Текст книги "Принц Терний"

Автор книги: Марк Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

24

– Доброе утро, капитан Коддин! – Я спустился с лестницы, настроение приподнятое, правда, до полудня рукой подать.

Капитан церемонно поклонился, губы плотно сжаты. В дальнем углу заприметил младших из братьев: Роддарта, Джоба и Сима. Похоже, похмелье они переносили плохо. Под столом храпел Барлоу.

– Думал, вы вернулись в Челни Форд, капитан, защищать наши границы от нападений жуликов и воров, – добродушно усмехнулся я.

– Мне высказали неудовлетворение несением службы, усердия, мол, мало проявлял. Кое-кто при дворе посчитал, что гарнизон не воспрепятствовал проникновению многочисленных жуликов и воров. Поэтому мне поручили сопроводить вас в город Крат. – Он указал на входную дверь. – Вы готовы, принц Йорг?

Определенно он мне нравился. Даже странно. Обычно я мало к кому испытываю теплые чувства. Вот что значит хорошее настроение. Ничто не смягчает лучше ночи, проведенной в обществе шлюхи.

Итак, Коддин с четырьмя солдатами вывели нас через Западные Ворота. Со мной отправились Макин и Элбан, который был поумнее многих братьев, несмотря на почтенный возраст. Еще захватил нубанца. Зачем – сам не знаю, может, просто потому, что тот сидел у барной стойки и грыз яблоко, а на коленях примостился арбалет. Этого оказалось достаточным – и мы пошли вместе.

Ехали по Старой Дороге через Реннатский лес, миль двенадцать строго по прямой линии. Еще бы, ведь Старую Дорогу проложили римляне много столетий тому назад.

Коддин – впереди, за ним спешили его подчиненные, мы же примостились в хвосте, наслаждаясь прекрасным деньком. Макин заставил своего Огненного Прыжка идти рядом с Герродом, хотя жеребцам это не очень нравилось.

– Тебе следовало оставить сэра Галена мне, Йорг, – сказал Макин.

– Думаешь, ты смог бы его одолеть? – спросил я.

– Нет, тевтон превосходно владел мечом. – Он вытер рукой рот. – Лучший из тех, с кем мне приходилось скрещивать клинки.

– Да не лучший он, – не согласился я.

С минуту помолчали. Элбан решил вмешаться:

– Макин не смог кого-то одолеть? Сэр Макин? Не верю. – Из-за его шепелявости вышло не «сэр», а «шэр».

Повернувшись в седле, Макин глянул на Элбана.

– А ты поверь. Ставленник короля порядком поднапряг меня. Зато Йорг выбил из него мозги. – Он кивнул в сторону нубанца. – Арбалетом. Гордись.

Нубанец провел по металлической вставке, касаясь ликов языческих богов, рука черная, словно сажей вымазанная.

– Нечем здесь гордиться, Макин.

Никогда я не понимал чернокожего. То он казался таким же простаком, как Мейкэл, то поражал глубиной мысли. Странный тип.

– Мейкэл, – я решил разузнать о нем, – так что же произошло с нашим любимым идиотом? Он действительно помер? Забыл спросить раньше.

– Мы оставили его в Норвуде, Йорс.По всему выходило – не жилец со своим распоротым брюхом, но за жизнь цеплялся упорно, стонал не переставая, – ответил Элбан. Он вытер слюну, попавшую на подбородок.

– Слишком тупой, чтобы быстро откинуться, – заметил я, он осклабился.

– Пришлось волочить его в дом на самом краю города. Малыш Райки так и рвался его прирезать, только чтобы заткнуть ему пасть.

Посмеялись.

– И все же, Йорг, если серьезно, надо было оставить Галена мне, – сказал Макин. – Поступи так, и сидел бы ты сейчас преспокойненько при дворе. Ведь ты все еще наследник трона. Потом, глядишь, сосватали бы ту разбитную принцессу. Красный Замок, скорее, смертный приговор за долбаное дерево. Ну и за то, что упомянул о неразборчивости скорронской женушки. Твой отец не из тех, кто прощает.

