Текст книги "Мэри Сью (СИ)"

Автор книги: Мария Орлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Вы Мэй? – не веря сам себе, спросил Лоренсо.

– Мэй больше нет. Вообще-то ее никогда и не было, – улыбнулась женщина.

– Мне сказали, вас разыскивают. Но вы изменились будто бы, – не очень уверенно добавил мужчина, размышляя как девочка которую он видел, могла так сильно поменяться.

– Я это знаю, – улыбнулась Мэй.

– От меня никто ничего не узнает, – горячо заверил Лоренсо, прижимая тетрадь к груди.

– Конечно, не узнает, – Мэй сделала стремительное движение рукой, Лоренсо ойкнул и стал оседать, в руке у девушки был миниатюрный шприц.

– Простите меня, Лоренсо, – прошептала Мэй, усаживая мужчину около дерева. – Лучше вам не помнить обо мне. И мне лучше и вам. Простите меня, – она осторожно убрала блокнот мужчине под рубашку и, постоянно оборачиваясь, пошла к центральной тропинке и уже там вызвала скорую помощь, сообщив, что мужчине в парке стало плохо.

Лоренсо очнулся сам и никак не мог понять где он и как он тут оказался. Пока он вертел головой, появились врачи. Мужчину осмотрели и на всякий случай отвезли в больницу. В машине скорой Лоренсо обнаружил у себя за рубашкой блокнот. На первой странице Мэй просила у него прощения за хищение и не держать на нее зла, на следующих страницах были аккуратно написаны его, Лоренсо, формулы. Мужчина так и не смог вспомнить откуда у него эта тетрадь, он вообще ничего не мог вспомнить часов с десяти утра, но блокнот он в руки никому не отдавал.

– София, – он позвонил сестре едва только его отпустили, установив что имел место укол с препаратом стирающим память. – София, мне ее вернули, – Лоренсо был очень возбужден. Он не мог спокойно сидеть на месте и метался по своей маленькой квартирке.

– Что вернули? – испугалась миссис Кен. – Лоренсо, ты не болен? Ты странно выглядишь.

– Да нет, просто мне память немного потерли, но дело не в этом. Мне формулу мою вернули, ну ту с лекарством.

– Как это потерли? – ахнула женщина.

– Как это вернули? – присоединился к разговору Сильвио, который как раз был дома. – Вот, смотрите, – Лоренсо открыл первый лист блокнота. – И подпись видите, Мэй Смит.

– Ты видел Мэй? – обрадовался Сильвио. – Где? Как она?

– Господи, Сильвио, прекрати, Лоренсо сказал, что ему стерли память, а ты о своей Мэй, – возмутилась миссис Кен. – Лоренсо, что у тебя с памятью?

– Да ерунда, один день всего стерся, просто не помню ничего с утра, как на работу пришел помню, а больше ничего. Пришел в себя в парке, а у меня вот это под рубашкой. Это просто невероятно, тут смотри, еще и доработка моих изобретений. Я просто поверить не могу.

– Но кто же это сделал? – женщина нервно теребила фартук.

– Наверное, это Мэй и сделала, – предположил Лоренсо.

– Вот ведь гадина, – воскликнула женщина. – А я ведь уже почти поверила в то, что она хорошей была.

– Она не гадина, мама, – возмутился Сильвио. – Она же дяде все вернула.

– Еще и с дополнениями, – Лоренсо жадно листал блокнотик. – Боже мой, ну как же я сам не додумался? – воскликнул он, прочтя дополнения Мэй. – Гениально просто.

– А память зачем было стирать? – возмутилась София. – К чему все эти шпионские штучки.

– Она же скрывается, ма, – фыркнул Сильвио. – Неужели непонятно. – Ее агентство ловит потому что она им формулу дяди Лоренсо не отдала.

– Прекрасно, – всплеснула руками женщина. – Поэтому она отдала ее ему и теперь это дурацкое Агентство будет охотиться за ним.

– А откуда оно узнает? – поинтересовался Сильвио. Лоренсо вообще из разговора выпал, он был полностью увлечен изучением переданного ему блокнота.

– Смотрите, она отдала мое изобретение в патентный центр, – воскликнул Лоренсо.

– А я что говорила, будешь еще ее защищать? – победно глянула миссис Кен на сына.

– Не верю, – возразил парень. – Зачем ей присваивать изобретение дяди и сообщать ему об этом.

