Текст книги "Принц Терний"

Автор книги: Марк Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

42

Брат Роддат, столкнувшись с троими, сразил их ударами ножа в спину, по очереди. С ним я постигал науку бегства и учился скрываться. Трусов стоит уважать. Они лучше других знают, как причинить сильную боль. Загнать такого в угол – значит преодолеть свой страх и пойти на риск.

– Уйди с дороги.

– Кто, черт…

– Бог ты мой! Ты ведь тот самый старый мешок с бородавками, который пытался меня остановить в прошлый раз! – Это был он. Зловоние ударило в нос, как только он широко распахнул дверь. – Я удивлен, что отец оставил тебя в живых.

– Кто…

– Кто, черт возьми, я такой? Ты что, меня не узнаешь? Не узнал и в прошлый раз. Тогда я был немного ниже, вот такого роста. – Я вытянул руку, показывая. – Кажется, с тех пор прошла целая вечность, но ты старик, а что такое три или четыре года для старика? – Я отвесил поклон. – Принц Йорг к вашим услугам или, скорее, ты к моим. В прошлый раз я вышел отсюда с шайкой разбойников. На этот раз мне нужен всего лишь рыцарь, будь так любезен. Сэр Макин из Трента.

– Я должен позвать стражников, – неуверенно заявил он.

– Зачем? Король не делал никаких распоряжений на мой счет. – Всего лишь догадка, но отец ведь полагал, что нанес мне смертельный удар, поэтому, вероятнее всего, я был прав. – Кроме того, это лишь приблизит твою смерть. А если ты надеешься на того здоровяка с копьем, то я размозжил его башку о стену минуты три назад.

Тюремщик отступил и дал возможность пройти, как это было в детстве, когда Лундист шел со мной в подземелье. Я воспользовался случаем и, проходя мимо, врезал тюремщику. Раз – в живот, второй, когда он согнулся пополам, – сзади, по шее. На мгновение я задумался, не убить ли его ножом Катрин, но решил не рисковать и оставил тюремщика-неумеху в живых.

Я забрал ключи и пошел вниз по проходу, держа нож наготове. Я предпочел бы, чтобы у меня с собой был меч. Без него я чувствовал себя словно полуголым. Мысленно я постоянно возвращался к тому, что он не со мной, нет ощущения тяжести у бедра, – так язык возвращается к дырке от зуба, оценивая потерю.

Макин дал мне в руки меч в тот день, когда нашел меня. Отправившись на поиски наследника, капитан королевской гвардии имел право на фамильную ценность. С тех пор я все время держал меч при себе, клинок Анкратов из стали Зодчих.

Я прошел в камеру пыток, где впервые повстречал нубанца. Стол в центре пустовал. Никаких физиономий в окнах тюремных камер. Я медленно стал обходить камеры, направляя луч фонаря в каждую по очереди. В первой обнаружил труп или кого-то настолько близкого к смерти, что валялся мешком костей. Следующие три были пусты. В пятой оказался сэр Макин. Он сидел, прислонившись спиной к стене, заросший и покрытый грязью, и прикрыл глаза рукой от яркого света. Он не сдвинулся с места, не попытался подняться. Я почувствовал, как саднит в горле. Не знаю почему. Изнутри поднимался гнев, едкий, как кислота.

– О брат мой, Макин, – мягко проговорил я.

– Что?.. – Из его горла вырвался хрип, видно, ему что-то перебили.

– Я вновь отправляюсь в путь, брат Макин. У меня есть дело на юге.

Я вставил ключ в замок. Заскрипело, потом тихонько щелкнуло.

– Йорг? – Безвольный всхлип, больше бульканье. – Он убил тебя, принц. Твой родной отец.

– Я умру, когда буду готов.

Ключ повернулся, дверь открылась без всякого сопротивления. Вонь усилилась.

– Йорг? – Рука Макина безвольно упала. Они превратили его лицо в месиво. – О нет. Ты погиб. Я сам видел, как ты упал.

– Хорошо, я мертвец, а ты видишь сон. Теперь поднимайся, черт тебя подери, пока я не выбил из тебя все дерьмо, которое еще осталось. Его не слишком много, судя по запаху.

