Текст книги "Все изменится завтра ( СИ)"
Автор книги: Мария Высоцкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 23
Утро получилось скомканным. Артем спешил по своим делам, поэтому совершенно не собирался размусоливать момент и вдаваться в какие-либо подробности. Разбудил, когда уже был чуть ли не в пальто.
В машине почти всю дорогу разговаривал по телефону. То звонили ему, то это делал он. Вера же до сих пор не могла разлепить глаза, ее клонило в сон, а тьма утренних улиц лишь усиливала этот эффект. Их прощание получилось сухим, и таким же скомканным как все это чертово утро.
Поднявшись домой, первое что она сделала – позвонила маме, долго убеждала ее в том, что Алькино вранье – истинная правда, а сама она так поздно вернулась с репетиции, что сразу увалилась спать. Закончив разговор–пытку, в голове вновь возникло какое-то только ведомое ей отчаяние. Наверное, поэтому она не пошла на пары, решив отсидеться дома. Ближе к десяти телефон начал разрываться от звонков Ильи, но и его она проигнорировала.
В голове был полнейший хаос. Не могла собраться с мыслями, определиться с дальнейшим планом действий. Не могла. Хотелось перезагрузки. Полной. Но пока получался лишь тупик.
Все прошедшие два дня она уже несколько раз детально просканировала. Взвесила все существующие и несуществующие факты. Подметила подводные камни. Успокоила себя столь яркой близостью, и просто крышесносными эмоциями. Себя-то она вроде успокоила, но ее все еще бросало в дрожь от происходящего. Она так и не поняла Артема. Чувствовала лишь гигантскую границу. Черту. Каменную стену. Можно было подобрать множество синонимов, и каждый из них в точности выражал ощущаемую ею пропасть между ними. Они словно на разных берегах реки. Вроде и могут приплыть в любой момент друг к другу на лодке, но всегда кому-то первому придется хвататься за весла. В их ситуации этим первопроходцем будет она.
Хотя, она же знала, на что идет. Знала, но все равно никак не перестанет жалеть себя и обвинять его в холодности…
– Привет,– присела на табурет. Аля была на кухне и что-то готовила.
– Привет, гулена,– ехидно улыбнулась,– рассказывай, как выходные прошли, я смотрю, они у тебя так и не закончились, понедельник все же, а ты на кухне тусуешься, а должна за партой сидеть,– продолжала издеваться, косясь на подругу.
– Завтра за два дня отучусь,– развернула конфету,– спасибо тебе, что забрала вещи, и успокоила маму. Я ей минут двадцать такую ересь несла, надеюсь, что у нас одинаковые показания.
– Надеюсь,– отложила нож, присаживаясь рядом,– Старков, конечно, энтузиаст, в одних трусах тебя из клуба уволок,– хихикнула.
– Тот еще,– широко улыбнулась, только сейчас почувствовав, как огромная глыба с грохотом свалилась с плеч.
– Я, честно говоря, сначала малость прифигела. Ментов уже была готова кинуться вызывать, а потом присмотрелась…да это ж Старков собственной персоной,– ухахатывалась, все больше поднимая Веркино настроение,– думаю – не, он чувак свой. Че, воспитывал, да?
– Конечно. Куда без этого,– заварила себе чай.
– Я потом ребят еле успокоила. Подруга твоя по танцам, убуханая в ноль, ничего не понимает, что, кто, куда…пока ей объяснила, думала сама с ума сойду.
– Да уж. Я, если честно, вообще смутно наши танцы помню, как в тумане, но вот лицо Артема до сих пор перед глазами.
– Вывела мужика. А как он там вообще появился то?
– Не знаю. Я не спрашивала.
– Ну ты как всегда. Это ж самое интересное,– встала со стула, возвращаясь к готовке.
– Самое интересное…
Вера облизнула губы, залипая взглядом в окно.
После обеда ей позвонил отец, пригласил в ресторан. У него был очень бодрый голос. Честно, не знала, о чем с ним говорить, но приглашение приняла. Скорее ради приличия и своего обещания наладить отношения, нежели из-за желания увидеться. Быстро уложив волосы и впихнув тело в длинное обтягивающее светло-серое платье, она распрощалась с Алькой.
