Текст книги "Свадебный салон ведьмы Агаты (СИ)"
Автор книги: Мария Орехова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– И вы поверили отцу? Это ведь все была неправда, да? – потрясенно спросила Полева, услышав мой рассказ.
– Я долгие годы верила ему, закрыв для себя вопрос о гибели мамы. Мне и самой не хотелось больше использовать заклинание возврата и снова переживать тот ужас, что я видела. Но в один прекрасный день, через много лет, когда я уже стала студенткой академии магии, я узнала, что отец рассказал мне не всю правду о случившемся…
Я снова погрузилась в воспоминания, а Полева, кажется, забыла, как дышать, слушая меня.
Госпожа Ядвига Костицкая (или Баба Яга, как ее называли все студенты), мой преподаватель по бытовой магии и разнотравью, была крайне недовольна моими успехами. Я часто пропускала лекции, не являлась на практические занятия в ее лесной резиденции и вполне ожидаемо завалила экзамен. Меня могли не зачислить на следующий курс, поэтому пришлось-таки заняться штудированием нудных заклинаний, которые я так не любила, предпочитая оттачивать мастерство использования стихийных навыков и боевой магии, которую считала полезнее, чем умение волшебно украсить зал перед важным приемом гостей…
Я отправилась в старое крыло замка, на чердак, где столетиями хранилось ненужное барахло, и стала оттачивать заклинания уборки, сортировки, уничтожения ненужного и прочую ерунду. Ну так мне тогда казалось. Получалось у меня плохо, все валилось с полок, перепутывалось еще больше. А в попытке отсортировать кухонную утварь я заварила настоящую войну между кастрюлями, которые с громыханием и звоном претендовали на одно и то же место в шкафу. В край отчаявшись, я переключилась на заклинание сортировки. Для начала я решила собрать в кучу все вещи, принадлежавшие мне, решив, что было бы неплохо немного поностальгировать и вспомнить свои игрушки. Я сконцентрировалась и уже спустя минуту пожалела об этом, потому что на меня стали валиться вещи, вылетавшие со всех сторон. С трудом отбившись от тряпок, игрушек и детской мебели, ринувшейся на меня, я поняла, что лучше начать с чего-то полегче – с тех вещей, которые хранились здесь в малом количестве. Почему-то в голову пришла мысль сконцентрироваться на вещах, принадлежавших моей матери. Отец всегда говорил мне, что от нее практически ничего не осталось, ведь она не жила в родовом замке Думановых.
Посчитав, что выборка будет легкой из-за малого количества предметов, да и проникнувшись любопытством, я применила заклинание.
К моему сожалению, от заклинания ничего даже не шелохнулось в комнате. Отец не солгал: от мамы действительно ничего не осталось. Я была готова к такому исходу, но где-то в глубине души все же надеялась найти хотя бы что-то.
Внезапно послышался стук. Он был еле уловим, но все же не прекращался. Я поняла, что постукивание идет откуда-то снизу. Стала разгребать завалы из вещей и нашла в полу тайник. Поддев плитку, я выпустила наружу шкатулку, которая сама вскочила мне в руки. Я открыла ее и обомлела. Внутри было то самое ожерелье с агатом, которое мы не поделили когда-то с Рубиной и которое забрали у меня из-за этого.
– Так вот, куда отец спрятал его…
Я с особым трепетом положила его на ладонь и просканировала. В прошлый раз будучи еще ребенком, я просто примерила его, даже не подумав сделать это. Я рассмотрела вещицу ведьмовским зрением, рассчитывая найти на ней хоть какой-то отпечаток маминой руки, хотя бы призрачный след ее касания, но вместо этого обнаружила послание. То самое, последнее послание, которое спасло мне жизнь.
Она напитала агат мыслеформой и призвала фей, чтобы те передали послание Константину. Ее замысел удался, а следы послания сохранились до того дня.
– Она сгубила меня, но умоляю: не дай же сгубить и ее, – прочла я послание и прижала амулет к груди.
«К кому она обращается? Кто такая эта «она»? Выходит, она винила в своей гибели не односельчан, а кого-то еще? Кого-то, кого знал адресат послания, то есть папа?» – размышляла я. В голове все закрутилось, все спуталось.
