Текст книги "Идеальный мир для Химеролога 3 (СИ)"

Автор книги: Марк Альтергот

Соавторы: Олег Сапфир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Первым дар речи обрёл Семён Петрович. Он медленно повернулся ко мне.

– Бессмертный, значит, – задумчиво протянул он. – А громкий какой… Его можно использовать для отвлечения внимания.

– А если к нему гранату привязать? – с живым интересом спросил однорукий. – Он же всё равно выживет. Идеальный доставщик «подарков»…

Ветераны одобрительно загудели, тут же начав накидывать варианты использования бессмертной птицы. Я дал им пару секунд насладиться моментом.

– Так вот. Насчёт бессмертия… – продолжил я. – Да, это возможно. С некоторыми нюансами. В общем, вы приняты. Все. Завтра Валерия оформит вам контракты и выдаст аванс.

Когда они ушли, Валерия подошла ко мне.

– Вик, а зачем это всё? – спросила она. – Ну, серьёзно. Они же… инвалиды. С них же толку почти никакого, они едва ходят.

– Они ПОКА ЧТО едва ходят, – поправил я, глядя ей в глаза. – Всегда можно что-то придумать.

Я взял со стола листок и быстро набросал схему.

– Вот смотри. У этого, например, – я ткнул пальцем в имя одного из ветеранов, – сердце слабое. От любого резкого движения может отказать. Но если, к примеру, взять сердце пустынной игуаны – оно у них трёхкамерное, очень выносливое, – адаптировать его под человеческий организм, слегка изменить структуру клапанов, добавить пару блокирующих атрибутов, чтобы оно не перегревалось… Проблема решена.

Валерия посмотрела на мои каракули, потом на меня.

– Да, осталось только найти миллионов десять-двадцать на такую операцию. И на материалы. И всё сделать. Может, если у нас есть такие деньги, сразу императорскую гвардию перекупим?

– А зачем нам эти бездельники? – хмыкнул я. – Ты видела когда-нибудь императорскую гвардию в Диких Землях?

– Не видела.

– А слышала?

– Не слышала.

– Вот. Я же говорю, бездельники. А эти, – я кивнул на дверь, за которой только что скрылись мои новые сотрудники, – эти знают, что такое настоящие битвы. Мне нужны бойцы, а не парадные куклы. А с деньгами… разберёмся. Главное – есть цель. И материал для работы. А остальное – дело техники.

* * *

Особняк в пригороде Петербурга

На следующий день они приехали по адресу.

Старый обшарпанный двухэтажный особняк на окраине города, который, казалось, держался на честном слове.

– Ну и дыра-а-а… – протянул Костыль, оглядывая покосившийся забор. – Я бы в такой халупе даже пленного держать не стал. Умрёт ведь от тоски…

Семён Петрович Орлов, он же Беркут, проигнорировал ворчание. Он подошёл к массивным кованым воротам, преграждавшим въезд во двор. Ржавая цепь толщиной в палец стягивала створки, но висела свободно – замок был сорван, остались лишь его обломки на звеньях.

– Кто-то уже побывал, – заметил Седой, подняв с земли кусок ржавого металла.

– Или хозяева забили, – усмехнулся Костыль.

Беркут кивнул Кабану – здоровяку, который одним своим видом мог бы снести эти ворота.

– Кабан, нежно.

Тот хмыкнул, подошёл, ухватился за створку и навалился всем весом. Металл заскрипел, петли завыли, но ворота не поддались – внизу что-то их держало.

– Проще выломать, – пробасил Кабан, разминая плечи.

– Отставить, – остановил его Беркут.

Он обошёл ворота справа, присел на корточки у основания опорного столба и внимательно осмотрел его. Внизу, почти вровень с землёй, из металла торчал толстый проржавевший штырь, уходивший в паз в бетоне. Беркут поднялся и резко ударил берцем по верхней части столба.

С громким лязгом штырь выскочил из паза. Ворота качнулись и со скрипом подались внутрь.

Костыль присвистнул.

– Точно, я и забыл. Стандартная дачная противоугонка образца девяностых. У моего деда на сарае такая же стояла.

Семён Петрович молча обошёл дом, заглядывая в мутные окна. Внутри царил хаос. Горы мусора, перевёрнутая мебель, облезлые стены…

«Подстава, – пронеслось в его голове. – Точно подстава. Заманили нас сюда, как крыс в мышеловку».

