Текст книги "Монстром буду я (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Кто? – излишне резко поинтересовалась я у нее. – Какая ещё помощница?
В груди что-то неприятно сдавило, ребро сломала что ли? Мне же казалось, меня вылечили, а оказалось, нет. Видимо, я слишком бурно отреагировала, вон как Настасья с подозрением на меня глядит.
– Как она выглядит? – уже без излишних эмоций поинтересовалась у нее.
Не уже ли о ночной гостье монстра говорит? Во мне закипела ярость, но логика отказывалась объяснять ее причину, так что мне осталось нервно дожидаться ответа.
– Темные волосы длинные, очень красивая, – голосом с ноткой зависти, а затем с непонятной интонацией добавила, – слишком красивая.
Так, помощница не рыжая, уже полегчало, даже дышать стало проще. Но что-то я не припомню рядом с монстром никаких красивых баб с длинными волосами… Стоп! Она же о Маратике говорит! У меня вырвался смешок, даже прикусив губу, продолжила хохотать.
– Эй, ты что, совсем умом тронулась? Почему смеешься? – приняла мой смех на свой счет подруга.
– Да нет, просто…
Договорить я не смогла, вспомнив, как Маратик во сне кричал, что он не баба. Похоже, его комплекс по поводу женской внешности имеет весомую причину. Скосила взгляд на Настасью. Вопрос, не она ли эта причина? Что-то я себе надумала, надо прекращать. Они захватчики, монстры, надо об этом помнить и никогда не забывать.
– У нас есть проблема поважнее твоего смеха, – все ещё обиженно проговорила Настасья.
– Какая, кроме самой очевидной? – наконец-то успокоилась и мысленно отстранилась от лишних мыслей.
– Главнокомандующий нашёл себе жену, – с помпезным трагизмом произнесла магесса и моя челюсть отвисла, а затем вырвался нервный смешок.
Она знает? Монстр что ли теперь ходит и рассказывает этот бред всем направо и налево? Что за трепло! Если она узнает о нашем поцелуе… поцелуях … я пропала! Точно штабу сдаст, а то и хуже – моему отцу! Схватилась за голову, радуясь, что с этого места Настасья не видит моего лица.
– А какое нам вообще до этого дело? – стараюсь говорить, как можно более равнодушно, но желание придушить одного конкретного монстра не дает это сделать.
– Я слышала в честь этого приедет их король со свитой, солдат станет в несколько раз больше, сбежать будет невозможно.
– У них есть король? – слегка отстраненно спрашиваю, мысленно размышляя, как именно можно прибить монстра.
Ладно он мне сказку с замужеством рассказал, ладно Настасье или солдатам, но королю то зачем? Он вообще в своем уме?!
– Есть, конечно, – так же отстраненно проговорила подруга, – у всех есть короли.
– У тебя есть план, как сбежать? – с надеждой отвлекаюсь от неприятных мыслей, опаской оглядываюсь по сторонам.
– Есть, – соглашается Настасья без особой радости, – но есть одна огромная проблема.
– Какая? – слегка рассеянно спрашиваю, мне показалось, что где-то там скрипнула дверь.
– Для того чтобы сбежать, нам нужно взять в заложники жену главнокомандующего, а это будет проблематично, ее, наверное, держат под защитой в королевских покоях.
Оглянулась по сторонам, как-то на королевские покои не похоже. Стесняюсь спросить, если это королевские, то какие обычные, канава с крысами? Да и охраны здесь никакой пока не видно.
– Как-то я в этом сомневаюсь, – мрачно заявила, отчетливо слыша шаги нескольких человек по коридору.
– Да, – согласилась со мной Настасья, – это будет сложно, наверняка его жена будет ещё и сопротивляться.
– Ну, я так не думаю, – все так же мрачно пообещала ей, – скорее наоборот.
– Наоборот? – заинтересовалась Настасья. – Ты ее знаешь? Видела?
Продолжить этот весьма неприятный для меня разговор мы не смогли, благодаря Маратику и двум солдатам за его спиной.