– Все верно, Макин, – ответил я. – Если бы «преспокойненько сидеть при дворе» устраивало меня, я бы позволил тевтону взять верх. К счастью для тебя, я хочу победить в Войне Ста, объединить Разрушенную Империю и заделаться императором. Захват Красного Замка двумя сотнями воинов станет для меня первым куском этого большого пирога.

Мы перекусили у столба-указателя, расположившись вблизи кромки леса. Баранину для завтрака мы под шумок прихватили на кухне «Падшего ангела». Все еще отирая руки от жира, мы въехали под тень деревьев. Тут росли огромные дубы и буки с потускневшими, прихваченными осенними заморозками, темно-красными листьями. Под копытами шуршала палая листва, передние лошади напряженно сопели. Неожиданно я почувствовал боль, будто острый шип впился под кожу. Говорят, сколько ни странствуй, не избавишься от магии долин Анкрата.

Я зевнул, да так, что челюсть хрустнула. Ночью поспать не больно получилось. Под плащом стало жарковато, и я позволил Герроду перейти на легкую рысь, нужно было встряхнуться.

Одолевали воспоминания о гладкой и нежной коже ее рук. Беззвучно шевеля губами, я повторял ее имя, словно пробуя на вкус.

– Катрин? – спросил Макин. Я вскинул голову – оказывается, он за мной наблюдал, как обычно, недовольно приподняв брови.

Я отвернулся от него. Слева раскинулись заросли терновника, беспорядочно обступившего стволы трех вязов. Однажды ночью в грозу терновник преподал мне трудный урок.

«Убей ее».

Я резко повернулся в седле, но Макин отстал, они с нубанцем подшучивали друг над другом.

«Убей ее – и станешь свободным».

Казалось, голос доносится из густых ветвей терновника. Я расслышал его, несмотря на шорох листвы под лошадиными копытами.

«Убей ее». Древний голос, сухой, поражающий своей беспощадностью. На мгновение я представил Катрин: по белоснежным зубам стекает кровь, расширенные недоумевающие глаза. Нож, вогнанный по самую рукоять ей в живот, горячую кровь, заструившуюся по моим пальцам.

«Яд действует бесшумно».

Последняя фраза могла принадлежать и мне, и терновнику.

«Сила не дается без жертвоприношения. За каждое проявление слабости приходится платить». Теперь точно я. Заросли кустарника остались позади. Похолодало.

Лесной Дозор обнаружил нас довольно быстро, зря я волновался, что они не сумеют. Патруль из шести человек, одежда черного и зеленого цветов, выехал из-за деревьев и потребовал назвать причину, по которой мы едем по королевской дороге.

Я не стал дожидаться, пока Коддин представит меня.

– Я хочу встретиться с командиром Лесного Дозора.

Они переглянулись. Думаю, не будь с нами Макина, нацепившего кое-что из вещичек, принятых при дворе, – типа отполированных до зеркального блеска доспехов, в которых он собирался показаться моему любимому папаше, – нас приняли бы за шайку оборванцев. Взять хотя бы мои старые дорожные доспехи. Элбан и нубанец выглядели не лучше: с таким прикидом прямая дорога на виселицу без суда и следствия.

Заговорил Коддин:

– Это Йорг, принц Анкрата, наследник трона.

Не будь на нем соответствующей формы, вряд ли бы нам поверили, но ничего не попишешь, пришлось. Они были явно ошарашены.

– Ему необходимо встретиться с командиром Дозора, – подтвердил Коддин.

Оцепенение спало, нас препроводили в глубь леса оленьими тропами. Пришлось ехать шаг в шаг, ветки хлестали по лицу, и мне это надоело – я спешился. Дозорные продолжили движение, не сбавляя темпа. Никакого почтения к королевской особе и ее тяжелой амуниции.

