Текст книги "Будет больно, моя девочка (СИ)"

Автор книги: Мария Высоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 25

Арсений

– Ай! – этот напыщенный индюк отвешивает мне едва ощутимую затрещину.

– Скажи спасибо, что так легко отделались.

– Вы че деретесь? – возмущаюсь тупо от неожиданности.

– Врач сказал, что сотряса у тебя нет, так что будет не лишним, чтобы за языком следил, – произносит с усмешкой и смотрит на часы. – Десять почти. Засиделись вы здесь. Поехали. Майя, в машину иди!

Панкратова, все это время стоящая рядом и не пошевелившаяся ни разу, оживает и быстро топает на выход. Ее папаша в это время снова смотрит на меня. Да че ему надо опять?

– Вызывай своего водителя к нашему дому.

Ага, а ламбаду ему не сплясать?

– Я сам как-нибудь справлюсь, – сую руки в карманы куртки и понимаю, что у меня с собой ни налички, ни телефона, ни карточек. Супер!

– Справишься-справишься, но так выйдет быстрее. Что-то мне подсказывает, что не только Майя без своих побрякушек осталась. Плюс, нам всем стоит заехать в одно место.

Молчу.

– Странно это говорить, но время такое…, – Панкратов ухмыляется. – Спасибо тебе, Арсений, что не сдрейфил и не оставил Майю одну.

То есть сначала он на меня наезжает, прямо при Майе, потом отвешивает подзатыльник, орет, чтобы я близко к его дочери не подходил, а теперь хвалит? Улет просто. Кайф. Всю, блин, жизнь мечтал.

– Поехали, Арсений. Давай, в темпе, в темпе.

Панкратов уходит вперед. Раздумываю пару секунд и плетусь следом.

Под «местом», куда нам нужно заехать, он имел в виду ментовку. Естественно, не районное ОВД, а что-то вроде следственного комитета. Да и чувак, в кабинете которого мы оказываемся, тут точно не рядовой сотрудник.

– Кирилл, привет, – Майя взмахивает рукой и прикрывает за всеми нами дверь в кабинет.

– Маёныш, – этот самый «Кирилл», ей улыбается, а потом переключается на Панкратова. – Андрюх, суть дела, я понял. Сейчас Романов придет, пусть они, – кивает на нас с Майей, – ему все расскажут. Все, что запомнили, – смотрит на меня. – Родителям сообщили уже?

– Моим? – ухмыляюсь.

– Моим, конечно же, – мент кривит губы. – С ним все понятно. Майя, ты же у нас внимательная девочка? Что-то вспомнишь?

– Да, – уверенно подтверждает Панкратова.

Следующие полчаса мы сидим напротив капитана, рассказываем, как все это произошло. Майя на удивление и правда очень даже детально, успела рассмотреть этих козлов. Хотя, пока меня лупили, у нее было время либо сбежать, либо запомнить…она выбрала второе. Максимально глупо, если честно.

Когда капитан проваливает, оставляя нас в кабинете вдвоем, разворачиваю свой стул так, чтобы видеть Майю полностью. Она убирает за ухо прядь волос, а потом зажимает ладони коленями.

– Не обижайся на папу, – вздыхает. – Он иногда перебарщивает, но это просто потому, что беспокоиться.

– Я так и понял, – растираю затылок.

Майя зажмуривается на мгновение, а когда распахивает глаза, замечаю, что они у нее увлажнились.

– Я испугалась и не смогла тебе помочь. Там…

Резко подаюсь к ней ближе. Скрежет ножек стула по полу, заставляет поморщиться. Смотрю Майе в глаза, почти касаясь кончика ее носа своим.

– Тебе вообще надо было оттуда сваливать.

– Ты совсем дурак, да? Они бы тебя убили.

– Да ладно тебе, дернули бы мобильник, карты, часы. Это максимум. Если есть возможность свалить без последствий, ей нужно пользоваться. Это тебе на будущее.

Снова ухмыляюсь. Несу всю эту чушь, вместо того, чтобы просто сказать ей спасибо, за то, что не кинула. Герой, блин. Обделался по полной. Еще и рожа ноет.

Удары у них были так себе. Лицо я почти сразу закрыл, поэтому прилетело не сильно. Сгруппировался – тоже вовремя и правильно. Бывало в сотни раз хуже. Тело болит, резкие движения доставляют дискомфорт, но не настолько, чтобы записать себя в инвалиды. Глобально я в порядке.

