Текст книги "Бывшие. Первая жена (СИ)"

Автор книги: Мария Устинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 34

Ян долго молчит.

Оценивает ситуацию: Северный пришел без поддержки, безоружный, и он ищет подвох.

– Ты даже имени его не знаешь.

– Имя не знаю, – Роман стоит прямо, сунув руки в карманы толстовки, ни страха, ни нетерпения. – Знаю кое-что более важное. Твой палец, за которым охотились, отдали для изготовления силиконового слепка. Тебя это интересует?

В глазах Яна появляется хищный блеск.

Взял наживку.

– Для чего, если я больше не использую отпечатки?

– Теперь я знаю, для чего, – Роман усмехается. – Меня пощадили по одной причине. Чтобы я искупил свои ошибки и принес твою голову, иначе мою дочь будут искать. Он хочет фору в два дня, на которые ты исчезнешь, а он с помощью отпечатка сможет выдать себя за тебя, забрать деньги или заключить сделку от твоего имени. У него отработанная технология. Но если ты поможешь мне, я помогу тебе.

– Ян, может стоит выслушать? – начинаю я.

– Не лезь, Вера!

Злится, что я пытаюсь защищать его. И не только потому, что я действительно должница Романа. Просто я ему верю.

Я видела реакцию, когда сказала о дочке. Ян этого не понимает, потому что не чувствует себя отцом.

– Чем ты можешь помочь?

– Мне известно то, что тебя заинтересует.

– Что?

– Время и место, когда курьер повезет боссу слепок отпечатка.

Ян подбирается, наклоняясь вперед, а я мысленно проклинаю все и вся. Нет, нет, нет! Он клюнул!

– Обыщи его! – пока охрана обыскивает Северного, тот не сопротивляется, и Ян кивает на стул напротив. – Садись.

Только не это…

Он боялся, что Дубнин уйдет от правосудия. Теперь Ян решил добраться до него сам, узнав, что курьера можно перехватить!

– Слепок будет готов завтра. Курьер подъедет за ним в десять вечера… Есть бумага?

Охранник достает из внутреннего кармана ежедневник и подает ручку.

– Адрес, – он записывает улицу и номер дома, а затем набрасывает схему улицы и двора. – Курьер – его доверенный телохранитель. Всегда с охраной, его не так просто будет взять. Для этого мне и нужны твои люди.

Роман поднимает обреченный взгляд.

Ему не нравится этот план.

И все равно его предлагает.

– Твоя служба безопасности плюс моя информация, и вместе у нас все получится. Мне нужно обезвредить его. Умрет он или окажется в тюрьме мне безразлично, Горский. Делай с ним, что хочешь. Мне важно, чтобы он не заикался о моей дочери.

– Как ты начал с ним работать?

Роман долго молчит.

– Я обязан отвечать? Для меня это болезненный вопрос, – он прикасается пальцами к груди, туда, где под одеждой скрывается шрам.

– Если хочешь сотрудничать, обязан.

– Ну, ты был прав, – вздыхает он. – Я Кирсанов, на меня совершили покушение три года назад. Я занимался бизнесом, пока у меня не возникли серьезные проблемы с конкурентами и криминалом. За последний год перед этом на меня несколько раз покушались. Моей семье угрожали, пытались похитить жену, избили ее. Пытались похитить дочь. Я обратился за помощью к человеку, который обещал решить проблемы. Оказалось, это посредник босса. Я хотел выйти из бизнеса, думал, мне оформят ложные документы о смерти и под другим именем я смогу вывезти семью. Все, что хотел, я получил. Только не знал, что киллер будет настоящим.

Вздрагиваю.

Я уже поняла, на кого он вышел через посредника. Жесткие методы работы: меня вытолкнули под машину, его подставили под пулю. Ну, слегка промахнулись бы – всегда можно найти замену исполнителям, зато выглядит натурально, никто не подкопается…

Ян во многом меня заметил, потому что по-настоящему сбил меня.

– Я не ждал, что в меня будут стрелять, – продолжает он. – Киллер прижал меня в машине рядом с офисом и выстрелил в упор через открытое окно. В себя я пришел в подпольном госпитале, а свидетельство о смерти получила моя жена.

