Текст книги "Монстром буду я (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
Глава 17. Не смей.
Жил себе Артал Устрашающий, знатный главнокомандующий, горя не знал, но как-то раз угораздило его повстречать нечто невообразимое и совсем невыносимое. Много трудностей было у Устрашающего на его нелегком жизненном пути, но как оказалось женитьба с этим не сравнится.
Ну, или от чего он такую моську недовольную состроил? Вот точно думает, за что ему такое «счастье» в виде меня привалило. Бедный мужик, бедный, мне почти жаль его. Почти, очень почти… да, короче, совсем не жаль! От чего мне его жалеть? Я здесь жертва, а подглядывание за ним, мешает сосредоточиться на дальнейшем плане действий. И что этот серенький «муж» собрался со мной делать? Пытать? Чтобы за планы поплатилась, что ли?
Что-то мне реально поплохело, а вдруг и правда, будет пытать? Он же явно не в себе. Какой бред несёт, какая ещё женитьба? Муж… Ха! С Ху Ря ли?! А мне нравится, как звучит эта их национальность, как отборное ругательство.
– Женщина, – услышала голос полный злобы и чуть не вздрогнула, выдавая себя, – вставай.
Ага, сейчас! Тебе надо, ты и неси, а я тут полежу на травке спокойно. Как же хорошо было в лагере работать, а дома с сестрами вообще рай земной, по сравнению с тем, что сейчас. Что со мной теперь будет? Убивать не хочет, или правда с чего-то не может, и мне себя убить тоже не дает. С каких пор мужчины так сильно испортились, ну вообще ничего для женщины сделать не могут: ни убить, ни спокойно умереть. Разве я о много прошу?
Ох, судьба моя, судьба… Как бы дотянутся до меча, куда там он его отбросил? А серьга эта острая где? Может ею, как пырну, раз так двести, истечет кровью и сделает меня вдовой? Вдовой вообще жить приятно, хочешь замуж и выходи, хочешь не выходи, можно пойти учиться, или дом купить на деньги покойного мужа и жить самостоятельно. Можно сказать, вдовство – самый приятный для меня вид замужества, жаль муж осчастливить меня так не желает.
Вздохнул, распрямился, смотря на меня с высоты своего огромного роста, как на букашку. Какое-то не хорошее у меня предчувствие.
– Вставай, – повторил с более холодной интонацией, что усугубило моё нехорошее предчувствие.
По ходу это было последнее предупреждение, поскольку монстр замахнулся мечом и почти отрезал мне голову. Почти, потому что как только он занес меч, я струсила и резко села. Перед глазами даже мушки появились, совсем хреново мне.
– Надо же, встала, – язвительно прокомментировал главнокомандующий монстров моё восстание в вертикальное положение.
Не сомневаюсь, что принц с одной знаменитой пошлой сказочки о спящей красавице тоже так отреагировал, когда его постельное развлечение после нескольких лет вдруг проснулось, а у нее уже трое детей и большой опыт в половых игрищах. Знал бы отец, какие сказочки рассказывает молодёжь нашей деревни на еженедельных катехизисах, запретил бы их давно.
– Мужчина, вы мне мешаете, отойдите, – махнула на него рукой, словно графиня на чернь.
– Мешаю? – спросил с натянутой улыбкой, а потом как вскрикнул. – ВСТАЛА!
На ноги поднялась с такой скоростью, что предыдущие мушки перед глазами показались просто пылинками. Спина моя бедная, и бочок тоже. Такое впечатление, что меня побили, словно отбивную. Как есть то хочется…
Ах, ты же серый пи… петрушка! Чтобы у тебя патлы все вылезли! Бедную меня женушку не только убить пытается, да и не кормит ещё совсем.
– Ну и что теперь? – поворачиваюсь, делая вид, что сама на ноги решила подняться.
