Текст книги "Mon amour (СИ)"
Автор книги: Мария Рэйро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
– Если будешь когда-то устраивать свадьбу, то я точно буду знать, что предложение делал не ты.
– Возможно. – говорит Чарльз.
– Точно. Потому что как минимум одно тебе уже сделали. – смеется он, повернув голову в другую сторону.
Ксавьер улыбкой и кратким смешком отвечает на шутку, смотря на Леншера.
– Одно, ага. – говорит он, поворачиваясь, чтобы поставить чайник. Потянув руку к ручке чайника, Ксавьер случайно задевает локтём горячую крышку сковороды. – Ай, чёрт…
– Еще лучше. Теперь Рэй подумает, что я действительно пытался тебя убить. – Эрик касается чужой руки, чтоб убедиться, что ожог не превышает легкого покраснения. – Мне искать что-то против ожогов или все нормально? – спрашивает он, заглянув в голубые глаза.
– Всё х… – начинает Чарльз, чуть дёргаясь от прикосновения Леншера. – хорошо. Нужно просто промыть холодной водой, и всё будет нормально.
– Точно? В медицине я разбираюсь лучше, чем в литературе. – ухмыляется он, все еще не отпуская руку.
– Да, я помню. – говорит Ксавьер, опуская взгляд на руку Леншера, осознавая, что дыхание от простого касания успело сбиться с привычного ритма и стало немного рванным, пускай и негромким.
– Хорошо. – Эрик отпускает руку, зачем-то отойдя немного назад. Они серьезно стоят так близко?
Ксавьер чуть прикусывает губу, всё ещё стоя с опущенным взглядом. Вдохнув и собравшись, Чарльз подходит к раковине, чтобы промыть рану, и включает холодную воду.
Леншер переводит взгляд на плиту, где все уже готово, выключая конфорки. Позволив себе немного самовольства, Эрик достает две тарелки и столовые приборы. Чашки находятся в шкафчике рядом с Ксавьером, так что их взять он не решается.
– Обязательно расскажу об этом Эмме, ей как раз мало драмы в наших отношениях.
– Ранения за готовкой, – говорит Чарльз, аккуратно промывая место ожога. – Интересная драма, очень.
– «Всяко лучше игры в шахматы», – цитирует он ухмыляясь. – Она не находит в них ничего интересного.
– Что? А разве они не безумно захватывающие? – с напыщенной удивлённостью произносит Чарльз, выключая воду и потянувшись к ящику с кружками.
– Если только это не те, о которых говорим мы. – тихо смеясь. Он ставит все на свете, что Эмма точно написала ему сообщение с намеком на это.
Ксавьер улыбается, чуть наклонив голову в пол. Он достаёт кружки и ставит их на стол рядом с плитой, в пару движений насыпав в них сахар.
– Ну, я же сказал. – фыркает он, открывая крышку сковородки и одновременно читая смс.
[00:11, Эмма]
ЭЙ, А КАКИЕ ИМЕННО ШАХМАТЫ В ДВЕНАДЦАТЬ НОЧИ
[00:34, Эмма]
ну ясно ;)
[00:49, я]
Еще не играли, успокойся. Ни в те, ни в другие. Спи, пьянь.
– Настырная женщина, я устал от нее за эту неделю. – говорит Эрик, наполняя тарелки, поставив их на стол.
– Да, а я чертовски устал от Рэйвен. Разбудила меня сегодня, торжественно читая твою записку. – говорит Чарльз, наливая чай. – Я понимаю, что было уже три часа дня, но я же спал.
– Моя за. А. Её смутил постскриптум? – ухмыляется Леншер, садясь за стол.
– Ага. – кивает Чарльз, ставя кружки на стол и садясь напротив Леншера.
– Тогда тебе несказанно повезло, что она не пришла среди ночи. Я не знаю, привычка ли это, но ты во сне будто должен за кого-то цепляться, убеждаясь, что все хорошо. – он пожимает плечами.
– За кого-то цепля… Ох. – Ксавьер пару секунд смотрит куда-то в стол. – Извини.
– Я не возмущался, просто сказал, так что незачем извиняться. Это нормально, я думаю, тем более у меня не заняло много времени, чтобы убрать твою руку от моей рубашки. – тепло улыбается Леншер.
Ксавьер немного краснеет, всё ещё не решаясь поднять взгляда на Эрика.
– Чарльз, успокойся. – говорит спокойно Эрик. Стеснение все больше приходит на смену наглости, интересно.