– Забыл. Справедливость же, – улыбаюсь.

Майя демонстративно закатывает глаза, громко цокнув языком.

– Когда-нибудь за твой длинный язык ты так сильно получишь, – вздыхает.

– Да пофиг. Че они у тебя забрали? – сжимаю ее руку в своей.

– Пару колец, цепочку, три браслета.

– Скинь фотки потом, ладно?

– Зачем?

– Надо.

– Ты же не собираешься лезть в это дело, правда? Родители без нас уже разберутся.

– Кто? – откровенно ржу. – Родители?

– Ничего смешного тут нет.

– Ты права. Да, – концентрируюсь на ее шевелящихся губах. Мысль о том, что они могли с ней что-то сделать, причиняет боль. Моральную, и по касательной, я даже чувствую физическую. – Слушай…, – смотрю на наши переплетенный пальцы. У Майи розовый маникюр. – Я тут думал, не сегодня, а вообще. Ну и сегодня тоже.

– О чем?

Моргаю. Залипая на ее голос. Зачем она вообще говорит? Зачем что-то спрашивает? Мысли мгновенно путаются. Я должен сказать или спросить? А может, предложить?

Какая разница вообще. Я просто должен высвободить из себя эти слова, и всю ту энергию, что в них содержится, чтобы уберечь себя от взрыва.

Хватаю ртом воздух, ловлю взгляд Майи, чуть сильнее сжимаю ее ладони в своих.

– Давай, может быть…встречаться?

Наблюдаю за тем, как у нее размыкаются губы, чуть-чуть приоткрывается рот, и именно в этот момент в кабинет вламывается ее отец. Вовремя. Как всегда, блин!

Майя тут же отодвигается от меня и поднимается на ноги.

Кожа горит там, где мы друг друга касались…

– Поехали, – Панкратов явно оценивает ситуацию. Смотрит на меня в упор. Недобро так...

Поднимаюсь со стула, пропускаю Майю вперед и выхожу в коридор.

В тачке пялюсь в окно. Своего водителя я не вызывал, да и не спешу. Если честно, мне очень интересно посмотреть, как она живет. Кошусь на Майю. При отце, она делает вид, что знать меня не знает.

Когда тачка заезжает на территорию панкратовского дома, я практически сразу вижу идущую сюда рыжеволосую макушку.

Водила глушит движок. Двери открываются, и первые слова, что я слышу, принадлежат, естественно, матери Майи.

– Вы где так долго были?

Она складывает руки на груди, смотрит на меня, прищуривается, переводит взгляд на Майю, потом на мужа.

– Мне, кто-нибудь что-нибудь объяснит?

– Еся, – Панкратов кладет ладонь жене между лопатками и под шумок аккуратно отводит ее в сторону, что-то монотонно объясняя.

– Это надолго. Мама будет в шоке, – констатирует Майя, смотря им вслед. – Пойдем домой пока, что ли?! Я тебе лед дам, – смотрит на мою щеку.

Как только оказываемся на первом этаже, Майя просит меня разуться, и сама снимает сапоги.

– Кухня там. Ты будешь чай?

– Не, – быстро осматриваюсь. Вполне себе такой дом…размером с наш гостевой. Тут квадратов двести пятьдесят примерно. Уютно. Светло.

Чувствую, что Майя на меня смотрит.

– Что? – спрашиваю, сфокусировавшись на ней.

– Лед, – протягивает сверток.

– Спасибо, – забираю его у нее из рук и прикладываю к щеке. – Дашь телефон? Мне нужно вызвать водителя.

– Да, сейчас. Минуту.

Майя взбегает по лестнице на второй этаж. Мельком замечаю в панорамное окно, что ее родители все еще тусуются на улице, и поднимаюсь следом за Майей.

Найти ее комнату нетрудно. Там открыта дверь, потому что Панкратова только-только в нее забежала.

Переступаю порог, закрываю за собой дверь и кладу ледяной сверток на тумбу. Майя это слышит, вздрагивает, медленно разворачивается. Она все это время рылась в ящике.

– Ты чего? – замирает с телефоном в руках.

Молча подхожу к ней вплотную.

– Арс? – Майя запрокидывает лицо. Моргает. Ее пушистые ресницы начинают подрагивать. Наблюдаю за происходящим, как за сюжетом какой-то киноленты. Все это, будто даже не со мной происходит.

Дышу часто. Громко.

Наши губы почти соприкасаются.