– Он тебя шантажировал?

– Знаешь, – вздыхает Роман. – Мой босс – очень жесткий человек. Я не захотел идти против него в открытую. К счастью, успел переделать документы для семьи, и они спрятались. Повезло. Три года жена и дочь были в безопасности, пока я работал на них, все было хорошо, их не искали. Рисковать ими я не хочу. Я практически его заложник, понимаешь?

– Открыть настоящее имя ты не можешь, – хмыкает Ян. – Тебя арестуют за то, что ты натворил под новым именем. Всплывут твои старые враги и Дубнин тебя сольет, или уничтожит. Это его имя, Северный. Ты не знал. Ты три года пахал на магната Дубнина.

Неужели мы об одном и том же человеке? Этот жесткий, изобретательный монстр и тот молодой геолог, которому отрезали пальцы в тайге много назад – один и тот же Дубнин? Неужели жизнь так меняет людей…

– Откуда у тебя навыки рукопашного боя? Уложить моего доверенного нелегко. А ты уложил.

– До коммерческой деятельности служил в спецназе. Потом освежил навыки.

– Тебе повезло, – хмыкает Ян. – Эти навыки его и заинтересовали. И то, как легко будет тобой управлять из-за семьи, проблем и твоей смерти. Ну что ж… Нужно кое-что проверить. Разденься до пояса.

Роман неподвижно буравит взглядом Яна несколько секунд и начинает быстро раздеваться. Сбрасывает на пол худи. Расстегивает рубашку. Сначала кажется, что Ян хочет увидеть шрам. Он сразу приковывает взгляд – округлый и глянцевый… Но охранник подходит сзади, что-то проверяя на шее и кивает Яну:

– Датчик на месте.

– Вы меня пометили? – поражается Роман.

– А ты думал, тебя просто отпустят? Пометили, как бешеного пса. Значит так, Северный. Сейчас ты поедешь с моими людьми и будешь под их контролем, пока все не закончится.

– А потом?

– Увидим. Если твоя информация верна, получишь вознаграждение.

Роман усмехается.

На миг кажется, не так он и честен: слишком темной была насмешка в глазах. Но, возможно, я приняла за нее отчаяние. Человеку в его ситуации деньги не нужны.

– Я согласен.

Часть охраны выходят – готовят отъезд Яна. Он сам набирает номер, а Северный отходит к окну.

Посмотрев в напряженную спину, подхожу к нему. Кое-что мне не понятно.

– Ты ведь управлял киберотделом три года. Как ты мог не знать, зачем ему палец Яна?

– Я уже говорил, Вера. Координатором был не только я. У меня было другое направление. Я занимался офшорами, кибербезопасностью и обналичиванием средств.

Молчу, взвешивая.

– Не веришь?

– Извини, я больше никому не верю.

Роман смотрит на парковку, на которой сгоняют машины так, чтобы Ян мог безопасно выйти. Руки сложены за спиной, взгляд немигающий.

Мне его жаль.

За то, что его использовали, чуть не убили и в конце концов выбросят на свалку, как поступают со всеми исполнителями. Такие, как Ян и этот Дубнин перешагивают через людей, вытирают о них ноги и забывают, когда они перестают быть полезны.

Я ведь такая же, как он.

Со мной сделали так же.

– Мне жаль, что с твоей семьей так поступили.

– Не нужно меня жалеть, Вера, – усмехается он. – Твой муж был прав. Я шестерка и относятся ко мне, как к шестерке.

Северный поворачивается – между нами полметра. Доверительное расстояние и охрана далеко: сгруппировалась вокруг хозяина.

А мы шестерки, как он сказал.

Всегда ими были, оба прячем детей и оба стали заложниками одного человека. Жаль, что это не раскрылось раньше, еще в первую встречу. Тогда, может быть, все сложилось бы иначе.

Кажется, он думает о том же.

Взгляд бесконечно грустный, как у человека, повидавшего дерьмо, и понявшего, что в жизни, оказывается, ничего другого-то и не было и уже не будет.