– Кто сейчас командир Дозора? – спросил я, задыхаясь и громко лязгая доспехами; медведям вряд ли удастся впасть в зимнюю спячку.

Один из дозорных обернулся – пожилой, кряжистый, как деревья вокруг:

– Лорд Винсент де Грен. – Он сплюнул в кусты, демонстрируя презрение к начальству.

– Ваш отец назначил его этой весной, – раздался голос капитана Коддина у меня за спиной. – Полагаю, в наказание за какую-то провинность.

Лесной Дозор обосновался недалеко от водопада Ралоу, на равнине, где извилистая река Темус ускорялась, чтобы обрушиться с двухсотъярдового уступа у подножия горы. С дюжину просторных хижин из бревен, крытых гонтом, виднелось среди деревьев. Заброшенная мельница, обложенная гранитной брусчаткой, возвышалась над водопадом – это была своего рода крепость командира Дозора.

Несколько десятков вояк вышли посмотреть, как мы цепочкой подъезжаем к командному пункту. Похоже, с развлечениями тут негусто.

Пока мы привязывали лошадей, пожилой дозорный отправился доложить о нас. Не слишком торопился, пришлось подождать. Холодный ветер гнал опавшие листья. Остальные дозорные оставались рядом, их черно-зеленые плащи хлопали на ветру. Вооружены они были в основном короткими луками. С длинным луком, цепляющимся за ветви деревьев, не получится хорошо прицелиться. Никаким Робин Гудом тут и не пахло, у всех суровые лица, прикончат любого нарушителя границы, не задумываясь.

– Принц Йорг. – Дверь крепости распахнулась, на пороге показался разодетый в горностаевые меха мужчина, его пальцы вцепились в ремень из золотых пластин.

– Лорд Винсент де Грен, я полагаю. – Я одарил его лицемернейшей из своих улыбок.

– Итак, вы прибыли сюда, чтобы передать приказ, из-за которого нам всем предстоит умереть. И все потому, что какой-то вздорный мальчишка дал отцу обещание! – Он сказал это громко, чтобы все слышали.

Следует отдать должное лорду Винсенту – он сразу перешел к главному. Это мне понравилось, точно понравилось, зато не понравилось, как он говорил. По недовольной физиономии лорда Винсента выходило, что все вокруг на вкус – сплошная кислятина. Хотя, судя по его виду, интерес к еде и мехам он не утратил. Я бы дал ему около тридцати, впрочем, по толстякам возраст определить трудно: морщины сглажены.

– Вижу, новости разносятся быстро.

Я не удивился бы, если б узнал, что возню с Красным Замком отец устроил только для того, чтобы я проиграл. Он и сам не верил, что я на это способен – просто хотел польстить моему самолюбию. Или, скорее, тут ощущалось влияние женщины, возможно, той самой женщины, которая все еще обижается за «скорронскую неразборчивость». Женщины, которая привыкла после любовных ласк выведывать чужие секреты. Женщины, которая способна отправить гонцов в Реннатский лес и даже в Геллет.

Размашистым шагом я приблизился к командиру:

– Любопытно, лорд де Грен, последуют ли ваши люди за вами на верную смерть? Весьма впечатлен тем, как быстро вы завоевали их доверие. Слышал, в Лесной Дозор попадают специально отобранные люди, закаленные и выносливые. – Я приобнял его за плечи. Ему не понравилось, но принцам позволено многое. – Пройдемся.

Ответить мне отказом было невозможно. Я повел его вдоль реки вниз по течению туда, где за легкой дымкой тумана исчезала река Темус.

– Следуйте за нами! – крикнул я остальным. – Это не секретная беседа.

Мы остановились на уступе из мокрых камней, в пятидесяти ярдах от бывшей мельницы, где вода, пенясь на скалах, стремительно падала в водопад.

– Принц Йорг, я не… – начал было лорд Винсент.