– Вы не поняли, оно на мое имя оформлено, – вмешался мужчина. – Но она его так усовершенствовала. Сильвио, смотри, ты помнишь мои чертежи? А смотри как стало? Это же небо и земля.

– Точно, так гораздо красивее, – согласился мальчишка. – Все же Мэй молодец.

– Она, вероятно, боялась, что я ее выдам, – сказал Лоренсо.

– Говорят, ее пытали в Агентстве, – сообщил Сильвио. – Конечно, она боится. Дядя ты не обижайся на Мэй. Она ведь все тебе вернула.

– Да я и не думал обижаться, – воскликнул мужчина. – Я просто не знаю что сказать. Если бы она не исчезла, я бы предложил разделить и изобретения и прибыль от них. Это было бы справедливо, но я даже не помню сама она мне отдала все это или кого-то попросила.

– Ну и не надо, – резонно сказал Сильвио. – Лучше тебе этого и не знать, она все правильно сделала и себя обезопасила и тебя. Ты только тетрадь эту спрячь как следует, а то ведь опять пришлют кого-нибудь.

– Я не буду ее прятать, я это лекарство зарегистрирую, – заявил Лоренсо. – Тогда Агентство уже ничего сделать не сможет. Тут пара адресов есть. Посоветуюсь еще на заводе кое с кем и запущу его на проверку.

– Господи, а ну как тебя тоже схватят? – София Кен едва не плакала.

– Не схватят, если вы болтать не будете, – сказал Лоренсо. – Значит так, о том что формула лекарства опять у меня никому не слова.

– А я хотел мисс Смит рассказать. Она так о Мэй волнуется, – расстроился Сильвио. – От нее же никаких новостей, а тут такое.

– Мы же не знаем наверняка Мэй это была или кто-то другой, – напомнила миссис Кен.

– Ладно, Сью расскажи, но больше никому, – попросил Лоренсо. – София, никому, понимаешь? Мужу тоже не говори. Мне и тебе звонить не следовало, но меня так распирало….

– Не скажу я. Сильвио, тебя это тоже касается.

– Я могила, – пообещал мальчик. – Только бабушке Мэй и все. Клянусь. Я прямо сейчас сбегаю. Пока дядя, береги себя.

– Ох, Лоренсо, – вздохнула София. – Как же мне все это не нравится. Так мы хорошо жили, а тут эта девица. Все проблемы из-за нее.

– У меня из-за нее никаких проблем нет, – возразил мужчина. – Скорее наоборот, если бы не она, я бы это лекарство совсем потерял, мои-то записи погибли. А она пусть и украла, но потом раскаялась и все вернула. Если вдруг Мэй появится, попроси ее со мной связаться, я хоть спасибо скажу.

– Вряд ли она появится, – покачала головой София. – Ищут ее опять.

– Это потому что она формулу мою не отдала, – улыбнулся Лоренсо. – Дай бог ей здоровья.

– Ох, Лоренсо, – миссис Кен отключила компьютер и тихо заплакала. – Лучше бы уж она ее отдала, – прошептала она. – И ее бы оставили в покое и тебя б не трогали.

– Поздравляю, твоя операция по восстановлению справедливости, прошла успешно, – Пол улыбнулся Мэй и поднял бокал с вином. – За Лоренсо следили сутки. По возвращению из больницы он позвонил родне в Кувер, потом коллеге по работе, ну и потом в одну из рекомендованных тобой фармакологических компаний. Больше он никуда не звонил, по крайней мере до тех пор пока наш жучок не самоликвидировался.

– Значит, в полицию не обращался, – Мэй отпила из своего бокала. – Это хорошо. Я тебе еще должна что-то? В смысле деньги?

– Ты мне ни в каких смыслах ничего не должна, – отозвался мужчина. – Кстати, позволь поинтересоваться, откуда у тебя средства?

– За фильм заплатили, плюс на счету у Маринеллы кое-что было.

– Неплохо, оказывается, за маленькие роли платят, – хмыкнул Пол.

– Это не только за фильм, еще и за озвучку.

– А это не одно и то же?

– Нет, – Мэй вздохнула. – Я имею дурацкую привычку постоянно что-то напевать или подпевать тому, что слышу. В общем, я исполняла заглавную песню в фильме, озвучивала напевание бабушки главной героини ну и свою роль, само собой.

