Текст книги "Жаждущая против бесчувственного. Как стать счастливой! (СИ)"
Автор книги: Мария Казакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)
Птица!
«Ох, Дариан!» – думала я, сверля глазами его широкую спину, когда он покидал кабинет брата. Смягчал его непростительный, на мой взгляд, поступок только то, что шел он ужасно медленно, словно оттягивая неизбежное; что был угрюм и то и дело сжимал и разжимал кулаки, сдерживая желание впечатать их в ближайшую стену. Но я все равно мысленно уже представляла, как устрою настоящий скандал достойный лучших неуравновешенных девушек мира, а проще говоря – стерв и истеричек. А все потому, что я остаюсь наедине с самым большим актером, которого мне доводилось повстречать. Таких лицемеров я еще не видела, и мне чудилось, что змеи Дара лучшая компания, чем этот окаменелый.
«Да и Творец с ним!» – сказала бы я и попросила бы Дариана остаться, но есть одно большое «недоразумение». Рабыней не дорожат. По крайней мере, в этих землях.
У Косака была совершенно другая ситуация. Его окружали красивые, одаренные золотом женщины, я бы сказала, что при своей «жизни» он был дамским угодником. Чувства притупились, а вот привычка быть в окружении прекрасного пола осталась! Причем прекрасного во всех смыслах, поэтому щедрость его не знала границ.
В замке же Талтинуса для рабынь был отдельный этаж, и им запрещен было покидать его без «вызова» или особого разрешения. Они мышками проскальзывали в комнаты для утоления голода окаменелых и также незаметно возвращались к себе.
Думаю, если бы окаменелых не претила мысль «пить» мужчин, то есть людей одного с ними пола, то думаю, что в замке бы вообще не было женщин. И теперь я знаю, почему. Странно, что к Мэлани у Талта неприязни не было. Да и язык не поворачивать употребить слово «неприязнь» по отношению к Талтинусу, ведь доброжелательная улыбка не сходит с его безмятежного лица, а всех своих рабынь он ласково называет «милые». Только вот все это игра, которая в принципе никому не причиняет вреда, но все равно противно от самого осознания фальши.
В голове навязчиво крутились строчки старого, игривого «романа», что по сути своей, являлся дневником одной интересной особы:
«– Это ложь и клевета! Я всегда пью чай ровно в девять часов утра!
– Я не знаю, сколько было времени на ваших часах, но чайник в этот день не кипел».
Эх, отвертеться не получиться – застукана на месте преступления! Как я там оказалась? Хороший вопрос!
– Вы мне не поверите, – покачала головой я и жеманно пожала плечами.
– Милая, я готов вас выслушать, – мягко подтолкнул меня к продолжению Талтинус, который разместился справа от меня на мягком подлокотнике кресла. Парадный костюм из темно-синей ткани подчеркивал глаза глубокого цвета и выгодно смотрелся на контрасте с белым креслом, в котором я и сидела. Бронзовые волосы Талта, отличались от волос Дара послушанием. Они локонов не распускали, однако, переливались все тем же пламенем и, казалось, могли обжечь.
Я максимально отодвинулась в противоположную сторону, насколько позволяло мягкое сидение, и всем телом налегла на второй подлокотник, не забывая при этом изображать самое невинное создание!
– Вы меня осудите, – театрально всхлип, и я жалостливо прижала ладошку к бледной щеке. Бледной она была уже не от страха, а от истощения и недосыпа, но ему об этом знать не обязательно.
– Вы человек, милая. Вам свойственно совершать ошибки, – «успокоил меня» добрый дядюшка Талт и ободряюще прошелся рукой по моему плечу. Из своей роли он пока не выходил.
Я поджала губы, но тут же печально улыбнулась и подавила в себе порыв вцепиться в его руку когтями, которые Зиро недвусмысленно выпустил.
Хочешь играть так? Хорошо, правила «человечек» я знаю!