Да и не шатает меня совсем, это я просто от излишней энергии не могу спокойно стоять. То же устрашающий монстр, не боюсь тебя совсем! Во, видел, как смело шатает меня из стороны в сторону? Где там мой меч? Дайте мне его сюда, и я ему как вломлю, за честь девичью, за мои фирменные котлеты, которые эта падла даже попробовать не захотела!
Монстр монстров склонил голову слегка на бок, словно прицениваясь, какую часть моего тела отрезать первой и слегка потушил мой пыл. Стоит и смотрит, тварь несусветная. Патлы на ветру развиваются, а за спиной наступает тьма. Ну, просто ужас во плоти, властитель ночи, или как сказал бы мой папа – безбожная тварь.
– Пойду–ка я, а вы здесь травку пожуйте, или чем вы там питаетесь? – пробормотала неразборчиво и рискнула повернуться спиной к этому монстру, чтобы сбежать.
Сделала только один шаг, лишь один шаг, как почувствовала боль ещё и в плече. Нежным и терпеливым мужем этого гада серого называть не стоит. Клешня в металле так надавила на плечо, что не осталось ничего другого, как послушно развернуться и даже сделать несколько шагов навстречу, что в моем состоянии чуть не стало фатальной ошибкой. Моя щека даже почти коснулась острых чешуек на его броне, только в последний момент этот гад решил ещё и встряхнуть меня, как следует.
Ноги не держат меня, только его рука, крепко сжимающая плечо, заставляет по-прежнему стоять.
– Монстр, – прошипела, словно змея, кривясь от боли.
Глазищи свои вытаращил и смотрит, вот точно издевается.
– Воровка, – зашипел он в ответ, хмуря брови.
– Я не воровка! – кричу и, даже неожиданно для себя, даю ему ладонью по лицу.
Нет, неужели в стрессовой ситуации меня хватило только на женскую пощечину? Да он даже не скривится от нее, додумалась, называется! Ну, да, обидно! Отец жестоко порол в детстве, когда воровала у соседей персики для сестер. Мы тогда почти не ели и спали на улице, отец пил не просыхая. Самые тяжёлые месяцы моей жизни сразу после смерти мамы и рождения младшей сестры, до того, как отец понял, что мы катимся на самое дно.
Чувствуя неприятные эмоции, и мысленно пребывая в довольно хреновых воспоминаниях, я вдруг почувствовала и увидела что-то странное. В то самое мгновение, когда ладонь коснулась прохладной серой кожи, увидела и почувствовала то, что не должна была чувствовать и тем более видеть.
Перед глазами деревья с розовыми цветами, никогда не видела такие крупные цветки. Где это такие растения могут расти? Картинка меняется, и я вижу уже что-то отдаленно похожее на круглую площадь, как у нас в деревне, обычно на таких собирается народ, чтобы опять пожаловаться на старейшину и его произвол. Здесь тоже толпа, но они как будто не важны, просто размытые фигуры. В моих руках что-то похожее на копье, но только немножко. Сжимаю его со всей силой и смотрю на своего противника. Серенький, темно-каштановые волосы, заплетенные в косу, зеленые глаза и довольно миловидная внешность. Тонкие губы с широким ртом, большие глаза, острый прямой нос. На шее подвеска с серебряным маленьким клинком, очень похожим на тот, что я пыталась всадить в шею серенькому. На его плече и животе раны, из них сочиться красная кровь. Улыбаюсь, чувствую удовольствие, от того что этот гад страдает. Серенький с косой, в ответ на улыбку, кричит неистово и бросается на меня с тем странным копьем. На его лице такая злость и желание убить, что мне вполне нормально испугаться, но я, не пугаюсь, наоборот, кажется, я… счастлива?
