Текст книги "Русалка на суше (СИ)"

Автор книги: Мария Максонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 16

– Госпожа, к вам гость, – передал с поклоном Бэрас, один из младших полуорков.

У меня внутри все заледенело. Я-то надеялась, что все закончилось.

– Проводите его в гостиную, подайте чаю, я сейчас приду, – велела плохо слушающимися губами.

Он поклонился и вышел, а я подъехала к зеркалу, пытаясь сообразить, все ли у меня в порядке с лицом. Как на зло, гость застал меня в момент, когда я занималась каллиграфией – все руки в синих пятнах, но хоть одежду и лицо в этот раз не заляпала. Вроде бы. Попыталась отмыть руки, но пятна посветлели лишь немного, местные чернила въедались в кожу качественно.

Как на зло, еще все мои мужчины разбежались по делам. Гарта я сама отправила по ювелирным, куда сдала свои изделия, узнать, как там с продажами. Неужели ничего?

Зэрас повел всех женщин и детей в магазин, потому что до этого они купили себе всего только по-минимуму и все время вынуждены были стирать одежду. Узнав об этом, я выдала полуоркам и их женам, которые исполняли роли горничных в доме, жалование и велела всех нормально одеть. А Пэрас отправился на базар с Кармелтой для закупки еды в качестве переводчика. Ну и мои матросы разбежались кто куда: кто сопровождал Гарта, несколько пошли в магистрат, чтобы забрать свои восстановленные патенты, а Маруса я сама отправила в книжный за новой порцией тетрадей. Оставшиеся двое полуорков знали имперский хуже всех, вот их и оставили при мне в пустом доме, казалось бы, что могло случиться за несколько часов? А поди ж ты.

Я-то надеялась, что Кирим с прошлой встречи успокоился и только ждет возможности уехать домой к сыну, а он опять явился. Потому что кто еще может заявиться так нагло?

А, может, он это специально так подгадал, чтобы я была в доме почти одна? Нет, не может быть… Но в животе поселился противный холодок и, прежде чем въехать в гостиную, я внимательно обследовала пространство на наличие водяных объектов. Вроде бы только один живой мужчина в доме, даже никакой охраны ни в коридоре, ни во дворе… странно…

Я въехала в гостиную и замерла:

– Оларг Рохеис! Боги, что вы тут делаете?! – ахнула удивленно.

Он стоял посреди гостиной, а вокруг него на полу разлилась лужа. Свой мокрый плащ он держал перекинутым через руку – полуорки даже не подумали его забрать, впрочем, мужчина был мокрым весь с ног до головы, холодные капли падали с русых волос ему за шиворот, вся верхняя часть камзола была темной от влаги.

– Простите за вторжение, Арина, – проговорил он извиняющимся тоном, оглядываясь по сторонам, словно пытаясь сообразить, куда деть мокрый плащ или куда исчезнуть самому.

– Я уже понял, что это была плохая идея – заявиться к вам так, я сейчас же отправлюсь в гостиницу…

– Стойте-стойте! Не двигайтесь, – я подъехала ближе и принялась собирать с него воду: водяное кольцо закружилось вокруг его головы, собирая в себя влагу с волос, а потом начало опускаться все ниже, становясь все больше и ощутимее, пока, наконец, уже и от лужи под его ногами не осталось и следа. Воду я вылила за окно. – А теперь бросьте куда-нибудь свой плащ и присядьте на диван. Простите за мое негостеприимство, но у меня сегодня у всех слуг выходной.

– У всех? – растерялся Рохеис, присаживаясь на самый краешек дивана.

– Кроме парочки охранников, – махнула я беспечно рукой.

– Ваш чай, госпожа, – в комнату без стука и без поклона вошел Пэрас и бухнул чайник на стол так, что он чуть не разбился. И остался стоять рядом, буравя Рохеиса недовольным взглядом.

– А чашки? – спросила я после паузы.

– А… сейчас, – охранник развернулся и ушел.

– И пошли Бэраса в соседнюю булочную, пусть прикупит каких-нибудь пирожков! – крикнула я ему вслед, поняв, что без Кармелты на ее кухне мужчины не разберутся, где взять хоть чего-нибудь покушать.

Вообще-то обед был недавно, Кармелта ушла из дома, только накормив всех до отвала, так что я-то была не голодна, но, видя Рохеиса, подозревала, что он еще не обедал, а может и не завтракал.

– Так что же с вами случилось? – начала я расспрашивать, когда, наконец, Пэрас вернулся с чашками, и я смогла разлить по ним очень горький и очень концентрированный отвар вроде чифиря. Пить его было невозможно, но Оларг не жаловался, прихлебывал мелкими глотками и грел руки о чашку.