Он и его люди – двенадцать списанных в утиль ветеранов, – стояли посреди заросшего бурьяном двора и с сомнением смотрели на своё новое «место базирования».

Но приказ есть приказ. А контракт, подписанный вчера, был для них единственным шансом на нормальную жизнь.

– Так, бойцы! – рявкнул Беркут, и его голос, не растерявший за годы командных ноток, заставил всех выпрямиться. – Хватит сопли жевать! Мы здесь не на экскурсии. Это наша новая база. И наша новая работа. Значит, первым делом – порядок!

Он тут же начал раздавать команды, как на учениях.

– Седой, Кабан, вы двое – на второй этаж. Зачистите там всё. Весь хлам – вниз. Костыль, ты со своими – первый этаж. Окна, двери, полы… Чтобы к вечеру блестело! Остальные – за мной, во двор.

Работа закипела. Через полчаса со второго этажа донёсся грохот и приглушённый смех. Беркут нахмурился, собираясь рявкнуть, но тут из окна показалась голова Седого.

– Командир, тут это… Наследство, видать, от прежних жильцов.

Он сбросил вниз старый пыльный сундук. Тот с треском приземлился на кучу тряпья. Из приоткрытой крышки торчало что-то розовое… Костыль, проходивший мимо с охапкой гнилых досок, с любопытством ткнул в находку носком ботинка.

Крышка откинулась. Сундук был доверху набит сценическими костюмами для какого-нибудь театра. Блёстки, стразы и гора розовых перьев…

– Опа! – присвистнул Костыль. – Седой, примерь-ка! Тебе к лицу будет.

– Иди ты, – донеслось сверху. – Сам примеряй, для маскировки.

Кабан, огромный, как шкаф, мужик, высунулся из соседнего окна. Он молча повертел в своих ручищах лифчик, расшитый пайетками, примерил на свою бритую голову, как шапочку, и снова скрылся внутри.

По двору прокатился дружный мужской хохот. Даже Беркут не сдержал улыбки.

– Командир, тут ещё кое-что! – снова крикнул Седой и скинул вниз что-то небольшое и твёрдое.

Предмет шлёпнулся на траву. Это было чучело барсука. Старое, побитое молью, с одним стеклянным глазом. Но это было не главное. На барсуке была надета крошечная тельняшка и лихо сдвинутая набок бескозырка. В лапе он сжимал муляж бутылки водки.

Костыль подобрал находку и смахнул с неё пыль.

– О! А вот это вещь. Наш талисман будет. Назовём его Старшина Борисыч.

Он торжественно водрузил барсука на перила крыльца. Чучело уставилось на всех своим единственным глазом.

– На свалку, – коротко бросил Беркут. – Вместе с перьями.

– Есть, командир, – вздохнул Костыль и с неохотой отнёс «Старшину Борисыча» на кучу мусора. Но Беркут заметил, как он незаметно сунул бескозырку себе в карман.

«Ладно, – подумал он. – Лишь бы работали. Моральный дух тоже важен».

Весь отряд работал слаженно. Привычка, вбитая годами службы. Из окон летел мусор, во дворе выросла гора из старых досок, сломанной мебели и какого-то тряпья.

Беркут стоял на крыльце, скрестив руки на груди, и наблюдал. Он до сих пор не верил. Какой-то пацан, называющий себя ветеринаром, нанял целый отряд бывших спецназовцев. Зачем? Что он затеял?

«Надо быть начеку, – мысленно приказал он себе. – Что-то здесь нечисто. Слишком всё мутно».

В разгар уборки к дому подкатило такси. Из него вышел тот самый парень, Виктор.

– Здаров, бойцы! Что это вы тут делаете? – с искренним удивлением спросил он, оглядывая кипящую работу.

– Убираемся. Не в свинарнике же жить.

– А-а, понятно. Хорошее дело. Молодцы. А я как раз приехал помочь.

– Раз хотите помочь, – хмыкнул один из ветеранов, указывая на гору хлама, сваленную у входа, – то вот, можете начать с этого. Выносите.

Виктор посмотрел на гору мусора.

– Да без проблем.

Он развернулся и, не говоря ни слова, пошёл к машине. Затем вернулся, неся в руках большую клетку, похожую на те, в которых перевозят собак.