– Проснулась? – прохладно поинтересовался он у меня, притом косясь взглядом на соседнюю камеру. – Пойдем.
Глава 26. Ледвига пала
Не сомневаюсь, Маратик не мог подобрать для своего визита более подходящего момента. Как он только узнал о том, что я проснулась? Мы с Настасьей много шумели? Как много они услышали? Да и сама перспектива куда-то идти с заместителем меня не радовала. Хорошее воображение рисовало несколько вариантов, куда Маратик меня хочет отвести, и вариант с пыточной комнатой был даже не в тройке самых худших. Так что остаюсь сидеть и не двигаюсь, с опаской косясь на серенького. Он вальяжно махнул рукой и два охранника открыли решетку ключом, а затем остановились на входе. Я обязательно должна сама выйти? Скрещиваю руки на груди, всем своим видом показывая, что никуда не собираюсь. Маратик сделал шаг в сторону от камеры Настасьи, поближе ко мне, словно не хочет, чтобы она его услышала. Неужто нашему женоподобному серенькому приглянулась мужеподобная Настасья? Так, фантазия и маразм разгулялся, сомневаюсь, что эти твари вообще о любви слышали. Особенно, если учитывать какое у них принято отношение к жене. Изверги, тьфу на них.
– Ты же знаешь, – вкрадчиво, с намёком в голосе молвил он, – он не любит неповиновение.
О, я ещё как знаю! Как монстр меня муштровать пытался угрозами отрезать пальцы и даже руку! Но не отрезал же! Почему?
– Не любит? – с издевкой поднимаю бровь. – Уверена?
На последней фразе Маратик завис, как я зависала на уроках этикета, когда надо было выбрать вилку для рыбы из пяти разных. Настасья незаметно приблизилась к решетке, ну, по крайней мере, она думала, что незаметно. Серенький скосил взгляд на соседнюю камеру и, кажется, потемнел от злости. Я ожидала колкого ответа, но его не было. Заместитель отступил к стене и кивком приказал своей охране зайти в камеру.
– Эй, вы что делаете?! – завизжала, отмахиваясь от солдатиков.
Меня схватили под локти и рывком подняли на ноги. Голова закружилась и впервые поняла, насколько ослабла. Ноги подкосились и из камеры меня буквально вытащили под руки. Маратик даже на мгновение проявил нездоровый интерес к моей персоне, руки к моему лицу потянул. Зная, какой затейник серенький заместитель, увернулась от его руки и плюнула ему в лицо. За решеткой шокировано икнула Настасья, а Маратик впал в ступор от такого проявления «нежности». Молча достал платок и вытер платком лицо, с отвращением бросив белый клочок шелка на грязный пол. Вот же скотина, это же этот клочок ткани кому-то отстирывать, горбатиться с мылом и миской полдня. А вот это все, чтобы гордыню этого серенького завоевателя подсластить, хотя плевка он заслуживает. Не сам же монстр меня переодевал и косу плел?! Вот не сомневаюсь, заместителю с такими волосами косички не впервые плести. Представляю, как он проклинал меня, пока ее плел.
Злые морщинки появились на миловидном лице, явно показывая, что он на пределе, но все ещё не дошел до ручки. Ну, ничего, мы это исправим.
Ты там пропустила, левее, левее, – поддакиваю Маратику, показывая на другую щеку.
Сначала он не понял, почему я обратилась к нему как к женщине, но стоило проговорить одними губами заветное слово «баба» – он сорвался. Заместитель главнокомандующего не простой солдат, чтобы руки распускать, он же маг как-никак. Нарочно медленно опустил взгляд на свой зажатый кулак. Так же медленно открыл руку, высвобождая языки розового пламени, словно ещё решает какую часть меня поджечь первой.
– Боюсь, главнокомандующий так и не дождется тебя, – пафосно нахмурил брови заместитель.
– Нет, нет, не надо! – вскрикнула испугано Настасья, громыхая кандалами о прутья решетки. – Не убивай ее, пожалуйста, сжалься!
