Текст книги "Все изменится завтра ( СИ)"

Автор книги: Мария Высоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27

– Мамулечка, привет,– протянула в трубку, сама же развалилась на диване, закидывая ноги на стенку.

– Привет, зайчик! Как дела?

– Все отлично. Была не репетиции, так страшно, еще немного и уже нужно будет ехать в Москву.

– Не переживай и не волнуйся, тебя сама Юрковская отметила, это что-то да значит.

– Это точно. Как Дима?

– Хорошо. Ходит уже сам. Даже без палочки. Мы первое время из-за этого ругались. Боязно мне, вдруг где упадет, я себе места не нахожу, но пришлось смириться. Ты же его упертого знаешь.

– Знаю,– вздохнула,– не переживай, все будет хорошо.

– Как у вас с Артемом?

– Как в кино, все очень хорошо. Он улетел на пару недель, послезавтра должен уже вернуться.

– Ждешь, поди?

– Жду-жду. Соскучилась.

– В гости к нам не собираешься? А то улетишь в свою Москву, так и не увидимся.

– Я постараюсь. По учебе немного разгребусь, все же раньше сдавать придется из-за проекта, и сразу к вам. Думаю, дней пять себе выкрою, перед отъездом.

– Как я на это надеюсь.

– Подожди,– встала с дивана,– кто-то в дверь звонит, пойду открою.

– Хорошо,– мама замолчала, а Вера направилась к двери. На пороге стояла зареванная и промокшая до нитки Алиса.

– Мам, я позже перезвоню, ко мне тут Артема сестра пришла,– многозначительно посмотрела на Старкову.

– У него есть сестра? Ты не говорила.

– Да как-то к слову не пришлось. Пока.

– Пока.

Вера еще раз взглянула на Алису, пропуская ту в квартиру.

– Что случилось?

– Он знает.

– Что? – не сразу поняла, о чем она.

– Артем…он все узнал… Я не знаю, как, но он все узнал и вернулся уже сегодня.

– Не реви. Иди  в душ, сейчас принесу вещи, переоденься, все мокрая. Потом поговорим.

Пока Алиска переодевалась в ее вещи, Кораблева погрела чайник, и уселась за стол, дожидаться свою, незваную гостью.

– Спасибо,– присела напротив Веры,– за вещи, и за то, что впустила.

– Не за что. Рассказывай, давай

– Извини, что на ночь глядя, просто мне не к кому здесь больше пойти, брат не берет трубку, Леша – не абонент, ты единственная…кого я здесь знаю, и кто знает обо всей этой ситуации.

– Держи,– протянула кружку горячего чая с мятой.

– Артем позвонил мне сегодня днем. Долго орал, что я дура безмозглая, и как у меня хватило ума переспать с Калининым… Мы ругались, а потом он сказал, что придушит его своими руками. Сказал и скинул вызов, я звоню ему с обеда, но он не берет трубку. Еще и Лешка не абонент. Вера, он точно с ним что-то сделал…  Я знаю своего брата. Это мама все лелеет мечты о том, что он ангелочек с большой душевной травмой, но я-то знаю, на что он способен…,– закрыла рот рукой, пытаясь сдержать рев.

– Не плачь,– поджимая губы,– я сейчас сама ему позвоню,– набирает номер, но ответом служат лишь долгие гудки.

– Поехали со мной, пожалуйста. Я думаю, что знаю, где они могут быть…

– Алиса, я …не впутывай меня сюда, пожалуйста.

Старкова злобно рассмеялась.

– Что, боишься в пасть в немилость к брату? Раздвигать ноги и поддакивать, видимо, легче, чем помочь человеку в трудной ситуации,– едко, пестря ядом.

– Уходи,– Вера встает из-за стола.

– Прости,– хватает Кораблеву за руку,– я не хотела, это эмоции, мне не к кому обратиться, и я ужасно боюсь…я боюсь Артема, боюсь ехать туда одна…

***

– С*ка, что же ты наделал, гад? – Старков сжимает руки в кулаки.

– Прости,– Калинин склоняет голову, выплевывая сгустки крови.

– Она же сестра моя, ей еще лет…,– орет, сжимая голову ладонями, отходит в сторону, кулак со всей силы прилетает в металлический шкаф.

– Старый, я ее люблю,– поднимая глаза.

– Любишь,– взрывается еще сильнее,– любишь! Заткнись,– вновь бьет, но уже по и так разбитой физиономии Калинина.

