Текст книги "Все изменится завтра ( СИ)"

Автор книги: Мария Высоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25.2

В офис он не поехал, проскочил сразу к Калинину. Обсудить пару общих дел, плюс – предстоящие майские.

– Здорово,– пожал руку, усаживаясь в кресло.

Леха кивнул, внимательно вслушиваясь, что ему говорят на другом конце телефонной линии. Дослушав, мужчина положил трубку, складывая руки на столе.

– Я думал, ты до меня еще год ехать будешь.

– Дела, брат, дела.  Че там с нашими баранами?

– Пасутся,– усмехнулся,– нормально все, как и договаривались. Я тут слышал, Алмазов в СИЗО.

– Не повезло мужику.

– Как так вышло, что он пошел сдавать тебя, а присел сам?

– Долго и умело, Алексей, долго и умело.

– И как, он там с концами? Или еще повоюет?

– Надеюсь, что уже нет. Хотя, я слышал, что к нам из Москвы скоро целых три адвоката нагрянут.

– Главное, чтобы не прокурорские.

– Смешно.

– Хер с ним, – скривил губы,– вы на дачу ко мне едете?

– Думаю, да, мне еще к Раевскому заехать нужно, если все пройдет хорошо, то предстоящие три дня вдарим по водочке, чтоб запомнилось.

– Нравится мне твой настрой, ты один или?

– Или…

***

Май в этом году выдался теплым, впрочем, как и вся весна.

– Ты собралась?

– Да. А народу много будет? – шагала по лестнице. Артем заехал за ней около десяти.

– Я, ты, Миха с подругой, и Калинин с женой.

– У Калинина есть жена? Неожиданно…

– Он не афиширует.

– Странно…

– Увидишь – поймешь,– отделался поверхностным ответом, не утруждая себя объяснять, что у Ксюхи в голове пуля, а за спиной богатый отец, которой всучил свою дочь Калинину еще так лет пять назад. Всучил, очень «прося» не бросать дочь. Все по сценарию, женись – озолочу.  Тогда, пять лет назад, Калинин еще только пробивался в области, его никто не знал, а подобный брак открывал перед ним все двери. Ксюха сходила по нему с ума, а он лишь заключил с ее отцом сделку. Причем выгодную такую сделку, женись, а дальше делай что хочешь, хоть вторую семью заведи, лишь бы Ксюша ничего не знала. Вот она и не знала, жила в своей иллюзии идеального и счастливого брака.

Когда приехали на место, все уже были в сборе. Вера вылезла из машины, щурясь яркому солнцу и понимая, что забыла дома очки. Артем достал из багажника сумку и, взяв ее за руку, направился к стоящим на террасе мужчинам.

– Здорово,– пожал руки.

– Вы че так долго? Старков, водка стынет же,– Рагозин хлопнул Артема по плечу, и громко рассмеялся.

– Главное, чтоб не нагрелась,– повернулся к Вере, которая дернула его за рукав кофты.

– Где здесь туалет? – на ухо.

– Пойдем,– потянул ее в сторону дома,– разливай, давай,– крикнул Мишке, заходя внутрь, – Прямо и налево.

Вера кивнула и скрылась в узком коридоре.

– Тема,– Ксюша мило улыбнулась,– целуя друга мужа в щеку,– ты не один? – немного удивленно.

– Ага,– убрал руки в карманы, перед этим бросив сумку на кресло.

– Здорово, я очень за тебя рада.

Старков не ответил.

– Привет,– еще больше оживилась Ксюша, завидев за его спиной Веру,– Я Ксюша.

– Привет! Вера,– улыбнулась.

– Я на улицу пойду, ты со мной или тут останешься?

– Не знаю. Ксюш, может быть, нужно помочь на кухне?

– Если не трудно.

Ксюша оказалась очень приветливой и милой, в связи с этим  Вера никак не могла понять, что она должна такое увидеть, чтобы понять поведение Калинина.

– Вы дано женаты?

– Пять лет в этом году было,– достала помидоры.

– Поздравляю, юбилей.

– Спасибо, да, но мы не праздновали. У Леши очень много работы, поэтому как-то не сложилось.

– Девчонки, привет,– в кухню влетела Настя. Девушка забралась за барную стойку, наливая в стоящий рядом бокал вина.

– Вера, познакомься, это Настя, Мишина девушка.

