Текст книги "Последняя надежда (СИ)"

Автор книги: Марк Кузьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Ведомый звездами: Последняя надежда

Глава 1. Сгорая в печали и ярости.

Погребальный огонь разгорался перед нами, но в нём сгорала лишь пустая коробка. Там не было тела, ибо оно осталось где-то погребенным под толщами камня и льда, пронзенное осколками, что удерживали проклятый меч. Большая жаровня, горящая от магии, жадно сжирала личные вещи умершего, поднимая в небо клубы дыма.

Мы стояли тут, в этот холодный вечер посреди Площади Странников, где была установлена погребальная жаровня. Когда нет возможности придать тело павшего товарища огню, мы сжигаем его униформу и некоторые памятные вещи. Если бы у нас было тело, их тоже бы сожгли, дабы они и в другом мире были с усопшим… Но сейчас они просто единственное, что мы можем предложить погребальному пламени.

Проводить Мартирика Листопада в последний путь пришли многие.

Бойцы нашего взвода, что работали с ним когда-то, когорта Яркой Тени, в которой служил сам Марти, друзья и сослуживцы, с которыми он был знаком.

Мы молча стояли и смотрели.

Такова традиция, зародившаяся еще в те времена, когда похороны приходилось устраивать почти на месте гибели и на тризну могли пожаловать незваные клыкастые гости – уходящего воина сослуживцы провожают, будто стоя на посту. Уже потом, когда будет возможность мы выпьем за его упокой,

Я не хотел на это смотреть.

Мне было больно и тяжело осознавать потерю того… кого я называл своим братом, но я заставлял себя стоять смирно.

Никто не увидит моих слез, никто не увидит моей боли, никто не увидит моей слабости. Снаружи я был ледяным и холодным, но внутри меня кипела боль и ярость. Может будь я более эмоциональным эльфом, то упал бы и ныл от горя и боли, но допустить подобное никак нельзя. Мой долг и звание не позволяли такое показывать хоть кому-то. Мои чувства увидят лишь друзья. Когда я буду дома, но не сейчас.

Хотелось крушить и ломать, от бессильной ярости. Хотелось найти того, кто повинен в этом и заставить его пожалеть о содеянном, заставить умолять о прощении, пока до его скудного умишка не дойдет, что зря он все это затеял. Но подобные желания пришлось подавить, по причине того, что я просто не достану врага. Да и не уверен, что смог бы справиться.

А потому я лишь молчал и смотрел на огонь, подавляя все эмоции и чувства.

Командиру следопытов недопустимо проявлять такое, а я, увы, не мастер иллюзий, как госпожа Мириэлла.

Она столь же строга и холодна, но почему-то в этот раз я уверен, что этот образ сейчас, всего лишь магическая маска настоящего мастера миражей. Под ней льются слезы, как и у всех её подчиненных. Ведь каждого, кому было позволено вступить в Яркие Тени, она лично находила, вербовала и взращивала, и никто из бойцов не был для нее просто именем на бумаге. Но она не покажет слабости, никто из Странников не смеет показывать.

Илифейн Легкий Ветерок старалась, она искренне старалась быть сильной, но поджатые губы и текущие слезы из глаз она скрыть не могла. Но её никто и не станет винить или упрекать. Самый молодой капитан Следопытов имеет маленькую привилегию на слабость. Пока еще.

Рядом с ней её верные бойцы, что также стараются держатся, но больше не ради того, чтобы выглядеть сурово, а, чтобы поддержать своего капитана. Они встали рядом и постарались спрятать маленькую фигурку черноволосой эльфийки, чтобы дать ей хоть какое-то уединение.

Вертили и Бакситель хорошо знали Марти, были ему такими же друзьями, как и многие в нашей когорте, а потому скорбь была столько сильна, как и у всех.

