Текст книги "Волчья радуга (СИ)"

Автор книги: Мария Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Да? И где же твой агент видел императорскую пропажу? – все-таки она первой нарушила затянувшуюся паузу.

– В волчьем логове. А если точнее, то в постели нашего серебряного волка, – Рет взглядом показал на Лоуреса. Тот как раз беседовал о чем-то с Раном кай Таурусом.

Вот теперь ее проняло. Никогда прежде на памяти вампира Скарлет не бледнела столь явственно. Любопытненько. Что же так напугало всегда невозмутимую рубиновую кайри?

Рету все сильнее и сильнее хотелось познакомиться с Найей. Интересно, чем же она так важна? И ведь не только для Ирбиса, но и для его матери.

Любопытненько…

Муркус кай Вулф

В библиотеке Шайрем уже не оказалось. Вот неугомонная девица! Все-таки прав был Лор: такую не стоит выпускать из поля зрения. И где ее искать? Впрочем, в логове не так много мест, где она появлялась. Итак, столовую отбрасываем сразу – там сейчас делать нечего, комнату Лора тоже вычеркиваем. И что у нас остается? Лаборатория и комната самой принцессы. И мне не верится, что молодая девушка в такой час станет проводить опыты, скорее уж вернется к себе.

Надо же, а она оказывается предсказуема! И, кажется, спать в кресле – ее любимое занятие.

Я посмотрел на принцессу. Будить или нет? С одной стороны она так никогда не выспится по-человечески, а с другой… зачем мешать ей отдыхать?

А вот книгу надо убрать, потому что использовать вместо подушки древние рукописи – преступление. Минутку, а это у нас что?..

– Вот бездна! – негромко выругался я, разобравшись, что именно меня смутило: с пальца принцессы хищно оскалив морду на меня смотрело одно весьма приметное колечко… Это когда он успел?! Давно мой братец не совершал таких глупостей. Но не мне его судить – сам грешен. И по уши увяз в этом деле.

Ладно, с этим уже ничего не сделаешь, лучше посмотрим, чем это так зачиталась принцесса, что уснула. Обложка выглядела бедновато – грубо обработанная телячья кожа. Хотя под ней, кажется, деревянный оклад, и что-то наподобие металлического узора – ну на ощупь очень похожее. Странно. И название зачем-то намеренно затерли. Даже любопытно стало, что же скрывается внутри. И что же у нас здесь?..

Проклятье! Где она откопала этот список?! Они же все были уничтожены! А оригинал считается утерянным уже с пару тысячелетий!

И как мне поступить? Если исходить из того, что тайны нашего клана должны быть сохранены любой ценой, то мне следует немедленно уничтожить книгу. С другой стороны перстень – символ наивысшего доверия, а значит, Шайрем имеет право узнать о нашем клане все, даже если мы сами предпочитаем не вспоминать о кое-каких страницах истории…

Ладно, пусть читает, заодно, может, поймет, во что влезла по собственной глупости. Не зря же волков не любили во все времена. И проклятым кланом нас называют не зря…

Видят боги, мы все это заслужили.

Шайс кай Ирбис

Если бы у Императора спросили, что он больше всего не любит в своей жизни, он бы, ни мгновения не сомневаясь, ответил бы: сбор Эннеады. Это отнимало слишком много времени и сил. А сейчас и то и другое было необходимо для решения совсем другой проблемы.

Время стремительно утекало сквозь пальцы. Завтра, максимум через день, Шайрем должна быть найдена, иначе всем скрупулезно выстроенным планам придет конец. Перенести коронацию Шайтан не согласится, да и вряд ли удастся в ближайшие дни снова собрать в одном месте всех членов Эннеады, а значит, в течении двух дней все решится, или… или все было зря.

Император устало уронил голову на руки. Неужели он столько лет шел к цели, чтобы проиграть в самом конце? Не могут быть боги настолько жестоки – не могут!

Внезапный стук в дверь заставил Ирбиса вновь надеть маску неутомимого правителя.

– Войдите, – старательно изображая занятость, бросил он. Дверь бесшумно отварилась, пропуская в кабинет припозднившегося гостя.

