Текст книги "Жаждущая против бесчувственного. Как стать счастливой! (СИ)"

Автор книги: Мария Казакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Меня продали

Меня продали. Где-то верст пять назад меня продали.

Было сыро и холодно. Кажется мешок, что был надет мне на голову, служил мешком для отбросов, потому как запах был отвратный. Руки сцепили за спиной, а ноги отбили, и двинуть хоть одной из конечностей долгое время было невозможно. Мне рассекли губу и поставили фингал под глазом, именно то место нестерпимо болело.

Лежала я с мешком на голове и со скрученным туловищем примерно часа два, и надеялась и дальше быть счастливой, ведь все так жили, как я.

***

Я жаждущая. Так меня и всех остальных людей окрестило одно существо, появившееся из неизвестного нам мира. Чудовище в мужском обличии имело хладнокровный ум и расчёт, нам же досталось от создателя легкомыслие и свойство совершать ошибки. Оно было наделено силой, мы же были слабыми и хрупкими. Оно послало нам спасение в лице своих "названных братьев", что расселились вместе с нами и предложили кров и защиту в обмен на подчинение.

Они назвали нас жаждущими, потому что нам всего в жизни мало. Мы всегда чего-то желаем, поддаваясь соблазнам и подчиняясь чувствам. И вот пришли к нам добрые дяденьки и приняли нас с распростёртыми объятьями, обещая холить и лелеять таких недальновидных!…

Но вы же понимаете, что это несусветная чушь, и я сейчас вас просто-напросто развела! Так же как нас развели эти существа, не знающие поражения и имеющие огромную мощь и власть над нами. Мы стали их работниками, рабами и…кормом.

Не думайте, что это сказочка про вампиров, вовсе нет, но определённое сходство, пожалуй, есть. Они питаются нами. Им нужно яркое, неугасающее в наших душах чувство, которому покоряются все без остатка – желание.

Но сегодня я буду бороться до последнего. Я люблю свою жизнь и ни за что её не скормлю какому-то ледяному гаду.

Я жива? Жива! Я цела? Пока да! Мне и этого хватит!

– Встань и иди вперёд, – меня не очень-то бережно опустили на землю, отчего мои ноги подкосились, а голова пошла кругом. Мешок был резко сдернут, но не успела я облегченно вздохнуть, как меня ослепили. Свет лился, рассекая ночную мглу, заставляя щуриться.

Глубокая ночь, высокие стены возвышающегося грозного замка со всех сторон, и массивная дверь где-то впереди, ведующая в бездушный мир.

– Кто?

Только я собралась ответить, как меня опередили.

– Писарь.

– Молодая, – прозвучало с пренебрежением.

С невозмутимым видом, я принялась отряхиваться от дорожной пыли.

"Да вам радоваться надо, что молодая! Вы дряхлого старика не довезли бы".

– Говорят, лучший писарь в городе. Отец был хранителем священной обители.

А вот этим я искренне гордилась! Но…опустила голову и сжалась, ожидая дальнейших указаний.

– Хозяин уже ждёт. Поторопись, – нотки незнакомого голоса ничуть не вибрировали от эмоций.

Бесчувственные чурбаны. Проявлять чувства они, казалось, не умели. И были, словно заколдованными, окаменелыми и сердцем, и душой. Нет, все же что-то в них осталось, но это скорее был рефлекс. Никакой искренности.

Свет погас, и меня повели в неизвестном направлении. Как мой сопровождающий умудрялся не запутаться в своих ногах в такой темноте, я понять не могла. Но плутать по территории замка мне не дали и, толкнув к двери, которую любезно для меня распахнули, впустили в свое логово.

Я сразу же ощутила холод и зябко поежилась. Осматриваться было чревато, любопытство кошку сгубило. Но я не могла закрыть глаза и уж тем более перестать слышать и дышать, а потому определила, что справа от меня по звукам находилась оружейная, и запахи сладкой выпечки, что тянулись с другого конца замка, заставляли моё воображение подкидывать множество картинок.

