Текст книги "Все изменится завтра ( СИ)"

Автор книги: Мария Высоцкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Поехали,– выдавила из себя, стараясь не смотреть на дочь. Не сейчас. Лучше не сейчас.

– Да, конечно. Ты, надеюсь, не забыла, что сегодня пятница…

– А я-то думаю, к чему столько откровений,– провела по Веркиному плечу ладонью,– не забыла.

– Все хорошо?

– Хорошо. Что, кавалер будет поить нас дорогим вином, и рассказывать красивые, впечатляющие истории?

– Это вряд ли, по поводу историй.

– Все настолько сурово?

– Чуть-чуть.

– Пошли, такси внизу.

На улице шел мелкий дождь. Нахохлившись от прохлады, Вера крепче стянула полы куртки. Они уже почти сели в такси, как в больничный двор въехала машина Артема . Запарковавшись почти у их ног, Старков широко открыл дверь, выходя на улицу.

– Шапка где?– обнял Веру за плечи,– утро доброе,– уже Людмиле.

– Здравствуйте, Артем,– без всяких эмоций.

– Такси?

– Мама вызвала, я не думала, что ты приедешь. Ты не говорил.

– Мы думали у вас много дел,– Людмила быстро перехватила разговор,– мы бы и сами добрались, – четко проговаривала слова, делая акценты на плавающий на поверхности подтекст.

– Мам, ты чего?

Старков лишь ухмыльнулся.

– Присаживайтесь,– открыл дверь своей машины, приглашая маму Веры.

Немного вытянув шею, женщина улыбнулась. Пальцы сильнее сжали ручки сумки. Повернув голову немного в бок, она шагнула в сторону машины, ставя свою насыщенно синюю сумку на сидение.

– Нужно отпустить водителя,– с лестной, и до безумия наигранной улыбкой.

– Я справлюсь,– хлопнул дверкой перед самым носом, как только женщина забралась в авто.

– Зачем ты так? – Вера обреченно опустила руки, позволяя ветру подхватить распахнувшуюся куртку.

– Не я первый начал.

– Тем,– поймала его ладонь.

– Садись в машину, холодно.

– Артем,– с нажимом. Старков же запрокинул голову к небу.

– Отпущу таксиста.

Когда он вернулся в машину, то ярко почувствовал назревающий скандал. Воздух был пропитан недовольством.

– Вер, там в бардачке сигареты, подай.

– Может быть, вы не будете травить нас своим дымом?!

Верка, потянувшаяся к бардачку, замерла. Рука застыла на полпути.

– Ладно,– завел машину, – отравлюсь потом.

Ехали они в молчаливом напряжении. Все, все кроме Старкова, тот как ничего не бывало, разговаривал по телефону, и даже пару раз выругался на «умных» водителей. Уже у парадной Верка начала копаться в своей сумке.

– Ты там клад решила найти?

– Нет. Ключи,– продолжила,– блин, их здесь нет.

– Ты что, не проверяла вещи, когда тебе их принесли? – озадаченно поинтересовалась мама.

– Нет,– Кораблева прикусила губу, понимая, что в очередной раз жила в каком-то ином мире.

– Остальное все на месте?

– Да, да все на месте.

Артем побарабанил пальцами по рулю.

– Сейчас отвезу вас к себе, вечером разберемся.

***

Ближе к семи Артем прислал за ними машину, которая очень быстро отвезла их в ресторан. В какой, собственно, гадать не пришлось.

Вечер прошел под эгидой мира и взаимопонимания, но это лишь на первый взгляд. И это был взгляд Веры. Она была рада, что маму подотпустило, и она лояльнее относилась к Артему, нежели утром. Да и сам Артем больше не вел себя так, словно ему плевать на все и всех. Он поддерживал разговор, охотно отвечал на задаваемые ему вопросы, но  при этом постоянно подливая маме вина, сам же сославшись на работу, пить не стал.  Но больше всех, конечно, болтала Вера, от своего волнения она несла все подряд, лишь бы не накалить обстановку, лишь бы все прошло хорошо, собственно, так оно и получилось.

