Текст книги "Монстром буду я (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
– Иди-ка сюда, глупая деревенская баба! – завизжал зло серенький и рассекая еще и пылающий балдахин, поднялся с кровати.
– Сама себя зажала в угол! – прокомментировал серенький моё безвыходное положение.
Стою на шкафу, зажатая в угол и деться некуда. Он, уверенный в своей победе, вальяжно остановился в метре от шкафа и с улыбкой полной иронии смотрит на меня. Вот же скотина чужестранная!
– Ну что, сама слезешь? Или тебе помочь? – ядовито поинтересовался он.
Выхода особо не было, так что пришлось разыгрывать раненую лань. Глаза прикрыла, по стеночке чуть не сползая, рукой себе как будто машу, ибо воздуха нет.
– Ой, плохо мне! – еле слышно вздыхаю, подсматривая за ним из-под ресниц.
– Думаешь, после всего этого я тебе поверю? – взбесился серенький.
А я ведь не думала, я знала, ибо, если самой поверить – игра будет натуральней. Очень резко чуть не сваливаюсь со шкафа, да так что замечаю, как дернулся наш Маратик. Делаю разворот, как будто у меня кружится голова и отталкиваясь ногами от шкафа, прыгаю на помощника. Того, что он попытается меня словить, отбросив меч, я не ожидала. Думала сыграть на неожиданность, дать ему по голове ногами в тяжёлых сапогах. Вот только траектория полета изменилась, и дать ему по голове не получилось. С ног я его сбила, конечно, вот только башка его оказалась у меня под взлетевшей до талии юбкой платья. Здесь, так некстати, пришло осознание, что нижней рубашки на мне нет, и руки сами потянулись к мечу. Не знаю сколько раз по голове, спрятанной под юбкой, рукояткой его била. Остановилась, только когда он перестал пытаться сбросить меня с себя. Красная от злости, поднялась на ватных ногах. Еще несколько раз пнула его, потом только нашарила потайной карман и достала оттуда нужный ключ. Меч я бы с собой прихватила, да только не уверена, что смогу стражу вырубить, а так хоть не будет лишних вопросов. Бросила помощника в пылающей спальне, надеясь, что задохнется, или сгорит.
На этаж ниже спустилась в боевом настроении. Мне нужно как-то пройти мимо охраны, желательно незаметно для самого главнокомандующего. К моему удивлению охраны не оказалось под дверью. Где этот монстр шляется? Ну да ладно, вошла внутрь, и как можно более тихо прокралась к запертой двери кабинета. Ключ открыла с третьего раза, так сильно нервничала. Дверь в кабинет за собой прикрыла и в полной темноте начала шарить в поисках стола, а затем и бумаг на нем. Способности как у Марата непонятно как зажигать огонь у себя не нашла, так что стянув со стола что-то похожее на карту потащила это к окну и при мягком свете луны попыталась разглядеть символы. Потом продолжила делать так же со всеми бумагами в комнате, выбирая те, где имелись причудливые закорючки, означающие такие важные слова как «нападение», «захватить», «приказ». Все военные бумаги, наверное, похожи, так что пришлось аккуратно разбираться, а затем свернуть их все в рулон с картой. Осторожно приоткрыла дверь и сразу поняла, что пропустила тот момент, когда главнокомандующий вернулся. В гостиной все еще было темно, но вот от хозяйской спальни падал свет – там кто-то был. Сердце ушло в пятки, но планы, зажатые под мышкой, заставили медленно пойти в сторону двери. Даже зная о том, что под дверью охранники, не могла поступить иначе. Сделав несколько шагов, почти у самой двери с удивлением заметила, что в противоположном углу комнаты кто-то стоит. Сердце ушло в пятки и пропустило удар, когда, осмотрев фигуру того, кто наблюдал из-за угла за тем, что происходило в спальне, я узнала ее. Это же та баба, что в прошлый раз чуть не убила главнокомандующего. Наверное, я судорожно вдохнула, и меня заметили. Она повернула ко мне свое скрытое маской лицо, и мы обе застыли, не зная, что делать дальше.
Глава 15. Ночная гостья.
Какая безвыходная ситуация, она смотрит на меня, я на нее. Какая комичная ситуация, как будто встретились два любовника в шкафу, прячась от мужа. Натянуто улыбнулась, не зная, что делать. Дверь то вот она, совсем рядом, руку только протянуть, но эта сомнительная девица уже заметила меня. Вон как глазками сверлит, наверняка тоже не знает, что со мной делать. Если поднимем шум, обе пострадаем от главнокомандующего, не думаю, что этот мужик будет разбираться, кто, зачем и с кем пришел в его покои. Вот же влетела – лишний звук и нам обоим конец.
