Текст книги "Боль (СИ)"
Автор книги: Мария Шматченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Глава 21 Догадка Чарльза
– Вам не кажется, что вы были слишком грубы с ним, Томас? – сделал ему замечание Чарльз. – Мы пожелали ему спокойной ночи, что в этом такого? А вы как с цепи сорвались. Теперь мы с Фредом будем чувствовать себя виноватыми, что из-за нас вы на него накричали, – и Фред кивнул, – а мы ведь в гостях. Что скажет сэр Джеральд, узнав, что из-за такой мелочи гости в его доме чувствовали себя не так уютно, как могли бы?
– Я не из тех, кто сюсюкается с рабами, – ответил Томас, – но прошу простить меня, если вас задело то, как я с ним разговариваю. Не смею спрашивать, почему вы обиделись. Но не надо его баловать, сэр Чарльз.
– Баловать?
Мистер Томас, глубоко вздохнув, опустился на диван рядом с гостем и вежливо пояснил:
– Поймите, тут он никогда не получит такое же доброе отношение, каким вы его одариваете. Адриан, по всей видимости, умудрился стать любимым рабом у хозяина. Хотя тот лупит его почём зря, это, мне кажется, так. Мистер Джеральд всё равно не будет с ним так же ласков и добр, как вы. Так что, не травите парню душу! Не балуйте, не дарите напрасную надежду, ведь должно случится чудо, чтобы хозяин продал его. И если такое и будет, не факт, что покупателем станете вы. Поверьте, я был бы счастлив, если бы его купил кто-то вроде вас… А если кто-то, кто из зависти к его красоте купит только для того, чтобы изуродовать, искалечить? Поэтому мне бы хотелось, наверное, чтобы его приобрёл кто-то добрый, типа вас, кто будет по-людски с ним обращаться…Что он мучается? В последний раз его так избили… – Томас заговорил шёпотом, – что сложно сказать, что это было избиение… Это была пытка… Кровь текла с него ручьями. Но самое ужасное, что никто так и не понял, за что…
И управляющий рассказал, как господин продал Даррена, и как спросил у Адриана больно ли ему, и что потом случилось после этого.
Выслушав его, Фред, горестно покачав, головой проговорил:
– Садист… – проговорил Фред. – Он ведь специально добивался такого ответа, чтобы так поступить… – и в голосе его звучали грусть и какие-то обречённость, безнадёжность.
– Это бесчеловечно… – почти шёпотом ответил Чарльз, разведя руки, глядя на свои дорогие золотые запонки, ловя себя на мысли, что они ценятся выше, чем человеческая жизнь. – Это жестоко… Бедный Адриаша… Но зачем вы, управляющий этого изверга и живодёра, нам это рассказываете? Это нехорошо с вашей стороны по отношению к Джеральду. И кстати, сегодня вы сами угрожали высечь Адриана…
– Я не согласен с хозяином. Это жестоко, тем более вины-то раба не было. Это было сделано просто так, не за что, как, откровенно говоря, и во всех других случаях, когда наказывали Адриана… А говорю я вам не для того, чтобы выставить в чёрном свете хозяина, а для того, чтобы вы поняли, как разительно отличается жизнь этого человека от той, какую вы, судя по всему, ему желали бы. Так что не балуйте его улыбочками и ласковыми, добрыми словами! Ему будет больно… И угрожал я сегодня, чтобы вам намекнуть, что он вовсе у нас не изнеженный… Но никогда бы не стал предотвращать это в жизнь… Да и что вы к нему так привязались? Первый раз в жизни видите…!
– Мне его жаль, – сказал Чарльз
– И мне тоже, – поддержал друга Фред. – Я бы тоже купил его, будь такая возможность.
– Грустную повесть вы нам поведали, сэр, – вздохнул Чарльз. – Я вызволю его из плена…
– Но как? Если хозяин узнает о ваших намерениях…! А я тут ещё с вами это обсуждаю! – мужчина схватился за голову.
– Не печальтесь, мистер Томас! Вы ни в чём не виноваты, – успокоил его хозяин чужого поместья. – А вот как? Поведению этого проклятого живодёра должно быть объяснение… И я, кажется, знаю… Адриана не освободишь деньгами… Нужно действовать хитро… Как только можно использовать мою догадку…?
– Какую? – Томас и Фред подступились к нему, подсев поближе.