– Очень приятно.

– Взаимно,– коснулась Кораблевой оценивающим взглядом,– Девоньки, че вы тут все строгаете, они там уже вторую бутылку открыли, а у вас – ни в одном глазу.

Ксюша улыбнулась.

Поднимая в воздух облако пыли, желтое такси со скрипом шин остановилось у высокого забора из красного кирпича. Кареглазая брюнетка грациозно протянула водителю деньги, распахивая дверь душной машины. Оказавшись на улице, она ленивым движением взбила копну завитых волос, и,

перевесив небольшую дорожную сумку Луи Витон через локоть, направилась к воротам. Ее вышколенная осанка, ярко-красные губы, и оголяющий живот бра-топ совершенно не придали уверенности. Задержавшись у металлических прутьев, она выдохнула, натягивая лучезарную и непробиваемо слащавую улыбку воительницы.

Вера вынесла во двор тарелочку с овощами, именно в этот момент к ней присоединилась Ксюша. Мило болтая, они зашли в террасу, где Старков что-то очень громко рассказывал.  Мужчина грубо рассмеялся, закидывая руку на Веркино плечо.

– Алиса,– пробасил над самым ухом, явно не от радости и восторга. Вера обернулась, видя шагающую по дорожке девушку. Услышав возглас, Алиса замерла,  а Вера нехотя ухватилась глазами за взгляд Калинина. Мужчина с опаской посмотрел на друга, а потом недовольно на нежданную гостью,– какого хрена?

– И тебе привет, Артем,– поджала губы, быстро перебирая ногами, приближаясь к ним,– всем добрый день,– поставила сумку на шезлонг.

Вера слегка растерянно посмотрела на Артема.

– Это моя сестра,– пояснил между делом.

– Алиса,– деловито протянула Верке руку,– остальные, думаю, меня знают,– пробежалась по всем глазами, чуть дольше задерживая их на недовольной физиономии Калинина.

– Пойдем, пройдемся,– Старков не смотрит на сестру, уходит вглубь сада.

Алиса расстроено смотрит в спину уходящему брату, мило улыбается смотрящим на нее людям, и почти бегом догоняет Артема.

Они проходят вдоль высаженных  вряд деревьев, огибают бассейн, выходя с другой стороны дома, там, быстро переправляются через ворота, шагая в глубь простирающегося леса.

– Алиса, какого х*я?

– Не матерись,– складывает руки на груди.

– Зачем ты приехала? И как узнала, что мы здесь?

– Сказали в твоем ресторане. Я была в городе проездом из Москвы, хотела зайти к тебе в гости, а тебя нет. Телефон выключен…вот я и поехала в «Азимут», админ мне сказала, что ты собирался за город. Дальше ехала на свою память и надежду, что ты будешь у Калинина,– запрокинула голову,– нехилый он себе домик отгрохал, помниться мне, что здесь была кучка песка.

– Раскатали,– достал сигареты,– сейчас вызову тебе такси.

– Зачем? Артем, я что прокаженная, почему ты вечно меня отовсюду выкидываешь? Почему я не могу остаться?

– Ладно,– затянулся, щелкая сестру по носу,– пошли, но только без своих загонов, поняла?

– Я буду паинькой, – смотрит прямо в глаза. У Артема тяжелый взгляд, но у нее хватает духа выдержать этот внутренний, исходящий от него наплыв агрессии.

Они возвращаются минут через двадцать.  И, конечно же, приковывают к себе взгляды, но это быстро проходит. Алиса, словно ничего и не происходило, вливается в разговоры, смеется, стараясь не встречаться  взглядом с Калининым.

– Замерзла? – Артем присаживается на корточки, а Вера лениво вытягивает ноги, кутаясь в плед. Двор уже давно накрыла ночь. Рядом с беседкой горит костер, у которого она собственно и устроилась.

– Нет. Устала немного.

– Пошли тогда спать,– тянет ее на себя, так, что они со смехом валяться на землю.

– Все, Старому больше не наливать,– ржет Рагозин.

– Дураки,– Вера смеется, пытаясь подняться.

Они толком не успевают зайти в дом, как Артем прижимает ее к стене. Его губы накрывают ее поцелуем.

– Тем, пошли в комнату,– пытаясь убрать его руки.

– Хочу здесь,– он до ужаса пьян.