Меня уже вовсю ведет.

Фиксирую ладонью талию Майи, подтягиваю на себя и целую.

Вцепляюсь в нее мертвой хваткой. Знаю, что это ненормально.

Помешательство. Абсолютное.

Контроль уже упущен. Я себя не контролирую, я за себя не отвечаю.

Еще минута, и откровенно начну ее лапать. Сжимаю пальцы в кулаки, задерживая руки в воздухе, вообще больше к ней не прикасаюсь, но продолжаю целовать.

Это, в принципе, какой-то другой вид поцелуя. Дышать периодически становиться дико сложно, а в голове возникают вопросы, которых там никогда в жизни не было.

Что, если ей не нравится?

Что, если она тупо меня терпит?

Что, если пошлет со всеми моими предложениями?

Страх отказа медленно трансформируется в злость. Все-таки обхватываю ее предплечья, впиваюсь пальцами в кожу, словно после этого она точно меня примет. Не скажет того, чего я не хочу услышать.

Чувствую, как Майя упирается ладонями мне в грудь. Прерывает поцелуй. Глаза шальные. Круглые. Она в шоке. Часто дышит, смотрит на меня, как на маньяка.

На языке вертятся извинения, но я молчу. Знаю, что перебарщиваю, но признавать это в открытую не собираюсь.

Майя запрокидывает голову. Смотрит в глаза. Даже не моргает, кажется. Наблюдаю за ней. О чем она сейчас думает? О чем-то плохом или хорошем? Что скажет?

Она меня все еще ненавидит? Ей противно? А может, нравится?

– Ты лезешь с поцелуями, а сам даже не сделал мне комплимент. Ни разу. Вообще. Ничего не сказал о моем платье сегодня, – касается своей талии, – о прическе. А еще, зажал свой пиджак, когда было холодно, – выдает под конец, с тяжелым вздохом.

Она говорит быстро. Не сбивается, но волнуется. Это слышно. Это считывается.

– Когда?

Пытаюсь сообразить, о чем она вообще говорит. Какой пиджак? Когда было холодно? Мозг наотрез отказывается что-либо вспоминать. Мне тупо поддерживать разговор сейчас трудно. Взгляд снова и снова возвращается к Майиным губам.

В голове полно страхов, но желание целовать ее до сих пор стоит на первом месте.

– Ночью, когда мы перелезали через забор. В школе. Вот какой из тебя джентльмен, Мейхер? Все парни с кем я общалась...

– И много с кем ты общалась? – перебиваю и толкаю Майю к столу, так чтобы она вжалась в него бедрами.

Прищуриваюсь. Рассматриваю ее лицо детальней, так, словно не видел никогда.

Майя откидывает волосы за плечи, и, вздернув подбородок, упирается ладонями в крышку стола у себя за спиной.

– Тебя это не касается, Сенечка, – переходит на шепот. Улыбается, но я все равно замечаю, как у нее губы подрагивают.

– Уверена?

Подаюсь вперед и нависаю над Майей, полностью лишая ее возможности от меня отодвинуться.

– Абсолютно, Сенечка. И вообще, прекрати вести себя, как долбанутый альфач.

Злюсь. Зачем она сейчас говорит о других? Кто эти другие?

Это ревность? Я чувствую ревность? Я ее ревную? Ревную к каким-то безликим лохам? Серьезно? Так низко я еще не скатывался.

– Родители сейчас вернутся, – Майя выкручивается из моих рук. Пользуется тем, что я подвис и отходит в сторону. Все-таки достает из ящика телефон и протягивает мне. – Ты хотел позвонить.

Забираю его у нее и киваю. Звоню Владу. Прошу его приехать. Как только сбрасываю звонок, понимаю, что Майя стоит у меня за спиной. Медленно поворачиваюсь к ней лицом.

– В следующий раз, прежде чем зайти в мою комнату, спроси, пожалуйста, разрешения.

– Обязательно, – ухмыляюсь, а внутри понимаю, что по полной обделался, при чем, с того самого момента, как попал в этот дом.

Майя кивает. Я вижу, как ее ладонь ровняется с моим лицом, а потом вскользь касается моей щеки. Майя случайно задевает ссадину. Не успеваю проконтролировать свои эмоции. Морщусь.

– Ой, прости. Я не специально, – тараторит в ту же секунду. – Правда не специально. Ты выглядишь устрашающе с разбитым лицом, – вздыхает. – Мне жаль, что так вышло.