Это возымело на него действие. Он попытался подняться, ногтями царапая стену.

Прежде я не задумывался, что он может оказаться в таком состоянии. Мне казалось, что лишь вчера отец вонзил в меня нож. Отросшая борода Макина говорила по меньшей мере о неделях.

Он почти встал, ноги его подкосились.

Я приблизился к нему шага на два.

Замок графа находился отсюда более чем в сотне труднопроходимых миль. Нужно было миновать сады и огороды Анкрата и добраться до высокогорий Ренара. Он никогда туда не дойдет.

Со стоном Макин опустился на пол:

– Все равно ты мертвец. – Единственный сохранившийся глаз блестел от слез.

«Играя в игру, пожертвуй конем и захвати замок». Снова этот старческий сухой голос. Я прислушивался к нему так долго, что не мог сказать, принадлежал он мне или Кориону. В любом случае я должен бросить коня.

– У тебя остался всего один шанс, Макин. Это в два раза больше, чем достается большинству подонков в этой жизни. – Луч света скакал от стены к стене. – Мертвый или нет, но я брошу тебя здесь, если ты не встанешь и не пойдешь за мной. Когда-то я уже оставил здесь умирать человека, которого, кажется, любил. И тебя брошу, не сомневайся.

Он попытался встать, но от волнения рука подогнулась, а нога поскользнулась на куче дерьма.

Я развернулся и пошел прочь. Остановился в полутора метрах от двери:

– Здесь умер Лундист. – Я говорил слишком громко, меня могли услышать. И вообще, попусту сотрясал воздух. – Вот на этом месте. – Топнул по нему ногой. – Я оставил его истекать кровью.

Из темной камеры не доносилось ни единого звука.

Я был мягок с Катрин, потому что мне это ничего не стоило. Сейчас все было по-другому. Они сломили Макина. Он ничем уже не поможет, только станет обузой, а мне следует торопиться.

Я направился к выходу.

– Нет…

«Не позволяй ему умолять».

– Нет… он там не умер. – Теперь голос Макина звучал чуть сильнее.

– Что?

– Ему крепко досталось. – Из темноты послышалось какое-то движение. – Но он отделался всего лишь ушибом. Ничего, кроме синяка, который появился на следующий день.

– Лундист жив?

– Твой отец казнил его, Йорг. – Макин вышел на свет, цепляясь за дверной косяк. – За то, что тот не смог защитить тебя, так он выразился. – Он отхаркнул черный сгусток на пол. – Вероятнее всего, ему просто больше не нужен был наставник, поскольку сын сбежал. Король всегда так поступал. Когда кто-то становился ненужным – выбрасывал вон.

Макину даже удалось ухмыльнуться:

– Черт подери, как здорово вновь увидеть тебя, приятель.

Мгновение я наблюдал за ним. Ухмылка испарилась, ее место заняла неуверенность, как отражение моей собственной.

Я должен оставить его. Вернее, должен прикончить. Чтобы не болтался под ногами.

Я не смотрел на нож. Не спускай глаз с того, кем намерен пожертвовать, даже если этот кто-то – Макин в его теперешнем состоянии. Впрочем, я все равно знал, где нож. Не смотрел на него, но представлял. Он там, где свет фонаря прорезает полумрак. Макин тоже не смотрел на него. Он понимал все гораздо лучше и старался не быть слабым перед подлецом. Ничто так не подталкивает к решению, как забрезжившая возможность.

Отец оставил бы его. Мертвого.

Существо, в которое задумал превратить меня Корион, то орудие, та фигура в игре престолов, – ему даже в голову не пришло бы спасать кого бы то ни было из подземелья.

Но кто же тогда Йорг?

– Я сын своего отца, Макин.

– Знаю. – Он не умолял. И меня это восхищало. Я отлично подобрал фигуры для своей партии.

На мгновение я увидел нубанца, белую полоску зубов и черные глаза, наблюдавшие за мной, как это было в тот день, когда мы встретились.