Ее мольбы не произвели должного эффекта, ибо меня опять пробило на смех. Со всех сил пыталась сдерживаться, но это было невозможно, как только увидела его магию. Если сравнивать с той, что я видела в исполнении Настасьи, белые вспышки, магия на крови – то этот розовый огонек… бабский что ли? У него не только внешность девичья, но и магия. Если бы он не был сереньким, даже пожалела его, это же какая у него жизнь не сахар была, если он так болезненно на мои слова реагирует. Хотя, а чего я его жалеть должна? Монстры не заслуживают жалости. Резко перестаю смеяться, мрачнею не хуже Маратика, почему ему не до смеха, понимаю – и пальцем меня коснуться не может, монстр запретил, что я хорошо проверила. Но вот почему мне так не смешно резко стало? От предвкушения встречи с «муженьком»? Когда думаю об этом, такая злость берет и жуткий стыд.
Маратик прокричал что-то на их языке командным тоном, и солдатики потащили меня по коридору все дальше и дальше от Настасьи. Завизжала, от того что впервые заметила, что на мне не мои любимые сапоги, а какие-то тапки в которых ушибить ногу ничего не стоит. Оглянулась на заместителя и увидела его вдали коридора, возле камеры Настасьи, он не пошёл следом, остался с ней. Романтический уклад испарился из моей головы, как только вспомнила что для остальных Настасья в первую очередь не красивая девушка, а главный маг на фронте. Мне трудно даже представить, какие сведения она знает, и что на самом деле умеет. Они пытали ее и меня будут? Я бы пытала, учитывая, что на кону. По спине прошелся холодок, как только дверь в подвал за нами закрылась, и меня потащили по лестнице вверх.
В ближайшем будущем никаких радужных перспектив, но надежда на побег с Настасьей будоражит кровь. Даже если это последняя соломинка, я схвачусь за нее, только бы ещё раз обнять моих девочек. Защемило сердце, картина из кошмара никак не забывалась, хотя я уже не понимала, где в том кошмаре была явь, а где помутнение больной головы. Как вообще я так быстро выздоровела с такой сильной простудой?
Мы поднялись на жилой этаж, в жизни не видела такой роскоши. Укрытые мозаикой стены и полы, фиолетовая священная отрава в красивых горшках на ледвижский манер. У меня тоже когда-то был такой горшок, купила на ярмарке за приличную сумму, даже досталось потом от отца за него. Новая обувка скользит, разнося грязь по чистому полу, а я верчу головой стараясь запомнить дорогу и осмотреться. Поднимаемся по ещё одной лестнице, с шикарным ковром на ступеньках. Что-то эта дорога не очень похожа на дорогу в пыточную, скорее в личные покои короля Ледвиги. У Ледвиги же король, да? Не помню, кажется, он назывался как-то по-другому, как-то очень знакомо. Совсем недавно я слышала это слово, но когда…
Мы остановились, и я с досадой поняла, что пропустила всю дорогу от лестницы к большим двустворчатым дверям из белого дерева с искусной резьбой. А дверь то знакомая, и позолоченная ручка тоже… Тревожный колокольчик, прозвучал в голове, и я насторожилась. Возле дверей пятеро охранников в боевой амуниции, похоже, в этот раз монстр решил позаботиться о своей безопасности. Или он меня боится? Смешно даже. Больше какая-то рыжая соплеменница не застанет его врасплох, ну разве что снова полезет целоваться. Сомневаюсь, что это странный противоречивый субъект откажет, ничему его жизнь не учит. Вот такой он противоречивый, главнокомандующий монстр монстров. Солдаты отпустили мои локти и поспешно отступили на шаг. Раздосадовано нахмурилась, а затем неуверенно потопталась на месте, ожидая пока мне или разрешат войти, или впихнут в дверь силой. Оглянулась на солдатиков, те словно по команде отвернулись, всецело делая вид, что семеро сереньких в этом коридоре перед дверью просто потерялись в пространстве. Может, я должна Маратика подождать? А зачем мне это делать? Сделала шаг к двери, солдатики напряглись, двое возле дверей скосили на меня взгляд, но ничего не сказали. Ладно, чего мне дальше бояться, будь что будет, что-нибудь придумаю. Открыла дверь с легким скрипом и вошла, прикрыв ее за собой.