Может, по-братски договоримся? Если она убьет главнокомандующего, я против не буду, даже вполне себе за! Хотя у нее, конечно, вряд ли получится, но кого это заботит? Он ее прибьет или она его – я в любом случае в плюсе! Смерть захватчикам и всякое такое…
Тыкаю в ее сторону пальцем, выразительно строя гримасы и показываю в сторону спальни, мол, иди, убивай его с миром. Затем показываю на себя, а затем на дверь, словом я пойду, а ты делай что хочешь. Длинная пауза после моего вопросительного кивка затянулась. Затем сомнительная баба достала из-за пазухи странного одеяния что-то сомнительно похожее на нож. Лезвие загнуто, напоминает молодой месяц, ручка тоже загнутой формы – наверняка держать неудобно, так и порезаться можно. А где же хваленная женская солидарность? Она сделала шаг ко мне, и вся плачевность ситуации заставила меня действовать. Из оружия только свернутые планы, так что смело даю ей по башке ими. Казалось бы – бумага, а кинжал в ней застрял! Дернула рулон на себя, кинжал с громким звуком упал на пол. Мы застыли, смотря друг на друга, а затем подозрительная баба повернулась в сторону спальни с испугом. В этот момент я дернула на себя дверь и выбежала в коридор. Вспомнив, что живу не в пещере, захлопнула за собой дверь так громко, насколько это вообще возможно. Если звук падения кинжала он не услышал, то этот должен был услышать. На губах играет злорадная улыбка, но она исчезает, как только понимаю, что стою в луже крови. Она их зарезала, этих стражников. Глотки вспороты, у одного отрублена кисть руки, валяется рядом. Меня даже слегка передернуло от такой картины.
Ручку двери за моей спиной дернули, но я ее крепко держу с этой стороны. Дверь дернули ещё раз, с такой силой, что, если бы не таскала по осени мешки с картошкой – никогда бы ее не смогла удержать. Она точно баба? Тощая такая, а во сколько силы, когда приспичило! Стоять так под дверью глупо, но перспектива того что баба эта меня тоже этим кинжалом вспорет, как этих бедолаг не оставляет выбора. Ещё раз дернулась дверь, а затем я услышала шипение и звук упавшей мебели. Ну все, главнокомандующий нашел ее – пора делать ноги. Дернулась в сторону, отпустив дверь, и поскользнулась с громким криком на луже крови. Хоть бы ковер постелили, сволочи! Чуть не запутавшись в платье, поднялась быстро, слегка замызгав планы в крови. Дверь в покои главнокомандующего резко открылась, когда я уже была на полпути к лестнице. Оглянулась, только когда после этого звука последовал бабский визг, не понятно кого: главнокомандующего или подозрительной бабы. Сама сомнительная красавица распласталась в крови ею же убитых, а главнокомандующий застыл на пороге, в одних штанах.
Только не говорите мне, что этот идиот снова попал на те же грабли? Тощая курица забарахталась в крови, пытаясь встать, пока главнокомандующий стоит себе и ничего не делает. Она же так убежит! Мужик, да что ты тупишь? Убей ее! Смотри, как обнаглела, твоих людей убила, а ты как последний…
– Да убей ее уже, идиот! – эта фраза вырвалась сама по себе и как только поняла, что сказала это вслух, решила ретироваться куда подальше.
Сверкая пятками, побежала по лестнице до нижнего этажа, только там выпачканная в крови петляя по комнате, заметила удивительную картину – все стражники валяются на полу. Думала обнаглевшая доска и их подрезала, так некоторые из них двигаются и храпят. Здесь и гадать не стоит, что мои бабушки постарались. Сами бабы нашлись на кухне, в полном боевом обмундировании со сковородками, скалками и кастрюлями наперевес.
– Деточка, это что кровь? – схватилась за сердце баба Люба.
– Цела, деточка? – закопошились бабки, окружив меня.
– Времени нет объяснять, нужно срочно уходить. Чем вы их так усыпили? – спросила, снимая с себя грязное платье и надевая рубашку с нижними штанами, а сверху кожаную броню.
– Сон травой, в поле деды нарвали, пока сено лошадям собирали, – ответила баба Галя, на скорую руку заплетая мне косу, завязала ее красной лентой.