– На улице дождь, – заметил Оларг.

– А вчера был снег, – поддержала я разговор, – но это же не значит, что нормально ходить по улице совершенно мокрым, – мне хотелось сказать «без зонта», но этого предмета тут не использовали. – Вы же простудитесь!

– Я только с корабля, – вздохнул Рохеис несчастно.

– Вы ходили в море по такой погоде?!

– Нет, по реке. Я приехал из Ипериала.

Я молчала, ожидая продолжения разговора, но Рохеис опять замолчал и смотрел на меня глазами несчастной собаки, хозяйка которой вот-вот съест последний кусочек бутерброда, не поделившись.

– Вы по купеческим делам в Уркатосе? – не выдержала я, наконец, молчания. – Как странно, господин Фромс говорил, что вы не сможете приехать до конца следующего мореходного сезона…

Эмоции Оларга неожиданно полыхнули гневом, и он резко поставил чашку на стол, расплескав. Зашипел, задергал рукой, которую неаккуратно ошпарил, спрятал ее в подмышку и насупился недовольно:

– Какое дело господину Фромсу до того, где я и с кем?

– Понятия не имею, – пожала плечами растерянно. – Наверное, он считал, что мы с ним должны при встречах обсуждать общих знакомых, а, кроме вас, у нас их и нет. Вот к слову и приходилось…

– И что же еще говорил вам… господин Фромс?! – он почти шипел от злости, как тот самый кипящий чайник.

– Ничего, – я совсем растерялась.

Тут к моей радости в гостиную ворвался Бэрас, в такой же мокрой одежде, как прежде была у Рохеиса, в грязных сапогах. Он раскрыл плащ на груди и вытащил оттуда самое дорогое – сверток пирожков в промасленной желтой бумаге, плюхнул их прямо на стол, не подумав о тарелках:

– Вот, госпожа.

– Спасибо, иди, – кивнула растерянно. Развернула аккуратно помятый, но не мокрый, сверток взяла жирный пирожок каким-то вареньем, подтолкнула к Рохеису: – Угощайтесь, пожалуйста. Вот эти, круглые, с мясом, квадратные с курицей, эти с яйцом, эти с ягодами.

– Спасибо, – буркнул Оларг и запихнул в себя разом пол мясного пирожка, принялся сосредоточенно жевать, став похожим на здоровенного суслика, набившего рот.

– Так что же все же случилось? – в очередной раз спросила я, надеясь, что поевший мужчина немного подобреет.

Он промормотал что-то невразумительное.

– Что-что?.. – не поняла я.

Он кое-как проглотил пирожок, запил его чаем, закашлялся, продышался и, наконец, выдал:

– Отец решил меня женить!

– Поздравляю, – кивнула, лениво откусывая маленькие кусочки от своего пирожка.

– Как вы можете?! – Оларг вскочил на ноги и забегал по комнате в своей извечной манере.

– Вы не понимаете разве? Я… я просто приехал и сообщил им о том, что хочу жениться.

– Ну, все логично, они одобрили ваше желание?..

– Нет! – возмутился он. – Я только сказал, что хочу жениться на вас…

– На мне?! – пришла моя очередь подавиться пирожком. Пытаясь продышаться, хлебнула чая – закашлялась еще сильнее от этого горького чефиря, но все же кое-как продышалась.

– Я же вам отказала!

– Да, но… я подумал, что вы можете передумать… а они раз – познакомься, это Крентира, дочь Харсура из Белтора. Мы решили, что вы поженитесь! Представляете?

– Не представляю, – покачала я головой.

– Я отказался. Сперва отец хотел лишить меня наследства! – возмутился Рохеис, а я покачала головой. Тяжело столько работать, а все на птичьих правах – владелец всего, чем управлял в своих поездках Оларг ведь был не он сам, а его семья. – Мама вступилась, конечно, да и брат… Но они принялись звать ее в наш дом. Все время, на каждый званый ужин!..

– Какой ужас, – усмехнулась я в пирожок.

– Вот именно! Она такая глупая, это просто невыносимо! Мне казалось, что это все видят… а они только поют ей дифирамбы и ничего не замечают! Ужас.

– И вы решили уехать? – решила я подтолкнуть разговор к сегодняшнему времени.

– Нет. Через пару недель мне все же удалось убедить маму в том, что Крентира мне совсем не нравится…

– Поздравляю…

– И тогда в нашем доме появилась Белира! А потом еще сестры Краспен, и даже госпожа Уверса! – он выпучил на меня глаза со значением.