Я помню эту комнату, видела ее во сне. Это был не сон, с испугом прикипела взглядом к потолку с нарисованными птицами. Оглянулась по сторонам, никого. Дверь в спальню закрыта, как и ещё одна дверь напротив. Двери на балкон занавешены шторами цвета слоновой кости. Ступила несколько шагов к искусному камину и фигурным диванчикам перед ним, и остановилась, заметив знакомый длинный стол. Во главе стола расставлены тарелки на одну персону, традиционные ледвижские сладости. Вот халва, мясо в тесте, ароматный плов и много-много всего, чего я в жизни раньше не видела. Живот свело от спазма, когда я в последний раз ела? Очень давно, достаточно, чтобы ноги сами повели меня к столу. Наверняка эту еду принесли для монстра, королевский повар потратил на нее весь день, если не больше, а он даже не попробовал. Зло поджала губы, присаживаясь за стол и беря вилку в руку. Я просто обязана съесть все, не только потому, что до слёз хочу есть, а потому что еда не должна пропадать из-за этого монстра!
Как же вкусно, схватила один из мантов и чуть не застонала от удовольствия. Вот ещё это блюдо, и вот то! Как же вкусно! Запах у ледвижских яств специфический, как и вкус, но как только попробуешь, обычная еда кажется пресной. Опустошив тарелку с мантами, уже добралась до плова, когда дверь в спальню открылась. Вот умеет же он вовремя появляться! Все что съела, попросилось наружу, и я поперхнулась ложкой риса.
Монстр собственной персоной остановился в дверях, в их одежде, слегка смахивающей на рясу черного цвета с золотой вышивкой. Похоже, его остановил тот факт, что его оплевали рисом.
– Надо же, – протянул он с насмешкой и холодными, как лёд, глазами, – в этот раз с балкона не спрыгнешь?
Есть резко перехотелось, но всего на секунду. Это точно был не сон, и тон у монстра странный, он словно меня в чем-то обвиняет. С каких это пор я должна чувствовать себя виноватой перед монстром?!
– Только после Вас, – ядовито отвечаю ему в тон, с вызовом смотря в глаза.
Уголки его рта дергаются в подобии улыбки, уродливые шрамы искажают лицо, но оно не вызывает во мне отвращение, скорее глухую злобу. Он отодвигает соседний стул и садится, слегка откинувшись на его спинку, смотрит на меня, словно на забавное животное.
– Вас, – дразнит меня с нескрываемым раздражением.
Никак не реагирую на эту фразу, молча сую еще ложку плова в рот, в этот раз успеваю проглотить, но не почувствовав ее вкуса.
– Вкусно? – все тем же слегка раздраженным тоном спрашивает он, наблюдая за мной так пристально, что уже и дышать неудобно.
– Вы бы ее все равно есть не стали, – пожимаю плечами, засовывая ещё ложку в рот.
Отчего мне кажется, что я за едой пытаюсь отгородиться от монстра?
– Не стал бы? – слегка приподнял он одну бровь. – Я ем только то, что нельзя назвать помоями.
«Помоями?!» – судорожно повторила за ним, так и не донеся ложку до рта. Это что моя еда, по его мнению, помои?! ПОМОИ?! Нет, я конечно не королевский повар, но ПОМОИ?! От гнева мне даже слов не хватило и прежде чем гнев отступил, и я смогла хоть как-то ему ответить, монстр сделал что-то очень странное. Он подался вперед, слишком близко, чтобы я поняла, что он собрался сделать. В следующее мгновение он съел всю ложку плова и снова отстранился.
– Сразу чувствуется еда, а не твои помои, – чуть улыбнувшись, уведомил он меня.