– Можешь хоть убить меня здесь,– сворачивается пополам, получив удар в живот, а потом и вовсе падает на колени. Старков подходит совсем близко, пальцы хватаются за калининский подбородок. Артем резко задирает его голову кверху.

– Ты знаешь, я могу,– шепчет, сейчас его голос – металл, даже несмотря на этот шепот, можно получить передоз страха.

– Давай,– Калинин растягивает разбитые губы в улыбке,– мне уже все равно.

– С*ка,– отшвыривает его от себя, убирает руки в карманы, резво покидая складские помещения. Именно сюда, в промзону,  его люди притащили Калинина еще утром, сам он смог подъехать лишь к обеду.

Ему нужно остыть, иначе он и правда его здесь пристрелит. Долго ходит кругами, вдыхает свежий воздух, он пахнет недавно прошедшим дождем. Курит. Думает. И когда, кажется, что голова уже взорвется, решение приходит само собой.

***

Они спешно выходят из такси. Почти бегом заходят в ресторан, замирая у стойки хостеса. Алиса что-то спрашивает, повышает голос, спорит... Именно в этот момент, в ресторане появляется Старков, он, словно не видя, проходит мимо них. Алиска отскакивает в сторону, следуя за братом. Вера же тихо идет следом.

Первое, что он делает, зайдя  в кабинет, пошире распахивает окно.

– Где Леша? – толкает брата в спину.

– Рыб кормит Леша твой,– стискивает зубы, медленно садясь  в свое кресло, прикуривает, выдыхая едкий дым прямо в лицо нависшей над столом сестры.

– Ты не мог…,–  делает шаг назад, слезы катятся по щекам,– ты животное, ты…– рыдает, падая на колени, Вера же стоит в стороне, находясь в полном ужасе от происходящего.

– Встань,– Артем подходит к сестре, хватает за шиворот кофты, поднимает на ноги,– встань, я сказал,– ор содрогает кажущиеся уже такими хрупкими стены кабинета.

– он же твой друг, он же…,

– Прекрати ныть,– отшвыривает ее на диван,– замолчи, Алиса,– поднимает глаза на Веру. Она стоит у двери, не шевелясь, закусывает дрожащие губы,– только ты не начинай,– прожигает ее взглядом. Вера опускает глаза, боясь не то что открыть рот,  но и лишний раз моргнуть. Этот Артем напоминает ей лишь того зверя, который выволок ее из лап другого не менее опасного. Его крик сеет липкий, болезненный страх.

Дверь позади нее открывается, но ей кажется, что все происходит в замедленно съемке. Калинин входит в кабинет и, прихрамывая, шагает к дивану. На лице красуется синяк, разбитая губа опухла, и, кажется, занимает пол-лица.

– Надеюсь, мы друг друга поняли,– Артем смотрит на него в упор, тот лишь кивает, склоняясь над рыдающей на диване Алисой, – Пойдем,– протягивает Вере руку, она не шевелиться,– а чего я, собственно, ожидал, – себе под нос,– пошли,– хватает за плечи, выставляя за дверь.

– Вер,– касается ее руки, лишь когда они садятся в машину, – Вера.

– Не надо, Артем,– качает головой,  Старков вновь достает сигареты, выезжая из парка.

– Я не хотел. Это все из-за Алиски, дура!

– Ты хотел убить своего друга?

– Это наши с ним личные разборки, тебя они не касаются.

– И что дальше? С ними…

– Малой восемнадцать исполнилось, пусть женятся, я им лично свадьбу организую,– цедит сквозь зубы,– с*ка

Теперь из-за Калинина  и этого гребанного спектакля у него испортятся отношение с Ксюхиным отцом, хоть тот и мало что значит, но сейчас даже самый мелкий враг ему совершенно ни к чему.

– А Ксюша, что будет с ней? –  с печалью в голосе.

– Это не наши проблемы.

– Как у тебя все просто…

– Не начинай…

– Останови машину

– Зачем?

– Пожалуйста, останови машину.

– Хорошо,– тормозят на пустынной улице.

– Тем, я знаю, что это твоя семья, твой друг, и ты вправе поступать, как считаешь нужным. И совершенно не мне судить о правильности твоих поступков…только прошу тебя, не заиграйся в того, кто думает, что может подчинить себе весь мир. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, слышишь меня? – почти в губы,– я этого просто не переживу.