Картинка исчезает, когда меня вдруг толкают так сильно, что падаю на землю. Несколько секунд вообще не понимаю, что со мной произошло и где вообще нахожусь. В моей душе все ещё то неправильное чувство – счастье. Оно заставляет меня криво улыбаться, чувствуя во рту привкус собственной крови от прокушенного языка. Смотрю только на одно существо, которое могло толкнуть меня с такой силой, что могла прикусить себе язык. Он стоит, прикрыв глаза своей металлической клешней, сама его поза говорит, что, что-то не так. Убирает руку от лица, и мы встречаемся взглядами. Его мимика и глаза никогда ещё не казались мне такими живыми, обычными, а не отстраненно холодными, как раньше.
– Что это было? – решаюсь спросить, но тут же жалею об этом.
Монстр в один шаг оказывается возле меня и силком ставит на ноги, но в этот раз не держит, а сразу отходит, так чтобы не смогла дотронуться до него. Есть чего опасаться, моя рука сама непроизвольно потянулась к лицу монстра, словно мне на мгновение захотелось проверить, что это, черт побери, было такое.
– Не смей ко мне прикасаться! – кричит так резко, что вздрагиваю всем телом, и прячу руку за спиной. – Никогда не смей ко мне прикасаться!
Глава 18. Кровь и боль.
«Не прикасайся ко мне!» – бубню себе под нос, имитируя его выражение лица и интонацию. Больно мне надо его трогать, сама же не хочу! Как противно и стыдно, что такую каку не то что трогала, а и целовала. Узнает кто об этом, конец всей жизни! Так мало что жизни конец, так ещё и репутации, да всему вообще. Эти его поцелуи – просто мурашки по коже, может он меня, чем заразил? Кто их тварей знает? Может они заразны, и от той дурацкой выходки у меня и начались странные видения. Да и он сам странный, то хотелочка работает, то убить готов, то жена, а то вообще «не прикасайся». Наши мужики куда попроще, тараканов голове поменьше уж точно.
Но главное: что теперь со мной будет? Про жену он явно соврал, только не пойму зачем? Чего он добивается? Может у него какой-то хитрый план? Думает, что так я ему все расскажу? Так знаю я немного… ну ладно и правда, много, но рассказывать ничего не собираюсь. На мужчин я не падка, да и его мужиком, после всего что видела, знаю и придумала считать тяжело. Скорее уж он для меня подобие жабы, которую мы в детстве на спор целовали, веря в древнюю легенду о заколдованном принце. Да, я свою серую жабу поцеловала, но она вместо принца в мужа превратилась, у которого повадки по-прежнему жабьи. Жизненно, ничего не скажешь: хотела принца, а получила… вот это.
Оборачиваюсь назад, чтобы увидеть его уродливый шлем и наглые красные глазенки. Чтобы тебе конъюнктивитом всю жизнь страдать, и от поноса кайф получать, злыдень проклятый! Как-то не вовремя я его проклинать решила, как раз ручей переходим, вот я и навернулась на скользком камне. Ручей обдал с ног до головы холодной водой, а один из камней сделал фингал под глазом – так неудачно упала. Да что за день то такой неудачный? Точнее уже ночь, но мне все равно обидно. И как по тёмному лесу передвигаться без факела или лампы? Только страшные глазенки светят в спину, так бы повыбивала их, вместе с настоящими глазами.
– Поднимайся, – все командует этот монстр, чем только бесит меня.
Подняться то поднимаюсь, прикрывая ушибленный глаз рукой, и недовольно поджимаю губы, когда он проходит мимо, обдав холодной водой ещё раз.
– Да чтобы вся твоя жизнь была для тебя наказанием, монстр проклятущий! – шепчу, смотря ему в спину, а затем машу ногой, чтобы обдать его водой, так же как он это сделал. Правда, у меня получилось намочить только саму себя.
Чёрт, как же обидно! Умирать не хочет, убивать тоже, да и прикасаться, видите ли, тоже! Нет, мне, конечно, все равно, но то, как он об этом говорит – бесить нереально. Считает, что какой-то там главнокомандующий выше самой кухарки, не ровня, видите ли, я ему! Это кто ещё кому ровня!