– Это плохо? – не поняла я.

– Она ужасная! Вдова, ей уже тридцать…

– То есть она почти ваша ровесница? – удивилась я.

– Да, но у нее уже есть двое детей. И она ужасная. Сразу заявила при всех, что все понимает и что мне просто нужна «опытная» женщина! Кошмар!

Я с трудом сдерживала смех:

– Ох, Оларг, вам не кажется, что вам просто следовало конкретнее обозначить свои приоритеты, так сказать? Объяснить своей семье, какую именно жену вы ищите…

– Я объяснял!

– И что же, они не смогли вам помочь?

– Такой больше нет, – он вздохнул и вдруг бухнулся рядом со мной на одно колено. – Арина, вы единственная в своем роде, таких больше нет. Только вы меня понимаете, вы единственная по-настоящему умная женщина, которую я встречал… ну, кроме мое мамы. Вы сочетаете в себе все положительные качества настоящей жены: вы бережливы, расчетливы, умны, наделены магическим талантом, достаточно молоды и можете помогать мужу в делах…

– Спасибо, но женой я вам точно не стану, – хмыкнула я.

– Это потому что меняя лишили наследства? – он вскочил с колен и вновь забегал по комнате, впившись пальцами в свои волосы.

– Вы же сказали, что не лишили?! – ахнула я.

– Это в первый раз. А потом, после госпожи Уверсы был такой скандал… – он горестно покачал головой. – И я уехал.

– Оларг, – вздохнула я сочувственно.

– И я не смог взять с собой ни слуг, ни охранников… пришлось попроситься на случайный корабль пассажиром. И теперь мне закроют доступ к семейному счету, а личных наличных денег у меня не так много… и все друзья семьи теперь от меня отвернутся… – он говорил все тише и все несчастее.

– Ох, Оларг… не волнуйтесь, все будет хорошо…

– Как?.. – он поднял на меня несчастные глаза побитой собаки.

– Давайте вы пока поживете у меня, а потом все наладится, я уверена, – слова сорвались с моих губ как-то сами собой. Не то, чтобы я этого сильно хотела, но видя его практически на грани депрессии тоже не смогла.

– Ох, Арина, это было бы ужасно неприлично…

– Боже, Оларг, и вы туда же! – возмутилась я. – Вот капитан Гарт живет у меня в мансарде и ничего.

– Господин Гарт живет в вашем доме?!!

Глава 17

Я – то наивно полагала, что то, что творится в моем доме с командой матросов, их капитаном, кучей детей, их родителей, половина из которых не понимает имперского и разумным двенадцатищупальным осьминогом – это дурдом. О, нет, для настоящего дурдома этой компании не хватало главного катализатора – стремящегося показать свою пользу Оларга Рохеиса.

На следующее же утро он устроил грандиозную ревизию всего имущества в доме, заставил женщин перемыть и перечистить все и вся, включая и мытье детей, которые помогали убираться, а точнее мешали и путались под ногами. Кармелта ворчала по-халифатски, потому что ее заставили записать все купленные запасы продуктов со всеми ценами и прочим, а также составить опись всей посуды и другой утвари и составить список того, что требует починки или замены. Я и понятия не имела, что оказывается у нас на кухне забилась одна из труб и требуется вызвать трубочиста или мага для ее прочистки. Почему мне это никто так и не передал – ума не приложу, неужели я такая страшная? Пришла сама и промыла трубу сильным потоком воды. В результате испачкала золой крышу и часть стены снаружи, пришлось отмывать и там, но зато теперь весь дым шел ровнехонько наружу, а не задерживался в кухне.

Еще оказалось, что в спальнях на втором этаже очень холодно, потому что окна хоть и стоят, но это не современные мне стеклопакеты, а один слой, и их приходится закрывать ставнями, а все печи на первом этаже и до второго тепло не доходит. Вообще-то там были отдельные камины, но их не топили. Почему? Просто потому что не смели без моего разрешения, а меня не решались спросить. Вроде как зачем, если можно накрыться одеялами в несколько слоев и спать по несколько человек в одно кровати? Кошмар! Вот почему они так сопротивлялись, когда я предлагала поставить узкие двухъярусные кровати в детских комнатах, я-то полагала, что они боятся новой конструкции, а оказалось так спать теплее.