Ложка выпала с моей руки, в ушах бешено стучит сердце, и я всем сердцем надеюсь, что это только из-за гнева. Из-за гнева, из-за чего ещё? Не путай себя, Любава! Он враг посмевший унизить мою готовку, тварь, что отправляет на смерть девушек и женщин.
Набираю ещё ложечку плова и в этот раз протягиваю ее к нему, словно кормлю младшую сестричку. Монстр смотрит мне в глаза и не спешит наклоняться на встречу. Засовываю ему ложку с пловом в рот, слегка приподнявшись со стула, а затем откладываю ложку куда подальше.
– Вкусно? – копирую его раздражённую интонацию, а затем добавляю, когда он глотает плов. – Я отравила вашу еду.
Удовлетворения, которое я ожидала получить от своей маленькой лжи, не наступает. Он даже не поперхнулся, как я ожидала. Взгляда от меня не оторвал, от чего уже кожа на лице зудит.
– Ты сама словно яд, – заговаривает только, смотря на стол, ломящийся от еды, – отравляешь все вокруг себя.
Первая моя реакция меня удивила, резко начали слезиться глаза, словно я София – маленький обидчивый ребенок. Заставила себя насмешливо фыркнуть и отвести взгляд в сторону.
Да что он обо мне знает? НИ-ЧЕ-ГО!!! Того что я о нем знаю, хватает, чтобы ненавидеть его всем сердцем и называть не ядом, а монстром. По идее вот это все я должна сейчас высказать ему, но на деле впервые в моей жизни от возмущения не могу найти слов. Меня этот факт удивил даже больше чем монстра. Он снова повернул голову в мою сторону и то ли из-за испуга, то ли из-за вредности ляпнула глупость.
– Если я яд, то почему ты до сих пор жив? – с вызовом смотрю ему прямо в глаза.
Он просто смотрит на меня долгое время, а затем уголки его губ задрожали так, словно он сдерживает улыбку. Странный взгляд прошелся по моему лицу, и он все же улыбнулся. Нет, одно дело эти его еле заметные ухмылки, но вот это самая настоящая улыбка и что греха таить, раньше монстр, был настолько красив, что даже с изуродованным лицом его улыбка завораживает. У меня даже щеки загорелись, и рот от удивления открылся. Не красавец конечно, курица после гриля скорее, но какой же миленький! Когда мама была жива, и мы жили у дедушки, там был старый пес Сопун с грязной черной шерстью и шрамами на моське от драк с другими дворовыми собаками. А я все думала, кого мне монстр напоминает – ну один в один блохастик Сопун! Сейчас за ухом почешет лапой и все, котята в моих глазах приобретут нового конкурента.
– У меня есть противоядие, – произнес монстр холодно и слегка надменно.
Ох, словно ведро воды с колодца на голову вылили. Бодрит! Котята, вы теперь точно в не конкуренции. Не успела я спросить, о чем он, как главнокомандующий поднялся и шикнул что-то на их языке. Так, стоять! Почему я во сне понимала, что он говорит, а сейчас не понимаю?! Куда делся мой персональный внутричерепной переводчик?
Дверь в комнату открылась и зашла ледвижка в разукрашенном синем платье и низко поклонилась, сначала монстру, а потом почему-то мне. От неожиданности и в силу воспитания я встала из-за стола и тоже слегка склонила голову. Когда она и я все же разогнулись, в который раз почувствовала свою ущербность. Красавица, такими рисуют ледвижек наши мужики: осиная талия, миниатюрное тело, длинные черные волосы, раскосые глаза, аккуратный носик, лицо в форме сердечка и пухлые губы цвета спелой малины. У нее даже не серый цвет лица, обычная ледвижка! Есть ли здесь хоть кто-то, смотря на кого, я не буду испытывать зависти по поводу внешности? Почему в моей деревне все нормальные были, а здесь одни красавцы?! Стоп, есть же ещё монстр. Скосила на него взгляд, ожидая, что объяснит хоть что-то. Монстр, похоже, решил, что с него хватит яду на сегодня и преспокойненько опустился в кресло, с которого я только что поднялась. Вилочку правильную по этикету взял и давай так с аппетитом есть еду. Да чтобы он так мою еду ел! За уши же не оттянешь! Злобно уставилась на монстра, чувствуя дискомфорт от того, что стою совсем близко рядом со стулом. Тем временем, миловидная ледвижка непонятно как передвигаясь в таком-то платье, подошла к столу, но остановилась на почтительном расстоянии, все время, опуская взгляд.