– Ага.

Единственно, что могу выдать. Пялюсь на нее, как баран и молчу. Горло сдавил спазм. Все системы в организме сбоят, я даже пошевелиться не могу.

Майя привстает на носочки, проводит кончиками пальцев по моему плечу, а потом целует меня в щеку. Прижимается к коже губами, едва ощутимо приобнимая за шею.

– Давай, – шепчет на ухо. – Ответ на твой вопрос, – поясняет тут же. – Давай встречаться…

– Ты красивая, Майя. Очень красивая. И в этом платье, и с волосами...

Замолкаю. Какая тупость.

Смотрим друг на друга, и начинаем ржать.

***

Две недели спустя

– Мы идем?

Поворачиваю голову, наблюдая за тем, как Майя собирает свои вещи в сумку. Она сама пересела ко мне на всех уроках после того вечера у нее дома.

– Ага, – рассматриваю ее. Почему-то мне кажется, что она каждый день выглядит по-разному. Офигенно. Всегда лучше всех. Но тем не менее по-разному.

Поддавшись порыву, тянусь к ней, чтобы обнять. Майя упирается ладонью мне в грудь. Позволяя только приобнять, а потом сама чмокает меня в щеку.

В школе демонстративно мы не целуемся и не обнимаемся, если честно, то и за пределами школы всего этого не особо много. Майя словно специально держит дистанцию. Крутит меня на свидания, разговоры, вечные разговоры, много разговоров…

Ее не отпускают из дома ночью, да даже после одиннадцати, даже в выходные. Если мы куда-то идем, то в десять я возвращаю ее обратно. При этом она постоянно зовет меня к себе домой. Зачем, я не понимаю, поэтому всегда съезжаю с этих приглашений. Встречаться с ее родителями у меня нет никакого желания там.

Все происходит абсолютно не так, как я себе представлял.

Точно не так, как у меня было раньше. Майя же постоянно отпрашивается, постоянно сообщает своим предкам, где она, куда мы идем, я уверен, что обсуждает меня со своей рыжей мамашей.

Все это, какой-то нескончаемый сюр, к которому жизнь меня абсолютно не готовила, но, несмотря на это, в моей голове за эти дни ни разу не проскользнула мысль слиться. Меня будто только сильнее к ней тянет. Хочется быть с ней постоянно. Двадцать четыре на семь.

– Арсений…

Моргаю. Вижу, как ладонь Майи проплывает мимо моего лица. В классе к этому моменту мы остаемся вдвоем.

– Идем, – смотрю на закрытую дверь.

– Подожди, – сжимает мою ладонь и заглядывает в глаза. – Я тут подумала и решила, что хочу к тебе в гости.

– Зачем?

– Ну ко мне ты не приходишь, а я тебя зову-зову, поэтому вот решила сходить к тебе, – пожимает плечами, а сама улыбается.

– Ладно…

– Отлично. На завтра как раз доклад по истории задали, вот у тебя его и сделаем.

Глава 26

Майя

Из школы меня, как обычно, забирает мама. Сажусь в машину, пристегиваюсь. Арс проводил меня на улицу, но на парковку не пошел. Уверена, что он просто не хотел пересекаться с моей мамой…

– Ну как дела, моя Фиалочка?

– Хорошо. У нас завтра доклад по истории, и мы с Арсом договорились, что сделаем вместе. Он за мной в пять заедет, ладно?

О том, что собралась в гости к Арсению, не говорю. Знаю, что она не одобрит.

Мама выруливает на дорогу с территории школы. Медленно кивает. Вроде как давая положительный ответ на мой вопрос. Правда, как только мы набираем скорость, спрашивает:

– Зачем куда-то ехать? Можете сделать свой доклад у нас.

– Можем, конечно, но мы уже в кафе договорились. Плюс там еще ребята из класса будут.

Вру. Не первый раз в жизни. Я, конечно, и раньше могла соврать по какой-нибудь мелочи, чтобы не объясняться два часа перед родителями, но сейчас моя ложь не мелочь. Я это понимаю.

Просто после случая в парке, родители настаивают, что лучше нам с Мейхером тусить у меня дома, чем шляться где-то вечерами. Они очень переживают, а я просто разрываюсь между двух огней.

Если скажу родителям, что Арсу вот такие посиделки дома на фиг не уперлись, они могут начать относиться к нему хуже. Папа и так не в восторге оттого, что мы вроде как вместе. Это вообще была его инициатива, чтобы я приглашала Арсения к нам домой. Так, всем вроде как будет спокойнее.