– Если кто-нибудь войдет. Артем, не придуривайся.

– Ты ханжа,– отходит в сторону.

– А ты неотесанный медведь, и ничего, я же как-то живу.

– Чего? – перехватывает ее руку,– что ты сказала? – со смехом, а сам уже задрал на ней футболку.

– Артем.

– Мы быстро,– ладонь пробирается под кружевную ткань лифчика, сжимая упругую грудь,– трусиха,– целует, возвращая футболку в исходное положение,– пошли, уложу тебя спать.

– Одну?

– Если будешь хорошо себя вести, то не одну.

***

Вера проснулась намного раньше Артема, хоть тот и не давал уснуть ей почти до утра. В десять Кораблева уже сидела в кухне.  Размешивая в чашке с кофе сахар, она думала о том, что у них все хорошо. Прошло уже почти два месяца спокойствия. Все изменилось, с той аварии все повернулось на сто восемьдесят градусов. Артем, словно распахнул перед ней давно закрытые двери. Наконец-то не было тайн, скандалов, они стали похожи на пару. На нормальную, влюбленную пару. Все получалось так, как она того и хотела, и, конечно, это не могло не радовать.

К тому же, отбросив прошлые эмоциональные встряски, она собралась с силами, и поставила себе номер. Ее не вычеркнули из списков за время болезни, и это заставляло еще больше расправить крылья. Она предвкушала предстоящий проект, свое выступление, и очень надеялась на победу. Ведь эта победа может дать ей новый виток жизни, совсем иной уровень.

Они говорили об этом с Артёмом, и он ее поддерживал. Искренне. Он верил в нее, и не позволял опускать руки, даже когда все шло не так, как она того хотела .

– Надо поговорить,– голоса донеслись до мечтающего сознания слишком поздно,– Калинин, если ты сейчас молча уйдешь, я все расскажу брату, а потом и твоей жене! – шипела Алиса.

Вера тихо встала со стула, желая обозначить свое присутствие беседующим за шторами на балконе, но не успела.

– Замолчи. Ты сама этого хотела, сама тогда пришла.

– Но ты был не сильно против.

– Ты слышишь, что ты говоришь? Не сейчас Алиса, не сегодня и не здесь.

– А когда, Леша, когда? Сколько можно, сколько это еще должно продолжаться? Сколько?

– Дай мне время.

– У тебя был год. Калинин, целый год, и ничего не изменилось. Я так больше не могу…

– Она не поверит…

– Она – может быть, но Артем даже не будет выяснять детали,– почему-то Вере представилась едкая улыбка на Алискином лице.

– Не шантажируй меня.

– О, я еще даже не пыталась.

– А хотя давай, знаешь, ты даже сделаешь мне услугу, потому что сам я ему никогда не скажу

– Ты трус, Калинин, трус и лгун! Мне от тебя тошно,– с надрывом.

– Мне самому от себя тошно,– шепотом.

Послышались шаги, он ушёл, а она осталась одна. В глазах встали слезы. Алиса поджала губы, смотря на уже опустевший балкон, и проклинала себя за свой язык.

Вера, не думая, вышла к ней, обнимая за плечи. Алиска вздрогнула, и разрыдалась уже в голос.

– Не плачь.

– Не говори Артему, пожалуйста.

– Да я и не собиралась, успокойся.

– Я так его люблю.

– Алиса, он женат…

Старкова резко отстранилась, в глазах вспыхнул гнев.

– Он ее не любит. Она ему не нужна. И никогда не была нужна! – голос пропитался ядом и презрением, – если я только скажу Артему, все измениться. Калинин сразу бросит свою дуру и приползет ко мне.

– Мне кажется, ты переоцениваешь возможности брата.

– Это ты,– ткнула в нее пальцем,– недооцениваешь возможности моего брата.

Вера смотрела на растерянную и такую потерянную Алису, совершенно не зная, чем она может помочь. Но едва осязаемый шлейф презрения и злобы все же успел колыхнуть ее душу.

– Тебе ее совсем не жалко? Ксюшу…

Алиса надула губы, растерянно и так невинно по-детски смотря на Кораблеву.

– Мне плевать на нее. Плевать.

– Ты на самом деле так думаешь?