Обоим казалось, что сейчас раскроется какая-то страшная тайна…
Глава 22. Сэр Чарльз и ангел
Но никто в тот момент не знал, что подготовила судьба для Адриана. Быть может, тот, кто нанизывал его слёзы на ниточку, плетя из них удавочку, и спасёт его? Эй, злодеи, чей там у вас следующий выход?! Или надежды на спасение нет, и только смерть сможет вырвать его из когтей мучителей?
– Тайна в прошлом… Я тут прославился, как болтун, и, хотите, думайте, что всё это мои домыслы, но, кажется, я догадался… Но если это так, то мне будет ещё тяжелее вызволить Адриана…
– О чём вы? – испугался Томас
– О чём ты? – Фред тоже испугался
– О том, что шансов вырвать у живодёра его жертву остаётся все меньше, если моя догадка окажется правдивой. Но я хочу отнять у него его, даже если Адриан – больше, чем раб.
– А вы не боитесь всё это при мне говорить? – спросил Томас.
– Вы всё равно ничего не измените, ровным счётом, как и мы…
– Мне нравится Адриан, – сказал управляющий Джеральда. – Я тоже ему сочувствую, поэтому вы можете на меня положиться. Я своему господину не скажу, о чём мы с вами говорили, хотя обязан. Понимаете, моё дело – управлять, а хозяин поместья… Как бы сказать? В общем, в некоторых ситуациях я с ним не согласен. Это не управление, это – самодурство, а если так пойдёт дальше, если все зайдёт слишком далеко, можно кучу дел наворотить и всё потерять.
– Томми! – рассмеялся Чарльз. – А что же мы такого плохого говорили?! Таких, желающих купить этого красавца-раба, множество, и никто же не говорил им, что это подло! Они и прямо просили Джеральда! Но я вас понимаю. Мой Хэнк мне очень помогает. Я не лезу в некоторые дела, о которых понятия не имею. На то и управляющий нужен.
– Чарли, так, о чем же ты там?
– Спать сегодня будем? – рассмеялся Чарльз.
– Так мы ж не уснём теперь! – не выдержал Томас.
– Вижу вы очень любопытен, – улыбнулся сэр из другого поместья. – Будьте осторожны! Заговор плетётся в этом доме, а вы станете молчать?
– Но я тоже хочу помочь Адриану, честное слово.
– Чтобы ему помочь, не расспрашивайте меня более. Если судьбе будет угодно, я вызволю бедняжку. Но, если Джерри что-то узнает, то обозлится в первую очередь не нас, а на Адриана. Нам всем он ничего сделать не сможет, – пусть только попробует, – а вот бедному ангелу…! Отыграется тогда на слабом! Будьте предельно осторожны! На самом деле мы столкнулись с несчастным человеком, недолюбленным в детстве и обиженным судьбой… Эта обида так грызёт его сердце, что он не знает, куда ему деться, вот и вымещает всё на добром и ласковом Адриане. Но от себя не уйдёшь….
– Вы о чём?
– Адриан стал его любимым рабом, говорите? Но он никогда не ответит ему взаимностью. Я не понимаю Джерри… То ли он злится и мстит кому-то… То ли это зависть, то ли ревность… Пытаясь добиться его любви, Джеральд наоборот отталкивает его. Бедный раб боится своего хозяина… А тот хочет уважения и любви, но получает только ужас и страх… Тут надо участием, добротой, лаской действовать, заслужить доверие… Адриан же почти ещё ребёнок… А он его бьёт… Если ему так уж это надо, пусть просто… любит его, и всё. Тот заметит и, рано или поздно, потянется к нему.
– А зачем ему любовь раба? – хором удивились Томас и Фред.
– А в этом-то, друзья, и вопрос! Пойдёмте спать. Может, нам во сне придёт ответ?
Тиран, решивший из прихоти убить красивого, доброго, юного раба, или страдалец, хранивший в себе какую-то страшную тайну?
А теперь давайте проведаем Адриана. Если вы сочувствуете ему, можете незаметно обнять его или провести рукой по волосам. Быть может, тогда его участь станет не такой горькой…
Адриан, вернувшись домой, долго не мог уснуть. Сегодня выдался насыщенный день. Всё, что навалилось, взволновало его.