Черная устрашающая броня почти растворяется во тьме, так далеко он ушел. Это мой шанс, смогу сбежать! На моем лице появляется улыбка, тихонько разворачиваюсь и, сделав шаг, останавливаюсь, точнее меня останавливают.
– Убить не могу, но палец отрезать – могу. Живо пошла вперед и так чтобы я тебя видел! – говорит это чучело, даже не повернувшись.
Нагибаюсь к ручью, достаю оттуда булыжник размером с мою руку и бросаю в этого гада. Мои глаза даже не успевают заметить, так быстро он поворачивается и разрубает булыжник своим мечом. Две половинки падают в траву, мы оба смотрим на них, а после встречаемся взглядом.
– Ой, – выдыхаю, а затем невинно улыбаюсь.
Кажется, моя улыбка не произвела фурор на серую жабу, поскольку он медленно и угрожающе пошел на меня, вальяжно таща по земле за собой свой клинок. Спина, бок, рука – извиняйте, но жизнь явно важнее плохого самочувствия.
Перед глазами мелькают деревья, которые огибаю, на полной скорости, стараясь не замечать, как колит в боку и болит в груди. Главное убежать, а все остальное не важно.
Ну, за что мне все это? Что я такого сделала? Чёртов Ферер и Кромовской, чтобы вы всю жизнь только опарышами питались!
Воздуха критически не хватает, понимаю, что больше не смогу бежать, слишком плохо, потому решаю спрятаться за толстым дубом, в кустах. Ныряю туда и сразу же закрываю себе рот рукой, потому что дышу слишком громко. В ушах слышно только биение моего сердца, я загнанный монстром зверь – его добыча. На спине выступает пот, и я нервно оглядываюсь, рискуя привлечь внимание лишним шумом. Сползаю ниже по стволу дерева, так, чтобы за листвой нельзя было меня увидеть.
Как я во все это ввязалась? Сердце надрывно бьётся в груди, получив отсрочку, желание жить только усилилось. Не хочу умирать, ни за что! Вот только, что я могу сделать против этой серой лягушки? Явно ничего, особенно без меча. Удивительно, как его вообще смогли ранить? И почему у меня не получилось сделать это, так же как и у той серой бабы? Ответ прост, у нее был кинжал, а у меня серьга, вот почему и не получилось. Даже обидно немного, что первый мужчина, назвавший меня женой, вот это нечто серое, явно смахивающее не только на монстра, но и на кобеля отъявленного. Ну, как иначе он мог попасться во второй раз на ту же уловку? Совсем что ли тупой? Ладно, ладно, за то я осталась жива! Пока…
Паранойя подсказывает – он рядом, сердце надрывается в груди от испуга. Сколько нужно времени человеку его роста, чтобы такой вальяжной походкой догнать меня? Что-то мне кажется намного меньше, чем мне хочется. Ладно бы если он что-то кричал, или зловеще смеялся, как и полагается ночному кошмару, так молча идет, красными щелями светит – уверенна. Что-то мне жутко, даже когда отец в детстве страшилки рассказывал, не было так страшно, тогда я хотя бы была не одна, не то, что теперь. Несправедливо все это, ой, как несправедливо, сюда бы Ферера, вот я бы посмотрела, как он, вопя словно барышня, пытается от монстра убежать. Генерал, герой, и тот бы от этого монстра монстров убежал, сверкая пятками – ни капли не сомневаюсь. Из мыслей меня выбил поток воздуха. Почувствовала его раньше, чем смогла понять, что это было. Воздух ударил над головой и частично в ухо, дезориентировав меня. Только реакция или страх заставил резко броситься вперед из кустов и бежать, куда глаза глядят. За воздухом послышался жуткий треск, а затем по спине и голове ударила ветка, прибив к земле. Но даже после этого, несмотря на боль, поползла, выбираясь из-под ветки, которая на самом деле оказалась деревом. Он срубил дерево, под которым я пряталась, одним ударом, чуть не убив меня два раза, при ударе, и когда дерево начало падать.