– Я слабая женщина, которая не может противиться своим желаниям, – призналась я в своем грехе, похлопав ресницами. – И в покоях достопочтенного господина (имя которого я так и не узнала) я оказалась по первому его зову, – все тише и тише говорила я, понурив плечи.
Воцарилась минутная тишина, и я даже пару раз рвалась поднять глаза и посмотреть на повелителя, но сдерживалась и, наконец, дождалась его зловещего шепота над самым моим ушком:
– Я, пожалуй, поверю тебе, сославшись на глупость человеческих женщин. А теперь поведай мне, с чего бы моему дорогому брату так опекать такую, как ты, – его легко коснулись моей мочки, и я словно ошпаренная дернулась, соскальзывая с кресла на пол, качнув головой и встречаясь с темным, и не предвещающим ничего хорошего, взглядом. – Только на этот раз не лги, милая, – вот теперь я увидела поистине волчий оскал во все тридцать два зуба, что отличались завидной белизной, и мне бы не хотелось, чтобы они окрасились в кровавый, как живо рисовало мое воображение. Маски сброшены, занавес опушен. Передо мной с огненной копной волос жестокий окаменелый, на которого Зиро клацал зубами и утробно рычал, призывая меня быть начеку.
И, смотря на него снизу вверх, я чувствовала давление, а еще четко осознавала, что тогда, в воспоминаниях Дариана, та женщина так же была у ног Талта. Меня передернуло от липкого, мерзкого ощущения, и я вскочила и сделала пару шагов в сторону, одергивая юбку платья резкими движениями, надеясь, таким образом скинуть невидимые оковы от чужих чувств.
Та женщина – это его дело, я же совершенно другой случай. И он должен понять это во что бы то ни стало!
«Ну, погоди! Мы тоже не пальцем деланные, и прекрасно знаем свое дело!»
Распрямив плечи и сдержанно улыбнувшись, я направилась прямиком к письменному столу правителя, игнорируя недоумение последнего, и с самым невозмутимым видом уселась на его место. На столе, как и положено, нашлось перо, чернила и пару чистых листов. Вот он, мой рай!
– Я личный писарь господина Дариана. Это моя работа. И я путешествию с ним, чтобы в случае чего помочь ему достать недоступную в связи с незнанием нашего языка информацию, – мой голос звучал ровно и профессионально, по-другому и быть не могло, потому что в этот момент мой страх исчез и все остальные унижающие меня чувства тоже. – Могу наглядно вам продемонстрировать…, – выдержала я небольшую паузу. – Свои умения.
Еще секунда, и он оказался у меня за спиной, приобнимая за плечи, и издевательски смеялся. Его руки держали меня цепко и сжимались чуть сильнее, чем хотелось, но я продолжала ждать с занесенным над листком пером и слушать переливание его голоса.
– Забавная, – прохрипел он, а затем выдвинул ящик стола и достал небольшую картину. От одного взгляда на нее у меня перехватило дыхание, и я, словно наяву, оказалась у подножия скалы, которая обрываясь, открывала просторы темно синего моря. Точно такого же цвета, как и глаза Талтинуса.
– Читай, – приказ он мне, постучав пальцем с массивным перстнем по небольшой надписи в углу картины, и эта надпись была написана на родном мне языке! И я, по-моему, догадывалась, КТО нарисовал такой пейзаж, и мне захотелось завыть подобно Зиро от совпадений, ведь та женщина, что придала Талта, по всей видимости, была человеком. Какая ирония!
– «Моему дорогому и пламенному Тинусу. Наш огонь векам не потушить».
Мой шепот был для него громогласным. Я это видела. Боль в его глазах была почти осязаема, казалось, на мои плечи он опустил не только свои руки, но и все свое горе, но это была минутная, яркая вспышка, как и тогда, когда я кричала Косаку о его сыне. Боль перешла грани даже безразличия и выплеснулась наружу. Всего на какой-то миг, а затем все тот же холод, все та же усмешка.