Он разрывался между верностью к своему хозяину и благодарностью к сэру Чарльзу. Известная истина гласит, что сердце, которое так много ранили, единожды почувствовав теплоту и заботу, будет уже инстинктивно тянуться туда, где это изведало. Да, неизвестно, зачем новый знакомый это делал. Да, юноша видел его первый раз в жизни. Мог ли так без оглядки доверять ему? Может, сэру Чарльзу хотелось поиграть с ним, чтобы потом посмеяться, а может, это была лишь пощёчина господину Джеральду, мол, вот какой ты живодёр и злодей, а сам «ангел» тут ни при чём? Адриан не знал, но ему очень хотелось верить, что это не так. Такое обращение было ему в новинку, ему раньше и в голову не могло прийти, что такое вообще возможно. Дедушка леди Рози будто бы показал ему другой мир, мир, где с ним впервые в жизни обошлись по-людски; мир, где такая участливость, такая забота, такая любовь возможны и по отношению к такому жалкому рабу; мир, где его приняли как человека, а ни как вещь, которую считают редкостно красивой; мир, который жил по совсем другим правилам. Оказывается, бывает по-другому. И, конечно, – что там говорить?! – Адриан робко и неуверенно, втайне даже от самого себя, в глубине своей души потянулся к новому знакомому.
Джеральд разлучил его с отцом, потом избил до полусмерти, и всё это считалось нормальным, и Адриан тоже придерживался этой точке зрения, потом всё время, стараясь найти ответ на вопрос, что сделал не так, пытался осознать свою вину. И тут кто-то другой, у кого такое же положение в обществе, как и у его господина, – если даже не выше! – говорит ему, что это неправильно. Нет, это правильно, у хозяина есть все абсолютные права так поступать, и не обязан ни перед кем отчитываться… Но… а вдруг сэр Чарльз всё-таки прав, хоть чуть-чуть, но прав? И он на его, Адриана, стороне… Это отеческая ласка, это участие не могли его не тронуть. Но если бы новый знакомый только разглагольствовал на философские темы…! Нет, он ещё и затупился за него…
Потом мысли снова приводили невольника к Его Светлости сэру Джеральду… Он хозяин, Адриан ему принадлежит, являясь его собственностью, его вещью. Господин имеет права распоряжаться им так, как заблагорассудится. Даже если ему придёт в голову убить его, никто не осудит. И тут появляется сэр Чарльз, пытаясь оспорить у него эти права, называет живодёром и извращенцем. А Адриан вместо того, чтобы оставаться верным своему хозяину, ещё и благодарен новому знакомому, даже толком не понимая, зачем тому это нужно! Может, ему надо просто найти повод, чтобы посмеяться над сэром Джеральдом, может, у них старые счёты?! Как бы ни велика была благодарность к новому знакомому, вспомнив хозяина, Адриан начинал мучиться чувством вины. Его всегда учили покорности, почтению и верности. Он – вещь, он – собственность, целиком и полностью принадлежит хозяину, и тот может делать с ним всё, что захочет… Нет, Адриан не желал, чтобы сэр Чарльз его купил. У него и в мыслях такого не было. Раб винил и корил себя за свою признательность к этому благородному сэру, ведь верой и правдой должен был служить своему господину. Как он может так предать его? Новый знакомый говорил, что в давнишней ссоре с хозяином… Как Адриан смеет под носом у хозяина Джеральда строить с ним тёплые отношения? Своим и нашим, к харчам поближе, слуга двух господ…? Нет, он был на такое не способен!
И тогда Адриана начинала мучить совесть…. Как он может так поступать со своим господином, который кормит его, жизнь ему оставил, так дорожит им?! Ну, избил до полусмерти… Ну, ладно, с кем не бывает? Ну, получилось так, что он рабом родился! Кто виноват? Это нормально – он невольник, ему соответствующее обращение…
…Или… Или нет? Это люди придумали, Господь так не велел. Он умер за каждого из нас… Страдая за каждого человека, Ему было всё равно кто из нас раб, кто господин, кто дворянин, а кто плебей, кто бедный, кто богатый…
Неужели это нормально? Неужели это правильно? А быть может, человеческое общество совершило ошибку?