Моя бывшая когорта, возглавляемая сейчас лейтенантом Лайосом Белым Облаком, уже начала возвращаться с гор Амани, заменяемая свежими силами. Сам Лайос со своим взводом вернулся буквально вчера – и тут же был огорошен новостью. Всем взводом, даже не подумав отдохнуть, ребята пришли сюда, дабы проводить товарища и поддержать Фейн. Девушка сейчас очень нуждается в ком-то, кто бы помог её пережить потерю Марти. Она ведь любила его, пускай злилась, пускай ворчала, пускай заявляла, что сама бросила его, но все равно не могла забыть. Быть может она просто ждала, что этот дуралей нагуляется и захочет остепениться, вернется к ней.

Но этого уже не будет.

Никогда…

Рядом стояла Сильвана.

Она также, как и я лишь смотрела на огонь, но ей было не менее больно чем мне.

Марти ведь был отчасти её учеником.

Именно она помогала ему с тренировками, когда тот работал егерем, и лично проверяла его навыки. Именно с ним она встретила Орду, когда орки пришли в наши леса, и именно с ним, она сражалась плечом к плечу, очищая наши земли от Амани. Потому она хорошо знала Марти и ей потеря друга была болезненна.

Но ей даже сложнее, ведь если я еще мог хоть как-то проявить слабость, то она даже помыслить об этом права не имела. Генерал Следопытов обязана быть непоколебимой несмотря ни на что, особенно перед своими солдатами.

Однако она все же взяла меня за руку.

Её лицо ничего не выражало, но пальцы дрожали, а потому я накрыл их своей ладонью. Даже такую слабость солдаты видеть не должны.

Недалеко с опущенной головой стоял Закриэль.

Наш друг детства может и не был так близок с Марти, как я, но из-за того, что парень всегда был рядом, то его давно уже в его семье воспринимали как должное. Тётушка Манисма горько плакала, ведь для нее Листопад стал еще одним ребенком, о котором она заботилась, как и я, как и Сильвана.

А мы все заставляем несчастную женщину страдать, рискуя жизнью на передовой… И уходя безвременно.

На похороны пришли все, кто мог и все они отдавали последнюю дань памяти погибшему товарищу. Потому что потеря каждого Следопыта – это удар в самое сердце, что отдается болью и гневом внутри.

Сам я оставался холоден и не позволял тьме внутри влиять на меня.

Шепот ветра пел о мести и крови, но я отрешился от него. Как и у Ромотана моя сила тоже нередко искушала легкими решениями. Но поддаваться этому или нет – это уже выбор того, кому не повезло быть носителем подобного.

Но все же, столь настойчивого шепота я не слышал с тех пор, как Каландриос исцелил меня от безумия Ал’Акира. Еще один показатель того, как близок я к тому, чтобы сорваться.

«Но я не поддамся. Я не буду осквернять твою память этим, Марти».

– Прощай, брат наш, – произнес Альсудар Бастион. Инструктор и учитель многих начинающих следопытов, через муштру которого прошел едва ли не каждый солдат нашего боевого крыла, взял на себя обязанность произнести прощальные слова. – Мы будем помнить тебя. И когда придет наш час, мы присоединимся к тебе, у чертогов наших предков…

Большинство эльфов не верует в Свет.

Мы не верим, что души после смерти возносятся к прекрасным сияющим созданиям, чтобы наслаждаться посмертием в Эдеме. Да и в Темные Земли не особо верим, куда уходят наши предки. Но я видел мир духов и видел их самих, что провожали нас в наш долгий путь. А потому считаю, что где-то есть место, где наши предки обретают покой и ждут потомков, чтобы воссоединиться с ними.

– Прощай! – произнесли мы хором.

А затем он просто начал читать стих, что часто звучит на похоронах солдат среди эльфов. Откуда он сказать уже было сложно, но у нас он давно закрепился, и мы читаем его каждый раз, когда провожаем воинов в последний путь.

Не уходи безропотно во тьму,

Будь яростней пред ночью всех ночей,

Не дай погаснуть свету своему!

Хоть мудрый знает – не осилишь тьму,

Во мгле словами не зажжёшь лучей -

Не уходи безропотно во тьму,

Голос Альсудара был глубоким и сильным, от чего слова словно вибрировали где-то внутри нас и отдавались эхом с каждым словом.

Хоть добрый видит: не сберечь ему

Живую зелень юности своей,

Не дай погаснуть свету своему.