Отец пригласил ее в дорогой ресторан в центре города. В тот самый, где они когда-то ужинали с Димкой, в тот самый, из которого она убежала, увидев там Артема…
– Привет,– Михаил приобнял ее за плечи, после чего отодвинул стул, приглашая присесть.
– Привет,– ответила полуулыбкой.
– Устало выглядишь.
– Много учебы.
– Это я понимаю, я в твои годы с головой был зарыт в учебники, хотя,– призадумался,– с тех пор мало что изменилось. Как мама? – в глазах блеснуло трепетное тепло.
– Хорошо. Должна на днях приехать. Нужно купить лекарств, да и просто в гости…
– Жаль, что не сможем увидеться. Было бы неплохо собраться втроем, наверное,– прокашлялся, поправляя галстук,– я тебя не просто так сюда позвал,– мужчина немного подтянулся,– Через три дня я улетаю в Штаты как минимум на год, пригласили в одну очень хорошую клинику.
– Поздравляю! Ты всегда этого хотел.
– Спасибо, Верочка, не думай, что позвал похвастаться. Так как на твой день рождения меня не будет, я хочу вручить тебя твой подарок сейчас,– потянулся к стоящему на соседнем стуле портфелю. Щелкнув замком, Михаил достал черную бархатную коробочку,– это тебе,– протянул, на секунды сжимая Верину ладонь.
– Спасибо. А что там?
– Посмотри.
Кораблева загадочно улыбнулась, медленно открывая коробочку. А когда открыла, замерла в неком ступоре.
– Ключи? – нахмурила брови,– я не понимаю…
– Вера, я долго думал, что я могу подарить из того, что действительно пригодиться в этой жизни… Это ключи от квартиры. Недалеко от центра, в хорошем, чистом и очень спокойном районе.
– Квартира? – прошептала, неотрывно глядя на отца,– мне? – еще не до конца веря в происходящее,– у меня будет своя квартира?
Михаил мягко рассмеялся.
– Спасибо,– облизнула губы, стараясь хоть как-то оттянуть подступающие слезы,– спасибо тебе.
– Я знаю, что мы не всегда ладим. И что я долгое время был тебе чужим, возможно, и сейчас остаюсь таковым, но я очень хочу, чтобы ты не восприняла, это как отмашку, как откуп за все те годы… Прости меня дочь. Я, наверное, самый ужасный отец, но, кажется, я только недавно понял, что потерял, и продолжал терять на протяжении всех этих лет. Я плохой человек, и еще более плохой отец, но я очень хочу сделать для тебя в этой жизни хоть что-то хорошее. Хочу, чтобы при упоминании моего имени в твоей голове хоть иногда всплывали хорошие мысли.
– Папа,– зажала рот ладонью. Взгляд растерянно бегал по залу. В горле встал ком из слез, сожалений, злобы и нежности,– я уже давно простила. Я не умею долго злиться,– коснулась отцовской руки, – я простила тебя еще много лет назад. Просто мы всегда были такими разными…
– Я знаю, дочь. Там в коробочке листочек с адресом.
– А ты не поедешь?
– Думаю, мое присутствие будет лишним,– официантка принесла горячее,– давай же поедим.
– Давай,– сунула ключи в сумку.
– Да, если нужна помощь с переездом, можем договориться, я еще пару дней буду в городе, помогу.
– Давай, я позвоню завтра с утра. И определимся со временем.
– Как скажешь,– Михаил мягко улыбнулся, внимательно вглядываясь в глаза дочери.
В ресторане они просидели еще около часа. Когда расходились, отец сиял. Помахав в след отъезжающему авто, Вера медленно пошагала по выложенной плиткой тропиночке, которая вела к центральной улице. Справа от нее расположилась подъездная дорога к ресторану, тянувшаяся через весь парк.
Отец, конечно, предлагал ее подвести, но ей захотелось пройтись. Обдумать. Стать собственником квартиры – это, как оказалось, очень волнительно. Засунув в уши наушники, она топала к выходу, почти не оглядываясь по сторонам. Вся территория парка уже начала освещаться, хотя на часах было только три дня. Конечно, еще часа два, и город накроют сумерки, но горящие фонари ее все же удивили. Пока она продолжала не спеша шагать, рядом начал притормаживать автомобиль. Не обратив должного внимания, она лишь слегка ускорила шаг.