Даррен всегда учил своего сына беспрекословному исполнению своих обязанностей, вежливости и уважению… Юноша вспомнил об этом, но… вряд ли мог осознать, где грань между его совестью, как благодарного человека, и совестью его, как раба…
Адриан лёг на пол в солому и тут же почувствовал боль от побоев. «Вряд ли ты это заслужил…» – почему-то ему тут же вспомнились слова дедушки леди Рози. И только сейчас до него дошло. От такого открытия юноша снова вскочил. Оказывается, сэр Чарльз каким-то образом понял, что его недавно били…
За окном уже светало… Молодой человек вышел на улицу и, подставив лицо свежему воздуху, закрыл глаза. «Господи, – подумал он, – я ничего не понимаю». Невольник больше не стал предпринимать попытки заснуть. В ту ночь он так и не ложился.
Адриан упал на колени. «Господи, вразуми меня и смягчи моё сердце… Умоляю, прости мне мои грехи… Я принадлежу хозяину, но он не может властвовать над моей душой… Прости мне мой грех…. И если господин тоже согрешил, прости его…». Юный раб смиренно молился за своих мучителей. Но даже обращаясь к Господу, Адриан чувствовал себя ничтожеством. Только в молитве он мог раскрыться, но ему казалось, что слишком мелочен, что его боль ничто по сравнению с болью других людей. Ему тоже хотелось теплоты, и слабая надежда на то, что раб хотя бы чуть-чуть больше, чем вещь, всегда жила в его сердце. Заря осветила сад. Наверное, было бы не совсем правильно так говорить про мужчину, но в тот момент Адриан был прелестнее всех цветов в саду и прекраснее рассвета. Самое прекрасное создание, которое когда-либо видело это ранчо. Он верил, он просто верил, что Господь не оставит его…
Глава 23. Слезы
– Вы так и не ложились сегодня? – на другой день спросил Фред у Адриана, когда они встретились в саду.
– А как вы догадались?
– По глазам, – улыбнулся мужчина. – Я тоже сегодня ночью их не смыкал…
Юноша ничего не успел ему ответить, так как внезапно раздалось его имя. К ним бежал Джеральд.
– Доброе утро, – поздоровался с ним Фред.
– Доброе, – раздражённо кинул он в ответ, и к рабу: – А, ну, иди сюда, неблагодарная скотина!
Джеральд грубо схватил его за руку и оттащил в сторону.
– Они мне морду набили, а ты с ними любезничаешь?! – кричал он. – Я тебе задам! Я научу тебя быть благодарным, поганый раб! Что, соскучился по большому дому на окраине ранчо?! Душа по кандалам истосковалась?! – издевался хозяин. – А может, тебе понравилось?! Может, ещё хочешь?!
– Простите меня, господин, я…
– Молчать! Молчать… От одного не успел я отделаться, как ты себе новых двух нашёл! Где этот твой защитничек? Это ж надо – указывать мне, бить мне своего раба или нет?! – и он влепил ему пощёчину. – Думаешь, раз родился с такой красивой мордашкой, теперь тебе всё можно? Можно изменять господину? Любезничать, строить глазки другим?
– Простите, сэр, – осторожно вмешался Фред. – Мы не думали, что у вас такие правила…
– Молчать! Я с вами потом разберусь! – и снова к рабу: – Ну что, красавец? – и второй раз ударил его. – Посидишь на цепи, да?
– Да успокойтесь вы! – воскликнул Фред и, подбежав, встал между ними. – Хватит его бить! – мужчина спиной оттолкнул юношу. – Посмотрите, на кого вы похожи! Нет-нет! Себя я бить не позволю! – сказал он, заметив, как тот сжал кулаки. – Лучше не начинайте – я профессиональный спортсмен. Предупреждаю – со мной у вас такой номер не пройдёт… Джеральд, – уже мягче сказал Фред, – мы просто разговаривали. Простите меня, пожалуйста, я не знал, что в вашем доме гостям запрещено разговаривать с вашими рабами…
– Да нет, не запрещено…
– Вот видите… Вы сами себе противоречите. Я сейчас служу. С кем прикажите мне пообщаться утром? С вами, с господами? Но это противоречит этикету… И… у меня нет видов на вашего раба. Это не моё дело… Если вы такой, значит, такой… Я вас не осуждаю… Но подумайте: он вас не любит, у него даже и не в уме, что вы от него хотите… Уж поверьте мне. За что вы его так мучите? У него и не в уме, что за это может схлопотать себе наказание…
– О чем вы? – не понял Джеральд.
– Это мерзко… – Фред наморщил нос с видом «Ну, что же вы так?». – Я вам откровенно скажу. Люди так не поступают. Нормальные. Насильно мил не будешь.