– Ты права, – Северный наклоняется ниже, словно делится личным. – Ей восемь.

– Что?

– Ты спрашивала про мою дочку. Ей восемь. Надеюсь, с ней все хорошо…

– Ты ее видел?

– Когда ей было пять. Они считают меня умершим, так что мы больше не встретимся. У нее другое имя. Другой день рождения. Даже возраст другой.

Он спокоен, как глыба. Но я вижу мельчайшие изменения в лице. Мне они знакомы, потому что я сама в разлуке с сыном: опущенные уголки губ и грусть в глазах, которую прячут за каменной стеной самоконтроля. Но глаза – зеркало души, в ней боль не спрячешь.

– Ты поэтому мне помог? – я шепчу максимально тихо. Говорю про Марка, но боюсь, что услышат, поэтому пропускаю детали.

Роман догадывается, о чем я.

– Мне стало жаль тебя. Я хорошо тебя понимаю, – Роман подносит мою руку к губам, чтобы поцеловать. Задумчивый поцелуй, скорее, поцелуй-сочувствие, чем поцелуй-флирт. – Я могу помочь с документами и об этом никто не узнает.

Внутри что-то холодеет.

Он говорит очень тихо и со стороны кажется, что заигрывает со мной, а не предлагает дело. Может, поэтому и целует руку – чтобы не вызвать подозрений?

– Я твой секрет сохраню. Мою дочь искали много лет и еще не нашли. И вас не найдут.

– Чего ты хочешь?

Он ведь не просто так предлагает…

Что-то хочет взамен, да?

В глазах пытаюсь найти ответ, но там только темнота и грусть. Его жена и дочь живут в безопасности, но они уверены, что его нет на свете. Дочка забыла его. Жена… наверное, могла снова выйти замуж. А он здесь, в вечной ловушке смерти.

– Помочь тебе…

– Эй, какого хрена?! – доносится рычание Яна, он повернулся к нам, не убирая трубку от уха. – Уберись от нее! Это моя жена, понял?! Не лезь к ней! Вера, иди сюда.

Кидаю прощальный взгляд на Романа.

– Да, – шепчу я, и направляюсь к бывшему на дрожащих ногах.

Шпилька подворачивается, и он меня ловит.

– Что ему надо?

– Опять лез, – стираю влажные следы с запястья об юбку. – Как тогда, в лесу. По-моему, он специально тебя злит.

Бросаю еще один взгляд на Романа: надевает толстовку, подобрав с пола. Мы с Яном выходим, оставив его охране.

– Ты ему веришь? – спрашиваю в машине, когда мы уезжаем от ресторана.

Вместо ответа Ян вдруг обнимает меня. Как медведь стискивает, положив подбородок на макушку.

– Я их убью, – сообщает он сдавленно.

– Ты про охрану? – понимаю я. – Лучше убей хозяйку, она меня заманила…

Он меня отпускает и глядя Яну в глаза, добавляю:

– Про хозяйку я пошутила.

– Больше на шаг от меня не отойдешь, пока все не кончится, – он облапал меня, но взгляд тут же становится отстраненным, Ян думает о другом. Наверное, представляет, как перегрызет горло Дубнину.

– Ты ему веришь? – повторяю я.

Появление Романа тревожит. Слишком он себе на уме.

– Я верю в то, что его пощадили для того, чтобы он убил меня. Его рассказ согласуется с тем, что я уже понял.

– И что ты будешь делать?

– До завтра Северный посидит на конспиративной квартире под присмотром моих людей. Вечером попытаемся перехватить курьера и выбить, где находится Дубнин.

– И что дальше?

– Сдам его, или… – Ян усмехается, а я вздыхаю.

Меня ждут еще два тяжелых дня. Зато потом, если план Яна выгорит, мы с Марком уедем.

Я точно решила.

Глава 35

«Добрый вечер. Как Марк? Как ты? – посомневавшись, добавляю, чтобы не было палевно. – Пришли фото, что вы сегодня делали?»

Таня одна, вырвана из привычной среды. Рассчитываю, что ответит, заскучав. Сижу и жду сообщения в мессенджере, не отводя глаз.

