Текст книги "Это не мой мир (СИ)"

Автор книги: Мария Петрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Клетка

Пустота вновь приняла меня, вписав меж своих линий, невидимо, бестелесно, как призрака. Находиться в ней так привычно, всё здесь знакомо, времени и пространства попросту не существует, или я отрешён от них.

Если что-то и происходило, то не здесь, где-то там, вдалеке. Я чувствовал это, прямо сейчас мир напрягался, выписывая внутри себя хитросплетения сюжетных линий, подстраивался под действия игрока и старательно вычерчивал меж линий сельские домики, начиная с каменного фундамента и кончая камышовой крышей, скручивал в узел дороги, говорил устами персонажей тщательно прописанные диалоги.

В этот раз никто меня не звал, и незнакомки нигде не было видно.

Поблуждав ещё немного по сну, я решил взглянуть, что же происходит там, на краю игры. Это оказалось не так просто: сколько бы не стремился я туда попасть, у меня не получалось. Нет, никаких преград, подобных непреодолимой стене или вроде того, просто никак не выходило нащупать этот самый стык миров. Так бывает, когда нужно перелистнуть слипшиеся страницы, мусолишь пальцы снова и снова, но всё равно вместо одной перелистываются сразу обе… А затем внезапно сминаешь бумагу, испортив книгу.

Так и вышло, в попытках нащупай край, я искривил одну из линий. Даже не сразу заметил, как она изогнулась и потянулась за мной, натягиваясь, как тетива на луке. И вот порвалась. Тихо, без единого звука лопнула и тут же начала сама собой срастаться, так и оставшись кривой.

– Дурацкая шляпа, всю голову расчесал из-за этой дрянной соломы, как они в них целыми днями ходят! – голос Ким Чхоля донёсся до меня словно сквозь толщу воды, но я понял, куда нужно двигаться.

Уже усердней, намеренно растягивая и разрывая мешающиеся линии, я двинулся в сторону моего друга.

И мир ожил!

По кусочкам, по точкам, по пазлам собирался он вокруг меня, сперва едва видно, затем всё ярче и ярче, обретая краски, запахи и звуки.

Но только когда я увидел Ким Чхоля, я понял, что это не сон. Я всё ещё нахожусь в игре. Лишённый тела и голоса, будто запертый внутри наблюдательного пункта, лишённый возможности, хоть как-то повлиять на окружающее. Беспомощный.

Чхоль крался вдоль сложенной из камней изгороди. Я подошёл ближе и попытался как-то привлечь внимание друга, но воин прошёл сквозь меня, даже ничего не почувствовав. Никакого холода или хотя бы мурашек на коже… Имперец меня побери! Да я даже не призрак!

Никто. Всё что мне остаётся, только наблюдать, стараясь не отставать, благо, мир перестал водить меня кругам, а линии скрылись где-то за игровыми декорациями.

Пока я свыкался со своей бестелесностью, Ким Чхоль остановился и воровато огляделся. Убедившись, что никого нет рядом, юноша привстал на носочки и попытался заглянуть за изгородь, но черепичный край её был чуть выше уровня глаз Чхоля. Тогда воин поднял с земли увесистый камень и перекинул его через забор. Замер, прислушиваясь мгновение, а после отправил на ту сторону и Хвост Дракона. Схватился за край сам, подтянулся руками и попытался перелезть. Ничего не вышло. Ким Чхоль пнул неприступную преграду, словно так она станет сговорчивей и сразу же опустится пониже, чтобы воин с лёгкостью смог через неё перескочить.

Но чуда не произошло. Зарычав, Чхоль попятился, глядя на изгородь исподлобья, как бык, мне подумалось, что он сейчас разбежится и протаранит её своим упрямым лбом, и я даже засомневался, победит ли каменная кладка в этом противостоянии. Но всё оказалось гораздо проще: мой друг сделал несколько шагов назад, чтобы затем в два лёгких прыжка вернуться и, опершись о край, следующим прыжком перемахнуть через ограду.

Приземлившись рядом с Хвостом Дракона, Чхоль схватил меч и рысцой бросился через двор к небольшому домику.

Легко я полетел вслед, движимый одной лишь только мыслью.