Но самое ужасное, что мне стыдно признаться Арсу, вот в такой вот гиперопеке со стороны мамы и папы. Я уже давно поняла – он очень скептически относится к своим родителям. Никого не слушает, делает что хочет, и мне в такой ситуации, стремно, что за мной до сих пор бегают, как за пятилетней девочкой. Мы с ним ровесники, но у него получается гораздо больше прав и свободы…

Тем не менее ссориться с папой из-за Мейхера я не хочу, поэтому пытаюсь балансировать. Иду на уступки со всех сторон. Папа ввел комендантский час, по которому в десять я должна быть дома. Даже на выходных. Он не скрывает, что особого доверия к Арсу у него нет. Наверное, именно поэтому я пытаюсь выстроить с Арсом дистанцию. Понять, насколько серьезно он ко мне относиться, готов ли хоть немного поступиться своим принципам и желаниям.

Я должна быть уверена в нем, но если честно, держать эту самую дистанцию с каждым днем становится все труднее. За две недели, что мы в отношениях, я старалась узнать Арса получше. Мы много разговаривали.

Арс любит экстремальные виды спорта, что, конечно, не удивительно, делает странные, но по-своему милые комплименты, из которых я убедилась, что раньше он никому ничего подобного не говорил.

Он рассказал мне много интересного о киноиндустрии, потому что по многу часов еще с детства проводил на съемочных площадках. Чем дольше я нахожусь с ним рядом, тем больше хочу его узнавать.

Мы максимально разные. Честно говоря, за это время нашлось вообще мало вещей, которые бы нравились нам обоим. А мне очень хочется, чтобы их было больше. Я хочу посмотреть, как он живет, потому что сам он о себе рассказывает немного.

Мейхер самый отстраненный человек в моей жизни, честное слово. Но, несмотря на это, с каждой прожитой минутой я влипаю в него все сильней и сильней.

Он – мой первый поцелуй. Он – моя первая серьезная симпатия. Он – мой личный демон-искуситель.

Мне кажется, что я отношусь ко всему, что между нами происходит серьезнее, чем нужно, но не могу иначе. Да и не понимаю зачем…

Если это и не любовь, то точно большая симпатия. Нет! Влюбленность. Первая. Настоящая. Искренняя. Может быть, на всю жизнь, как у моих родителей. Так ведь бывает, я точно знаю.

***

В пять я прощаюсь с мамой, и прихватив с собой куртку, выхожу на улицу. Машина Арса уже стоит за нашими воротами.

Машу Владу рукой и забираюсь на заднее сиденье. Как только я оказываюсь внутри, Арс закрывает обзор водителю на нас перегородкой, и мы сразу обнимаемся. В школе мне дискомфортно проявлять чувства, кажется, что все как-то не так смотрят, может быть, даже осуждают или сплетничают. Играть на публику, и бесить Арса фразами типа «моя любовь» – было весело. А как только все стало серьезно, мое отношение к происходящему изменилось. Пока мне достаточно того, что мы ходим за руки.

– Ой, я же хотела спросить, – немного отстраняюсь, чтобы заглянуть Арсу в глаза, – а Марата дома, случайно, не будет?

– Зачем он тебе?

– Мы давно с ним не общались, – жму плечами, заметив, конечно, что Арс напрягся.

– Без понятия. Мы дома редко с ним пересекаемся теперь.

– Ладно. Кстати, как сделаем доклад, можно будет посмотреть один сериал, – тянусь за телефоном.

– Ок.

Мейхер кивает и отворачивается. Пару минут сидим в тишине, больше я не выдерживаю.

– Что-то не так? – сжимаю его пальцы в своей ладони.

– Зачем тебе ко мне в гости?

Моргаю. Пытаюсь быстро сформулировать ответ, но Арс так смотрит, что у меня из головы вылетают все буквы и составить ни одного предложения просто не получается.

Он нервничает? Злится? Не понимаю.

– Можем в кафе пойти, – перехожу на шепот. – Ну или отвези меня обратно.

– Слушай, в моем доме нет ничего общего с твоим, Майя. Тебе там не понравится.

– Почему?

– Потому что.

Почему мне не понравиться, я так и не понимаю, ни в машине, ни у Арса дома.

Мейхеры живут в гигантском трехэтажном особняке, с такой же гигантской, прилегающей к нему территорией. Дом просто кишит обслуживающим персоналом.

