Текст книги "Монстром буду я (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 6. Кощунство на кухне.
Монстр ушел, и мы со стариками смогли выдохнуть. Это же надо, что бы «такое» у них было главным. Они, наверное, его до мокрых металлических штанов бояться, даже не думают подниматься, хотя монстр уже скрылся за воротами замка. Пока я в уме просчитывала, успеем ли мы со стариками сбежать, пока эти тугодумы поймут, что главного уже нет, они поднялись и принялись расходиться по лагерю.
– Вон, один идет по наши души, – сказал старейшина, и остальные старики с обреченным видом встали с сена.
Я как все обернулась в сторону замка, откуда деловито шагал один из металлических человечков. Правда, он немного отличался от остальных, шлем его имел причудливую форму, чем-то напоминающий совиную голову. Бабушки и дедушки вдруг обступили меня, как будто пытаясь защитить от него, так что я почувствовала смешанное чувство жалости и гордости за них.
Уродец встал напротив насупленного старейшины, но вместо того, чтобы смотреть на него, от чего-то глядел только на меня. Мне ничего не оставалось кроме как осторожно обойти дедушку и, скрестив руки на груди, встать на защиту старших.
– Чего надо? – очень некультурно с вызовом поинтересовалась у этой «совы». Металлическое изваяние зависло, как – будто не ожидая от меня такой фразы, и я запоздало вспомнила, что играю роль деревенской девочки. Пришлось срочно опускать руки, строить заплаканную рожицу и слащавым голоском поинтересоваться:
– Дяденька, а когда нас домой отпустят?
«Дяденька» отмер и решил, что совершил ошибку, потому как попытался взглянуть на старейшину, недоуменно смотревшего на меня. Но выбирать себе собеседника было уже поздно, так что «дяденька» сдался и заговорил, обращаясь ко мне:
– Вас не отпустят домой. Вам выпала огромная чес…
– Как не отпустят? А как же матушка? Как же коровушка моя, Зоренька? А свиньи мои как? С голоду помрут же!!! Мы кстати есть хотим, чего тут пленных не кормят?! Совсем не совестно что ли вам, так со старшими себя вести?! – щебетала, играя в простушку, мне не сложно, как говорится, как выгляжу, так и действую.
«Дяденька» попытался снова заговорить с дедом, но я и шанса не дала, горестно заплакав и закрыв глаза руками (ибо слез там и в помине не было), завыла на всю долину:
– И что же с нами теперь будет?
– Вы будете работать в замке, пока главный военачальник, Артал Устрашающий будет находиться здесь. Надеюсь вам все понятно? – голос у них какой-то странный, может это из-за брони? Но по-нашему они говорят неплохо, к моему удивлению.
– Устрашающий? Это что, у него имя такое? Он и правда, такой страшный? – сделала глаза побольше, мол, удивлена такой пафосной кличке, любят же мужички себе несоответствующие клички придумывать. Слышу отчётливый скрип зубов, не из-под шлема же, да?
– А что за работа то, хлопец? Мы как-то не в том возрасте, чтобы батрачить, милок, – спас меня от гнева «дяденьки» дед Тимофей.
– Убирать будете, на кухне помогать. Мы знаем, что ваши старики слабы, потому и оставили вас здесь. – При этом щели опять уперлись, в заметно выделяющуюся, меня.
– А что с детками нашими то? Куда их забрали? – Баба Люба выступила вперед, ее глаза были полны слез, а старые сморщенные руки дрожали.
«Дяденька» молчал, трудно было сказать почему.
– Где наши дети, внуки? – подержала бабу Любу толпа стариков.
– Они живы, пока что, – ответила «сова» наконец, и баба Люба схватилась за сердце.
– Вы сто совсем что ли?! Такое старому человеку говорить? – прошипела на него, помогая бабушке сесть обратно на солому. – А если она умрет?!