– Это ещё что такое? – нахмурился Беркут.

Виктор молча поставил клетку на землю и открыл дверцу. Оттуда, один за другим, выскочили несколько хомяков. Они тут же сбились в кучку и выжидающе уставились на него.

Виктор указал пальцем на гору мусора.

– Взять.

И тут началось нечто невообразимое.

Хомяки, издав боевой писк, бросились на мусор. Их челюсти работали, как промышленные измельчители. Старые доски превращались в труху за считанные секунды. Ножки от стульев исчезали в их пастях, как спагетти. Даже металлические скобы и гвозди они перемалывали с лязгом и хрустом.

Двенадцать закалённых в боях ветеранов, повидавших за свою жизнь немало всякой чертовщины, стояли с отвисшими челюстями и молча смотрели, как стая хомяков пожирает гору хлама.

Виктор повернулся к ошарашенным ветеранам.

– Вы же помните, что в контракте была подписка о неразглашении?

Беркут медленно кивнул, всё ещё не в силах оторвать взгляд от происходящего. Он прекрасно понимал, что только что увидел. Это были не просто хомяки. Это были химеры. Маленькие, но чудовищно эффективные. Идеальное оружие для диверсий. Кинь пару таких в поместье какого-нибудь аристократа, и к утру от его антикварной мебели останутся только воспоминания. А если их будет не два, а двести?..

– Помним, – наконец выдавил он. – Только там… не было указано, какие последствия от разглашения.

Виктор на мгновение задумался.

– Блин, я что, не записал? – он хлопнул себя по лбу.

Ветераны молчали.

– Последствия – смерть, – с самой добродушной улыбкой сказал Виктор. – Ну что, пойдёмте, я вас познакомлю кое с кем.

Он собрал их в доме.

– Позвольте представить вам мою телохранительницу.

– Телохранительницу? – хмыкнул боец с позывным Ржавый. – Баба, что ли? И что она может?

В этот момент в помещение зашла фигура в длинном чёрном плаще с глубоким капюшоном, полностью скрывавшим лицо. Она молча остановилась перед ними.

Виктор кивнул.

– Можешь снять.

Фигура медленно подняла руки и откинула капюшон.

Ветераны отшатнулись.

Перед ними стояла огромная, покрытая тёмной шерстью обезьяна. Точнее, нечто среднее между обезьяной и человеком. Мощное мускулистое тело, закованное в костяную броню с шипами.

– Знакомьтесь, это Рядовая, – представил её Виктор. – Она будет вас курировать.

Рядовая сделала шаг вперёд. Костяная броня на её плечах тихо скрипнула. Она обвела отряд тяжёлым взглядом жёлтых нечеловеческих глаз и вдруг… протянула Костылю огромную, покрытую шерстью лапу.

Костыль замер, глядя то на лапу, то на её морду. Он посмотрел на Беркута в поисках поддержки, но командир лишь едва заметно кивнул: «Действуй по обстановке».

Собрав всю волю в кулак, Костыль неуверенно протянул свою руку. Огромные пальцы Рядовой сомкнулись на его ладони. Он ожидал чего угодно: что его руку раздавят, оторвут, съедят. Но хватка была на удивление аккуратной. Рядовая один раз основательно тряхнула его руку вверх-вниз, как старого армейского товарища, после чего отпустила.

Костыль несколько секунд смотрел на свою ладонь, словно проверяя, на месте ли все пальцы.

– Приятно познакомиться, – еле слышно пробормотал он в пустоту.

Рядовая по очереди подошла к каждому из бойцов и всем пожала руки.

Седой, стоявший рядом, тихо хмыкнул:

– Ну вот, Костыль. А ты боялся. У неё рукопожатие крепче, чем у нашего прапорщика было.

Виктор обвёл взглядом своих новых сотрудников.

– А теперь к делу. Каждый из вас получит свою химеру. Вы – мой отряд быстрого реагирования. Ваши задачи будут самыми разными. От зачисток в Диких Землях до охраны моего имущества и выполнения союзных поручений. Насчёт вашего здоровья можете не переживать. Оно будет поправлено. Контракт у нас на сколько заключён?

– На тридцать лет, – ответил Беркут.

– Вот. Значит, именно столько вам и придётся отработать.

Беркут криво усмехнулся.

– Не думал, что столько проживу. Поэтому и подписался.