– Моя маленькая Вера,– пальцы пробегают по ее щеке,– я тебе обещаю,– накрывает ее губы поцелуем, запуская пальцы в распущенные платиновые волосы.

– Я тебя люблю. Почему тебе этого мало?

– Шшш,– прикусывает ее губу,– ты даже представить себе не можешь, сколько для меня значат твои чувства.

– Тема…

 ***

Казалось, что этот день не закончится уже никогда, но вот они дома. Вдвоем. Им спокойно. Они вместе и этого достаточно. Все проблемы остаются там, за железными дверьми. Завтра они вновь погрузятся во весь это хаос, но сейчас они предоставлены лишь друг другу.

– Мне так страшно,– теснее прижимается к Артему, который накрывает ее одеялом.

– Почему?

– Я боюсь туда ехать, в Москву. Я так боюсь проиграть

– Кто не рискует…

– Я знаю, но от этого не легче. Знаешь, так даже, наверное, еще хуже, когда в тебя сначала вселяют надежду, а потом…

– Все будет, как надо. Я в тебя верю,– целует, проводя пальцами по изящным ключицам.

– Я просто не представляю, что бы я делала без твоей уверенности. Мне иногда кажется, что твоей уверенности хватает на нас двоих.

– Главное будь рядом, все остальное, я возьму на себя.

– У них серьезно будет свадьба?

– Давай об этом не сегодня, и так тошнит уже.

– Прости,– пальчики выводят понятные лишь ей узоры на его предплечье.

Буду очень рада вашему мнению о главе в комментариях! С любовью, Ваша Маша)*

Глава 28

Конец июля.

Золотарев прошел мимо комнаты сына, но потом резко вернулся, шире раскрывая дверь. Молодой человек  стоял у зеркала, выряженный, как на новогоднюю елку.

–Илья, ты куда?

– Хочу поздравить одного дорогого для меня человека с победой.

– Это девчонку, с которой пляшешь что ли? – отец никогда не одобрял его пристрастия к танцам, и всегда считал это наиглупейшим занятием.

– Да.

– Не езди.

– Ты теперь будешь решать, что мне делать?

–Эта девочка не для тебя. Оставь ее в покое.

– Что ты несешь?

– Что бы позволить себе кого-то вроде нее, нужны деньги. А ты пока не заработал и копейки.

– Ты в своем уме, пап?

– В своем, сынок, в своем. У нее уже есть тот, кто будет встречать и поздравлять. А ты не лезь!

– Ты про Старкова?  И что он мне сделает?

– Я с ним работаю, и очень плодотворно, я тебе скажу. И мне совершенно не хочется с ним ссориться из-за своего глупенького сынка. Девочка принадлежит тому, кто платит.

– Она что вещь или шлюха? С кем ты ее вообще сравниваешь, что за бред.

– Это не бред. Пока она с ним, чтоб я тебя близко с ней не видел. Понял меня!

– А может, я ее люблю!

– А она тебя? – отец смеется,– сынок, такие, как она, любят тех, кто что-то им может дать.

– Ты о чем? – недоверчиво смотрит на отца.

– Вот как ты думаешь, она конкурс выиграла? Такой масштаб, еще и ТВ. Кому она там нужна.

– Она талантлива.

– А может ей просто купили эту победу?

Илья молчит. Ему не хочется верить в слова отца, но у него слишком правдивые доводы. А ведь и правда…кто отдаст ей победу, на таких мероприятиях все куплено заранее…ну или же, в ходе аукциона, длящегося весь проект.

Снял галстук, который пытался завязать, перед тем, как отец зашел в его комнату.

– Вот и правильно, сынок,– похлопал по плечу,– на следующий год улетишь в Лондон, я там тебе уже и место подготовил.

***

Невероятное ощущение от осознания того, что тебя показывают по ТВ.

Чувствуешь себя звездой, хоть и на пять минут, оно такое теплое, приятное.  Но это всего лишь бонус, бонус к главной радости – она выиграла. Она, девочка из провинции, девочка без связей, денег, она смогла. Слезы счастья котились по щекам, и она до сих пор не верила в происходящее. Телефон просто разрывался от звонков и поздравлений. Телефон разрывался, но она почему-то ждала одного единственного звонка, звонка от того, кто так до сих пор и не поздравил. Время близилось к вечеру, ей уже пора было отправляться на вокзал, но он так и не позвонил.