А ты, хватавший солнце налету,

Воспевший свет, узнай к закату дней,

Что не уйдёшь безропотно во тьму!

Мы слушали его и казалось, что-то закипает внутри, ведь слова так или иначе заставляли каждого о чем-то задуматься. Последний путь, последний бой и рано или поздно, каждый столкнется с концом.

Суровый видит: смерть идёт к нему

Метеоритным отсветом огней,

Не дай погаснуть свету своему!

Отец, с высот проклятий и скорбей

Благослови всей яростью твоей -

Не уходи безропотно во тьму!

Не дай погаснуть свету своему! (1)

И мы не уйдем, не сказав свое последнее слово.

Речь его закончилась и тот отступил в сторону, дав нам несколько секунд постоять в тишине.

После чего на подиум пришлось выходить мне.

Последнее должен произнести я. Потому, что он погиб под моим командованием, но еще и потому, что мне есть что донести до всех.

Бастион кивнул мне и отошел в сторону, а я же, встав перед солдатами лишь окинул их холодным взором.

– Мартирик Листопад погиб как настоящий Следопыт – спасая жизни своих товарищей и друзей. Он отдал жизнь не напрасно, а, чтобы мы смогли принести эти сведения домой. Я пока не могу сказать вам всего, ибо, это сначала должно доложить Его Величеству. Однако знайте, что впереди темные времена. Каждый из нас будет нужен, ведь события в Лордероне и на севере – лишь предвестник большего.

Обычно такие речи лишь разжигают слухи и панику, но почти все собравшиеся тут – рыцари нашего ордена, если не действующие Следопыты. Они не будут воспринимать подобное предупреждение легко, но и предаваться страху не будут.

Лишь наполнятся холодной решимостью.

– Мужайтесь, сыны и дочери Кель’Таласа, – произнес я. – Скоро нам придется на деле испытать, как мы подготовились к этому…

На этом моя речь была завершена и кивнул угасающему пламени я покинул пьедестал. Облаченные в белое служители похоронной процессии затушили огонь и собрали пепел, чтобы развеять его. Там нет тела, а потому возвращать остатки родным смысла нет.

Я же вернулся к друзьям.

Ко мне подошла Сильвана, Мурадин с Бельганом. Зак повел домой свою маму, так как той было очень тяжело прощаться с Марти и она сильно расчувствовалась.

– Держись, Эйс, – сказал принц дворфов. – Я понимаю твои чувства. Очень хорошо понимаю.

– Спасибо, – киваю ему. – Пойдем на тризну?

Поминать Марти будут уже за городом, близ кладбища. Ни к чему горожанам видеть пьяных вусмерть Следопытов, да и прилететь им может, если скажут что-нибудь не то, когда все уже налижутся.

Мне и самому не мешало бы нажраться до беспамятства. Чтоб перестать думать, что бы я мог сделать, как спасти… Очистить голову.

– Боюсь придется это отложить, – покачал головой дварф, – Анастериан примет нас уже завтра.

– Надо же, – на губы вылезла невеселая усмешка, – Видать, совсем я забегался, раз меня даже гонец не нашел.

Плохих курьеров во дворце не держат, в конце концов.

– Это я ему сказал, чтоб тебя не трогал, – отмахнулся принц, – Ты и так с утра носился, как луговая собачка в колесе, а я знал, что встречу тебя здесь. Так что готовься. Завтра с утра ты должен быть трезв и свеж, как бы хреново не было.

– Буду, – мрачно буркнул я, – Обязательно буду.

Мы двинулись к дому Зака. По пути Мурадин и Бельган отправились на свой корабль, а мы продолжили путь лишь вдвоем.

Путь наш обратно был быстрым и очень мрачным.

Та ловушка, в которую нас заманил Нер’Зул, то что он сделал с Артасом, а затем и… осознание того, что все это время мы плясали под дудку старого шамана. Бывший вождь Орды грамотно нас всех провел, использовав нас как отвлечение для демона, а потом еще и избавившись от него чужими руками. Ублюдок вчистую выиграл эту партию, и мы смогли беспрепятственно уйти лишь потому, что он и так получил все, что хотел.