– Если она умрёт, это будет всего лишь еще одна жертва на войне и ничего больше, – безучастно ответило это отвратительное существо, и мне захотелось дать ему по металлическому клюву. Я даже подалась вперед и остановилась от него на расстоянии удара, вот только тварь выше меня прилично, в размерах больше, да и похоже не видит во мне противника.
– Жертвы на войне – это солдаты, те, кто должен защищать страну и свои семьи. Она же просто бабушка, она не жертва войны, она, как и все остальные, жертва вашего бесчеловечия! – выпалила на одном дыхании, так что сердце забило дробь в ушах.
– Мы не люди, нам ваши человеческие законы не писаны.
– Действительно, вы не люди. Люди знают, что такое уважение к старшим и не заставили бы стариков голодать и спать под открытым небом двое суток! Вы не люди, вы монстры! – меня понесло, причем конкретно. Главное, что моё пылкое высказывание не осталось незамеченным. Остальные металлические человечки начали обступать нас со всех сторон и что-то страшно шипеть. Зрелище было настолько страшным, что я решила сразу привлечь «сову», ибо тот и не думал отгонять от нас своих солдат.
– А можно мне на кухне готовить, я готовлю очень хорошо, – хлопаю глазками, мило улыбаясь, но чего-то после моих слов мне никто не верит.
– У нас есть собственный повар, не хватало, чтобы вы монстра… Артала Устрашающего отравили! – кажется, в мою невинность никто уже не верит. И как он догадался, что я собиралась? И мне не показалось или он собственного командира монстром назвал? Если я их монстрами считаю, то насколько ужасен тот, которого они сами монстром называют? Монстр монстров? Самое ужасающее существо в мире? Может у меня и правда получится его отравить?
– Да что вы такое говорите? Да я бы никогда… – оборвала эту фразу, дабы никто ни смог поймать на слове.
– Идите в замок, быстро! – в ответ «сова» только развернулся и пошел в сторону замка. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним под шипение его солдат. Кажется, много чего пошло явно не по плану. Как мне теперь сельскую дурочку играть?
Ну, может, будучи служанкой легче будет пробраться в кабинет этот самого главного монстра? А дальше то что? Как отсюда убежать то? Да еще и стариков бросить что ли? Как же тяжело жить то!
Мы пошли по опущенному перед рвом трапу и остановились на входе. Все потому, что внутри металлических человечков не было. Даже тот же «сова» вдруг снял свой шлем, позволяя черным волосам до задницы укрыть броню. К нему подбежал один из солдат. У него тоже не было шлема, и я невольно вытаращилась на его темные волосы до лопаток, завязанные в тугую косу. Лицо его при этом было очень симпатичным, но, как мне показалось, слегка сероватым. Когда солдат помог снять амуницию с рук и ног «совы», тот повернулся к нам. Черты миловидные, на первый взгляд мне показалось что женские, так что я не сдержалась и ляпнула:
– Баба что ли?
Черные глазки прищурились, миловидное личико скривилось, и я решила не сходить с опасного пути
– Со шлемом вам лучше было, солидней, так сказать. Может, наденете обратно? – а что я? Я ничего! С чего я должна быть тактичной? Не надо было на мою страну нападать, женоподобный уродец!
Солдат, помогавший ему раздеться, что-то удивленно зашипел, на что «сова», женоподобное нечто, резко на него шикнул.
– Не груби, девочка, – остановил на меня старейшина, так что я решила закрыть свой рот от греха подальше.
«Дяденька», как действительно оказалось в кавычках, подошел к нам и решил усмирить грозным взглядом, высоким ростом и… серым цветом лица? Посмотрела на солдата, потом на остальных, все их лица мне тоже показались какими-то серыми что ли.
– А вы чего серые, отравились чем-то? – предположила, невинно хлопая глазами. То, что они такие от природы было и так ясно, но так еще больше скривилось личико «совы» от чего мне стало очень приятно, – еще говорили, что повар не отравит.
– Вас спасает только одно, девочка, никто из вас больше никогда не покинет этот замок, – мрачно произнес он, от чего я съежилась.
