Текст книги "Проклятие Антэноры. Ассистентка (СИ)"
Автор книги: Мария Соломина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 17.
Мои дни превратились в рутину, наполненную одиночеством. Хотя с книгами мне никогда не было скучно. В библиотеке Грэйвила не было художественной литературы, что сильно отличало ее от ранее виденных мной в лучшую сторону. Все книги размещались на стеллажах строго по тематическим направлениям. Даже без каталога можно было определить сферу знаний, освещаемую в фолиантах, просто пролистав пару страниц любой книги, взятой с полки.
Точность и педантичность во всем.
За первые дни я перечитала все книги о природе магии, Ситоры и других видах энергии, известных в Ригоре. Электричество, как и атомная энергия, здесь не были известны. Я не нашла даже упоминаний об исследованиях по этим направлениям. Энергию, выделяемую при сгорании органических материалов, таких как дерево или торф, здесь практически не использовали. Во всех домохозяйствах для приготовления пищи и в каминах для отопления помещений либо в эстетических целях использовали магический огонь, артефакты для извлечения которого встраивались прямо в плиты. «Диким огнем» пользовались только в самых отдаленных и труднодоступных уголках Ригора, где-нибудь в горах, когда проще развести костер, чем тратится на покупку артефакта из столицы.
Зато мое представление о Ситоре полностью сформировалось. Изначальная энергия, возникшая при сотворении Мира, пронизывающая все мироздание, и эту землю, и другие, и даже звезды, к которым когда-то ушли древние Боги, оставив своим детям дар использовать магию и хранителей. Мне это напоминало колоссальную энергию, возникшую в момент большого взрыва, о которой твердили ученые, и которая до сих пор заставляет нашу вселенную расширяться.
Из одной ли мы вселенной?
Хм… Меня никогда раньше не посещал этот вопрос.
Во всех фолиантах утверждалось одно – Ситору могли чувствовать только высшие маги, а направлять циркуляцию потоков – только жрицы. Никто не мог видеть энергию.
Иногда я немного отвлекалась от начальной темы и углублялась в дебри магомеханики. Меня сперва немного удивлял тот факт, что несмотря на впечатляющие достижения в конструировании магомобилей и быстроходных речных и морских судов, маги Ригора так и не начали осваивать воздушное пространство. Хотя, если учитывать, что почти вся экономика была сосредоточена на одном континенте, имеющем много удобных для судоходства рек и хорошие дороги, особой необходимости в воздухоплавании не было.
Телепортации внутри Ригора тоже не было, только зоны перехода в мой мир, которые сейчас не работали. Зато я нашла упоминания, что сильнейшие древние маги умели ходить «тропами теней» и могли добраться по ним в любую точку Ригора за считанные мгновения. Но то ли эти знания были давно утрачены, то ли современным высшим магам не хватало силы для подобных путешествий…
В конце третьего дня мне попался фолиант, переплетенный потемневшей от времени, почти черной кожей, оказавшийся очень древним. В нем были упоминания о неких потоках силы, которые удавалось призвать нескольким древним магам из межзвездной пустоты, что позволяло значительно увеличить собственный магический потенциал. Однако, не было ни одного упоминания о том, как им это удавалось. Может, особый магический ритуал?
Вечером я поделилась с Грэйвилом предположением о том, что «наш маньяк» мог пытаться воспроизвести древний ритуал для обретения мифической силы. Мало ли, какая информация оказалась в его руках…
– Не исключено, – флегматично заметил Грэйвил. – Наш маньяк не подает ни каких признаков активности. Как ты говоришь – залег на дно. Через неделю леди Уинтведор в сопровождении Маркела вернется в столицу. Ловить на живца больше нет смысла. Будем, конечно, присматривать за ней. На всякий случай.
Мои ночи превратились в огонь, в котором сгорали мы оба. Не было больше недоверия, сомнения. Он брал меня страстно, жадно, порой грубо, словно изголодавшийся зверь, к утру становился ласковым и нежным. Засыпал, прижимая меня к себе, словно боялся, что я сбегу или растаю.