– Эй ты, иди сюда! – Я убрал руку с плеча де Грена и указал на пожилого дозорного, сплюнувшего при упоминании имени командира. Пришлось кричать громко, чтобы перекрыть рокот реки.

Он приблизился, встав рядом с нами у самого края.

– Кем считаешь ты сего горделивого дозорного, командир?

На лицах толстяков легко угадываются чувства. Ну, по крайней мере на лице лорда Винсента. Его мысли можно было понять по движению бровей, дрожанию двойного подбородка, перетеканию складок шеи.

– Я…

– Тут две сотни паршивцев. Конечно, всех в лицо вы вряд ли знаете, – заявил я сочувственно. – Как твое имя, дозорный?

– Кеппен, ваше высочество, – ответил он. Видно, меньше всего на свете ему хотелось быть сейчас здесь: он напрягся, отчаянно ища выход.

– Прикажите ему прыгнуть, командир Дозора, – потребовал я.

– Что… Что? – Лорд Винсент мгновенно побледнел.

– Прыгнуть, – повторил я, – прикажите ему прыгнуть в водопад.

– Что? – Казалось, из-за рокота воды у лорда Винсента возникли проблемы со слухом.

Кеппен взялся за рукоятку кинжала. Весьма предусмотрительно.

– Если вашим людям предстоит умереть за какое-то глупое обещание, которое мальчишка дал отцу, то будет разумно, если мальчишка убедится в том, что ваши приказы выполняются, даже если ведут к неминуемой гибели, – пояснил я. – Скажете еще раз «что», выпотрошу вас прямо здесь и сейчас.

– Ч… Но, мой принц… Принц Йорг… – Он попытался засмеяться.

– Прикажите ему прыгнуть, сейчас же! – гаркнул я в лицо де Грену.

– П-прыгай!

– Не так! Постарайтесь быть убедительней. Он не будет прыгать, если вы просто предложите ему это сделать.

– Прыгай! – Лорд Винсент приказал, как подобает истинному лорду.

– Уже лучше, – отметил я, – а теперь еще раз, с чувством.

– Прыгай! – завопил лорд Винсент Кеппену. Цвет его лица вновь изменился, стал пунцовым. – ПРЫГАЙ! Прыгай, черт тебя дери!

– Будь я проклят, черта с два! – проорал Кеппен, выхватив из ножен смертоносную сталь и осторожно отступив назад.

Я пожал плечами:

– Недостаточно хорошо, лорд Винсент. Совсем нехорошо! – Благодаря моему дружескому толчку лорд полетел вниз. Ни единого звука. Даже всплеска не было никакого.

Теперь я действовал стремительно. Два шага – и уже держал одной рукой Кеппена за горло, второй – за запястье, блокируя возможный удар ножом. Застал его врасплох, еще шаг – и он оказался над краем обрыва, ноги болтаются над бездной, и мой захват вокруг шеи – единственное, благодаря чему он все еще жив.

– Итак, Кеппен, – спросил я, – умрешь ли ты за нового командира Дозора? – Улыбка тронула мои губы, но не думаю, что он ее заметил. – Самое время сказать «да», и лучше всего не только сказать, но и подумать, поскольку на свете есть много вещей похуже быстрой смерти.

Он прохрипел «да».

– Коддин, – я указал всем на него, – теперь ты – новый командир Дозора.

Я помог выбраться Кеппену и направился к крепости. Все последовали за мной.

– Когда я потребую, чтобы вы умерли за меня, я очень надеюсь, что вы уточните, где это сделать и когда. Но я не буду с этим торопиться, это было бы слишком расточительно. Лесной Дозор – двести самых опасных солдат Анкрата, отец должен об этом знать.

То была не просто лесть. В лесах лучше их не сыщешь. С хорошим командиром они были самыми умелыми рубаками во всей армии, к тому же смышлеными – они не станут прыгать только потому, что так приказано.