В тот момент, когда я уже почти перешла грань и готова была взвыть от желания почувствовать на губах сладость, впилась своими специально нарощенными ногтями в ладони и судорожно закусила губу.

Нельзя желать, да ещё и в логове врага! Они знают, когда ты уже наполнен до краёв этим безумный чувством и не оставят тебя, пока не осушат до дна.

В то время, как я боролась с собой, к нам приблизился еще один окаменелый.

– Следуйте за мной, господин в своём кабинете.

Ох, и не хочется мне с ним встречаться. И не только потому, что он повелитель наших земель и попаданец из другого мира, но и потому, что под его руководством многочисленные собратья. Это ж какой силой и властью он должен обладать?

Кстати, эти чудовища созданы по прихоти одной капризной Богини. Когда-то в молодости у нее с нашим Создателем был роман, но ничего серьезного из этих отношений не вышло. Тем более он был Творцом, а она Богиней стихий. Так посчитал он, но у нее на нашего Создателя были совсем другие планы. И как только она не пыталась стать его единственной любовью, но все ее попытки не увенчались успехом. Наш Творец, не оценив чувства злобной фурии, с небес продолжал любить лишь одно создание – человека. А она все локти искусала, дабы найти такого завидного жениха. Вот и создала себе идеального мужчину, да только безразличен он был и холоден. Со второго раза тоже не вышло, но ей, вроде как, и этот приглянулся. Не поймёшь нас женщин!

Итак, стояла я в кабинете, глаза мои рассматривали пушистый ковёр цвета тёмного виски. Так бы и припала к нему и облегчила бы груз своих бедных ног. Так бы и опустила свои отяжелевшие плечи и сомкнула бы веки, чтобы не видеть этого величия и превосходства. Но я же должна быть счастливой! Ничего не желать, чтобы этим тварям не достаться!

– Как тебя зовут? – голос, как и все остальные – безразличный.

В комнате был приглушен свет, и так как я смотрела исключительно себе под ноги, то с внутренним содроганием наблюдала за медленно движущейся, казалось бы, человеческой тенью. Она приближалась ко мне, как хищник, загоняя свою жертву в угол, а когда достигла меня, накрывая мои ноги своей тьмой, я ответила:

– Кия, – я ещё и пыли в мешке наглоталась. Горло спёрло, и кашель начался.

– Выпей воды, – всё тот же холодный тон и протянутая ко мне бледная рука со стаканом.

"Еще и соблазняет".

Жажда меня действительно мучила, но я сразу же отвела глаза.

Нельзя смотреть. Нельзя желать.

– Не стоит, – резко ответила я, пряча руки у себя за спиной, и, гулко сглотнув, добавила: "Я в полном порядке".

Окаменелый не ответил, но стакан убрал.

– Тебе неприятно на меня смотреть? Противен? – ни капли интереса в вопросе.

– Пока не поняла, – честно призналась я.

– Когда поймёшь, скажи, – усмехнулось чудовище.

Для него это забава. Для меня смертный приговор.

– Не скажу.

– Почему?

Сомневалась я, что когда-нибудь проникнусь к нему симпатией.

– Глаз не подниму.

– Что совсем?

– Не горю желанием видеть ваше безразличное лицо.

Молчание затянулось. Ко мне не подходили.

" Не трогают и то ладно".

– Умеешь писать?

У меня невольно взлетала одна бровь, но я быстро взяла себя в руки.

– Я писарь.

– Я не это спрашивал.

"Какой дотошный. Вот теперь точно противен! Даже и смотреть не надо!"

– Умею.

– На рассвете придёшь ко мне с листом бумаги и чернилами, а пока иди в последнюю комнату по коридору.

Вот так и началось моё весёлое заключение.

***

В комнате было довольно комфортно и уютно, но это я поняла только утром, когда лучи солнца осветили моё новое жилище. Также я нашла тазик с тёплой водой и горячий чай с ароматными травами и аппетитной булочкой на небольшом столике возле кровати.

Я не видела слуг и не знала, были ли они людьми или же железками без сердца, но надеялась, что всё же люди присутствовали в этой крепости.