Забравшись в автобус, она в сотый раз взглянула на экран телефона, ничего…

Весь путь прошел в какой-то жуткой полудреме. Разболевшаяся так спонтанно голова, не давала покоя. Каждый шорок, скрип транспорта натягивал нервы, словно струны.

Еще до своей поездки, месяц назад, они с мамой договорились, что из Москвы она сразу едет домой, ведь до ее отъезда они так и не смогли встретиться, теперь же  у них был целый месяц, чтобы наболтаться на предстоящий учебный год.

Артем? Открыв глаза, первое, что, а точнее кого, она увидела в окно – это был Старков. Встряхнув головой, осознала, что это не сон. Артем, конечно, умеет удивлять, но приехать к ее родителям, эм…самостоятельно, ведь она прекрасно понимала, что мама, мягко говоря, от него не в восторге. Хотя, о чем она, собственно, думает, Артему далеко по барабану на то, кому он там не нравится.

– Привет,– подал руку, помогая вылезти из автобуса.

– Привет, я совсем не ожидала…

– Сам в шоке, ты налегке?

– Чемодан в багажном, нужно забрать.

– Садись в машину, я заберу.

Вера кивнула, быстренько направляясь, а куда она, собственно, направляется? Гелендвагена по близости не было.

– Ты чего замерла?

– Машину ищу…

– Бэха белая.

– Ты купил новую машину?

– Ага.

– Она мне больше нравиться. Беленькая.

– Дарю.

– Шутник.

– Я серьезно. Я ее не себе купил. С победой,– обнял за талию со спины. Губы коснулись шеи, и Вера сразу наклонила голову в бок, млея от этих прикосновений, но когда сказанное слегка переварилось, она  резко обернулась к нему, внимательно вглядываясь в лицо. Он же не серьезно. Это же шутки. Он не мог купить машину, чтобы подарить ей. Да он даже не знает, есть у нее права или нет.

– Держи,– вложил в ее ладонь ключи.

– А если у меня нет прав?

– Есть у тебя права. Я даже Сергеевне позвонил, поинтересовался. Она мне про белый цвет идею подкинула.

– Мама знала? Сегодня она уже об этом знала?

– Знала-знала, Вера, пошли уже. Мне посреди улицы стоять не комильфо.

– А кто поведет? – в глазах загорелся огонь. Она всегда хотела машину, когда получала права, то знала, что ездить самостоятельно будет нескоро, потому как денег на покупку машины не было. Потом эта идея где-то затерялась, да и сама она подостыла на этот счет, закинув права в далекий ящик. А сейчас в ней вновь разгорелся этот азарт.  Щеки горели от волнения и предвкушения.

– Машина твоя, вот и вести тебе,– закинул чемодан в багажник.

– Тема,– повисла у него на шее,– спасибо,– коснулась губами его губ,– ты самый лучший.

– Я знаю.

– И самый скромный,– рассмеялась,– это очень дорогой подарок, и я не могу…

– Да-да, я понял, машина дорогая, ты у меня не содержанка, а самостоятельная личность. И такие подарки не берешь. Я все понял. А теперь – садись за руль и поехали. Посмотрим, какой из тебя Шумахер.

Старков не стал больше задерживаться, а сел в машину на пассажирское сиденье. Когда Вера переборола эмоции и села за руль, то Артем уже успел открыть бутылку немецкого крафтового пива.

– У меня  с собой прав нет.

– Езжай уже.

– А если остановят?

– Не остановят.

– Артем.

– Вера, заводи уже.

– Ладно,– повернула ключ в зажигании,– автомат, это шикарно. А ты, я смотрю, неплохо устроился, пиво…

– У меня стресс.

– Какой?

– Ну я еще не в курсе, как ты водишь. Для храбрости.

– Нормально я вожу.

– Ну щас и посмотрим.

– Посмотрим,– откинула волосы назад, медленно нажимая на педаль газа.

Людмила  в очередной раз поправила край скатерти, глубоко вздохнув.

– Да приедут они, никуда не денутся,– Дмитрий обнял жену за плечи.

– Такое ощущение, что год ее не видела. Так соскучилась. Каждая минута теперь, словно час.

– Приехали,– посмотрел в окно,– пошли встречать.

Людмила первая выбежала во двор, почти душа дочь своими объятиями. Артем же перекинулся рукопожатием с Димой.

– Вы чего так долго? Мы вас заждались, тут ехать от силы минут сорок,– обратился к Старкову.