– Что ты ему тут наговорил? Нажаловался на меня?! – обернулся Джеральд к Адриану.
– Нет, нет, мой господин, – в ужасе замотал тот головой.
– Он вас боится. Вы его уже зашугали. Ваше дело, ваш раб, но зачем потом сцены устраивать? Сидите и молчите в таком случае… Я вас не осуждаю. Но не портите мальчику жизнь. И не наказывайте его. У него не в уме было, что, поговорив со мной, навлечёт на себя ваш гнев. И, повторюсь, у меня нет на него видов. Мне вообще-то женщины нравятся…
Нет, ни Фред, ни Чарльз на самом деле так не думали, что тут вмешалась ненормальная любовь, они просто хотели испугать «хозяина ангела», чтобы тот продал его.
Но тут до Джеральда дошло, к чему тот клонит. Они решили, что он влюбился в Адриана! Как лютый зверь господин порывисто и резко обернулся в его сторону. Может, это он им сказал: «Я думаю, хозяин в меня влюблён, как в женщину»?! Ну, если это так, Джеральд не то, что отправит его на пытки, он порвёт его на месте! Вот, значит, почему, его извращенцем обзывали! Хозяин ранчо посмотрел на «объект своих желаний»: в глазах Адриана стояли слезы…
– Джеральд, – кто-то положил руку ему на плечо, и, обернувшись, он увидел всё того-то же Фреда, – я не знаю, почему, но мне жаль вас… Понимаете, со стороны так смотрится. Это так похоже на… сцену ревности. Это, простите меня, если обижу вас, похоже на… домогательства. Я не в коем случае так не думаю. Вы примерный семьянин, порядочный человек… Я ни за что не поверю в то, что вы сошли с ума на старости лет, влюбившись в мальчика! Я сказал вам это только для того, чтобы вы подумали, как это со стороны сморится, что люди могут сказать… Зачем вам портить репутацию из-за какого-то раба? Сдался он вам, что ли? Но что бы вы там не думали, что бы не чувствовали к этому несчастному ангелу: ревность ли, зависть, любовь…что-то уже надломилось… Джеральд, а ведь время упущено… Может быть, уже ничего не исправить?
Джеральд… упал на колени. Из глаз его хлынули слезы.
– Уходите…, пожалуйста, оставьте меня, Фред… Адриан, ты останься.
– Господин мой! – ему было очень жаль его. Он опустился на колени, а тот схватил его за руку, и раб задрожал от страха.
– Вот до чего довели они твоего хозяина…! И во всём виновата твоя красота! Не спрашивай меня, почему. Почему они все тебя так любят?
– Но я же…не просил их об этом… – мягко ответил Адриан.
– Не просил… Я так устал… Мне это надоело… Продать тебя, что ли? Но как я расстанусь с тобой? Ты спросишь меня, почему я так говорю, ведь ты «всего лишь раб». Это же твоё любимое выражение? – он даже невольно улыбнулся. – А я, действительно, жизни без тебя себе не представляю… Ты чего весь дрожишь? Напуган? Ты боишься меня?
Адриан ничего ответил. Он знал, что тот сейчас будет требовать от него ответа, выбьет его из него, а потом, обозлившись, отправит его в «большой дом на окраине ранчо», где в прошлый раз наказание превратилось для него в настоящие пытки. По щекам его покатились слезы. Они потекли сами собой, как бы раб не сдерживался, чтобы не заплакать, те предательски хлынули из его глаз.
– Ты чего молчишь?
Да, кажется, началось…
– Я… я… умоляю, простите меня…
– Джеральд! – неожиданно его позвал Чарльз, – Джеральд, где ты? Мы уезжаем.
Господин вскочил с места и бросился бежать мимо своего гостя. Адриан медленно поднялся на ноги. Чарльз взглянул на него. Комок застрял в горле. Ему было ужасно жаль его. Имел ли он права это делать? Мужчина шагнул ему навстречу и порывисто, неожиданно обнял его по-отечески.
– Мальчик мой, не плачь… – ласково сказал он, гладя его по голове.
Адриан вырвался из его объятий.