– Пошла вон, – спокойно ответил он, отпуская меня.
И мне бы радоваться, но мои мысли занимало другое – на скале сидел черный ворон. И вроде бы, что тут странного, птица, как птица. Но именно она билась в моем сознании. Что-то было связанно с птицами, я слышала чей-то далекий голос, но не могла разобрать его. Однако все во мне кричало: «Птица!»
Вторая птица
Как только я оказалась за дверьми, сразу же уткнулась носом в грудь подскочившего ко мне Дариана, который выбил из меня весь воздух, стремительно притиснув к себе.
– Что он тебе сказал? Он прикасался к тебе? Он…, – нервно и протяжно вздохнув, окаменелый вцепился в меня клещами, пробегая руками по моим волосам, лицу, плечам, рукам, талии, бедрам…
Забытая обида и злорадство вновь вспыхнуло с новой силой, и я ударила окаменелого по шаловливым рукам и скривила губы.
– Мог бы остаться и сам во всем убедиться, а теперь уже поздно, – сдержанным тоном ответила я и шагнула по направлению к нашим покоям.
Но не сделала и пару шагов, как была схвачена сильными руками и прижата спиной к мощной груди.
– Поздно? Не хочешь рассказать поподробнее? – раздался его злой шепот у меня над ухом. Я видела по его сияющим отнюдь не от моего желания глазам, по сжатым губам, что он злиться, но ведь и я тоже не железная.
Сделав рывок и ничего не добившись, я разъярилась еще больше.
– Скажу только то, что перед твоим братом нам больше не нужно играть по ролям. Я снова твой личный писарь, – пожала плечами я, тем самым пытаясь хоть немного ослабить стальную хватку, но с треском провалилась.
Гневное сопение за моей спиной не прекратилось, но золотые локоны, которые до этого хищными змеями беспокойно колыхались, поддерживая взволнованного хозяина, нежно заструились по моей шее. От такой ласки я немного остыла, но показывать это Дариану пока не собиралась.
– Ты не ответила на вопрос, – его рука, несмотря на недружеский тон, чуть касаясь, прошлась по моей щеке, но если его локонам я еще могла это позволить, то в ответ на его движения я лишь резко отвернулась, отстраняясь от такого привычного холода.
– Не понимаю, о чем ты, – сухо произнесла я, надеясь, что он поймет мое настроение и отпустит, но не тут-то было! Пришлось даже прикусить губу, сдерживая неуместный стон, ведь рука Дариана, лишь на мгновение сжалась в кулак, тут же расслабилась и двинулась вниз, скользя по моей шее. И как-то мне вдруг вспомнилась лохань, теплая вода, жаркие поцелуи и переплетенные тела. Ммм…Спорить и гневаться сразу расхотелось, но сдаваться рано! Рано говорю!
– Он прикасался к тебе? – повторил Дариан, щекоча дыханием мое ушко, отчего я позорно хихикнула. (Ну не удержалась я!)
Вот и как теперь быть строгой?
Но прочистив горло, я решительно повернулась, чтобы встретиться с хитрым взглядом изумрудных глаз, но, боюсь, довольную ухмылку я не сдержала:
– В том смысле, под которым подразумеваешь ты, нет, – недвусмысленно скосила глаза на его руку, что плавно переместилась с шеи и двинулась дальше. Вниз.
– Если бы он только посмел! – вырвалось шипение из его уст, и его рука с какой-то необъяснимой страстью обожгла тело и переместилась еще ниже! Неудивительно, что после этого я совершенно потеряла интерес к его восхитительным глазам и уставилась на не менее восхитительные губы.
– Дар, я бы попросил тебя отойти от моего кабинета как можно дальше и развлечься с девчонкой в другом месте, – мы с Даром с искренним изумлением уставились на приоткрывшуюся дверь в кабинет Талта и на него самого, хмурого, но улыбающегося. Но в этот раз за его «сладостью» явственно проглядывалось презрение. Уголки его губ так и норовили опуститься и превратиться в гримасу.