– Вера!– крик еле слышно раздавался сквозь громкие басы. Вытянув один наушник, она озадаченно повертела головой,– Вера,– оклик повторился, уже понимая, кому принадлежит голос, она обернулась назад.
– Привет,– глупо помахала рукой, и быстро убрала ту в карман, – что ты здесь делаешь?
– Садись,– Артем убрался в машину, дожидаясь, когда она сядет следом.
Немного звонко хлопнув дверью, Вера все же оказалась в салоне.
– Мне квартиру подарили,– это было первое, что она выпалила, смотря в лобовое стекло.
Старков нахмурился, слегка недоверчиво ее оглядывая.
– Что?– усмехнулась, поворачиваясь к нему,– папа подарил мне квартиру,– растянула губы в улыбке,– представляешь? У меня тут адрес,– полезла в сумку,– давай съездим,– начала активно рыться в небольшой бордовой сумке,– вот,– вытянула бумажку, слегка придвигаясь к Артему,– это здесь, -обернулась ,– недалеко,– вновь улыбнулась, а потом резко смяла бумажку, заталкивая ту обратно, улыбка слетела с губ, – прости, – уже сдержаннее, и смотря куда-то на приборную панель,– просто эмоции,– заправила прядь за ухо.
– Съездим. Сейчас пару вопросов решу,– все же тронулся с места. До ресторанной парковки оставалось метров сто.
– У тебя какая-то встреча?
– С чего ты взяла?
– Ну, в ресторанах обычно проводят деловые встречи.
– Почти,– уголки губ поползли вверх,– идем.
В ресторан Артем зашел, как к себе домой. И это было не удивительно, примерно секунд через десять она поняла, что это его ресторан. Не успели они пройти вглубь, как к нему подбежал администратор, говоря о каких-то поставках. Вера стояла в стороне. Не хотела мешаться. Почему-то сейчас, ресторан воспринялся немного иначе. По крайне мере, персонал вокруг точно изменился. Закончив, Артем дернул ее за рукав, а после пропустил вперед, подталкивая к лестнице.
– Это твой ресторан, да? – как раз в этот момент Старков открыл дверь кабинета. Калинин, видимо, слышал ее слова.
– Вы посмотрите на него,– Алексей закатил глаза,– он уже и здесь все себе приписал.
– Это наша с ним совместная развлекаловка,– объяснил, помогая Вере снять пальто,– садись,– повесил то на стоящую в углу вешалку.
– Спасибо.
Пока Вера устроилась на небольшом диванчике, Артем сел за стол напротив Калинина.
– Вы голодные, нет? Давайте хоть пожрем, а то я с утра мотаюсь, так и сдохнуть можно.
– Вер,– Артем обернулся,– будешь что-нибудь?
– Я только вот…
– Да ладно тебе,– перебил Леша,– шеф тут десерт замутил, попробуй, тебе можно, ты вон – килограммов сорок пять весишь…
– А ты,– Артем оскалился,– будешь так жрать, за две сотни перевалишь.
– Ценителя обидеть может каждый. Ладно, шутки шутками, я вообще тебя по делу дернул…
В ресторане они пробыли около часа. Вера не прислушивалась к разговорам, почти все время проведя в телефоне.
Дом, ключи от квартиры в котором она сжимала в руках все время пути, они нашли быстро. Этаж оказался седьмым, что ее немного порадовало. Любила она это число.
Открыв дверь, Кораблева включила свет, даже как-то странно вышло, она интуитивно потянула руку в нижний правый угол от двери, где и располагался выключатель. Пройдя вглубь, Кораблева внимательно оглядывала достаточно просторную прихожую. Которая медленно выливалась в кухню. Кухня так же плавно переходила в гостиную. Квартира была полностью меблированной. Небольшой кухонный гарнитур
ярко-фиолетового, с небольшим оттенком лилового, цвета, металлический островок, большое окно, ведущее на лоджию. В гостиной – огромный белый диван, пушистый коврик, привинченный к стене телевизор, стеклянный книжный шкаф, плетеные корзины, убранные в длинный низкий белый стол, делящийся на три части внизу, встроенный во всю стену шкаф-гардеробная. Отделанная кафелем ванна.