– Нет,– опустила голову,–  Я ненавижу себя за все это, но не могу по-другому. Вера, я его люблю. Пять лет, пять лет я слышу, что я малолетка. Все хотят, чтобы я сидела тихо. Не высовывалась. Целый год он говорит мне подождать, а чего я жду? Я не знаю. Но я отчетливо знаю одно, если Артем узнает, он его убьет, – отвернулась,– я должна, что-то сделать.

– Стой,– хотела остановить настроившуюся на что-то совсем нерадужное Старкову, но не успела. Алиска выпорхнула, словно птичка. Бежать за ней было глупо. Да и не ее это дело, совсем не ее. Но почему остался этот осадок?

Ужа на пути в город она продолжала думать про Алису и Калинина, и ей было жаль Ксюшу, Ксюшу, которая сдувала с Калинина пылинки, Ксюшу, которая верила, что муж ее любит…

– Тем,– обняла мужчину за плечи, ставя пред ним чашку чая. Они сидели на кухне старковской квартиры,– а сколько Алиске лет?

– Восемнадцать летом будет,– сделал глоток,– а что?

– Я не спрашивала на даче…но почему ты хотел, чтобы она уехала?

– Потому что она таскается за Калининым, который женат и совершенно ей не подходит.

– Ты знаешь?

– Мне интереснее то, откуда знаешь ты,– ухмыльнулся.

– Алиса сказала, что его любит.

– Алиса много чего говорит и совершенно не думает, когда говорит.

– А Калинин?

– А что Калинин? Он  к ней и близко не подойдет, он жить хочет. Да и я прекрасно понимаю, что это сестрица моя, там козни строит, а Леха почти потерпевшая сторона.

Вера улыбнулась, чересчур наигранной улыбкой, подливая Артему чай. Очень хорошо, что она не полезла с ним в спор, и не сболтнула лишнего.

– А пойдем в театр,– обогнула стол, усаживаясь на стул,– ставят «Вишневый сад», сходим?

– Полетели, лучше, на лыжах покатаемся.

– Я не умею.

– Я тебя научу.

– Тогда послезавтра в театр, а когда на лыжах решишь сам,– послала воздушный поцелуй, пряча довольную улыбку за чашкой горячего зеленого чая.

Буду безмерно благодарна вашим «сердечкам» и комментариям) Люблю*

Глава 26

Мелкий. Противный, нескончаемый дождь. Старое, более чем просто потертое бледно-желтое здание городского суда. Старков приехал сюда пятнадцать минут назад. Конечно, он приехал не просто позлорадствовать, более того, этот момент – лишь нелепое совпадение, или же четко продуманный ход Раевского, впрочем, ему было все равно.

Когда двери распахнулись, Алмазова вывели уже в наручниках, если неделю назад все было писано вилами по воде, то сейчас картинка прорисовывалась четче. Олег сразу его увидел. Его ехидная и хищная улыбка задела бы любого, любого, но не Старкова, ему было абсолютно плевать на этот жаждущий крови взгляд, на сверкающие вспышки прессы, набежавшей на дело Алмазова, словно стервятники.

Глубоко затянувшись, он проводил Олега взглядом до самой машины. Они играли в гляделки.  Дым заполнял легкие. Он видел, как того закрыли в старом УАЗе, видел, как плохо выглядел его «родственник», но этого было слишком мало, настолько мало, что хотелось прямо здесь пустить пулю ему в лоб.

Стиснув зубы, Артем выкинул окурок в грязную лужицу. Весенняя слякоть стояла уже две недели.

Раевский позвонил ему минут через восемь, попросил забрать его с обратной стороны здания.

– Добрый день, Артем. Как настроение?

– Добрый. Лучше не придумаешь. Как заседание?

– Все идет лучше, чем мы могли себе предполагать.  Еще месяц, и мы навсегда помашем ему ручкой.

– Хорошая новость на злобу дня. Виктор Сергеевич уже  ждет нас в чайхане.

– Он звонил. Завтра прилетает Карецкий. Откуда у Алмазова такие связи? Карецкий не берется за дело без рекомендации.

– Дядя везде успел прислужить, не удивляйтесь.

– Вот это-то меня и пугает, чего нам еще ждать…чего…

Артем пропустил слова Раевского мимо ушей, потому как сам не знал, чего еще придумает «любимый» дядюшка, они все просчитали, все до последней мелочи, но в таких делах всегда остается что-то хорошо скрываемое от глаз, оно прячется, словно в ящике пандоры, а потом появляется в самый ненужный момент. Главное – не упустить этот самый момент, главное – не упустить.