– Шумахер, – стрельнул в Веру взглядом.

– Я нормально вожу Артем, если бы ты не комментировал, мы бы доехали быстрее.

– Ты с парковки минут пятнадцать выпячивала.

– Ладно вам,– Людмила Сергеевна подхватило дочь под руку, – идемте, мы там стол накрыли. Артем, ты у нас сегодня останешься?

Старков кивнул.

– Я докурю и приду,– Вере.

– Доченька, я тебе поздравляю.

– Спасибо. Почему ты не сказала про машину? – уже тише.

– Я  думала, он шутит.

– Мам,– Вера прикрыла глаза, – он вообще редко шутит,– поджала губы, выразительно смотря на мать,– ой, ты рыбку запекла, по запаху чую.

– Мой руки.

Ужин получился длинным и шумным.

– Устала?– Артем закрыл дверь Вериной комнаты.

– Немного. Хотя голова прошла.

– Эт хорошо,– улыбнулся, разглядывая стоящие на столе фигурки котов.

– Лис,– опустила смеющиеся глаза,– ты завтра  уедешь?

– Вер, у меня очень много работы, я и так еле выбрался сегодня.

– Я понимаю,– подошла ближе, пробегаюсь пальчиками по его плечу,– теперь только в сентябре увидимся…

– Шантаж?

– Ага,– будто скучающе.

– Значит, со мной поедешь завтра.

– Нет, Артем, я не могу, я обещала маме…

– Скажи, что на выходные приедем.

– Вряд ли ее это устроит.

Артем тем временем уже завалился на кровать.

– Думаю, она поймет. Вер,– как-то особенно мягко.

– Ммм?

– Переезжай ко мне.

– Старков, у тебя сегодня день сюрпризов что ли?

– Почти.

На самом деле, он уже давно вынашивал эту идею. Но все ждал. Ждал, когда решится проблема с Алмазовым. Сейчас все было как никогда лучше. Они обезопасили себя, прикрыли его, да и, в целом, все шло только в  гору.

И тот факт, что Вера будет жить у него, был сейчас самым идеальным решением.

– Ты же сам сказал, у тебя много работы…что я буду делать одна в твоей квартире?

– Готовить вкусный ужин, и ждать меня с работы.

– Ты хочешь записать меня  в домохозяйки?

– Да не в жизни. А то намотаешь на голову полотенце, напялишь растянутую майку, и будешь мотать мне нервы. Ни за что.

– Хам ты, Артем Викторович.

– Я знаю, иди ко мне,– вытянул руку.

Кораблева вложила в его ладонь свою, а потом присела на кровать.

Безумно по ней соскучился. Ее не было больше месяца, и это отравляло. Хотя за это время он успел решить большую половину своих дел, когда она была подальше от этого города.

Притянул к себе, так  что она чуть не упала, но он, конечно же, удержал. Руки прошлись вдоль спины, сжимаясь на ее тонкой талии. Притянул еще ближе, вдыхал ее запах…она совсем близко. Такая красивая. Его.

Глава 29

Август.

– Мам, я уже переехала. Последний чемодан разбираю.

– Как ты быстро. Не поспешила?

– Не начинай.

– Ладно-ладно, молчу.

– Спасибо,– зажала телефон между плечом и ухом, запихивая в шкаф стопочку из маек.

– Ты над предложением Юрковской думала?

– Да. Я пока не готова.

– Вера, ты понимаешь, что ты творишь? Уехала из дома, хотя обещала остаться до конца лета, переехала к Артему. Неясно, для чего отказалась от предложения Ирины. Ты что творишь, девочка? Ты себе жизнь ломаешь.

– Мам, я ничего себе не ломаю. Все у меня нормально,– перешла на крик.

– Не кричи!– мать в ответ повысила голос,– я старше, я мудрее, я уже все это переживала, послушай…

– Мама, я и так всегда слушаю, я всегда прислушиваюсь, и я тебя понимаю, но, пожалуйста, давай не сейчас. Я, правда, не могу сейчас принять решение по предложению Ирины Витальевны….

– Только не пожалей потом,– обиженным, и совершенно поникшим голосом.

– Мамуль.

– Мне пора, Вера, созвонимся.

Мать положила трубку, а Вера плюхнулась на диван. Откинув телефон, громко выдохнула, чтобынемного успокоиться.

***

– Здорово,– Калинин ворвался  в кабинет, словно его кто-то подгонял позади.