Прильнув к стене, воин пригнулся и осторожно двинулся вдоль, всё время поглядывая по сторонам и прислушиваясь. Так он перебегал от одной стенки к другой, несколько раз ему пришлось останавливаться или поворачивать назад, чтобы не попасться на глаза стражникам.

За изгородью оказался целый дворец, я бы никогда не подумал, что в такой бедной деревне может быть что-то подобное. Наверно, это дом местного магистрата или знатного вельможи. Вдоль тщательно подметённых дорожек росли украшенные нежными лепестками цветы, а края крыш обрамляли флажки и бумажные фонарики. Прежде я считал богатым убранство в доме Юн Со Хва, но даже её дом не шёл ни в какое сравнение с этим.

И вот, прячась и оглядываясь, Чхоль вышел к оживлённой части внутреннего дворика и начал разглядывать его из-за угла. Я спрятался за спиной воина и глядел на всё из-за его плеча, хотя необходимости в том не было, но мне становилось неуютно от собственной невидимости, потому пользоваться её преимуществами я не спешил.

В тени абрикосового дерева слуги поставили столик и разложили шёлковые подушки, расшитые пионами. Уже выстроились и служанки с подносами, готовые подать обед по первому требованию.

Вскоре в окружении приближённой свиты появился и тот, для кого всё и готовилось. Высокий, наверно одного роста с Ким Чхолем, жилистый мужчина, облачённый в алого цвета халат и с выбритым лбом. В руках он держал бамбуковый веер.

Слуги тут же выстроились в ряд и склонили головы, уперев в землю испуганные глаза.

Сомнений не было, перед нами тот самый генерал Си Чжаонянь. Подобрав под себя полы одежд, важно он уселся на мягкие подушки.

Очередь из подносов тут же ожила: ступая осторожно, боясь споткнуться и упасть, но в то же время очень быстро, так чтобы подолгу не задерживаться рядом с генералом, женщины по очереди подходили, присаживались, опускали еду на низкий столик, а затем тут же вставали и, не смея повернуться к высокопоставленной особе спиной, пятились назад.

Подвернув рукава, генерал взял ложку и попробовал один из супов. Фарфор мерзко брякнул о край тарелки. Рот дворянина скривился. Си Чжаонянь отложил столовый прибор и рукой подозвал одну из служанок. Побелев от страха, женщина медленно подошла.

«Сядь!» – выплыла кроваво-красная табличка.

Я поразился непривычному цвету и по привычке захотел переглянуться с Чхолем, проверить, удивился ли он. Но воин и понятия не имел о моём присутствии. Вперив взгляд в генерала, он наблюдал за тем, что же произойдёт дальше.

Покорно сложив руки на юбку, служанка опустилась за столик. Всё это время, как и другие слуги, она смотрела только вниз, испуганно вжав голову в плечи. И не зря, как только прислуга оказалась на одном уровне с генералом, Си Чжаонянь схватил веер и с размаху ударил им женщину по лицу. Бамбук звонко шлёпнул о кожу. Служанка не проронила ни слова, не вскрикнула и не попыталась закрыться от удара руками.

«Отвратительная еда! Такое даже псам давать нельзя! Унесите это всё и приготовьте мне что-нибудь ещё! Быстрее!»

Женщина поклонилась, не обращая внимания на покрасневшую щёку, схватила со столика несколько тарелок и кивнула остальным. В мгновение ока всё многообразие блюд исчезло. Прислуга словно испарилась вместе с заполненными подносами.

«А пока я жду, желаю развлечься! Принесите мне ту птицу, что мы поймали недавно!»

На улицу вынесли накрытую тканью клетку. Размеры её были настолько впечатляющими, что евнухам пришлось просунуть сквозь прутья брус и нести клетку вдвоём, наподобие того, как носят паланкин.

Стоило ткани соскользнуть вниз, я позавидовал самообладанию служанки, получившей оплеуху. У меня не вышло так же мужественно сдержать себя. Увидев, что там внутри сидит Арён, я бросился к ней, впился в прутья и попытался их разжать, не особенно думая, как в моём состоянии это вообще возможно. Не оставляя бессильных попыток, я снова и снова бился об украшенный витиеватыми узорами металл, вгрызался в небольшой замочек и таранил дно, стараясь его выбить. Но всё тщетно.