Макин воспользовался моментом и стремительным ударом сделал подсечку. Он грохнулся вместе со мной, всем своим оставшимся весом и втиснул мою голову между каменным полом и кулаком. Мы оба не могли похвастаться отличной формой. Одного удара хватило, чтобы отправить меня туда, где я был раньше.

43

Шекспир написал, что о человеке судят по одежке. Брата Сима можно было переодеть в кого угодно. От юнца, никогда не пользовавшегося бритвой, до старца, которому бриться уже не пристало. Его можно было сделать привлекательной девицей, хотя в дороге это чревато неприятностями, но обстоятельства иногда вынуждали нас воспользоваться этим образом, когда другое было недоступно. Внешность юного Сима не была запоминающейся. Когда его не было рядом, мы забывали, как он выглядит. Из всех братьев Сим, пожалуй, был самым опасным.

– Объясни-ка мне еще разок. – Макин наклонился в седле, чтобы лучше слышать сквозь шум дождя. – Отец вонзает в тебя нож, но ты направляешься к графу Ренару, чтобы отомстить ему?

– Да.

– Но мы едем даже не ради самого графа. Значит, это не он снарядил твою добродетельную мать в последний путь, а какой-то старый торговец магией?

– Верно.

– Который подчинил вас с нубанцем своей воле, когда ты сбежал из дома? И затем отпустил вас, не тронув пальцем?

– Думаю, он заколдовал арбалет нубанца, – пояснил я.

– Если он так поступил, то, скорее всего, только для того, чтобы не дать ему пропасть. Нубанец с помощью этой штуки мог остановить целую армию. Стоило только удачно выбрать место обстрела.

– Нубанец действительно редко промахивался. Что верно, то верно, – согласился я.

– Значит?

– Значит – что?

– Никак не пойму, зачем мы скачем под этим долбаным дождем на краденых клячах, подвергая себя чрезмерной опасности.

Я почесал подбородок там, куда он мне врезал. Больно! И даже от холодного дождя не становилось легче.

– Что такое мир, Макин?

Он посмотрел на меня прищуренными от влажного ветра глазами:

– У меня никогда не было времени вникать в твои рассуждения, Йорг. Я солдат, и этим все сказано.

– Значит, солдат. Что же такое мир?

– Война. – Он машинально опустил руку на меч. – Война Ста.

– А это что такое, солдат? – спросил я.

– Ну, когда сто особ благородного происхождения сражаются на раздробленных землях за трон Империи.

– Я думал точно так же.

Дождь усилился, царапая руки и отскакивая, холодный, словно из ледышек. Впереди у развилки дороги я увидел огонек, вернее, целых три, три пятна света, обещавшие тепло.

– Впереди таверна, – сплюнул я.

– Выходит, мы сражаемся за Империю? – Макин не отставал, несмотря на то что его кляча поскользнулась в грязи у обочины.

– Здесь я убил Прайса, – сменил я тему разговора. – У этой таверны. Тогда она называлась «Три лягушки».

– Прайса?

– Здоровенного брата Малыша Райки, – уточнил я. – Ты никогда его не видел. По сравнению с ним Райк – истинный джентльмен.

– Ах да, припоминаю ту историю. Братья пересказывали ее, сидя у костра, раз или два, когда Райк отправлялся к шлюхам.

Мы подъехали к таверне. Она все еще называлась «Три лягушки», если судить по вывеске.

– Могу поклясться, они не рассказали тебе всю историю.

– Размозжил ему голову камнем, разве не так? Теперь расскажи сам. Никто из них не горел желанием вспоминать об этом случае.

– Мы спустились с высокогорий, я и нубанец. Весь путь и словом не обмолвились. У меня в голове засел Корион, вернее, я ощущал связь с ним, что-то за глазами, там словно черная дыра разверзлась.

Мы не ожидали увидеть братьев, потому что договаривались встретиться с ними неделей раньше на другой стороне Анкрата. Но я призвал нубанца отдать должок, поэтому мы с ними разъехались в разные стороны.