– Тебе на жизнь то осталось? Я могу рассрочить платеж.

– Не надо, справлюсь. Я пару статей в журналы по искусству написала, под псевдонимом конечно. На некоторое время хватит. Сейчас для Биожизни заканчиваю материал.

– Ой не советую я тебе химию с биологией трогать, – покачал головой Пол. – Маринелла ими не интересовалась, Если выплывает, будут проблемы. Займись лучше актерством, это безопаснее и доходнее, – улыбнулся Пол. – Надеюсь, еще предложения есть?

– Есть, – снова вздохнула Мэй.

– Как-то не оптимистично. Что роли не нравятся?

– Дело не в этом. Просто как-то не серьезно это все. То ли дело наука. Но так как химией мне заниматься нельзя, остается искусство. Я уже начала искать другую работу. Устроюсь учителем искусств в каком-нибудь дальнем поселке, так от меня хоть польза будет.

– А актерство, по-твоему, бесполезно? – удивился Пол.

– Не серьезно, – твердо ответила Мэй.

– Хозяин– барин, – развел руками Пол и поднялся. – Пора мне. Рад был видеть тебя. Если что телефон ты знаешь, звони.

– Спасибо. Ты тоже звони, если что. Ну, вдруг я смогу быть чем-то полезной.

– Ты сама это предложила, – улыбнулся Пол. – Бывай.

Мэй закрыла за гостем дверь и привычно села к окну, вид далекого леса ее успокаивал. Она не сказала Полу что третьего дня уже отказалась от услуг Адама Рицкевича и от роли в новом музыкальном фильме, где ей теперь предлагали не второстепенную, а главную роль. Мэй села за компьютер и опять стала тщательно выверять свое резюме, а потом просмотрела несколько сайтов по поиску работы. Учителей по искусству искали, но, к сожалению для Мэй, в больших городах, а девушка твердо решила переселиться в провинцию. Не найдя ничего нужного, Мэй легла спать, но сон облегчения не принес. То ей снился отец, рассуждавший о бесполезности искусства, то Сью, жарко спорящая с ним, то глаза Терри, когда Мэй пела для него. Ну, вообще-то считалось, что колыбельная была для Сью, но о Сью тогда девушка как-то не думала. Мэй проснулась, перевернулась на другой бок, но уснуть больше не смогла. На часах было три ночи. Мэй пробовала читать, но содержимое книги в голове не откладывалось, она включила телевизор, но там тоже не было ничего, что ее бы заинтересовало. Девушка встала, попила воды и снова села к окну. Приснившийся сон не давал ей покоя. Мэй прижалась лбом к стеклу. С одной стороны ей нравилось заниматься химией, а когда удавалось сделать что-то действительно полезное, то это было похоже… похоже… на то чувство, которое она испытала исполняя песню на публике. Девушка закрыла лицо руками. Ей нравилось петь. Особенно когда петь надо было не просто так, а для кого-то. И сниматься в кино, Мэй призналась в этом самой себе, ей понравилось. Но ведь кино это не серьезно, – девушка подтянула колени к груди и заплакала. Но потом вытерла слезы и слезла с окна. Господи, какая же она дура. Сью была совершенно права, ее просто использовали и отец тоже. И он лгал, когда говорил что кино и писательство это блажь и тунеядство. Девушка отчетливо вспомнила, как восхищалась мама каким-то фильмом и как они спорили с отцом об игре актеров. И именно отец тогда доказывал, что надо снимать больше фильмов не по однодневной ерунде, которую прочтешь и забудешь, а по классике, чтобы фильм нес что-то зрителю. А мама доказывала, что нужны и развлекательные фильмы, красивые актеры, трогательные истории. Главное чтобы только играли убедительно, чтобы им верилось, сопереживалось.

– Ой, – Мэй поняла, что на дворе глубокая ночь, а она набирает номер Адама, но мужчина уже ответил.

– Да Маринелла, – казалось, будто он ждал ее звонка. – У тебя что-то случилось?

– Адам, извини, пожалуйста, что я так поздно, – виновато попросила Мэй. – Я не посмотрела на время.

– Да ерунда, – отмахнулся мужчина. – Чем могу помочь?

– Скажи, на роль Лори уже кого-то нашли?

– Нет, – Адам заулыбался во весь рот. – Нет, насколько мне известно, пробы еще идут. Ты передумала?