– Не переживайте. Теперь проживёте, – уверенно сказал Виктор. – Я вам, кстати, лекарство принёс.

Рядовая, стоявшая до этого неподвижно, принесла и поставила на стол небольшой ящичек. Виктор открыл его. Внутри, в специальных ячейках, стояли четыре разных баночки с какими-то таблетками.

– Не бойтесь, всё натуральное. С каждой банки в день пить по одной таблетке. В одно и то же время. С точностью до минуты. Если не хотите последствий.

– Каких последствий? – нахмурился Седой.

– А, неважно, – отмахнулся Виктор. – Могу вас поздравить. Вы – первые участники отряда «Химера». Самого лучшего и пока что неизвестного отряда.

– Почему неизвестного?

– Потому что никто ещё не знает, что мы существуем.

Глава 18

Поместье Новиковых

Агнесса смотрела на стол, и в голове не укладывалось. На полированной поверхности, рядом с голографическими проекторами и анализаторами стоимостью в небольшой город, стояла… простая пластиковая баночка, какие в любой аптеке продают за копейки.

Криво наклеенная этикетка, на которой от руки, корявым почерком было выведено: «Дерма-Форте».

Это выглядело как издевательство. Как шутка. Если бы содержимое этой баночки не творило чудеса.

– Госпожа, это… это феноменально! – профессор Марков, светило родовой лаборатории Новиковых, чуть ли не подпрыгивал от восторга. Он брезгливо ткнул пальцем в сторону баночки, словно боясь к ней прикоснуться. – Я молчу про эту… варварскую упаковку! Но состав…

Он поправил очки и снова ткнул пальцем в экран анализатора.

– Скорость регенерации эпидермиса – выше на тридцать семь процентов! Вы понимаете, что это значит? Одна из наших лучших разработок отстаёт от этого состава, как черепаха от гепарда!

Агнесса кивнула.

– Состав этих капсул… он нарушает все известные нам принципы биоалхимии! Я хочу познакомиться с человеком, который это создал! Немедленно!

Агнесса с трудом подавила улыбку. Марков, один из столпов имперской науки, вёл себя как мальчишка, увидевший новую игрушку.

– Евгений Яковлевич, я же вам говорила. Этот специалист… он не любит публичности.

– Да какая публичность! – отмахнулся профессор. – Мне бы только немножко с ним поговорить! Обменяться опытом, идеями… Госпожа, вы только представьте! Два гениальных ума, работающих вместе! Мы могли бы перевернуть мир химерологической фармацевтики!

Агнесса вздохнула.

– Он вряд ли согласится.

– Но почему⁈ – Марков всплеснул руками. – Хотя, понимаю… Род, на который он работает, наверняка держит его в ежовых рукавицах. Запрещает контакты, чтобы не упустить такой ценный актив. Но тогда возникает вопрос: зачем им продавать вам свои разработки? Если это какой-то могущественный род, они бы оставили всё себе. А раз они готовы делиться…

Профессор замолчал, его взгляд стал задумчивым. Он начал расхаживать по лаборатории, что-то бормоча себе под нос.

– Это значит… это значит, что он одиночка! Один из тех старых мастеров, что пропали с радаров! Ушли в тень, полностью посвятив себя экспериментам! Может, это Ипатьев, что сгинул где-то в уральских горах лет тридцать назад? Или, чем чёрт не шутит, сам Великий Асклепий, о котором уже полвека ходят одни легенды⁈ Госпожа, вы понимаете, с кем мы имеем дело⁈

Агнесса стояла в шоке. Ипатьев? Асклепий? Она мысленно представила Виктора, который вчера с аппетитом уплетал пирожное, измазав кремом подбородок.

«Знал бы ты, Евгений Яковлевич, кто этот твой гений, – с иронией подумала она. – Обычный парень из захудалой ветеринарки, который лечит голубей от клещей и спорит со своим говорящим попугаем. Легенда, как же…»

Но вслух она сказала другое:

– Я подумаю над вашим предложением, профессор.

Нужно было что-то делать. Виктор был для неё не просто поставщиком. Он был ключом к выживанию её рода. Нужно было привязать его к себе ещё крепче. Показать свою полезность, свои возможности… При всех её ресурсах, он до сих пор не обратился к ней ни с одной просьбой. Это было странно. И даже немного обидно.