– Направо и на лестницу, – Арсений касается моей спины. Направляет. – Третий этаж. Или можно лифтом.

– Давай лучше пешком, – улыбаюсь ему и рассматриваю обстановку вокруг. – У вас красиво. И просторно. Очень просторно.

– Сюда, – тянет меня за руку к двери.

Переступаю порог следом за Арсом. Его спальня раза в три больше моей. Хотя, если учесть, что весь этаж отдан ему и Марату, было бы глупо рассчитывать на меньшее.

– У тебя всегда так чисто? – скольжу подушечками пальцев по крышке стола.

– Нет, – Арс стоит у меня за спиной. Чувствую, что ухмыляется. – Реня сказала, что раз будут гости, нужно прибраться.

– Реня?

– Регина. Она наша бывшая няня.

– А моя мама всегда так переживала, что везде таскала маленькую меня с собой, – смеюсь и слышу звук дверной защелки.

Оглядываюсь. Арс отошел абсолютно бесшумно и теперь надвигается прямо на меня. Смотрит так, что колени подгибаются. Прячу руки за спину, нервно переступая с ноги на ногу.

– Ты же не думала, что мы снова будем болтать, правда? – прижимает к стене, стягивая резинку с моих волос.

Не думала? А разве должна была?

Я не ожидала такого напора. Не ожидала, что Арс с разбега решит нанести удар по моей стене, которой я выстроила между нами небольшую дистанцию.

Мысли в голове – назойливый рой пчел. Виски больше не стягивает от тугой резинки, которой был собран хвост, и я чувствую облегчение. Секундное, но оно все же проскальзывает.

Арс тянет воздух где-то над моим ухом, и кожа в этот же миг покрывается мурашками. Запрокидываю голову. Во все глаза на него смотрю. Они у него снова почернели. Кажется, будто зрачок смешался с радужкой. Цвет крепкого кофе, горечь которого тут же селится на языке.

Смотрю и забываю, как дышать, двигаться. Мы тут совсем одни. Я сама, можно сказать, добровольно, загнала себя в этот капкан. Как же теперь держать дистанцию? Как же продолжать быть отстраненной?

Не думала? Нет, я не думала.

Все мои мысли сейчас, и последний две недели порхают где-то высоко над землей. Они приторные и розовые-розовые, как ненавистная сладкая вата. С одним лишь нюансом – она тает под лучами солнца, а я под напором Арса.

Мой разум словно больше мне не принадлежит. Мне нравятся его прикосновения. Его поцелуи. Его напор. Он сам. Мне нравится все, что с ним связано. Смотрю на Арса все тем же завороженным взглядом, и шепчу:

– А что мы будем делать?

Вижу, как у него дергается кадык. Мейхер напрягается не меньше моего. Его пальцы на моей талии становятся деревянными, потому что, когда я касаюсь их своими, Арс никак не реагирует.

С трудом совершаю вдох. Глубокий и громкий.

– Ты снова не сказал мне ни одного комплимента, – продолжаю тихонечко бормотать и вдруг осознаю, что мы не разулись. Прошлись в кроссовках по всему дому. Моя бы мама точно за такое убила.

Хватаюсь за эту мысль, и мне становиться, просто жизненно, необходимо снять обувь. Переминаюсь с ноги на ногу и озвучиваю свои мысли:

– Кроссовки нужно снять.

Мейхер моргает. Хмурит лоб. Его брови забавно сползают к переносице. Он смотрит нам под ноги буквально секунды, а потом снова мне в глаза.

– Зачем?

– Так нужно, – отвечаю на выдохе, практически захлебнувшись волнением. Рассматриваю Арса. Неосознанно для самой себя, касаюсь его темных волос, чуть выше виска, а с губ срываются так и напрашивающиеся слова. – У тебя красивые глаза, губы, голос. Ты очень забавно хмуришь брови, а еще очень мило улыбаешься. У тебя ямочки, когда ты улыбаешься, проступают, – касаюсь его щеки.

Не знаю, от чего он испытывает больший шок, от моих странных просьб или комплиментов, но то, что Арс слегка офигел, видно по его ошеломленному взгляду. Пауза затягивается, его молчание так сильно напрягает, что мое волнение увеличивается в разы. Поджимаю пальчики на ногах, плотнее вжимаясь в стену. Теперь уже сама, теперь Арсу не нужно даже никаких усилий для этого прикладывать. Я сама готова вот-вот слиться с этой стенкой воедино.