– Уютненько,– подал голос Артем, и Вера вздрогнула, даже забыла о его присутствие, слишком увлеклась.
– Да,– довольная уселась на диван, сложив руки на колени.
Артем замер у окна, немного отодвинув штору. Посмотрел во двор.
– Родители в разводе?
– Да. Я еще маленькая была, когда отец ушел. Он врач, кардиохирург.
– Это его оправдание? – посмотрел ей в глаза.
– Наверное,– пожала плечами,– мы с ним общаться начали вот только, как я сюда поступила. До этого почти и не виделись…
– А та квартира, где ты сейчас живешь?
– Это Алькина. Она меня приютила. Не поладили мы с новой папиной семьей.
– Ну,– задернул штору,– это нормально.
– А твои родители здесь живут?
– Нет. Двести километров отсюда. Отец у меня профессор, доктор философских наук, – подметил, как изменилось Веркино лицо,– кстати, был деканом социально-философского факультета в твоем универе.
– Ничего себе. А теперь?
– А теперь они с мамой сажают картошку и закручивают по сто банок борща ни зиму.
– Ой, у меня мама тоже этим болеет. Все нам с Алькой баночки–скляночки пихает,– рассмеялась,– а почему ты именно сюда переехал?
Артем почти раздавил ее своим взглядом. Холодным, отрешенным, словно и не было это непринужденной беседы. В глазах – пустота и лед. От него веяло холодом, он студил жилы, останавливал кровь в венах.
– Тебя отвезти домой?– даже не смотря на нее.
– Да.
Возвращались они молча. Но теперь она прекрасно чувствовала эту черту. После ее вопроса он изменился, снова стал далеким и безразличным. Хотя, если подумать, ну что она такого спросила, сущие пустяки…. Но эти мысли не давали покоя. Всю дорогу она терзала себя, совесть просто сжирала все ее существо. Она даже не понимала, что послужило причиной сменить милость на гнев, но все равно продолжала подсознательно себя корить за свой, вероятнее всего, длинный язык.
– Артем,– все же решилась, коснулась ладонью его запястья, когда он остановил машину под окнами Алькиного дома, – я что-то не то сказала? – пыталась заглянуть ему в глаза, но он продолжал отгораживаться от нее невидимой стеной, – прости, я не хотела,– почти шёпотом, прижимаясь щекой к его плечу.
Он слышал ее шепот. Слышал, но никак не мог погасить в себе этот пожар, отравляющий дым уже пропитал его тело, и ему не оставалось ничего, как медленно стараться душить в себе это пламя. Она действительно ничего не сказала, но все ее вопросы… Сегодня он понял, что когда-нибудь она непременно доберется до главного, не может не добраться. Она с каждым разом будет все больше и больше копаться в нем. Хотеть узнать, понять…но ему не нужно ее понимание. Не нужны эти лишние и бестолковые разговоры о прошлом, его прошлое и так все время с ним, по крайне мере, пока. А она лишь усугубляет ситуацию…
– У меня еще дела сегодня,– ответил гораздо резче, чем сам того хотел.
Вера сразу отпрянула, и уже потянулась к ручке двери, но потом замерла. Обернулась, смотря прямо ему в глаза.
– Тем,– устало улыбнулась, придвигаясь в этот раз гораздо ближе. Пальцы несмело коснулись его щеки,– не отталкивай меня. Если ты не хочешь чего-то говорить, то и не нужно… Я понимаю, что есть вещи, которые меня совершенно не касаются.
– Я не позволил убить тебя тогда, потому что ты показалась мне похожей на мою девушку, которую убили девять лет назад,– четко произнес каждое слово, не отрывая взгляда от ее глаз. Видел, как посекундно меняются ее черты лица, приоткрываются губы, расширяются зрачки... слышал, как учащается дыхание,– только поэтому,– словно контрольный в голову.
Кораблева немного пошатнулась, прикусывая подрагивающие губы. Пальцы, мирно покоившиеся на его щеке, пробирала дрожь, сжав руку в кулак, она медленно отняла ее от его лица. Сердце билось, как бешенное. Сглотнув, ощутила дикий приступ тошноты. В глазах вновь встали эти страшные картины той ночи. Они мелькали-мелькали, а она продолжали сидеть с застывшей в воздухе рукой.