А сколько какого-то мусора Рохеис заставил вынести из скрытых по всему дому кладовок: старая мебель сломанная или просто вышедшая из моды, какая-то ветошь, одежда, в том числе вполне приличная, ржавые подсвечники и другие разнообразные вещи, оставшиеся от предыдущих владельцев. Все это я велела разложить в гостиной и тщательно исследовать на предмет пользы или возможности продать. Ощущение, что разбираешься на деревенском чердаке. Рохеис даже нашел там несколько ставших уже антикварными вещей, а один симпатичный комплект из чернильницы, подставки для перьев и других мелочей мне отчистили от непонятной грязи и поставили в кабинете. Он был красивого золотисто-медного цвета с малахитовыми вставками в старинном стиле, и такой тяжелый, что я могла в кой-то веке не бояться, что опрокину чернильницу.

В общем, все забегало и заработало. Я Рохеиса не останавливала, даже благодарила. Во-первых, потому что польза делу, а во-вторых, я видела, что он просто пытается чем-то себя занять, чтобы не думать о конфликте с семьей. Я советовала ему написать родителям, потому что уехал он ночью, никому ничего не сказав, считай сбежал, а может они волнуются. Но Оларг только отмахивался и вновь кидался грудью, только не на амбразуру, а на выбивание пыли из старых гобеленов или оттирание грязи за кухонными шкафчиками.

Между делом Гарт передал мне послание от ювелиров – двое из них были согласны взять на реализацию еще партию моих «перламутровых безделушек», и даже поднять цену, но при условии, что я дам больше вещей. Пришлось оставить Рохеиса на хозяйстве, он как раз вел очередные разборки с Кармелтой по-халифатски. В целом, можно было сказать, что Оларг принял на себя управление халифатской частью моих слуг, хотя и матросов тоже пытался припрячь, но они сопротивлялись и сбегали под прикрытием того, что им что-то поручил Гарт. Работало, правда, не всегда, совсем откровенно филонить они стеснялись, но все время искали какого-нибудь поручения, чтобы не двигать мебель или не натирать деревянные полы каким-то вонючим составом.

Поездка к ювелирам выдалась довольно муторная и оставила у меня неприятное впечатление. Оба моих контрагента источали в эмоциях жадность, но и недоверие, поднимать цену серьезно не желали, ссылаясь на то, что, чтобы что-то продать, придется добавить своей работы, что это всего лишь полуфабрикат и тому подобное. Мне не нравилось, к чему они вели и как снисходительно на меня смотрели. Ощущение, что меня дурят не проходило, но я все же подписала договор, хотя много вещей отдавать не стала. Ладно, пусть бренд раскрутится, потом покупательницы поднимут спрос – и поторгуемся. Пока на мои попытки не продавать оба ювелира реагировали слишком уж спокойно, просто пожимали плечами и ничего не боялись. А жаль.

После велела заехать в третью ювелирную лавку. К моей удаче девушка за прилавком меня не признала (может, в прошлый раз была не ее смена или она новенькая), а владелец, как всегда, был где-то в задних помещениях. Я притворилась капризной клиенткой, которая выбирает себе подарок:

– Мне бы хотелось чего-то такого, – сделала неопределенное движение рукой, – изящного, светлого, нежного…

– Может быть, с эльфийскими резными вставками? – предположила продавщица с улыбкой.

– Покажите, – кивнула я.

Кстати, интересно, что те работы, которые я видела в более дорогой ювелирной лавке, были изящнее. Вроде бы то и другое эльфийская работа, но тут просто какие-то цветочки-листики, а там поинтереснее было.

Я морщилась, примеряя то одно, то другое:

– Мрачно, это уже было, похожее уже есть у моей подруги…

– Быть может, вы захотите примерить эти серьги? Это наша новинка, – наконец, предложила девушка и пододвинула ко мне стойку, на которой висели сережки из перламутра моей работы в окружении пошленьких золотых подвесок.

– Что это? – приподняла брови. – Есть еще что-то такое?

– Вот еще браслет, – на прилавок между нами легла устланная алым бархатом коробочка с золотым толстым браслетом с наложенными на него моими элементами. Отвратительная пошлость получилась, изящные полупрозрачные элементы закреплены на здоровенных золотых квадратах, а вокруг еще куча цепочек-подвесочек с мелким речным жемчугом. – Это последнее изобретение нашего мастера, – заливалась соловьем девица. – Очень редкий морской перламутр, смотрите, какой красивый рисунок, как изящно. Как раз оттенит вашу красоту.

– И сколько стоит? – спросила удивленно.

– Серьги пять золотых, а браслет двадцать, – если бы я не сидела, упала бы. – Но помните, это совершенно уникальные вещи!