– Командир Дозора Коддин поведет вас в Геллет. – Я видел, сколько губ скривилось. Долгим был прыжок лорда Винсента или нет, для них я все еще оставался мальчишкой, а Красный Замок – самоубийством. – Вы подберетесь к Красному Замку миль на двадцать, не больше. Придется провести недели две в Оттонских лесах, вырубая лес для осадных машин, любой патруль, приблизившийся к вам, должен быть уничтожен. Когда время придет, командир Коддин даст вам новые распоряжения.

Я отвернулся, открыл дверь в крепость:

– Коддин, Макин!

Они последовали внутрь за мной. Прихожая больше походила на домашнюю столовую, на столе лежали остывший гусь, хлеб и осенние яблоки. Я взял яблоко.

– Премного благодарен, принц Йорг. – Коддин отвесил еще один из своих церемониальных поклонов. – Вы спасли меня от поездки в качестве эскорта в Крат, теперь у меня будет время насладиться зимними блужданиями по лесам Геллета. – Уголки его губ тронула едва различимая улыбка.

– Я поеду с вами. Нет худа без добра. Но это строжайшая тайна, поэтому позаботьтесь, чтобы о ней хоть кто-нибудь прознал.

– И куда же мы направляемся на самом деле? – спросил Макин.

– В Ущелье Левкротов, – ответил я, – переговорить с чудовищами.

25

Мы вошли в Высокий Замок через Старые Ворота вместе с полуденным солнцем, бьющим нам в затылки. Фамильный меч я положил поперек седла, и никто не рискнул преградить нам дорогу.

Лошадей мы оставили на Западном Дворе.

– Проследи, чтобы их хорошо подковали. Впереди у нас долгая дорога. – Я похлопал Геррода по бокам и отдал его парнишке-конюху.

– У нас гости, – сказал Макин, положив руку мне на плечо. – Осторожнее.

Он кивнул в сторону двора. Сэйджес спускался по ступенькам главной башни, крошечная фигурка в белой мантии.

– Уверен, наш крошка-язычник научится любить принца Йорги, как и все остальные, – ответил я. – Если его приручить, он может пригодиться.

Макин нахмурился:

– Лучше уж приручить скорпиона. Я тут расспросил народ о том стеклянном дереве, которое ты недавно разбил. Оно не просто безделушка. Он его вырастил.

– Он меня простит.

– Он его вырастил из камешка, Йорг. Из зеленой бусинки. Два года корпел над ним. Поливал кровью.

Сзади раздалось хихиканье Райка, было в нем что-то детское, чего никак не ожидаешь услышать от такого громилы.

– Своей кровью, – уточнил Макин.

Еще несколько братьев прыснули от смеха. Историю о сэре Галене и стеклянном дереве слышали все.

Сэйджес остановился в метре от меня и пристально оглядел братьев, кое-кто из них еще не успел передать лошадей, остальные придвинулись ближе. Язычнику пришлось задрать голову, чтобы полностью обозреть Райка.

– Почему ты убежал, Йорг? – спросил он.

– Принц, для тебя он принц, языческий пес. – Макин шагнул вперед, наполовину обнажив клинок. Сэйджес окинул его мягким завораживающим взором, Макин безвольно опустил руку, исчерпав все угрозы.

– Почему убежал?

– Я не убегал.

– Четыре года назад ты сбежал из родительского дома. – Голос звучал напевно, братья зачарованно внимали ему.

– На то была причина, – сказал я. Непонятно, куда он клонит.

– Какая причина?

– Кое-кого надо было прикончить.

– И ты его убил? – спросил Сэйджес.

– Убил многих.

– Но убил ли ты того, кого хотел?

– Нет.

К сожалению, граф Ренар все еще дышал.

– Почему?

Почему ничего не сделал?

– Ты навредил ему? Затронул его интересы?

Ничего такого не было. Вообще-то, если посмотреть со стороны на то, что мы делали эти четыре года, то легко прийти к выводу, что я, напротив, защищал интересы Ренара. Вместе с братьями я преследовал барона Кенника, мешая ему осуществить свои планы. В Маббертоне подавили недовольство, со временем грозившее перерасти в восстание…

– Я убил его сына. Вонзил нож в Марклоса, плоть от плоти Ренара, его наследника.