– Все готово? – спросила, одевшись и взяв в руки меч.
– Да, но дочка ты уверена, что оно того стоит? Все-таки убивать беззащитных…
– Какие они беззащитные? Это не женщины и дети – это воины! Они в любом случае убьют нас, почему мы должны их жалеть? Хватит болтать, выдвигаемся!
Пускай и говорила так, но руки дрожали, когда староста отдал мне факел перед входом в катакомбы. Старики смотрели на меня с испугом, им никогда не доводилось принимать подобных решений, как и мне. Бросила факел без сожалений в разлитое масло, и пропитанные вином тряпки загорелись. О том, что дедушки и бабушки пожалели сереньких и оставили двери в замке незапертыми – знаю, но им об этом не говорю. Не дело это старикам забирать жизнь у тех, кто и не пожил совсем. Пускай пожар не заберет их жизней, большинство уже начали просыпаться, пока мы по катакомбам и подвалам двигались, за то отвлечет.
– Береги себя, дочка, – сказал старейшина, вручив мне впервые настоящий меч.
На глаза навернулись слёзы, но я улыбнулась, пообещала, что мы ещё встретимся, и их родные к ним вернутся. Мы разделились у речки, далеко от замка. Дедушки и бабушки ушли в лес, в самую чащу, а я осталась возле русла реки.
– Настасья, – зову свою подругу, смотря на собственную покрасневшую руку, – я достала планы. Где ты?
– Ну, наконец-то! Мне пришлось избавиться от хвоста. Почему так долго? Я в северной части, возле подножья горы.
Пришлось бежать на ориентир, чувство, что меня преследуют, здорово подгоняло. Легкие просто разрывает от боли, давно так не бегала. Все время оборачиваюсь, хотя погони, кажется, нет. Только когда выбегаю на небольшую поляну понимаю, что что-то изменилось. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что все это время была в той черной дымке, но не замечала этого. Пускай чисто с внешней стороны она кажется непроглядной стеной, на самом деле внутри все так же, разве чуть темнее. Зачем это им надо?
– Любава? – слышу голос Настасьи и понимаю, что он слышится не в голове, только когда вижу белую дымку на ее ладошке, что освещает пространство вокруг нее.
Она обнимает меня, так что весь воздух из легких выбивает. Кряхтя, без лишних слов отдаю ей планы, она только мельком смотрит на них и небольшое кровавое пятно на бумаге. Ничего не говорит, только отдает бумаги мне обратно, для того чтобы создать из собственной крови черную птицу. Странные кровавые ритуалы магов всегда мне казались безбожными, даже жертвоприношение отца в храме менее отвратительно выглядит, чем это. Она разрезала свою ладонь и ждала, пока кровь накапает на траву, образуя круг из капель. Все это время я испугано оглядывалась, мне все время казалось, что серенькие из кустов вылезут.
– Все, готово! – объявила магесса, когда ее страшная птица подлетела и забрала у меня планы.
Птица скрылась в небе, а мы остались стоять, смотря в пока ещё нормальное небо, тьма за моей спиной надвигалась.
– И что теперь? – спрашиваю устало.
– БЕГИ! – резко выкрикивает магесса, и воздух как будто взрывается.
Меня сносит в кусты волной, ударившей в спину. Одна Настасья осталась стоять на ногах, выставив перед собой руки. Воздух вокруг нее мерцает, наверное, ее защитила магия. Поднимаюсь с трудом, меч тяжелый, да и не привыкла я носить броню, она тоже весит прилично. В кустах меня не видно, зато вижу, как тьма надвигается, и в какой-то момент из нее выходит настоящий монстр. Эти латы, горящие глаза, мне казалось, они должны вызывать ужас и трепет, но только не у меня. Страх есть, он заставляет сердце стучать в ушах, не знаю, что делать.
– Где подмога? Где они? Нас и правда оставили одних? – шепчу, зная, что она даже на расстоянии услышит.
– Кажется таких, как ты, ваши люди называют «магами». Ну что же, маг, ты заплатишь за свою смелость.
Голос монстра заставил дрожать, только потому, что знаю, насколько он силен.
– Нам нужно бежать. Ну же, Настасья, давай убежим! Мы женщины, что мы можем сделать им?
Мой шепот искажает голос, пускай руки и сжимают меч. Он пришел сам или взял кого-то с собой?