«Довела еще одного повелителя!» – хмыкнула я.
И вот чего-чего, а того, что Дар быстренько ретируется к окаменелому, оставив меня посреди коридора, я никак не ожидала! Со слова «ты можешь идти», произнесенным приказным тоном, этот наглец, схватив за руку Талтинуса, скрылся в кабинете, как будто минуту назад и не приставал вовсе! Как будто я…
«Та самая рабыня» – едко подсказал мой внутренний голос.
В глазах всех остальных так и было, но, Творец меня помилуй, я опять вспыхнула как спичка, и, боясь, что вокруг меня все запылает синим пламенем, отбросив назад струящуюся юбку и гордо задрав голову, величаво «поплыла» к себе.
***
«Плыву», да так, что если бы была корона, я бы ее тут же на голову надела! Но ее не было, поэтому я только создавала видимость оной. И, несмотря на вид, в мыслях я не переставала прокручивать картинку черного ворона. Что-то притягивало меня, заставляло вновь и вновь возвращаться к птице, но никак не могла понять что, или просто вспомнить кое-что важное.
Задумавшись, я, не глядя, дернула за ручку ближайшей двери и вошла, как потом оказалась в незнакомую мне комнату. Как странно! Мне казалось, что именно здесь располагались наши с Дарианом покои, и я даже не поленилась выглянуть в коридор и пересчитать двери. Все, верно. Я, действительно, ошиблась и не дошла совсем немного. И кто бы мне сейчас не сказал, что это случайность, что я перепутала комнаты, то я бы рассмеялась ему в лицо и повторила вычитанную когда-то фразу: «В приметы не верю, но эти совпадения уже достали!». Я готова была аплодировать автору!
Света в комнате не было, а потому что-либо разглядеть не получалось, зато я чувствовала свежесть ночного ветра. Окно было открыто настежь. Я слышала шелест бумаг, которые, по всей видимости, давно летали по комнате и какой-то странный звук. Хлопанье крыльев? Неужели кто-то держит у себя птицу в клетке? Сделав шаг вперед в намерении закрыть окно, я с грохотом повалилась на пол, споткнувшись об угол ковра (да чтоб этим окаменелым пусто было с их коврами!) и обиженно растянулась на упомянутом.
«Все меня обижают!» – захотелось заканючить мне, но я только тяжело вздохнула и попыталась подняться, ошибочно принимая какую-то коробку за устойчивый предмет мебели. Упс! Раздался тихий щелчок, и комнату озарила россыпь меленьких звезд! Это были живые, мерцающие огоньки, что я видела в замке Дара! Завораживая меня, они поднялись чуть выше и засияли еще ярче, так, что я смогла разглядеть небольшой диван слева, столик, на котором стояла ваза с цветами, а так же несколько стеллажей с книгами справа от меня. Комната отличалась от всех предыдущих, которые я видела, но вот чем, пока для меня оставалось загадкой.
Кряхтя, я все же поднялась и, поймав глазами огромную, крылатую тень, охнула и захотела прилечь обратно! Вскинув голову, я с испугом искала поджидающего своего часа окаменелого с жуткими, сияющими глазами, которые я легко могла перепутать с сияющими звездами, но встретившись с темными бусинками пернатого, белого создания обозвала себя последней дурехой и нервно засмеялась. Это был голубь! Он сидел на книжной полке и с любопытством меня разглядывал. Собственно, как и я его.
– Ты тоже шпионишь здесь, да? – подмигнула я, как мне показалась «товарищу».
Тот выразительно курлыкнул и, словно все это время и ждал, когда я двинусь к нему, клюнул корешок стоявшей рядом с ним книги. Клянусь, он проследил, чтобы я запомнила расположение книги, и коснулся ее еще раз, а затем, взмахнув белоснежными крыльями, выпорхнул в окно! Вот и где вы видели, чтобы голуби ночью летали?! И уж тем более интересовались книгами?