– Ресторан, конечно, шикарный,– Людмила Сергеевна просунула руки в рукава пальто, которое ей подали в гардеробе.

Широко улыбаясь, женщина села в машину, дверь которой ей галантно открыл Артем. Дверка захлопнулась, а  вместе с ней и  все кораблевские страхи. Выдохнула.

– Держи,– отдал новые ключи.

– Где ты их нашел?

– Я сменил дверь.

– Спасибо,– подошла как можно ближе, положив раскрытую ладонь на его грудь.

– Пожалуйста,– коснулся губами кончика ее носа, обхватывая плечи.

– Ты специально маму спаивал? – склонила голову вбок, пытаясь скрыть улыбку.

– Конечно, нет.

– Артем! – звонко рассмеялась.

– Поехали, отвезу вас домой,– подтолкнул к машине.

Дома Вера стащила с себя это до жути неудобное платье, которое купила на прошлой неделе, думая, что это самая необходимая вещь на земле. Набрав в стакан воды, девушка замерла у окна.

– Давай попьем чайку.

Людмила присела на высокий стул, внимательно вглядываясь в фигуру дочери.

– Конечно,– торопливо вытащила чашки, щелкая кнопку чайника.

– Вара, мне завтра нужно уже уезжать. Дима еще очень плохо может самостоятельно справляться.

– Ты купила билет?

– Да, утром поезд. Прости, что вот так, на один день приехала, сейчас на один, и в день, когда ты попала в аварию… Иногда мне кажется, что я действительно плохая мать…

– Мамуль,– обняла за плечи, становясь позади,– что ты такое говоришь, ты самая лучшая мама. Самая-самая. Я бы не знаю, что со мной было, если бы не ты.

– Знаешь, я хотела бы, чтобы твой Артем проводил меня завтра на поезд.

– Ты серьезно? – с недоверием.

– Вполне. Мы очень мило пообщались. Если у него, конечно, будет время.

– Я ему позвоню.

Конечно, Вера поняла, что мама хочет поговорить со Старковым тет-а-тет, понимала, и боялась, к чему может привести этот их разговор.

Но все произошло так, как произошло…

Распахнув дверь авто, женщина села на переднее сидение, пристегнув себя ремнем безопасности.

– Артем, это очень любезно с вашей стороны, – Людмила Сергеевна улыбнулась, утренние лучики солнца радовали своей уже весенней теплотой.

– Да без проблем,– тронулся с места,– начинайте, я вас внимательно слушаю,–  не успели они проехать и ста метров.

Женщина вздохнула, сцепляя руки в замок.

– Вы мне не нравитесь!

– Я знаю. Я и  не старался вам понравиться…

– И это бы у вас вряд ли получилось,– Старков усмехнулся,– но вы нравитесь моей дочери. Она  хорошая девочка, и я не хочу, чтобы она страдала, но находясь рядом с вами, ей обязательно придется страдать,– отвела глаза,– я вижу, что Вера вам не безразлична, возможно, вы даже что-то к ней чувствуете…по-своему, но это ничего не меняет. Я не враг своей дочери, поэтому не могу спокойно смотреть, как она катится в ад. Но и навязывать ей свое мнение не собираюсь, толку от этого не будет, но мы же с вами знаем, что ей не понадобиться много времени, чтобы понять все самой. Правда?

– Вы проницательнее, чем кажетесь на первый взгляд. Вчера очень красиво, строили из себя дуру, но порой… этого требуют обстоятельства.

– Вам ли не знать, что женщины, могут красиво прикидываться кем угодно. Для Веры был важен этот вечер, только и всего.

– Вера – хорошая девочка, ровно так же, как и взрослая. Она давно уже может сама принимать решения…хотя с вашей опекой, она так до сих пор и не научилась выбирать правильные.