– Перед боем и смертью бегут только трусы, смелые стоят до конца, – сказала она вслух, и мне стало стыдно, за то, что стою, спрятавшись в кустах.
– Смелый, пускай и не равный противник такая редкость для ваших краев, – сказал монстр, доставая из-за спины свой громадный меч.
– Беги, Любава, просто беги, – это были последние слова, что я услышала от Настасьи.
Свет ее магии ослепил, но только на мгновение. Ноги сами понесли меня к горе, пускай она и сказала так, я не могу поступить так глупо и благородно. Знаю, что это бессмысленно, знаю, что ничем хорошим не закончится, но все равно пытаюсь, потому что хочу жить.
Глава 16. Все радости замужества.
Пробежимся быстренько по пунктам того что происходило дальше.
Первое и самое очевидное – никуда я сбежать так и не смогла.
Второе и слегка глупое – решила дать отпор их главнокомандующему.
Третье и самое смешное, стратегия той странной серенькой девки подействовала – за поцелуем их главный даже не заметил подвоха. От чего он всех женщин подряд целует? Традиция такая, или просто бабник? Кто же их сереньких поймет?
Четвертое и самое прискорбное – ничего у меня не получилась, странная серьга только слегка порезала его, за то мне досталось крепко. И вот, когда я картинно разлеглась под скалой и всецело делаю вид, что дохлая лань (ну так на самом деле, и есть) смотрит этот серенький на меня, как на дерьмо какое. Или мне только кажется? На их красивые моськи смотреть обычно приятно, но у этого же лицо все в шрамах, чего здесь привлекательного?
Несколько шагов и он уже возле меня, нагибается, а я покорно жду, когда меня лишат жизни. Ну как покорно? Стыдно мне, ой, как стыдно, что с монстром свой первый поцелуй потеряла, хоть и правда никто этого не узнает.
Спина болит, не критично, думаю при желании смогу встать, но не убежать. Больше всего болит рука, просто огнем жжет, разве от порезов так бывает? А этому, главное, хоть бы хны! Царапина! Обидно, очень сильно обидно умирать вод так, словно мусор какой-то. Вот сейчас наступит на меня и пойдет дальше, искать свои планы. Мужчины все такие, через тебя проходят, через тело, через душу и уходят к новой вершине, чтобы пройти и ее тоже. Спаситель, о чём я думаю перед смертью? Губы горят от пылкого поцелуя, щеки от его легкой щетины, грудь от грубых ласк. Даже кожаная броня ему меня потискать не помешала – профессионал!
– Что же ты наделала? – холодный металл касается моей ладони.
Мне и так больно, зачем ещё и рану мою ковырять?! Садист, тварь, монстр… Как будто мысли мои читает, руку свою убирает, но только для того чтобы второй убрать волосы с моего лица. Вот как будто знал, что я радуюсь, что из-за них мне его не видно.
– Теперь я не смогу убить тебя, – улыбнулся жестоко, смотря мне в глаза, словно его слова что-то значат для меня, – жена.
Жена? ЖЕНА?! Какого… Емкий мат посыпался в сторону милого серенького будущего покойника, посмевшего назвать этим словом меня. После моих емких словечек даже трактирщики и вояки зачастую затихают – изучают новые фразы для собственного лексикона. Но на то этот серый монстр монстров их великий и ужасный, чтобы даже не скривиться. Главное, какое личико спокойное сделал, как будто только этого от меня и ожидал.
– Мужчина, я понимаю, что для вас это будет новостью – но поцелуи ещё ни к чему не обязывают. Есть обряд, жрец и кольца, а главное «да» от жениха и невесты. Моё «нет» я думаю вам понятно?
Говорила я уверенно, словно не нахожусь в самой странной ситуации в жизни. Серенький на меня смотрит без эмоций и совсем становится не понятно, что он по этому поводу думает? Только позабавило, что на вопрос мой он по инерции кивнул, а потом посмотрел на меня с прищуром, как будто я в этом виновата.
– Ну и чего ты на меня смотришь, как баран на козочку? Убивай, давай, сколько мне ещё здесь лежать?
Картинно откинулась назад и застонала, рукой в траве ища свой меч. Мужик завис, хотя, когда до постельных забав дело шло ещё как быстро соображал.
– Ну что ты ждешь? – открыла один глаз и недовольно надула губки. – Я сама себя убить не могу! Так что давай, пошевелись уже!
Разлеглась на траве, стараясь не обращать внимания на то, что монстр на колено одно возле меня припал, да и смотрит, как на зверушку забавную.
