Текст книги "Призраки прошлого (СИ)"

Автор книги: Мария Томилова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7. Лейя Сойлер

Время утекает подобно ручейку воды или песчинкам, ускользающим прямо сквозь пальцы, а может и через удары упрямого сердца, наотрез не желающего понимать, что все давно в прошлом…Прошлое мертво, и оно никогда не вернется. Пора перестать думать о нем. Просто ждать вестей, не поддаваясь приступу паники. Просто жить.

Очередная частица бытия без остатка растворилась в пространстве. Дни на мысе, как близнецы, похожи один на другой.

Вечером, закрывшись в своей комнате, она выглянула в окно полюбоваться раскаленным диском, плавно исчезающим на границе двух стихий воздуха и воды. Ярко – малиновый закат над спокойным морем, затянутым дымкой молочного тумана, обволакивающий каменистый берег черно – серых скал, подводил итог прожитым суткам. Летящие на запад птицы, рождали тоску и острую потребность вернуть обратно уютный мир детства, прежнее окружение, маму. В такие вечера время останавливалось и зависало, превращаясь в жестокую пытку, снова заставляя перебирать и перетряхивать в памяти пыльные архивы прошлого.

На тренировочной площадке воины окончили песнопения во славу империи и выстроились в шеренгу на вечернюю перекличку перед отбоем. Грохотал командный голос отца.

На этом месте, ровно семь лет назад, она впервые увидела его – темноволосого юношу в кожаных доспехах, отбивавшего удары двух нападающих.

– Мама, кто это? – спросила Лейя, указывая на непрерывно движущиеся фигуры молодых людей, вооруженных мечами.

– Бран, сын императора, – ответила мать, шире отогнув занавеску. Немного понаблюдав, женщина вернулась к столу и принялась за письмо. Ей нравилось писать письма, а Лейе слышать поскрипывание пера о шершавую поверхность бумаги вкупе с равномерным дыханием матери. Вот и сейчас она предалась любимому занятию, дочь же просто смотрела в окно.

Вокруг парня плавно кружили двое противников, попеременно то слабо нападая, то отступая с целью разогрева. В руках они держали отнюдь не деревянные, а самые настоящие мечи с остро заточенными, стальными клинками, сверкающими на солнце.

– Интересно. Вот он какой. Темный, а отец – светлый. Почему Аарон не женился на его матери?

– Давняя история и только слухи, – ответила Алира дочери. – Дарийка быстро сгорела от эпидемии какой – то заразы. Он тогда был в опале и прятался от ищеек Кольби.

– Получается, принц не приехал?

Кивая утвердительно, мать пояснила.

– Заболел перед самой поездкой. Решили оставить в столице. Седрик мал. Одиннадцать лет. Здесь порой такие ветра – аж с ног сбивают.

– А Бранндону сколько?

– Семнадцать, кажется.

На три года старше.

– Жаль, что не удастся взглянуть на принца. Так нам теперь вообще не покидать стен дома? – спросила девушка, не прекращая следить за развитием драки. Бран не допускал ни одного промаха или неуверенного движения.

– Потерпи. Император к вечеру уедет в Астру, сегодня они не вернутся. Можешь смело гулять по территории крепости, но, разумеется, не покидая пределов ворот.

– Дерр долго будет на Севере?

Алира задумчиво пожала плечами.

– Побережье большое, он собирался осмотреть верфь и порт, несколько крепостей. Ряд мероприятий ожидается в Астре. Около месяца. Пока эти планы не изменились. Тут мы ничего не решаем. Решает он.

Мать снова углубилась в свои мысли, а дочь наблюдала за происходящим на тренировочной площадке. Она впервые видела Аарона, и находила мало сходства с портретом, занимающим почетное месте в кабинете отца. В реальности рост его оказался ниже, небольшие глазки практически скрыты густыми, хмурыми бровями. Детали внешности императора издалека просматривались с натугой. Общее впечатление – удручающее. Неприятный человек, даже на расстоянии вызывающий оторопь и спонтанную нервную дрожь. Скорей бы уехал.

– Лейя, там телега из Астры. Тебя зовет Кай, – в их уединение вклинился пронзительный голос маленькой сестренки. Ее курчавая головка мелькнула в дверном проеме.