– А разве я не спокоен? Всё хорошо. – говорит Чарльз, решая приняться за еду в попытке отвлечься.
– Со стороны совсем не спокоен.
– Всё хорошо, просто немного неловко, наверно. – Чарльз пожимает плечами.
– Не парься. – просто говорит Эрик, улыбаясь и приступая к еде.
Ксавьер кивает, делая глубокий вдох. На выдохе чуть заметно содрогаются плечи.
Всё хорошо. Ничего такого.
– Расскажи о детстве во Франции. – резко переводит он тему.
– Франция? – Ксавьер неистово благодарен за изменение темы. – Франция, Франция, Франция… Ну, я приезжал туда летом, в основном сидел в уличных кафе с французской книгой и учил этот язык. Пытался общаться там с людьми, даже успевал с кем-то познакомиться, пока родители ходили с Рэйвен по магазинам. Ну и, впрочем, всё. – Чарльз пожимает плечами.
– Нашел французских друзей? – с улыбкой спрашивает он.
– Не-а, просто обменивался парой слов в кафешках, а после навсегда от них отставал. – отвечает Чарльз.
– Был на Эйфелевой Башне? – он отпивает чай, обжигая чуть кончик языка.
– Был. Красиво, но из-за большого скопления народа не особо романтично. – говорит Ксавьер.
– Досадно. В чем тогда смысл? – смеется Леншер, на секунду взглянув на Чарльза.
– Зато тихие улочки между домами, небольшие мосты и весь прочий антураж – всё довольно романтично. – говорит Ксавьер, чуть улыбнувшись от воспоминаний.
– Нужно будет провести пару дней во Франции, перед тем как вернуться в Германию на отпускные. Ради улочек и круассанов, конечно. – говорит Эрик, отрезая кусочек омлета.
– Там красиво, – Чарльз мягко улыбается, держа в руках чашку чая. – А что насчёт Германии? Никогда там не был.
– Холодно. – задумчиво произносит Эрик. – Ну, не то чтобы очень холодно, но я жил ближе к Балтийскому морю, а там всегда неполадки с теплом. Но везде красная черепица. Идешь по улице, а улицы с серой брусчаткой в лужах отражают красные крыши. Много марципана и рыбы. И пивных садов. – хмыкает он.
– Надо будет как-нибудь посетить, – улыбается Чарльз. – И не забыть прихватить с собой тёплые вещи, раз там прохладно.
– Можешь поехать в Кёльн, там тепло. Или Штутгарт. Он не так далеко от Франции. – вспоминает Эрик небольшую карту, где помечал города, в которых был.
– Обязательно навещу. – кивает Чарльз с улыбкой, доедая последний кусочек омлета.
– Пришлёшь открытку с рассказом о впечатлениях. – кивает Леншер, допивая чай.
– Безусловно. – отвечает Чарльз, делая последний глоток чая и вставая из-за стола, забирая с него грязную посуду.
– Помочь? – спрашивает Леншер, встав из-за стола, опираясь на шкафчик возле Чарльза.
– Не волнуйся, раненный, я справлюсь с посудой. – говорит Ксавьер, включая воду.
– Ранил меня прямо в сердце только что. – возмущается Эрик. – Смею напомнить, что не я обжегся.
– Смею напомнить, – говорит Чарльз. – что не у меня перевязана ладонь. А локтём я при мытье посуды не пользуюсь, если что.
– Мастер споров проснулся. Ладно, твоя взяла. – наигранно хмурится Эрик, проходя к холодильнику, чтобы снова занять себя просмотром фотографий. В них как будто что-то изменилось.
– Как всегда. – ухмыляется Чарльз, ставя вымытую тарелку на нужную полку.
– То ли еще будет, liebchen², – ухмыляется Эрик, рассматривая Мойру.
Ксавьер домывает последнюю чашку и выключает воду. Бросая взгляд на Леншера, он замечает, что тот рассматривает старые снимки. Чарльз мягко улыбается, наблюдая за Эриком.
– Мойра выглядит. Мило, наверное. Почему-то вспоминается, что я только несколько раз с ней здоровался, хотя она часто заглядывает к тебе с Рэй.
– Да, она… милая. Только не когда часами говорит о бабочках, пожалуй.
– Твоя сестра променяла часы разговоров о Шекспире на часы разговоров о бабочках. Мне кажется, что Рэйвен действительно без разницы.
– Наверно, – с улыбкой произносит Чарльз, чуть наклонив голову смотря на Леншера.
– Итак, у нас половина второго ночи, сна почти ни в одном глазу, а еще пьяные любители драмы на проводе. Шахматы?