Нет, я догадывалась, что нас всех в конце убьют. Это было очевидно, мы же можем многое узнать за то время, которое нам позволят жить. Но все же, мне хотелось верить в лучшее. Отвернулась и громко во весь голос зарыдала, прижавшись к бабе Любе и всхлипывая «матушка, как же так». Кажется, в этот раз я сыграла очень убедительно, потому как страшно мне было по-настоящему. И как мне спасти стариков от такой незавидной участи? Меня должна высвободить Настасья, но как же они?
– Моё имя Марат Скрытный. Я, по-вашему, управляющий при Артале Устрашающем, за ваши действия перед главнокомандующим буду отвечать я, так что и карать буду вас я. И знайте наперед, у нашей расы нет предрассудков – жалеть старших, а наказание одно – смерть, – Спаситель мой, сколько пафоса прозвучало, как будто целую жизнь репетировал. Вот только жутко стало, несколько бабушек заплакало.
Марат что-то зашипел солдату и тот развернулся к нам.
– За мной, л-людиш-шки, – прошипел солдат, и я слегка удивилась.
Это что, они все умеют по-нашему говорить? Но при этом мы совсем не понимаем их язык. Нам пришлось пойти за ним в левое крыло замка. В самом замке было сыро и пахло чем-то странным. Чем дальше мы заходили внутрь, тем чаще я начала замечать необычную вещь, везде стояли цветочные горшки со странным фиолетовым сорняком. Ну, правда, листья длинные, на сорняк похожие и почти каждые пять метров встречаются. Зачем им столько комнатных горшков, да еще в таких местах, где и света нет, чтоб они росли? Что-то сомневаюсь, что предыдущие владельцы замка эту гадость разводили.
– Баб Люб, а что это за замок? – спросила тихонько.
– Здесь пан жил, гад редкостный, да, правда, сбежал со всем ценным еще до того, как объявили, что враги близко. В молодости я здесь служанкой работала, не думала, что еще на своем веку придётся здесь побывать, – тихо проговорила она, все еще прижимая меня к себе.
Мы остановились в большом зале, здесь странные горшки были повсюду. Солдат встал посреди зала и начал нас делить. Дедушек он сразу послал в конюшни, бабушек разделил на прислугу и кухонных рабочих. Я без спросу пошла сразу за Любой, хотя меня ни в ту ни в другую группу не включили. Солдатик вообще как-то странно косился на меня все время. Нас отвели на кухню и оставили там. Комната большая, столы, плиты, печи, двери большой кладовой.
Когда из кладовой появился их повар, мы с бабушками испуганно подпрыгнули. Это был мужчина с проседью в темных волосах, завязанных в хвост. Тучный слегка, он поставил перед нами мешок с колбасами и вяленым мясом и скривился. На лице его была седая борода, вот только цвет кожи был почти темно-серый, так что белки глаз смотрелись необычно белыми.
– Выбросить! – приказал этот их повар с отвращением и пошел дальше в кладовую. Я с удивлением заглянула в мешок и обомлела. Все свежее, хорошо пахнущее и такое на вид вкусное. И выбросить? Да он что, издевается? Выдели бы мои раненые, как эти гады еду выбрасывают! Стариков они не кормили, при том, что еды оказывается полно! Да как так-то?
– Может, мы ее себе оставим, раз уж вы есть не будете? – предложила я тихо, из последних сил унимая свою злость.
– Я же сказал: ВЫБРОСИТЬ! Вы вообще есть не обязаны, отребья! – поворачиваясь, заревел повар, так что моя рука сама схватила сковородку и припечатал его по лбу.
Сначала мне показалось, что ударила слишком слабо, ибо он остался стоять, поэтому я ударила еще раз, а потом еще, и еще, пока безвольное тельце не упало прямиком в кладовую.
– И что теперь будет? – испуганно пискнула бабулька.