Её размышления прервал звонок по внутренней связи.

– Слушаю.

– Госпожа, мы у вас. С отчётом по вашему поручению.

Агнесса поднялась в свой кабинет. Специалисты из службы безопасности ждали её у двери.

– Ну, что там? Удалось что-то выяснить?

– Так точно, госпожа. Мы вели наблюдение за клиникой. Выводы… неоднозначные. Во-первых, парковать машину в радиусе ста метров от этого заведения – крайне неудачная идея.

– Почему?

– Там какая-то аномальная зона, – они говорили с абсолютно серьёзным лицом. – За четыре часа наблюдения наш автомобиль, оснащённый системой маскировки, стал тяжелее на два килограмма.

– Что⁈

– Биологические отложения, госпожа. Проще говоря, его загадили птицы. С какой-то маниакальной точностью и упорством. Мы насчитали сто семьдесят три попадания. Но есть и хорошие новости.

– Какие?

– Мы завели друга.

Они достали телефон и показали ей видео. На приборной панели их шпионского автомобиля сидел тот самый говорящий попугай Виктора, который лихо отплясывал, качая головой в такт неслышимой музыке.

– Он прилетел, представился Иннокентием и потребовал дань в виде семечек. Сказал, что за горсть отборных семян готов сливать любую информацию. Мы сейчас как раз проверяем его надёжность.

Один из безопасников кашлянул в кулак и продолжил с каменным лицом:

– Возникли определённые трудности оперативного характера. Объект «Иннокентий» отказался от стандартных семечек, назвав их «плебейским кормом». Он потребовал «отборные полосатые, урожая этого года, слегка обжаренные».

Агнесса прикрыла лицо рукой. Попугай-информатор… Ну конечно. Что ещё можно было ожидать от окружения Виктора?

– Что-нибудь ещё? По существу.

– Так точно. Судя по всему, Виктор озаботился наймом ночной охраны для своей клиники.

– Так, вот с этого момента по-подробнее.

– Мы пробили их по базам. Люди… очень серьёзные. Вот, например, Эдуард Волков, позывной «Костыль». Сто сорок девять подтверждённых боевых выходов. Специализация – сапёр, подрывник. Владеет всеми видами холодного и огнестрельного оружия. Мастер рукопашного боя. Или вот, Семён Орлов, «Беркут». Снайпер экстра-класса. Сто семьдесят три боевых выхода…

Агнесса слушала, и её глаза округлялись.

– Он что, армию против кого-то собирает? Чем он собирается платить таким специалистам⁈

– В этом, госпожа, и есть нюанс. Волкову семьдесят два года. Орлову – шестьдесят семь. Самому молодому в их команде – сорок девять.

– Понятно, – выдохнула Агнесса. Вся эта безумная картина вдруг обретала свою извращённую, но всё-таки логику. – Он что, их из дома престарелых украл?

– Они вполне ходовые. Двигаются, правда, не быстро.

– Логично. Для ночной охраны сойдёт.

Она отпустила спецов, а сама крепко задумалась, расхаживая по кабинету. Виктор был не просто странным. Он был непредсказуемым. Он нанимает списанных в утиль ветеранов, дружит с попугаями-шпионами, а его клиника – аномальная зона для птичьего помёта.

Агнесса остановилась у окна, принимая решение.

Вызвав помощника, она коротко бросила:

– У нас есть что-нибудь из техники? Не боевое, но крепкое. Бронированное и проходимое.

– Целый автопарк, госпожа, на ваш выбор.

Ей показали каталог. Её взгляд остановился на одной модели. Небольшой, но мощный бронированный внедорожник «Тушканчик». Усиленная подвеска, способная выдержать подрыв на мине, пуленепробиваемые стёкла и двигатель, позволяющий носиться по бездорожью, как угорелый.

– Сколько такой стоит?

– Сто двадцать тысяч, госпожа.

– Отлично. Я хочу его отдать.

– Но, госпожа, это же совершенно новая машина, только с конвейера…

– Да, – отрезала она. – Именно. Оформите все документы. Я хочу сделать подарок.

Агнесса решила не откладывать в долгий ящик. Этот человек, со всеми его странностями, был слишком ценен, чтобы передвигаться на такси.

А ещё… ей просто хотелось увидеть его лицо, когда он получит такой подарок. Она была уверена, что это будет стоить всех ста двадцати тысяч.