– Хочу пошутить про «а какие именно шахматы», но это уже клише, верно? – с улыбкой говорит Чарльз. – Ладно, пошли.
Чарльз кивком указывает в сторону гостиной, а после идёт к шахматному столику.
– Ну, я давно сказал, что тебе нужно только сказать, в какие из ты хочешь играть. Мне не принципиально. – шутит Леншер, проходя за Чарльзом.
Ксавьер тихо усмехается, опуская взгляд на шахматную доску и начиная раскладывать фигурки.
– Возьму на вооружение. – также шутливо отвечает Ксавье.
– Ух ты, становится интереснее. – хмыкает Леншер, сев в кресло, сложив ногу на ногу, пока Чарльз раскладывает фигуры по клеткам.
Чарльз продолжает чуть ухмыляться, делая первый ход.
– И так, на что же играем в этот раз? – спрашивает он, удобнее устраиваясь на кресле.
– Мне нравится, что каждая игра в безобидные шахматы становится каким-то спором. Но что ж, давай на что-то сыграем. Но на что – вопрос сложный, я пока не придумал. – говорит Леншер, двигая вперед пешку, не отпуская ее еще секунду, после того, как поставил на клетку.
– Так просто интереснее. – говорит Чарльз, в свою очередь двигая вперёд фигуру.
– Когда я последний раз слышал эту фразу, то мои бывшие однокурсники начали играть в карты на раздевание. – отвечает Эрик, забирая первую фигуру Чарльза.
– Интересный вариант, вот только я боюсь, Рэйвен придётся потом долго всё объяснять. – говорит Чарльз.
– Шахматы на раздевание? Интеллектуально, однако, пошлость маскируется. – смеется Эрик. – Но мне сдается, что ты прав, не лучший вариант. Возможно, у тебя какие-то предложения?
– Мммм… – Ксавьер чуть хмурится, делая ход и забирая пешку Эрика. – В голову ничего не лезет. Может, не знаю, как в правде или действие? Только интеллектуальнее, пожалуй. Не знаю.
– Можно попробовать, хотя придумать вопрос или действие будет еще сложнее, чем придумать, на что играть. – хмыкает Эрик, который в преимуществе, забирая уже четвертую фигуру Ксавьера.
– Искренне надеюсь, что сейчас я не копаю себе могилу, – говорит Чарльз, смотря на ход игры, и двигает слона на пару клеток вперёд.
– Надейся, надежда – все, что у нас осталось. – отвечает он, задумываясь над следующим ходом.
– Видимо, это так, mignon, видимо, это так. – с лёгкой обречённостью смотря на погибшие фигуры, говорит Ксавьер.
– Но даже если победа за мной, я понятия не имею, что спросить. Так что расслабься пока. – говорит Леншер, передвигая коня.
– Последний луч надежды, да? – хмыкает Чарльз, делая ход.
– Если тебе угодно. – кивает он Ксавьеру, глядя на руки, что двигают очередную фигуру.
Чарльз убирает пальцы с фигуры и откидывается на спинку кресла, чуть разминая шею до тихого хруста. Он поднимает взгляд на Леншера, в ожидании когда тот сделает свой ход.
Несколько секунд Эрик смотрит в пространство, словно задумавшись о чём-то, легко прикусив губу, но потом моргает, делая следующий ход. В тишине как будто сложнее думать, потому что думается совсем не то.
Ксавьер с интересом смотрит на задумчивое лицо Леншера, а после переводит взгляд на доску. Плохо дело.
– Не представляешь, как я буду удивлён, если выиграю эту партию. – резюмирует Чарльз, делая ход вперёд бесполезной пешкой.
– У тебя еще есть шансы, уверяю. – ухмыляется он. – Так что я, например, не удивлюсь.
– Главное, не поддавайся, потому что я тоже не особо знаю, о чём спрашивать, – говорит Чарльз, поднимая взгляд с доски на сложенные в размышлении на коленях руки.
– Тогда можно сыграть на подростковые забавы, которые я всегда находил бессмысленными, но по крайней мере со стороны смешными. Вроде рассказать о себе что-то, чего не знает никто. Первое что приходит в голову. – Эрик двигает вперед ладью.
– Тоже интересная мысль. Тогда будет честнее: думать нужно будет тому, кто проиграл, а не тому, кто выиграл. – говорит Чарльз, передвигая королеву на одну клетку.
– Великолепно. – подтверждает Эрик, сбивая фигуру Ксавьера. – Тем более узнавать что-то спонтанное всегда интересно.