Артем смотрел на ее подрагивающие веки, на застывшую маску ужаса на лице, и не мог пошевелиться. Он четко отдавал себе отчет в том, что ей сейчас сказал. Он все равно бы это сказал. Они бы непременно пришли к этому разговору, возможно, спустя время, но она бы все равно все узнала, так зачем оттягивать. Для чего?
– Мне,– дернулась, опуская руку,– мне нужно идти,– нахмурилась, смотря на дверь парадной.
Царящий в голове хаос медленно выстраивался в логическую цепочку. Все недосказанности, все вопросы, медленно отпадали. Все становилось явным. Все. Каждый его поступок, все, что она принимала за милосердие, гуманность, доброту…все упиралась лишь в одну деталь. Ее схожесть с покойной девушкой. Схожесть с человеком, которого больше нет. Схожесть с той, кого он, вероятно, любил. Только и всего. Это не она особенная, и это не он герой, спасший ее от смерти – нет. Это всего лишь оптический обман его зрения. Некие черты ее лица. Ходящий двойник трупа. Вот кто она. Жалкая замена. Пародия. Копия, к которой проявили жалость в момент небольшого диссонанса, растерянности…только и всего. Осознание убивало ее сущность. Закрыв рот ладонью, она пыталась сдержать зарождающуюся истерику.
Все его слова, все поступки – это обман. Он обманывает ее и обманывается сам. Он ищет в ней что-то, что напомнит ему о той, которой больше нет. Он копается в ней, как в мясной тушке, желая вырвать на поверхность эту схожесть. Найти в ней то, что можно будет принять за другого человека. Он копается и злиться от того, что так и не может этого найти…
Артем вытянул руку, но она сразу уловила его жест, обрывая порыв на корню.
– Нет, – качала головой,– не надо, не трогай меня. Нет…
– Ты сейчас думаешь, что я ищу в тебе ее? – Артем печально усмехнулся,– так и было, вначале. Я пытался провести параллели,– положил руку на руль, сжимая тот с силой,– но ты другой человек. Я это понимаю. Ты не она и не капли на нее не похожа. Слышишь меня?
– Не надо, не говори мне ничего,– все же не удержала слез, – не говори,– закричала, пытаясь выбраться из машины, но Артем к тому моменту заблокировал двери.
– Я хочу быть с тобой честным. Ты сама этого хотела, помнишь? У меня на кухне, ты просила быть с тобой честным,– хлестал ее же словами,– только цвет волос,– отрешенно.
Эта фраза ярко всплыла в ее памяти. Он уже говорил ей это. Там, на студеной набережной, в ночь после того убийства. Он говорил это, когда она обещала молчать обо всем. Он говорил это тогда…
– Только это,– опустил голову,– ты должна была быть на нее похожа. Мне тогда должно было показаться именно так. Должно было, чтобы ты осталась жива, понимаешь?! Иначе…
– Иначе меня бы убили…, – подрагивающим голосом.
– Иначе мне было бы все равно,– поднял голову, смотря в ее заплаканные глаза,– мне никого не жалко.
– Значит, я должна сказать спасибо? – с гордым вызовом.
Артем лишь рассмеялся.
– Нет,– притянул ее к себе, на этот раз она не сопротивлялась,– я не хотел тебя во все это впутывать, но ты была рада впутываться сама…
– Артем,– шмыгнула носом, ударяя ладонью по его плечу.
Он лишь крепче прижал ее к себе, смотря на горящие окна пятиэтажного дома.
***
Какой был хороший момент. Момент все закончить. Идеальный. Но он им не воспользовался. Почему? Не смог. Почему-то не смог ее отпустить. Она настолько въелась в его жизнь, что вычеркнуть ее теперь уже не было сил. Обычная девочка, иногда просто сплошное бедствие, без каких либо комментариев. Но он не мог, теперь взять и просто от нее отказаться.
Поймал себя на мысли, что намеренно рассказал ей все, сделал больнее, садистски наблюдая за ее реакцией, почти уничтожил, а потом возродил из пепла. Возродил или же просто струсил? Струсил. Вероятнее всего. Он сделал это ради себя, не ради нее. Или все же ради нее?