Замок был громадным, и подсели они меня куда подальше от кабинета господина, заплутала бы!

На мне было простое платьице в пол с длинными рукавами. Нда, в нем меня сравнить можно только с мышью. Серой и невзрачной. Но я была одета, и этого было достаточно. Мои ботинки забрали и поставили под дверь миниатюрные туфельки с каблучком, которые ужасно жали, и на которых я чувствовала себя, как на ходулях. Поэтому решила оставить ноги босыми, ведь под платьем всё равно не было видно.

Мой дом сгорел пару дней назад, и я жила у соседки, которая знала моих родителей и приносила мне вкусные пряники вечерком. Только вот кто же знал, что эта соседка с таким рвением спихнет меня на руки окаменелым, несмотря на все мои мольбы и попытки сбежать. Я заслужила только фингал под глазом, вырываясь из цепких рук ее мужа и отбитые ноги, которые никак не хотели идти навстречу верной гибели. Вот с такими мыслями я и отправилась к злодею.

Но вот вопрос: "Стучать или не стучать?".

Хммм.

А от моего стука что-то изменится? Вот и я так думаю!

Спокойно отворила дверь и присела в поклоне. Глаза мои были устремлены в пол, и я даже не знала, был ли здесь кто-то или нет.

– Проходи и садись за письменный стол у окна, – несдержанно вздрогнула от прозвучавшего в тишине голоса. А я ведь до последнего надеялась, что буду раньше господина в кабинете. Замок, казалось, еще спал.

Послушно прошмыгнув к огромному письменному столу, я с тихим скрипом отодвинула стул с резной спинкой из красного дерева и присела. А затем быстро постаралась проникнуться царившей в комнате атмосферой.

В кабинете пахло не так, как во всем замке. В воздухе витал приятный аромат чего-то сдобного, сладкого. Через бардовое глубокое кресло, которое выхватывал мой взгляд, было небрежно перекинуто черное одеяние, а на небольшом столике возле стояла чашка с недопитым чаем из трав, которые я тоже учуяла. Качнув ногой, я почувствовала под столом листы бумаги, что были свалены одной большой кучей. Помещение, в отличие от самого замка, хранило какое-то тепло, что-то привычное для меня, как для простого человека. Я бы даже осмелилась сказать, что здесь, действительно, кто-то "жил".

– Ты принесла бумагу и чернила?

Дыхание вмиг прервалось, а рука тут же сжалась в кулак.

Как я могла забыть?

Мой собеседник снова усмехнулся, как тогда, и я насторожилась. Я не смотрела на него, но краем глаза видела колыхание его золотистых локонов, что спускались по его груди.

– ГРЕГ!

"МАМОЧКИ!"

Жуткий рев внезапно раздался над самым моим ухом, и я так резко опустила голову, что чуть об стол ее не разнесла!

Пока я приходила в себя и безуспешно пыталась убрать гул из ушей, в дверь, запыхавшись, забежал парнишка. Большеглазый, круглощёкий, невысокий парнишка лет семнадцати. Я во все глаза уставилась на него, а он на меня.

Человек! Я позволила себе немного расслабиться и улыбнуться парню.

– Привет, я Кия.

– Я Дариан, – я улыбнулась шире, но вдруг поняла, что это сказал не паренек в дверном проёме, а светловолосое существо рядом со мной. И будь проклято моё изумление, ведь я тут же посмотрела на говорившего!

Существо возвышалось надо мной скалой и пылало на меня своими изумрудными глазами. Именно глаза манили в этом образе. И вовсе не потому, что походили на изумруды, и такое сходство с драгоценными камнями я видела впервые, а потому что в них таился чистый интерес с долей помешательства. Но существо с пышной гривой вьющихся золотых локонов просто не было способно на такую бурю эмоций!

– Красивый? – хищно оскалилось чудо передо мной.

– Ничуть, – тут же опустила глаза я. – Надеюсь, Грег принёс чернила, – теперь мой голос звучал профессионально. И верно, это же моя работа – писать.