– Я же сказал тебе…
Договорить он не успел, потому что я, наконец, нашла рукоять своего меча и от радости даже села.
– Мужчина, это я вам говорю! Кольца, жрец и два «да»! Все, другие способы кроме брачного обряда я не принимаю! Так что извольте выполнять собственные обещания. Последнее желание было? Было! Так что давай, исполняй, а то вы мужики, когда надо, вечно кончать забываете.
Главнокомандующий закашлялся на последней фразе.
Фыркнула ему в наглую рожу и обратно на травку улеглась, только боком, чтобы лицо моё ухмыляющееся не видел. За ручку меча взялась, ухмылку с лица убрать не смогла, жду подходящего момента. Главнокомандующий начал злобно шипеть. Как только я закончила говорить и отвернулась от него.
– Не обзывайте меня! – выдала я, слегка разозлившись.
– Ты знаешь наш язык? – выдал удивленно серенький.
– Все языки, когда на них сквернословят, похожи, по интонации понятно. Так что хватит здесь выделываться, и обещание исполняйте, я свою часть выполнила.
– Какую ещё часть? Ты желание загадала – я исполнил. Что ещё не так?
Какой бедный мужик, женат, по его словам, только несколько минут, а уже мечтает о разводе.
– Ну, так оно последнее, сколько тебя уговаривать? Убивай, давай! – требую у него с конкретным таким наездом.
– Ты что жить не хочешь? – выдал монстр через минуту раздумий.
– А что догадаться по моим просьбам не судьба?! – приподнимаюсь на локте, созерцая сие великолепие.
Он даже ничего, если в темноте на него смотреть с распущенными патлами, даже на пугало на огороде слегка похож, посверкивает в темноте – романтично. Вот только не понимаю, зачем бред о женитьбе сказал? Это как-то совсем не вяжется с его образом ловеласа, монстра и самовлюбленного кретина. Картинно закатываю глаза, мол, уже не могу с ним, смерти так хочу.
– Я не могу тебя убить – ты моя жена. Не знаю, подсказал тебе кто, или сама узнала, как этого добиться, но факт остается фактом: мы женаты. По законам Гу Ре – ты моя жена, умереть от моей руки ты не сможешь.
Ой, какие мы холодные и надменные, словно самому противно. А ничего что мы недавно целовались и хотелочка у тебя работала? Нет?
– По чьим законам? Ху Ря? У нас по таким законам на сеновале решали, кому за второй в магазин бегать.
– Гу Ре – это я, мой народ, национальность, по-вашему, так что прояви уважение, говоря о нём.
– С Ху Ря ли? Ты что ли и твой народ проявляли уважение, убивая мою Ху Ря? – фыркнула, гордо подняв подбородок.
– Женщина, – прошипело это чудовище, протягивая свою клешню к моей шее, – убить я тебя не могу, но сделать так, чтобы ты мечтала о смерти по-настоящему – запросто.
– А откуда тебе знать, что я сейчас симулирую? Большой опыт общения с симулянтками? Хотелочка мало кого впечатлила? – отклоняюсь назад, но опираясь всего лишь на локоть это неудобно делать.
– Оттуда, что ты меч свой сжимаешь крепко. Тебе не убить меня, женщина.
Вот же глазастый, все подметил! Резко вдыхаю и пытаюсь снеси ему мечом башку, он этого конечно же ждал, потому и увернулся слегка отклонившись. Словно я с мечом – для него комар что ли. Клешня ударила по целой руке, легко выбив меч из нее. Больно до чёртиков, но не так, как от пореза.
– Ну и что ты теперь делать будешь? – спрашивает этот монстр с ироничной улыбкой.
Вот что в подобной безвыходной ситуации может сделать женщина? Расплакаться? Нет, я должна не на жалость давить, с ним это точно не пройдет. Мне нужна передышка, чтобы придумать, что делать дальше и есть хороший женский способ ее получить.
– Ох, – хватаюсь за грудь, резко вздыхаю, как будто мне дышать нечем.
Монстр даже отреагировать не успевает, как я со стоном падаю без сознания обратно на траву. Обмороки ещё никогда не подводили в сложной ситуации, когда нужно отвлечь внимания от своей скромной персоны. Учитель по этикету до сих пор считает, что у меня очень слабое здоровье, а не то, что я прогуливала его уроки. Остается надеяться на некое благородство монстра серого, или хотя бы на то, что бить в таком состоянии не станет.