– Ты же говорил, что не можешь меня убить?! – кричу в истерике, еле находя силы, дабы отползти.
Жуткий силуэт на фоне чёрного неба, на котором и звёзд не видно, только луна за его спиной освещает латы, которые зловеще сверкают. Жуткая картина, словно нарисованная в одной из сказок, жаль, что для меня не найдется Ферера на белом коне, который спасет меня от неминуемой смерти. Я сама себе принц, а принцам негоже на земле перед врагом валятся. Стиснув зубы, поднимаюсь на ноги, пока он стоит все ещё возле ствола, не говоря и слова. Молчанием что ли решил меня напугать? Поздравляю, у него получилось. Отступаю назад медленно, не спуская с него взгляда. В ушах так громко бьется сердце, что не сразу понимаю, что он что-то сказал. Только сделав ещё несколько осторожных шагов назад, отчетливо слышу: «три пальца».
Меня пригвождает к земле, пока судорожно припоминаю его слова. По коже уже не мурашки, а майские жуки ползают, так страшно. Нет, уж нет! Теперь точно пора валить! Хватаю ртом воздух и, развернувшись, хочу убежать снова, но далеко не получается. Меня резко останавливает жуткая боль, когда эта тварь за волосы схватила, да так рванула на себя, словно пытаясь вырвать половину. Кричу от боли, хватаясь за голову и волосы, чтобы хоть немного ослабить боль. Такое чувство, что с меня скальп живьем снимают.
– Отпусти, отпусти, сволочь! – кричу, пытаясь ударить его хотя бы ногой.
Используя мои волосы, как поводок, он заставил пойти назад, к нему, словно собаку. Кажется, я теперь понимаю, почему все мужчины в армии волосы на голове коротко бреют.
– Думаю, одной руки будет достаточно, чтобы ты поняла: меня надо слушаться с первого раза! – он резко схватил своей клешней левую руку и дернул ее вверх.
Волосы снова упали на плечи, но теперь куда больше меня волнует конечность. Выкручиваюсь, стараясь встать хотя бы лицом к монстру, а не как до этого – спиной, почти беззащитной. Дергаю руку, но только заставляю себя чувствовать, как царапаю до крови кожу чешуйками на броне.
Точно уверена, даже не видя его страшного лица, он сейчас насмехается, надо мной такой беззащитной по его мнению.
Как вообще в таком положении можно рубить кому-то руку?! Держа меня левой, почти возле себя и замахиваясь такой огромной хренью, словно собираясь разрубить меня на две половинки? Как так можно?! Резко бросаюсь на него с визгом, запрыгиваю, точнее говоря, пытаясь, не обращать внимания, что чешуйки режут одежду и броню. Кричу, потому что больно и страшно, и от того, что не могу вырвать руку, ни толком помешать ему ее отрезать. В этом неравном бою, почти вешу на нём, словно дитя на матери, не додумываюсь ни до чего лучшего, как снова попытаться содрать с него шлем. Вот только после этого серенький, шипя ругательства на своем языке, воткнул меч в землю, чтобы попытаться отодрать меня от себя. У него, конечно же, это получилось, причем без особых усилий. Меня вздернули за левую руку, так что только мысками сапог касаюсь земли.
– Нет, нет, нет! Пожалуйста, нет! – завизжала, когда он поднял вторую руку, замахиваясь мечом. – Не делай этого!
– Почему это? – изуродованный шлемом голос не скрывает насмешки. – Я же тебя предупреждал. У тебя есть какая-то причина, почему я не должен тебя наказывать?
– Потому что мне будет больно, – отвечаю сразу же самое очевидное.
– Хм, – услышала только в ответ это самодовольный звук больше похожий на издевательство, а затем монстр снова взялся за рукоять меча. Вот тогда я поняла, что пора умолять и меня от страха слегка занесло.