Слова матери никак не вписывались в канву событий, которую передал мне отец. Да и я сама видела, как люди убивали мать, но в послании она имела в виду явно не их…
– Но тогда кого? Кого же имела в виду Амелия? – не выдержав, перебила меня Полева. Видно было, как сильно она волновалась слушая меня, как интересно ей было узнать тайну моего прошлого.
Я улыбнулась и продолжила рассказ…
Бросив все, я помчала к Линде, моей подруге. Я умоляла ее помочь мне совершить заклинание возврата в прошлое. Сначала она не поняла, чего я хочу, но когда до нее, наконец, дошло, в насколько далекое прошлое я собралась, она вся побледнела, потом взбесилась.
– Ты дура что ли? Зачем тебе это надо? Ты же помнишь, чем все это обернулось в прошлый раз? Ты мне рассказывала сама! – орала на меня Линда.
– Я должна все узнать.
– Но ты и так знаешь. Ее убили люди! Лю-ди! Ты сама видела. Брось это дело, Агата!
– Линда, я не могу! А вдруг папа рассказал мне не всю правду? Мама явно говорила обо мне, просила не дать сгубить меня той, кто погубил ее. Она явно говорила не о простых людях… Что-то не сходится. Я должна знать, кто эта «она»!
– Только без меня. Я не стану рисковать твоей жизнью. И своей тоже! Твой отец убьет меня, если что не так! Ты, конечно, ведьма без башни, но это слишком даже для тебя, Агата.
– Ты мне не поможешь?!
– Даже не проси.
Линда отказала мне. Я разозлилась на нее страшно тогда… Но рисковать настолько, чтобы претворять заклинание в жизнь самой, я тоже не могла. Да и всей моей силы на это никогда не хватило бы. Я стала перебирать в голове варианты. Мне мог помочь еще один сильный и опытный колдун. Вот только я терпеть его не могла, всеми фибрами души…
Но узнать правду мне хотелось сильнее, чем он бесил меня, поэтому я переступила через свою гордость и пошла к Велигору. Точнее, я согласилась принять его приглашение и сходить с ним на свидание. Наши родители давно на этом настаивали, вот только я не была от этого в восторге после неудавшегося знакомства.
18. Вихри прошлого
Велигор был удивлен, что я приняла его чисто формальное приглашение, и почему-то с привычной ему гордыней воспринял мой положительный ответ как инициативу с моей стороны и, конечно же, симпатию. Он решил, что я, как и многие другие дурочки, заинтересовалась перспективным молодым магом и теперь буду всячески пытаться ему понравиться.
Он пригласил меня в итальянский ресторан (да-да, ведьмы и маги тоже ходят в рестораны). Только это был ресторан не просто с итальянской кухней, а ресторан с итальянской кухней в Италии. Он заморочился с порталом туда. Конечно же, хотел произвести впечатление, но я снова его удивила:
– А давай лучше ко мне?! – предложила я, спустя пару минут нашей встречи. Он не успел и портал открыть… Точнее, вместо портала он открыл рот от удивления.
– Так сразу? Не ожидал от тебя, Агата…
– Я хочу, чтобы мы кое-что сделали вместе, нечто безрассудное…
– Ого… Продолжай…
– Но пообещай, что выполнишь одну мою просьбу, – вкрадчиво начала я, наслаждаясь недоумением этого похотливого болвана.
– Что угодно! Желание дамы для меня – закон! – галантно начал он… Его глаза загорелись и забегали по моей фигуре, словно он уже раздевал меня.
– Если вдруг я отключусь, ты вернешь меня в чувства?
Велигор закашлялся и еще сильнее вытаращился на меня.
– Эм… Кхе-кхе… Что?
– Давай за мной, все объясню на месте.
Мы переместились ко мне домой. Я специально завела Велигора через парадный вход, чтобы его увидели отец и бабушка Лиза. Они конечно же, были рады моему выбору и после быстрого приветствия одобрительно проводили нас в мою комнату.
«Теперь меня точно никто не побеспокоит», – ликовала я, радуясь, что убила двух зайцев: и волю отца исполнила (я ведь обещала присмотреться к внуку Никопольских), и Егора обвела вокруг пальца. На попятную он уже не пойдет. Не сбегать же ему из моей комнаты на глазах у моей родни? Это ведь будет ударом по его самолюбию!