Я вернул своё внимание к Ким Чхолю, ожидая, что воин уже бросился в атаку и рубит приспешников генерала направо и налево, испепеляя их тела Хвостом Дракона.

Но он всё так же стоял за углом не двигаясь, совершенно незаметный ни для генерала, ни для его стражников, ни для Арён.

Жрица опустошённым, невидящим взглядом смотрела перед собой. Обняв колени девушка сжалась в центре клетки.

«Растормошите её, чтобы не была такой скучной!» – приказал Си Чжаонянь.

Один из евнухов схватился руками за клетку и начал трясти её со всей силы, заставляя Арён внутри метаться и биться в панике.

«Мне станет гораздо веселей, если ты вызовешь для меня дракона. Призови его, и мучениям конец, ты же знаешь. Какое тебе дело до того, что будет дальше?»

Жестом генерал приказал оставить жрицу в покое, чтобы она могла ответить. Но Арён только отползла от края и свернулась, прижав ноги.

«Бестолковая! Верните клетку в мои покои! И не давайте девчонке есть и спать! Совсем скоро она станет сговорчивей.»

Я вернулся к Чхолю, что-то же он должен предпринять! Мне стало обидно и больно от собственной беспомощности, от того, что никак не могу прекратить страдания Арён.

Но мой друг, проследив взглядом за тем, как слуги уносят клетку, просто развернулся и пошёл в противоположном направлении.

Со злостью я попытался его ударить, но только проскочил насквозь.

Нет большего дела, чем еда

Как и прежде, Чхоль шёл перебежками, укрываясь от многочисленной прислуги и старжи. Я увязался за ним, хотя моё сердце просилось к Арён, но без тела я ничего не мог сделать, ничем не мог помочь ей. У меня оставалась надежда образумить Ким Чхоля, я не понимал, почему он ушёл, почему оставил жрицу одну тогда, когда ей так нужна его помощь. Всю дорогу я бросался воину под ноги, пытался заставить его споткнуться, пытался кричать, но не слышал собственного голоса.

Наконец, Чхоль остановился, заполз в густые кусты и спрятался. Злясь на него, я стал набрасываться на проходивших мимо стражей, чтобы привлечь их внимание, чтобы у Чхоля не осталось другого выбора, кроме как драться. Но тщетно.

Когда начало темнеть, я бросил напрасные попытки и остановился, не представляя, что я сейчас должен делать.

Выждав очередной момент между патрулями, воин потянулся и расправил ноги, кряхтя. Всё тело его одеревенело от неудобной позы. Сладко вытянувшись вверх, Ким Чхоль вдруг принюхался. Осторожно высунулся из кустов, продолжая жадно сопеть носом. И в следующий миг он вдруг бросился к домику на противоположной стороне дорожки. Словно змея прильнул к земле и ползком пробрался к приоткрытой двери. Замер, прислушиваясь к бульканью тягучей жидкости, потрескиванию дров в печи и тяжёлым женским вздохам.

Ступая на цыпочках, воин осторожно заглянул в щель и, сглотнув слюну, облизнулся.

И было на что! За дверью скрывалась кухня. Ярко горел очаг, а служанки носились туда-сюда, подавая ингредиенты к склонившейся над ондолем* поварихе. Та отправляла принесённые ей овощи, грибы и мясо в разные котелки, успевая постоянно перемешивать варево и жарево.

«Айху!» – разорялась кухарка, рукой отгоняя от себя горячий пар, – «И что я должна приготовить этому господину из столь скудных запасов! Можно подумать, в деревне еда осталась, после того, как он единственное плодородное поле в могилу превратил! Айху!»

Не переставая сокрушаться, женщина стала наполнять тарелки, а остальные служанки тут же подхватывали их и выставляли на многочисленные подносы, украшенные тесьмой и кисточками.