– Не убивайте меня, у меня семья, дети! Как они без меня жить то будут? Я ведь хорошая, трудолюбивая! Пощадите, а? Не виновата я, вы сами за мной пришли! Откуда же мне было знать, что вы настолько тупой, что во второй раз на ту же самую утку поведетесь?
Понимаю, что в какой-то момент ляпнула больше чем надо, но не понимаю в какой именно. То ли когда тупым назвала, то ли когда признала, что была свидетелем первой похожей сцены? Или вообще это было раньше? В любом случае сказанного не вернешь и красные щели уж больно нехорошо так сощурились, подсказывая, что умолять у меня не получается.
– Может, тебе правую отрезать? – предложил этот гад, резко отпуская левую руку и хватая за правую. – В принципе, разницы никакой, зачем тебе правая рука? Писать ты точно не умеешь, а готовишь все равно ужасно.
Никто и никогда не смел так говорить о моей готовке, только этот монстр монстров сказал подобную глупость. Причем уже второй раз! Если в первый раз у меня было задание, цель, то теперь меня ничего не останавливает. Раз уж посягнул на святое для меня, так и получи соответственно!
Вместо того чтобы вырвать правую руку, сжимаю его клешню, разрезая чешуйками и так порезанную руку и используя ее как опору. Моя правая нога проходится по его колену, не причиняя боль, а используя для толчка, чтобы левой заехать по шлему сапогом. Шлем слетает, монстр хватает меня двумя руками, я вижу его полное злобы лицо и, не имея возможности ударить рукой, ударяю единственным, чем остается – лбом в его подбородок. Перед глазами все кружится, не чувствую ничего кроме боли, а затем эти чувства исчезают.
Перед глазами мелькают ведения, так быстро, что я не могу в них разобраться. Поле боя, усеянное трупами, руки в крови, такой красной и теплой, что я ощущаю ее даже когда просыпаюсь. Судорожно глотаю воздух ртом, понимаю, что это не сон по боли.
Пора заканчивать общаться с серенькими монстрами. Кстати об этом, рука, кажется, на месте, пальцы проверяю, тоже целы. Только пугал? А я ведь ещё как поверила, до сих пор дрожу всем телом. Или это страх из-за ведения? У меня есть странная безумная теория, что ведения как-то связаны с сереньким и нашей, так сказать, свадьбой.
Кстати, где мой, прости Спаситель, муж? Похоже, я на все той же поляне с поваленным деревом. Совсем рядом мирно потрескивает костер, и никакого серенького поблизости. Так, зная этого монстра монстров, он где-то рядом. Кажется, я даже слышу его злобное шипение. Вот только откуда?
Ох, как все болит! Косточки мои бедные! Ну что за изверг! Как так можно с женщиной, с женой, по его мнению, поступать?! Все тело ноет. Раны от его кольчуги болят! Да ещё я безумна зла! Как он мог так о моей готовке высказаться, мерзкий завоеватель! Судя по тому, что и щеки болят в этот раз монстр, проверял, не придуривалась ли я.
Судя по шипению, он где-то за деревом кроет меня матом, по одной интонации могу это понять. Если встану, он может отрезать мне пальцы, или руку, как и обещал.
Прикинусь спящей, возможно захочет снова это проверить и мне достанется. Бежать тоже не вариант, он так легко нашёл меня в тот раз, да и прибить его ещё охота.
Натужно вздыхаю, понимая всю скверную сущность своего бытия. Меня услышали, ибо захрустели ветки, и монстр монстров резко появился из-за дерева, нависнув надо мной. Визг ужаса вырвался сам собой, пока не поняла, что его волосы щекочут мне лицо. Надо же, он не в шлеме, понимаю причину этого, когда замечаю большой розовый синяк на его подбородке. Его черные глазки смотрят на меня с прищуром. Вот-вот меня разорвёт, а я не могу оторвать взгляд от синяка в форме сердечка на его подбородке. Как он таким-то получился? Да ещё реально розовый, самый, что не на есть. Честно, я пыталась сдержать смех, пока он не зашипел что-то неразборчивое, но явно матерное. Прекращаю смеяться сама, пока мне не помогли, и резко делаю серьёзное выражение лица.