– Откуда вы знаете моё имя? – немного ошарашено спросил парень в дверном проёме, заикаясь и теребя в руках перо в чернильнице.

– Ты слышал крик? – получила кивок. – Вот и я слышала! – невольно похлопала себя по уху.

Тот, кто назвался Дарианом, пренебрежительно фыркнул и отослал мальчика, а чернила поставил на стол.

– Что изволите писать? – обмакнув перо, я ожидала услышать начало приказа, или же письмо командиру армии, а может даже письмо одному из приятелей, но то, что он сказал, буквально снова заложило мне уши…

– Что вы сказали?

Он плавно опустился в кресло напротив меня и еще раз продиктовал:

– 1. Мягкий переспелый банан – 2 шт.;

2. Мука – 220 г;

3. Яйцо куриное – 2 шт.;

4. Сметана – 100 мл;

5. Сахар – 150 г;

6. Соль – 0,5 ч.л.;

7. Веточка ванили – 1 ч.л.;

8. Масло – 7–8 ст.л.;

ГОТОВИТЬ С ЛЮБОВЬЮ!

У меня от перечисления ингредиентов потекли слюнки, но самое главное – моя челюсть укатилась под стол после письма САМОГО МОГУЩЕСТВЕННОГО СУЩЕСТВА НАШИХ ЗЕМЕЛЬ!

– Этт…этто что? – заикаясь, произнесла я.

– Этт…это рецепт бананового пирога, – передразнил меня этот высокомерный тип и, закинув ногу на ногу, искренне улыбнулся.

Кажется, я испортила бумагу, так как с занесённого над листом пера стали стекать чернила и превращаться в чёрные кляксы на белой поверхности.

Я глубоко вздохнула и призадумалась, смотря на этого странного типа перед собой.

Окаменелый

Обычные стены темных тонов, широкие окна, чудный рассвет с розоватыми отливами, мои привычные письменные принадлежности и этот странный, неопознанный тип, который своим ореолом золотых волос «сиял» на фоне затемненного, еще не полностью поглощенного солнцем кабинета.

Не замечать его и просто выполнять свою работу, как и планировала, я не могла. По многим причинам. Развалившись в кресле напротив, он приковывал к себе мой взгляд.

– Вы точно писарь? – протянул окаменелый, скептически уставившись на мое занесенное перо.

Вздрогнула от внезапно вспыхнувшего во мне раздражения.

– Уверяю вас, никого более профессионального в этом деле вы в городе не найдете, – а затем, подтверждая сей факт, я по памяти красивым почерком вывела рецепт на другом белом листе, который на этот раз был без единой кляксы.

– Впечатлен.

«Сомневаюсь»

– Не верите, – лениво протянул Дариан. – Вы странно держите перо.

«А вы по природе странный, но я же молчу».

– Училась держать перо сама. А когда заметили изъян, переучивать было поздно, – вспомнила я свои первые попытки удержать крохотными пальчиками перо и вывести пару закорючек.

Я по привычке чуть притопнула босой ногой под длинным платьем. Энергию девать некуда, когда тщательно скрываешь свои эмоции, и приходится делать маленькие, незаметные движения.

– Как давно вы владеете письмом?

Зачем он спрашивает? Разве это имеет какое-то значение? У нас многие люди умели писать и их было гораздо больше, чем неграмотных. Но, конечно, не все были способны вести светскую переписку.

Погодите. Его голос…он был немного взволнованным!

Сам же окаменелый, чуть напрягся в своем кресле, а его золотистые волны задорно покачнулись вслед какому-то нервному движению головой.

Удивительно. Я больше не опускала свой взгляд, примечая изменения в его поведении.

– С пяти лет, – я старалась говорить ровным и спокойным голосом.

После моего ответа его глаза резко вспыхнули, челюсти сжались, а через миг из его груди вырвалось негромкое рычание. Ноздри его раздулись, а волны беспокойно зашевелись на плечах, словно живые змеи.

Безумие! Что же его задело в моих словах? И могло ли что-то задеть эту глыбу льда? Если да, то, что же именно ему от меня было нужно?