В общем, каким-то образом братья оказались тут. Два десятка лошадей на дороге, пламя только начало лизать крышу из тростника. Барлоу стоял вон у того дерева с целым бочонком эля. Юный Сим, размахивая топором, гонялся за свиньей. И тут вываливается Прайс, согнувшись в три погибели, чтобы протиснуться в двери, вокруг него дым клубами, будто сам дьявол выполз из преисподней. За собой тащит владельца таверны, одной рукой ухватив за шею и, заметь, не придушив: одной ручищи Прайса вполне хватило бы, даже сдавливать не понадобилось.

Прайс видит меня, и, похоже, что-то в нем взрывается. Лупит владельца таверны о дверной косяк, да так, что у того мозги разлетаются во все стороны. При этом он продолжает буравить меня взглядом:

«Ты, маленький ублюдок. Сейчас я выпущу тебе кишки».

Он не кричал, но вокруг не было никого, кто бы не услышал его. Мы с нубанцем находились в тридцати ярдах от Прайса, но мне показалось, что он шепчет эти слова прямо в ухо.

«Могу поспорить, с таким огромным арбалетом ты сможешь попасть ему промеж глаз даже отсюда», – сказал я нубанцу.

«Нет, – ответил он. Голос звучал довольно странно. Бесстрастный, такой я где-то уже слышал. – Пусть увидят, на что способен ты».

Прайс приближался медленно. У меня не было никаких иллюзий насчет того, что я смогу остановить его, но бежать я тоже не собирался. Надо было придумать что-то другое.

Я поднял гладкий камень. Он ловко уместился в ладони, словно был создан специально для меня.

«У Давида была праща», – заявил Прайс. Рожа растянулась в уродливой ухмылке.

«Голиафу хватит и этого», – возразил я.

Он шел не торопясь, но мне казалось, тридцать ярдов еще никогда не преодолевали так быстро.

«А что это ты так раскипятился? Так сильно соскучился по нубанцу?» – Я думал, может, хоть узнаю, из-за чего придется помирать.

«Я…» – Казалось, он сбит с толку. Взгляд отрешенный, будто пытался разглядеть что-то, чего я увидеть не мог.

Я воспользовался моментом и запустил в него камнем. Таким камнем легко промахнуться, но удар пришелся точно в правый глаз. Врезал сильно. Даже такой гаденыш, как Райк, хорошо запоминает такие уроки. Раненый издал дикий вопль. Ты бы навалил в штаны от одного этого звука, Макин.

Я бросился на землю и нащупал еще парочку таких же прекрасных камней.

«Эй, Голиаф!» – Я привлек его внимание. Размахнулся и швырнул второй камень. Попал в здоровый глаз. Он взревел, словно обезумевшее чудовище, и бросился прямиком на меня. Я вогнал последний камень вместе с передними зубами ему в глотку.

Говорю тебе, Макин, все это просто не поддается объяснению. Мои броски не назовешь просто удачными, это было нереально. С тех пор я никогда больше так метко не бросал, не удавалось.

Как бы то ни было, я отвалил в сторонку, а он, спотыкаясь, протащился еще ярдов с десять, пока не свалился, задыхаясь. Ведь я вогнал третий камень ему в трахею.

Затем я вытянул самый большой камень, который только смог унести из стены с сухой кладкой, вон там, и пошел за ним. Наверное, он задохнулся бы и без моей помощи. Его морда уже посинела, как у висельника. Но я не люблю полагаться на случай.

Он еле полз, ослепший. И от него ужасно несло, запакостил все там, где прополз. Я почти жалел этого ублюдка.

Не думал, что размозжу голову с одного удара. Но череп сразу раскололся.

Макин спрыгнул с лошади, оказавшись чуть ли не по колено в грязи:

– Можем войти.

Меня больше не донимала непогода. Тепло разлилось по телу от воспоминаний об убийстве Прайса. Вспомнил ощущения: гладкость маленьких камешков, шероховатый булыжник, которым воспользовался в конце.