– Твою мать, на кой так пугать?! – даже наехала на него, пока не пришёл в себя после моего смеха.
– Ты, – протянул он с недовольством, словно может видеть меня насквозь.
– Я, – слегка неуместно улыбаюсь, пока пальцы нащупали рядом ветку из костра.
– Я же сказал тебе не прикасаться ко мне, – наезжает он на меня, растягивая шипящие звуки в словах.
Кажется, он чуточку зол из-за синяка, это хорошо, ибо я тоже ещё зла.
– А я и не прикасалась, я била, – нагло улыбаюсь, и пока он не ожидает, ударяю его по голове горящей веткой.
Длинные патлы вспыхивают, но быстро гаснут, пока металлическая перчатка сжимает моё горло. Почему я вытянула такую короткую ветку?! Он не душит меня, не сдавливает клешню, но от каждого моего движения на шее появляется порез, который жжет как огонь.
– Раз уж ты такая… глупая, – улыбается краем рта, – я объясню тебе, почему ты не должна меня трогать.
Вот надо было что-то заподозрить по этой страшной улыбке, но я как-то не успела. Прохладные губы прижались к моим, слегка приоткрытым от удивления, и мерзость, что вместо языка у него, ворвалась в рот. В этот раз рвотных позывов не было, ибо сразу за поцелуем последовало ведение.
Вокруг много тел, тысячи и тысячи, все поле укрыто ими. В воздухе витает смрад гниения и пота, во рту привкус крови. Остальные тоже ждут, они стоят сзади, целая армия сереньких. Поднимаю вверх меч, огромный, длинный, меч монстра монстров. Толпа за мной кричит «ВПЕРЕД», но мы не движемся. Наступает тьма, она заслоняет солнце и накрывает армию противника, еле заметную вдали, на другом конце бескрайнего поля. Серьёзно, на много километров ни одного дерева, словно мы в степи. Под ногами хрустят чужие кости, пока иду вперед, вальяжно таща меч за собой. Армии сближаются, всадники обгоняют меня, первыми начиная бой. Уже вижу вражеских всадников, в серо-голубой амуниции с топорами наперевес. Кажется, это оборудование Ледвиги, цвета их флага. Поднимаю меч, чувствую что-то странное, отдаленно похожее на голод. Замахиваюсь и разрубаю сразу двоих и лошадь, и всадника. Животное ржет, кричит в предсмертной агонии. Но этот звук исчезает в тысяче других звуков, что резко ударяют по ушам с началом боя. Поднимаю меч, чтобы забить и лошадь, и всадника и мельком смотрю на него. Шлем упал с его головы, узкие глаза, бледное миловидное лицо, выходец из Ледвиги. Он пытается зажать рану руками, но уже слишком поздно, кишки обратно не соберёшь. Эта картина не вызывает во мне никаких чувств, словно мне все равно. Один удар и голова всадника катиться по остальным телам, а я иду дальше, наступая на останки воинов Антанты и Ледвиги, словно на падаль под ногами.
Меня отпускают, ведение исчезает, зато собственные чувства возвращаются. Отталкиваю от себя монстра и еле успеваю подняться на четвереньки, прежде чем желудок меня подводит. Перед глазами все ещё картина с подростком из Ледвиги и всех тех тел, рвотные порывы не прекращаются, даже когда в желудке ничего не остается. Меня обдает углями, когда монстр тушит ногой костер.
Поднимаю на него глаза, все ещё стоя на четвереньках, но не вижу его лица. Он снова в шлеме.
– Теперь-то поняла, что тебе лучше меня слушаться, – зловеще прогрохотало под шлемом, от чего по всему телу пошли мурашки.
Хочу что-то сказать, спросить, что это вообще было, но меня хватает только на полное ненависти «монстр». Похоже, его неофициальное имя ему не понравилось, ибо он громко приказал мне встать и даже угрожающе сжал рукоять меча.