От такого зрелища, каюсь, рука с пером мелко задрожала, а пальцы на ногах поджались от пробежавшего по полу ледяного воздуха. Только сейчас я осознала ужасную истину – я одна в логове злодея.

Паника.

У меня никого и ничего осталось. И если до этого я держалась из чистого упрямства и оставалась сильной, полагаясь на показное безразличие, то сейчас мне стало страшно. Такого не должно было произойти, они ведь бесчувственные!

Страх.

Глаза защипало, но посмотрев на него, я вновь увидела холод во взгляде. Окаменелый, снова сидел, чуть откинувшись, и был полностью расслаблен. Это меня спасло! Секундное помутнение схлынуло, и увиденное показалось мне вымыслом. А затем я ощутила неожиданный прилив сил от светлой, пришедшей мне на ум, мысли, что я живая!

Я не они. Моя душа наполнена чувствами, и не такими, какие проявляет, сидящее передо мной существо. Я сидела перед этим окаменелым и понимала, что прожила недолгую, но ярку жизнь. И я гордилась собой! И эта гордость отразилась в моей прямой осанке, упрямом взгляде и твердой руке, зажавшей перо. Но от нее не осталось и следа, когда меня ошарашили низким, твердым голосом:

– Научите меня.

Я застыла. Стала смотреть на его высокий лоб, нос с горбинкой, сжатые в тонкую полоску губы. Встретилась с каким-то раздражением, завистью и…бессилием в его взгляде.

Мне срочно нужно было к лекарю, чтобы проверить слух, потому что я никак не могла понять это существо, которое ломало мое сознание минуту за минутой своим странным поведением.

– Вас? – уточнила я. Его быстрый и резкий кивок. – Чему? – я оглядела стол, лист бумаги, перо, чернила.

И тут меня поразила догадка! Он не умеет писать!

Не знаю, что отразилось на моем лице, потому что я топнула пару раз ногой, прикусила губу и прищурила глаза, чтобы не дай Творец не рассмеяться! Они оказывается неграмотные, причем если даже сам повелитель, то остальные и подавно!

Окаменелый окинул меня спокойным взглядом вспыхнувших глаз, а я вдруг стала задыхаться.

– О чем ты думала? – прошептал тот, кто «похищал» моё дыхание. – Что так впечатлило тебя?

Он подошел ко мне, наклонился совсем близко. Так, что его волосы коснулись моих плеч, а меня обдало холодной волной.

Я жадно глотнула воздуха, но он не попал в легкие. Скрючившись над письменным столом, мысленно я взмолилась Творцу.

Дура! Я на какой-то миг захотела жить, вспомнив о том, что я еще живая…

***

"Светло, как же светло. А еще тепло и мягко! Не хочется открывать глаза, не хочется думать, а хоч…"

Я резко села на своей кровати. Точнее на кровати, которую мне выделили в замке, и схватилась за шею. Дышала я свободно и легко, но от воспоминаний удушья я поежилась и закуталась в одеяло, которое кто-то на меня накинул.

Я забылась! Как же глупо забылась. Конечно, когда общаешься с человеком, твои эмоции поглощают тебя, но он не человек. И если бы я просто писала под диктовку его слова, все было бы проще. Но нет, он разговаривал со мной, требуя ответы на свои вопросы. Зачем?

Тут я вспомнила про то, что он хотел научиться писать. Как странно! Великие существа, могущественные и не умеют писать! Какой конфуз! Я позволила себе задорно улыбнуться. Интересно, а читать они умеют на нашем языке?

Но поразмышлять об этом я не успела, мой желудок проявил признаки жизни и потребовал чего-нибудь перекусить.

А кормить меня сегодня положено?

Без обеда я не осталась, кто-то принес поднос с едой в мою комнату. И хотя аппетит у меня пропал, живот сводило от голода. Забравшись на постель, согревая босые ноги, я ковыряла в тарелке и думала о том, что же мне делать с обувью. Мои ботинки забрали еще в первый день, а обувать туфли я не собиралась, даже под страхом смерти! Тем более каблуков они лишились, после моих забегов по лестнице и коридорам. Значит, нужно было найти того, кто смог бы помочь мне с этим вопросом.