Телепортировавшись к Бухте Торговцев, мы сразу же сели на свои корабли и отправились в обратный путь. Послание во дворец было отправлено еще заранее, благо перенос небольших предметов лей-линии выдерживают с легкостью, а на столичной площадке телепортов даже есть отделение для приема подобной корреспонденции.

Другое дело, что вряд ли там ожидали увидеть печать срочного донесения. Есть у Следопытов право прямого доклада королю, и я, как, как личный адъютант генерала, могу им воспользоваться. Это гарантирует, что документ, помеченный подобным образом, попадет Его Величеству в руки настолько быстро, насколько это возможно, и подданному, воспрепятствовавшему этому процессу, могли оторвать голову, буквально.

Я бы даже посмеялся, представляя, как почтенный волшебник, присматривающий за телепортом, срывается и бежит, придерживая полы мантии… Вот только настроения что-то нет.

В любом случае, срочность доклада лишь приводила его в королевские руки, минуя обычную дворцовую бюрократию… А то, что нас готовы были принять почти сразу после приезда, показывает, что Анастериан отнесся к написанному крайне серьезно.

Завтра мы все расскажем Его Величеству и обсудим с ним возможные меры.

«Посмотрим…»

Ничего более сказать не могу.

– Как родители Марти приняли новость? – спросила Сильвана.

– Как положено высокопоставленным политикам. Стойко и не выдавая эмоций.

Карсеус Листопад очень удивился, когда я, представитель противостоящей ему политической партии сам пришел к нему домой и уже был готов к долгим переговорам. Но я лишь принес ему трагичную весть. Сам Карсеус тот еще тип, и мы хоть редко пересекались, но отношения всегда были натянутыми. Лишь потому что Марти был мне близким другом, он еще как-то терпел мое присутствие, но не более.

А потому, когда я сообщил ему это…

Карсеус не изменился в лице.

Ни один мускул не дрогнул на его идеальном холодном лике, и легкая полуулыбка не сошла с его губ. Он выслушал меня молча и лишь раз кивнул на мои слова, а затем некоторое время молчал, чтобы все же ответить:

– Благодарю за слова. Прошу оставить меня.

Ничего не говоря я покинул его кабинет.

И в тот самый момент, когда дверь почти закрылась и заклятья звукоизоляции сработали.

Я услышал звуки разбивающегося стекла и оборванный в доли секунды даже не крик – надрывный вой…

– Карсеус – настоящий политик, который идеально контролирует эмоции и чувства. Он всегда ставил свои амбиции и свое дело выше всего остального, оставляя личное и желания на потом. Также, как и его жена, он всегда в первую очередь думал о политической борьбе. О том, чтобы направить Кель’Талас по тому пути, который он считает верным, – произнес я, а затем тяжело вздохнул. – Но… он все же любил своего сына. Как жаль, что вспомнил он об этом, когда уже было поздно.

На этом наш разговор и закончился.

Сильвана не хотела больше ни о чем говорить.

Добравшись до дома Зака, мы спросили, как тетушка, ведь той было очень плохо, но Зак заверил нас, что та уже спит и ей нужно просто отдохнуть. Он и сам ушел к себе.

Ветрокрылая же решила уединиться, чтобы побыть одной, а я просто пошел к себе в комнату.

«Все как обычно… Ничего не изменилось…»

Захожу в пустую комнату и начинаю раздеваться.

Скинул перевязь, мундир и сапоги.

Подхожу к кровати начав стягивать рубашку и…

Просто сажусь на кровать.

– Кхы-ы-ы-ы… Кха-хы-ха…

Слезы потекли из глаз, и я уже не мог их остановить. Все те сдерживаемые эмоции и чувства, которые я подавлял все это время, наконец, вырвались из меня и заставили рухнуть. Горло начало садить от агонии, а крик ярости и боли вырвался наружу, когда я уже был не в силах держаться.

Сейчас. Когда никто не видит. Когда никто не слышит. Когда я один…

Я могу оплакать потерю.

Капли стекали по щекам и падали на колени, пропитывая ткань своей горькой водой, а я лишь трясся, держась руками за голову и склонившись над полом позволил всему что внутри вырваться наружу.