– Да, – кивнула Мэй. – И если ты не откажешься представлять мои интересы, то…

– Я не откажусь, – воскликнул Адам. – Ой, прости, я тебя перебил.

– Ничего, – улыбнулась Мэй. – Значит, ты узнаешь?

– Конечно. Завтра же утром. Прямо туда поеду. Я так счастлив Маринелла.

– Если главная роль уже занята, я соглашусь и на второстепенную.

– Хорошо, но уверен, что ты получишь главную. А теперь ложись спать, возможно, завтра придется подъехать на прослушивание. Отдыхай. Спокойной ночи.

– Тебе того же. Еще раз прости за несвоевременный звонок, – Мэй отключилась и улыбнулась. – Пусть даже это и рискованно, – прошептала она своему отражению в ставшим зеркальным экране. – Я рискну.

Новый музыкальный фильм, в котором снималась Мэй, произвел фурор. Критики почти в один голос рассыпались в дифирамбах, исполнители главных ролей постоянно давали интервью и разъезжали по всему миру с концертами.

– Боже, у меня уже просто нет сил, – Мэй упала в кресло в доме у режиссера Ти Дабда.

– Осталось последнее выступление в Тауэре и все, – утешил своих актеров мужчина. – Рекламу фильма мы заканчиваем.

– Не прошло и пол года, – усмехнулась Мэй.

– А ведь точно пол года прошло, – засмеялся ее партнер по фильму.

– Вы как хотите, а я домой, – Мэй решительно встала. – Хочу наконец отдохнуть в своей постели.

– А чем тебе чужие постели не нравятся? – усмехнулся режиссер. – Шутка, ну пошутил неудачно, – примирительно поднял он руки.

– Не шути так больше, не смешно.

– Не смешно ей, – Ти, хмыкнул. – Тоже мне, сестра-кармелитка. Вот скажи, ты ее хоть с одним мужиком видел?

– Не видел, потому шутка про чужие постели и не уместна. Ладно, я тоже домой. До завтра.

– Да что вы вообще в шутках понимаете, – буркнул Ти. – Тоже мне звезды. Хотя ладно, звезды, черт с вами.

Мэй вернулась домой и облегченно выдохнула, закрыв за собой дверь. Пол года вне дома. Три месяца до выхода фильма, потом столько же после. Предупредил бы кто что работа актера это тоже включает. Хотя жаловаться было грех, денег эта работа принесла ей не мало. А еще известность. Газеты и журналы наперебой писали о внезапно вспыхнувшей звезде и строили гипотезы, может ли потеря памяти повлиять на актерский и певческий талант. Если судить по Маринелле Феерии, то может. Поговаривали, что кое кто еще из актрис искал препараты стирающие память, чтобы проверить эту гипотезу на себе. Мэй устала, но в целом, она была почти счастлива. На ее счастье бросало тень лишь одиночество и отсутствие близких людей рядом. Иногда Мэй снилось, что она перевезла Сью к себе в Тауэр, и они вместе счастливо живут в ее квартирке. А еще Мэй часто снился Терри. Причем снился он всегда в те дни, когда Мэй встречался кто-то особенно милый или симпатичный. После таких снов все очарование новых знакомых как-то развеивалось. Девушка не раз и не два находила записанный глубоко в дебрях компьютера телефон Терри, но никогда не звонила. Если тогда, в Кувере у нее еще был шанс что Терри ее поймет, то теперь его нет. Слишком много сложностей и обманов вокруг, да и слишком опасна теперь правда.

– Пол, – сообщил компьютер.

– Включай, – велела Мэй.

– Привет, – улыбнулся мужчина. – Если я не вовремя, скажи.

– Ты на удивление вовремя, – улыбнулась Мэй, – я только вернулась.

– Я рад, что угадал. У меня к тебе есть дело, надо бы встретиться.

– Прямо сейчас?

– Нет, это не горит, можно и завтра.

– Пол, у меня завтра последний концерт. Давай после него. Мне приехать в Сити?

– Да нет, я в Тауэре. А где концерт? Я бы с удовольствием тебя послушал, я твой фанат, кстати. Поэтому по старой дружбе, хочу диск с личным автографом.

– Для тебя хоть три, – засмеялась Мэй.

– Ловлю на слове. Кстати, мы с Марком все гадали, что тебя заставило передумать?