* * *

Агнесса Новикова зашла в мой кабинет.

Я отложил в сторону отчёт Валерии и посмотрел на неё поверх своих новых очков.

– Виктор, я знаю, что ты замышляешь…

Я медленно снял очки, протёр их краем рубашки и положил на стол. Внутри всё напряглось. Что она могла узнать? Про крысиную атаку на завод Дубаровых? Или про мою ночную вылазку к культистам? Или про то, что я вчера скормил её присланные курьером пирожные хомякам, потому что в них было слишком много сахара?

– Зачем тебе очки? – нахмурилась она, с подозрением глядя на меня. – У тебя что, зрение плохое?

– Нет. Просто почему-то в этом мире считается, что доктор в очках вызывает больше доверия. Выглядит профессиональнее.

Очки и правда были без диоптрий. Простое стекло в модной оправе. Я купил их вчера, чтобы добавить себе солидности. Валерия сказала, что так я больше похож на «светило медицины», а не на «авантюриста с сомнительной репутацией».

– Так что ты там узнала насчёт меня? А то, знаешь, по законам жанра, мне теперь придётся тебя убить.

Валерия рассмеялась. Не испуганно, а как-то… по-свойски.

– Хватит паясничать. Я знаю про твоих ветеранов. Зачем тебе это? Почему ты ко мне не обратился? Я бы прислала тебе пару своих гвардейцев, они бы присматривали за клиникой. Зачем тебе эти… старики?

Я откинулся на спинку кресла.

– А, ты по поводу этого… Ну да, хочу, чтобы несколько дедков с дробовиками охраняли мою клинику от мелких воришек.

– Тебе же нельзя огнестрел.

– Ну, значит, будут палками отгонять, – отмахнулся я. – Неважно.

Она подошла к столу, её взгляд смягчился.

– В общем, я пришла не для того, чтобы тебя отчитывать. У меня есть подарок для тебя. Ты ведь принёс те препараты, пробную партию. Я хочу, чтобы ты понимал, насколько я ценю наши партнёрские отношения.

Она положила передо мной на стол связку ключей с логотипом какой-то пафосной фирмы на брелке.

В голове пронеслась шальная мысль: «Это что, ключи от её сердца? Или от квартиры? А может, от тайной лаборатории?» Да уж, фантазия у меня разыгралась. Надо поменьше смотреть те сериалы, что Рядовая по ночам включает.

– Кеш, – позвал я. – Иди проверь, что нам пытаются впарить.

Кеша, дремавший на шкафу, тут же проснулся, спикировал на стол, ловко подхватил ключи в когти и с деловым видом вылетел в форточку.

Агнесса снова рассмеялась.

– Серьёзно? Кеша что, откроет двери и заведёт машину?

Через пару минут с улицы донёсся утробный рёв мощного двигателя, который тут же сорвался в визг перегазовки.

ВУМ-ВУМ-ВУМ!

Машина на улице заревела так, что в кабинете задребезжали стёкла.

– Да ладно⁈ – глаза Агнессы округлились. – Это реально Кеша⁈

– Конечно, нет. Это Рядовая. Кеша же к ней сразу полетел.

Рёв на улице стих. В форточку влетел Кеша. Он приземлился на стол, бросил ключи и с видом эксперта, только что оценившего раритет, вынес вердикт:

– Тачка норм. Берём.

Я посмотрел на Агнессу.

– Ну, ты его слышала. Берём.

Я полез в ящик стола, достал оттуда чистый лист бумаги и ручку и начал быстро писать.

– Вот, – через несколько минут я протянул ей три аккуратно исписанных листка. – Это тебе. Безвозмездно. В качестве ответного жеста.

Она с сомнением взяла бумаги.

– Что это?

– Три рецепта. Первый, – я ткнул пальцем в верхний листок, – «Костяной Клей». Для переломов. Даже у драконов кости срастаются за трое суток. Второй – «Эликсир Теневой Кошки». Кратковременно повышает ловкость и реакцию, делает носителя почти невидимым в темноте. Побочный эффект – вызывает неконтролируемое желание гоняться за лазерной указкой. А третий… – я усмехнулся. – «Слёзы Женщины». Вызывает неконтролируемый приступ сентиментальности и плаксивости. Абсолютно бесполезен в бою, но идеально подходит для срыва важных переговоров. Просто подливаешь конкуренту в чай, и через пять минут он рыдает, рассказывая о своём тяжёлом детстве. Можешь начинать экспериментировать. Сомневаюсь, что у вас есть что-то подобное. Хрень, конечно, редкостная, но может пригодиться.