– Ха-а-а… Кха-а-а-а-а… Прощай… брат…

1.«Дилан Томас. Не уходи безропотно во тьму»

Глава 2. Смотря на самого себя.

Ночь я спал паршиво.

Все те эмоции и чувства, что сдерживал на протяжении всех этих дней все же вырвались из меня. Будучи обязанным держаться стоически и не показывать слабости, я подавлял все это.

И не то, чтоб это требовало многих усилий. Справляться с желанием убить кого-нибудь хоть отдаленно причастного было и то куда сложнее. Я уж начал размышлять, превратился ли я в изломанного внутри ветерана, что настолько привык к потерям, что более ничего не чувствует, или и вовсе, стал чудовищем, в котором ярость заглушает все остальное…

Но вчерашний день расставил все на места.

В момент, когда я совсем не ждал, все это накрыло меня и… заставило заплакать.

Как тогда сидя посреди сгорающей деревне со своей семьей.

Но тогда я и был совсем юнцом, а сердце мое скорее переполнял гнев и ярость, чем печаль.

А когда я потерял Далерона, то просто отдался Каландриосу, после чего в Мире Духов встретился со всеми. Это помогло мне, позволило справиться с потерей, но сейчас…

«На меня навалилось столько дел сразу… Но я должен выдержать…»

Сейчас стало легче.

Правда, легче.

Теперь мне придется очень много работать, чтобы жертва Марти не была напрасной.

«Хватит отдыхать…»

Поднявшись с кровати я первым делом отправился приводить себя в порядок. Нельзя показываться во Дворце Ярости Солнца в неподобающем виде. Глаза красные, мешки и бледность, но для целителя не проблема убрать все эти следы. Потому уже через полчаса я вышел из ванны чистым и свежим, хотя бы внешне.

В гостиной меня уже за завтраком ждали Зак и Сильвана. Последняя также уже была в норме. Трапеза прошла в тишине, ведь ни у кого не было желания особо разговаривать.

Через полчаса пришло сообщение от Мурадина, а потому я с Сильваной направились на встречу.

На нее был приглашен я и принц дворфов, но Ветрокрылая также там подразумевается, ведь, как генерал Следопытов, обязана быть на этом собрании. Не было смысла обсуждать угрозу безопасности Кель-Таласа без ее присутствия.

Мы добрались до дворца, где Гвардия уже была готово проводить нас к королю. Суровые боевые маги, закованные в доспехи, ждали нас заранее, даже представляться не пришлось. Обычно мы с Сильваной обходимся без подобного эскорта, но принца иностранной державы оставлять без охраны просто не положено. Особенно учитывая то, что он прибыл без положенной свиты…

«Не то, чтобы эти ребята могли остановить что-то, что способно угрожать Мурадину.»

И вот проходя по широким дворцовым коридорам, я на миг задержался, увидев знакомое лицо.

Немолодой эльф с длинными седыми волосами о чем-то говорил со своими коллегами. Хмурый мужчина тоже заметил меня, а затем вернулся к своим делам. Я тоже решил не задерживаться так как были дела.

– М? Ты чего? – спросила Сильвана. – Кого-то знакомого увидел?

– Да, – вздохнул я. – Лионса Звездочета… Надо бы с ним поговорить…

– Понимаю.

Лионсир Звездочет чисто технически является моим дальним родственником. Точнее он потомок старшей ветви семьи Звездочетов. Наши семьи разошлись, кажется, еще во времена Лаурина Звездочета, что некогда был навигатором на корабле Дат’Ремара.

Вот только Леонсир является магистром и главой древнего и влиятельного рода, а я последний из семьи мясников, пусть и прославился своими деяниями. И пусть это моя исконная фамилия, но из-за того, что я не часть основной семьи, то возникают определенные сложности.

Конечно, вступить в их круг было бы нетрудно. Запросто бы приняли меня, всю мою славу и мое право претендовать на немаленький такой лен… Именно для того, чтобы такого не происходило, между прочим, Его Величество и дарует всем новоявленным лордам еще и новые фамилии.