– Тут ты не прав, – вскинула удивленный взгляд,– я никогда не лезла ей в голову. Никогда не ставила ее мнение и решения под сомнения, никогда! – слегка повысила голос.

– Людмила Сергеевна, мы с вами взрослые люди, неужели вы думаете, что если бы я разыгрывал здесь схему, о которой говорите вы, я бы вообще стал с вами знакомиться?  Я бы спокойно манипулировал вашей дочерью, и она бы искренне верила, что у нас любовь. Поэтому, не смешите меня, да и себя тоже… Вера мне дорога, и я отношусь к ней более чем серьезно. А что до того, как будет дальше, то это покажет лишь время,– не заморачиваясь, остановил машину на самом перроне.

Покрутив головой по сторонам, и слегка обалдев от места их стоянки, женщина еще раз внимательно взглянула на сидящего рядом мужчину, нет не другими глазами. Вовсе нет. Да и рьяно менять свое мнение об этом человеке она не собиралась, но поверила. Искренне прониклась его словами.  Если вчера она думала, что это игра, что Вера придумывает себе сказку в жестокой реальности, то сейчас, после его слов, поняла, что он сколько угодно готов разыгрывать эту сказку перед ее дочерью. И если ее девочка хочет верить в чудо, то он приложит все усилия, чтобы чудеса для нее сбывались…но на повестке оставался все тот же вопрос, хорошо это или же плохо???

Глава 25.1

Чувствовала себя разбитой. Нога все еще давала о себе знать, и от этого сокрушала ее «непоколебимый» дух вдвойне. Кажется, ее конкурс пролетает над ней, насмехаясь и махая ручкой. Даже если она и восстановиться, то отработать, а точнее с нуля сделать себе программу, меньше, чем за полтора месяца, просто нереально. Печально вздохнув, поставила чашку на пол рядом с диваном, безразлично переключая каналы.

Казалось, этот вечер уже ничего не спасет. Настроение колебалось ниже нуля, мама уехала, а Артем вряд ли сегодня уже объявиться. Может быть, она и могла бы ему позвонить…но так как совершенно не имела понятия, чем закончился его разговор с мамой…особого рвения не было. Впрочем, как и слов.

Подложив маленькую подушку под голову, она остановила свой выбор на какой-то полудраме. Глаза слипались, и она медленно погрузилась в сон.

Артем сейчас думал примерно о том же. Провалиться в сон, и не просыпаться как минимум дня два. День выдался слишком насыщенным во всех смыслах. И ведь как с утра началось, так и тянулось до самого вечера. Разговоры-разговоры, решения…

После вокзала он сразу поехал в офис, где пересекся с Рагозиным. Тот, как и просил Артем, запустил придуманную ими схему, но чуть раньше, чем они готовились (уж очень ему хотелось побыстрее вывести Реброва из игры). В связи с этим сразу позвонил Золотарев, которому, в свою очередь, с угрозами позвонил Алмазов, для которого, как Старков и планировал, Ребров притащил «серьезную» информацию на Виктора Сергеевича и самого Артема. После этого звонка явно нужно было ехать к Золотореву лично, объяснять смысл происходящего, и то, какого черта он его сюда впутал, хоть и формально. Потому как, по большому счету, напрямую про него было не сказано и слова, но если раскинуть мозгами, что собственно и сделал Алмазов…

– Не зарывайся! – Виктор Сергеевич отказывался что-то слышать, потому как находился в самом что ни на есть праведном гневе.

– Успокойтесь вы. Это всего лишь уловка, к вам даже подкопаться никак. Все его слова – это лишь его большое воображение, фантазия. Вот копии,– кинул на стол папку,– тех бумаг, что ему притащили. Читайте,– с вызовом, повышая голос,– читайте-читайте.

Золотарев полистал бумаги, поднимая взгляд на Артёма. Пальцы смяли губы, как бы давая понять, что Золоторев понимает, как глупо выглядит, но сознаваться в этом не хочет.

– Нужно предупреждать.