Алира отложила перо и замерла в изумлении.

– Такое ощущение, что он нарочно умудряется явиться в самый не подходящий момент. Ты четко ему объяснила не появляться на мысе, пока у нас такой гость?

– Я все сказала в последнюю встречу. Он дал слово.

– Грош цена его слову, – сердилась мать. – Здесь точно медом намазано. Вышвырнуть бы, да рука не поднимается. Так некстати, опять собирается дождь. За какие заслуги Наместник ему доверяет и терпит эти выходки? – не унималась она.

– Во – первых, он не ездит порожним, а возит почту и фураж для лошадей! И потом, мам, не ты ли учила меня мягкости и терпению? Разве он виноват в своем происхождении? Кай унижен. Его травят и бьют.

– Он изгой, ты права, но после переворота – есть победитель, а есть проигравший. Существуют вещи, которые ты, в силу возраста понять не способна. Ладно. Сделаем так, – глубоко вздохнув, подытожила женщина. – Пусть сегодня ночует в сарае, а с рассветом отправляется обратно и больше в крепость его не пускать. Я накажу караульным.

– Хорошо.

Кажется, мать чуть остыла.

– Мам…

– М – м – м?

– Там уже трое на одного! Смотри у Брана кровь из носа и плечо порезано, а они никак не прекращают.

Послышались крики одобрения и издевательский смех.

– Императору весело!

Под натиском холодного оружия, воин постепенно смещался в угол, но он не сдавался, продолжая фехтовать из последних сил.

– Не лезь в дела взрослых. Разберутся сами. Его сын – воин, а войнам не больно. Он учится стойкости и терпению. Он учится выживать, он учится навыку сдавать сдачи.

– Да он уже выдохся. Еле отбивается.

– Перестань смотреть. Хватит, – встав из – за стола, мать отдернула Лейю от окна, и сдвинула занавески. – Ничего с ним не случится. Займись лучше делом.

Вечером, после заката, прихватив тарелки с едой и кувшин воды, Лейя направилась к сараю, накормить ужином посланца из Астры. Телегу давно разгрузили, а лошадь увели на конюшню.

«Сейчас начнутся упреки!» – подумала она, прежде чем войти и не ошиблась.

– Явилась пожелать спокойной ночи? – завидев девушку съязвил Кай, попутно расстегивая черный пурпуэн. Он остался нижней рубахе и брюках, удобно устроился на полу, прикрытому соломой, – ты явно не спешила на мой зов.

– Мама дала мне задание на кухне. Я принесла тебе поесть, – спокойно ответила Лейя. Протянула Кайлебу чашку и поставила на пол кувшин.

– Знаю, она недовольна, что я приехал, – нахмурился парень.

– Естественно. Мне жаль, но я предупреждала. Зачем ты разделся? Тут холодно.

– Мне не бывает холодно, – усмехнулся Виррор. – Просто посиди со мной немного, – попросил он.

Лейя без особого желания присела на стул в углу. Общение было тягостным. Кай выглядел расстроенным и очень уставшим.

– Мийяр злой, как черт. Слуг загонял. Вчера нажрался, похлеще сапожника, пришел пьяный, вонючий, все уделал. Заставил меня убирать. Мерзость! Его стошнило прямо на подушки, вышитые маминой рукой. На вензель с ее инициалами. А на прошлой неделе разбил фарфор, который бережно хранился в семье отца несколько поколений. Фамильные украшения раздал своим шлю… женщинам, – осекся он, отрывая кусок хлеба. – Ублюдок.

Лейя устало вздохнула. Взбудораженный выпал день. Приезд самого императора. Хотелось уже спокойного, тихого вечера, но разговоры с Кайем рвали ее душу на части не давая расслабиться.

– Ты помнишь прежнюю жизнь и фарфоровые сервизы?

– Мне было шесть, я мало что помню, – продолжал он, запивая соленую рыбу водой из кувшина. – Осталось ощущение беды, резкой перемены к худшему и громкие рыдания матери. Теперь живу с чувством вопиющей несправедливости, ведь при другом раскладе – весь Север с Астрой, дворец, замки, мануфактура, деревни, земля – принадлежало бы нашей семье. Мне! Кольби – подлец, подвел отца, выдал его. А тот остался верен ему до самой смерти!