Иначе говоря, поступив так, я бы, де факто, вступил и во фракцию старых аристократов, что борется за сохранение своих привилегий, мечтает о порядках, сродни человеческим и показательно презирает всех новых «лордов», непременно именую друг друга графами, герцогами и прочим, несмотря на то, что владения и власть давно у всех одинаковы.

Разумеется, связываться с этой политической мутью я не собираюсь. Впрочем, обычно таких как я все равно заваливают предложениями «воссоединиться» с основной ветвью семьи. И я благодарен Лионису уже за то, что Звездочеты ко мне с этим не лезут. За то, что им хватило такта не трясти именем моей мертвой семьи в надежде затащить меня туда, где я никогда не хотел быть.

Зная всю эту дворянскую публику, этот такт возникнуть иначе, как от большой палки в руках патриарха, просто не мог.

Нам бы с Лионисором давно надо встретится и поговорить, но ни он, ни я, никак не можем найти время. Ну или просто оба стараемся отложить данный разговор на как можно дальний срок.

«Не сейчас. Мне и так сегодня придется говорить с королем. Отложу это общение на потом…»

Сейчас оно не так важно.

Мы уже подходили к кабинету короля, как дверь неожиданно сама открылась и из нее вышел…, пожалуй, самый неожиданный гость какого я мог себе представить.

Слегка покашливая и тяжело вздыхая в коридоре показался некий мужчина, облаченный в странный походный плащ, словно сшитый из кусков разных тканей. Тяжелые наплечники с перьями обрамляли глубокий капюшон на голове, что скрывал его лицо.

В одной руке он сжимал красивый резной посох с навершием в виде ворона.

Он развернулся и двинулся в нашу сторону и мне удалось немного рассмотреть его лицо…

«Человек?»

Это был человек судя по черной ухоженной бороде с седыми прядями и обветренному лицу с морщинами. Возрастной человек на вид лет пятидесяти, но все еще крепкий.

Он поравнялся с нами, а затем просто прошел мимо, но в момент, когда мы сблизились он поднял голову и посмотрел мне в глаза.

Ясный взгляд, мудрый и чем-то обеспокоенный и… удивленный.

Я и сам несколько нахмурился, ведь он показался мне смутно знакомым, но вот вспомнить никак не получилось.

Мужчина слегка кивнул и после чего пошел дальше, вскоре скрывшись за поворотом.

– Кто это…? – произнес я, смотря ему вслед. – Где-то я его уже видел…

Но думать об этом было некогда.

Добравшись до кабинета, мы вошли внутрь и там уже был сам Его Величество Король Анастериан и Верховный Магистр Бело’вир.

– Вовремя, – кивнул Король Анастериан, явно не желая какого-то официоза или красивых речей. – Надеюсь разговор с вами будет более обстоятельным и разумным, чем с этим Пророком.

– Прошу прощения, Ваше Величество, – склонился Верховный Магистр. – Я впредь буду более избирательным с вашими гостями.

– Не важно, – отмахнулся король, а затем глянул на вас. – Я прочел ваш доклад и счел эту тему полностью оправдывающей срочность. Вы подтверждаете все что было написано в нем?

– Да, выше величество, – кивнул Мурадин. – Принц Артас попал под темное влияние артефакта демонов. Он едва не погубил меня и всех моих спутников. Если бы не жертва одного из следопытов и реакция Эйсиндаля, я бы тоже был мертв.

– Я так и не смог настичь Артаса, – продолжил я. – Но удалось пересечься с воскресшим Нер’Зулом, который и спланировал все это. Теперь на севере у нас угроза, что превышает ту что исходила от Орды. И они точно не оставят нас в покое.

– Все это понятно, однако у вас нет никаких доказательств, кроме ваших слов.

И не давая нам сказать, продолжил.

– Речь идет не о моем доверии, им вы располагаете полностью. Но действия, которые я мог бы предпринять в таких обстоятельствах сильно ограничены.

Мы нахмурились, понимая, что тут Его Величество прав.

Ситуация щекотливая.