Пелена злости с глаз сошла, и я поняла, что натворила. Тяжело вздохнула, про себя говоря, что он сам виноват, не надо было еду переводить, когда столько людей в стране голодает.
– Готовить будем, что ж еще, – шмыгнула носом, опуская сковородку на плиту. Мне все больше кажется, что это просто мой кошмар.
Глава 7. Незабываемый ужин.
Мы принялись за работу, сначала убрав на кухне бардак, который там стоял. Похоже местный повар совсем не в курсе, что такое нормы гигиены питания – кругом одна грязь и злосчастные горшки с фиолетовым сорняком. Сорняк вызвал во мне живое любопытство, зачем он стоит в каждом углу? Традиция такая? Или может они его едят просто? Словом, взяла я и отломала кусочек, и съела. На вкус безвкусен, как лист салата. Решила пусть стоит гадость заморская, если что в салат какой добавлю. Только когда через полчаса живот скрутило, и еле нашла сортир, поняла какая это опасная вещь, оказывается. Я несколько часов провела в этой специфической комнате, единственной на этаж, и мне так плохо не было даже после молока с рыбой.
Когда сидеть уже было бессмысленно, пошла обратно. Там я встретила того же солдатика и феноменальный вопрос:
– А где повар?
– Так он это, в сортире засел. Надолго видать, – сделала безучастное лицо, отмывая руки мылом.
– А ты где была? – поинтересовался все тот же солдатик. Да что ему неймется?!
– В сортире.
– Ты же с-с-сказала, что там повар.
– Так я ждала своей очереди.
– И? Где он тогда теперь?
– А кто сказал, что я дождалась? Видите, руки мою, почву удобряла. Ясно? – солдатик шутку не оценил, смотрит на меня с прищуром.
– А ты что хотел, мальчик? – спросила Баба Люба с половником наперевес.
– Все ли готово к ужину спросить послали, – ответил парнишка, косясь на половник.
– Бедненький мальчик, такой молодой, а уже посылают, – схватилась за сердце и с сочувственным видом принялась чистить картошку, не уделяя молодцу больше внимания.
Он взглянул на меня не хорошо, потом что-то зло прошипел, за что тут же получил половником от бабы Вари.
– За что? – возмутился парнишка, смотри как половник, животворящий действует, один удар и акцента лишился.
– Будишь мне тут ругаться! – запричитала баба Варя, размахивая половником.
– Вы что наш язык знаете? – удивился парнишка.
– Не знаю, но по голосу сразу поняла – ругаешься! У меня же шесть внуков сорванцов, ругаются как сапожники! – баба Варя деловито хмыкнула, и отвернулась обратно к большому тазу с супом.
После этого осрамленный малец ушел, и мы занялись своим делом.
– Ой, Любавушка, почем паренька обижаешь? Так вот и повара лупанула по голове сильно, теперь в кладовке колбасой связанный без сознания. Ну как так можно, молодой девице? – запричитала баба Варя через какое-то время.
– А кто его колбасой связал? Не вы ли бабушки? Так и чего жалеть их, захватчиков этих? Вы хоть знаете, как люди там за линией фронта голодают, а вот эти изверги чего вздумали – еду выбрасывать! Так ему и надо! Когда проснется, я ему еще добавлю! Им всем добавлю! – пообещала, кромсая картошку. И живот так скрутило, что план мести сам в голове созрел.
– И как ты это сделаешь, девочка? Их вон много-то как, а ты одна. Смотри, чтобы боком тебе не вышло твоё злодеяние.
– Так я не одна, мы же вместе, баб Варь! Убивать их не будем, но потравить то можем? – улыбнулась, приобняв бабку. У меня бабушек и дедушек отродясь не было, умерли от чумы за много лет до моего рождения. Странные ощущения, чувствую себя их всех непутевой внучкой.
– Травить? О, Спаситель! – запричитала баба Оля.
– Ну и как травить то будем, дорогуша? Да еще так, чтобы ничего нам за это не было? – заинтересовалась баба Варя.