– Шайс…

Император удивленно посмотрел на пришедшую. Вот кого он не ожидал здесь увидеть, так это Скарлет – они старались как можно реже встречаться, ограничиваясь лишь обязательными визитами рубиновой кайри на собрания. Была еще одна деталь, вызвавшая у него беспокойство – его давняя подруга выглядела чем-то обеспокоенной. Напряженная, словно натянутая тетива, спина, бледное лицо, лихорадочно блестящие темные глаза – такой Ирбис не видел ее давно.

– Что произошло, Лет? – Императору невольно передался ее страх.

– Шайрем…

– Она… мертва?

Женщина отрицательно мотнула головой, но так и не нашла, что сказать, чтобы объяснить все. Едва ли не впервые Скарлет кайри Десмод не знала, как поделиться тем, что ей открылось так внезапно.

– Так что произошло, Лет? – Ирбис встал со своего места, неспешно обошел стол, давая собеседнице время собраться с мыслями, и приблизился к замершей у самого порога рубиновой кайри.

Так и не найдясь с ответом, Скарлет молча расстегнула три первых пуговицы платья и дернула тяжелую цепочку. Массивный серебряный крест, украшенный пятью крупными рубинами, вынырнул из плена одежд. Император невольно подался вперед. Не часто доводится увидеть печать другого клана, а что бы кто-то добровольно показал ее… такого еще не бывало.

Ирбис невольно перевел взгляд на свое левое предплечье. Там под одеждой скрывался широкий обруч, выполненный в виде рубиноокой кобры, кусающей свой хвост. Из какого металла он был сделан, Император не знал, но чешуя змеи в зависимости от освещения меняла цвет, а иногда сочетала в себе весь спектр.

Но что могло заставить Скарлет настолько открыться? В том, что печать настоящая Ирбис ни секунды не сомневался.

– Что случилось? – снова спросил он, надеясь, что хоть в третий раз получит ответ.

– Печати павших кланов у тебя? – едва слышно спросила женщина, отчаянно сжимая в руке крест.

– Только та, что досталась от жены. Где находятся белая и черная, я не знаю.

– Это и не важно. Где янтарная? Здесь?

– Я покажу, – кивнул Император, чувствуя, как чужое волнение завладевает и его телом. Похолодевшими пальцами Ирбис извлек из кармана небольшой ключ и направился к спрятанному за панелями из красного дерева сейфу. Несколько секунд он безуспешно пытался попасть в замочную скважину, а когда это ему наконец удалось…

На бархатной подушечке лежала подвеска, выполненная из цельного янтаря в виде морды дракона. Вот только теперь в глубине медово-желтого камня наметился изъян, которого никогда прежде не было – небольшая трещинка причудливым шрамом протянулась от правого глаза ко рту мифического существа.

– Великие боги, – помертвевшими губами прошептал Император, и как-то беспомощно посмотрел на Скарлет, – Шайрем…

– Она уже с ним, Шайс. Шайрем уже с волком. Я не знаю, как, но они все-таки встретились. Мы должны что-то сделать. И быстро, пока не стало слишком поздно.

– Лет…

– Не время сомневаться, Шайс. Ты должен убить этого волка. И немедленно! Если, конечно, ты не хочешь потерять дочь.

– Ты уверена, что еще не слишком поздно? – обреченно спросил Ирбис, глядя на испуганную женщину и впервые не находя в себе сил для ее утешения.

– Да! Уверена! Всего одна печать – это не много, процесс еще можно обратить. Но волк должен умереть!

– Как скажешь, Лет, как скажешь. Думаю, я найду, что ему предъявить, – устало прикрыв глаза, сообщил император. Почему-то сейчас ему совсем не хотелось смотреть на эту великолепную женщину. Но Скарлет как и все имеет право на ошибки. Впрочем, она не ошибается – просто слишком спешит в суждениях. Но волка действительно пора устранить – с Марком куда как легче будет иметь дело.