Руки немного дрожат.

Это я вырвана из привычной среды… Уставшая, одинокая, скучаю и жду. У Тани все в порядке.

Убираю телефон, поняв, что меня заигнорили и подхожу к окну. В бликах на асфальте видно, что горят окна почти на всем первом этаже.

Ян весь день там: в гостиной готовят «штаб» посерьезнее, чем был. Завтра с утра запланирована проверка хитроумного оборудования, а затем привезут Романа. И они начнут свой план.

Если Ян доберется до врага… Все кончится.

Скорей бы.

Вздыхаю. На душе кошки скребут и не только потому, что сестра украла ребенка и не отвечает на сообщения.

У меня очень плохое предчувствие.

Это ощущение близкой опасности появилось после нескольких похищений и с каждым днем становится сильнее.

Если его достанут завтра… То уезжать тоже нужно завтра.

Как?

Я уже ломала голову, доверенность ненадежно – Таня не подпишет. Всерьез рассчитывать на помощь Романа не стоит. Если он будет под контролем каждую минуту, он не сможет достать для меня документы… Даже если захочет. Не успеет.

Значит, я заберу Марка вместе с Таней. Обману охрану и вывезу их, а потом постараюсь убедить сестру насчет доверенности.

Самый надежный путь.

Главное правильно выбрать время для отъезда завтра вечером… И забрать деньги.

Даже не верится, что время подошло.

Около полуночи, когда Горский поднимается в кабинет, появляюсь на пороге. Ян не сразу замечает меня. Зажав ручку между большим и средним пальцем, пытается поставить подпись на документе. Роняет, пытается снова и, наконец, поднимает глаза. Взгляд холодный и острый, как лезвие.

Но я-то знаю, какая натура скрыта за этим лицом.

А знаешь, Ян…

Буду скучать по тебе.

По взгляду, как лезвие. По уверенным движениям. Даже по выражению лица подонка.

Тот страх перед бывшим, который я испытывала до нашей встречи смыло новым настоящим. Трудно бояться человека, с которым прошел в очередной раз через то, через что мы.

Правда, есть одно «но»…

Ян не знает, что у нас ребенок. И, надеюсь, не узнает никогда. А-то это, знаете ли, может все изменить в нашем хрупком нейтралитете.

– Вера? Ты что-то хотела?

Чутьем улавливает, что я не просто так пришла.

Пришло время ставить точку, Ян.

– Хочу поговорить.

Он показывает на стул напротив. Надо же. Совсем немного времени прошло, а он уже не ломает мне двери, а готов выслушать.

– Я ведь сделала то, что ты хотел, верно? Все закончилось. Ты выяснил, кто это был.

– К чему клонишь?

– Где-то в начале у нас был договор, – я приподнимаю брови. – Помнишь? Ты обещал заплатить.

– И все? – он смеется и тянется за телефоном. – Сколько? Я переведу.

Пишу на стикере сумму с шестью нулями и пододвигаю.

Большую сумму.

– Хорошие аппетиты… – он вопросительно смотрит, мол, куда это ты собралась столько потратить. – Ну… думаю, ты этого стоишь, Вера. Хорошо.

Я бы поменьше попросила. Но мне еще устраиваться на новом месте с сыном. Куплю небольшую квартирку – ребенку нужна стабильность. Деньги понадобятся, пока не устроюсь на работу. Еще и не с таким анамнезом и без гроша налаживала жизнь. А там будет видно. Все будет хорошо.

Приходит смска.

Деньги поступили на счет. Карту я забрала, так что беспокоиться не о чем.

Проверю и киваю:

– Спасибо.

– Не за что, Олененок. Это тебе за… все.

Понимаю без слов: не только за наш договор.

За «Небеса» и год брака. За интимные видео, растасканные по сети. За провал их с Германом плана и за риск.

И за общение с Яном Горским.

За это особенно.

– Что планируешь делать? – зажав ручку между указательным и средним пальцем, он постукивает колпачком по бумаге. – Ты ведь тоже получила, что хотела, так? Видео в сети больше нет и никогда не будет. У тебя есть деньги, свобода, и…

– И? – продолжаю, не понимая.