– Здорово,– без энтузиазма. С того дня, когда он съездил Лехе по морде, они больше не общались, а потому этот его визит был удивительным.

Калинин же, слегка встревоженный, налил в стакан виски, опрокинул в себя жидкость, и с грохотом поставил пустой стакан на стол. Артем многозначительно на него посмотрел.

– Алмазова выпустили,– выдохнул, так же неотрывно смотря в глаза Старкову,– час назад. И я пробил, ровно позавчера он вывез свою семью – он знал,  ты понимаешь, что это значит?

Артем не ответил, лишь отвернулся, прокрутившись на кресле.  Значило это только одно – война.

Вот же с*ка, вывернулся, вылез из-под пресса. Не зря Раевский был так напуган приездом Карецкого. Что-то нашли. Что-то, что они все же не приняли к сведению. Закурил.

На столе завибрировал телефон, Артем нехотя посмотрел на экран, уже заранее зная, кто ему звонит.

Калинин сжал кулаки, переводя взгляд с телефона на лицо Артема, которое ничего не выражало.

– С освобождением,– наигранно весело.

– Спасибо, племянничек, я знал, что порадую.

– Еще бы. Пищу от счастья. Говори.

– Нет, в этот раз мы поиграем по моим правилам.

– Че звонишь тогда?

– Голос твой хотел услышать, напоследок,– в трубке повисла тишина, Артем напрягся,– уезжаю я из страны, что ты так напугался?– ехидный смех.

– Удачного полета.

Старков скинул вызов, озлобленно смотря  в одну точку.

– Олега ко мне, – рявкнул по селектору,– и машину подгоните.

Быстро набрал номер Раевского.

– Утро доброе. Разговор есть.

– Артем,– мужчина замялся,– через час на Пушкинской. Там есть небольшой бар…

– Знаю. Договорились.

Откинул от себя телефон, а в кабинет ввалился Олег нач.безопасности.

– Охрану родителям, сегодня же. И  сейчас со мной поедешь.

– Артем,– Старков повернулся к Калинину,– я тоже могу помочь.

– За Алиской следи, – без эмоций. Калинин только кивнул.

С Раевским они встретились, как и договаривались. В тихом маленьком баре на окраине города.

– Павел Константинович,– кивнул, присаживаясь напротив,– странно, что о выходе Алмазова я узнал не от вас, вам так не кажется?

– Ты прекрасно понимаешь, что я…

– Понимаю-понимаю. Запачкаетесь.

– Не борзей. Значит так, дальнейшие указания такие, ложись на дно, езди только с охраной, еще лучше, чтоб твой Рагозин всегда был при тебе. Адвокат тебе сейчас не помешает. Мы друг друга не знаем. Поверь, так для тебя будет только лучше.

Артем усмехнулся, понимая, как красиво Раевский съезжает с темы, обезопасивая свою ж*пу со всех сторон.

– Да понял я, понял.

– Вот и отлично. Виктор Сергеевич уже в курсе, он сам сегодня к тебе подъедет. А ты не высовывайся, может, и пронесет. Пока никаких противодействий в твою сторону не было. Компромат они не светили, если он у них, конечно, есть. Но АлмазоваКарецкий отбелил по полной.

– Даже не хочу спрашивать как.

– Твое право,– хмыкнул мужчина,– но вот, что я тебе скажу, если что-то будет, то мало нам всем не покажется,– мужчина явно нервничал. Еще бы, на кону стоял чин, свобода, жизнь…

Телефон вновь затрезвонил. Но на этот раз номер был незнаком. Раевский испуганно посмотрел на Артема, который уже ответил на звонок.

– Знаю такого. Хорошо. Да,– в трубку.

– Кто это был? – Раевский

– Карецкий. Хочет личной аудиенции.

– Думаешь…

– Уверен. Вот сейчас все и станет предельно ясно.

Из бара он вышел злой.

Все это было не оп плану. А звонок Карецкогоокончательно выбил из колеи, хотя, может, оно и к лучшему, играть, когда тебя в полной мере выразят угрозу, проще. Знаешь характер действий, будешь готов к последствиям.

Встреча с Карецким прошла спокойно. Миролюбивая беседа, от которой сводило зубы.

Все, что он вынес для себя из этого разговора – у него есть пару дней. Пару дней перед тем, как его закроют. Карецкий ясно дал понять, что это неминуемо случиться. Да и по наэлектризованному воздуху вокруг это было очевидно. Кольцо сжималось, и для того чтобы выпутаться их этой ситуации, нужно в последний раз принять судьбоносное решение. Оборвать все концы.