«Готовят здесь вкусно», – подумала я, облизав ложку, и держа в руках пустую посуду. Что ж, спасибо, я наелась. «Какое маленькое и глупое счастье», – усмехнулась я, и устало откинувшись на подушку, задремала…

Работа для писаря

На этот раз я все же решила надеть те жуткие туфли, которые мне принесли еще вчера. Нужно было прогуляться по замку и разведать обстановку, а босиком этого не сделаешь.

Выглянув в окно, прикинула, что меня разместили в дальнем крыле, так как окна выходили на чудесный, цветущий сад по другую сторону от главных ворот замка. Вид был просто очаровательным, он мысленно связывал меня с внешним, живым миром. Эта мысль подняла мое настроение и боевой дух.

Солнце светит, птицы поют, я все еще жива…!

Подойдя к двери, я глубоко вздохнула и, стараясь не думать о желании поскорее пообедать и сбежать отсюда подальше, покинула свою комнату. В коридоре никого не было. Темные стены, арочного типа огромные окна и царство света.

Интересно.

Справа я увидела лестницу, убегающую вниз. Как же это было волнительно спускаться! И, несомненно, страшно.

Две, три, семь, десять…

Творец! Как же больно. Мерзкие туфли, в которых я не чувствовала ног, крутая лестница, с которой я очень боялась слететь, и мои ноющие мышцы.

Двадцать, двадцать пя…Я застыла на последней ступеньке как вкопанная, и судорожно схватилась за перила.

Огромный холл все с теми же холодными стенами, темных тонов. Выразительная напольная мозаика, на которой присутствовали два неукротимых зверя, что раздирают друг другу глотки, но чьи хвосты так тесно сплетаются в пылу сражения. В нашем мире не было таких существ.

Но по-настоящему меня поразили книги, сваленные небрежной кучей и достигающие самого потолка! Целая гора из книг, которая могла снести и похоронить в случае «обрушения» на маленькую меня. Они пестрели своими обложками и знакомыми мне названиями.

Это книги из нашего с отцом архива! Они что их украли?!

Когда я уже потянулась, чтобы поднять одну из них, ту, что находилась ко мне ближе всех, я услышала деликатное покашливание за спиной и, спешно глотнув побольше воздуха, резко развернулась.

– Вам чем-то помочь? – на меня совершенно спокойно, так, как будто меня тут видят каждый день, смотрели карие глаза еще одного каменного чудовища.

– Нннет, – выдохнула я, боясь сказать еще хоть слово.

– Сайлер, оставь девчонку в покое и продолжай работать, – послышался другой голос из коридора, и к нам вышел еще один обитатель замка.

Как бы странно это не звучало, но они были близнецами. Никогда не видела настолько похожих существ, да и не знала, что среди них такое возможно. Короткие волосы пепельного цвета, прямые носы, чуть раскосые глаза, которые были, впрочем, разных оттенков. Если присмотреться, то у того, кто стоял ко мне ближе, и которого, по всей видимости, звали Сайлер, глаза были на тон темнее, чем у другого.

Оба вернулись к работе, словно меня и не было. А именно – они стали выносить книги из холла. Но разве этот коридор не ведет к выходу из замка?

Остолбеневшая от неожиданной встречи, я не сразу пришла в себя. А когда прочитала название книги, которая так и осталась в моих руках, то ужаснулась! Это книга из нашего с отцом архива! Это же священная книга. Да в ней бесценные древнейшие тексты мертвого языка! А она валяется на полу посреди холла?! Оглядевшись, я поняла, что все эти книги были моими и внутренне содрогнулась.

Что они хотят сделать с ними?

– Вы можете мне помочь, – тихо прозвучал мой голос в спину уходящих окаменелых, что успели собрать часть книг и направлялись с ними к выходу.

Оба синхронно обернулись и без всякого выражения уставились на меня.

– Я поняла, чем вы можете мне помочь, – мой голос прозвучал громче и увереннее. – Вы же сами спросили, – напомнила я. – Скажите, куда вы несете эти книги?