– Король Теренас никогда не поверит, что его сын обратился во Тьму, – продолжил Бело’вир. – Если мы сообщим ему это, то он скорее воспримет это как оскорбление. Ведь не может же сын короля и могучий паладин сойти с пути истинного, – магистр поморщился, произнося такие слова. – Более того, такие заявления просто не смогут не отразиться на наших отношениях с Лордероном. И было бы логично ожидать, что демоны уже готовы этим воспользоваться. В худшем случае, мы можем спровоцировать войну.

Да, весь смысл захвата Артаса как раз и стоял в том, максимально осложнить нам положение. Любимый сын своего отца. Могучий воин, заслуживший искреннее восхищение народа. Герой войны. Единственный наследник Лордерона… Пусть формально есть еще его старшая сестра, но не секрет, что принцесса Калия не слишком-то подходит на роль правителя.

Устранение принца может поставить Лордерон на грань гражданской войны. И вся страна побежит мстить – кто в ярости и скорби, а кто обуреваемый амбициями, ведь выделившийся в резне вполне может стать новым королем, благо будущая королева, чтоб обручиться с ним в подтверждение притязаний, у Теренаса имеется.

Но все присутствующие тут понимали, что этим преимущества Артаса не заканчивались.

Враги явно стремились добраться до короля Теренаса. Того, кто своим политическим гением сумел объединить разрозненные королевства в Альянс и достаточно влиятелен, чтобы сделать это снова. Потому он для врагов является первоочередной целью. И никому другому, кроме его сына, не удастся подойти к нему на расстояние удара.

– Мы не можем ничего сделать с Артасом, не рискуя войной с Лордероном. – был вынужден признать я, – А после таковой – еще и с нежитью. Они лишь поблагодарят нас за гору «материала».

– Я поговорю с королем Теренасом, – сказал Мурадин. – Я был другом Артаса, а также несколько лет был послом в Лордероне. Король Теренас должен хотя бы прислушаться к моим словам.

– Будем надеется, что у тебя получится, – кивнул Анастериан. –Я свяжусь со своим сыном в Даларане, попрошу его надавить на Совет Тирисфаля. Разбираться с демонами – их работа. В остальном нам остается только ждать…

– Этого недостаточно. – возразил я. – Этого мало, Ваше Величество. Нам нужно действовать сейчас, пока не поздно.

– И что ты предлагаешь? – приподнял он бровь.

– Нам нужно подготовиться к предстоящей войне, – начал я. – Нер’Зул сказал мне, что нежить нападет на нас. Быть может он солгал, отвлекая нас от чего-то, я вполне допускаю подобное. Но война в любом случае будет, и мы не сможем просто отсиживаться в стороне, если не хотим, чтобы нас смело набравшей силу волной трупов. Должна быть сделана любая возможная подготовка, разработаны контрмеры на любую возможную ситуацию. Когда война придет в наши леса, мы должны быть готовыми или… или даже выступить сами.

– Сами… – проговорил Верховный Магистр. – Сами, да... Я так понимаю, что ты, юноша, представляешь себе, что если угроза будет подтверждена, и Артас выполнит свою зловещую миссию, в чем бы она не заключалась, мы сможем позволить себе вторгнуться в другую страну без последствий? Да, возможно, если Теренас будет мертв, а Артас не сумеет подчинить Лордерон себе, мы сможем обойтись без войны! Но репутационные потери будут немыслимы. Люди не разу не нападали на нас потому, что и мы не нападали на них. Мы для них немыслимо сильны, но при этом безопасны – и именно последнее не дает нарастать страху перед нами, пока он не перерастет в гнев. Не только Лордерон, но и остальные королевства начнут видеть в эльфах угрозу. Даже если мы все же остановим зло в зародыше, то в учебниках людей мы войдем как вторженцы и цареубийцы, и это может привести к войне со смертными уже через какую-то сотню лет.

– Этой сотни лет у нас может не быть, – не отступал я от своих слов.