Агнесса пробежала глазами по листкам, и её бровь слегка изогнулась.

– «Слёзы Женщины»? – переспросила она, подняв на меня взгляд. – Звучит… сексистски.

– Окей, можешь назвать его «Эмоциональный Срыв», если тебе так больше нравится, – хмыкнул я. – Суть та же. Конкурент в соплях – сделка в кармане.

Агнесса вдруг замерла. Её взгляд сфокусировался на строчках рецепта, а лицо приняло хищное выражение. Такое обычно бывает у кошки, которая видит очень жирную и неповоротливую мышь.

– Артур Пирогов из «Фарм-Альянса», – пробормотала она себе под нос, мечтательно прикрыв глаза. – На следующей неделе у нас с ним совет директоров… Он так любит сладкий чай с тортиком…

Она вздрогнула и посмотрела на меня так, будто только что заметила моё присутствие. Улыбка мгновенно исчезла, сменившись деловой маской. Но я-то всё видел.

– Что, это всё правда мне? – прошептала она.

– Ну да. Посмотришь, что я тебе там дал. Считай это… ответным подарком. Теперь у нас не просто партнёрство. Теперь мы в одной лодке. А в одной лодке, как известно, лучше грести в одну сторону. Иначе можно и утонуть.

* * *

Трущобы Адмиралтейского района

Дверь в затхлую, пропахшую кислым пивом и нестираными носками берлогу распахнулась. В проёме, тяжело дыша, стоял Шкет – мелкий суетливый тип, исполнявший в банде роль разведчика и мальчика на побегушках.

– Горыныч, там это… – задыхаясь, выпалил он. – Короче, новость!

Горыныч, главарь их небольшой, но отмороженной шайки поджигателей, лениво оторвал взгляд от засаленных карт.

– Чего разорался, как резаный? Новость у него. Император отрёкся от престола, что ли?

По комнате прокатился дружный гогот. Остальные члены банды, развалившиеся на прожжённых диванах, с удовольствием поддержали шутку своего лидера.

– Хуже! – Шкет подбежал к столу, смахнув на пол пустую бутылку. – Соседний дом… ну тот, что пустовал… его, кажется, продали!

– И что? – Горыныч пожал своими широченными плечами. – Нам-то какое дело? Пусть хоть сам чёрт там поселится. Главное, чтобы дань платил вовремя.

– Так в том-то и дело! – Шкет понизил голос до шёпота. – Там какие-то старпёры поселились! Я видел, мебель им завозили. Человек десять их там, не меньше.

– И ты прибежал сюда, чтобы сообщить, что по соседству с нами открывается дом престарелых? – Горыныч начал терять терпение. – Шкет, я тебя сейчас самого на пенсию отправлю. Досрочную.

– Да погоди ты! – он вытащил из кармана телефон и показал размытую фотографию, сделанную из-за угла. На ней был запечатлён дорогой бронированный автомобиль и выходящий из него молодой человек. – Я видел, как к ним сегодня аристократ заезжал! Явно при бабле.

Горыныч взял телефон, приблизил изображение.

– Как ты понял, что он аристократ?

– Да по нему видно! – затараторил Шкет. – Я видел, как он заходил, как он спину держит, как на всех свысока смотрит. Может, это вообще его слуги, эти старики. Поселил их тут, чтобы под ногами не мешались.

Гогот прекратился. В воздухе запахло деньгами.

– Старики… – задумчиво протянул Горыныч, возвращая телефон. – Аристократ…

План родился в его голове мгновенно. Простой, как удар кастетом, и такой же эффективный.

– Значит, так, – он обвёл взглядом своих подельников. – План простой. Ночью идём на дело. Старпёров этих завалим по-тихому. У них стопудово есть деньги, раз они дом купили. Если не деньгами возьмём, то просто дом ограбим и спалим.

Вопросов не было. План был гениален в своей наглости.

– А если у них сиделка? Или медбрат молодой? – подал голос Хмырь, здоровенный детина с лицом, по которому явно не раз проехались кулаками. – С теми что делать?