Начал медленно сходить с ума. Запутался в себе и в происходящем. Уже так тяжело было определить, где плохое, а где хорошее…да он, наверное, и не задумывался об этом последние годы.
В квартире было тихо. Настолько тихо, что он слышал биение собственного сердца. Теперь тишина не доставляла удовольствия. Теперь нет. В голове все еще красовалась картинка ее затравленного лица. Глаза, в них было столько боли и непонимания… Он почти убил ее там, а может и убил…
Так нельзя. Наверное, он не имел права так поступать. Не имел права прощупывать границы ему дозволенного, но он об этом не думал. Он, как и всегда, думал лишь о себе… Он думал о себе, а она так рвалась думать и понимать его.
Выдохнул, хватая со стола ключи от машины. Примерно минут через двадцать, он стоял под дверью сверидовской квартиры.
– Честно, думал, посмотришь в глазок и не откроешь,– замер в дверях.
– Я не смотрела,– отошла чуть в сторону, пропуская его внутрь.
– И почему я не удивлен? – приподнял бровь, – ты одна?
– Да. Аля у Артура.
– Не спала? – расстегнул куртку. Вера лишь помотала головой,– я тоже. Собирайся. Поехали.
– Куда? – устало. Даже отрешенно.
– Сумку собери себе, одежду на пару дней закинь, щетку там,– скинул обувь, и пошел в кухню. Вера же следовала за ним, как тень.
– Артем, мне кажется, на сегодня нам хватит общения, и у меня совершенно нет желания куда-то ехать.
– Ехать вообще или со мной? – налил воды в стакан. Вера отвела глаза,– давай, собирайся. В гости поедем.
– В какие гости? – начинала закипать,– к кому? Пять утра, время видел!
– К родителям моим, как раз к утру будем на месте.
Поставил стакан, шагая в ее комнату.
– К родителям? – прошептала с явным удивлением уже в комнате.
– Ты же от меня чего-то ждешь, я же должен что-то сделать,– убрал руки в карманы куртки.
– У меня переезд,– очень тихо,– Отец уезжает скоро и должен помочь с переездом. Я не могу уехать…
– Я думаю, что я в состоянии помочь тебе переехать.
– У меня учеба.
– Скажи, что заболела.
– Зачем тебе это? – подняла глаза,– я тебя не понимаю, ты сказал мне это нарочно. Там,– замолчала,– в машине, ты сказал мне все это специально. Ты хотел от меня какой-то реакции…,– поджала губы.
– Я хочу, чтобы ты понимала, кто я.
– Я понимаю.
– Нет.
– Я не поеду. Уходи,– Старков не пошевелился,– уходи, Артем! – закричала что было сил,– я не хочу тебя видеть, не сейчас, не сегодня. Уйди,– уже тише, с мольбой в голосе,– пожалуйста, уйди…
После ее слов он не заставил ее долго ощущать свое присутствие. Вера смотрела ему в след, а когда его силуэт исчез, ухнула на кровать. Ладони упали на колени. Уже вообще ничего не понимала. Совершенно. Его предложение выбило остатки почвы под ногами. Не могла думать о нем, не могла находиться с ним в одном помещении, не могла. Ее начало преследовать это липкое и такое мерзкое ощущение… Ощущение, что она лишь замена. Чертова тень, отголосок его прошлого в новой шкурке.
Она так погрузилась в свои мысли, что совсем не заметила, как он вернулся. Когда она все же вернулась в сознание, то даже вздрогнула, увидев его широкоплечую фигуру в дверном проеме комнаты.
– Я же просила.
– Я знаю,– шагнул в ее сторону, присел рядом.
– Поехали.
– Что?
– Поехали,– прокашлялась,– я сейчас соберу сумку,– поднялась с кровати.
Зажгла ночник. Тусклый свет рассеялся по комнате. Вытащив небольшую спортивную сумку, открыла шкаф, извлекла с полки пару вещей, сходила в ванную, прихватив оттуда щетку.