Фитрина кайри Фэлкон

Проснулась я внезапно, и что самое удивительное совершенно не помнила свой сон, и все-таки предчувствие чего-то неприятного не желало покидать меня. Ну почему Рея никогда нет рядом, когда он нужен?! Ведь знает же, что я сильно завишу от него, но все равно не желает заявлять о своем существовании остальным! Упрямый тип! Какая разница вымерли черные все или кто-то еще жив?! Не думаю, что Императора так уж обеспокоит этот факт, тем более сейчас, в свете последних событий, иметь прикрытие в виде некроманта не самая худшая мысль. Вот дождется он, что я сама того не ведая совершу какую-нибудь глупость, а ему придется за все расплачиваться. А я обязательно совершу – чтобы ему жизнь медом не казалась!

Я уже собиралась встать с кровати и зажечь ночник, когда меня накрыла волна предсказания…

Ненавижу спонтанные видения!..

Маркус кай Вулф

Едва только забрезжил на горизонте рассвет, как меня жестоко вырвал из сна телефонный звонок. Мобильник вопил как проклятый, надрывно высвистывая какой-то до одури знакомый мотивчик. Когда, как и что именно я ставил на звонок, было от меня сокрыто, впрочем, от этого мелодия не казалась привлекательнее.

Бездна! Видят боги, еще немного и я соглашусь со старожилами, что все беды от этих «бесовских игрушек».

– Алло! – даже не взглянув на экран, рявкнул я в трубку.

Тишина. Только слышно чье-то дыхание, прерывистое, взволнованное.

– Я слушаю! – еще более раздраженно бросил я, выждав для порядка пару секунд.

– Кай Вулф? Маркус? – тихо, не очень уверенно поинтересовался телефон женским голосом.

– Да. Я слушаю, – растеряно ответил я. Голос мне был не знаком, и от этого дурные предчувствия, не отпускавшие меня последнее время, лишь крепли.

– Я должна вас предупредить. Это крайне важно!.. Не знаю, выйдет ли что из этого, но…

– Стоп! Спокойнее. Лучше расскажите все по порядку, думаю, время у нас еще есть.

– Да, немного есть. Извините, я волнуюсь – вот и несу всякую чушь.

– Ничего страшного, уверяю вас. Лучше скажите, что вас заставило позвонить мне.

– Да-да, конечно, слушайте…

Я жадно ловил каждое слово собеседницы, про себя на все лады кляня неверную удачу.

– Да спасибо. Я учту это, – осторожно ответил я, когда голос в трубке замолчал.

– Это необходимо предотвратить! Может, мои слова и глупость, конечно, но я прошу вас к ним прислушаться. Я так редко ошибаюсь, что уже и забыла, когда это было в последний раз.

– Не волнуйтесь, я все сделаю, как надо. Можете мне поверить, я сам не меньше заинтересован в этом. Но скажите, вы уверены в том, что мне сообщили?

– Кто бы только знал, как я желаю ошибиться…

– Еще раз спасибо.

– Не за что. Лучше помогите им.

– Обещаю, – а что еще я мог сказать? Я уже давно не чувствовал такой пламенной искренности в людях. А в том, что моя собеседница мне не соврала, я не сомневался – в конце концов, я дипломат, советник, а это налагает на меня не только ряд обязательств, но и дает способность читать в душах людей.

Что ж, в таком случае придется действовать. И именно в том направлении, что мне подсказали.

Лоурес кай Вулф

Едва рассвело, как в отведенную мне комнату постучался раб, который принес церемониальное, расшитое золотом, облачение. За последние тысячелетия ни одеяния, ни ритуал не изменились ни на йоту.