Мы зашли ко мне, где все уже было готово. Я закрыла комнату на магический замок, чтобы никто нам не мешал. Пока мой гость осматривался, я бросила на пол покрывало и подушки. Аромат его сандалового парфюма с нотками вишни заполнил комнату.
– О, да ты нетерпеливая… Может, мы сперва просто поболтаем… – занервничал колдун. К такому напору не привык даже он. Надо же, как легко вывести мужчину из равновесия! Нужно просто дать ему то, чего он добивается, и сделать это в его нагловатой манере.
Я заранее приготовила нужные травы и снадобья, которые в случае чего помогут вернуть меня в чувства, и положила их рядом с покрывалом. Не обращая внимания на удивление Велигора, взяла со стола приготовленную распечатку с заклинанием и улеглась на покрывало поудобнее…
– Эм, на полу? Ну ладно…
Он стал снимать пиджак и в нерешительности сел рядом со мной на край покрывала. Моим обонянием завладел аромат вишни и сандала, который я старалась перебить травами, подкладывая их к себе поближе, чтобы не отвлекаться на дурманящие сознание нотки его парфюма.
– Вихри прошлого, я взываю к вам, овладейте мной, – ничего не объясняя начала я читать заклинание.
– Это фетиш какой-то? Что ты делаешь?
– Времени зерно, вечности часов песчинка, стань моим даром, в прошлое позови, увидеть всё разреши…
– Это что заклинание возврата в прошлое? Ты с ума сошла?
– Велигор… А, к лешему… Егор короче. Я буду звать тебя Егор, ладно? Ты обещал выполнить одну мою просьбу. Так вот, это она! Вихри прошлого, я взываю к вам, овладейте мной…
– Так, постой! Ты мое прошлое хочешь увидеть или что? – перебил он меня.
– Нет, прошлое моей матери, двести лет назад. Если ты присоединишь свою силу к моей, то мне будет легче. Ну и если что, тут смел-трава и настойка из елозубра, чтобы вернуть меня. Так, на всякий случай. Времени зерно, вечности часов песчинка…
– Ты сдурела совсем?
– … Стань моим даром, в прошлое позови, увидеть всё разреши…
– На двести лет назад? Я не буду этого делать, это опасно!
– Если поможешь, я сделаю все что угодно для тебя, – на мгновение остановилась я, приподнялась на локтях, слегка тряхнула плечом, чтобы локоны волос упали за спину, обнажив декольте моего платья, и посмотрела на него так, что он обомлел. Мужчины, мужчины, все вы одинаковые… Даже если вы потомственные колдуны…
Лицо его слегка обмякло, он нервно сглотнул слюну и спустя секунду раздумий раздраженно махнул рукой.
– Ладно… Но ты точно чокнутая…
– Да будет так! – произнесла я замыкающую фразу заклинания и стала погружаться в эфир времени. Локти разъехались и голова сама упала на подушку, тяжелая, как из свинца.
Я проваливалась все глубже и глубже, представляя перед собой маму. Перед глазами проносились какие-то картинки, мелькали эпизоды из жизни, только очень ускоренные, потом все потускнело, слилось в одну сплошную мелькающую полосу кинопленки. Я чувствовала, как мое тело растягивается и сжимается одновременно. Я сильно сжимала кулаки и зажмуривала глаза, возможно даже кричала… Во всяком случае, какое-то подобие крика пыталось вырваться из моих легких, но из-за сильного искажения в пространстве выходил какой-то странный прерывистый звук, словно его поставили на реверс. Наконец, я увидела маму. Я сразу узнала ее. Это была я, только со светлыми волосами. Поразительно, насколько мы с ней были похожи. Неимоверным усилием воли я замедлила течение времени. Соблазн увидеть, как можно больше был, но я все же остановила себя. Ведь нужно же еще оставить силы на возвращение…
В первом эпизоде, который я увидела, замедлившись, меня занесло в какой-то дом, старый, мазанку. Маленькие покосившиеся окошки выходили во двор, на стенах висели пучки разнотравья, связки чеснока и сушеной рыбы. А вот и Амелия… Она подметала пол, полусогнувшись. К ней кто-то постучал. Она крикнула что-то гостю, видимо, пригласила войти, выпрямившись.