– Верно, – кивает Ксавьер, наклоняясь к доске и размышляя над ходом. Оставшиеся фигуры – в основном пешки – удручали. Чарльз неуверенно передвигает одну из них на клетку вперёд.
– Ну, теперь скорее «оставь надежду, всяк сюда входящий», – сокрушенно качает головой Леншер, передвигая нужную фигуру, – мат.
– В свою очередь скажу, что я не сомневался в проигрыше. – говорит Ксавьер, пожимая плечами.
– Ты просто не увидел лазейку. – говорит Леншер, расставляя фигуры обратно.
– Возможно.
Ксавьер устало вздыхает.
– Так, какой-то факт, да? – Чарльз ненадолго задумывается. Надо было пить за ужином что-нибудь алкогольное, а не чай. – Даже не знаю. Наводящий вопрос?..
– Что угодно, хоть имя первой кошки. Буду знать, что у тебя кошка была когда-то. – пожимает плечами Эрик.
– Я люблю кошек. – ухмыляется Чарльз. – Но у меня их как таковых никогда не было. У матери аллергия.
Эрик открывает рот, чтобы что-то сказать, но почему-то забывает об этом сразу, словно этого не нужно было говорить. Видимо, так лучше.
– Весьма печально. Твой ход.
Ксавьер проводит рукой по волосам и наклоняет голову, после протягивая руку к пешке.
– Боже, час ночи, и чем мы занимаемся? – говорит Чарльз, когда взглядом он цепляется за циферблат часов.
– В шахматы играем. – со смехом говорит Эрик очевидное, делая шаг пешкой.
– Не думаю, что много кто играет в такое время в обычные шахматы. – говорит Ксавьер, передвигая коня по доске.
– Значит ли это, что когда все играют в обычные, мы можем играть в необычные? – тихо смеется Эрик, глядя на Ксавьера и делая ход.
– Интересное предложение, учитывая, что ты говоришь о времени примерно с трёх утра и до девяти вечера. – в тон отвечает Чарльз, делая ход.
– Ну нет, это уж слишком, беру свои слова назад. – говорит Эрик, улыбаясь и делая не совсем выгодный ему ход.
Ксавьер хочет выпалить «то есть вообще наличие такого времяпрепровождения тебя не смущает», но решает благоразумно промолчать и забрать одну из фигур Леншера.
– Беда. – тихо говорит сам себе Эрик, коснувшись улыбки кончиками пальцев, задумавшись.
– Ещё не всё потеряно, ma cheri. – говорит Ксавьер, чуть ухмыляясь.
Леншер на секунду переводит взгляд на Чарльза, улыбнувшись шире, но пока не возвращаясь к своему вопросу по поводу значения этих слов.
– Думаешь, не все? Ну ладно, тогда мне стоит просто увидеть нужный ход. – говорит Эрик спокойная, двигая фигуру.
– Есть надежда, что ты внимательнее, чем я. – говорит Ксавьер, передвигая пешку на клетку вперёд.
– Отнюдь. – кратко отвечает Эрик, глядя на свои фигуры, а после передвигая коня.
– А ведь мы даже не выпили ещё сегодня. И что так мешает концентрации? – риторически спрашивает Чарльз, ещё пару секунд сидя в кресле, а после, передвинув слона, встаёт и направляется к бару. – Только не осуждай. Будешь?
– О нет, мне, пожалуй, хватило сегодня. Тем более после лекарств, не лучшая идея, думаю. – отрицательно качает головой Эрик, зачесав палицами пряди волос, упавшие на лоб.
– Понятно, – говорит Ксавьер, пока достаёт из бара небольшую бутылку пива и выливает содержимое в стакан. Выкинув пустую банку в ведро, он возвращается к своему месту.
– У меня ощущение, что сейчас у нас будет один-один. – говорит Эрик, двигая маловажную фигуру.
–…Твоё ощущение… – говорит Чарльз, ставя Леншеру мат. —…тебя не обманывает. Шах и мат. – он ухмыляется, откидываясь на спинку кресла и делая глоток алкоголя, – чтож, давай, расскажи о себе самую большую тайну, – ухмыляется Ксавьер.
– Так-так-так… – на секунду задумывается Эрик. – Еще два года назад я собирался стать женатым человеком.
– Ого. Так я не первый, кому ты сделал предложение? – с надменным удивлением спрашивает Чарльз.
– Ревнуешь? – хитро щурится Эрик.