«Красный переворот» ри Грея многое перевернул с ног на голову. Печально, но надо смириться. Наступила тяжелая пауза, в которой каждый думал о своем. Девушка, прежде всего, о внутренних противоречиях. Дочь победителя и сын побежденного не просто подружились, но позволили себе вести наедине столь откровенные беседы. Дерзко. Рискованно. Очень опасно.

– Как мама? – спросила Лейя после недолгого молчания.

– Второй глаз перестал видеть окончательно. В общем, плохо. Полная слепота, – глухо отозвался Виррор.

– Кай, мне правда жаль. Ты ни в чем не виноват. Я не знаю, что мне такое сделать, как распутать западню, в которой ты увяз. Я предлагала отцу взять тебя интендантом, но он и слушать не хочет. Говорит, даже если закрыть глаза на фамилию, Мийяр не подпишет: побоится гнева императора. Последний раз папа прогнал меня, мол, мала еще.

– Хлопотала за меня перед лордом Сойлером? – удивленно переспросил он.

– Да. Безуспешно. Прости, – ответила дочь коменданта.

– Лейя, давай сбежим, – предложил Кай. – А что? Дети, подобные мне, – враги Истерроса. В Академию дорога закрыта. В армию – тоже. Любое ремесло требует разрешение, которое не выдадут, такому, как я.

– Сбежать куда? Свободные земли?

– Нет. Острова. Сядем в корабль и прощай Аригорр. Фрукты, теплое море. Гетским владею не плохо, мать научила. Вот и купим там дом. Мне без тебя скучно.

План показался девушке невыполнимым и полностью провальным. Иначе и быть не могло.

– Кто посадит нас на корабль? Дорога займет больше двух месяцев. Если доберемся живыми, сколько протянем без денег на островах?

– По поводу денег не беспокойся, – уверил Кай. – У Мийяра их предостаточно. Хватит подкупить капитана судна и нелегально нас провести, – пояснил юноша.

– Хочешь его обокрасть?

– Вернуть то, что мне причитается, – зловеще пробормотал он. – Осуждаешь? Мне проще взять самовольно, чем попросить. Его подачек не хватит даже на покупку старой клячи, не говоря уж…

– Никуда мы не сбежим, мои родители сойдут с ума, а ты не сможешь оставить мать, до тех пор не пристроишь ее хотя бы в "Дом инвалидов", – устало возразила девушка. – Но лекарь просил передать – в ближайшее время свободных мест не предвидится.

– Замкнутый круг. Жизнь – полное дерьмо, – вздохнул Виррор, подводя печальный итог их разговору.

– Темно совсем. Пойду, пожалуй.

Лейя хотела встать, но парень неожиданно одернул.

– Стой, ималлан, не спеши. Закрой глаза и сиди спокойно. Я быстро.

Предчувствуя недоброе Лейя поколебалась, но согласилась и с тяжелым вздохом прикрыла глаза. Тем временем Кай почти скрылся в темном углу и подозрительно зашуршал.

– Кайлеб, что значит «ималлан»? Ты уже не первый раз меня так называешь…

– Когда – нибудь узнаешь, – загадочно прошептал он, неожиданно где – то рядом возле ее уха. – Можешь смотреть.

– Мамочки. Это мышь! – вскрикнула Лейя.

Обычная серая мышь средних размеров неподвижно повисла в воздухе. Кай держал ее пальцами за тоненький хвостик.

– Потрогай ее.

Поколебавшись, девушка робко протянула руку и, едва коснувшись меха зверька, визгнула, скорчив гримасу ужаса.

– Фу! Холодная. Да она мертвая! Выкини ее подальше.

– Закрой глаза, – улыбаясь, опять потребовал Виррор.

– Не закрою. И не подноси ко мне эту пакость, – брезгливо морщась отмахивалась она. – Убери.

Он вздохнул, повернулся спиной и замер.

– Кай, что за страсть прикасаться к трупам животных голыми руками? Брр! – Лейю перетряхнуло от гадливости, в ожидании очередного подвоха с его стороны.

Ту мертвую чайку он хотя бы не трогал, а мышь.

Виррор развернулся и раскрыл ладони.

– Теперь смотри.