Раньше я не могла даже предположить, что моя жизнь может замкнуться вокруг одного определенного мужчины. Я ластилась к нему как кошка, старалась впитать в себя его дыхание, его взгляды, его запах. Гнала прочь даже самую малую мысль о том, что скоро мне придется уйти, в глубине души надеясь, что он никуда меня не отпустит.
Когда алые сумерки занимались над Минвордом, Оуэн неизменно клал руку на мой живот и, создав магические потоки, удалял следы страсти. Поймав однажды мой недоуменный взгляд, он пояснил:
– Нам сейчас не время думать о наследнике.
Тогда в моей душе поселилась надежда, что мы будем вместе…
* * *
Через несколько дней Оуэн неожиданно приехал на обед домой, хотя раньше никогда не возвращался раньше ужина, да еще и не один. Вместе с ним был невысокий мужчина с короткой бородкой и залысинами, прижимающий к себе обеими руками весьма объемный саквояж, так крепко, словно внутри золото-бриллианты, а он очутился в логове мафии, а не в доме Главы Совета лордов.
– Профессор Зерхард Фарнуорд, – представил Грэйвил мне своего гостя. – Леди Хэлен, – пояснять, кто я такая, не требовалось. Об этом сейчас судачила вся столица. Но гость весьма вежливо поклонился мне, а на его лице я не заметила и тени пренебрежения.
– Нам нужна твоя помощь, Хэлен, в одном очень сложном вопросе. Профессор, пройдемте в мой кабинет.
В кабинете мы с профессором расположились в креслах у стола, мистер Фарнуорд тут же сгрузил на стол свой бесценный саквояж.
Раздался стук и через мгновение в кабинет вошел дворецкий.
– Прикажите накрыть обед в малой столовой или на террасе, милорд.
– Морис, распорядись, чтобы обед подали сюда. Сегодня у нас много работы.
– Хэлен, – сразу как за дворецким закрылась дверь, Грэйвил приступил к изложению сути. – Профессор снял все записи с контролирующих кристаллов из лабораторий Биомагического центра.
Жеваный кот! А и такой у вас имеется? И это я еще скрытная.
Фарнуорд тем временем начал доставать из саквояжа кристаллы, как и положено, датированные временным промежутком записи.
– Нужна твоя помощь, чтобы найти что-нибудь подозрительное, не вписывающееся в общую картину, что-нибудь, что поможет установить момент хищения или вора.
– Хищения чего?
– Помнишь ту неяду, которую мы встретили на побережье неделю назад? – я кивнула, немного поежилась, вспоминая гигантское обгорелое насекомое. – Технология, по которой вырастили этого монстра, похищена из лабораторий центра.
– Ты уверен, что это не ваш сбежавший слегка одичавший «эксперимент»? – профессор только хлопал глазами от моей наглости, но смолчал.
– Это исключено. Кто-то, кто похитил технологию, немного видоизменил насекомое. (Ничего себе – немного!) Неяда стала гораздо крупнее прототипа, который мы создавали для наблюдения в труднодоступной местности, агрессивнее и обзавелась отравленными жвалами. К тому же управляющий кристалл, который контролировал это существо, был изготовлен кустарно, на нем нет клейма мага, имеющего лицензию.
Понятно. Кристалл создал либо маг, не имеющий лицензии, либо у кого-то есть подпольный цех. На языке вертелся еще один вопрос.
– Неяду послали за вами?
Грэйвил промолчал. Что ж, ответ мне не требовался. Всё гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Кто-то не просто выкрал технологию, но и открыл охоту на Серого Канцлера.
Мы уже приступили к просмотру записей с кристаллов, когда подали обед. Умница Грэйс внесла коррективы в меню так, что можно было плотно перекусить прямо в рабочей обстановке: бульоны были в глубоких пиалах с ручками, а салаты, кремы и паштеты – в маленьких съедобных тарталетках.
На первых трех кристаллах ничего полезного не было. Изображения мы просматривали в ускоренном режиме, что не доставляло никакого дискомфорта нам с Грэйвилом, а вот профессору приходилось порой напрягать зрение.