– Корион направлял мою руку. Думаю, Сэйджес натравил тогда Прайса на меня. Отец воображает, будто повелитель снов служит ему, но это не так. Сэйджес увидел, что Корион вонзил в меня свои когти. Понял, что потерял наследника своей пешки, поэтому и забрался в сновидения Прайса и подкинул немного ненависти ко мне. Ему много и не требовалось. Они играют нами, Макин. Мы для них всего лишь фигуры на шахматной доске.

Тут он улыбнулся, несмотря на рассеченные губы.

– Все мы фигуры на чьих-то досках, Йорг. – Он направился к двери в таверну. – Ты и сам довольно часто играл мной.

Я пошел за ним сквозь теплый чад главного зала. В камине тлело одинокое бревно, от которого было больше дыма, чем тепла. У небольшой барной стойки столпилось около дюжины посетителей. Судя по одежде, местные.

– Ага, вонь от вымокших крестьян. – Я бросил насквозь промокший плащ на ближайший стол. – Ничем ее не перебить.

– Эля! – Макин выдвинул стул. Место вокруг нас начало расчищаться.

– И мяса, – добавил я. – Говядину. Последний раз, когда я тут был, мы ели жареную псину, и владельцу таверны пришлось умереть.

Я сказал правду, но не в той последовательности.

– Значит, – продолжил Макин, – этому Кориону достаточно было щелкнуть пальцами во время вашей первой встречи, чтобы ты и нубанец сразу распластались перед ним. Что же останавливает его в этот раз, почему ему не сделать то же самое вновь?

– Возможно, ничего.

– Даже самому заядлому игроку хочется иметь хотя бы один шанс, принц. – Макин взял два глазурованных кувшина у девицы, обслуживающей столики, с краев стекала пузырящаяся пена.

– Я немного подрос с тех пор, как мы встречались с ним в последний раз, – возразил я. – Я и для Сэйджеса уже не был легкой мишенью.

Макин сделал большой глоток.

– Но есть кое-что еще. Я позаимствовал это у некроманта. – Я ощущал его сердце горечью на языке. Отпил из своего кувшина. – Что-то попало внутрь. Теперь во мне есть немного магии, Макин. Что бы ни текло по венам той мертвой суки, погубившей нубанца, и вызывало свечение у маленькой девочки, которая была с чудовищами, теперь небольшая частичка этого со мной.

Макин стер пену с усов, отросших за время пребывания в подземельях. Слегка приподнял брови, выражая недоверие. Пришлось задрать мою рубаху. Ладно, не «мою» рубашку, ее, должно быть, подыскала для меня Катрин. На месте удара отцовского ножа виднелся тонкий черный рубец. Черные вены расползались от раны, опоясывая ребра и поднимаясь вверх до самого горла.

– Как бы то ни было, отец не справился, – заключил я. – Ему надо было убить меня.

44

Они называли замок «Логово». Когда скачешь по долине вечером и видишь, как заходящее солнце скрывается за башнями, становится понятно, откуда взялось это название. От всего тут веет злом. Высокие окна темны, город за воротами прячется в тенях, флаги обвисли. Логово напоминает пустой череп. Не до веселья.

– Итак, какой у нас план? – спросил Макин.

Я улыбнулся. Направили лошаденок вверх по дороге, мимо скрипящей телеги с бочонками.

– Кажется, подгадали к турниру, – произнес Макин. – Это хорошо или плохо?

– Ну, мы ведь приехали испытать свою силу, не так ли? – Я пытался распознать знамена на шатрах, раскинутых на восточной стороне турнирного поля. – Но нам лучше не выдавать себя.

– Как насчет плана… – Отдаленный стук копыт оборвал его.

Мы обернулись. К нам быстро приближалась плотная группа всадников, главный облачен в пластинчатые доспехи, полный комплект, за ним спешили длинные тени.

– Прекрасные турнирные доспехи. – Я развернул свою кобылку.

– Йорг…

Сегодня Макина перебивали постоянно.

– Прочь с дороги! – громко проорал скачущий впереди всадник, но я сделал вид, что не услышал. – Прочь с дороги, деревенщина! – Он осадил коня, не став объезжать нас. Еще пятеро всадников остановились рядом – замковая стража, в кольчугах, на взмыленных лошадях.