– Я не успеваю за ходом твоих мыслей, Майя.

– Я и сама…не успеваю…

Арсений заторможено кивает, снова смотрит себе под ноги, а потом снимает кроссовки, не прибегая к помощи рук.

Упирается ладонью над моей головой. Его лицо оказывается, всего в паре сантиметров от моего. Глаза на одном уровне. Если Арс захочет, то без проблем коснется моих губ своими. А он захочет?

– Ты вся, очень красивая, Майя.

Он произносит это тихо, только для нас двоих. Сердце в этот момент как-то особенно сжимается, знаю, что это от трепета, который я сейчас испытываю.

Когда он все же касается моих губ своими, вздрагиваю. Ожидаю этого прикосновения, но оно все равно оказывается слишком волнующим, как маленький взрыв. Оглушает и впрыскивает в кровь адреналин.

Первые минуты, я просто позволяю себя целовать. Концентрируюсь на ощущениях, пытаюсь выровнять дыхание, утихомирить зашкаливающий пульс. Даю себе привыкнуть к своей новой реальности. Неужели так всегда будет? Неужели каждый раз, когда он будет целовать меня, я буду сходить с ума? Неужели эмоции каждый раз будут бить через край?

Сосредотачиваюсь на дыхании, а когда начинаю слышать, как дышит Арс, обвиваю руками его шею. Прижимаюсь к его груди, привстав на носочки.

У него такие теплые и мягкие губы, а у меня голова идет кругом.

Арс отстраняется буквально на миллиметры, сжимает меня в своих руках крепче и шепчет:

– Я хочу целовать тебя не только здесь или в машине, Майя. На улице, в школе, везде. Целовать и обнимать. Всегда.

Он частит. Дышит тяжело и громко, от чего его шёпот кажется грубым.

– Ладно, – киваю. – Да, хорошо, – бормочу, впиваясь ногтями Арсу в плечи.

– Обещаешь? – его дыхание опаляет кожу на моей шее.

Сначала становится горячо, а потом щекотно.

– Обещаю.

Чувствую прикосновение его губ. Он целует меня в шею.

Закрываю глаза, совершаю рваный вдох, практически удерживая себя за его плечи от падения.

– Обещаю. Честно-честно.

Открываю глаза и понимаю, что Арс больше меня не целует, а просто за мной наблюдает. И это даже хорошо, потому что секунды спустя дверь в его спальню открывается.

– Сень, Регина сказала, у тебя гости намеча…

В вошедшей женщине я сразу узнаю его мать, просто потому, что знаю, как выглядит Мирослава Дибич.

– Здравствуйте, – произношу спокойно. – Я Майя, – улыбаюсь и отлипаю от стены.

– Мирослава Игоревна.

Мама Арса переступает порог. Кожей чувствую, как она меня рассматривает. Ее губы трогает улыбка, и я, если честно, выдыхаю.

– Очень приятно познакомиться, – улыбаюсь ей в ответ.

Мирослава Игоревна кивает и переводит взгляд на Арса.

– Может быть, пойдем попьем чаю и получше познакомимся? – предлагает она после недолгой паузы.

– У нас доклад по истории, а в десять Майе нужно быть дома, – Арс отходит в сторону, выдвигает ящик стола, достает оттуда какие-то листы и швыряет их на стол.

Этот хлесткий удар приводит меня в ступор. Во все глаза смотрю то на Арса, то на его маму, поджав губы.

У Мейхера такой взгляд в этот момент…в нем скопился просто океан злости. Мне становится не по себе. Нервно переступаю с ноги на ногу и тру свое запястье. Мирослава Игоревна едва заметно кивает, а потом поизносит:

– Конечно. Не буду вас отвлекать.

Она улыбается, а мое сознание фокусируется лишь на том, как у нее дрогнули губы. Арс, как ни в чем не бывало, берет со стола ноутбук, и направляется к кровати.

Что делать в такой ситуации? Как себя вести? Раньше, когда я тусила у Веры и там случались скандалы, я всегда уезжала домой. Быть свидетелем чужих конфликтов, то еще «удовольствие».

Правда, в отличие от Веры, которую тиранили, поведение Арса, я не понимаю. Его мама ничего ужасного не сказала и не сделала, за что он с ней так?

– Я не очень люблю чай, но если есть альтернативное молоко, то я бы выпила кофе, – бормочу, изо всех сил, пытаясь улыбнуться.