– Нам приказали сжечь их, – указало существо на священные рукописи, на древние тексты, на великие собрания книг.

Быть не может. Наше с отцом сокровище. Теперь уже только мое.

Меня затрясло. Затрясло от внезапной ярости. От лютой ненависти, которая была обращена к Дариану. Мои руки сжимались в кулаки, поскольку желание схватить, унести, спрятать, сохранить книги было просто непреодолимое.

– Человек, – протянул тот, кто назывался Сайлером, – Не понимаю людей, – покачал он головой. – Чего они все хотят? Она вся светится от желания.

Он был прав, во мне бурлила адская смесь безысходности, ярости. И чем ярче было моё дикое желание остановить окаменелых, тем ярче загорались глаза у двух существ напротив меня.

Отвлечь. Мне нужно их отвлечь, и погасить свой порыв, успокоиться и поговорить с тем, кто устроил все это.

– Зачем вы хотите их сжечь? – потихоньку отступая, спросила я.

– Мы? – глумливые улыбки озарили их лица, – Мы не хотим их сжигать. Они нам не нужны.

Теперь они смотрели на меня по-другому. Очень странно, гипнотизируя.

Сайлер вдруг сделал мне шаг на встречу и протянул одну из книг, которую держал в руках:

– Ты хочешь эту книгу? – произнес он завораживающим голосом. – Подойти, возьми ее, – почти прошептал он.

Его широко распахнутые глаза светились и манили, как и книга в его руке, которая была мне так дорога. Зрение изменяло мне, показывая безобидного человека, который отдает то, что я хочу, затуманивая действительность. Он виделся расслабленным, дружелюбным и каким-то возвышенным. Но он заманивал меня в ловушку, словно жертву, отдавая желаемое.

Бежать!

Я мигом взлетела вверх по лестнице, забыв и про боль в ногах и про неудобные туфли. А когда оказалась на втором этаже, две пары глаз продолжали внимательно следить за мной, и я взмолилась Творцу, что бы больше наши с ними пути не пересекались!

***

Пока я неслась по коридору, голова разрывалась от сотен вопросов. Что я должна сделать? Что должна сказать? Как убедить могущественное существо, в том, что он совершает огромную ошибку? И захочет ли Дариан меня слушать?

У кабинета я перевела дух и, чтобы не передумать, резко распахнула дверь, сдерживая свою ярость. Дариан стоял у окна и не обращал на меня никакого внимания. Даже не повернулся на звук хлопнувшей двери.

Значит, говорить буду я.

– Зачем вам это нужно? – сразу же задала я главный вопрос, вполне спокойным тоном.

Но он не слушал меня, а может и вовсе не слышал. Он с каким-то нетерпением наблюдал за разворачивающейся картиной за окном. Причем смотрел он ТАК, что я невольно сжалась, представля, на что можно смотреть столько кроважано. И меня кольнуло в самое сердце, когда неведомая сила подтолкнула к стеклу, и я увидела, как окаменелые готовятся сжигать книги.

МОИ КНИГИ! Все, что у меня осталось! О, Творец!

…

Но пламени еще не было!

Ноги подкосились, и я бы рухнула, если бы меня не поддержали. Хотя я бы предпочла рухнуть.

– Что же вас так потрясло? – не отрывая взгляда от существ, которые выносили книги, произнес Дариан.

– Зачем? – повторила я свой вопрос уже громче, вот только голос дрогнул.

Его волосы переливались золотом на свету. Он стоял рядом в лучах солнца и выглядел, как божество. Отлитая статуя Творца из золота. Но это обман! Это было застывшее чудовище.