В дом вошла пожилая женщина в длинном темном плаще и стала ко мне спиной. Я не могла разглядеть ее лица и сдвинуть с места мою матрицу тоже не могла. Я поняла, что не слышу их, но стоило сконцентрироваться, и в уши полились звуки. Теперь я могла расслышать их разговор. Амелия кричала на гостью.
– Вы… Да как вы смеете! Я не отступлюсь… – кричала мама, вцепившись длинными тонкими пальцами в метлу, как в жезл.
– Брось его! Заставь его разлюбить тебя! А не то будет хуже, – напирала в ответ женщина, грозясь ей рукой с длинными сухощавыми пальцами, сжатыми в кулак.
«Это же бабушка! – узнала я незнакомку по голосу. – Бабушка Лиза. Почему она хотела, чтобы мама бросила отца?»
– Вы не можете решать вместо на него.
– А ты не должна портить ему жизнь! Ты ему не ровня, Амелия! Отступись!
Последние слова бабушки стали растягиваться и удаляться. Все вокруг застыло, а потом резко закружилось. Я поняла, что смещаюсь в следующий важный эпизод прошлого. «Неужели бабушка Лиза была против свадьбы моих родителей? Только потому, что та была не из знатного рода?»
Пространство вокруг снова замедлилось, и я стала осматриваться. Там была мама и мой отец. Они стояли посреди конюшни нашего родового замка. Папа не слишком изменился с тех пор, в свои четыреста с лишним лет оставался статным и весьма красивым колдуном. В молодые годы он был таким же, только одежда, прическа и борода были пострижены по той моде. Я видела их достаточно четко, лишь иногда пространство вокруг подрагивало, но мое присутствие было незримым. Они обнимались. Мама стояла ко мне спиной. Я поняла, что снова не слышу ничего и сконцентрировалась, чтобы улавливать звуки.
Я поняла, что Амелия плачет, а отец утешает ее.
– Ей просто нужно время, любимая. Ты сможешь простить ее?
– Она никогда не примет меня… Для них я – двоедушница, – сквозь слезы говорила она. Папа еще крепче прижимал ее к себе, гладил ладонью по ее волосам.
«Двоедушница? – повторила я за ней полушепотом. – Что это значит?»
– Просто нужно подождать, – утешал отец.
– Нечего ждать. Уйдем со мной? Сбежим от них…
– Ты хоть понимаешь, о чем ты просишь меня? Отречься от рода?? Но Амелия…
Мама перестала рыдать и посмотрела на него.
– Ты лучше отречешься от меня? От нашей любви? – тихо спросила она и убрала его руки со своих плеч.
– Зачем ты заставляешь меня делать этот выбор?
– Тогда нам не по пути…
Все вокруг снова закружилось, смешалось, голоса исказились. Я поняла, что опять смещаюсь во времени, но уже не обращала внимание на эти перемены, а лишь думала.
«Как она сказала… Двоедушница? А отец… Он отпустил ее, потому что так хотела бабушка Лиза? Как же так?»
Я хотела дослушать их разговор, узнать, что было дальше, но меня снова перебросило. На этот раз я оказалась стоящей напротив толпы людей. Все они что-то кричали, сыпали оскорблениями и упреками, спорили между собой.
– Это она! Она всю худобу перевела! – гневно кричала какая-то бабулька в платке и в запятнанном высохшей кровью и навозом переднике.
Мне стало не по себе, и я попятилась, но тут же опомнилась, что люди меня не видят. Они кричат не на меня. Я осмотрелась и поняла, что стою прямо возле нее – моей мамы. На ней было просторное платье простого кроя, она растерянно смотрела на людей, выкрикивавших гадости в ее адрес и пыталась что-то говорить им. Даже несмотря на свободный крой ее одежды я заметила слегка округлившийся животик.
– Да что вы взъелись на Амельку, она ж лечит всю округу! Добрая она! Знахарка! – вступилась вдруг другая женщина, полноватая, с толстой косой, сплетенной венком вокруг головы.
– Ведьма она! Молчи, Оксанка. – закричал какой-то мужик на заступницу. Оксана смолкла и отошла в сторону.