– Приятного аппетита, Хан Артал, – молвила с таким почтением, что у меня чуть еда назад не попросилась.
Хан? Что означает Хан? Что-то знакомое… Точно, так же королей называют в Ледвиге! Стоп, если она назвала его ханом, а это место слегка смахивает на замок хана, то… Ледвига пала, моя Антанта на очереди. Голова закружилась, пришлось схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Упс, это была не спинка стула, а плечо монстра. Убираю руку, после того как делаю вид, что пылинку оттуда сбрасывала. В отличие от болтовни красавицы, на мою ошибку монстр сразу внимание обратил и слегка вопросительно приподнял бровь.
– Хатун, – обратилась непонятно к кому девушка и, кажется, начинаю узнавать ее голос, – Вам понравилось платье, что я выбрала для Вас?
Нервно глянула вниз, как-то не до роскошной одежды мне, здесь бы хоть живой остаться. Слегка натянуто киваю, стараясь скрыть свое недовольство обувью, которая больше на тапочки похожа. Сама незнакомка в таких же тапках, но не так богато расшитых. Что-то на служанку не похожа, кто она? Может она меня пытать будет? Хотя как-то не тянет, я ее с одного удара сломаю, если конечно монстр даст. Почему она мне уже не нравится? Вот какие взгляды на монстра из-под длинных ресниц бросает.
– Хан приказал привести вас в порядок, я очень старалась, Хатун, – напрашивается на похвалу ледвижка под моим недоуменным взглядом.
Похоже, Маратик получил амнистию, даже неудобно как-то. Может перед ним извиниться? Хотя стоп, он не моя подружка, а мужик, заместитель главнокомандующего монстра! Временами я словно забываю, где нахожусь и с кем. Хотя, зная вкусы монстра, окинула незнакомку оценивающим взглядом вместо благодарности.
– А ты случаем не мужик? – поинтересовалась у нее.
Монстр снова медленно опустил вилку и обрушил на меня свой тяжелый взгляд. Он меня сейчас задушить готов, хотя еще ничего не сказала. Знает ход моего мышления наперед? Или я угадала? На несколько шагов отошла от стола, нервно косясь на монстра. На столе же нож до сих пор лежит, а я и не подумала утащить! Вот же мне есть хотелось, совсем сбрендила!
Незнакомка мелодично засмеялась, прикрыв рот рукой, так что почти стало совестно за мои прогулы уроков этикета.
– У Вас прекрасное чувство юмора, госпожа Хатун, – снова слегка поклонилась мне.
Интересно, это она так ответила на вопрос или просто выкрутилась? Когда люди так вежливо ведут себя, жди беды.
– Ты кто такая и почему называешь меня так? – настороженно спрашиваю у нее, косясь на бесстрастного монстра.
– Госпожа не знает? – состроила она удивление, словно я все на свете должна знать. – Хатун – первая жена, а я Айгуль, вторая жена Хана. Рада, что вы наконец-то выздоровели, госпожа.