«Смотрите, чтобы снова не перевернул! Глаза в пол, бледнеть по команде! Если чуете, что будут бить, бегите, уж лучше я за вас двойную порцию оплеух получу, чем потом на ваши зарёванные мордашки любоваться! Айху! Только бы не перевернул! Если опрокинет тарелки, вся еда в землю, а земле что? Она с этого даже и цветочка не принесёт, даже корешочка съедобного! А если просто прикажет унести, бегом сливаете всё в ведро и крестьянам за ограду на верёвках, ясно! Только тарелки не уносить! Всё в вёдро! Айху! Только бы не перевернул!»

И подхватив один из украшенных подносов, кухарка вышла, а за ней вереницей и остальные. Ким Чхоль едва успел отскочить и укрыться за угол. Но как только служанки ушли, юноша рывком метнулся на кухню и принялся жадно обшаривать дымящиеся котелки. Живот его довольно заурчал, когда в одной из посудин обнаружилась хорошая порция чего-то отдалённо напоминающего рагу.

– Выглядит не очень, зато запах потрясающий! Наконец-то горячая еда! Вот бы Тхэ Чжо был тут! – пропел себе под нос Чхоль, накладывая еду в найденную тут же тарелку.

"Я тут, дурень! И меня бесит, что единственное о чём ты сейчас думаешь – еда! Как вообще тебе кусок в горло лезет, когда прямо сейчас где-то совсем рядом мучают Арён?!"

Злость вскипела во мне, готовая вырваться наружу обжигающим потоком, подобным лаве, извергающейся из жерла вулкана. Но не находя выход она оставалась внутри меня, прожигая разум. Я от всей души пожелал, чтобы вся еда прошла у Чхоля мимо рта!

Одна из линий проявилась, затмевая собой декорации, вытянулась в мою сторону, будто стараясь дотронуться, и лопнула. Раздался оглушительный треск. Тарелка раскололась надвое прямо в руках у Ким Чхоля, варево вылилось из неё, обжигая юноше пальцы. Непроизвольно он отступил назад, тряся в воздухе ошпаренной рукой.

А я не верил своим глазам… Конечно, сейчас у меня их как таковых нет, но если бы и были, всё равно не поверил бы.

Разорванная линия втянулась обратно и скрылась, но если хорошенько присмотреться, видно было, как она пытается соединить оборванные края обратно, у неё даже получилось, только вот на линию она стала совсем непохожей. Наконец изуродованная мною дуга окончательно затерялась в текстурах, так что отследить её я уже не мог.

Ким Чхоль не бросил попытки поесть, наскоро собрав с пола рагу, вместе с черенками он бросил его в огонь, а сам взялся за новую тарелку и наложил себе ещё. Мешать ему в этот раз я не стал.

Обидно, что вмешаться у меня получилось лишь сейчас, а не тогда, когда Арён затравленно билась в клетке.

«Айху! Вот потому я переживаю за тарелки!»

Увлёкшись едой, Чхоль не сразу заметил в дверях кухарку.

«Молодой господин! Вы же из знатных, не из простых, тогда зачем посуду бьёте?!»

Женщина упёрла руки в бока, так что воин даже растерялся на секунду, что ему теперь делать с таким напором. Как нашкодивший щенок посмотрел он на мокрое пятно на полу, оставшееся от вылившейся пищи, а затем снова на кухарку. Не знаю, заметил ли он, а я точно разглядел её лицо и огромный синяк под глазом. Это была та же самая служанка, которую ударил генерал.

– Извините, я не специально. Она просто раскололась! Я ничего не сумел предпринять, чтобы спасти ваше драгоценное рагу… Очень вкусно, кстати! – Ким Чхоль поклонился и продолжил уплетать за обе щёки, оправдываясь с набитым ртом, – И потом, я же прибрался!

«Айху! Да не торопись ты так! Я тебя не прогоню! Хотела бы, сделала бы это ещё тогда, когда ты под дверью ползал! Ешь спокойней, никто тебя тут искать не будет! Ты, верно, один из тех героев, что должны за жрицей прийти? Вся деревня о вас судачит, ждут, как освободителей, а вы не идёте всё…»

В кухню начали входить служанки, аккуратно составляли они посуду и подносы, искоса поглядывая на Чхоля и улыбаясь.

«Какой хорошенький! Отродясь таких не видала!» – перешёптывались между собой и совсем молоденькие девушки и матроны в возрасте.