Возможно, это было ошибкой. Ее решение. Она вновь пошла у него на поводу. Но также это был шанс его узнать, возможно, понять что-то для себя. Переосмыслить, переварить ситуацию. Первый раз в жизни, она решила не таить все в себе, не закрываться в комнате, а дать волю эмоциям. Если он хочет ей что-то показать…доказать, то она к этому готова, только теперь, и ему придется быть готовым к ее решениям и выводам. В этот раз все не пройдет так просто, ей уже до ужаса осточертела вся эта ситуация! Все эти тайны, заморочки. Хватит. Если уж и менять что-то, то именно сегодня, сейчас.
В соседнюю область они добрались быстро.
Остановившись у дома, Старков вылез из машины, чтобы открыть кованые ворота. Разведя их в разные стороны, вернулся в салон, медленно заезжая на территорию двухэтажного коттеджа из красного кирпича. Заглушив мотор, Артем многозначительно посмотрел на Веру, которая, кажется, слегка растеряла свой настрой.
– Приехали,– подытожил, давая понять, что пора выходить.
Спрыгнув на землю, Верка огляделась по сторонам, вдыхая прохладный утренний воздух. Посмотрела на Артема, который успел взбежать на крыльцо, и, видимо, дожидался ее. Убрав руки в карманы куртки, предварительно выдохнула, шагая в его сторону. Она все еще остро чувствовала эту эмоциональную границу, и даже не представляла, станет ли когда-нибудь по другому… Артем, к ее совершенному не удивлению, никаких попыток идти на контакт не предпринимал, что ее отчасти радовало. Поехать-то она с ним поехала… Но вот общаться все еще не хотела… От этого понимания сама была готова себе у виска пальцем покрутить. Ноль логики.
– Вы тут? – пробасил, только успев открыть дверь.
Вера же замерла за его спиной. Уютный длинный коридор окутал теплом, на лестнице послышались шаги. Стройная невысокого роста женщина почти бегом спустилась к ним, замирая на последней ступеньке, она выглядела гораздо моложе, чем Вера себе ее могла представлять. Темные волосы, убранные в косу, черная узкая юбка, закрывающая колени, заправленная в нее белая рубашка, поблескивающие от радости глаза. Отойдя от небольшого шока, она кинулась к Артему, обнимая того за плечи.
– Тема,– уткнулась в грудь сына,– ты почему не сказал, что приедешь?– отошла немного в сторону.
– Да я и сам несколько часов назад не знал, что приеду,– отступил, прекращая преграждать Веру своей фигурой,– мы на пару дней.
Дарья Эдуардовна поджала губы, немного удивленно взглянув на сына, и еще более удивленно на Веру. Всматривалась в ее лицо, но потом резко, словно поймав себя на чем-то нехорошем, едва заметно тряхнула головой, провела руками по голове, приглаживая мелкие торчащие волосинки, растянула губы в улыбке.
– Папа!– крикнула очень звонко,– у нас гости,– обернулась в сторону лестницы,– раздевайтесь пока,– все так же с улыбкой,– Витя!– закатила глаза,– ничего же не слышит, я сейчас,– коснулась плеча Артема, возвращаясь наверх.
Старков помог снять Вере куртку, разделся сам, даже тапки ей подал. Игнорируя все эти жесты галантности, Вера закипала еще больше. Но не успела она произнести и слова, как родители Артема вернулись, уже вдвоем.
– Привет,– Виктор Федорович протянул Артему руку,– любишь ты эпично появиться,– перевел взгляд на Веру.
– Здравствуйте,– робко улыбнулась, отметив, что отец Артема смотрел на нее без какого-либо удивления.
– Виктор Федорович, – кивнул головой.
– Дарья Эдуардовна,– женщина встрепенулась, быстро сокращая расстояние между ней и Верой, заключая последнюю в объятия.
– Вера,– представилась, когда Дарья немного отстранилась.
Артем же молча наблюдал за происходящим, стараясь вообще не вмешиваться.
– Верочка, чего мы стоим, вы же с дороги, давайте чай попьем. Папа, ставь чайник, дети голодные, с дороги только. А я пока в школу позвоню, скажу что приболела, думаю, ученики мои только обрадуются,– вытащила из сумочки телефон, быстренько ускользая в комнату.
– Пойдемте на кухню,– мужчина распахнул створки дверей, проходя в просторную кухню, объединённую со столовой. Большой деревянный круглый стол, расположился посередине, привлекая к себе особое внимание, впрочем, как и белая расстеленная на нем скатерть. В центре красовалась корзинка фруктов, только подойдя ближе Вера обнаружила, что она декоративная.