– Вот ту травку видите? Так она ядовита очень, им животы так скрутит – на всю жизнь нашу готовку запомнят! – одна из бабушек чуть не сделала мою роковую ошибку – захотела попробовать эту дрянь! – Так, только пробовать самим ее не надо! Я на себе ее уже попробовала, два часа в сортире провела!
– Ну и что нам с этой травой делать? В салат добавлять? – спросила баба Люба.
Чего мы только с этой травой не делали, мне даже пришлось прошмыгнуть в другие комнаты, чтобы этот сорняк пощипать. Получалось что у нас и салат, и мясо запечённое, и суп, и даже десерт – пирог с яблоками и все абсолютно с этой дранью. Мы сначала думали еще и компот из этой гадости сделать, но она окрасила его в фиолетовый цвет. Пошла я в кладовую за сухофруктами на замену и тут же заметила, что наш повар начал просыпаться. Мне не осталось ничего другого, как свалить на него мешок муки. Что я с этим дядькой буду делать дальше, не знаю, но что-нибудь придумаю.
Еду у нас из кухни забирали целой делегацией, несколько солдат и сам мужик с лицом бабы, в смысле Марат какой-то там. Мы с бабушками в одной части кухни сгруппировались, еда в чанах в другой, вместе с солдатиками. Теперь при свете свечей их лица казались не то что серыми, а какими-то черными.
– Все готово? – спросил Маратик, с прищуром заглядывая в чаны.
– Все готово, милок, стынет уже! Несите аккуратней! – это баба Люба вмешалась, она и говорила, что кому и в каких количествах готовить, не понятно, как разобравшись в писульках этого надо повара из кладовой. Странное вообще дело, она что ли понимает их язык, а то набор палочек и точечек из его книги никто больше не понял.
– Где еда главнокомандующему? – спросил он, оглядывая нас и останавливаясь взглядом на мне.
– Вот она! – показала бабушка на два больших серебряных подноса, с тарелками, накрытыми крышками.
Маратик крышки снял и придирчиво осмотрел еду. На что там смотреть то? Жареная свинина, картошка с травами, салат и похлебка из говядины.
– А повар где? – спросил он, смотря только на меня. Как будто знает, что это я его того этого. Почему всех так интересует этот вопрос?
– В сортире, – без запинки ответила я, медленно хлопая глазами.
– Найти! – приказал мужик с бабским лицом и обратился уже ко мне. – Подойди.
Ну, я подошла, наблюдая как солдатики умчались по коридору, даже не подумав заглянуть в кладовую. Сделала на лице самое смеренное выражение, я вам ангелочек во плоти.
– Пробуй! – приказал он снова командным тоном, указывая на подносы.
– Зачем?
– Хочу проверить, не отравила ли, – он улыбнулся холодно, так что показалось, как что-то гадкое по спине поползло. Бабки занервничали, да мы с этим сорняком, что только не делали! Я даже в кашу его смолотила и все столовые приборы соком легонько смазала, благо он безвкусный. Сделала лицо попроще и как схватила кусок мяса, отломала ломоть хлеба, и как принялась есть с аппетитом и задором, что от блюда с едой меня оттягивали.
– А что такое? Вы же сами сказали есть, вот я ем! – строя дурочку жую мясо, стараясь не думать об адских часах, которые наступят совсем скоро.
– Я сказал: попробуй, а не ешь все! – возмутился ни то баба, ни, то мужик. – Бери поднос, понесешь. И чтобы ни кусочка не съела
Оставшийся солдатик взял один поднос, мне же достался второй, куда ручки раньше всего добрались, так что баба Люба любя доложила и мяса в специфическом соусе и хлеба, правда нормального. Мог бы, и сам Маратик занести, ничего было меня заставлять, но я не возмущалась. Такой хороший шанс увидеть этого их монстра монстров, да и обстановку разведать в первый день заключения – просто подарок с небес.