«Идите лучше воды натаскайте, вон сколько всего помыть надо! Налюбуетесь им ещё!» – выгнала всех кухарка.

– Спасибо, тётенька! – Чхоль вылизал тарелку почти дочиста.

«Да какая же я тетёнька, я замужем не была, зови меня сестрой. Если наелся, дуй спасать девчонку. Евнухи поговаривают, что та от истощения сознание уже теряет! Глаза страшно закатывает и лежит без движения подолгу, как не тормоши. Потом оживает, но на мертвеца всё больше похожая.»

– Я видел её, – медленно проговорил воин, помрачнев, – Еле сдержал себя, чтобы не перерубить их всех, за то что так мучают беззащитную девушку… Но подумал, что мой друг поступил бы иначе, он точно придумал бы какой-нибудь хитрый план или попробовал уболтать генерала, обвести вокруг пальца. Он точно остановил бы меня, начни я пороть горячку… Они же могут убить Арён в любое время! Бросься я на них в открытую, успел бы этому помешать?

Мне стало стыдно. Как же ужасно я ошибался! Неужели я настолько не верю Ким Чхолю? А ещё другом называюсь.

Виновато я оглядел обожжёные пальцы воина, на них уже набухли волдыри, готовые лопнуть от любого прикосновения.

«Сиди-ка смирно, где-то у меня была мазь из змеиного жира, мигом твои ожоги вылечит. Айху!»

Женщина заметалась, открывая и закрывая ящики, заглядывая в каждый и вороша рукой содержимое. Растревоженная таким грубым обращением посуда недовольно звенела, крупа в мешках опасно заваливалась на бок, угрожая рассыпаться, а из одного из шкафов выпала совершенно чистая и аккуратно сложенная одежда слуги.

И у меня мгновенно созрел план! Осталось лишь придумать, как донести его до Ким Чхоля.

Кухарка всё же нашла мазь, и не обращая внимание на беспорядок, аккуратно наносила её на повреждённую руку воина.

Я постарался оказаться как можно ближе к моему другу, собрал всё своё желание, всю мучающую меня совесть, терзающее чувство вины и превратил их в упругую стрелу – мысль. Кончиками сознания нащупал одну из создающих реальность игры линий, натянул её и пустил, произнеся лишь одно слово:

– Переоденься!

Чхоль дёрнулся, словно ужаленный, огляделся и удивлённо посмотрел на служанку.

– Вы что-то сказали?

«Айху! Конечно! Я говорю, вам надо переодеться! На ваше счастье я взялась постирать ханбок одного из евнухов. Только днём досох, не успела ещё отдать. Делов-то, переоденьтесь, да ступайте в покои к генералу, никто ничего не обнаружит, пока не станет слишком поздно.»

Невероятно! Мои слова почти не дошли до Чхоля, зато кухарка уловила идею очень точно, я словно говорил её устами!

– Но там же стража внутри!

«Айху, какой упрямый! Ты что думаешь, генерал к себе в опочивальню стражу допускает? Да они дальше клетки с Арён и не заходят! Тебе только это и нужно! Уж с двумя-тремя имперцами ты справишься, я думаю.»

Поблагодарив кухарку, Ким Чхоль тут же переоделся и поспешил к генеральским покоям.

Я думаю, его маскировка сработала бы гораздо лучше, если бы он догадался оставить Хвост Дракона на кухне, а не тащить с собой.

_______________________________________________________________________

*Ондоль – корейская печь, служащая для обогрева дома и для приготовления пищи.

Разве одной рукой хлопнешь в ладоши?

Даже в серой и непримечательной одежде евнуха Ким Чхоль выделялся среди прочих слуг. Пусть он и забрал свои волосы в традиционный пучок, но высокий рост, широкие плечи и прямая спина выдавали в нём человека, не привыкшего кланяться господам.

Заметив, как странно смотрят на него стражи, мой друг попытался сгорбиться: выставил плечи вперёд, опустил голову и нашёл такое положение невероятно неудобным. Приходилось следить за каждым своим движением, оттого походка Чхоля стала скованной.

Семенящими шагами, смотря только в землю перед собой и никуда больше, чудом умудрившийся ни на кого не налететь, воин добрался до покоев генерала.