– Что-что… Тоже на пенсию отправим! – рявкнул Горыныч, и банда снова заржала.

– А жечь-то обязательно? – встрял другой, по кличке Копчёный, который питал особую страсть к огню. – Может, сначала всё ценное вынесем, а потом уже… для души?

– Обязательно! – отрезал Горыныч. – Чтобы следов не осталось. И для души, само собой. Всё, базар закончили. Готовьтесь.

Ночью четырнадцать человек, вооружённых ножами, кастетами и своим врождённым даром к пирокинезу, бесшумно подошли к старому особняку. Замок на двери вскрыли за пару минут.

Они вошли внутрь.

В доме было чисто. До тошноты. Пахло не пылью и старостью, а свежим воском для паркета и каким-то еловым освежителем.

– Ни хрена себе, дедули убираются, – присвистнул кто-то.

Они двинулись вглубь, освещая себе путь фонариками. В гостиной, вдоль стен, стояли запечатанные ящики. На них красовались логотипы дорогих фирм. Телевизоры, холодильники, какая-то непонятная аппаратура…

– Глянь, Горыныч! – один из членов банды ткнул пальцем в длинный матово-чёрный кейс. – Наверное, музыкальный центр.

Горыныч хмыкнул, посветив на маркировку. Какие-то непонятные буквы и цифры. «СВД ГРАУ-6В1». Что за фирма такая?

– А это что за тостеры? – другой бандит пнул ногой ещё один ящик.

– Главное, что всё дорогое, – авторитетно заявил Горыныч, обводя лучом фонаря гору техники. – После нас тут точно ничего не останется. Ни техники, ни дома. Деньги здесь точно водятся. Но сначала надо убрать хозяев.

Но стариков нигде не было.

– Где же они прячутся, падлы старые? – прошипел один из бандитов, заглядывая за диван.

И тут снизу донёсся какой-то шум. Приглушённые голоса, шорохи…

– Походу, там, – Горыныч кивнул на неприметную дверь, ведущую в подвал. – Удобно. Можно в подвале их сразу всех и завалить. И убирать далеко не придётся.

Они гуськом, стараясь не шуметь, начали спускаться по скрипучим деревянным ступеням. Внизу горел свет. Голоса стали громче. Они доносились из-за массивной железной двери в конце коридора.

– Готовы? – прошептал Горыныч.

Получив в ответ решительные кивки, он с разбегу ударил ногой в дверь.

Та с грохотом распахнулась.

– А ну, всем лежать, пердуны старые! – заорал он, врываясь внутрь с ножом наготове.

И застыл.

В просторном, идеально вычищенном подвальном помещении за огромным столом, на котором была расстелена карта района, стояло двенадцать человек.

Те самые «старпёры».

Только сейчас они выглядели совсем иначе. Все как один одеты с иголочки в одинаковую тактическую форму без опознавательных знаков. У каждого на поясе – боевой нож и дубинка.

Они не испугались. Даже не вздрогнули. Просто медленно подняли головы и посмотрели на ворвавшихся бандитов. Спокойно, с лёгким оттенком скуки.

Горыныч и его люди стояли в дверях, как идиоты, с кастетами и ножами.

– Чего вылупились? – только и смог выдавить из себя Горыныч.

Один из стариков, с седой бородой и шрамом над бровью, лениво повернулся к своему соседу.

– Это ещё кто такие?

– Что, не видишь? – так же лениво ответил второй, передвигая флажок на карте. – Отморозки грабить нас пришли.

– Понятно, – первый старик усмехнулся, разминая шею так, что хрустнули позвонки. – Ну, давайте хоть не дадим себя ограбить, что ли.

Четырнадцать отморозков-поджигателей против двенадцати «немощных» стариков. Расклад, казалось бы, в пользу первых.

Но только казалось.

То, что произошло дальше, было быстрым, жестоким и до унизительного односторонним избиением.

Ветераны работали как единый механизм. Ни одного лишнего движения. Только быстрые, короткие удары, хруст ломаемых костей и сдавленные вскрики.

Они были старыми. Но их тела помнили сотни боёв и тысячи часов тренировок. Они не были быстрыми, как молодые. Но они были точными и смертоносными.

Через две минуты всё было кончено. На полу лежали четырнадцать тел. Ни один из ветеранов не получил даже царапины.