– Некогда предупреждать. Подвернулся случай.

– Ладно,– выдохнул,– все я понял. А что дальше?

– А дальше Алмазов захочет меня посадить. Пристрелить он меня не может, как бы этого ему не хотелось, а вот посадить с этой информацией, пожалуйста,– улыбнулся.

– Он догадается.

– Вы не знаете дядю так, как его знаю я. Он даже вникать не будет, я перед ним красной тряпкой махнул.

– Думаешь, побежит?

– Сломя голову, не думая

– Возможно…

Все это лишь выглядело устрашающе, на самом же деле, Реброву подкинули нехилую утку, сам Артем, точнее его люди.

Но Алмазов, так яро желающий отомстить, не сразу сообразит, в чем дело, на разбирательство у него уйдут месяцы, но столько времени у него уже не будет. Пока он будет лелеять мысли о триумфальной победе, они приступят ко второму шагу.

А что до Реброва, то его закопают сразу, после того, как он станет не нужен для «благого» дела. Улыбало лишь одно, как он прытко из статуса будущего заключенного переехал в статус будущего трупа, и ведь все сам, своими ручками сделал. Ручками и длинным языком. Но вот язык ему укоротить нужно еще до, потому как он не дебил, и если допрет, что им сыграли, то допрет и то, что весь его конфликт с Веркой был Старкову на руку изначально, но если тогда Артему, по сути, было плевать, кем и как играть, то теперь его терзали сомнения насчет того, что Вера поймет его оправдания из серии «все изменилось». Между нами все изменилось.

В сотый раз прокручивая в голове предстоящие шаги, Артем ехал по уже сонному городу. Недалеко от Веркиного дома в глаза кинулся ночной цветочный магазинчик.

Кораблева проснулась от ощущения присутствия. Открыла глаза, но перед ней все так же простиралась пустая комната. Отмахнув навязчивые мысли, уже хотела перебираться на кровать, но уловила шум. Аккуратно и очень тихо поднявшись на ноги, пошагала на звуки. Заглянув в кухню, расслабилась. Артем стоял к ней спиной.

– Привет,– зевнула.

– Разбудил?

– Чуть-чуть. Ты как вошел?

– Тебе поменяли дверь, ты же не думаешь, что я сделал ключи только тебе?

– Уже нет,– Артем отошел чуть в сторону.

– Это мне? – улыбнулась.

– Поймал себя на мысли, что ничего тебе не дарил.

– Спасибо,– подошла к столешнице, на которой стояла ваза с букетом цветов,– тюльпаны,– вдохнула свежий цветочный аромат, – Ужин не предлагаю, ничего не готовила, не думала, что ты придешь.

– Не заморачивайся. Еда – это не то, чего я сейчас хочу.

Артем стянул с себя футболку, оставаясь в одних джинсах. Вера приподняла бровь.

– Я в душ. Принеси полотенце.

Она лишь кинула, наблюдая, как он открывает двери ванной комнаты. Артем скрылся из виду, заставляя ее ожить. Вытащив из ящика полотенце, Кораблева повесила то на крючок, лишь немного приоткрыв дверь.

Пока Артем мылся, она быстро разобрала кровать, выключила свет, и залезла под одеяло. Отчетливо слыша шум воды, она думала о том, как все изменилось. Она себе даже представить не могла, чем для нее обернется та встреча. Холодная, жестокая…

Повернувшись лицом к стене, подогнула ноги, зажимая одеяло между колен.

Старков лег рядом, когда она впала в полудрему. Сон еще не настиг ее полностью, между сном и явью все еще пролегала тонкая грань.

Артем притянул ее к себе, ладонь замерла на животе, а потом медленно спустилась вниз, пробежав пальцами вдоль резинки трусиков. Вера лишь больше откинулась назад, плотнее прижимаясь спиной к его груди. Не открывая глаз, она сосредоточилась на таких приятных ощущениях, желая получить больше. Она еще не успела додумать, как его пальцы начали ласкать ее там, через тонкую кружевную ткань. Медленные, такие тягучие круговые движения, сводящие с ума, забрасывающие в экстаз. С губ слетел стон, именно в этот момент Артем перевернул ее, просовывая вторую руку под Верину спину. Стянул уже промокшее белье, разводя ее ноги шире.