На четвертом кристалле мое внимание привлек мужчина, выходивший из лаборатории слишком поздно.
– Наши сотрудники часто задерживаются, – пожал плечами профессор.
– Этот задержался впервые, – заметила я. – Мы отсматриваем материал уже за четвертый месяц, этот мужчина всегда уходил в шесть, максимум – в шесть десять.
– Кто это? – тут же спросил Грэйвил.
– Криспиан Мафит, работает у нас почти два года.
Грэйвил сразу же сделал пометку в своем блокноте. Мы смотрели дальше. Подозрительных моментов было мало, чаще всего мне попадался на глаза этот же мужчина. Но на последних кристаллах, записывавших последние шесть месяцев, ничего моих подозрений больше не вызывало.
– Вы случайно не захватили амбарные книги, инвентарные акты или еще какие документы? – я смотрела на уставшего профессора.
Нам уже принесли ужин, поэтому сейчас мы устроили небольшой перерыв, все так же не покидая кабинета. Потом я еще два часа на максимальной скорости просматривала документы, обводя карандашом подозрительно не сходящиеся цифры, делая закладки на нужных страницах. Судя по нестыковкам, вынести из лаборатории успели немного, но и этого было достаточно.
В глазах Грэйвила снова начинала сгущаться тьма. Профессор чувствовал себя неуютно. Он занимал немалую должность в Биомагическом центре и нес непосредственную ответственность за случившееся.
– Морис, проводи профессора. – Грэйвил отдал распоряжение появившемуся дворецкому, видимо, вызвал его, а мы и не заметили. – Пусть Фейтц отвезет его домой. А это пока останется у меня! – пресек он уже было потянувшегося за саквояжем Фарнуорда.
Оуэн собрал все материалы в саквояж, затем убрал его в стоявший в углу комнаты сейф и тяжело опустился в свое кресло. В кабинете мы остались вдвоем. Я впервые видела его таким: одновременно разъяренным, опустошенным и подавленным. Щупальца тьмы медленно выползали из-под его пальцев, нервно впившихся в подлокотники. Упругой, шелковистой, обволакивающей тьмы… вкусной и опасной.
Поддавшись порыву, сама не поняла, как оказалась у него на коленях, запустив пальцы в светлые пряди. Как губы нашли его горячие и жесткие губы, чтобы впиться, выпить до основания, наконец утолить сжигавшую обоих жажду.
Миг – и бумаги со стола полетели на пол. Еще миг – и я оказалась на столе, распятая под ним.
Время звенело в ушах, как хрусталь, липкий воздух впитывал мои глухие надрывные стоны, когда я без остатка отдавалась своему мужчине и его темной древней сущности, которую в моменты близости ощущала особенно остро. Словно сама тьма обволакивала меня. Пока нас снова и снова не начинали прошивать белые светящиеся лучи…
* * *
Виола вернулась в столицу через неделю, а через пару дней они вместе с Эдгаром прибыли на ужин.
Ради такого случая Грэйс приготовила особое меню и постаралась украсить гостиную цветами из оранжереи. Гости в доме Грэйвила бывали не часто…
Странно, но за две с лишним недели мне так и не удалось не то чтобы сблизиться, но даже просто разговорить кого-то из прислуги. Даже болтушка Корин замолкала, как только я начинала задавать невинные вопросы личного характера – откуда она? Есть ли у нее семья? По моим наблюдениям, никто из прислуги не поддерживал отношений ни с кем вне дома, даже в город отлучались строго по делам, словно были чужими в Минворде. Где их только Грэйвил набрал? Хотя с другой стороны – это была самая надежная и преданная хозяину прислуга.
Поэтому визиту я очень обрадовалась.
Виола весь вечер пересказывала последние события в поместье Римтвордов. О том, что «брачный сезон», к неудовольствию кузин и к ее собственному удовольствию, был сорван, и гости разъехались. О том, как замечательно она провела время в кругу близких родственников. Да-да, Виола очень любила свою родню, но большое скопление народа ее утомляло. О том, как ухаживал за ней Колин Маркел.