Она еще что-то внушала, но я уже не слушала. Твою ж мать! Неудивительно, что у него еще не раскупили. А остальные ювелиры что делают с моими вставками, я и не видела. И сколько же они накручивают?

– А похожий браслет, но без перламутра у вас есть? – спросила на всякий случай, примеряя браслет на свою руку. Весил он прилично.

– Вот похожая модель с бирюзой, – предложила девушка, – всего десять золотых, – в ее взгляде промелькнуло понимание, что я хочу «сэкономить».

Но я думала о другом. Десять золотых добавили мои перламутровые элементы, которые я продавала дешевле, чем за один золотой! Вот ведь твари жадные!

– Я подумаю, – кивнула девушки, выкладывая браслет обратно на прилавок. Когда же я выехала из ювелирной лавки, то сказала: – Надо послать кого-нибудь из людей, чтобы узнали, сколько берут за вещи с моими перламутровыми вставками в других местах. Только надо отправить кого-то, кто в лавках не примелькался еще: не тебя и не Маруса, не полуорков.

– Дореп сходит, у него хорошая память и разговорить он сможет кого угодно, – кивнул Гарт.

– Хорошо. Я хочу знать, насколько сильно меня дурят.

Дореп давал свой отчет уже позже в моем кабинете. Старик был не особенно грамотным, но память имел все еще отменную, чтобы обозначить «эдакие висюльки» просто рисовал форму, а потом сыпал цифрами, заставляя меня все больше мрачнеть. Даже на перламутровые элементы, обрамленные в серебро, цену ставили золотом в несколько раз выше, чем аналогичные модели с камнями, почти по цене морского жемчуга. Почему же тогда ювелиры не боялись, что я не буду им продавать свои работы? Черт их знает.

– Может, будет выгоднее все же торговать с Халифатом? – хмурилась я, оглядывая лист, на котором записала все расценки с рисунками. – Или попытаться обратиться к другим ювелирам?

Еще бесило, конечно, безумно, что мой дизайн портили какими-то пошлыми здоровенными элементами, будто в работах главное вес, а не красота. Я обрабатывала перламутр где тоньше, где толще, чтобы через него просвечивала сама кожа носящего, а тут…

– Думаю, цену выше в городе вы не найдете, – качнул головой, проникший на совещание Рохеис. – Наверняка это сговор.

– Сговор? – удивилась я.

– Конечно, – он пожал плечами. – В любой городской гильдии торговцев стараются договориться о ценах на новые товары, чтобы новые поставщики не задирали цены. Вам следовало поговорить об этом во время Зимнего бала.

– Зимнего бала? – еще больше удивилась я.

– Ну, конечно! Неужели вы не ходили? Сезонные балы в Торговой Гильдии – это очень важные события, каждый из них требуется посещать, чтобы образовать новые связи, поддерживать контакты, заключать союзы…

Я покосилась на Гарта, тот пожал плечами.

– Меня не приглашали на Зимний бал.

Глаза Рохеиса распахнулись так сильно, что, казалось, вылезут из орбит:

– Как?! Разве вы не вступили в гильдию еще до Зимнего Солнцестояния?

Я вновь покосилась на Гарта – как-то я не особенно следила за календарем местных праздников.

– До, – кивнул он. – Почти сразу, как приехали.

Рохеис нахмурился и присел к столу, задумчиво почесывая себе по подбородку:

– Боюсь, что это плохой знак. Не пригласить на бал в гильдию ее члена – это оскорбление, это значит, что вас не принимают в городе всерьез и все гильдейские будут слаженно выступать против вас.

Только тут я вспомнила:

– Кажется, один из ювелиров спрашивал при нашей встрече, почему не видел меня на балу… а я тогда и не поняла ничего…

Рохеис покачал головой с видом «это очень плохо», а я поморщилась:

– Но кому же я успела так насолить, чтобы мне не отправили приглашение? Оно не могло просто затеряться?

– Если бы я был на вашем месте, я бы отправил официальный запрос о том, где мое приглашение еще до бала. Это бывает, что новых членов просто проверяют таким образом. Всякий, у кого есть опыт или хорошие знакомые, узнает о важности бала, и потому требует свое приглашение сам. И оказывается, что «оно случайно затерялось в пути». В результате на бал человек попадает. Вы же…

– А я просто не знала…

– Не вы ли когда-то говорили, что главное для торговца – владеть информацией? – хмыкнул Рохеис, – и сами же нарушили свои слова.

– Да я себя как-то в роли торговца-то и не видела, – пробормотала растерянно. Но, кажется, пришло время менять образ мыслей.