– А что, живые яблоки не в моде? – Артем взял бутафорское яблоко, вертя его в руках.
– Даже не спрашивай,– отмахнулся отец, Артем понимающе улыбнулся.
– Сегодня в школу не идем!– просияла женщина, с ее появление атмосфера разрядилась, подхватывая волну позитива,– Вера, что ты стоишь? Присаживайся,– недовольно взглянула на сына,– вот тридцать лет тебе, а хорошим манерам мы с отцом так тебя и не смогли научить,– отодвинула стул, как бы приглашая Кораблеву присесть.
– Может быть Вам помочь? – поинтересовалась, не спеша присаживаясь.
– Нет. Папа сам все сделает,– уселась на стул, разглаживая белоснежную скатерть,– Артем ему поможет, да, сынок? – обернулась,– а ты садись, не заморачивайся. Рассказывай, как доехали? Как погода в городе? Как у вас дела? – говорила так, словно знала ее сто лет, будто об их отношениях знала столько же, а может быть и больше, чем сама Вера.
– Все хорошо.
Вера же наоборот не знала, что отвечать, совершенно теряясь в происходящем.
– Так,– Дарья вздохнула,– ты хоть меня во что-нибудь посвяти, а то я не в курсе. Абсолютно. Он то звонит раз в неделю, а тут с раннего утра знакомиться приезжает,– пышала негодованием, но от нее веяло добром.
– Мама,– слегка недовольно произнес Артем.
– А что – мама? Что – мама?
– Не приставай к ней.
– А кто пристает? Вера, я к тебе пристаю?– не дала ничего ответить,– воот, не пристаю. И вообще, это ты отстань от нас, бутерброды делай,– мягко рассмеялась.
Вера заворожено смотрела на все происходящее. Губы сами расползались в глупой улыбке. Таким она Старкова точно еще не видела. Другим. Его реакции, эмоции, все было без холода, и этого ужасающего ее льда, к которому она уже успела попривыкнуть. Да и сам он вел себя более свободно, в душевном плане был спокоен, но как-то иначе. Не как влиятельный человек, который словно не сворачиваемая гора, а как-то по-семейному, обыденному, как все…
– Вот я и говорю,– вновь посмотрела на Веру,– нормально доехали, а то все метет, март скоро, а нас все снегом по уши заметает.
– Нормально. Я почти проспала всю дорогу.
– Ой. Меня в машине тоже сразу в сон клонит. Вы надолго?
Вера замерла, переводя взгляд на Артема, поджала пальчики, возвращаясь мыслями к его матери.
– На пару дней,– улыбнулась, пытаясь вести себя непринужденно.
Дарья же никак это не прокомментировала, только все время, пока они пили чай и беседовали ни о чем, настороженно, а возможно и вопросительно поглядывала на сына.
Солнце озорно играло, поблескивая на снегу, день близился к обеду. После недолгого чаепития Артем уехал с отцом по каким-то делам, оставляя Веру (к ее счастью) одну. Точнее с Дарьей.
Пройдя по дому, Кораблева уселась в мягкое плетеное кресло, расположившееся у камина в самой большой комнате на первом этаже. На заднем плане негромко шумел телевизор. Дарья Эдуардовна подошла почти неслышно, присаживаясь на диванчик позади.
Наверное, впервые в жизни она не знала, как начать разговор, потому что до сих пор находилась в полнейшем шоке. Старалась не подавать виду, но эмоции были сильнее ее. Так переживала за всю сложившуюся ситуацию, что намеренно пробежала по дому, пока звонила на работу, и убрала все фотографии, на которых были запечатлены сын и Алена. Хотя они и стояли здесь всегда, как память, но даже это не изменило ее непоколебимого решения убрать все с глаз долой. Конечно же, не со своих, да и не с Артема.
Внимательно вгляделась в Верино лицо: серые большие глаза, отточенные скулы, пухлые губы…и эти волосы…в первые несколько секунд, как только она ее увидела, то не могла поверить, перед ней словно стояла Алена. Только присмотревшись и слегка себя одернув, она медленно узнавала в этой девочке совершенно иные черты. Но как же они были похожи…очень похожи.