– Этот вопрос не обсуждается, Эйсиндаль, – спокойным голосом, с явным призывом спорщикам уняться произнес король. Да мы с Бело’виром не очень хорошо ладим и наша перепалка вполне ожидаема. – Мы не будем вторгаться к людям. Это мое слово. К тому же нам здесь нечего опасаться. Годы модернизации защиты Кель’Таласа, в которой ты сам принимал участие покажут, что даже нежити здесь ничего не удастся.

– Наша оборона была пересмотрена под влиянием орков, а не мертвых. Нежить лишена почти всех недостатков обычной армии. Им не нужно снабжение, они не могут устать или потерять мораль. И их много. Обычный следопыт стоит нескольких десятков зомби или вурдалаков, но, когда врагом придет тысяча на одного – никто не справится. И не стоит забывать, что теперь демоны открыто их поддерживают.

– Демонами на людской территории должны заниматься Даларан и Церковь, – не согласился король.

– В последний раз, когда мы проигнорировали проблемы «на людской территории», Орда держала Сильвергард в осаде больше месяца благодаря лишь одному орочьему гению!

Король поморщился слегка, а потому смотрел на меня с неодобрением.

– Никто не говорит о полном игнорировании. Но демоны – мастера манипуляции. Если мы будем действовать неосторожно, то в итоге лишь растратим силы. И под силами этими я имею ввиду жизни эльфов, Эльфов, что доверяют мне ношу лидера! – не сдержал он под конец эмоций.

Король ненадолго замолк.

Мы все молча смотрели на нашего правителя и ждали продолжения его слов. Бело'вир хотел что-то сказать, но Его Величество жестом не дал ему слова.

– Хорошо, Эйсиндаль, – произнес он после нескольких секунд молчания. – У тебя полная моя поддержка и любой бюджет в пределах разумного. Но я ожидаю увидеть конкретные планы по подготовке к возможной угрозе не позднее следующей недели.

– Благодарю, Ваше Величество, – склонил я голову.

– Генерал Сильвана Ветрокрылая, – обратился он к доселе молчавшей девушке. – Тролли не должны быть способны нас беспокоить ближайшие несколько лет.Вернее, они не должны даже думать об этом.

– Будет исполнено, – кивнула она.

Верно. С Амани станется ударить нам в спину, даже когда мы разбираемся с нежитью. Следует обескровить их заранее. Но боюсь, это решение будет стоить жизни немалому числу моих товарищей.

«Но иначе нельзя.»

– Бело’вир, окажи им всю возможную магическую поддержку.

– Как прикажете.

– А теперь оставьте меня. Мне нужно подумать.

Мы молча поклонились королю, а затем вышли из его кабинета. Бело’вир сказал, что пришлет своего представителя в штаб, а сам ушел. Мы же отправились к выходу.

Там распрощались с Мурадином, который двинулся к своим кораблям, чтобы как можно скорее добраться до Лордерона, а мы с Сильваной прямиком пошли строить планы…

***

Когда все посторонние покинули его кабинет Анастериал позволил себе осунуться и тяжело вздохнуть. Он должен быть сильным и уверенным в себе, но так устал, так истощил свои душевные ресурсы, так отчаялся внутри. Особенно после смерти жены, что была его опорой и поддержкой все эти тысячи лет. Жил он лишь для того, чтобы оставить после себя Кель’Талас сильным и процветающим, каким его в свои руки примет его сын. А пока же он был вынужден держаться.

Но сегодня случилось то, чего он, как сам думал, никогда не должно было случиться…

Он открыл глаза и посмотрел перед собой и словно снова увидел юного эльфа, что с огнем в глазах настывает на своем.

Однако внешний вид его был… совершенно другим.

– Я помню… тот день…

– Отец, угроза Амани гораздо серьезнее чем прогнозировали аналитики. Получив поддержку из Зандалара и под благословениями своих Лоа, они уже громят наши крепости. Скоро они дойдут до столицы. Нам нужно принять немедленные меры.

– Нас защищает Солнечный колодец, и никакая примитивная магия дикарей не сможет её преодолеть. Ты паникуешь за зря, сын мой.

– Не недооценивай угрозу, что может погубить нас всех! – возмутился молодой эльф. Он ведь был там, сражался с троллями и видел все своими глазами. Так почему же отец даже слушать не хочет об опасности?