***

Столько страсти, яркой, пленяющей. Приглушенный свет зала, и только она, окольцованная лучом яркого света. Один на один со своей историей. Любовью. Танец любви и жизни, трепета и нежности, адского пламени и таящегося глубоко внутри страха.  Он не был похож на все ее предыдущие постановки, он был азартный, удушающий своей энергетикой, внутренней силой…кажется, она, как губка, впитывала в себя силу Артема, и вот теперь выплескивала ее на жюри.

Музыка стихла, как и Вера, в зале наступила тишина. Кораблёва, лежавшая в эпичном завершении танца на полу, поднялась, с волнением смотря на сидящих в зале мужчин и женщину. Три человека, три человека, которые в данную минуту решают ее дальнейшую судьбу. Часы отмерили несколько секунд, а женщина, укутанная в шелковый красный шарф, улыбнулась.

– Ты молодец. Я была бы рада посмотреть на тебя в роли участницы своей команды.

Мужчины, сидевшие по обе руки от этой белокурой дамы, в прошлом известной танцовщицы Большого, а ныне хореографа, основательницы и художественного руководителя одного из известных международных балетов, казались более отстраненными, они не проявили особого восторга.

– Вера, вы безусловно талантливы, но я думаю, вам не под силу конкуренция… Люди нашей профессии бывают слишком жестоки, а вы…,– лысый, как шар для боулинга, мужчинка, прокашлялся,– слишком нежная и, думаю, ранимая особа.

– Я всегда за здоровую конкуренцию.

– В этом-то и проблема, она не всегда здорова и честна…

– Юра,– вмешался второй,– не пугай ты.  Деточка, ты отлично справилась, два «да» у тебя уже есть, поэтому, ждем тебе в Москве, все подробности тебе расскажет наш администратор.

– Спасибо,– чуть не прыгая, развернулась на пятках, быстро шагая за кулисы.

Там, за плотными шторами сцены, ее уже ждал Илья. Парень махнул рукой, переминаясь с ноги на ногу.

– Привет,– улыбнулся.

– Привет,– подбежала, не скрывая дикого восторга и радости,– меня взяли, представляешь, Юрковская сказала, что была бы не против посмотреть на меня в составе ее команды, ЕЕ! – слегка встряхнула Золотарева.

– Поздравляю,– протянул букет, который все это время держал за спиной, а Вера даже не заметила этого.

– Спасибо,– приняла букет,– не нужно было…тратиться,– принюхалась к розовеньким лилиям,– а как ты, взяли?

Парень кивнул.

– Я тебя поздравляю,– кинулась к нему на шею, букет, который она держала в руках, полетел на пол,– Илюха, мы это сделали,– восторженно.

Золотарев не успел прижать ее к себе, до того как она резво отстранилась, поднимая букет.

– Тебя подвести?

– Думаю,– набирая, что-то в телефоне,– да.

– Тогда пошли, карета ждет внизу.

– Ок. Только переоденусь.

Она упорхнула так же быстро, как и появилась за кулисами. Яркая, радостная, живая. Именно такой она запомнилась ему в их первую встречу. Слегка взвинченной, эмоциональной, но до жути обаятельной. Они столкнулись в коридоре академии, на третий день первого учебного года.  Вера искала зал, а он спешил быстрее свалить к друзьям за город, каждый из них спешил… Они столкнулись почти лбами. Верка отлетела на пол, а он кинулся ее поднимать, извиняться, хотя она и не особо желала его извинений, скорее наоборот, чтобы он быстрее исчез, оставил в покое. Она тогда быстро ушла, оставив за собой шлейф духов и пару ругательств. Позже он понял, что они учатся на одном потоке, и не упустил момент, чтобы встать с ней в пару на хореографии, Кораблева этому была не особо рада, но и сильно не сопротивлялась. Наверное, именно с того момента между ними  началось общение. Поначалу инициатором был он. Постоянно ее где-то поджидал, выводил на разговор, уже позже их общение вошло в какую-то повседневную колею, они ставили танцы, и были самой яркой парой, но все это крутилось лишь в студии. Амурчики летали лишь в этом замкнутом помещении, за его пределами Вера была холодна и чересчур неприступна. Он долго бился головой об стену, но это ни к чему не привело…ни к чему, а потом у нее кто-то появился…

– Я готова,– над самым ухом, заставляя выйти из ступора.