Я быстро метнулась к книжным полкам и с жадностью вцепилась в книгу, выхватывая глазами потертое название: «Легенды нашего мира». И довольно улыбнулась. «Нашего», следовательно, автор прекрасно знал, о существовании другого мира! Как мне везет на бесценные книги, не зря я называюсь писарем, ой, не зря!
Из комнаты я на цыпочках выскочила в коридор, и уже без приключений забравшись в холодную (только до прихода Дара постель), я зажгла небольшую лампу и, углубившись в чтение, зашелестела пропахнувшей пылью бумагой.
Уснула я почти на рассвете, а Дар в наши покои так и не пришел…
***
Что-то настойчиво щекотало мне нос, и я сонно засопела, пытаясь избавиться от назойливой пушинки. И мне даже показалось, что мне удалось, пока через какое-то время я не почувствовала щекотку на плече.
Взвизгнув, я сонно распахнула глаза и попала в плен изумрудного сияния.
– Что тебе снилось? – подавшись вперед, меня звонко чмокнули в нос и вновь вернулись к легкой щекотке, пробегая неизвестно откуда взявшимся белым перышком по моей руке от плеча до запястья, что заставляло меня ежиться.
– Видимо что-то приятное, потому что твои глаза светятся, – отмахнулась я, не желая отвлекаться от золотоволосого создания передо мной с непослушными волосами, озорными глазами и сладкими губами. Потянувшись к нему, я зарылась рукой в его волны.
– Надеюсь, ты грезила обо мне, – самонадеянно произнес он, нырнув под одеяло и притягивая меня к себе, переплетая наши ноги. Едва не мурлыча от удовольствия, я скользнула руками по его обнаженной груди, чуть царапая ноготками. И судя по блеску его глаз, ему это нравилось. Я чувствовала его скользящие руки на спине и выгибалась навстречу, почти воруя его дыхание, останавливаясь в миллиметре от его полураскрытых губ.
– Нет, – уверенно заявила я, наблюдая за тем, как его улыбка медленно меркнет. – Мне снилось море! – неожиданно вспомнила я.
– Значит, надо сделать так, чтобы тебе снился только я, а не какое-то там море! – серьезно заявил окаменелый и впился в мои губы страстным поцелуем, не желая больше ждать.
Какое море? Какой сон? Есть только он и я. Жар наших тел, скомканные простыни и яркое солнце, что подглядывало за нами, слушая наши стоны, тяжелое дыхание, жаркий, волнующий шепот. Оно пряталось в отливающих золотом волосах Дара, который упорно трудился над тем, чтобы я забыла обо всем, кроме него. И признаюсь, у него это чертовски здорово получалось!
А когда мы неохотно разомкнули объятья, и моя голова начала работать, я все спросила:
– А где ты перышко взял?
– Ты заснула с книгой в руках, и, когда я ее у тебя забирал, перо выпало. Было вложено между страниц.
Я резко подскочила и с предчувствием чего-то грандиозного уселась верхом на Дара и, вцепившись в его плечи, взмолилась:
– Ты же запомнил страницу?!
Его глаза расширились от неожиданности и, казалось, он даже забыл, о чем я его спросила.
Но я нетерпеливо заерзала, чем произвела совершенно обратный эффект и быстро оказалась на подушках. А надо мной навис мой окаменелый, который только и успел хрипло выдохнуть:
– 172.
И мир для меня исчез…
Спальня
– Может сначала понежимся в теплой лохани? – соблазнительно зашептали мне на ухо.
Ага! Знаем мы, чем дело кончится. Нет уж. Делу время, потехи час! Даже если у этой потехи заявка на что-то серьезное!
– Потом! – отмахнулась я, шелестя страницами и сгорая от нетерпения.
– Завтрак, по всей видимости, мы тоже пропустим, – усмехнулся Дар, устраиваясь за моей спиной, обнимая за талию.