Здесь я не удержалась и вопросительно посмотрела на Грэйвила. Он был невозмутим. Поэтому я успокоилась. Было бы неприятно осознавать, что весь интерес молодого мага к подруге ничто иное, как прямое распоряжение шефа.
В конце вечера мне все-таки удалось перекинуться парой фраз с Эдгаром. От него я узнала, что Грэйвил сразу же после моего признания изъял у него все записи, которые он вел со мной первое время. Радовало министра только то, что весь инцидент остался в полной тайне. Записей, конечно, жалко, но это гораздо лучше, чем полностью загубленная репутация и скандал в министерстве. Тем более что ввиду последних событий он и так не в фаворе.
Альмера покинула столицу по настоятельной рекомендации Грэйвила еще неделю назад. Хм… Об этом он мне тоже не говорил.
Теперь дом миссис Линвор стоит пустым, но зону перехода для меня Эдгар откроет сразу же, как будут готовы новые артефакты, где-то через месяц.
Дни тянулись монотонно, превращая меня в биоробота по оцифровке печатной информации. Я перестала испытывать удовольствие от изучения новых областей магических знаний. Что толку? Магии во мне не было ни капли. Мои утренние пробежки ограничивались садом, Грэйвил всегда сопровождал меня. Я так и не разобралась, какую роль в эти часы он играл: тюремщика или охранника.
Тренировать меня он тоже не перестал. Хотя смысла в этом уже не было – к расследованию и оперативной работе меня больше не подпускал. О ходе расследований тоже не рассказывал.
Он мне не лгал. Просто не отвечал на вопросы. Это убивало меня даже сильнее бездействия.
Через две недели я уже готова была лезть на стены от тоски.
Зато теперь я могла точно сказать: любимого мужчины, роскошной жизни и умопомрачительного секса для счастья недостаточно! По крайней мере мне.
– Сегодня готовься, – как-то раз сказал Грэйвил во время обеда.
– К чему? – я посмотрела на него немного удивленно.
– У лорда Итона прием. Мы пойдем туда вместе.
– И в качестве кого туда иду я? – вопрос был совсем не невинный. Я прекрасно осознавала всю скандальность ситуации.
– В качестве моей пары. Мне кажется, тебе надо немного развеяться, ты засиделась дома, – он отодвинул мой стул, помогая встать из-за стола. – Ты должна быть самой красивой.
Я уже упоминала, что не люблю приемы в высшем аристократическом обществе? Я еще не представляла насколько!
Пятьдесят две минуты сорок одна секунда. Столько длился мой заплыв в этом «бассейне с ядовитыми тварями».
– Чувствуешь, Хэлен, все эти эмоции? – шепнул Грэйвил мне на ухо, пока мы шли поприветствовать хозяина вечера, пробираясь через большой зал приемов, который был переполнен аристократами.
Если честно, мы не пробирались. Толпа перед нами расступалась, осыпая раболепными улыбками Грэйвила и… меня! Но за лицемерными масками слишком явно ощущались страх, презрение, ненависть.
Я шла среди этой роскошно одетой толпы в платье, цвета грозового неба, лиф которого был расшит золотистыми камнями и нитями, напоминающими всполохи молний. На моей груди висела баснословно дорогая подвеска в виде изящной неяды, инкрустированная золотистыми камнями с синими всполохами внутри. На Земле точно нет аналогов. А распущенные волосы сдерживал тонкий обруч, украшенный такими же камнями.
Я видела дам, которые едва сдерживали себя в желании наступить на мой шлейф. Истинные повадки высшего общества Минворда напоминали поведение большой гоп-компании, любившей тусить за гаражами в Загорске. Случайно зашедшему на их территорию подростку могло не поздоровится. В лучшем случае у него бы отжали деньги и телефон. Я всегда спокойно ходила по гаражному кооперативу одна. При моем появлении компания всегда вела себя тихо. Если я появлялась в момент грабежа очередной жертвы, ее отпускали с тихим «Сегодня тебе повезло» и гоп-компания быстро сливалась. И это не потому, что я была мегакрута и не боялась их. Не потому, что у меня была монтировка, и первым двум нападающим я успела бы выбить зубы. Просто за мной стояли брат и Михалыч, которые почти постоянно находились в своем сервисе в этом же кооперативе. И вся округа это знала. А связываться с двумя бывшими спецназовцами, у одного из которых был посттравматический синдром, дураков не было.