– Деревенщина? – Согласен, что выглядели мы как нищие, но едва ли смахивали на крестьян. Там, где обычно висел меч, я нащупал пустоту. – И для кого же нам нужно свалить с дороги? – Я узнал знамена, но специально спросил, чтобы разозлить их.

Заговорил тот, что был слева от рыцаря:

– Сэр Алэн Кенник, наследник графства Кенник, рыцарь Длинной…

– Ах да, точно. – Я поднял руку. Говоривший заткнулся, глядя на меня из-под поднятого забрала шлема светлыми глазами. – Наследник барона Кенника. Сын печально известного нытика барона Кенника. – Я почесал подбородок в надежде, что в потемках грязь на нем сойдет за щетину. – Но это ведь земли Ренара. Не думаю, что людей Кенника тут ожидает теплый прием.

Алэн выхватил меч, четыре фута стали Зодчих, кроваво-красной в лучах заходящего солнца.

– Я не собираюсь объясняться посреди дороги с каким-то деревенским недоноском!

В его голосе послышалось что-то, очень смахивающее на хныканье. Он поднял забрало и взял поводья.

– Слышал, барон и граф Ренар уладили недоразумения, возникшие между ними после того, как Марклос позволил себя так бездарно убить, – встрял Макин. Я знал, что его рука лежит на цепе, который мы умыкнули вместе с клячами. – Барон Кенник снял с Ренара обвинения в поджоге Маббертона.

– Вообще-то, Маббертон спалил я, – заявил я присутствующим. Хотя сейчас уже сомневался. Я просто первым швырнул горящий факел на соломенную крышу дома. И мне показалось, что это отличная идея. Вот только кому она принадлежала на самом деле? Возможно, Кориону.

– Ты? – фыркнул Алэн.

– Смерть Марклоса тоже моих рук дело, – продолжил я. Внимательно следил за ним и подъезжал все ближе. Без оружия и доспехов я не представлял для них особой угрозы.

– Я слыхал, что принц Анкрат обратил вояк Марклоса в бегство всего лишь с дюжиной, – высказался Макин.

– Неужели у нас была целая дюжина, сэр Макин? – спросил я, придав голосу придворную манерность. Краем глаза я следил за Алэном, не обращая внимания на его спутников. – Возможно, была. Впрочем, не имеет значения.

– Что за… – Алэн стал оглядываться, по краям дороги тянулись изгороди из кустарников, за которыми могли скрываться готовые к нападению сообщники.

– Боишься засады, Алэн? – спросил я. – Неужели думаешь, что принц Онорос Йорг Анкрат и капитан королевской гвардии не смогут смести с дороги шестерых псов Кенника?

Не уверен насчет Алэна, но его люди явно наслушались норвудских историй. Они знали о безумном принце и его подельниках. Слышали, как одетые в лохмотья вояки, спрятавшись в руинах города, удержали свои позиции и разбили противников, которых было в десятки раз больше.

Кто-то хрюкнул в темноте справа от нас. Если люди Алэна и сомневались, что из кустов в них целятся бандиты, то маленького зверька хватило, чтобы убедить их в этом.

– Вперед! В атаку! – завопил я своим несуществующим бойцам в засаде, а сам соскочил с седла и резко рванул Алэна с лошади.

Сражение закончилось, как только мы ударились оземь. Падение выбило из меня весь дух, а столкновение головами зажгло перед глазами звезды.

Затем последовал удар цепа Макина и глухой стук удаляющихся копыт. С глубоким вздохом и громким лязгом я высвободился из рук Алэна.

– Лучше нам отсюда поскорее убраться, Йорг. – Макин возвратился после недолгой погони. – Довольно скоро они поймут, что мы их одурачили.

Я отыскал меч Алэна:

– Они не вернутся.

Макин сердито посмотрел на меня:

– Похоже, ударившись головой о шлем рыцаря, ты повредил мозги?

Я дотронулся до головы там, где болело, на пальцах осталась кровь.

– У нас Алэн. Заложник или труп. Они не знают, что именно.

– По-моему, он мертв, – заявил Макин.