Вторя жена? ВТОРАЯ?! Я, конечно, знала, что у местного короля, хана по их, может быть даже пять жен, но причем здесь монстр? Что ещё за Хан? Его так называют, потому что он завоевал Ледвигу? Но он же просто главнокомандующий, почему он Хан? Все это такие насущные вопросы, куда важнее разумного объяснения моих действий. Опомнилась только когда застыла с серебряным блюдом, полным морских деликатесов. Кажется, я собиралась высыпать это монстру на голову, но вовремя спохватилась. Ещё как вовремя, он смотрит на меня, еле скрывая ухмылку. Ну, конечно, ему весело, а мне… А мне как-то странно, я почему-то хочу прибить и его и эту незнакомку. Почему? Из сострадания что ли? Та ещё радость быть женой монстра, скорее это не совместимо с жизнью. Понимаю, что выгляжу сейчас комично, потому отхожу к другой части стола и сажусь за него, молча запихиваю в себя морские деликатесы. Я их даже не ела никогда, Светзара далеко от моря, максимум, что попадало нам на стол – речная рыба. На меня продолжают смотреть, даже пока жую. Лицо чешется, но ляпнуть что-то в такой момент все равно, что признать, что я верю в бред с женитьбой. Монстр касается рукой бокала, и его ВТОРАЯ жена наливает ему вина, словно прислуга. Ещё и улыбается так противно, будто ей плевать на его уродство. В ушах бешено бьётся сердце, делать вид, что мне все равно оказалось куда сложнее чем я думала. Да и вообще кому может быть плевать? Он же страшный и серый… фу! Да и целуется так себе, мне конечно не с кем больше сравнивать пока, но что-то сомневаюсь, что после поцелуев обычно видишь до жути реальные кошмары.
Монстр что-то сказал по ледвижски и Айгуль раскланялась передо мной, подхватила с комода бокал и налила мне их странного вина. Он точно не путает понятие второй жены и служанки? Спасибо, конечно, за вино, но последняя дегустация иноземного алкоголя закончилась слишком неожиданно. Напрашивается вопрос, что собственно я здесь делаю, и почему еще жива, в конце концов? Есть только один вариант ответа на этот вопрос, и то вариант монстра. Меня он как-то не устраивает, быть хоть как-то связанной с сереньким – слишком постыдно.
– Слушай, – подзываю к себе Айгуль с довольной улыбкой, – а хочешь стать первой женой?
Даже подмигиваю обалдевшей от такой перспективы девушке. У нее плохо получается скрывать страх, опомнилась не сразу, и поспешно опустила глаза. Мелодично засмеялась, выдавая мой вопрос за шутку, но монстр то не глупый мальчик, все понял.
– У вас превосходное чувство юмора, госпожа, – так же вежливо заявила девушка, – но я даже не смею думать о таком.
– А ты подумай, подумай, – с улыбкой киваю, стараясь не смотреть на самого «мужа», – пока что койко-место в соседней камере вакантно, но кто его знает, может монстр гарем себе наберет? Тюрьма же не резиновая, всех баб монстра может и не уместить!
Вот зря я это сказала, сам монстр вместо того чтобы разозлиться засмеялся в голос, прикрыв рукой лицо. Я почему-то тоже улыбаюсь, скорее всего, из-за своей глупости, а Айгуль застыла с приоткрытым ртом, не зная, как себя вести в такой ситуации.
– Айгуль? – стараюсь сдержать улыбку, но получается с натяжкой.
– Да? – все так же напугано отвечает вторая жена монстра.
– А ты как его женой стала? Как все, или он в этот раз что-то новенькое придумал? – последнюю фразу произнесла с иронией, сложив руки под грудью.
– В смысле? – оторопело переспросила девушка.
– Ну, в смысле, ты тоже пыталась его убить, отвлекая поцелуем? Нет? Жаль, проверенная схема, не одна я использовала. Вдруг у тебя бы получилось?!
Слегка покачиваю головой, поджав губы, словно очень расстроена. В этот раз монстр надо мной не стал посмеиваться, наоборот что-то рявкнул по ледвижски и вторая жена быстро смылась. Эй, мы так не договаривались! Не хочу оставаться с ним наедине! Когда так получается, обычно все заканчивается для меня плачевно.