– Святые лики! Она шевелится, – изумилась девушка. Все так же, удерживаемая за хвост, мышь громко пищала и дергалась, раскачиваясь из стороны в сторону. – Кай, как ты это делаешь?

– Что именно? – состроил он абсолютно невинную физиономию.

– Как ты их усыпляешь, я спрашиваю? Чем?

Необычайно довольный собой блондин, разразился беззаботным, мальчишеским смехом.

– Ну, да… Опаиваешь, кормишь снотворным? – допытывалась она.

– Ничем не кормлю.

– Но, как тебе удается? Гипноз?

– Потрогай ее теперь, – игнорируя вопросы, жестко велел Виррор.

– Ну, уж нет! Противно.

– Не бойся. Не укусит, – иронично хмыкнул он.

– Не хочу, убери! – ее буквально передернуло от отвращения, и, Лейя пыталась соскочить со стула, чтобы пробиться к двери. Не удалось. Кай накрыл ладонью ее плечо и мощным рывком припечатал к сидению. А затем, опустившись на корточки, облокотился на девичьи колени.

– Давай же, – настаивал он.

Дочь коменданта потрясенно смотрела в глаза, напротив. Кай уже не смеялся, но был настроен решительно, как будто игры кончились и если она не сделает, как он велит – случится плохое.

– Я сказала нет.

– Лейя, не зли меня, – давил сын герцога. Слух девушки царапнул оттенок металла. Под двумя ледяными клинками она вошла в ступор и задрожала. Не хотелось трогать проклятую мышь, больную и наверняка припадочную! Чем иначе объяснить столь странную перемену в поведении животного? Но как сдвинуть с места того, кто сильнее и выше?

– Кай, не надо пожалуйста, – Виррор услышал в ее голосе сдавленные нотки сдерживаемого плача. Она опустила лицо и по – детски зажмурилась, закрыла ладонями лицо. – Убери, прошу.

– Лейя, – выдохнул он, разглядывая жертву.

Его потянуло заставить ее смотреть в прямо глаза!

– Опусти руки. Взгляни на меня.

Лейя медленно открыла лицо в надежде, что Кай убрал грызуна и позволит покинуть треклятый сарай.

– Поцелуешь, тогда отпущу, – прошептал он новое условие, любуясь губами девушки. – Только по – настоящему.

Шок! Ее первый поцелуй будет таким? Под принуждением? Здесь в темном углу с чудаковатым парнем, озлобленным на весь свет? Под натиском его губ со вкусом соленой рыбы? Под угрозой прикосновения мерзкой волосатой шкурки к ее коже? Боже, нет. Права была мама, прав отец. Лучше держаться подальше от Виррора. Странности Кайя очень трудно понять, как и свыкнуться с шаткостью его настроения. Да что на него нашло? Никогда еще он не вел себя так вызывающе резко… Святая Старица, пожалуйста, помоги!

– Ну – ка быстро убрал руки и отошел от нее! – низкая вибрация голоса незнакомца помешала Кайю довершить начатое.

Лейя вскочила и толкнула своего мучителя, но попытка рвануть к выходу провалилась. Тот зафиксировал ее запястье прочным захватом.

– Кто же такой смелый выискался? – бросил он поверх ее головы.

В дверях стоял темноволосый воин, тот самый, что дрался с тремя противниками. В его руках грел факел – мыс «Марли» плавно погрузился в вечерние сумерки.

– Мое имя о'Майли. Перестань пугать девочку и отпусти ее! – предупредительным тоном кинул он.

– Бастард императора бродит в хозяйственной части? – с вызовом произнес Виррор.

– Ищу Алиру Сойлер, проходил мимо, услышал визг, решил проверить.

– Ищешь маму? – переспросила дочь коменданта и снова рывок.

На этот раз Кай не стал удерживать, просто разжал пальцы и отступил.

– Покажешь мне где она? – уже мягче сказал ее спаситель.

Расслабившись, Лейя кивнула. Быстрее убраться отсюда. Кай пугал, а вот Бранн – напротив, вызывал чувство защищенности и доверия. Он выглядел старше и уж мышами точно не интересовался.

– Да, идем. Спокойной ночи, Кай.