Сэйджес слегка улыбнулся:

– Вернувшись, ты попал под мою защиту, Йорг. То, что управляло тобой, отступило.

Могло ли это быть правдой? Вроде не лжет. Я вглядывался в его лицо, но видел лишь причудливые знаки на чужом языке. Книга открыта, вот только прочесть ее я не мог.

– Я в силах помочь тебе, Йорг. Могу вернуть тебе самого себя. Верну тебе твою волю.

Он протянул руку ладонью вверх.

– Своей волей я распоряжаюсь сам, – возразил я. Если тебя гложут сомнения, воспользуйся чужой мудростью. Взять хотя бы Ницше. Одних лучше убеждать ножом – особенно если уметь им пользоваться, других проще треснуть по башке философским камнем.

Я подсунул руку снизу и сжал его пальцы.

– Выбор всегда остается за мной, язычник, – сказал ему. – Вздумай кто-то управлять мной, я бы догадался.

– Догадался?

– Если б узнал… Если бы я узнал о таком человеке, то сделал бы ему так больно, что красные людишки с Востока прибежали бы у меня поучиться жестокости. – Я говорил, понимая, что получается неубедительно. По-детски.

– Не я управлял тобой, Йорг, – произнес Сэйджес.

– Тогда кто? – Я сжимал его пальцы, пока не услышал хруст костей.

Он пожал плечами.

– Если меня околдовали, то я найду того, кто это сделал, и убью. – Я почувствовал отголоски старой боли, изводившей меня в пути, она царапала от виска к виску, за глазами, словно осколок стекла. – Но все это выдумки, моя воля принадлежит мне, – заявил я уверенно.

Он снова пожал плечами и зашагал прочь. Я глянул на свою руку. Оказывается, правой я сжимал кисть собственной левой, между пальцев выступила кровь.

26

Как только Сэйджес покинул Западный Двор, я сразу отправился на мессу. После разговора с язычником мне захотелось прикоснуться к римской церкви, ощутить запах ладана и утвердиться в нерушимости ее постулатов. Если Всевышний всесилен, то естественно было бы предположить, что и у церкви кое-что припасено для достойных и, будем надеяться, не совсем достойных, но успевших припасть к лону. Даже если все это не так, мне все равно нужен был священник.

Мы вошли в часовню, – оказалось, здесь распоряжается отец Гомст. Хоровое пение прервалось, когда по намытым мраморным полам застучали сапоги. Монашки поспешно скрылись, отступив в тень, подальше от плотоядных взглядов братьев и зловония, исходящего от нашей компании. Гейнс и Сим, сняв шлемы, склонили головы. Остальные высматривали ценности подороже.

– Извините за вторжение, отец. – Я сунул руку в купель у входа, омыв святой водой кровь. Жжет, однако.

– Принц! – Он положил книгу на аналой и, посмотрев на нас, побледнел. – Этим людям… здесь не место.

– Тише. – Я шел по проходу между рядами, глаз не оторвать от изумительно расписанного потолка, приближаясь, я повернулся вполоборота и поднял руку с раскрытой ладонью. С нее скатились капли воды. – Разве все они не сыны Божьи? Раскаявшиеся дети, вернувшиеся за прощением?

Остановившись перед алтарем, я бросил взгляд на братьев у двери:

– Положи назад, Роддат, или в ящике для пожертвований окажутся твои пальцы.

Роддат извлек серебряный подсвечник из-под дорожного плаща, больше похожего на серые лохмотья.

– По крайней мере, вон тот, – трясущимся пальцем отец Гомст указал на нубанца, – точно не из стада Господня.

– Даже не черная овца? – Я встал рядом с Гомстом. Тот вздрогнул. – Что ж, у вас будет возможность обратить его в свою веру за время пути.

– Мой принц?