– Я же всегда всем помогала! И скотину вашу лечила! Я не при чем тут… – оправдывалась мама, заглядывая людям в глаза, взывая к их благоразумию.
– Ага! Как же! Не при чем! А твои коровушки-то здоровехоньки пасутся, им мор нипочем! Как же так?
– Да! Это все ее рук дело! Она мор навела! С Сатаной погуляла, ведьма…
Мама стояла перед этими людьми такая беспомощная. Мне так хотелось поддержать ее, обнять, закрыть собой, но я не могла. Я лишь провела ее взглядом во двор.
Поняв, что ее не слушают, мама просто махнула рукой, закрыла калитку и побежала к хате. Она плакала. Люди еще долго кричали у нее под забором, но вскоре стали расходиться. Мне хотелось пойти за мамой, но я не могла передвигаться. Как вдруг в толпе я заметила знакомый силуэт в черном плаще. Это была женщина. Она говорила что-то той тетке, которая единственная заступилась за маму из толпы односельчан. Лишь на мгновение женщина приспустила капюшон, и я увидела ее довольное лицо и тонкие губы, растянутые в улыбке.
«Бабушка… Опять она. Что она здесь делала?»
Я не успела додумать цепочку своих умозаключений, как оказалась внутри мазанки. Мама лежала на кровати и истошно стонала. Возле нее суетилась та самая Оксана и что-то бормотала. Я сконцентрировалась на звуке и услышала крики мамы, корчащейся в родовых муках, а в окна с раскатами грома и завываниями ветра рвалась буря. С каждым раскатом, казалось, в домишке все ходит ходуном.
Мама вся в поту рожала меня, а Оксана бегала вокруг нее, протирала ей лоб влажной тряпочкой, расплетала ей косу, приговаривала какие-то молитвы или заговоры.
– Ох же ж, Амеля, угораздило тебя рожать в Вальпургиеву ночь-то… Свят-свят-свят… Ох, не к добру для дитяти… Не к добру… Тужься, девочка, тужься, скоро все кончится…
Спустя минуту комнату заполнил плач младенца. Повитуха приняла дитя, а мама умолкла и тяжело дышала.
Я, как завороженная наблюдала за этим чудом. Как я появилась на свет…
Сильный порыв ветра распахнул окно, и струи дождя стали заливать стоящую внизу лавку и пол. Плач ребенка вырвался наружу и приглушился раскатом грома.
– Ох, не к добру… Разгулялась нечистая сила… – бормотала Оксана, поднося маленькую меня матери, а сама кинулась закрывать окно.
Мама прижала меня к груди, облегченно улыбнувшись, и я увидела на ее шее то самое ожерелье с агатом. Она склонилась ко мне с улыбкой и ожерелье блеснуло, выпав из-под ворота ее рубашки.
«Так вот откуда это воспоминание…» – догадалась я, вспомнив, что именно эта мимолетная картинка, пронеслась перед глазами в тот момент, когда я нашла в папином кабинете шкатулку с украшением.
– Милая моя доченька… Агата… – прошептала мама. Оксана подошла к ней и взяла ребенка.
– Давай, обмою да спеленаю.
Амелия нехотя выпустила кричащий комочек из рук. Но когда заметила, что Оксана уж как-то туго пеленает кроху, с усилием привстала на кровати.
– Дай мне ее обратно, – слабым голосом потребовала она, словно почувствовала что-то неладное.
Оксана не отреагировала и лишь продолжила туго укутывать кричащее дитя, отнятое из рук матери.
– Оксанка, отдай мне мою дочь!
– Не отдам! – резко вскрикнула Оксана и закрыла дитя, лежащее на столе, спиной. – Это нечистый ребенок! Даже природа противиться его рождению, посмотри! Амелька, так будет всем лучше! Пусть лучше дитя сгинет, чем и ты с ней! Тебя ж на костер люди пустят!
– Отдай мою дочь! – кричала мама и, медленно поднявшись на ноги, держась за стену, подошла к повитухе. Оксана схватила орущий сверток и ринулась к двери, но резко замерла и встала посреди комнаты как вкопанная.
– Так-то лучше. А теперь дай мне ребенка, – спокойно произнесла Амелия, опершись на стену.
Повитуха, как загипнотизированная, послушно отдала малыша и ждала последующих указаний.