Сомкнув губы, не проронив ни звука, тот остался стоять с мышью в руках. Прикрывая дверь сарая, Лейя уловила, как он сжал тельце животного чуть сильнее, а потом глубоко вздохнул и откинул прочь.

– Ненавижу, – стиснув зубы прошипел он, вглядываясь в темноту ночи.

Девушка двигалась за широкой спиной юноши по небольшому дворику к дому отца. Факел освещал им дорогу.

– Ты чего так кричала? Грызунов боишься?

– Да, еще змей, тараканов и пауков.

– Как тебя звать?

– Лейя.

– Значит, ты – дочь лорда Сойлера?

– Верно.

– Очень приятно. Я – Бран, – ответил парень и, развернувшись лицом, несколько мгновений задумчиво изучал девушку. Лейе тоже хотелось рассмотреть его поближе, но она стыдливо опустила глаза.

– Видела в окно твой бой. Трое на одного. Впечатляет.

– Обычное дело, – печально ответил он, – рад, что тебе понравилось.

– Повреждения обработали? В гарнизоне свой лекарь.

– Знаю. Промыл водой, этого достаточно. Раны на мне заживают сами, без обработок.

Лейя поравнялась с парнем, когда до дома коменданта оставалось несколько десятков шагов.

– Почему не уехал с императором в Астру?

– «Совет старейшин» меня не привлекает. Гарнизон гораздо интересней.

– Кто тот нахал, посмевший тебя напугать? – сменил тему он.

– Сын мельника привез муку. Приехал поздно, решил заночевать. – Лейя густо покраснела от вранья, но в темноте ее спутник этого не заметил. Негоже выдавать Кайя. – На самом деле мы просто дурачились.

Поднявшись на крыльцо, отворила дверь и пояснила.

– Мама должна быть на кухне. Прямо и сразу налево.

Бран кивнул и проследовал по указке девушки, решившей остаться снаружи.

А ведь симпатичный у Аарона сын: крепкий, мужественный, отважный. Настоящий воин. Нет, в гарнизоне она повидала всяких, но не один не смог произвести столь яркого впечатления. Его физической форме можно позавидовать. А каким окажется характер? Все красавцы обычно самовлюбленные и высокомерные. Кай тоже симпатичный, но совершенно другой. Точно младше. И щетина на лице не выросла. Интересно, он гордится тем, что сын самого императора? Или стесняется данного факта? Того, что дерр Истерроса не признал его официально. Почему? Хорошо, что важный гость уехал в Астру. Не заставил ее и мать знакомиться, смиренно целовать руки и ноги. Лейя слышала, что в прежние времена герцогу Ярику Виррору, ныне покойному, низко кланялись и целовали при встрече руки. Кай бы тоже не отказался от подобного преклонения, следуя не только принятой традиции, но и тщеславию. Кай. Дохлые мыши, мертвые птицы, засушенные насекомые. Тьфу, пакость!

– Лейя? Не идешь спать, – низкий голос с хрипотцой. Вернулся!

Одной оставаться ужасно не хотелось. Полчаса назад умирала от бессилия, но теперь неожиданно ощутила себя бодрой и смелой.

– Рано мне спать.

– Тогда пошли к замку, там костер и мясо на решетке. Согласна?

Луна спряталась за маленькую тучку, в черном небе рассыпались мириады звезд. Отказаться от желания продлить вечер в его компании?

– Да.

– Сходи, предупреди мать, а я подожду, – спокойно сказал он.

– Хорошо.

С уговором «не долго» Алира отпустила дочь, но та вернулась только к полуночи: счастливая, довольная и сытая. Рухнув, забылась мертвецким сном. Мать давала больше свободы и часто покрывала ее шалости в отличие от строгого отца.

С рассветом Кайлеб уехал даже не попрощавшись – обиделся. Пропал, к облегчению девушки. Вместо него теперь новый посыльный доставлял съестные припасы и почту. Тот месяц Лейя со своим новым другом провели вместе, за исключением тех периодов, когда император возвращался в Сноуфорст. А потом он снова покидал крепость, и девушка тайно ликовала, что сын не уехал с отцом, а остался в замке.