– Я просто вспомнила, что человек, который внушал мне, что кино это не серьезно, не заслуживает доверия.

– Прости нескромный вопрос, а чем занимается этот человек? – усмехнулся Пол. – Хотя сам предположу, что наукой. Химией, да?

– Да, – кивнула Мэй.

– Химия, безусловно, важная наука, но папаша твой идиот.

– А с чего ты взял, что это мой отец? – смутилась Мэй.

– Догадался, – хмыкнул Пол. – Ну ладно, не буду тебе больше мешать, увидимся завтра, я после концерта тебе позвоню.

– Договорились, – улыбнулась Мэй. – До завтра. Заинтриговал, – хмыкнула она. – Что же это за дело такое?

– Дабл Ти, – снова вспыхнул компьютер.

– Соединяй, – вздохнула Мэй. – Еще раз здравствуй, Ти.

– Прости что не даю отдохнуть, но я решил что лучше предупредить тебя сегодня, чем обрадовать завтра.

– Предупредить о чем? – У Мэй все внутри сжалось от нехорошего предчувствия.

– Понимаешь, со мной связались организаторы концерта, в общем, они хотят помимо основной нашей программы и песен из фильма еще чего-нибудь.

– И чего же они хотят? – девушка облегченно выдохнула.

– Парочку других песен. Сможешь?

– Если это нужно, то конечно смогу, только выбери заранее какие песни, чтобы я наверняка слова знала или хотя бы выучить успела.

– Я уточню и позвоню тебе, – обрадовался мужчина.

– Лучше просто скинь, я спать хотела лечь пораньше. А завтра утром встану и посмотрю.

– Все, иди отдыхай и спасибо за понимание.

– Не за что, – улыбнулась девушка. – Спокойной ночи.

– Барыня почивает, – усмехнувшись, приказала компьютеру Мэй, и тот тут же перешел в бесшумный режим и погасил экран. Девушка улыбнулась и пошла в душ.

Концертный зал Тауэра был огромным, он вмещал в себя несколько десятков тысяч человек и он был полон.

– Мамочки, – ахнула Мэй, которую как раз закончили красить гримеры. – Откуда же их столько?

– Это все поклонники, – улыбнулся Ти. – И военные еще пару тысяч билетов выкупили, так сказать культурная жизнь для солдат. Ну ты как, готова?

– Не уверена, – покачала головой Мэй. – А что за солдаты?

– Да местные части, – отмахнулся Ти. – За них как раз не волнуйся, военные всегда всех хорошо принимают. И об остальных зрителях тоже не волнуйся, они все у твоих ног.

– Прямо таки все, – вздохнула Мэй.

– У нас проблемы, – подлетел к выступающим один из организаторов. – Вылетело пару носителей, песни придется менять.

– Как это менять? – возмутился Ти. – У нас музыкальный фильм и концерт в его честь, другие песни просто нельзя.

– Вы меня не правильно поняли, с вашей музыкой все в порядке, у нас пропали дополнительные песни.

– Час от часу не легче, – всплеснул руками Ти. – И что теперь? У меня артисты всю ночь готовились, между прочим. Вот только вчера домой вернулись, как я их всех и озадачил, они навстречу вам пошли, еще спеть согласились.

– Мы приносим вам свои глубочайшие извинения, но поймите, это техническая накладка. Пусть ваши артисты споют что-нибудь другое, пусть сами посмотрят, что у нас есть и выберут, умоляю.

– Мэй, Дор, идите выбирайте, – вздохнул Ти. – Где все остальные? Сейчас и остальных пришлю.

– Ненавижу так работать, – бурчал исполнитель главной мужской роли Дориан. – В конце концов, мы известные люди, это под нас все должны подстраиваться. Давай что ли закатим скандал?

– Давай закатим его после, – предложила Мэй. – Там телевидение, я видела, если начнем ругаться сейчас будет некрасиво, а если после концерта, то….

– Вроде как праведный гнев получится. И перед публикой свои обязательства выполнили и за себя постояли, – подхватил идею девушки Дор. – Точно, так и сделаем.

– Хотя махать кулаками после драки, – задумчиво произнесла девушка.

– Иногда надо и после драки, – не согласился с ней мужчина. – Чтобы в другой раз неповадно было. Так, показывайте, что у вас тут есть. О, "Полумрак", эту песню я беру себе. Слова мне только в суфлере пустите, а то я их иногда путаю. Слушай, какой тут выбор, – Дор углубился в изучение плейлиста. – Смотри "Ты моя любовь" обожаю эту песню, жалко только что она на два голоса поется. Хотя… Ты слова знаешь?