Звонко хлопнув дверцей машины, сел за руль. Затянулся уже начатой сигаретой, пошире открывая окно. Побарабанив пальцами по рулю, позвонил матери, предлагая провести Алискину свадьбу в Италии, на что получил положительный ответ. Так же быстро дал указания вывезти семью из страны в ближайшие пять часов, и здесь ему помог Леха, быстро убедивший всех, что это необходимо, да и Алиска со своим темпераментом сыграла на руку.

Домой  приехал уже к ночи. Уставший и без настроения. Видел, что это напрягает Веру, но спросить напрямую она не решается. Не хотел ничего говорить. Да и не знал, как начать этот чертов разговор. Боялся. Вероятно, впервые так боялся просто поговорить. Этот разговор неминуем, и важно сразу задать ему определенный характер. И имя ему будет – безразличие. Но не мог. Смотрел на нее, такую счастливую, улыбающуюся и не мог повернуть языка. В душе вновь поселилась тьма. Она была едва ощутимой, но он обязан вновь впустить ее в свою жизнь, сейчас, так будет лучше для всех.

Вера заварила кофе и села на диван, где он делал вид, что смотрит футбол.

– Выигрывают?

– Да ща, наши и выигрывают,– фыркнул.

– Ну да,– сделала глоток,– как дела на работе?

Артем посмотрел на нее слегка хмуро.

– Нормально.

– А что с настроением тогда?

– Нормальное у меня настроение. Не заморачивайся,– отмахнулся, а у самого скрипели зубы.

– Меня Юрковская пригласила в свой балет…

– Хорошая новость, – пялясь в телевизор, носовершенно не видя, что там происходит.

– Да, но это в Москве, и я не могу… В общем, я хочу отказаться.

Артем недовольно на нее посмотрел, прекрасно понимая, что делать этого ей ни в коем случае нельзя. Ведь то, что хочет сделать он…после этого ей будет нужно спасение, а если это спасение откроет перед ней большие перспективы, будет еще лучше.

– Не пори горячку.

– Тогда мне придется уехать…как мы…

– Я смогу приезжать. У меня часто дела в Москве.

Выпалил вместо «нам пора расстаться».

– Да. Но я только к тебе переехала, мы только перешли на какой-то более серьезный уровень что ли….не знаю.

– Это твое будущее, ты что не понимаешь? – почти прикрикнул, так как нервы были на исходе. Вера шелохнулась, непонимающе глядя в его лицо.

– Прости,– выдохнул, притягивая ее к себе.

И как только руки коснулись ее оголенных предплечий, все полетело к чертям. Никакого разговора не будет. Не сейчас. Не сегодня.

Пальцы хаотично касались ее лица, губы с нежностью впивались в нежную кожу и время остановилось. Хотел видеть, чувствовать ее, в последний раз, потому как больше он никогда не сможет к ней прикоснуться. Она не простит. Этого она точно не простит…

Крепче сжимал объятия, слышал ее стоны, она отвечала на его поцелуи с не меньшей жаждой. Нежностью. Трепетом. Пальцы уже растягивали рубашку на его груди.  Кайфовал от ее прикосновений, слегка холодных пальчиков. Бархатистой кожи…

Вера заставляла становиться лучше, для нее, ради нее. Не понимал, как сможет отказаться от нее в здравом уме. Уйти. Навсегда захлопнуть дверь. Не понимал, и от этого больше сходил с ума. Ненавидел себя, эти обстоятельства. Злился на нее за то, что верила, за то, что заставляла выворачиваться наизнанку. За то, что искала и находила  в нем человека. С ней все стало по-другому. С ней жизнь вновь приобрела хоть какой-то смысл. Ее смех, улыбка, глаза…

Стянул с нее майку, оголяя белую, фарфоровую кожу. Хотел ее безумно. Как зверь, как самый дикий зверь.  Не понимал, как теперь сможет без всего этого, без нее рядом. Не понимал.

– Девочка моя,– повалил ее на спину, нависая над ее телом,– моя хорошая,– выкладывал дорожку поцелуев от губ к ключицам, груди. Целовал ее, обнимал, но этого было мало. Ее всегда будет мало.Сейчас в особенности.