– Простите меня… Я… за всё вам благодарен. Вы даже представить не можете, насколько. За меня ещё никто никогда не заступался. Только госпожа Констанция. Но… я не ваш раб, а если он узнает… то убьёт меня. Я буду верен ему до конца. Простите меня…, пожалуйста…
– Мой ангел, знал бы ты… Он просто живодёр… А ты мученик. Я спасу тебя…
– Спасибо… Но… меня уже не спасти… Видимо, такова моя судьба… Я вас умоляю, не говорите со мной. Поймите, для меня это очень опасно…
– Он тебя так ревнует? Но почему?
– Я не знаю, не знаю… В чем я виноват?
– Ни в чем не виноват… Тут нет твоей вины…
– Тогда…почему так происходит? О, нет! Я не должен с вами разговаривать!
– И я тоже не знаю, Адриаша… Просто так получилось… Потерпи…
– Тихо, кажется, он идёт…
Глава 24. Букет для Констанции
В этот момент к ним, и правда, подошли уже успокоившийся мистер Джеральд со всем своим семейством. Вернулись Конни, Эйлин, Геральдина и Фил.
– Чарльз, познакомься с моей семьёй, пожалуйста. Это моя дражайшая супруга Констанция. Это мои дочери, Эйлин и Геральдина. А это мой племянник Филипп, сын моей сестры Фелиции. Ты ведь её помнишь?
– Конечно, помню! Очень приятно познакомиться, леди! Очень приятно познакомиться, Филипп.
– Как хорошо, что вы приехали, сэр Чарльз! – сказала Конни. – Может, останетесь с нами на обед?
– О, благодарю вас, леди! Это было бы прекрасно!
– Благодарим и мы вас! Скоро приедут моя кузина Эвелина с супругом! Они будут к вечеру. Не смогли приехать с нами – у Мартина дела на работе. А мы с девочками решили подготовиться ко встрече с ними.
– Я знаком с мистером Мартином!
– Ох, как это чудесно! У нас тут, оказывается, столько общих знакомых! Это прекрасно, правда, милый?
– О да, моя дорогая! – ответил Джеральд.
«Совсем другой, – подумал Чарльз, – а какой концерт тут закатил совсем недавно! И не скажешь, что это был он! Вот хитрец!». И как в доказательства его мыслям в памяти воскресли недавние слова хозяина этого поместья: «Адриан должен был быть со мной! И любить меня! Он, а ни Конни!». Сэру стало противно. «Лицемер! Тут изображает из себя невесть кого, а сам-то чего творит! Ну, и пускай, что со стороны кажется, что он не то, что на другую заглядывается, а на другого! Мне это на руку! Адриан! Бедный мальчик! Знала бы Конни о моей кое-какой догадке».
– Джерри, а с ним-то что? – спросила Конни, указывая подбородком на Адриана.
– Откуда я знаю? Сама у него спроси, если хочешь.
– Какая мне разница? Пошли.
Все отправились на обед. Адриан пошёл в розовый сад. Тут прибежала Эйлин.
– Мой Адриан! – она бросилась к нему. – Что-то случилось? Ты плакал?
– Нет, моя госпожа. Всё хорошо. Вчера был трудный день.
– Бедняжка… Ох, кто-то вышел… Я побежала.
Она убежала. Странно это всё. К чему только? Откуда такая накалённая обстановка? Как будто бы в воздухе застыли замученные призраки…людских воспоминаний, будто бы все слёзы, пролитые тут завыли и застонали. Будто бы будет гроза… только вместо молний – людские страдания.
Адриан снова принялся за работу, как тут услышал своё имя. И обернулся. Перед ним стоял Фил.
– Да, мой господин…
– Адриан, – как-то неуверенно и робко произнёс молодой человек, – я тут это… Ты же садовник… Тятя Конни всё никак не может меня простить… Она меня игнорирует! Я хочу ей букет подарить. Поможешь мне?
– Конечно. Выбирайте, а я срежу.
– Она любит розы. Так, покажи мне самые красивые! Только где-нибудь подальше, где она не ходит. А то пойдёт, увидит, что срезано, и всё поймёт.
– Хорошо, – улыбнулся Адриан.
Он повёл господина в дальний уголок сада. Там росли очень красивые розовые кусты.
– Она любит нежные оттенки! Срежь вон тех штук пять. О! Давай я буду выбирать!
Фил побежал за ним, как ребёнок, но потом неожиданно задержал его за руку:
– Адриан… Как…твоя ладонь? Не болит?
– Нет, спасибо большое, господин. Всё хорошо. Она быстро зажила.