Но какой был облом, когда меня и на порог не пустили, заставили стоять с этим подносом минут десять под дверью. Дверь хорошая, двустворчатая, дубовая, такую выбить тяжело будет. Но хорошо хоть с этой стороны не закрывается, только засов внутри. Одну из комнат главных покоев увидела только мельком, и то ничего не обычного – кроме огромного фиолетового сорняка в вазе, в роли украшения угла. К тому же меня смущало что по обе стороны от входа стояли два здоровых солдата и тщательно делали вид, что я тут пустое место. Руки уже начали побаливать, как и живот, когда дубовая дверь открылась, являя собой Маратика.
– Заноси! – приказал он, пропуская меня внутрь. Радость от личной встречи с их монстром я решила спрятать, заставив себя выглядеть испуганной. На что не то баба, не то мужик только ухмыльнулся.
Комната оказалась очень светлой, но освещал ее не свет свечей, а какие-то небольшие камни, всего несколько штук в разных углах комнаты, но за то светло было как днем. Так что я вполне смогла оценить роскошную прихожую с большим обеденным столом, на котором красовался поднос с едой, бокал и бутылка чего-то золотистого. Вино белое что ли? Вот только самого монстра монстров не наблюдалось.
– Поставь новый поднос, а старый убери. Быстро! – ну, а я что? Нарочно, очень медленно ставлю поднос на стол, попутно попытаюсь найти монстра монстров взглядом.
Проблема только в том, что эта комната центральная, из нее идут по обе стороны двери в другие комнаты и с какой стороны выпрыгнет этот монстр, как черт из табакерки, не понятно.
– Артал, как тебе ужин? – крикнул в комнату слева Маратик, с ухмылкой поглядывая на меня.
Посмотрела мельком на тарелку, суп он вообще не ел, мясо с пюре только поворошил. Чёрт! Ну и как мне его отравить то? Ладно, еще остался пирог, может хоть он подействует? Из комнат никто не ответил, так что я просто медленно поменяла подносы местами, наблюдая за странной жидкостью в бокале. Сначала я подумала белое вино, но теперь понимаю, консистенция не та. Больше на мёд похоже, вот только он обычно мутный, а этот прозрачный и как будто сверкает. А на вкус какой? Может попробовать? Прикусила губу, не стащу же я его со стола! Мне бы хоть чуточку, интересно же что там эти монстры пьют. Взяла и подсунула поднос, собираясь нарочно столкнуть бокал на стол. У меня даже почти получилось, когда тонкие серые пальцы схватили бокал, который почти упал.
Подняла взгляд на гада, который так коварно не дал мне осуществить план по захвату иноземного бухла. Правда уткнулась в мужскую спину в черной странной одежде, незнакомец как раз отвернулся и допивал такую желанную чужеземную отраву до последней капли. Да еще такой плечистый, высокий как скала, а волосы длинные как у бабы. У них, что мода такая дурацкая? Какой же длины тогда волосы у их баб? По земле, что ли волочатся? Этот новый представитель расы монстров поставил пустой бокал на стол и, совершенно не замечая негодующую меня, двинулся к Маратику!
– Еда ужасна, – сказал он таким надменным тоном что руки у меня непроизвольно сжались в кулаки. Мы с бабульками готовили весь ужин вместе, им было тяжело, возраст уже не тот, чтобы стоять у плиты столько часов. А этот не понятно кто говорит, что наша еда ужасна?! Моя еда ужасна?! Да как он посмел?! Все всегда хвалили мою готовку, да как он смеет?!
Начала искать взглядом что-то тяжелое, так чтобы помассивней было и достало до этой гориллы серокожей.
– Может десерт тебя порадует, Артал, – слащаво пропел Маратик и взял бутылку со странной жидкостью, собираясь налить себе.
– Сомневаюсь, – равнодушно проговорил тот же незнакомец, подходя к камину и садясь в мягкое кресло, все так же спиной ко мне.