– Безусловно, – отвечает Чарльз, кладя руку на сердце. – Ты же ставил монетки на ребро перед этой особой, как не ревновать?
– В свое оправдание скажу, что предложения я сделать не успел, так что ты был первым. – честно говорит Леншер.
– Ох, весьма польщён, – с ухмылкой говорит Ксавьер, раскладывая шахматы.
– Рад слышать. Ревность бывает довольно устрашающей, – подпирает он ладонью щеку, пытаясь вспомнить, а ставил ли он монетку на ребро перед Мартой.
– Ну, пожалуй, не моя. – с ухмылкой говорит Чарльз, бросая взгляд в сторону фотографий Мойры на холодильнике. Ксавьер делает ход.
– Думаю, если любить кого-то очень сильно, то даже тихони могут превращаться в дьяволят. Так что не зарекайся, – спокойно говорит он, двигая фигуру в ответ.
– Не имею возможности отрицать, mon prefere, – говорит Чарльз, переставляя коня.
Эрику все больше хочется ответить Чарльзу на французском, или завалить вопросами о переводе, но он, почему-то, не собирается этого делать. Хотя Ксавьер словно подбивает на это, переходя с одного неожиданного прилагательного на другое.
– Прекрати так бесстыдно выигрывать, эй! – шутя возмущается Леншер, двигая ладью.
– Мы же только начали игру, я ещё ничего не выигрываю. – говорит Чарльз, отпивая немного пива и делая ход.
– Предчувствие. – объясняет Эрик, чуть хмурясь доске, рассматривая в голове возможные ходы.
– В прошлый раз ты оказался прав, так что советую быть аккуратнее с предчувствиями, – говорит Ксавьер, смотря на Леншера.
– Неплохо было бы напредсказывать сейчас приятных и полезных штук. – делает ход Эрик, думая над тем, что если бы его предсказания работали абсолютно всегда, то все было бы плохо и еще немного хуже.
– Верно, – говорит Ксавьер, делая ход. Он снова чуть щёлкает шеей, разминая её и откидываясь на спинку кресла. Чарльз делает глоток, смотря на Леншера, на его волосы, на глаза – серые-серые кристаллы, взгляда от которых даже не хочется отвести – на его руки – слишком много раз он смотрит на его руки, кажется? Неважно.
Ксавьер смотрит на Эрика, словно изучая каждый миллиметр.
– Incroyable².
– Начать понимать французский неплохое предсказание, а? – неотрывно смотрит на Ксавьера Эрик.
Действительно неплохое. Уже выполненное.
– Si tout va bien, vous ne saurez jamais le sens de tous les mots que je poussai³. – говорит Чарльз, смотря на друга с лёгкой тенью улыбки.
Тогда поздравляю, Ксавьер, все плохо, – думает Леншер, продолжая смотреть на Чарльза, подвигаясь к самому краю кресла.
– Видимо, работает не очень хорошо.
– Отлично, может, тогда и выиграть меня сможешь сейчас? – говорит Чарльз, продолжая вглядываться в глаза Эрика.
Ксавьер ухмыляется, смотря на доску. Выигрышные позиции. Чарльз делает ход.
– А если бы играли на раздевание, сейчас бы сидел уже без кофты, – зачем-то говорит он с улыбкой.
– Если ты хочешь посмотреть на голого меня, то ты можешь просто попросить об этом, – хмыкает Эрик, глядя на доску.
– Спасибо, но я обойдусь силой своего чуть опьянённого воображения, – улыбается немного Чарльз.
– Вот и зови его после этого замуж, – горестно качает он головой, двигая фигуру.
– Если тебе так хочется, ты можешь снять кофту, муж, – говорит Ксавьер, ухмыляясь и делая ход.
– А вот теперь не хочется, – обиженно произносит Эрик, твердо поставив ладью на другую клетку.
– Ну-ну-ну, если тебе жарко от этой напряжённой игры, я не буду против лицезреть тебя без кофты, – отвечает Чарльз, плохо сдерживая улыбку.
– Жарко мне разве что от легкой температуры, так что извини, но довольствуйся «опьяненным воображением», Schätzchen⁴. – отвечает Леншер, рассматривая фигуры Чарльза.
– Так у тебя всё-таки есть температура, любитель гулять по лужам среди ночи!
– Тридцать семь с мелочью, для взрослого человека в пределах нормы, особенно, если заглушено лекарствами. – он пожимает плечами, подняв взгляд на Ксавьера.
Чарльз с лёгкой долей осуждения смотрит на Эрика.