Только Храм Солнца перенесли на вторую грань, а так все осталось таким, каким было века назад. Все те же песчано-желтые каменные блоки, покрытые цветными иероглифами, чадящие факелы у самого потолка, придающие залу некую таинственность, девять алтарных статуй высотой в три человеческих роста и столько же кресел, стоящих в ногах изваяний. На самом деле все это лишь дань традициям, уже давно отжившим свой срок, но Император за них цепляется, не помня значения и половины. Впрочем, я сомневаюсь, что хоть кто-то из нас верит во все это. Но нам надо хоть за что-то цепляться в этом мире. И нашим якорем стала обрядовая сторона прошлой жизни, той, что была потеряна нами… Наверно, поэтому мы так боимся отойти от жизни предков, при этом зачастую нарушаем их заветы, даже не вспоминая об этом. Должно быть мы слишком много веков скитаемся, чтобы не измениться. Каждое место, каждое наше пристанище, оставило свой след, внесло что-то новое в нашу культуру и быт. А ведь если вспомнить историю – вернее ее неотредактированную радужными версию – то и в Египте мы были лишь гостями… и те боги, которым мы поклоняемся сейчас, не более чем отсвет того прежнего костра, что горел до Великого Потопа…

И почему эти крамольные мысли всегда приходят мне в голову на пороге этого Храма? От того, что больше всех знаю? Так это далеко не так: уверен, все собравшиеся в курсе, что эти сборы давно превратились из комедии в фарс. Но никогда от них не откажутся, потому что только эта тонкая ниточка нас и связывает, не будь ее мы бы давно разошлись, забыв об остальных: мир большой – места всем хватит…

– Рассаживайтесь, прошу, – разрешил Император, сам занимая трон Гора. Остальные последовали его примеру.

Когда все заняли отведенные им места, Ирбис, придерживая на груди традиционные цеп и крюк, встал в ногах своего бога-покровителя и начал речь. Так как это было нечто вроде молитвы-обращения, повторяемой раз за разом, то я уже привычно пропустил ее мимо ушей. И только когда Император перешел с древнекемитского на современный русский (мы всегда говорим на языке страны, в которую выходят окна нашей грани) я стал его слушать:

– Смутные времена наступают. И не нам об этом забывать. Все ли помнят, что согласно пророчеству, записанному еще в Книге Мертвых и расшифрованному с помощью пирамид, нас ждет пора перемен?

Все собравшиеся в разнобой кивнули: об этом захочешь – не забудешь. Шутка ли все, что было записано там, сбывалось, без осечек и погрешностей. И как назло это пророчество больше всего касалось не жителей внешней грани, а именно нас.

– Вы что-то узнали об этой опасности, Великий? – как всегда безразлично поинтересовалась Эсмеральда. Эта женщина была на редкость хладнокровна.

– Кое-что, – уклончиво ответил Император, – Мы знаем точную дату. Мы знаем, что предпосылки беды заложились в 1992 году по внешнему исчислению… Вам ничего не приходит в голову?

– Ну, где-то в это время в России начала меняться система, социальные революции, народные бунты и прочее, – негромко произнес Ран.

– Нет, не то. Напрягите память, ведь это имело значение для всех нас! – Император не сдавался. Он явно сумел что-то выяснить, но не хотел ничего говорить прямо, желая подвести собеседников ко всему исподволь.

Значит, девяносто второй? Это было шесть лет назад? Ну, тогда я помню только одно важное для меня событие. Впрочем, и в жизни остальных оно сыграло свою роль.

– Смерть моей сестры. Вернее, ее зверское убийство, – я хмуро посмотрел на Скарлет, и она – что удивительно – ответила мне не менее пламенным взором.

– Верно, Лоурес. Убийство, которое так и осталось загадкой. Да и сама девочка, кажется, тогда вызвала ряд подозрений?

И до этого докопался, старый лис! Странно, что он еще шесть лет назад не поднял этот вопрос.

– Лаури не была заражена вирусом, – спокойно ответил я, чувствуя, как возрастает напряжение в зале. Если бы этот вопрос подняли еще несколько дней назад, я бы проиграл, потому что этот феномен и для меня был не объясним, но, слава богам, не теперь…

– И почему же? В чем была избранность вашей сестры, Лоурес? – на слове «избранность» голос Императора словно случайно дрогнул, что мгновенно заметили и остальные. Боги, что же за игру он затеял? Не хотелось бы проиграть только оттого, что мне не известны ее правила.