«Ты чего тут шастаешь?»

Один из стражников перегороил Чхолю дорогу.

Воин побагровел, а я живо представил, какой ужас начнётся, если Чхоль сейчас попробует придумать что-то на ходу. С его-то врождённой прямолинейностью врать смертельно опасно. Скорей всего, стоит Чхолю начать выдумывать на ходу, его язык свернётся в трубочку и отсохнет. А судя по тому, что он почти полминуты не может произнести в ответ ни слова, уже отсох.

Значит, действовать должен я. Дважды у меня уже получилось, получится и сейчас. Нырнув вниз, туда, где должны были заканчиваться декорации игры, я нащупал сразу несколько линий, и потянул их все, не особенно заботясь, что произойдёт, мне всего лишь нужно отвлечь охранников, подойдёт что угодно!

В тот же момент из-за угла вынырнула жирная саламандра, быстро перебирая лапами, она прошлёпала мимо генеральских покоев и юркнула в кусты.

«Это что ещё такое! Эта тварь может быть опасна, я словлю её, а ты,» – обратился один стражник к другому, – «Не смей покидать пост!»

Придерживая левой рукой шляпу, правой хватаясь за ножны, имперец побежал в ту же сторону, что и саламандра.

Большего Чхолю было и не нужно. Оставшись со стражником один на один, мой друг сразу же выпрямился, задрал подбородок и, чувствуя беззащитность жертвы, нехорошо улыбнулся. Соломенношляпый не успел даже пискнуть, огромной ладонью воин зажал ему нос и рот, вторую мягко положил на затылок и резко повернул, словно открутил кукле голову. Поймал обмякшее тело стражника и оттащил в кусты, спрятав подальше от чужих глаз.

Вот так просто, без шума, без суеты. Убивать – не языком ворочать.

Внутри стояла гробовая тишина. Неверный свечой свет вырывал накрытую тканью клетку Арён и совершенно пустой коридор. Ни души. Медленно ступая, так чтобы каждый шаг получался не громче шелеста осенней листвы, Ким Чхоль подходил к дверям спальни. Хвост Дракона в его руках дрожал от нетерпения, то и дело пуская едва видимые всполохи пламени.

Воин протянул руку, чтобы отворить дверь, но та неожиданно распахнулась сама, выпуская наружу яркий свет, ослепляющий привыкшие к сумеркам глаза.

Засада!

В грудь Ким Чхоля ткнулись острые наконечники копий, не раня, но сдерживая воина. Державшие их стражники улыбались совсем так же, как сам Чхоль ещё пару минут назад.

«Я ждал тебя каждую ночь! И вот это свершилось!»

Табличка со словами генерала налилась кровью.

Как же ошиблась кухарка! Как же ошибся я, не предвидев, что нас могут ждать…

Си Чжаонянь стоял, облачённый в кожаные доспехи поверх расшитого традиционными ханьскими узорами халата. Он держал Арён перед собой как щит. У жрицы едва хватило сил улыбнуться, при виде Чхоля, но и той улыбки мне было достаточно.

– Ты что, вообще никогда не спал? Как тебе удавалось не кемарить днём? Ну хоть чуточку, ну, признайся, клевал носом, делая вид, что читаешь важное донесение?

Воин крепче сжал рукоять рвущегося в бой меча. В воздухе повис металлический запах – предвестник бури.

«Ты ошибаешься, если думаешь, что я дам вам уйти. Убить его!»

По команде генерала имперцы с силой и рёвом налегли на копья, стараясь пронзить лёгкие и сердце Чхоля, но одного взмаха воину хватило, чтоб обрубить мечом тонкие древки, а вторым ударом он воспламенил воздух вокруг. Именно этот приём он отрабатывал тогда со мной! Со стороны выглядело ещё опасней!

Си Чжаонянь оттолкнул Арён от себя, бросая её в руки стоящего позади стражника, и отдал ещё один приказ:

«Лучники, на исходную! Огонь!»

В дверях показались вооружённые луками имперцы и одновременно выпустили стрелы, целясь почти в упор. Ким Чхоль едва успел увернуться, разбил атаку Хвостом Дракона и, игнорируя генерала, бросился к Арён.