В Минворде тоже больше не было дураков связываться с Грэйвилом…
Поэтому мне улыбались, называли леди Хэлен, когда Грэйвил останавливался, чтобы перекинуться парой фраз с тем или иным членом Совета. У многих даже получалось почти не морщиться! Я принимала знаки внимания благосклонно, слегка улыбаясь и наклоняя голову, с достоинством ледяной королевы.
– Ты умница, Хэлен, – сказал Оуэн, как только мы покинули прием и сели в калистру. – Отлично выдержала мой змеюшник.
Он широко улыбнулся, отчего на щеках появились ямочки, но продолжил уже серьезней.
– Запомни, когда ты находишься так высоко, у тебя нет друзей и соратников. В лучшем случае – временные партнеры, которых постоянно нужно контролировать. Высшее общество, которое диктует законы всему остальному миру – те еще ядовитые змеи, которые очень ценят происхождение. Но боятся они только силу. Подчиняются – только силе. Все союзы, партнерства, дипломатия – всего лишь завуалированный прогиб под силу, где одна сторона является хозяином положения, а вторая – всего лишь сохраняет лицо. И в твоем мире все точно так же, – он усмехнулся.
– Почему не попробовать поменять строй? К чему эти игры в Совет?
– Потому что на место свергнутых змей, придут новые. Были змеи-аристократы, станут змеи-маги или, как там у вас, змеи-демократы. И через несколько десятилетий блага страны и народа опять откатятся на задний план, а целью новой элиты станут деление ресурсов и влияния. Вот тогда-то снова потребуется «заклинатель змей», которого боятся все. Потому что ни религия, ни мораль, ни традиции и нормы приличий неспособны заставить людей, имеющих власть и силу, соблюдать законы. Только страх.
– Зачем ты все это делаешь?
– Потому что я – старый мудрый змей. Такой ответ тебя устроит? – он уже поворачивал калистру на дорожку к своему особняку. – И потому что я не хочу, чтобы то, что еще осталось от этого мира, рассыпалось в прах из-за алчности и жажды власти.
Я всегда знала, насколько он не прост. Насколько непросто будет быть рядом с ним. Но теперь было ясно, что для того, чтобы быть рядом, надо научиться играть в самую страшную из известных мне игр… Где на кону всегда множество жизней.
Глава 18.
Мой мир рухнул через две недели, когда я уже была морально готова распрощаться с Ригором, но все еще надеялась, что Грэйвил меня не отпустит. Все мои установки и опоры рухнули в одночасье, выметая вслед за собой ошметки розового тумана из головы.
А всего лишь нужно было захотеть прочесть неприметную книгу в зеленом переплете, стоявшую на средней полке стеллажа в дальнем углу библиотеки… Стеллаж отъехал в сторону, открывая проход в потайную комнату, в которой находились только простой письменный стол, шкаф с записями и артефактами и карты на стенах…
На одной из них я без труда разглядела знакомые очертания материков. Карта была старая, составленная наверное еще в девятнадцатом веке, все надписи были на английском, а в верхнем углу красовалась звезда с обозначениями сторон света. Но на карте были и новые пометки, на языке Ригора. Красные точки с надписями – «Зона1», «Зона2» и так далее… тридцать девять зон. Рядом висела карта Миноры с такими же обозначениями зон. И карта еще одного континента.
– Антэнора. – проговорила я шепотом.