– А чем или кем избраны вы, Великий? Ведь и вас вирус не трогает, – тщательно обдумав ситуацию и взвесив все за и против, я решил рискнуть.

– Во мне течет кровь радужных повелителей, – Ирбис ответил так, словно я посягал на что-то священное для него. Впрочем, будь здесь Шайтан, выслушать мне бы пришлось куда как больше.

– Так же как и в моей сестре. И во мне. Вот и ответ на ваш вопрос, Великий. Лаури не могла заболеть, потому что в отличие от меня и Марка почти не унаследовала генов волчьего племени.

Молчание. Неприятное, вязкое, удивленное. Все верно: радужная кровь очень капризна и доминирует над другими отнюдь не всегда, зачастую подчиняясь другой, но и проявить себя может в любой момент.

– И кто же? – глухо спросил Император.

– Моя бабка. Силь кай Вулф.

– Силь? Сильфирь? Вот и нашлась пропажа, да не там, где искали, – едва слышно пробормотал Ирбис, – Что ж, признаю, была в моем клане такая. Хорошо, вопрос о странностях жертвы снят, но он был далеко не единственным. Идем дальше.

Такой тишины в этом зале наверно никогда не было, даже голос правителя звучал как-то глухо, словно сквозь вату.

– Обстоятельства, при которых погибла ваша сестра, так же внушают ряд подозрения…

– Ее обескровили, Владыка. Все указывает на рубиновых. Они открыли охоту уже на своих! – сухо напомнил я. Мне не хотелось ворошить прошлое и снова поднимать этот вопрос, но раз уж Ирбис все же изволил вспомнить о Лаури, то необходимо донести до него всю информацию.

– Но, признайте, Лоурес, с тех пор жертв больше не было. А кому как не алхимикам было выгодно заполучить кровь радужной кайри?

Вот мы и перешли к главному. Но, боги, как же это низко!

– Владыка, вы намекаете, что я мог убить собственную сестру? – угрожающе тихо спросил я, отчетливо понимая, что на этот раз Ирбис перешел все границы. Я очень на многое закрывал глаза, когда дело касалось нашего правителя, но и у моего терпения есть свой предел.

– Но, признайте, Лоурес, вы ученый, а для ученых очень многие общепризнанные нормы морали не кажутся такими уж незыблемыми.

– Я не ученый, Владыка, я алхимик. Возможно, в вашем понимании это одно и тоже, но в действительности все далеко не так. Я связан столькими запретами и обязательствами, что вы себе и представить не можете, среди прочих есть и запрет на причинение вреда – умышленного или нет – любому разумному, – почти правда, вернее мои слова истинны, но не существует закона, который нельзя было бы обойти.

– Это некому подтвердить. Но все собравшиеся прекрасно знают, на что способен твой клан. То, что в свое время мы решили несколько приукрасить историю, ничего не меняет, – удовлетворенно улыбнулся Император. Все верно – волкам верить нельзя. Мы предаем, всегда и всех. Мы убиваем, не смотря на запрет. И поэтому мы так ослабли. Мы сами уничтожаем свой род, день за днем по кирпичику складывая стену, которую уже невозможно разрушить. Да, Ирбис, на этот раз я проиграл. Жаль…

– Почему же некому подтвердить? Великий, вы забыли обо мне, – голос сапфировой пророчицы прозвучал на удивление дерзко. Уж от кого я не ожидал помощи, так это от нее. Но Фитрина с несвойственной для ее возраста твердостью смотрела на Ирбиса. Вызов. Кажется, у этой девочки есть свои счеты к нашему правителю.

– А вам есть что добавить, кайри? – с неприкрытой угрозой в голосе уточнил Император.

– Есть. Как вам известно, я пророчу и чаще всего именно смерть. Так вот о смерти Лайри кай Вулф я знала еще за неделю до нее.

– Но вы никому не потрудились сообщить о своем видении, а значит, и ваши слова подтвердить некому.

– Великий, я редко делюсь своими видениями с людьми, но это не значит, что я их не документирую. Так что доказать непричастность к убийству девочки Лоуреса, как и любого другого серебряного, мне под силу. Потому что Лаури кайри Вулф действительно убил вампир.