Морепродукты уже не лезут, но лучше смотреть на них, чем наблюдать, как монстр поднимается и подходит ко мне, отодвигает соседний стул и садится рядом. У нас, что семейные посиделки что ли? Мы враги, чтобы там он себе не надумал, ничего этого не изменит. Какое-то неприятное ощущение внутри, неопределенно дергаю плечами, но оно не уходит. Это все те скользкие штуки – гребешки, у меня от них несварение. Точно, точно, это все морские гребешки! От того мне так сейчас плохо, ни от чего другого. Набираюсь смелости, понимая, что он ждет, когда взгляну на него, потому молчит.
Черные глаза смотрят на меня как-то странно, без вражды или холода, но и без особой привязи. Опускаю взгляд и нервно стучу пальцами по столу, ожидая его вопроса. Это же допрос сейчас будет, да?
– Для простой деревенской девушки ты как-то не особо реагируешь на роскошь и излишества, – скорее не спрашивает, а резюмирует монстр, только потом интересуется. – Почему?
И что я, по его мнению, должна ответить на этот вопрос? Да и вообще, зачем мне отвечать? Рассказать что ли, всю историю своей семьи? Что когда-то моя мать была дочерью графа, и меня ожидали в будущем балы и замужество, а не кухня и роль пожизненной няньки своим сестрам? Разве это имеет значение? Дедушка умер рано, его брат забрал титул и выгнал мою мать из собственного дома вместе с отцом и мной. То время никогда не ассоциировалось у меня со счастливыми деньками, хотя я многого не понимала в том возрасте. Только одно врезалось мне в память: роскошь и деньги не делают тебя счастливым.
– Ты ответишь? – напомнил, что это допрос монстр.
– Скажу так, – чувствую гнев от того что меня заставляют отвечать, – в каждой девушке должна быть загадка и это моя.
Ему не понравился мой ответ, на мгновение он скривился и сжал зубы так, что задрожали скулы. Сдерживается?
– А твой муж? Кто он? – спрашивает он со стальными нотками в голосе, и я недоуменно поднимаю на него глаза.
В смысле кто? Ты же, чудило! Так, хорошо, что я это вслух не ляпнула, на слабо, что ли, берет? Никогда я так не поведусь и не признаю его бред!
– Кто отец твоих детей? – еще больше завелся монстр.
Детей? Каких ещё детей? А, он про сестренок моих что ли?
– А тебе какое дело?
Вот теперь я точно его разозлила, ибо, зачем он потянулся к боку, где обычно у него висит меч в ножнах? Хорошо, что он его где-то забыл, а то уже бы угрожать начал. Желание спрятаться под стол от его ледяного взгляда останавливает, только это не поможет в случае чего.
– У меня нет и не было никогда мужа, – с нажимом на то, что его и сейчас нет отвечаю.
– А дети? – все не отстает монстр.
– А дети не только от брака появляются, не знал? – издеваюсь над ним, за что и получаю.
Он буквально секунду размышляет, а затем смотрит на меня по-новому, словно я какая-то падшая женщина, не меньше. На мгновение мне захотелось возмутиться, но затем решила, неважно, что он там думает, я то знаю правду. Ожидаю, когда он сменит тему на менее личную и по делу, но он решает, что этого мало.
– Ты его любила? – странный вопрос, но формулировка ещё страннее.
В смысле любила? Я что сейчас любить кого-то не могу?! Да что он себе позволяет?!
– Не твоё дело! – стукнув рукой по столу поднимаясь на ноги. – И вообще, зачем вызывал? Допрос устраивать? В тюрьме с крысами и то общаться приятнее!
От слишком решительного взгляда монстра становиться не по себе и чисто инстинктивно подаюсь назад, но не успеваю. Он резко приподнимается со стула и хватает меня за руку, тянет на себя. Сваливаюсь на него, пытаюсь подняться с его колен, но у меня не получается. Его одна рука больно сжимает мои оба запястья, а вторая прижимает за талию, чтобы не могла подняться. Слишком близко, его дыхание обдает теплом лицо, пока я испуганно смотрю в бездонные черные глаза и словно снова вижу искорки в бескрайней темноте.
Не успеваю пикнуть, его прохладные губы касаются моих, и меня затягивает куда-то во тьму.