Пальцы выводили, какие-то сумасшедшие, безумные движения, заставляющие ее тело сжиматься, покрываясь мурашками. Он методично несколько раз подвел ее к самой черте, не позволяя перешагнуть.

– Я так не могу,– простонала в полной растерянности и беспомощности.

Но он смолчал. Убрав руку, повис над ней, целуя в губы. Глубокий, ласкающий поцелуй, его руки с силой сжимают ее талию, и он в один миг стаскивает с нее майку, припадая губами к острой, возбужденной груди.

– Иди ко мне,– шепчет в ее губы, подтаскивая к себе.

Он сжимает ее тело в своих руках, и медленно сходит с ума. С ней все чувствуется острее, ярче. Она затмевает абсолютно все. Ее хочется целовать, хочется сделать хорошо. Но особенно хочется довести ее до сладостного сумасшествия, полной беспомощности. Он раз за разом сворачивает почти на самом пике ее оргазма. Не давая кончить. Мучает ее, упиваясь стонами, в которых проскальзывает блаженство и дикая злость. Эта злость побуждает ее прижиматься теснее, кусать его губы, извиваясь под ним, в попытках взять хоть что-то под свой контроль.

– Я убью тебя,– со всхлипом,– я просто убью тебя, если ты…

По его лицу проскальзывает довольная улыбка. Ладонь сжимает ее грудь, в то время как губы спускаются ниже. Пальцы пробегают вдоль нежных складочек, раздвигая их. Язык, выводящий узоры на плоском животике, спускается ниже, пока не касается нервно оголенного клитора. Его мягкое прикосновение поднимает волну судорожных мурашек. Вера вздрагивает, руки сами тянутся к его голове в безнадежной попытке остановить. Артем лишь сильнее вбирает в себя возбужденный бугорок, пальцы входят ее лоно, продолжая нежную пытку. Слыша ее стоны, он усиливает напор, действует немного грубее, заставляя ее выгибаться ему на встречу.

Комнату заполняет крик. Пальцы сжимают уже влажную от их тел простынь в кулак.

Артем отстраняется, словно в завершении, проводя пальцами по возбужденной плоти.

Она обвивает руками его шею, ее трясет от удовольствия, но это не конец, всего несколько секунд, чтобы Вера выдохнула.

На этот раз он входит в нее резким, глубоким толчком. Без нежности, с долей звериной грубости и страсти. Подхватывает ее под спину, переворачиваясь.

Усаживает ее поверх себя, ладони ложатся на ее талию.

А она никак не может избавиться от ощущения своей дикой неопытности, находясь в таком положении. Так ей кажется, что все ее жалкие попытки доставить ему хоть какое-то удовольствие сводятся к полному нулю. Он держит ее талию, подталкивая, направляя, но стоит ему отпустить руки, как все ее движения становятся ужасающими. Мысли сжирают ее сознание, и хочется разрыдаться от собственной ничтожности.

Артем притягивает ее к себе, его жадный поцелуй вселяет в нее некое успокоение. Его руки обхватываю ее, заключая в крепкие объятия. Он входит в нее до основания. Быстрые, грубые толчки, на фоне мокрых тел и громких стонов. Он содрогается, прижимая ее к себе, спустя пару минут тишины, Вера аккуратно укладывается рядом.

– Я тебе люблю,– шепчет, утыкаясь носом в его плечо.

– И я,– целует в лоб, а потом быстро уходит в душ.

Неясно, сколько бы они еще проспали, если бы не яркое обеденное солнце, светящее в окно.

Старков лениво перекатился на живот, сталкиваясь с Вериным взглядом.