– Напой, – попросила Мэй.

– Да наверняка знаешь, Алисия и Игли ее пели, – он вздохнул поглубже и запел.

– Знаю, – улыбнулась Мэй и подхватила.

– Мы хорошо звучим, – улыбнулся Дор, – значит, я пою "Полумрак" и "Ты моя любовь", а мисс Феерия "Ты моя любовь" и…… – Дор уступил место девушке у монитора, но остался рядом чтобы посмотреть, что она выберет. – О, смотри, колыбельная. Красивая вещь.

– Нет, только не ее, – воскликнула Мэй. – Не хорошие ассоциации, – пояснила она. – Можно вот эту, – девушка указала на одну из песен. По стилю подойдет?

– Вполне, – заверили организаторы, и Мэй уступила место следующим своим коллегам.

– Так, значит мистер Дориан поет "Полумрак" и "Ты моя любовь", – пометил у себя один из тех кто отвечал за музыку, а мисс Маринелла с ним вторую песню в дуэте и что там еще? Колыбельную? Замечательно.

Мэй тихо потряхивало, перед такой огромной аудиторией ей еще никогда выступать не приходилось. Она старательно отрепетировала перед зеркалом то что будет петь в дополнительном отделении и ее предупредили что концерт начинается.

Мэй и Дориан, как обычно концерт начинали, их роли в фильме были главными. Мэй блестяще справилась со своей партией и уступила место на сцене другим актерам. Стоя за кулисами, она всматривалась в зрительный зал. Отсюда, сбоку он был виден гораздо лучше, не слепили софиты. Мэй нашла ряды с солдатами и стала искать среди них Терри. Это было глупо, и она очень боялась, что он окажется там, но в то же время страстно этого желала. Концерт проходил отлично: актеры выкладывались по полной, зрители каждую песню встречали радостным криком и овациями.

– Ваш выход сразу после антракта, – подсказали Мэй, и девушка пошла переодеваться для второго, дополнительного отделения.

"Ты моя любовь" была встречена зрителями с тем же восторгом, что и предыдущие песни, Мэй и Дор были любимцами публики и пели оба просто замечательно, потом Дориан выступал один, а после него опять была очередь Мэй.

Мэй вышла на сцену, невероятно красивая, в черном платье с вырезом почти до талии, перехваченном лишь парой тоненьких ремешков, чтобы уж совсем не расползалось и не оголяло груди. Она улыбнулась и кивнула, давая команду включать музыку, и практически сразу заиграла Колыбельная. В этой песне проигрыш был совсем крошечным, всего пару нот и надо было начинать петь, но девушка так растерялась, что не запела. В зале было тихо.

– Пой, – прошипел из-за кулис Дориан.

Музыка заиграла снова и Мэй запела. Она не сразу смогла справиться с голосом, потому что очень старалась петь не так как она пела эту песню в Кувере. Пару раз голос дрогнул, но все же Мэй продолжала. Ей очень хорошо был виден зрительный зал, потому что освещали ее с боков сцены и сверху. Во время второго куплета, из рядов, занимаемых военными, встал человек в котором девушка без труда узнала Терри. Мужчину почти сразу дернули за руку, заставив сесть, но в том что это был он, Мэй не сомневалась. Едва смолкла музыка, девушка убежала за кулисы и почти упала в руки Ти, ее трясло.

– Мэй, Маринеллочка, ты что? – испугался мужчина. – Все хорошо, ты молодец. Немного растерлась, но потом отлично спела. Быстро, принесите воды и успокоительного, – крикнул он помощникам.

– Не то… не та…я же… Мэй задыхалась.

– Вот вода, – подскочил один из организаторов концерта.

– К черту воду, – завизжала Мэй, грохнув стаканом об стену. – Какого дьявола мне поставили Колыбельную? Я же сказала что ее нельзя, я же выбрала другую песню.

– Именно, – поддакнул Дор.

– Вы даже не понимаете что в наделали, вы меня погубили, вы все погубили, год жизни, столько страхов, столько надежд, вы…. Идиоты, ненавижу, – у Мэй началась истерика. Она рыдала, билась в руках Ти и никак не могла остановиться.