– А теперь ступай домой, Оксана, и ложись спать, – велела мама, прижимая к себе младенца и слегка покачивая, чтобы успокоить неистовый плач. Женщина ушла прочь, а мама стала наспех собирать вещи.
«Она хочет сбежать. Предчувствует беду… Бедная моя мамочка…», – думала я, с ужасом наблюдая за происходящим, ведь знала, что будет дальше. Вот-вот односельчане взбунтуются и придут по ее душу. И по мою…
Но, к счастью, я не увидела снова той страшной бойни и как разъяренная толпа забивает до смерти мою несчастную мать… Велигор разбудил меня.
– Ты начала плакать и кричать, я решил, что уже пора, – обеспокоенно сказал он, склонившись надо мной.
Я утерла слезы и пришла в себя.
– Спасибо, – еле слышно прошептала я и не в силах сдерживать эмоции, разрыдалась. Я даже позволила ему себя обнять.
Мне было горько осознавать, что моя родная мать погибла из-за моей же семьи! Моя родная бабушка извела ее, настроила против нее людей, их руками убила ее. А отец… Он отрекся от любимой, не отстоял ее. А когда примчал спасать – было уже поздно.
Я не могла поверить, что все было именно так, но ведь я все видела собственными глазами. Отец с бабушкой Лизой скрыли от меня правду, и теперь я знала почему. Он не защитил маму, не отстоял свой выбор. Спас меня, но не смог спасти Амелию. Теперь мне было понятно, почему бабушка всегда была так строга ко мне, почему запрещала говорить о маме. Она ненавидела ее. Да и меня, видимо, приняла только потому, что во мне – кровь ее сына. Как ни крути, я наследница рода. Великого, древнего, знатного рода. А еще безжалостного и жестокого…
Мавка, всхлипывая, утирала слезы, дослушав мой рассказ.
– Так вы поэтому сбежали из дома?
– Да. Я не смогла больше смотреть им в глаза, слушать их высокопарные речи про честь и величие нашего рода, про то, что я, как и мои предки, обязана продолжать чтить традиции семьи и отстаивать интересы таких же магов, как и мы, в Совете. Я забрала с собой ожерелье, которое блокировало магию стихии, и просто сбежала. Откуда оно взялось у матери – ума не приложу. Может, она предвидела беду и пыталась защититься от родни папы? Боялась, что они нападут на нее. Ну, а дальше ты знаешь… Теперь ты – моя семья, Полева! И я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось по моей вине или по вине моих родственничков…
Мавка взвыла и вся в слезах бросилась меня обнимать. Я как могла утешала ее, говоря, что все уже в прошлом и что никому не позволю ее обидеть…
19. Послевкусие
Пока мы с Полевой беседовали в моем кабинете, дверную ручку закрытого салона несколько раз дергали в попытках войти.
– Ну что за люди? Там же не на магическом языке написано! За-кры-то! – раздраженно произнесла Полева, кутаясь в теплый плед. От переживаний и стресса она вся дрожала. Я заварила ей чай и протянула большую чашку с ароматным напитком.
– Дела не ждут. Похоже, нам нужно возвращаться к работе, раз мы… живы… – иронично улыбнувшись, пожала я плечами.
– Вы думаете, Рубина не сдаст вас отцу или бабушке?
– Она ясно дала понять, что не заинтересована в моем возвращении. Пока меня нет, главная наследница рода – она. А это то, о чем она всегда так мечтала. Родных братьев или сестер у меня нет, право переходит Рубине, как к старшему отпрыску тети Арины.
Из торгового зала снова послышался стук и скрежет – кто-то отчаянно рвался внутрь, царапаясь острыми коготками в стекло.
– Вот неугомонные! Эти невесты, все как с ума сходят перед свадьбой! – заворчала мавка. – А вдруг ваша бабушка или отец все-таки узнали…
– Если бы это было так, мы здесь с тобой так спокойно не разговаривали бы… – перебила я Полю и похлопала ее по плечу. – Будем считать, что на этот раз пронесло.