– И вы можете назвать его имя?

– Нет, Владыка, это сообщить нам могла бы только сама Лаури, но ее, к сожалению, среди нас нет.

– Значит, вы продолжаете настаивать на невиновности Лоуреса? – последнее предупреждение. Император дает шанс сапфировым вернуться под его длань. Красивый жест, но не более, даже если Фитрина сейчас откажется от своих слов, это ничего не изменит – Ирбис не прощает своих врагов.

– Да, – всего одно слово, но я уже не поручусь за жизнь этой упрямой девочки. Думаю, она и сама понимает, что сейчас перешла все границы дозволенного. – И я могу предоставить вам или любому другому желающему убедиться в истинности моих слов, – Фитрина хмуро посмотрела на Скарлет, словно ожидая с ее стороны новых обвинений, – необходимые документы по окончанию нашей встречи.

– Что ж, в таком случае, я откладываю это дело до выяснения обстоятельств, – неохотно закончил Император, – но у меня остался еще один вопрос. К вам, Лоурес.

Я невольно насторожился. Сегодня Ирбис в открытую играл против меня, а это заставляло задуматься. Боюсь, от его следующего обвинения мне укрыться будет негде, да и нечем.

– Я внимательно слушаю вас, Великий.

– Мне стало известно из достоверных источников, что на вас недавно было совершено покушение.

Проклятье! Он знает! Впрочем, если быть откровенным с самим собой, то несколько дней отсрочки особой роли не сыграли бы.

– И что из этого? Покушения на меня не так и редки. Я многим успел перейти дорогу, – демонстративное безразличие. Даже если я уже проиграл – это не повод терять лицо.

– Но это покушение ведь было не совсем обычным.

– Да? И чем же? – я уже нисколько не сомневался, что Ирбису все известно. И теперь гораздо больше неизбежного обвинения меня интересовало, кто ему мог меня сдать. В Марке я не сомневался, но, кажется, мы не учли, что даже в логове у стен могут быть уши. Неприятно осознавать это. Я был уверен в своих людях – ошибся.

– На этот раз убийца был из Храма Змееликой.

– А это имеет какое-то значение? Какая разница, откуда пришел исполнитель, если он не преуспел в своей миссии?

– Может, при других обстоятельствах это и не имело бы значения, но не в этот раз. Исчезла моя дочь и в последний раз ее видели в твоем доме!

Я на мгновение задержал дыхание, стараясь выровнять неровное биение сердца. Спокойно, Лор, спокойно. Ты не имеешь права на ошибку. Только не сейчас.

– Правда? Не знал, что эта истеричная девчонка, отравившая себя вместо того, чтобы смириться с поражением, ваша дочь, Владыка.

– Отравившая?

– Да. А разве вам не сообщили? Она ранила себя отравленным кинжалом.

– Лжешь! Шайрем жива. И я обвиняю тебя в похищении и в насильном удержании радужной кайри!

Вот и все. На это мне сказать нечего. Сколько не оправдывайся, сколько не ссылайся на волю самой принцессы – мнение Ирбиса не изменить.

– Владыка, вы не можете бросаться такими обвинениями. Где доказательства? – это снова Фитрина. Странно, с чего это она так открыто выступает в мою защиту? Раньше я с ее стороны особой любви к своей персоне не замечал. Или все же дело здесь в ее ненависти к Императору?..

Ирбис хмуро посмотрел на сапфировую кайри, явно надеясь испепелить ее взглядом. Не вышло.

– Что ж, раз вы так настаиваете, то я вынужден просить всех собравшихся задержаться еще на день. Я думаю пришло время вспомнить о традиции проведения Великого Суда. Как вы поняли, я слишком предвзято отношусь к обвиняемому, а потому прошу не вас, а ваших богов завтра вынести вердикт по этому делу.

Великий Суд? Это еще что за новость? Давненько никто не устраивал этого шоу – хватало как-то решения Императора или номарха, если дело было внутренним. Что ж, хотя бы развлекусь напоследок.