– Тихо детка, – за кулисами непонятно откуда появился Пол. Он вырвал девушку из рук режиссера и хорошенько тряхнул ее. – Это я. Тихо. Успокаивайся.

– А вы вообще кто? Как вы попали за кулисы? – удивился Ти.

– Я ее друг, близкий друг. У Мэй истерика, ей нужно на воздух, – Пол подхватил рыдающую девушку на руки и стремительно ушел.

– Я погибла, – рыдала Мэй уже у него в машине. – Я все погубила. Зачем они поставили эту песню? Зачем я ее стала петь? Надо было молчать, я все разрушила. Все что создавала с таким трудом. К чему теперь все? Почему я не умерла раньше? – Мэй задыхалась от слез. Пол довольно резко притормозил около небольшой аптеки, мимо которой проезжал и потащил Мэй туда.

– У нее истерика, мне надо какое-нибудь сильное успокоительное, – бросил он аптекарю.

– Но это же… Это же Лора, – ахнул мужчина.

– Успокоительное, – почти с угрозой повторил Пол. – Быстрее.

– У нас есть вот и вот, – аптекарь выкладывал на прилавок препараты, а еще вот, но это…., договорить он не успел, Пол забрал у него коробочку, вскрыл ее и всадил находящийся внутри шприц с лекарством девушке в плечо.

– Только по разрешению врача, – растерянно закончил аптекарь.

– Я сам врач, – как можно милее улыбнулся Пол. – Можно теперь водички? Мисс Феерии надо попить.

– Да, конечно, – аптекарь протянул бутылку с водой. Я большой поклонник мисс Феерии, – сообщил он, пока Пол почти силой вливал в Мэй воду. – Ее Лора просто гениальна. А можно мне автограф?

– Боюсь, что сегодня не получится, – Пол поставил еще не до конца успокоившуюся, но уже не рыдающую Мэй на ноги. – Как-нибудь в другой раз. Сколько я должен? Прекрасно, – он провел рукой по датчику кассы. – Спасибо за помощь.

Мэй еще дышала с трудом и периодически всхлипывала, но ей становилось лучше.

– Я все погубила, сама, – шептала она. – Они придут за мной и теперь убьют наверняка. Зачем я спела? Зачем я вообще сниматься решила? Почему не уехала, как собиралась?

Пол не вмешивался до тех пор пока девушка не перестала всхлипывать.

– Объясни мне, что произошло, – тихо попросил он, не отрываясь от дороги. – Что было не так в этой песне?

– Мне нельзя было ее петь, – прошептала Мэй и снова заплакала.

– Я не смогу тебе ничем помочь, если ты не перестанешь рыдать. Возьми себя в руки, и объясни, что произошло.

– Я пела эту колыбельную в Кувере, – пояснила Мэй. Лекарство начинало действовать и вместе с успокоением наваливались апатия и безразличие. – На празднике. Там были солдаты.

– Не вижу взаимосвязи.

– Солдаты были из Тауэра, – прошептала Мэй. – Они помогали. А потом был концерт и я пела.

– Так, это понятно.

– Тут в зале тоже были солдаты.

– С чего ты взяла что это те же военные? Их там было несколько сотен.

– Именно, – кивнула девушка. – И там был Терри. Я его видела, и он меня узнал. По голосу узнал. Я все погубила. Тебе надо спрятаться Пол. Если они опять применят СП, я не смогу не рассказать о том кто помогал мне.

– Ты ничего о нас не знаешь, – спокойно ответил Пол и остановил машину у какого-то дома. – Пошли.

Войдя в квартиру Пол усадил Мэй на диван, а сам включил компьютер.

– В Кувере, говоришь? – скорее не спросил, а самому себе напомнил он. – Когда был этот концерт?

– Давно, около года назад, – Мэй засыпала.

– Угу, нашел. Ты отдыхай, – Пол заботливо укрыл девушку. – Я посмотрю насколько все серьезно. Не о чем больше не думай, – но Мэй его уже не слышала, она окончательно отключилась.

– С добрым утром, – Пол готовил завтрак, когда девушка проснулась.

– Где я?

– У меня в гостях, – улыбнулся Пол. – Иди умойся и садись завтракать. Там в шкафу есть парочка женских комбинезонов, выбери себе подходящий.

– А откуда у тебя тут женская одежда? – поинтересовалась Мэй, вернувшись к столу. – Хотя не отвечай, не надо.