Начались совместные прогулки вдоль побережья, посиделки у костра, несколько обедов в доме коменданта, подъем на башню и бесконечные разговоры. Общались на самые общие темы, Бран избегал говорить об отце. В свои семнадцать он был довольно замкнут, но держался естественно, не заигрывал и не пытался понравится. Не смеялся и вообще редко улыбался, без кривлянья, пошлости и искажающего реальность хвастовства, что выделяло его среди ровесников. Такая серьезность нравилась ей, внушала доверие. Лучшие черты Кристофера Сойлера слились в одном человеке, Лейя присматривалась и упорно искала в нем недостатки, но… их не было.

В тот день они решили отправиться на конную прогулку по окрестностям. Впервые за ворота замка ее пустили без стража – надзирателя. Мать доверяла бастарду.

По мере удаления с мыса вглубь материка равнинный, песчано – глинистый покров тундры постепенно сменялся зоной хвойного леса. На обочине пустынной дороги начиналась зубчатая стена темных, высоких елей. Замок исчез холмами, погода портилась.

– Далековато заехали. Сколько еще до деревни с храмом Многоликого? – поинтересовался о'Майли оглядываясь вокруг.

– Деревня сразу за лесом, – указав на запад, сказала девушка. – До нее минут пятнадцать быстрой рысью вон по той тропе.

– Не успеем, – ответил юноша. – Придется мокнуть под дождем, либо срочно искать укрытие.

– Тут есть сторожка, давай свернем, если хочешь.

Молодой воин ехал вслед за Лейей, которая неплохо знала округу.

Миновав подлесок, примерно в ста ярдах от главной дороги, показался махонький, покосившийся домик с навесом. Давно заброшенный с заколоченными оконцами, он выглядел печально, но обещал убежище на короткий промежуток времени. Просто переждать дождь. Дорожка заросла колючим кустарником и им пришлось спешиться.

– Будем стоять под укрытием? – спросила Лейя, отряхивая с рук капли дождя. Лошади, привязанные к с виду крепкой вертикальной балке, вели себя спокойно, не паниковали.

– Предлагаю войти внутрь, – ответил спутник.

На удивление крыша оказалась целой, но само помещение темным и тесным, пропахшим мокрой древесиной и плесенью, местами поросшее мхом. Под ногами сор из смеси старых листьев и еловой хвои. Обстановка самая простая – лавка и накренившийся от времени стол под слоем грязи и пыли.

Бран достал платок и смахнул труху со скамейки. Лейя присела. Какое – то время молчали, внимая шуму дождя. Осматривая стены, он произнес.

– Послезавтра мы покидаем Север и возвращаемся в Таласс.

Да. Времени осталось катастрофически мало. Ты уедешь, а я останусь на мысе с разбитым сердцем до скончания времен. Вот обязательно было делать акцент на грустном? Зачем? Зачем он это сказал?

– Я знаю, – заметно приуныв, ответила девушка. Бран присел совсем рядом.

Смущенный взор неопытной скромницы, почти пугливо скользнул по завораживающе – притягательному лицу, напротив. Ее сердечко замирало от томного предвосхищения, страшась инициативы и собственной слабости.

Зеленые глаза с осколками янтаря изучали ее эмоции, плавно прощупывая почву и выдавая отсутствие полной уверенности в ответной реакции девушки.

«Да…»

Словно почуяв ее посыл, мощная ладонь ласковым давлением медленно накрыла разгоряченную щечку. Ее глаза распахнулись чуть шире, ресницы дрогнули. Головокружительный момент так близок, что оплавленный рассудок вот – вот даст трещину и разлетится на тысячи осколков.

«Да, Бранндон. Да…»

Поцелуй – ценный и нереально щедрый дар роскошных мужских губ. Изящных, идеально припухлых, самых желанных. Мягкое касание. Дразнящая приманка, воплощение робкой девичьей фантазии. Захмелевшая и безоружная она позволила ему случиться.

«Да!»

Разве можно противиться соблазну?

Лейя обомлела, впервые ощущая кроющую волну вожделения. Как сладко в тисках ладоней доверчиво впустить мужской язык в свой рот, почувствовать ответные судороги и плавное скольжение, теряя голову от вкуса и аромата желанного до дрожи человека. Поцелуй углубился, извиваясь танцевал точечной лаской и резкими толчками. Мужская сила утверждала себя. Отвоевывала пространство, ставя метку, клеймо – отпечаток собственного присутствия на ее теле. Балансируя на острых гранях между здравым рассудком и окончательной потерей себя она не смогла подавить всхлип – вздох. Дрожащими пальчиками робко коснулась плечей молодого воина, желая растянуть удовольствие, пытаясь отсрочить разрыв этой умопомрачительной связи.