«Зона1», которой была обозначена красная точка в центре Минворда, соответствовала такой же точке в Великобритании. Я так и предполагала… С маниакальным упорством, я начала отыскивать парные точки-Зоны перехода на картах двух миров. Оставалось загадкой, откуда у Грэйвила информация про зоны, расположенные в Антэноре, а там находилось больше половины зон. Он мне сам говорил, что был на той стороне, но только один раз. Один ли? Иначе откуда столько информации?
Стол был идеально чист. Ни каких бумаг или документов, только письменные принадлежности и пара неизвестных мне артефактов.
Я открыла шкаф. Осознание того, что сейчас я роюсь в секретной информации, угрызения совести и страх были засунуты в самый дальний угол души. Туда Макар телят не гонял.
Вытащила с полки первую коробку из светлого, еще не начинавшего темнеть от времени, картона. Внутри было несколько записывающих кристаллов, клавиш и черная папка с надписью: «Иванова Елена Анатольевна – миссис Хэленор Ирвин» и резолюцией: «Не представляет угрозы. Под контролем».
Зашибись!
Вот значит как назывались наши ночи страсти, когда он брал меня, выбивая душу. Под контролем. Не сразу осознала, что из моей груди вырывается зловещий смех. Зато взбешенную тварь внутри ощутила сразу.
Та темная часть меня, которую я ощущала уже давно, за последний месяц сильно раздалась, напиталась силой. Сейчас ее сущность струилась у меня прямо под кожей. Она любит представлять угрозу…
А я люблю сама держать все под контролем. Ясность ума вернулась, чувства обострились, как никогда. Я цыкнула на тварь. Не время сейчас и не место бесноваться! Она поджала уши, притихла, подчинилась, чувствуя и признавая хозяйку.
Так, что там у нас дальше?
Дальше шли коробки с делами особой важности и разной степени давности. Все они касались особо исключительных случаев, попыток захвата власти или переворота. В том числе, там была коробка и по нашему маньяку. Быстро пробежав записи, я обнаружила приписку с моей недавней гипотезой. Грэйвил ко мне прислушивается. Это было приятно.
В дальнем углу я обнаружила еще одну свежую коробку. Информация была трехлетней давности, и я бы не обратила внимание, если бы не надпись на одной из папок внутри: «План захвата Земли» и резолюция: «Организаторы не найдены. Держать на контроле».
Я села за стол и принялась разбирать содержимое коробки. Негусто. Три тощие папки и какой-то медальон с символом, похожим на английскую «F». В верхней папке были результаты по выслеживанию организаторов. В двух других – фрагменты переписки, случайно попавшие в лапы тайной канцелярии.
Плана переворота в Минворде не было. Был план разделения между новыми кланами земель моего мира. Голые цифры – сколько человек необходимо будет оставить для работ на плантациях или рудниках. Планы по эффективному использованию излишней человеческой биомассы – гумус, корма для тораки…
Мне стало плохо. Перед глазами проплывали документальные хроники концлагерей, исцарапанные ногтями стены газовых камер. Мы все помнили грань, где заканчивалась человечность, а еще почему никогда не должно быть Третьей Мировой войны…
– Хэлен, что ты здесь делаешь?
Он застал меня врасплох и был недоволен.
– Ты знал и ничего не рассказывал мне.
– Что я тебе должен был рассказать? Это всего лишь обрывки планов неизвестных заговорщиков.
– Там семь миллиардов человек, Оуэн. Не нам и не им (я кивнула в сторону папок) судить, кто достоин жить, а кто нет. Мы же не сдадимся без боя!
– Против магов? – он скептически хмыкнул.
– Прошло двести лет. Мы живем мало, но быстро. У нас давно есть оружие, способное уничтожить целый мир. Поэтому мы больше не воюем в открытую.
– Завтра ты уйдешь домой. Эдгар уже начал установку артефактов в доме миссис Линвор. Будет лучше, если ты все забудешь.
– Для кого лучше? Для меня? Я не собираюсь жить вечно, Оуэн! – последнее я почти прокричала.
– Здесь для тебя небезопасно. И ты слишком много знаешь, – последнее прозвучало низко, хрипло, как угроза.
– Звучит банально, – мне все же удалось сдержать истерику и слезы, – но я в тебя верила.