– Задумался, едем?

– Едем.

– Вер,– уже в машине,– я все спросить хотел…у тебя кто-то есть?

– В смысле? – нахмурила брови

– Парень.

– А,– протянула, губ коснулась улыбка,– да.

– Рад за тебя,– почти сквозь зубы.

– Золотарёв, если ты будешь так себя вести, я подумаю, что ты меня ревнуешь? – ткнула локтем в бок.

– Больно надо,– выкрутил руль,– я так, чтоб разговор поддержать спросил.

– Как у вас с Яной?– болтая ногами.

– С кем? А, с этой,– почесал макушку,– да никак, вроде.

– Я думала вы вместе.

– С Янкой? Ты меня совсем за дебила считаешь?

– Почему?

– На Янке давно пробу поставить негде, ее каждый мимо проходящий чувак вдоль и поперек знает,– едко усмехнулся.

– Да? Я не знала…

– Да тебе и некогда с людьми общаться, у тебя ж любовь…морковь.

– А это уже не ваше дело, голубчик.

– Приехали,– заглушил мотор,– слушай, неплохой райончик. Нормальную тебя батя хатку подогнал. В гости пригласишь?

– Да, пошли, заодно костюмы свои заберешь, они у меня с прошлого месяца еще валяются.

…Задернув тюль, Артем отходит от окна.  Пальцы барабанят по полированной поверхности, ловя себя за этим раздражающим постукиванием, убирает руки в карманы. Интересная картинка, а самое главное, как вовремя. Он заехал к Кораблевой на несколько минут, еще вчера забыл здесь свою карту. Пока шарил по полке, куда скидывались всякие мелочи из карманов, метнул взгляд в окно, и очень даже не зря. Верка вылезала из Золотаревского лексуса, улыбалась…

Дверь открылась со свойственным ей щелчком.

– Проходи,– повесила куртку,– сейчас чайник поставлю, костюмы, кстати, там,– махнула в угол прихожей,– в пакете,– уже собиралась было идти в кухню и замерла ,– Артем,– оглянулась на Илью, замечая чересчур недовольное лицо Старкова, которому в долю секунды,захотелось прихлопнуть Золотаревкого отпрыска, как мелкого назойливого комара.

– Ты же сейчас ничего такого не подумал? – обвила его руками, слегка задирая голову вверх.

– Что, например?– самодовольно ухмыльнулся, просто припечатывая Илью к стене взглядом.

– Я пойду,– Илюха растерянно махнул рукой, забирая пакет.

– Пока, на учебе увидимся,– хотела шагнуть в сторону двери, но Артем крепко сжал ее руку, не давая двинуться с места.

Дверь хлопнула, и они остались одни.

Раздраженно выдернув руку из уже ослабшего захвата, Вера молниеносно убежала в комнату. Ее напрягала эта обстановка, но больше ее напрягало поведение Артема. Это было…отвратительно. Слишком вычурно.

– У меня нет желания разговаривать,– начала, как только почувствовала его присутствие в комнате,– что ты тут вообще делаешь?

– Ты уж определись, либо не разговаривать, либо вопросы задавать.

Стиснув зубы, она развернулась к нему лицом, складывая руки на груди.

– Зачем ты так?

– Как?

– Илья – мой хороший друг, мы вместе танцуем, и…

– И что ты так за него распереживалась?

– Ты вообще слышал, что я до этого сказала.

– Слышал,– уходя.

– Ты куда?

– Пиджак повесить. И харэ дуться, я улетаю сегодня.

– Куда? – ринулась за ним, забыв про свое недовольство.

– Далеко,– поймал ее в кольцо рук.

– Надолго?

– Недели на две.

– Я буду скучать,– встала на цыпочки, касаясь его носа своим.

– Так-то лучше,– притянул ближе.

– И все?

Артем вопросительно приподнял бровь.

– А ты? Ты будешь по мне скучать? – шепотом.

– И я буду по тебе скучать,– поцеловал в лоб. Вера довольно улыбнулась, обвивая его шею руками, и как можно крепче прижимаясь к его груди.