– Доброе утро,– нежно улыбнулась.

Артем ничего не ответил, лишь коснулся ее губ.

– Надеюсь, сегодня мы будем что-нибудь есть? – вопросительно посмотрел на Кораблеву, вытирая мокрую голову.

Вера, расположившаяся на кухне с ноутбуком, задумчиво посмотрела на Артема, озираясь в сторону холодильника.

Старков открыл дверцу хмурясь.

– Ты вообще ешь что-нибудь, кроме йогуртов? – взял с полки баночку.

– Нужно идти в магазин,– пожала плечами.

– Пошли тогда.

– Ты пойдешь со мной за продуктами? – с недоверием и ноткой смеха в голосе.

– Придется. Иначе мы здесь с голоду сдохнем. Сколько у тебя еще больничный открыт?

– Три дня.

– Вот–вот.

– Ты собрался сидеть здесь со мной все три дня?

– Что-то вроде этого. Считай, у меня отпуск.

– Ты сам это сказал

– Пошли уже.

Они спустились в магазин у дома.

– Артем, не бери это,– забрала из его рук какой-то непонятный торт, – там одна химия, смотри состав.

– А твои йогурты, можно подумать, натуральные?!

– Натуральные, и я их не здесь покупала,– положила в тележку авокадо.

– Ну пи*дец просто,– убрал руки в карманы пальто.

– Что ты вообще хочешь на ужин?

– Мне все равно,– пожал плечами.

– Рыба или мясо? Лучше рыбу в пароварке, с овощами, да,– пошла в отдел с рыбой.

– Еще сои возьми, чтоб уж наверняка.

– Ты тоже любишь? Да, нужно взять.

– Серьезно? – нахмурил брови,– Я пошутил.

– И ананас,– себе под нос,– так, вроде все.

– Ты всегда так ешь?

– Как? – несколько удивленно, направляясь к кассе.

– Рыба, соя, морковка какая-то,– с недоверием посмотрел в тележку продуктов.

– Я за правильное питание.

– Давай хоть колбасы возьмем что ли, мяса какого-нибудь, картошки там, я, ты знаешь, как-то совсем не по твоей траве.

– Прости. Ты сам сказал, что тебе все равно.

– Ну уж не настолько.

Домой они вернулись с тремя пакетами, а торт, который она у него отобрала, Старков в итого все равно взял. Обосновывая тем, что у них будет раздельно питание.

– Ты вот меня вообще не обрадовала,– положил на хлеб кусочек солями и сыра,– питательная ты моя.

– Артем, я всегда так ем, я же ничего не навязываю, нравится тебе твой торт и колбаса – ешь, я не отбираю. И мнение свое, заметь, тебе не навязываю,– взмахнула рукой, в которой был нож, она как раз начала резать рыбу.

– Не нервничай так,– посмотрел на нож.

Остаток вечера, как и последующие два дня, они провели вместе. Почти не выходили из дома, смотрели какие-то сериалы, разговаривали, открывали друг друга с иных сторон. Они действительно словно уехали в отпуск. Отрешились от всего и всех. Только вдвоем.

Конец апреля.

Весна. Настоящая, теплая, солнечная, когда чувства обостряются до предела, ночи становятся длиннее, а жизнь кажется ярче. Именно такой весны мы ждем, ждем, чтобы вдохнуть, доверху наполнить легкие этим приятным, витающим в воздухе ароматом легкости, свободы…

Столько всего произошло, а сколько непременно должно будет произойти, голова шла кругом, но она находилась в полном экстазе своих чувств. Млела от мыслей предстоящих встреч, широко улыбалась своему отражению, и просто была счастлива как никогда.

Все изменилось, они изменились. Отношения наполнились непоколебимым доверием, они чувствовали друг друга, понимали друг друга без слов. Они словно перешагнули через черту, и все плохое, все, то темное и страшное осталось позади.

– Доброе утро,– Артем подошел почти неслышно, его руки скользнули под тонкую ткань футболки, губы коснулись обнаженного плеча.