– Успокойся! Так будет лучше для тебя. Завтра ты уйдешь и…
Я не дала ему закончить. Впервые я была полностью солидарна с тварью, которая уже вовсю рвала с короткого поводка.
– Я уйду сейчас!
Рывок, и я проскочила мимо не ожидавшего такого поворота событий Грэйвила, выбежала в холл, вцепилась в дверную ручку.
– Да стой же! – прозвучал мне в спину голос полный гнева, а потом меня сковало стазисом и развернуло к нему лицом.
Грэйвил приближался. В таком бешенстве я его еще не видела: глаза горели темным огнем, а вокруг уже вовсю расползались щупальца тьмы.
Вот только во мне неожиданно всколыхнулось что-то темное, ранее неведанное.
Миг – и стазис спал.
Взмах руки – и мужчина отлетел в дальний конец холла, а я пошатнулась. В глазах заплясали черные точки.
Бежать.
Так быстро я никогда еще не бегала. Рывком перемахнула через кованную ограду и бросилась к центру города. Из головы напрочь вылетело понимание того, что мне совсем негде укрыться от Серого Канцлера в этом городе. Все мысли были о том, чтобы поскорей рассказать обо всем единственному другу, с которым не виделась больше месяца.
Иногда я прислушивалась: нет ли погони. Но потом бежала еще быстрее, понимая, что паучиха может двигаться почти бесшумно.
В центре столицы я начала петлять переулками, чтобы меньше попадаться на глаза прохожим. Вечер еще только начался и на улицах было весьма оживленно. Завернув в очередной переулок, я решила немного перевести дух, как на мою голову сзади опустилось что-то тяжелое, и мир потух.
* * *
– Можете не притворяться, миссис Ирвин. Я вижу, что вы уже очнулись.
Я попыталась открыть глаза, но картинка еще расплывалась. Глубоко вздохнула и повторила попытку.
В этот раз было уже лучше. Тусклый свет артефактных светильников слабо освещал стоявшие вдоль стен столы и полки с чем-то. Разобрать, с чем именно, пока не получалось. У дальней стены стоял невысокий слегка полный пожилой мужчина, одетый в зеленые клетчатые брюки и жилет. Белая рубашка с закатанными рукавами, белые кучерявые волосы, обрамляющие блестящую лысину.
Хм… Этакий добрый гном.
Вот только я почему-то лежала на полу с разведенными в стороны руками и ногами и не могла пошевелиться.
– Неудобно, миссис Ирвин? Потерпите, это временно, – из моей груди вырвался хрип. Говорить я все еще не могла, да моему собеседнику ответы и не требовались. – Стазис вас, знаете ли, не берет. Чудеса! Так что все по старинке приходится делать… все по старинке.
Сейчас я заметила у него в руках молот и пару больших скоб, которые за ненадобностью старичок положил на стол. Послышался шелест множества крыльев. Я попыталась повернуть голову, но в мою шею тут же впилась железная скоба.
Вот почему было так трудно говорить!
Руки и ноги тоже были прочно прибиты к паркету пола восемью железными скобами… Да уж! В предварительных ласках я больше не нуждалась.
Сбоку опять послышался шелест крыльев. Я скосила глаза и увидела крупных лиловых бабочек под стеклянными колпаками.
– Смотрите-ка, как встрепенулись Душеньки! Вас почуяли! – добродушно, словно нараспев, продолжал свою речь старик. – Значит всё правильно. Значит, вы-то нам и нужны.
– Для чего? – я все же смогла задать вопрос, пусть и совсем тихо.
– Чтобы стать проводником, разумеется! Они чувствуют вас и совсем не хотят лететь ко мне. – Он разочарованно поцокал языком. – Даже направляющее заклятье помогло их только найти и поймать.
Старичок что-то достал из стола.
– А мне нужно их поглотить! – он внезапно заорал, как резаный, так, что я вздрогнула всем телом от неожиданности. – Потому что мне должна была достаться Сила! Я – старший!