– На этот раз? А я говорила, что не стоит ввязываться в эту историю с нереидой… Из-за нее мы так влипли. Вы уж постарайтесь больше не вляпываться так…
– И никому не помогать? Если бы я так думала, ты до сих пор торговала бы букетиками на морозе в парке, а твой любимый Азим искал бы другую работу. А о бедняжке Мариинне я вообще молчу, и о Ювале, который коротал бы вечность в скале. Как ты можешь так говорить, Полёва?
Мавка пристыженно умолкла и потупила взгляд.
– Я просто не хочу, чтобы вас забрали у меня… Не хочу быть снова одна, – дрожащим голоском вымолвила она и попыталась отхлебнуть чая, но вместо этого только всхлипывала без конца и края. Мне снова стало жаль ее. Она такая беззащитная и ранимая. Я присела на корточки перед ней и, заглянув в ее широко раскрытые, наполненные слезами глаза, попыталась приободрить.
– Все будет хорошо, Поленька. Я ни за что не оставлю тебя, слышишь?
– Угу… – всхлипнула она и утерла слезу. – Пойду открою салон, а то эти безумные невесты вынесут дверь, и никакая магическая защита от них точно не спасет…
– Нет, ты посиди еще здесь, попей чаю. Я сама все сделаю.
Я включила свет, потому что солнце давно повернулось, и в зале стало мрачновато, затем кое-как замаскировала с помощью заклинания скрытия обугленный пол (заниматься магической уборкой мне не хотелось, да и плохо у меня это выходило), убрала остатки манекена, и подошла к двери, еще раз окинув взглядом салон.
– Вроде бы относительный порядок, – сказала сама себе и перевернула табличку на двери, повернув щеколду. В этот момент меня почему-то охватило странное чувство, как будто что-то не так. Но я пока не знала, что именно. Я внимательно осмотрела замок, но ничего подозрительного не заметила.
«Наверное, показалось» – подумала я.
На удивление, ни одной клиентки до конца дня так и не было. Мы с Полевой проболтали до самого вечера, пока не пришло время уходить.
– Я проведу вас, Агата Константиновна. Хочу прогуляться в парке.
Она набросила на плечи плащ и ждала на крыльце, пока я заберу сумку и ключи.
– Ой, вы только посмотрите!
– Что там? – переспросила я, направляясь к выходу.
– Понаращивают же когтищи…Как у гарпий, ей богу…
Поля рассматривала дверь с обратной стороны и показала мне несколько отчетливых царапин возле замка, как будто в дверь скребся какой-то зверь.
– Похоже, какая-то особо нервная невеста специально провела по пластику чем-то острым. Маникюрными ножницами или пилочкой… – предположила я, снова уловив в себе легкое ощущение неправильности происходящего.
– Да ну их к лешему. Завтра замаскируем, – махнула рукой Поля. Я согласилась с ней. Уж очень хотелось домой.
Мы шли с мавкой по пустынному парку. Все лавки были мокрыми, никто не гулял.
Было уже темно и немного прохладно после дождя. Асфальт не успел высохнуть, местами по тротуарам расплылись лужи и виднелись дорожки грязи, нанесенной с клумб, с отчетливыми следами чьих-то нещадно испачканных кед. Поля глубоко дышала, наслаждаясь свежим, пропахшим озоном и сыростью воздухом. Мне тоже стало немного легче. Из головы постепенно выветривался дурман тяжелого дня. Лицо обдавало приятной прохладой.
Казалось, теперь все хорошо и можно расслабиться, но это странное чувство все время заставляло меня оборачиваться.
– Агата, что-то не так?
– Да нет, вроде бы. Просто из головы не уходят те царапины на двери…
– Да бросьте вы! Завтра Азима попрошу – от них и следа не останется. Он мастерски владеет бытовой магией. Вы бы видели, как он отбелил мои кроссовки! Только посмотрите! – Полева демонстративно ступила ногой в грязевое пятно на своем пути, смачно ввязнув белоснежной подошвой в мерзкую кесю-месю…
– Что ты делаешь?! – только и воскликнула я, глядя на испорченные кроссовки. Но Полева задорно хихикнула и вытащила ногу из грязи. Мерзкая черная субстанция моментально обсохла на подошве, оторвавшейся от тротуара, потрескалась и, обратившись в пыль, ссыпалась, как и не было. Кроссовок снова заблистал белоснежной чистотой.
– Ну? Как вам? Скажите, он гений?!