– Вот не надо так смотреть на меня, – фыркает Эрик, – я не сделал ничего противозаконного.
– Эрик… – говорит Чарльз, чуть мотая головой. – Ладно, забыли. Ходи, болеющий.
Эрик что-то тихо бормочет себе под нос, двигая короля.
– Болеющий. – чуть громче для себя повторяет он.
– Именно так называют простудившихся людей. Даже с температурой под тридцать семь с мелочью. – говорит Чарльз, всматриваясь в доску, а после ставя Леншеру мат. – Это было глупо. Шах и мат.
– Беда. Ну что ж. Возможно, это разобьет тебе сердце и ты выбросишь мои вещи в окно, но я не люблю Шекспира чуть больше других поэтов и писателей, но меньше, чем Гёте. Я собирался переводиться в ваш университет на другую специальность. – усмехается Леншер, откинувшись в кресле.
– О, убирайся из моего дома сейчас же! – с напыщенной оскорблённостью говорит Чарльз. – А если серьёзно, Эрик, то я в таком случае начинаю понимать, что движет тобой на наших спорах об Уильяме. Но я постараюсь не убить тебя за нелюбовь к нему, ma cheri.
– Я люблю Шекспира, но я не думал, что мне доведется его учить. Так что меня можно не убивать, правда! – Эрик поднимает ладони вверх, надеясь на пощаду.
– Даже не знаю, хочу ли узнать ещё какие твои тёмные секреты.
– Да, там непроглядная чернота, я бы больше не совался. – тихо смеясь говорит Леншер, лениво рассматривая сначала доску с проигранной партией, а потом Чарльза. Тот вздыхает, с улыбкой качая головой.
– Ладно, beau, уже почти три ночи, а я немного хочу спать, так что… Хватит на сегодня раскрытых тайн.
– Верно, – Эрик вытягивает руки вверх, потягиваясь, дабы размять спину, – пора заканчивать так часто пользоваться твоим гостеприимством, потому что еще немного, и соседи подумают, что я новый жилец тут. Где, кстати, я девал телефон, без него уходить нель… – Эрик хлопает по карманам. – А, нашел.
– Я не против того, что ты пользуешься моим гостеприимством. – говорит Чарльз, потягиваясь в кресле. – Одному дома довольно… скучно? Неуютно. Что-то вроде того.
– Тогда постараюсь приходить как можно чаще, но в рамках дозволенного, – отвечает с мягкой улыбкой Эрик.
– Хорошо, – кивает Чарльз, улыбаясь и прикрыв глаза.
– На кровать иди, а то придет сестра, а потом я окажусь виноватым в этом. – улыбается Эрик, поднимаясь, потрепав Чарльза по мягким волосам, обходя его кресло.
– Хорошо, – почти мурлыкает Чарльз, когда Эрик легонько треплет его волосы.
– Сейчас же, Чарльз. – наклоняется к уху Эрик. – Сам закрою дверь, ключ верну завтра на перемене.
Чарльз продолжает мягко улыбаться, что-то мыча в ответ Леншерру. Слишком хочется спать.
– Я не собираюсь нести тебя до кровати, проснись на три минуты, – Эрик касается руки Ксавьера.
Чарльз медленно проваливается в дрёму, отчего желание встать и переместиться на кровать пропадает совсем.
– Не знаю, кто кого убьет: я тебя или Рэйвен меня. Боже мой, Ксавьер, – вздыхает Эрик, чуть наклоняясь и, закинув руку Чарльза через шею, аккуратно поднимает его, – можешь ощутить себя невестой, потому что клянусь: большие никогда не подниму тебя, – слабо улыбается Эрик, понимая, что уложивший подбородок на его плечо Ксавьер не способен сейчас воспринимать слова и отвечать чем-то, помимо сонного урчания.
– Эй, Чарльз, отпусти. – тихо просит Леншерр, когда вообще-то может уже опустить Чарльза на кровать, но тот схватился за кофту, словно не желая этого.
– Мммм. – сквозь сон мычит Чарльз, утыкаясь носом в грудь Леншера.
– По крайней мере, теперь я понимаю, что котов вы не заводили не только из-за аллергии матери, но еще и из-за того, что ты уже у них был. И давай уже, разжимай лапку, кровать удобнее, чем я, – тихо, с ноткой веселья от происходящего говорит Леншер.
– Я бы поспорил, – сонно говорит Чарльз, чуть улыбаясь, но всё-таки ослабляет хватку.
– Вот, уже почти проснулся, давай прыгай под одеяло и спи, – говорит Эрик, укладывая Ксавьера на кровать, пока тот не схватился крепче.
