямо на тебя – в этом действительно что-то есть. Трибуна для знати быстро пустела, благородные господа перелазили друг через друга, чтобы скорее убраться восвояси. Возле графа Ренара образовалось много свободных мест, но все так же за высоким стулом стоял Корион и двое избранных. Солдаты, выстроившиеся в линию перед трибунами, забеспокоились, но никуда не сбежали. По крайней мере до тех пор, пока я не разогнался во весь опор.