Не стерпев такого пренебрежения, Си Чжаонянь оголил меч и наотмашь рубанул воина по ногам. Лезвие едва царапнуло кожу, но пол спальни окрапился густой кровью. Я слышал, как Чхоль скрипнул от боли зубами, но упрямо продолжил игнорировать генерала.

Выдрав из рук стражника жрицу, он шепнул ей:

– Беги не оглядываясь из деревни, до самого поля, там спрячься и жди. А сейчас пригнись!

И развернувшись, Ким Чхоль выпустил рвущееся из Хвоста Дракона пламя. Сжигая всё на своём пути, оно распустилось во все стороны смертоносным цветком. Не тронуло лишь генерала. Си Чжаонянь выставил перед собой меч и рассёк огонь.

Упав на четвереньки, Арён ринулась к выходу. Жар обжигал изнутри и снаружи, не давая вздохнуть или остановиться. Не давая рассмотреть ничего вокруг.

Отбив атаку, Си Чжаонянь занёс искрящийся серебром меч над головой и сделал выпад в сторону Чхоля. Но воин уже был готов. Перехватив рукоять Хвоста, он выставил его перед собой, готовясь отбить любой удар, каким бы яростным он ни был. Но генерал и не думал нападать на воина, вместо этого он полоснул воздух у его ног и торжественно поднял меч обратно.

Я заорал! По-прежнему не слыша собственного голоса, я надрывался.

А Си Чжаонянь торжествовал, размазывая рукой по лезвию свежую кровь. Золотую кровь жрицы.

– Арён!

Я наконец услышал себя, протяжный вой горести, рвущийся изнутри. Вскочив, я было кинулся на помощь жрице, но упёрся носом в тюремную решётку.

«Эй, ты куда! Сейчас самое весёлое начнётся! Время устроить отличный пожар!»

Один из заключённых потянул меня за рукав, я хотел ударить его, но не смог: мои запястья удерживала грязная прогнившая верёвка. Я помолился небесам, чтобы она оказалась чуть крепче, чем выглядит и закинул руки за голову моему надзирателю. Повис на нём, повалил на пол и уселся сзади, продолжая сдавливать шею. Мужчина захрипел, забился, как попавшая на берег рыба. Он бил руками и ногами воздух, поднимая вверх истлевшую солому. Но бесполезно. Раздался глухой хруст. Я даже не понял сперва, сломал ли я ему шею или то треснула верёвка, но мой путь свободен. Больше в камере никого из способных оказать мне сопротивление не оказалось, наверно, поднялись на шум и отправились за факелами.

Подобрав лук и стрелы, я вынырнул наружу, соображая, в какой стороне должен быть дом генерала. Драконом, взвившийся в небо, столб дыма точно указал мне путь.

Не разбирая дороги, отталкивая от себя ошалевших селян, я наконец добрался до высокой каменной изгороди. Ворота были распахнуты, имперцы носились с вёдрами, пытаясь залить занявшийся в доме пожар.

Некогда изумительно прекрасный внутренний дворик сейчас напоминал нутро дракона.

Огонь лизал богато украшенные крыши, пожирал деревянные стены и душил дымом любого, кто осмеливался подойти слишком близко.

Закрыв лицо рукавом я без страха вошёл внутрь. Жалящие языки пламени хватали и трепали мой ханбок, кусали за глаза, но я не обращал внимания. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я из последних сил позвал жрицу:

– Арён!

Но вместо девушки я увидел перед собой сгорбленную фигуру Ким Чхоля. Он нёс что-то в руках, бережно защищая от огня. Сперва мне показалось, что это просто ворох ткани, безжизненно обвисшая тряпичная кукла.

Но на руках моего друга лежала Арён. Глаза её закатились за веки, кожа стала похожа на чистый пергамент, а алый хварот пропитался кровью. Удивительной кровью золотого цвета. Расплавленным металлом она капала на землю, растекаясь и угасая, становясь чёрно-смоляного цвета.

Над головой жрицы вспыхнули три драконьих головы. Одна из них замерцала и исчезла.

Мир расплылся вокруг меня солёными слезами.