Чарльз сонно смотрит на Леншера, чуть приоткрыв глаза.
– Je t’aime, Eric*.
Несколько долгих секунд Эрик смотрит на Ксавьера, пытаясь сопоставить все возможности того, что он ослышался, что ему послышалось, ну или что-то такое.
– Выпендрёжник, ты выпил и сонный, потом скажешь по-английски, – говорит Эрик, склоняясь над кроватью, чтоб поправить одеяло.
– Размечтался. – улыбается Чарльз.
– Вот ты какой, а. Что, поцелуешь на прощание? – ухмыляется Леншер в шутку, чуть выровнявшись.
– Если только ты наклонишься ближе, я слишком хочу спать, чтобы приподниматься для тебя. – сонно бормочет Ксавьер.
– Допустим. – продолжает улыбаться Эрик, все же склоняясь.
Ксавьер тихо усмехается, смотря на Леншерра через полуприкрытые веки. Пару секунд он не решается ничего сделать, но потом чуть приподнимается, легко целуя Эрика в щёку, и возвращается на подушку.
– Приму это за свадебный подарок от тебя. – говорит Эрик, выпрямляясь, потирая щеку на ходу. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Эрик, – тихо говорит вслед Чарльз, удобнее устраиваясь на кровати.
Комментарий к
S’il vous plaît soyez prudent¹ – Пожалуйста, будь осторожен.
Incroyable² – Невероятный.
Si tout va bien, vous ne saurez jamais le sens de tous les mots que je poussai³ – Если всё пойдёт хорошо, вы никогда не сможете узнать смысл моих слов.
Schätzchen⁴ – сокровище.
Je t’aime, Eric* – я тебя люблю, Эрик
========== Часть 8 ==========
Ключи лежат все там же, потому Эрику не нужно много усилий, чтобы найти их. Он выключает везде свет, проверяет плиту, а потом последний раз заглядывает в комнату, чтобы убедиться, что Чарльз уснул, свернувшись в урчаще-сопящий клубочек на краю довольно большой кровати. Леншер прав.
Ему и правда нужно цепляться за кого-то во сне.
Закрыть дверь, дойти до дома, всё в общей сложности занимает десять минут, потому как половина четвёртого утра не самое теплое время дня.
– Я думала, ты с ночевкой. – сонно говорит видимо только проснувшаяся Эмма.
– Не-а.
– Ну да, и так улыбаешься так, что лицо трещит. – усмехается она, идя на кухню.
– Не понимаю о чем ты. – отвечает Фрост Эрик, проходя в свою комнату, сразу падая на кровать, почти мгновенно засыпая. – Совсем не понимаю.
***
– А я думала, что застукаю вас вместе. – говорит с ноткой печали в голосе Рэйвен. – Записок об удачной брачной ночи нет? Грустно. Где он, кстати?
– Пошёл домой. – кратко отвечает Чарльз, сильнее утыкаясь в подушку носом, постепенно вспоминая всё, что вчера было. Он слабо краснеет, чуть поёжившись.
– Ясно, сбежал от тебя, – фыркает девушка, – И нам нужно на пары, если не забыл. Вставай.
– Я плохо себя чувствую, так что останусь, пожалуй, дома. – говорит Ксавьер, укутываясь в одеяло с головой.
– Что, подхватил от Леншера гепатит ц? – с усмешкой спрашивает Рэйвен.
– Ты отвратительна.
– Знаю, – улыбается сестра, а после окидывает брата беглым взглядом, – ладно, я благоразумно скажу преподу, что его любимый выскочка заболел после прогулки под дождём. Веселись, милый! – дверь за сестрой шумно закрывается, и Чарльз выдыхает в подушку, мысленно вновь и вновь повторяя, что ему стоит меньше говорить на французском при Эрике.
И, как вариант, не целовать его.
Ксавьер лениво потягивается на кровати, устало вздыхая и привставая. Надо в душ и завтракать. Самобичеванием по поводу своих пьяно-сонных поступков можно заниматься и одновременно с полезными вещами.
Ксавьер устало встаёт с кровати и медленно бредёт в сторону душа.
***
– Просто бужу тебя с напоминанием, что мы оба сегодня, видимо, никуда не идем, – говорит Фрост, ставя свою чашку на трюмо.
– Отлично, думаю, нам простят, думая, что мы заболели из-за дождя.
– Или кто-то целовался с больным? – делает предположение Эмма не прекращая улыбаться.