– Прости меня, – сказал он, уже выпуская его руку, но вдруг задержал за кончики пальцев, – это ужасно, что сделал…
Он взглянул в глаза невольника: удивлённое выражение они поменяли на что-то тёплое.
– Это нормально. Нет в этом ничего ужасного.
– Как ты там говоришь: «…ведь я всего лишь раб»? Дядюшка сказал, что это твоё любимое выражение, – засмеялся Фил, но засмеялся как-то нервно, с волнением.
– Да, – улыбнулся Адриан, – наверное.
Они подошли к кустам, племянник хозяина показывал ему на розы, а тот их срезал.
– Я долго думал о том, что ты мне сказал, – неожиданно заявил Фил, – и многое понял. Спасибо тебе. Да, свобода – это самое важное. Я многое осознал. Неважно, как мы выглядим, правда? Главное, это наша душа. Пойдём вон к тем? Розовые срежем? – они перешли к другим кустам, а Фил говорил и говорил: – Пусть я не так красив, как ты… Но знаешь, это не главный минус во мне. Я всё стремился повеселиться, показать всем свою власть. Но ты прав, лучше быть свободным. Внешность не главное, главное душа? Ну, не стесняйся! Ты и в самом деле красота неземная.
– Спасибо…
– Адриан, сможешь ли ты когда-нибудь забыть то зло, которое я тебе причинил? Смогу ли я себя простить?
– Не вините себя. Вы ни в чём не виноваты. Я прошу прощения, сколько штук срезать?
– Ой, прости, я совсем забыл! Давай тоже пять! – Фил закружил по траве, потом подбежал к нему и взял у него уже срезанные цветы. – Давай подержу. Тебе неудобно! Адриан, ты скажешь, я сошёл с ума, и будешь совершенно прав! Я схожу с ума от любви! Только не подумай, что я просил у тебя прощения только потому, что в кого-то влюбился! Нет, совсем нет! Как же я её раньше не замечал? Она же совершенство! Как там букет? Как думаешь, красиво получится?
– Конечно, красиво, – улыбнулся раб.
– Адриан! Ну, как я этого раньше не понимал? Как я мог тебя ненавидеть? Завидовать тебе? Какая ирония в том, что именно ты мне глаза и открыл! Ну, что мне с тобой себя сравнивать? Мы же разные совершенно! Я тебя на семь лет старше! Что нам делить? О! Уже пять? Спасибо большое! Как мне не хочется тебя отпускать! Давай ещё каких-нибудь? Так, ты мне эти давай… Вот… Пойдём… Может, белых?
– Хорошо. Тоже пять?
– Да, – радостно кивнул хозяин. – Ой, чуть не забыл! Сколько там времени, интересно?
– Не знаю. Наверное, около трёх.
– Наверное. Просто мне дядюшка сказал, что тебе надо куда-то там идти… Кажется, в какой-то большой дом на окраине ранчо?
Услышав это, сердце Адриана подскочило в груди, и из его рук на земли выпали ножницы.
– Простите, – спохватился он и тут же поднял их.
Он едва ль не заплакал. Как ребёнок.
– Что ты там делать будешь? – засмеялся Фил. – На окраине, вроде как, огороды? Огурцы будешь собирать?
– Вряд ли, – задумчиво ответил Адриан, протягивая ему розу. – А вы там не были?
– Не был. Что мне там делать? – ответил тот, принимая цветок, и раб понял, что тот не знает, что это за дом такой. – Эх, как красиво! Сдались тебе эти огурцы!
– Какие огурцы? – грустно спросил юноша.
– Ну, эти! В этом доме… Пожалуй, я с тобой пойду, хоть посмотрю на них… Ты не возражаешь?
Адриан вздрогнул от этих слов, его будто бы кто-то ударил.
– Возражаю! – испуганно ответил он, а потом спохватился: – Простите, пожалуйста, но я не думаю, что это хорошая идея. Вам там не понравится… К тому же хозяин, ваш дядя, может рассердиться…
– Ну, ладно, как хочешь, – и он улыбнулся. – Какой букет мне собрал! Спасибо! Я побежал к тётушке!
– Удачи вам!
Фил обернулся.
– Спасибо, солнышко! И тебе тоже удачи!
– Она тебе пригодится! – раздалось внезапно, когда Фил был уже далеко.
– Пойдём, «солнышко»!
Это были Ларри и Берти…