– Доброе,– растянула губы в сладостной улыбке, прикрывая глаза,– завтракать будешь?

– Угу,– не разжимая объятий,– потом,– повернул ее к себе, требовательно целуя в губы.

– Тем,– шепотом, в мелких перерывах между поцелуями,– я опоздаю.

Старков никак не отреагировал на ее слова, лишь подхватил под ягодицы, прижимая спиной к прохладной стене кухни. Хотел ее до безумия. Именно здесь. Сейчас. Потому что Вера – это что-то сумасшедшее. Без нее уже не возможно. Без нее уже не хватает воздуха.

Пальцы скользили по тонкой шее, пухлым губам, слегка разъединяя те. Чувственно. До колких мурашек. Скользящие поцелуи, легкие, почти невинные, а рука уже под футболкой, ладонь сжимает упругое полушарие, срывая с ее губ стон. Нежные, едва ощутимые, круговые движения вокруг соска. Дразнящие.

Аккуратно поставил на пол, медленно опускаясь вниз. Пальцы подцепили трусики, стягивая те по шикарным стройным ногам. Губы целовали загорелую кожу. Отбросив белье, Артем выпрямился, разворачивая ее к себе спиной. Уже грубее.

Чувствовала его возбуждение, и еще больше возбуждалась сама. Маленький миллиметровый шаг вперед, чтобы суметь стянуть с себя футболку. А его руки уже требовательно ласкаю грудь. Без былой нежности. С грубой, пламенной страстью. Почти до боли и сумасшедшего желание, безумно желающего выбраться наружу. Едва успела вцепиться в край столешницы, перед тем, как он распластал ее тело, на глянцевой поверхности.

Он хотел именно так, без длительных прелюдий, немного грубо, и она позволяла, растворялась в нем без остатка. Сходила с ума от его прикосновений. Знала, что ей будет хорошо. С ним по-другому просто не бывает. Он знает ее. Знает от макушки до кончиков пальцев……

Артем застегнул часы на запястье.

– Ты скоро?

– В смысле? – выбежала из комнаты, успев натянуть колготки только на одну ногу,– блин, ты уже собрался? Так не честно.

– Честно-честно, давай быстрее.

– Ты сам виноват, что тебе приходиться меня ждать.

– Давай-давай, напяливай колготки, а то задницу отморозишь.

– Там плюс семнадцать,– показала язык.

Артем усмехнулся, отвечая на телефонный звонок, Вера же молниеносно спряталась в комнате, пытаясь привести себя в порядок.

– Я готова,– выдохнула, забирая сумочку с дивана.

– Поехали тогда,– перекинул через руку пиджак.

– Ты так и пойдешь?

– А что?

– В одной футболке?

– Сама сказала, что плюс семнадцать,– отжал кнопку лифта,– ты на майские что делаешь?

– Пока ничего, есть предложения?

– Леха за город завет.

– Здорово, мы поедем?

– Если ничего не изменится, то да,– набирая что-то в телефоне.

Двери лифта распахнулись, выпуская их на простор первого этажа.

– Ты сегодня допоздна? – уже в машине.

– Скорее, да. Дел по горло.

– Я тогда после репетиции к себе поеду

– Ага,– вновь смотря в телефон.

– Что ты там все делаешь? – с легким недовольством, но улыбкой,– Все утро с телефоном никак расстаться не можешь.

– Работаю я. Что ты там говорила?

– К себе поеду спать.

– С кем?

– Что с кем?

– Спать.

– Ни с кем не спать,– внимательно посмотрела на его «серьезное» лицо.

– Блин, Старков, хватит издеваться.

– Не фамильничай.

– Артем Викторович, прости, пожа…,– взгляд упал на часы горящие на приборке,– Тема, я уже пятнадцать минут как должна быть на паре.

– Ну задерживаешься немного, от этого никто не умирал.

– Это ты задерживаешься, а я дико опаздываю.