– Ешь, – улыбнулся Пол, ему очень нравилось, что Мэй если и задавала ненужные вопросы, то никогда не требовала ответов на них.

– Что вчера было? – поинтересовалась Мэй.

– Истерика у тебя была. И пока она не повторилась, дай мне сказать. Я проверил вчера все упоминания того твоего выступления в Кувере и сравнил его с тем что ты пела вчера. Различия есть и если кто-то даже и услышит оба выступления, то скажут что голоса очень похожи. Да, для специалиста не составит труда догадаться что пел один и тот же человек, но будем надеяться что специалистов на концерте не было. Вероятность такого минимальна. В Кувере дислоцировалось чуть больше пяти десятков человек, шанс что они все были на концерте тоже не велик. Я прослушал других исполнителей этой песни и скажу тебе, что все Колыбельную поют практически одинаково. Это тебе тоже в контраргументы. О твоем вчерашнем выступлении уже написали, об истерике, кстати, тоже. Смотри, – Пол открыл раздел новостей на компьютере.

– Это хорошо или плохо? – прочтя, спросила Мэй.

– Это хорошо, истерику связали с тем, что тебе поставили не ту песню, кстати, заминку в начале и дрожащий голос отнесли туда же. Я поручил отслеживать все что будет связано с твоим именем в прессе, если что мы осторожно вмешаемся, прокомментируем и направим общественное мнение туда куда нам надо.

– Да не общественное мнение меня волнует, – вздохнула Мэй.

– Мэй, такое случается, невозможно прожить чужую жизнь и ни разу не проколоться, – Пол накрыл руку девушки своей ладонью. – Я понимаю что тебе страшно и мне тоже страшно. Нет, не потому что через тебя могут выйти на меня, я за тебя волнуюсь. Ты как никак мое любимое детище. Да, не смотри на меня так, ты одна из немногих моих клиентов, которым приятно было помогать, которые прячутся не потому что убили кучу народу или уперли баснословные суммы денег, а потому что проявили благородство. Шансы что ты спалилась есть, врать не буду. Но ровно столько же шансов что пронесет. Кстати, кто такой Терри, которого ты видела в зале.

– Лейтенант Терри Джонс, – тихо отозвалась Мэй. – Он был в Кувере. Мы…

– Любовник?

– Нет, что ты, мне же пятнадцать было. Вернее он думал что мне пятнадцать, но потом он видел как меня арестовали. Думаю, ему уже известно что я не Мэри Сью Смит и что я его обманула, – девушка прикусила губу.

– Я проверю твоего лейтенанта, – пообещал Пол. – А сейчас возьми себя в руки и ответь на все телефонные звонки, которые были вчера. Тебя искали весь вечер. Иди звони, если конечно ты не хочешь еще раз исчезнуть.

– Я не хочу больше исчезать, – покачала головой Мэй. – Второй раз ведь сложнее? Да и просто не хочу.

– Скажи, а этот Терри тебе не звонил ну после ареста? – поинтересовался Пол, когда Мэй перезвонила всем, кто беспокоился о ней, и заверила их что она в порядке, просто ей необходимо побыть одной, чтобы пережить вчерашний свой позор на сцене.

– Я же его обманула, – вздохнула Мэй. – Ты бы стал звонить?

– Просто в дневнике одного из его подчиненных говорилось, что лейтенант весь вечер обхаживал малолетнюю школьницу. Там даже спорили, переспал он с ней или нет.

– Нет, – Мэй покраснела.

– Я это потому говорю, что ты парню понравилась.

– Агентство кричало на всех углах что я международная преступница, думаю это охладило его чувство. Да и телефон я выключила, он же у тебя остался.

– Точно, – Пол набрал Марка и попросил его найти телефон Мэй и выслать ему список всех кто на этот номер со дня ее ареста.

Мэй смотрела новости, там как раз передавали о том, что мисс Феерия не пропала, что буквально недавно она вышла на связь. Это не очередное похищение известной актрисы. Далее шло упоминание, что из-за небольшой заминки Маринелла Феерия ужасно расстроилась и теперь скрывается ото всех.

– Смотри, – Пол выключил новости и загрузил присланный ему список. – Твой Терри просто обрывал тебе телефон. Терри Джонс, Сью Смит, Рон Светлый, неизвестный номер.