– Вперед, – повторил он, когда все же заставила себя подняться.
Как же мне плохо, все тело ломит, жжет и болит, не говоря уже о тошноте и усталости. Помимо воли возникает желание, чтобы все это уже закончилось. Красные щели смотрят на меня с прищуром, потому что я не двигаюсь, а просто стою в нескольких шагах. И что он сделает мне за неповиновение? Опять пригрозит отрезать конечность или перестанет издеваться и убьет, наконец?
Не хочу умирать. Сестры, я должна позаботиться о них, защитить от этого жестокого мира, от этих серых монстров. Кто как не я, сделает это? Отец? Да он себя защитить не может, не то, что своих дочерей. Так что я просто должна выбраться из этой передряги живой.
Смотрю в красные щели, а затем разворачиваюсь и иду, куда он сказал, в сторону замка. Под ногами хрустят ветки, в мыслях все время возвращаюсь к жуткому видению, вот только в этот раз монстр отрезает голову не безымянному мальчишке из Ледвиги, а мне. Усталость не дает мне идти быстро, но и монстр не подгоняет, держась сзади на расстоянии. Мы дошли до ручья, где я умылась от грязи и крови, под взглядом красных щелей. Он не торопил, ни слова не сказал, чему я искренне радовалась. Если убрать бред о замужестве, скорее всего впереди у меня пытки и мучительная и ужасная смерть. Возможно, меня тоже в жертву этому их богу отдадут, умру, как и тысячи наших девчонок. Какие же они жестокие твари, монстры! Если я и заслужила подобную участь, то девушки, женщины уж точно нет. Хотя нет, никто такого не заслуживает!
Мне нужно сбежать, пока мы не добрались до замка, там уж мои шансы на побег явно будут поменьше. Слегка оглядываюсь назад и сразу вижу в темноте две красные щели, он словно мой кошмар, все время на меня смотрит. Какие шансы, что я смогу от него убежать? Я устала, очень больно, сил нет, только желание выжить. Вряд ли монстр монстров вообще устает, даже если только травкой своей и питается.
Если предположить, что эти ведения – на самом деле воспоминания монстра монстров, тогда возникает резонный вопрос, от чего вообще я их вижу? Может, слова о женитьбе не совсем бред? Резонно подумать, что у монстров брак заключается как-то по-другому, чем у нас. Я бы даже решила, что предлогом для женитьбы у них является поцелуй, если бы не видела, как он с рыженькой так же целовался. Спрашивается, с Ху Ря ли я жена? Господи, я серьёзно об этом размышляю?! Узнай кто-нибудь о том, что я его поцеловала – уже бы заживо со стыда сгорела, а тут, видите ли, мысли о том, как я женой серенького стала. Да чего же мне так не везёт? Может, проклял кто? Ферер, например? Вот бы это он тут скакал от монстра монстров, как козочка. Посмотрела бы я на него, как он вообще бы планы достал? Только бы все это не было зря, и эти планы реально бы помогли переломить ход войны. Чувствую, что вряд ли это возможно, монстры слишком живучи, удивляюсь, как наши воины вообще умудряются с ними воевать. Было бы у меня время, я бы узнала ещё их слабостей, кроме пыльцы, но беда в том, что времени нет.
Рассвет, мы вышли из леса и замок уже виден в дали. Точнее мы должны его видеть, на деле же тлеют развалены не выше второго этажа. Рядом тьма сереньких то ли тушит что осталось, то ли решают, что сделают с виновным.
Похоже мне срочно пора в лес, куда подальше отсюда. Дернулась в сторону, но металлическая клешня сдавила плечо.
– Твоя работа? – послышалось злое за спиной, так что по телу прошлись мурашки, и сбрасывать клешню с плеча перехотелось.
– Что? Что? – делаю вид, что не услышала его. – Вас не слышно, кастрюлю с головы снимите, что ли.