– Я бы хотел… – он опускает глаза. – Чтобы ты перестала злиться.

О, так вот, куда он ведет.

– Я уеду. Думаю, уеду и начну новую жизнь.

Лучше сказать сразу, чтобы потом не искал. Расставить точки над «и». Только не скажу, когда.

– Ты можешь начать новую жизнь со мной.

Грустно улыбаюсь.

Интересно, как он себе это представляет после всего? Нет, Ян.

– Давай поговорим завтра, когда все закончится, – предлагает он. – Откроем бутылку шампанского, закажем, что хочешь, поговорим. Дай мне шанс.

Он из-за неудавшегося секса в душе.

Хочется разобраться, почему я убежала в слезах.

Грустно улыбаюсь и ухожу.

Завтра меня уже не будет здесь, когда придет время открывать шампанское. От этого легко и грустно одновременно. И почему-то хочется рыдать – грудь давит. Сквозь слезы смотрю на баланс. Деньгами я обеспечена. Нужно найти большую сумку.

Но легче почему-то не стало.

Дом оживает с восьми утра, но обо мне все забыли. С первого этажа доносится шум, во дворе ревут двигатели машин.

Готовятся.

Спускаюсь на первый этаж.

Яна нигде нет, ну да, ему не до меня.

Он взял след и не успокоится пока не порвет противника. Он сейчас, как гончая собака – видит только добычу…

Герман среди мужчин в гостиной. Сначала даже не узнаю: на нем футболка и обычные тренировочные штаны, только по развороту плеч и лысине понимаю, что это он.

Не видела его в доме.

Либо отлеживался, либо недавно приехал.

Отдает приказы, снова вернулся в строй.

Оглядывается и мы пересекаемся взглядами.

Пауза.

Он кивает – поздоровался.

Я слегка улыбаюсь, показывая, что заметила вежливость и киваю в ответ. Раньше он только Яна приветствовал.

Скрываюсь на кухне.

Меня знобит, срочно нужен кофе. Натягиваю рукава лонгслива на ладони, словно сейчас зима, и неловко беру кружку.

Сегодня все решится.

И как перед любым важным днем в жизни у меня мандраж.

Мужчины обсуждают план в гостиной, а у меня свой план. Женский, простой – просто быть со своим ребенком, но он важнее, чем любой другой. Кручу и кручу в голове. Это моя репетиция, чтобы все получилось и все удалось.

– Захватываем курьера после того, как получит слепок. Кто проведет оперативный допрос?.. – долетает жесткий голос Германа.

Ему что-то отвечают.

Снова трясет.

Снова прокручиваю в голове: как только появится возможность и пойму, что с врагом покончено, собираюсь и валю. До этого нельзя. Нужно убедиться, что нам с Марком ничего не будет грозить…

– Увеличьте численность охраны и подберите людей с навыками, чтобы… – в кухню входит Ян и натолкнувшись взглядом на меня, замолкает. – Привет.

– Привет, – выдыхаю я, но отвожу глаза и пытаюсь проскользнуть мимо.

После вчерашнего разговора мне рядом с ним неловко.

Он, конечно, подумает, что я ради денег с ним рядом была.

А разве это не так?!

– Вера, подожди! – бывший догоняет меня на лестнице. – Все нормально?

Киваю.

– Мы вечером поговорим, помнишь?

– Да…

– Что тебе заказать?

Ты, конечно, самое дорогое закажешь. Такое событие.

– Давай решим, – мягко говорю я, – когда будет повод праздновать. Выбирать заранее плохая примета.

Я прячусь от Горского у себя.

Он такой милый со вчерашнего дня.

Словно правда верит, что впереди может быть чистый лист и мы начнем сначала. Ты не все знаешь, Ян… А если точнее: абсолютно ничего.

Романа привозят под вечер.

Со второго этажа наблюдаю, как его выводят из затонированного фургона: в наручниках и с мешком на голове.

Сейчас все начнется.