– Вы будете сопровождать меня в Геллет, отец Гомст. Дипломатическая миссия. Удивлен, почему король не поставил вас в известность. – Если честно, я совсем не удивился, потому что солгал. – Выезжаем прямо сейчас.

– Но…

– Пойдемте! – Я направился к двери. Преодолев замешательство, священник пошел следом. По походке было заметно, что он не горел желанием присоединиться к нам.

Братья тоже начали покидать церковь, Райк, словно прощаясь, провел рукой по стенам, усыпальнице, иконе.

Обзаведясь священником, я решил поскорее убраться из замка. Приказал Макину как можно быстрее запастись провиантом и вернулся с Гомстом на Западный Двор.

– Не стоило брать нубанца в дипломатическую миссию, принц. Или кого бы то ни было из этих, – прошептал Гомст, спеша рядом. – Знаете ли, он пьет кровь христианских священников для своей магии.

– Неужели? – Первая интересная новость, услышанная когда-либо от Гомста. – Да я и сам могу немного колдовать.

Священник опять побледнел:

– Идолопоклонничество, мой принц.

Мы прошли еще немного, и он сказал:

– Если так оно и есть, то лучше бы вам сжечь чернокожего, тогда Господь благословит наш путь.

Через час с набитыми под завязку и притороченными к седлам сумками мы прискакали в Старый Город. Тут нас поджидал Сэйджес. Он стоял в одиночестве на обочине булыжной мостовой. Я подъехал к нему, но мое беспокойство еще не улеглось. Он заронил зерно сомнения. Я уверял себя, будто проявил силу воли, оставив на время в покое графа Ренара, ведь главное – победа в битве за трон. Но иногда, как, например, сейчас, я сам в это не больно верил.

– Вам следует принять мою защиту, принц, – заявил Сэйджес.

– Раньше как-то обходился и без нее.

– Да, но теперь вы направляетесь в Геллет, желая упрочить положение своего отца.

– Совершенно верно. – Вокруг храпели лошади братьев.

– Если некие силы посчитают, что вы способны одержать победу, то они остановят вас, – пояснил Сэйджес. – То, что вело вас все эти годы, постарается укрепить ослабленную связь. Возможно, священник чем-то сможет помочь. Раньше, по крайней мере, его присутствие помогало. Был, так сказать, талисманом, но теперь это в прошлом, его облачение просто скрывает пустоту.

Всадник, подъехав вплотную, лошадью потеснил Геррода:

– Что, думаешь, напугало мертвеца на болотах, Йорг? – Сэйджес говорил убежденно, ни тени сомнения.

– Я. – Хватил через край, заведомо не веря тому, что сказал.

– Злой мальчишка? – Сэйджес покачал головой. – Мертвец узрел более темную силу в твоем сердце.

– Нет, он испугался меня.

– Не отвергай мою защиту. Ты можешь достичь таких высот, о которых даже не мечтаешь.

Меня стала одолевать легкая сонливость, я почувствовал себя неуверенно в седле.

– Ведьмак – повелитель сновидений, – произнес мрачный голос у моего плеча. – Ведьмак – повелитель сновидений.

Нубанец вскинул арбалет, мускулы на черной руке напряглись.

– Я узнал тебя, ведьмак из снов, и твоя магия не подействует на мальчика.

Сэйджес отпрянул, знаки, вытатуированные на лице, съежились.

Одолевавшую сонливость как рукой сняло.

– Ты – это он. – Вспышка озарила мое сознание, расставив все по местам. – Ты отправил братьев в тюрьму отца. Послал охотника убить меня.

Я ухватился за арбалет нубанца, вспомнив, как тот забрал его у охотника в сарае грозовой ночью. Охотника-ведьмака.

– Ты послал охотника убить меня. – Остатки магии окончательно развеялись. – Теперь твое оружие в руках моего охотника.

Сэйджес повернулся и поспешил к воротам замка.