– Ну, кто-то возможно да, а я по лужам и под ливнем спешил в подруге, чтобы та не спилась с горя.
– Оу-у-у!
– Да, я хороший друг. А теперь побудь и ты им, принеси термометр, будь добра.
Фрост качает головой, но послушно идёт за градусником, возвращаясь с ним через минуту. Пока Леншер меряет температуру, девушка понемногу отпивает тёплого чая из своей любимой кружки.
– Умница, Леншер, тридцать восемь и три, молодец, отличный результат, – саркастично замечает она, забирая градусник.
– Ты не помогаешь мне, Эмми. – устало бормочет в подушку Эрик. – Завтра буду в порядке, честно.
– Ну да, потому что ты сейчас будешь завтракать жменями лекарств, понял меня? – она сердито одергивает кофту, выходя из комнаты. – Кстати, были какие-то драмы, или ты опять зря ходил?
– Тебя так волнует моя личная жизнь?
– Точно! – смеется Фрост из ванны за стеной.
– Ничего, что могло бы тебя заинтересовать, – отвечает ей Эрик, поднимая упавший телефон и слабо улыбнувшись кончиками губ. Пару минут слышна лишь тишина, заполняющаяся только негромким пением птиц, а после Эмма вновь стремительно идёт к комнате друга:
– Я, конечно, извиняюсь, не то, чтобы я залезала в твой рюкзак…
– По началу уже видно, что залезла.
– Так вот! Что за ключи? Это не наши.
Эрик непонимающе поднимает голову.
– Ключи.? А, это Чарльза.
– Вы так близки, что обменялись ключами? А ты говоришь, что ничего интересного!
– Я просто закрыл дверь, потому что он уснул. Кстати, их нужно отнести…
– Я тебя сейчас отнесу. В морг. Лежи и спи, тебе сейчас только бродить не хватало. Жди, скоро будет суп. – сурово говорит Эмма, выходя из комнаты.
Леншер вздыхает. Зачем он только поселился с ней?
[10:04, я]
Эмма не пускает меня принести твои ключи, поэтому принесу или завтра, или поздно вечером, когда смогу быстро проскользнуть из входной двери. Извини.
Он несколько раз перечитывает, а потом отправляет Чарльзу, раскинувшись на кровати. Жарко-холодно.
Болеть не круто.
***
Ксавьер уже готовит себе оладьи, вдумчиво смотря в одну точку перед собой, когда телефон в кармане негромко жужжит.
[10.05, Чарльз]
дай-ка угадаю, у кого-то температура поднялась немного выше, чем «тридцать семь с мелочью»?
[10.06]
Мне не принципиально, когда ты вернёшь ключи, так что не утруждайся. Ты болеешь, поэтому сиди дома и выздоравливай.
[10:09, Эрик]
Совсем немного больше, да.
[10:10]
Как домой попадешь без ключей, непринципиальный ты наш?
[10.11, Чарльз]
я остался дома, так что да, не принципиально.
[10.11]
осмелюсь спросить, насколько Эрик Леншер горяч на данный момент?
[10.11]
вот чёрт, прозвучало немного не так, но ты, я думаю, понял, да
[10:12, Эрик]
Не знаю, как пошутить, поэтому просто скажу, что 38.3
[10:12]
И чего это ты дома? Я думал, Рэйвен способна вытянуть тебя на учебу при любых обстоятельствах.
[10.13, Чарльз]
я осуждаю тебя за ту прогулку по лужам, просто чтобы ты знал
[10.14]
Сказал ей, что заболел. И скрылся от неё под одеялом. Она точно не поверила, но оставила меня в покое, так что… Да, сегодня я тоже дома
[10:16, Эрик]
Разве меня есть за что осуждать? Нет. Так что буду знать, но отрицать.
[10:17]
Прогуливаешь просто так?
[10:18, Чарльз]
Давай я сделаю вид, что у меня от того некрепкого стакана пива жуткое похмелье, а ты мне поверишь
[10:20, Эрик]
Не поверю даже с температурой, Ксавьер. Что, решил бунтовать?
[10:20, Чарльз]
Я не бунтую, просто не хочу никуда выходить из дома сегодня. Завтра точно схожу на лекции, не волнуйся
[10:21, Эрик]
Да, волнуюсь, а то сегодня прогулял лекцию, а завтра стал неблагополучным скитальцем по миру.
[10:22, Чарльз]
И уехал куда-то в один из тихих французских городков, да? Я пока не собираюсь бросать изучение Шекспира, ma chèri, можешь не беспокоиться