– Вот где справедливость? – старик присел рядом со мной и застегнул на моем запястье широкий браслет. – Я был старшим в семье и очень сильным магом, заметьте. Но через двадцать лет рождается мой братик и получает резерв в два раза больше. И что же отец? А? А! Он делает его своим наследником. А потом, – старик застегнул второй браслет на другом запястье, – титул лорда и место Главы Совета достается моему брату!
– Вы брат Грэйвила? – я не могла сдержать удивления.
– Грэйвила? Этого безродного выскочки? Что вы! Грэйвилу место досталось после гибели моего брата. Сила, видите ли, решает все. А древние кланы настолько ослабли, что теперь их в состязании способен обойти безродный маг! Позор!
Он встал и удовлетворенно осмотрел свою работу.
– Но мы это сейчас исправим! – он достал тонкий кинжал, именно такой, как я перерисовывала из фолианта.
Значит, в центре звезды теперь нахожусь я.
– У вас ничего не выйдет! – прохрипела я.
– Думаешь, Грэйвил тебя спасет? Я выкинул его перстень еще в переулке! Ну так что, миссис Ирвин, получилось ли, как вы там говорили, натянуть мне глаза на задницу? – он рассмеялся безумным смехом, а меня пронзил озноб от внезапной догадки.
Крыса была прямо в нашем отделе, поэтому мы не могли поймать маньяка. Он всегда успевал уйти, предупрежденный предателем. Спасти Виолу у меня получилось только потому, что я действовала сама, а не стала ждать подкрепления.
Один из четырех… один из четырех… Только не Тимал!
– Ау?! Вы здесь? – маньяк наклонился ко мне, поигрывая кинжалом.
– У вас ничего не выйдет, потому что во мне нет магии.
– Ну что за вздор! – старик распрямился и начал ходить кругами по комнате. – Вы же Черная вдова! Тем более, уже больше месяца выдерживаете ауру Грэйвила… В вас точно течет кровь жриц древней Антэноры. Смотрите, как засиял кинжал? Он не ошибается. – Старик довольно посмеивался, обводя руками полки с неистово бьющимися о стекло колпаков бабочками. – Они не ошибаются!
Он снова направился ко мне.
– Черная вдова, способная вытянуть душу, магию и жизнь! Хм? Уже пора? Приступим!
От взмаха его руки свечи, установленные в лучах звезды, вспыхнули огнем. Маг качался, нараспев читая заклятие на древнем языке, который я, к своему удивлению, начинала понимать. Бабочки бились о стекло все неистовей.
На последней надрывной ноте голос мага оборвался и кинжал устремился вниз, нацеленный прямо в сердце.
Страха не было. Мы с тварью были готовы принять свою судьбу.
Кинжал вошел в грудь как в масло, по самую рукоятку. Как же больно! Распахнутые глаза наполнились слезами и светом. Отовсюду послышался звон разбивающегося стекла и приближающийся шелест крыльев.
Первая громадная бабочка села мне на лицо, немного поскребла лапкой кожу и деловито полезла в мой рот, царапая лапками слизистую. Я хрипела, задыхаясь, но вслед за первой, уже лезли вторая и третья. Одновременно.
Сколько их там было? Не меньше десятка! Все старались попасть в меня. Из моей груди вместо потоков крови вырвался столп лилового света, а рукоять кинжала втянулась в мое тело.
– Что! Что ты натворила? – маг был в ярости и отчаянии одновременно. Явный признак неустойчивой психики.
Он сорвался. Попытался тряхнуть за плечи мое зафиксированное тело, желая выбить из меня правду.
Какую, жеваный кот, правду?
Скобы скрипнули, выходя из паркета. Я схватила маньяка за голову обеими руками и открыла рот, делая глубокий вдох. Необыкновенное чувство – точное знание, что конкретно нужно сейчас делать.
Маг пытался сопротивляться, когда из него потянулся поток лилового цвета, который я сразу поглощала, выпивала без остатка. Он сразу понял, что это – конец. Конец всем экспериментам с древними артефактами Антэноры.
Для него – так точно.