Живот жалостливо заурчал, сетуя на непутевую хозяйку, но я упорно искала исписанный чернилами лист с нужным номером, стараясь не зацикливаться на заманчивом предложении, ведь после такого насыщенного утра мое тело приятно ломило, а я чувствовала волчий голод.
– Переживут этот завтрак без нас. Аппетит им испортим в следующий раз. Я тебе обещаю.
– Сколько яда в ваших словах, – прыснул Дариан, театрально передернув плечами. – Сколько холода.
– Холода? – на одну лишь секунду оторвалась от созерцания чернил я. – На себе посмотрите, мой господин, – съехидничала, а Дар ловко схватил одну мою руку и прижал к своей груди, к месту, где билось сердце.
Далеко не каменное сердце. Жар его тела тут же пробежал по моей руке и горячей волной обдал всю, от кончиков пальцев до щек, что несмотря на все, что было между нами, позорно вспыхнули.
– Разве я не доказал вам, мисс Кия, что вы разжигаете во мне пламя?
Ох, и почему у него такие манящие губы и такие сверкающие, похожие на драгоценные камни, подернутые дымкой возбуждения глаза?
– Доказали – доказали, – поспешно согласилась я, покрепче сжимая книгу, возвращаясь в реальность, и благодаря невероятным усилиям отводя глаза, вновь зарываясь в книгу. Чтобы через несколько мгновений с победным, невнятным возгласом прочитать: " Граница двух миров. Легенда о сияющем гроте".
Дариан перебросил копну моих волос, мешавших ему видеть книгу через мое плечо и, пощекотав шею холодным дыханием, совершенно другим, собранным, твердым голосом приказал: "Вслух читай".
В другой раз я бы, может быть, и обиделась, но почувствовав, как окаменелый напрягся за моей спиной в ожидании, послушалась и углубилась в чтение:
" Один странный человек, который не пожелал представиться, поведал мне одну очень занимательную историю. Однажды, в морскую пучину упала звезда, одна из дочерей Творца. Она качалась на волнах, мечтая о том, чтобы вернуться домой, пока не разбилась о скалы. Ее сестры зарыдали с небес, увидев поблекшую звезду на острых камнях в небольшом образовавшемся в скалах гроте, и осыпались золотым дождем, наполняя ночное пристанище их сестры светом. Говорят, что в тот день с небес на землю одна из сестер прихватила камень Творца, чтобы упавшая дочь, всегда помнила о любви отца. Сей грот я видел собственными глазами и поверь, мой дорогой читатель, сияние его восхищает! Но грот этот у самого подножия скал, а потому неприступен, как сокровище, которому Творец определил место на земле".
Мне казалось, я даже дышать перестала, рисуя в воображении волшебный грот, а еще с неким предвкушением мечтала о том, что скоро окажусь на берегу моря! Но мои фантазии разом исчезли, потому что дверь в наши покои быстро распахнулась и Мэлани, что фурией влетела в спальню, разразилась гневной тирадой:
– Ты не мог так поступить! – зазвенел ее голос, и я подскочила на постеле, с опозданием соображая, что совершенно не готова к приему гостей! Вот совсем! Голая, въерошенная. Дариан точно такой же, и его руки, во время прочтения плавно перекочевали на место, что так выгодно подчеркивает и приподнимает женский корсет.
Я наспех натянула на себя скрученное в наших ногах одеяло. Плакала моя консперация! Недолго же я продержалась в качестве рабыни. Ведь мужской страсти к женщинам окаменелые не способны испытывать, они лишь пьют их желания. И, судя по изумлению, отразившемуся на лице главнокомандующей, когла она заметила меня в кровати, она этот нюанс тоже учла, несмотря на собственный гнев.
– Мог, и ты это прекрасно знаешь, – поморщился Дариан, ни капли не смущаясь нашим положением и своей наготы.
Не успела я и слова вставить, как дверь снова открылась, пропуская настороженного Итана.