Появляюсь в гостиной, когда с него снимают наручники. Мешок уже снят, слегка взъерошенный, он ждет, пока руки раскуют.

Мы встречаемся взглядами.

Роман смотрит долго, не мигая. Наручники снимают, и он отворачивается.

Скоро десять.

– Моя охрана задержит курьера, – сообщает Ян. – До этого будешь здесь, координировать удаленно. Потом поедешь на место, когда узнаем местоположение Дубнина.

Роман садится в кресло, словно он режиссер этого адского спектакля.

– Вера, ты здесь? – замечает меня Ян. – Сделай нам кофе.

Как всегда.

Что ни делай, в мужских глазах всегда останусь подавальщицей кофе. Но сейчас не спорю. Направляюсь в кухню и пока варю эспрессо на всех, покусываю губы.

Мне не нравится, что Роман здесь.

Он слишком самоуверенным выглядит. Ян не воспримет всерьез мою интуицию, но кажется, дело не только в его дочери. У Северного есть другие причины нам помогать. Разливаю кофе по чашкам и уже берусь за поднос, как в дверях появляется он сам.

– Где я могу помыть руки?

Санузел был за кухней – для прислуги. Теперь ее нет, можно отвести его туда. Сворачиваю за кладовку, включаю свет.

Северный проходит мимо и вдруг, поворачивается ко мне. Из кухни, до куда его довел охранник, нас не видно.

– Возьми, – он передает пакет. – На память обо мне. Горский об этом не узнает и его люди до правды не докопаются.

Открываю пакет.

Внутри набор документов. И не просто паспорт и свидетельство о рождении, весь комплект вплоть до загранпаспортов.

– По ним можно устроить в школу или привести к врачу. Они даже пройдут проверку в аэропорту. Сможете улететь за границу, – он говорит тихо, еле слышно. – Вас не найдут.

– Как ты успел…

– Я давно их сделал. Еще до нашего горячего уик-энда.

Случайно не этот подарок Роман собирался преподнести после нашей предполагаемой близости на яхте? Его я тогда оттолкнула. А может зря? Может быть, тогда бы все сложилось по-другому?

– Как ты его пронес? Не знаю, как тебя благодарить…

Он наклоняется за поцелуем.

Вот и плата.

Плохая идея – в любую минуту могут увидеть, но я позволяю ему прикоснуться к губам. Поцелуй неторопливый, но жадный, словно он пытается напиться перед прощанием…

– Береги себя, Вера. Вряд ли мы еще встретимся.

Ополоснув руки, он выходит, не обернувшись.

Сердце барабанит в груди после горячего поцелуя. Схожу с ума от сочетания его страсти и опасности. Но, пожалуй, все. Хватит адреналина в моей жизни.

Я получила билет в спокойную жизнь. Почему бы им не воспользоваться?

Мне еще страшно.

Не думаю, что Роман мог меня обмануть, но… Я надеюсь, что он действительно просто пожалел нас из-за воспоминаний о дочке. И поцелуй подсказал кое-что.

Меня никто не сможет найти. Кроме него. Возможно, когда-нибудь он придет за платой более весомой, чем поцелуй.

Прячусь в туалет и открываю паспорт.

Виктория Зимина, год рождения отличается на два года в большую сторону. Дата тоже другая. Место рождения. Я другой человек.

Сына Виктории зовут Артем Зимин. Год рождения тот же, а дата другая. И уверена, если отследить историю Виктории, там все будет правдоподобно. Осталось изменить внешность. Моей ДНК никогда не было в базах, так что я спрячусь надежнее, чем Северный когда-то.

И мне не придется ничего объяснять Яну или сестре.

Это мое спасение.

Ян никогда нас не найдет…

– Что с тобой? – спрашивает Горский, когда я переставляю кофе на стол дрожащими руками.

Документы надежно спрятаны, но я боюсь, что он узнает.

Мой план сработает, вдруг понимаю я.

Все всерьез.

Это наш последний вечер с Яном, о чем он даже не догадывается.

Встаю за их креслами.

Нужно держать руку на пульсе.

Видеть, что происходит.

Уходить, пока я на все сто не буду уверена, что Дубнин обезврежен, нельзя.