– Да уж… Грязный гений… Ты, я смотрю, в восторге от него?
– Ну, не в восторге… Но он мне нравится. Он хороший парень.
– Так, может, ты на свидание его пригласишь?
– Что? На сви… Что? Да нет…
Мавка запаниковала и снова вступила в лужу, но на этот раз не специально. Я тихонько хихикнула, видя, как она смущается и нервничает.
– А почему нет? Раз он тебе нравится. Попробуй хотя бы. А если он вздумает тебе отказать – обещаю его тут же уволить!
– Вам лишь бы его уволить… Да не пойдет он со мной…Я – мавка, он – хамелеон…
– Сейчас таким союзом никого не удивишь. Вспомни пару домовихи и эльфа. А водяной с гномихой?
– Хах, да… Помню, помню… А вы думаете… я ему нравлюсь?
– Я чувствую между вами симпатию, – закивала я. – Но это не меняет того факта, что он совсем не нравится мне.
– Но почему?!
– Не знаю…
Придя домой, я заново проверила защиту. В последнее время я стала маниакально следить за собственной безопасностью. Еще бы! То Велигор заявился, то Рубина. Я ходила по лезвию ножа.
– Так, больше никаких приключений на свою голову. Нужно залечь на дно, – буркнула я сама себе под нос и принялась набирать ванну. Бульканье воды немного расслабило, хотя я и поймала себя на мысли, что тщательно осматриваю воду. Не хотелось бы опять каких-нибудь водных трансляций или еще чего…
«Интересно, как там Мариинна с Ювалем? Надеюсь, у них все хорошо…» – думала я, погружаясь в теплую пенную воду.
Приятная нега сделала тело легким, почти невесомым, а веки – наоборот, тяжелыми, восковыми…
… Вдруг вода снова забурлила. Я испуганно вылезла из ванны, всколыхнув воду так, что залила весь пол.
«Что опять происходит. Только бы не отец…» – пронеслось в голове, пока я набрасывала на мокрое тело махровый халат, как вдруг из воды послышался голос.
– Вот я и нашел тебя, Агата.
– Нет… Этого не может быть… Нет…
Вода в ванной забурлила еще сильнее, всплеснулась вверх мощным вихрем и закружилась воронкой. Я зажмурилась от страха и бросилась к двери, но она оказалась заперта. Как я не рвала ручку двери, как не сыпала отпирающими заклинаниями, которые только знала, дверь не пускала.
– Ты не сбежишь от меня теперь. Пора выполнить твое предназначение, Агата.
Громогласный голос за моей спиной стал отчетливее, эхо исчезло. Я поняла, что мне некуда бежать. Застолбенела. Ноги, как у ватной куклы, развернулись на встречу голосу. И вот он передо мной. Тот, кого я ненавидела всем сердцем, от кого сбежала, не простив предательства и вранья длиною в жизнь. Он стоял в вихре из воды, в сухой одежде – своей излюбленной мантии – смотрел на меня строго, нахмурив брови.
– Я не пойду с тобой. Лучше умру! – выкрикнула я, сбивчиво дыша.
Вихрь воды вокруг колдуна расступился, и он переступил через бортик ванны, приблизившись ко мне на шаг. Вода обрушилась водопадом вниз, словно ее кто-то резко сбросил.
Я еще раз дернула чертову ручку, и дверь поддалась.
– Я не позволю тебе. Мы с бабушкой не позволим. – говорил он мне, идя следом.
Я как сумасшедшая, задыхаясь, на непослушных ногах, выскочила на кухню, озираясь жадно по сторонам в поисках хоть чего-то, что сойдет за оружие. Нож… на столе лежал нож, я потянулась, чтобы схватить его, но он резко отскочил в сторону.
За моей спиной послышался женский голос, вторивший словам отца.
– Мы не позволим. Ты – наследница рода.
Я обернулась и увидела бабушку Лизу в черном балахоне с капюшоном. Она тянула ко мне свои сухощавые, испещренные старческими морщинами руки.
– Вы не сможете заставить меня! – закричала я, задыхаясь.
– Не волнуйся, милая. Мы тебе поможем. Мы освободим твою душу от сомнений… – приговаривала бабушка, не сводя с меня своих черных глаз.