– Мне нужна книга. Всего одна книга! – вдруг отмерев, заговорил он. – И единственное, что я о ней знаю, это то, что ее невозможно уничтожить, – он резко схватил меня за плечи и приблизился к моему лицу, а я и ахнуть не успела. Его глаза горели, его губы продолжали шептать. – Она где-то здесь, в этом мире. Я знаю! – говорил он, как безумный, все громче и громче, пугая меня. – И я найду ее, даже если мне придется спалить все книги! – его голос звучал победоносно, злорадно. Он смотрел куда-то сквозь меня, вцепившись в мои плечи, но думал о своем, а я теряла надежду. С каждым словом я убеждалась в его безумии. В том, что он опаснее всех других существ, потому что он непредсказуем. Дариан был сбоем системы.

– Вот зачем вы меня забрали. Вам нужен был мой архив! – посетила меня ужасная догадка. И нужны были книги, но почему же они забрали еще и меня?

– Именно, – он отпустил меня столь же резко, как и схватил. – Но эта чертова метка Творца не позволяла мне притронуться к книгам! – злость отразилась на его лице, и он зарычал, как дикий зверь.

Отшатнувшись, я посмотрела на него, как на сумасшедшего. Но во мне не было больше страха. Я ощущала себя опустошенной.

– О какой метке вы говорите?

– Метка – это ты, – коварно улыбнулся мне окаменелый. – Благославленная Творцом! И отныне моя! – он жадно пробежался по мне взглядом, а затем вновь метнулся к окну. – Помнишь ту ночь, когда тебя привезли? Тебя же продали! Собственные соседи разменяли тебя на золотые монеты, – теперь я слышала его презрение. – И продали тебя мне, ты моя! – он снова подошел ко мне недопустимо близко, так, что мое лицо обдало ледяным дыханием. – А, значит, и все эти книги теперь мои!

Безысходность. Жалкая безысходность.

Что я еще могла?

Молить о пощаде?

Нет! Я должна была найти способ, я просто обязана! Его не волновали другие книги, ему нужна была лишь одна.

Его смех разнесся по комнате, а мне вдруг почудилось, что его золотые локоны превратились в змей, покачивающихся на плечах хозяина.

– А что если я найду эту книгу? – вымолвила я, едва дыша. – Я профессионал в своем деле, я читала все книги, которые вы собрались сжигать, и я могу получить доступ ко всем архивам, которые вам нужны. Я найду эту книгу, но взамен вы сохраните жизнь этим, – я посмотрела в окно, где все уже было готово. Окаменелые ждали одного лишь кивка своего правителя. И я стала отсчитывать секунды до его ответа.

Минута превратилась в вечность, а я все смотрела и смотрела на него, ожидая слов.

Он был высоким, очень высоким.

С точенными чертами лица, четко выраженными скулами.

У него были широкие и светлые брови вразлет.

Когда он поворачивался к окну, я любовалась аристократическим профилем и носом с небольшой горбинкой.

А когда он встречался со мной глазами, я видела сияние прекрасных изумрудов.

– Пожалуй, я согласен, – голос звучал холодно, ровно. Он выглядел задумчивым. – Ты говоришь о книгах так, словно они живые, – наверное, он никак не мог понять моего отчаянного желания спасти книги, как и тот другой, Сайлер в холле.

– Каждая строчка в этих книгах несёт огромную силу и энергию, – с благоговением ответила я, а затем неожиданно добавила совсем тихо, – Спасибо.

– Но взамен, ты будешь печь мне банановый пирог, каждые три дня.

Что? Он смеется надо мной? Издевается? Если бы не его серьезное выражение лица без намека на улыбку, я бы возмутилась, а тут…прикусила язык.

На мое удивление он ответил просто:

– Мои люди не умеют его готовить, – пожатие плечами, и я ему больше неинтересна.

Неужели так просто. В чем подвох? Но мне не ответили. Я пока не знала, что за наказание придумал для меня Дариан, но я успокоилась. Мои руки больше не дрожали, в глазах больше не было отчаяния и слез. А потому поспешила к выходу. Вот только:

– А писать я вас все-таки научу, – с какой-то злорадной улыбкой крикнула я в спешно закрывающуюся дверь, потому что прямо на меня летел кувшин с водой, в сопровождении грозного и, пожалуй, нервного рычания безумца.

Когда же я оказалась в коридоре, устало прислонилась к стене и залилась слезами от облегчения.