– Тема,– тихий смех, зарывшиеся в его волосах пальцы, стон. Вмиг расстегнул на ней шорты, сдирая их с необузданным возбуждением.

Вошел в нее почти сразу, как только она осталась ногой. Резко, глубоко. Что бы почувствовать, насытиться, но насыщения не приходило, только пропасть и они, летящие вниз, в бездну.

Ослабил объятия, давая ей возможность некой свободы, которой она быстро воспользовалась. Теперь она сверху, движения медленные, но глубокие, до основания. Ее лицо в полумраке комнаты. Ладони сжали упругую грудь, чуть сильнее сдавливая соски.  Цеплялся за ее разгоряченное тело, как за спасательный круг.

– Я тебя люблю,– наклонилась, шепча в губы,– я тебя очень люблю,– медленно, почти болезненно слезла с него, прокладывая дорожку горячих поцелуев, шея, грудь, живот, все, что смог – это выпустить стон, прикрывая глаза, когда ее губы коснулись головки. Дразнящие движения языка, содрогающие тело.

Слишком, всего сегодня было слишком, возбуждение переросло в безумие, ее губы сводили с ума, притянул ее к себе, понимая, что сейчас это больше пытка, а не наслаждение, и он просто не выдержит.

Обхватил ладонями ее лицо, лизнул губы, вновь наваливаясь сверху. Несколько грубых, глубоких движений, заставивших ее тело сотрястись в экстазе чувств.  Ее дрожащее под ним тело, и вот он пик. Разрядка. Разрядка по всем фронтам.

Все оставшуюся ночь он не спал. Слышал ее тихое дыхание, чувствовал ее тепло и смотрел в потолок. Темные силуэты мебели медленно начали прорисовываться в такт восходящему солнцу. Стрелка часов миновала шесть утра, а он все лежал, боясь пошевелиться. Все, что он мог сейчас– это смотреть на ее спящее личико, шикарное тело… Все, что он мог.

Прикрыл глаза, а после перекатился на бок. На кухне заварил крепкий кофе, почти на автомате влил в себя две чашки, крепкого черного напитка.

Слышал вибрирующий телефон в прихожей, но не мог уйти. Сел в кресло напротив кровати,неотрывно смотря на спящую девушку, и просто не мог взять себя в руки.

Почему-то именно сейчас вспоминалось все. Все их встречи, ее страх, нежность, робость – все. И это вытряхивало из кожи. Выжигало душу.

Уходя из спальни, замер в проеме. Обернулся. Впитывал ее образ. Прикрыл глаза, а после бесшумно вышел в прихожую.  Как вышел из квартиры – не понял сам, словно очнулся уже в машине.

Затянулся, выворачивая на проспект. За окном лил дождь, а еще час назад было солнце. Припарковавшись у офиса Золотарева, выкинул окурок на крыльце, поднимаясь в кабинет.

– Артем, спасибо, что пришел,– Виктор Сергеевич протянул руку,– доброе утро.

– Ни хрена не доброе,– пожал ладонь мужчины в ответ, и сел в кожаное черное кресло,– что скажете?

– Вчера приезжал Карецкий, сказал…

– Можете не продолжать. Со мной он тоже встречался. Ответьте только на один вопрос, вы еще со мной или?

– Артем,– мужчина поправил галстук, грузно присаживаясь в свое кресло, на лбу выступил пот.

– Я понял. До свидания.

Он вышел из кабинета под громкие возгласы Золотарева, он хотел что-то доказать, оправдаться, но это пустое.

***

Второй час ночи, а его все еще нет дома. Телефон недоступен вот уже шесть часов, и она совершенно не знает, что делать. Куда бежать? Кому звонить?

Пальцы дрожат, но в сотый раз набирают его номер. В ответ все тот же противный голос робота.

Садится на диван, накрывая голову руками. Ладонями закрывая уши, она раскачивается словно психичка. Качается из стороны в сторону, боясь даже представить… Почему-то в голову лезут самые плохие мысли. Кровь. Так много крови. Вытирает слезы, набирая номер ресторана, она туда уже звонила, но вдруг он все же приехал туда.

– Оксана, Артем Викторович не приезжал? Это Вера.

– Вера Михайловна, здравствуйте,– девушка запинается,– да, он пьян и…

– Я сейчас приеду,– перебивает, хватая куртку с вешалки.

– Вам не стоит приезжать,– но она уже не слышит, несется по ступеням вниз, садясь за руль.