– Молись, чтобы не застал тебя здесь по возвращении, язычник, – тихо произнес ему вслед. Если он меня услышал, то, может, последует моему совету.

Мы ни разу не обернулись на город.

Дождь застал нас на равнинах Анкрата и преследовал всю дорогу на север к гористым границам с Геллетом. Не единожды в пути случалось промокнуть, причем дожди, как только мы покинули земли отца, стали такими холодными, что пробирали до костей. Но это никак не отразилось на аппетите Барлоу и нраве Райка. Барлоу наяривал так, словно бросал вызов каждой порции жратвы, а Райк брюзжал, казалось, из-за каждой упавшей дождевой капли.

По моему приказу отец Гомст исповедал всех братьев. После того как Красный Кент рассказал, чем занимался и почему его так прозвали, Гомст попросил освободить его от этих исповедей. А после нашептывания Лжеца он стал умолять об этом.

Дни сменяли друг друга. Длинные однообразные дни с холодными ночами. Я проводил их в мечтах о Катрин, вспоминая ее лицо, даже мелькнувшую жестокость в глазах. По вечерам мы подкреплялись варевом Гейнса – он умудрялся делать его разнообразным. Толстяк Барлоу взвалил на себя уход за лошадьми, проверял их копыта и щетки. [7]7
  Щетка– длинные волосы на ногах у лошади, над копытом.


[Закрыть]Причем делал это всегда тщательнейшим образом. Возможно, так он отрабатывал свое излишнее обжорство, но, сдается мне, дело заключалось в его нездоровой боязни остаться без средства передвижения. Мы продвигались все дальше, в лишенные растительности горы. И вот дождались – дождь прекратился. Лагерь мы разбили на высокогорном перевале, я присел рядом с нубанцем полюбоваться закатом. Нубанец, склонившись над арбалетом, нашептывал ему на родном языке древние тайны.

Дня два пришлось вести лошадей под уздцы по отвесным склонам, оказавшимся слишком крутыми и каменистыми. Здесь могли скакать разве что горные козлы.

Перед входом в Ущелье Левкротов возвышалась огромная колонна, обхватом ярда в два. И раза в два она была выше самого ущелья. Верхушка обломана, не иначе постарался какой-то гигант. Осколки разбросаны повсюду. Колонна испещрена письменами – похоже, латинскими, но еле различимыми, прочитать почти ничего не удалось.

У колонны мы остановились передохнуть. Я забрался повыше, чтобы обратиться к братьям, заодно хотел осмотреть окрестности.

Я приказал разбить лагерь. Гейнс развел костер и загремел горшками. В ущелье дул ветерок, промасленная ткань палаток слабо колыхалась. Снова начал накрапывать дождь, редкий, мелкий, но холодный. Такой не побеспокоит Райка, который развалился на камнях недалеко от колонны и оглашал округу таким храпом, будто в лесу деревья пилили.

Я стоял, глядя на отвесные скалы. Выше были пещеры. Много пещер.

Пока я изучал скалу, ветерок теребил мои волосы, заплетенные в длинные косички с бронзовыми амулетами на концах. Нубанец постарался, уверяя, что это удержит злых духов на расстоянии. Оставалось побеспокоиться о духах добрых.

Я стоял, выставив перед собой меч Анкратов, и сам не знал, чего ждать.

Внизу люди и лошади стали проявлять беспокойство. Ни возгласов, ни ржания, но все принялись смотреть на склоны. Беззубый Элбан, потрепанный непогодой не меньше скал, молодой Роддат, бледный и рябой, Красный Кент со всеми своими тайнами, коварный и скрытный Лжец, Толстяк Барлоу и остальные – словом, моя шайка оборванцев. Нубанец у колонны и рядом с ним Макин. Ладно, не шайка, а отряд моих братьев. Все взволнованны, но почему – не понять. Гомст приготовился бежать, но не знал куда. У братьев нюх на опасность. Уже проверено. Если все обеспокоены, жди неприятностей. Больших неприятностей.