Две пары глаза приклеиваются ко мне моментально.

– Конечно есть, – Мирослава Игоревна улыбается шире, а вот Мейхер, ох, еще немного, и он просто убьет меня взглядом.

– Класс.

Я не знаю, совершаю ли ошибку, но за последний час, я пережила такой насыщенный спектр эмоций, что немного побаиваюсь снова оставаться с Арсом наедине. Мне нужна пауза, чтобы хлебнуть свежего воздуха, проветрить мозги, а еще, мне просто жаль его маму. Он мысленно ее послал, и она, конечно, расстроилась.

В столовую мы спускаемся втроем. Весь путь туда, я чувствую прожигающий взгляд на затылке, кому он принадлежит, догадаться несложно.

– …да, их ищут, – часто киваю. Разговор как-то сразу заходит о наших приключениях в парке, стоит нам сесть за стол.

– Я очень переживала. Снова звонят из полиции, Арсений опять весь в синяках – Мирослава Игоревна вздыхает, а Мейхер едко так ухмыляется.

– Ну в итоге все закончилось не так плохо, – улыбаюсь. – Кстати, Арс мне столько интересного рассказал про вас и вашу работу, – быстро перевожу тему. – Я смотрела все последние сериалы с вами.

– Арс? Про меня? – Мирослава Игоревна удивленно смотрит на сына.

– К слову пришлось, – тут же, будто отнекивается Мейхер.

– Честно говоря, я очень удивилась, когда узнала, что у нас гости, – Мирослава Игоревна улыбается, делая вид, что не слышала последние слова сына. – Вот и заглянула к вам. Арсений своих друзей домой не приводит.

– Получается, я редкий экземпляр? – смеюсь.

– Скорее, очень особенный гость. Да, сынок?

– Максимально. Ты, если хочешь что-то спросить, мам, делай это прямо. Заранее удовлетворяю твое любопытство, Майя – моя девушка. Мы встречаемся. Ваше мнение на этот счет меня особо не интересует.

Краснею, крепко сжимая пальцами чайную ложечку.

– Все? Тогда супер. Майя, пошли.

Мейхер хватает меня за руку и утаскивает из-за стола. Прощаюсь уже на бегу. Когда оказываюсь у Арса в комнате, спрашиваю:

– У вас плохие отношения?

– Типа того.

– Почему?

– Ты вроде хотела делать доклад, а не пить кофе.

– Я передумала, – выдыхаю.

Понятия не имею, что у них тут происходит, но быть грушей для битья, точно не собираюсь.

– Лучше поеду домой, – убираю волосы за уши, и уверенным шагом направляюсь к двери.

Арс тормозит меня в считаные секунды. Захлопывает перед моим носом дверь, которую я только успела открыть, а потом вообще преграждает путь своим телом. Врезаюсь ему в грудь и тут же упираюсь в нее ладонями. Я обижена, и мне очень хочется от него отстраниться, правда, вот сердце, все равно, продолжает сжиматься в предвкушении. Его близость стала наркотиком.

– Слушай, – удерживает меня за плечи, – у нас неидеальная семья. Я вообще понятия не имею, зачем она пришла. Зачем куда-то зовет. Ей всегда было пофиг. А сейчас… тупо, из любопытства, наверное.

– Ладно, – соглашаюсь. – Но при чем тут я? Если тебе хочется злиться на кого-то, пожалуйста. Но не нужно впутывать в это меня. Я тебе ничего плохого не делала.

– Не делала, – кивает. – Прости. Она просто…просто ей всегда было пофиг и на меня, и на Марата. Все, что было сегодня – ее тупое любопытство, не более.

– А мне показалось, что она очень искренне…

– Ты ее просто не знаешь, Майя. Давай я тебе домой отвезу, идея сюда приезжать изначально была не очень.

– Но ты все равно не отказал мне в ее реализации…

– Ты хотела и…забей.

– Извини, я не думал, что у вас все так. Если бы я знала, то…

– Теперь знаешь.

– Знаю. Мой папа не в восторге от наших отношений, – опускаю взгляд. – У меня дома теперь комендантский час, и меня не отпускают гулять каждый день, как ты уже понял. Родители меня всегда слишком сильно опекали, а мне, было стыдно тебе в этом признаться. Вот. Я зову тебя в гости не потому, что у меня какой-то пунктик, просто так мы сможем видеться чаще и дольше.