Не торопясь убрал руку и отстранился, являя четкие линии и рельеф свершенного лица. Сосредоточенный, слегка разомлевший, чутко прислушивался к дыханию девушки, фиксируя в памяти ее черты. Наконец, произнес, опаляя низким тембром ее напрочь замутненное сознание.

– Лейя.

«Понравилось, но слишком мало».

Недостаточно. Жалкие крохи. Хотелось на целую вечность остаться тут, наедине, просто видеть, касаться, трогать, дышать, говорить, быть! Она еще нуждалась в опоре, пока тряслись локти и дрожали колени, штормило нутро под натиском до селе неведомого опыта, сладкого до болезненности.

– Все в порядке.

Дождь стих. До деревни с храмом Многоликого так и не доехали. Проголодавшись, обоюдно решили вернуться в замок. Долго ее пьянило от восторга и адреналина, подстегивая приливами подкожного жара. Дочь коменданта впервые влюбилась в незаконнорожденного сына дерра Истерроса! Осознание шокирующей истины тряхнуло ее крохотный мирок, подобно землетрясению. Новая слишком жестокая действительность, к которой тянуло теперь всем существом. Ветер трепал плащи двух всадников, скачущих на северо – восток в крепость, оставляя позади ирреальные мгновения, настигшие их в сторожке. Судьба крепко связала их жизни невидимой нитью.

Кай появился перед самым отъездом дерра в столицу. Стоя на крыльце Лейя видела, как оба юноши жарко спорили, а следом сунули руки в костер и держали по мере сил. И все же Кайлеб одернул раньше. Бран терпел намного дольше, даже не морщась. Лейя долго задавалась вопросом: как обычный человек из плоти и крови способен переносить столь раздирающую боль? Существовал древний обычай давать над огнем клятву. Но, если они клялись, то в чем? Увы, и эта тайна ей не открылась.

Довольный результатами инспекции, император покинул побережье, а спустя месяц мать забрал Роан. Алира уехала в Астру и больше ее не видели. Лорд Сойлер бросился на поиски супруги к Наместнику, тот растеряно развел руками. Следы вели в Таласс. Отец ринулся туда и снова безрезультатно. Инквизиторы ответили отпиской, задержана по подозрению. Так император давал понять: кто бы ты ни был по происхождению, какой бы чин и должность не занимал, карающая десница настигнет каждого. В Истерросе все четко: «Если ты верен – служи, а нет – умри». И отец смирился, проглотил эту боль, нашел силы жить дальше. Должно быть, мамы уже давно нет на свете, но она не прекращала ее ждать.

Отъезд объекта привязанности и первой любви вызвал уныние и апатию, арест мамы – истерику, на фоне этих ощущений побег и гибель Кайя повлекли за собой более противоречивые чувства…

* * *

Воспоминания прервали стук и голос сестры, доносящийся из коридора. Лейя повернула ключ и запустила ее внутрь. В свои пятнадцать Марьяна выглядела худой и бледной до болезненности, хотя недугами не страдала. Стрелки показывали половину десятого вечера, как правило, в такой час они уже находились в кроватях.

– Скажи честно, Арья, ты страдаешь бессонницей?

Та пожала плечами.

– Сплю, как обычно.

– Минувшей ночью я слышала скрип половиц в твоей комнате и это не впервые, – Лейя четко уловила гулкий стук, напоминающий шаги человека.

– Это ветер, сестра. Просто ветер.

Хм. Мерещится всякое. Точно сквозняки разгулялись.

И все же младшая Сойлер становилась все более замкнутой и хмурой. Порой оживала, даже улыбалась. После, снова садилась тренькать на клавикордах. Именно тренькать. Веселых мелодий и цельных композиций инструмент не издавал давно – давно, подчиняясь велению рук и эмоциональному настрою девушки.

– Вот, возьми, – она протянула пачку газет. – Отец велел передать тебе «Вестник Истерроса».