– Унеси, – прохладно бросил мне не то мужик, не то баба. Закусила губу, треснуть их главному хотелось, даже очень. Причем я не видела в нем ничего устрашающего, кроме того, что он самая настоящая горилла. Высокий такой, что мне стремянка понадобится, с целью по башке его ударить. Без своего костюмчика эффект был явно слабым, несмотря на то что морду лица его, я не видела. Какой он монстр монстров, если не внушает этого ужаса, так еще один зазнавшийся мужик.
Повернулась к столу, и как мне два подноса сразу нести? Начала громко шуметь тарелками, пытаясь уместить посуду на одном подносе и побесить шумом местного шута, то бишь их главнокомандующего.
– Марат, ты плохо исполняешь свои обязанности, – послышалось от камина, когда я, наконец, уместила все на одном подносе. Не то баба, не то мужик уставился на меня ненавистным взглядом. А я что? Я работаю, он даже пикнуть не успел, не то что накричать на меня. Сама ушла, по дороге захватив из его ручек бутылочку иноземной гадости.
Попробую ее потом, в тишине и покое, когда проверю сначала на ком-то другом. Живот и так от их сорняка сводит. Дотащила подносы до кухни, где меня уже ждали перепуганные бабульки.
– Ну и какой он, этот Устрашающий их? Страшный? – спросила баба Люба, лучше бы о моем самочувствии спросила, честное слово! Мне так живот крутит, что просто не могу. Мне бы в сортир, а деталей хотят, как бабки на базаре.
– Не знаю, я его только со спины видела, мужик как мужик. Серый и здоровый, – попыталась от них отбиться и доползти до коридора, но где там.
– Серый? Ой, мамочки! – пискнула одна из бабок и начала читать какую-то молитву.
– Они все серые, вы что, только заметили?
– Ну, так думали, они просто болеют чем-то, – ответила баба Варя, остальные утвердительно закивали.
– Ох, если бы! Да еще их главный ничего не съел, как будто догадался обо всем, – простонала, сгибаясь пополам. Так, дела уже серьезные и мне пока искать комнатку для уединения.
– Ой, Любавушка, а ты сама как? Упырь этот есть тебя заставил, бедненькую такую. Плохо все, да? – запричитала баба Люба, пока я пыталась обойти ее тучное тело и добраться до заветного коридора, а потом и нужной комнаты.
– Если вы меня не пустите, все будет очень плохо и стыдно! – до коридора я добралась, но там меня ждал облом, к заветному месту уже собралась длиннющая очередь, так что в коридоре не протолкнуться. В том, что эти догадаются очень скоро, что все дело в еде, у меня не было сомнений. Так что на кухню я возвращалась бегом. Там мы дружным советом решили, что бабки в кладовой закроются, повара разбудят и, если что все свалят на него. Мол, не показал, не рассказал, напился бедненький и в кладовой уснул. Мне даже пришлось трофейное бухло отдать, чтобы по натуральней пьянка выглядела.
Сама я с ними не осталась, меня звала природа. Идея пойти на этаж с покоями этого их монстра монстров пришла от нужны. Строилась она на том, что его бояться, и очереди может и не будет вовсе. На этаже поняла, что как-то людей нет совсем, а все от того что туалет на этаже был только в личных покоях этого здорового монстра.
В другой любой ситуации я бы побоялась пойти прямиком туда, но живот скрутило так, что в покои я вбежала, даже дверь за собой прикрыла. В комнатах было темно и тихо, только камин тлел. Сразу же побежала в ванную, которую я нашла чисто интуитивно, посчитав, что она должна быть не далеко от спальни.
Ох, как мне живот то крутило на белом фаянсовом друге. На что только не пойдешь, чтобы этим козлам заморским, подлянку сделать. Время тянулось долго, я не особо прислушивалась к тому, что происходит в покоях этого Устрашающего, сосредоточившись на главном деле. Поэтому к моменту как я закончила свои дела и собралась вытереть руки, после умывания, громкий шум застал меня врасплох.