– Господин, прикажите выпроводить? – кивнул он на Мэлани.
Блондинка быстрым движением схватила длинный, чуть ли не до лодыжек достающий ей клинок и, встав в боевую стойку, подавшись вперед корпусом, повернулась к Итану.
– Я еще не закончила!
– Оставь, – осадил окаменелого Дар, хотя Итан не двинулся с места и никак не отреагировал на движение Мэлани, только бровь его взлетела. – Мэл, все уже решено, ты нужна здесь.
– Мор заточи твою душу, я не могу бросить на границе свой гарнизон!
– Борум займет твое место у защитного барьера, а пока ты должна быть рядом с повелителем, – поднялся с постели Дар, и я прикусила ни в чем не повинный палец и, схватив одну из подушек, шустро придвинулась к краю кровати и прикрыла то, что Дариан прикрыть не потрудился!
– Дар! – взвизгнула я, отворачиваясь, содрогаясь от раздирающего меня чувства. Кажется, я даже похрюкивала от смеха. А этот самодовольный, наглый окаменелый с неподдельным интересом произнес:
– Мисс Кия, вы что ревнуете?
Вот еще! Спасаю ваше достоинство!
– Боюсь, что чья-то психика не выдержит, – закашлялась я, заглушая смех и стараясь смотреть куда угодно, но только не на этих троих! В могилу они меня сведут!
– Надеюсь, что не ваша, – хмыкнул самый несносный окаменелый. – Потому что я такого горя не вынесу. И так долго ждал!
– Дариан!!! – рычала я не хуже Мэлани, которая убрав клинок, сложила руки на груди и наблюдала за нами с немым укором.
– Мэл, Итан оставьте нас. Вы смущаете мисс.
Презрительный взгляд был ему ответом, но развернувшись на 180 градусов, она все же вышла, гремя ботинками, а вот он по свойски закатил глаза, мысленно говоря: " Какими я вас двоих только не видел!" И последовал за ней.
А дальше Дариан как следует получил от меня " спасательной подушкой", за что я получила хитрый взгляд и еще один сладкий поцелуй за утро.
***
В гостиной нас ожидали все те же. Стояли они как можно дальше друг от друга, но если Мэлани смотрела в окно, то Итан не отрывал взгляда от нее, пока мы не вышли из спальни, приведя себя в порядок и одевшись.
– Почему ее внешность изменилась? – тут же послышался вопрос блондинки. – Каллеб постарался?
– Она со мной, – в голосе Дариана появилась сталь, и я заметила, как голова Мэлани невольно склонилась.
Противиться своему господину она не смела. – А теперь повторюсь: Мэл, ты нужна в замке. Ты нужна Талту, – добавил с нажимом Дар. – Ты одна из тех, кому он может доверять, и у меня нет другой кандидатуры, кто смог бы защитить его лучше тебя.
В ее глазах отразилось понимание, которое вытеснило упрямство. Дар просил ее. Это не было наказанием, это было просьбой.
Она гордо расправила плечи и откинула назад волосы.
– Почту за честь, мой господин, – наконец, согласилась она, осознав сложившуюся ситуацию и шагнула к двери. Ко мне.
Я вдруг ощутила легкостью во всем теле, словно ничего не весила, а затем обратила внимание, как и все остальные, на нить, что проходила сквозь меня, соединяя тело Мэлани, стоящей передо мной, и тело Итана, что был позади меня. Браслет обжег руку, но я даже не заметила, потому что увидела счастливую, живую улыбку на лице главнокомандующей. Ее глаза горели любовью, а ее губы шептали: " Итан!".
Я только моргнула, а окаменелый сорвался со своего места и, подхватив на руки Мэлани, вихрем умчался из комнаты, оставив нас с Дарианом в растерянности.
– Не знал, – спустя целую минуту молчания покачал головой Дар и по доброму усмехнулся. – Когда они только успели?
А вот я догадывалась! И не только из-за красной нити, хотя и она говорила о многом.