Люди Яна идут вдоль дома. Это группа захвата. Огибают дом с двух сторон и подходят к подъездам. Рядом с крайним два одинаковых черных внедорожника. Картинка с камер плохая, но хоть что-то. Отстраненно наблюдаю, с каким азартом Ян пожирает взглядом монитор.

Они сейчас встретятся.

Затаиваю дыхание, на душе не азарт, а липкий страх, что что-то не срастется и мои планы рухнут. Я даже не горю местью, как раньше, хотя этот урод порядком испортил мне жизнь.

Я хочу, чтобы все закончилось.

– Вот они, – кидает Ян.

Остаюсь на месте, когда оба прилипают к экрану.

От меня ничего не зависит.

Чисто мужское развлечение.

В каждом внедорожнике по водителю. Их обезвреживают, заходят в подъезд, и там возникает стычка.

Меряю шагами гостиную и жду, когда все закончится. Мне не интересно, как именно из курьера и его охраны будут выбивать дерьмо.

Останавливаюсь, когда слышу возглас:

– Ян, конверт у нас.

Приближаюсь, когда под камеру охранник распечатывает коробку и демонстрирует протез пальца… Он похож на отрезанный палец перчатки. Только сделан под цвет кожи и в мельчайших деталях, словно кожу с пальца сняли чулком.

– Сделан из силикона, – рассказывают ему, поворачивая добычу перед камерой. – Папиллярный узор качественный, в мельчайших деталях. Размер не ваш, этот крупнее. В подушечке и фалангах, твердое основание…

– Он делал под себя, но с твоим отпечатком, Ян, – сообщает Герман, изучая картинку. – Собирался использовать. Ясно, почему палец нужен был свежим. Снять отпечатки.

– Допросите курьера, – приказывает Ян.

Может, выйти?

Но курьера раскалывают довольно быстро, когда сообщают, от кого они пришли. Мужчина выглядит спокойным, хоть и сильно помятым.

– Вы знаете, кому принадлежат отпечатки? Яну Горскому. Сейчас с вами говорят его представители. Для кого вы доставляли конверт?

Настороженный взгляд в камеру, и он сразу начинает говорить:

– Александр Дубнин, – называет адрес, маршрут, телефон.

– Не слишком быстро сдался? – хмыкаю я.

– Он просто боится, что ему отрежут пальцы и утопят в карьере. Давайте по адресу, – говорит Ян. – Этих ребят придержите.

Со вздохом отхожу от монитора.

Там снова суета. Рассаживаются по машинам, решают, как добраться до врага. Продолжают допрашивать: как связываются с боссом, к какому часу ждут и прочие детали.

Если люди Дубнина пойдут на контакт и сдадут контакты и явки, у нас может получиться. Думаю, курьер – приближенный к Дубнину человек, боялся больше не карьера, а того, что их банда раскрыта. Боялся большого срока и тюрьмы. Он знает, что их «бизнес» заколотит их в одиночку на пожизненное, а в таких случаях, кто первый сдал, тот и получает поблажки.

– Сдай его полиции, – прошу я, кусая ногти.

Ян не слышит.

Ах, черт… Как всегда. Повезло, что двери в этот раз не мне будет ломать.

Они вычисляют координаты и на экране появляется загородный дом. Большой, с пустующей территорией: ни деревьев, ни построек, голая земля. Либо недавно построили, либо его устраивает, что двор выглядит, как лунная поверхность.

Унылое впечатление, особенно учитывая местность. Здесь нет элитных поселков. Дорога, пустота и лес. Странное место.

– Почему именно там? – бормочу я.

Они изучают карту дальше. За лесом река, мост, поле, и…

– Дорога в частный аэропорт, – хрипло сообщает Герман. – После получения слепка, он планировал улететь.

Теперь понятно, почему здесь.

Близость аэропорта.

И самолет наверняка уже греет двигатели.

– Дорогу в аэропорт нужно отрезать, – замечает Горский. – Выдвигайтесь. Скоро штурм. Северный едет с вами. И если ты в чем-то меня подвел, ответишь за это головой.