– Скорее всего, сломал шею. Хотя это уже не важно. Главное, они понимают, что не получат его целым и невредимым, поэтому теперь им важнее смыться подальше. Эти парни уже не смогут вернуться к Кеннику, да и в Логове их вряд ли ждет теплый прием. Ренар не захочет иметь к этому делу никакого отношения.

– Что будем делать дальше?

– Надо убрать тело. Та телега с пивными бочками скоро сюда подъедет. – Я посмотрел на дорогу. – Привяжи его к лошади. Мы затащим его в пшеничное поле.

В темноте, среди мокрой от затяжного дождя пшеницы, мы сняли с него доспехи. Они немного попахивали: перед смертью Алэн навалил в штаны, но латы отлично сидели на мне, правда, чуть жали в поясе.

– Что скажешь? – Я отступил на шаг, давая Макину возможность полюбоваться мной.

– Ни черта не вижу.

– Я выгляжу великолепно, поверь. – Я наполовину обнажил меч, затем сунул обратно в ножны. – Думаю, мне нужно принять участие в рыцарском поединке.

– Очень мудро.

– Большой Кубок в общей схватке будет мне в самый раз. А победитель получает приз из рук самого графа Ренара!

– Ну какой же это план. Скорее, верный способ помереть так глупо, чтобы люди еще лет сто смеялись над этим во всех тавернах, – заявил Макин.

Лязгая доспехами, я направился обратно к дороге, ведя под уздцы лошадь Алэна.

– Ты прав, Макин, но ничего другого не придумывается.

– Мы можем снова отправиться в путь. Вместе нароем немного золотишка, потом еще немного, чтобы хватило на жизнь в каком-нибудь местечке, где никто никогда не слышал об Анкрате. – Я видел по глазам, что он страстно этого желает – пусть даже только в эту секунду.

Я ухмыльнулся:

– Может, придумать что-то лучше я не смогу, но и бегство не выход. По крайней мере для меня.

Мы неторопливо ехали к Логову. Я не горел желанием побыстрее выбраться на турнирное поле. У нас не было шатра, выходит, ставить нечего, а цвета Кенника неминуемо заставят разыграть такой спектакль, который я вряд ли выдержу с моими актерскими способностями.

Миновав деревеньки, мы въехали на улицу с беспорядочно разбросанными до самых замковых ворот строениями. Здесь нас нагнал странствующий рыцарь и натянул поводья.

– Приветствую, сэр… – произнес он, запыхавшись.

– Алэн Кенник, – представился я.

– Кенник? А я думал…

– Теперь у нас союз, Ренар и Кенник на сегодняшний день лучшие друзья.

– Рад это слышать. Без друзей в такие времена не обойтись, – заявил рыцарь. – Сэр Келдон, кстати. Прибыл ради поединков. Граф Ренар обещал приличные награды тем, кто добудет их искусным копьем.

– И я о чем-то подобном слышал, – ответил я.

Сэр Келдон поехал вместе с нами.

– Я так рад, что наконец-то покинул равнины, – заговорил он. – Там полно разведчиков Анкрата.

– Анкрата? – Макину не удалось скрыть тревогу.

– А вы разве не знаете? – Сэр Келдон обернулся, чтобы оглядеть темноту. – Говорят, король Олидан собирает свои армии. Никто не знает, на кого он хочет напасть, но он задействовал Лесной Дозор. Большинство из них вернулось, если не ошибаюсь! – И пальцем в латной рукавице он ткнул в плечо. – Вы ведь знаете, что это значило для Геллета! – Он красноречиво провел рукой у горла.

Мы подъехали к перекрестку в центре города. Сэр Келдон повернул лошадь налево:

– Вам на поле?

– Нет, нам нужно нанести несколько визитов. – Я кивнул в сторону Логова. – Удачи вам завтра.

– Премного благодарен.

Мы подождали, чтобы он отъехал.

Тогда я повернул лошадь Алэна обратно, к равнинам.

– Я думал, мы собираемся нанести парочку визитов, – удивился Макин.

– Так и есть. – Я пустил лошадь рысью. – Мы едем к командиру Дозора Коддину.